Без памяти

— Вроде того.

Ей стало смешно от того, как неестественно выходил воздух из её лёгких, будто с каким-то скрипом.

— Ты убила слуг моей крови, женщина, ты в курсе, что это значит?

— То, что меня убьют? — попыталась усмехнуться, но не получилось.

В зале повисла гробовая тишина. Картинка перед Ханной на миг снова покрылась прозрачной плёнкой. Кто-то пытался проникнуть в её разум.

— Ты можешь ходить днём, обходишься без плоти и крови, на тебя не действуют ментальные трюки Нониан. Кто ты такая, раз не моя слуга? — отцепил руки от плеч брата. — Дайроны займут места Префектов при новой Империи, таков был уговор. Наши угодья будут под надзором в любое время суток. Конечно, я слышал, что вы из кожи вон лезете, чтобы покинуть континент, но убивать собственную кровь, когда вы уже здесь, на свободе? Это лишнее...

Время как будто замерло. Глаза Ханны распахнулись, увеличивая угол обзора. Префект стоял в десяти шагах и пожирал взглядом каждый дюйм ее тела, судорожно сжимая пальцы левой руки, что он делал всегда, когда пробирался к кому-то в голову. Было видно, как бьется пульс на его шее, мерцают зеленые глаза и потеет лоб. Лемур пытался пробиться к ней, пытался понять, кто она или что хочет, но всё напрасно.

— Ч-чёрт...

Она проковыляла несколько метров до стены, дивясь как расступаются люди в масках. Отброшенный ею в первые минуты, был мужчиной с длинными конечностями и хорошим костяком, в какой-то грязной одежде темных цветов. Лёгкая, она слиплась из-за крови и теперь облегала тело кучей извилистых складок. Голова мужчины была склонена вниз, но Ханна видела его затылок и поднимающуюся грудь.

Она смотрела него. На своего Стивена. Прошло слишком мало времени, чтобы она могла забыть его лицо. Брат с фотографии отрастил волосы. Такие же тёмные, как у неё, они спускались прямыми прядями на плечи. Ровный нос — по всем меркам идеальный и тонкие приоткрытые губы. Пытался дышать, а каждый вздох свистом разносился по зале. Её родственник. Её брат.

Плечи Ханны задёргались.

— Беги отсюда, идиот, — она достала запасной танфольо и сняла с предохранителя, — Выживи.

Сын Максимильяна выбежал из залы со скоростью ветра. Руки Ханны сводило непонятными судорогами, будто кто-то запрещал ей использовать пистолет.

— Только не сейчас, когда...

Белый карлик был вынужден нагнуться. Пуля просвистела сверху, попав в Красного гиганта. Римская Чума подняла маску и надела на лицо, затем сделав случайный выстрел в толпу, заставила всех с криками искать выход. От Императора повеяло весельем. Он тяжело спрыгнул с алтаря, спружинил прямо перед женщиной и сильный ударом отбрасил ту к стене. Убийца вовремя коснулась рукой пола и заскользила, остановившись раньше, чем её снова могли атаковать. Выстрелила лемуру в бок с феноменально близкого расстояния, в другой руке блеснуло лезвие. Гней ударил её снова, на этот раз в челюсть. Она полоснула ножом по его руке. Фаланги пальцев покатились по мраморному покрытию. Уровень адреналина в помещении зашкаливал.

Несколько минут они кружили по зале: Император двигался лениво, почти не уклонялся, опрометчиво думая, что атаки полумертвого тела не нанесут ему значимого урона. Последний оставшийся в живых слуга же забеспокоился и кинулся на помощь, когда Римская Чума в очередной раз замахнулась, целясь в живот. Гней отодвинул девушку от точного удара раба и одним взмахом руки сломал ему шею. Тело двуликого свалилось на землю, Римская Чума перешагнула через него и их сражение продолжилось.

В этом было что-то волшебное, как быстро и точно двигались два силуэта. Брат делал шаг назад и её нога становилась точно на место, где был он. Когда подавался вперёд Гней — Римская Чума отходила на туже позицию, зеркально повторяя его движения.

Белый карлик молча наблюдал, как Красный гигант и яркая переменная звезда столкнулись боками, будто дразня друг друга, пытаясь сдвинуть с места. В следующий момент убийца замахнулась ногой, нанося точный удар в голову. Император перехватил конечность и отпихнул девушку назад, давая ей время, чтобы прийти в себя. Почему она не принимала животную форму? Её тело бы стало сильнее, раны, возможно, исцелились бы, а масса тела увеличилась, ничем не уступая тяжести лемура. Почему она медлила?

Карлик попытался встать на ноги, но убийца тут же выстрелила в его сторону, предупреждая. Император нанёс ей удар по голове, требуя внимания. Они снова закружили по зале. Кровью пахло отовсюду.

— Ч-чёрт...

Мерзавец побеждал. Ханна и раньше чувствовала, что теряет кровь, но теперь потеря влекла за собой следствия. Её движения становились медлительными, тело плохо слушалось. Но она смогла, смогла подготовить организм монстра к верной смерти. Ей не хватало всего нескольких ударов, чтобы осуществить правосудие.

Лемур снова ударил её по лицу. Маска в очередной раз слетела. Ханна сделала выпад, бледнолицый отступил, и она снова пошла на него, нанося точные удары.

— Я ощущаю... слабость. Что... ты сделала?

Он перестал улыбаться и внезапно ускорился, оказавшись по другую сторону зала. Ханна навела на бледнолицего пистолет, пытаясь прицелиться. Руки дрожали.

— Твои приёмы не благородны, — донеслось до её ушей.

— Если учитывать, что ты монстр — а я чёртов человек, то всё вполне по правилам, — она облизала губы. — Боишься? Сейчас все твои несколько тысяч лет пойдут насмарку. Только подойти.

— Мне интересно биться с тобой, но скоро рассвет, а мы приехали сюда с весьма конкретной целью — уничтожить мятежников и вернуть Джованни. Мои слуги сообщили, что нашли всех Префектов этого региона. Теперь, когда их нет, мы можем вернуться в Рим. Ты последуешь за мной в рядах преторианцев. А Стивен Дайрон, когда придёт в чувства, возглавит эти земли.

Ханна пошатнулась. Ей было сложно даже слушать его, не говоря уже об осознании полученной информации. Красный гигант оказался близко так быстро, что она даже не успела переместить пистолет. Взгляд снова помутился, слух свёлся к минимуму. Она выстрелила несколько раз в ту сторону, где по её мнению находился монстр, и погрузилась во мрак.

* Переменная звезда — звезда, блеск которой изменяется со временем в результате происходящих в её районе физических процессов.

Темно. Под правым ухом что-то отчаянно жужжало, тяжелое дыхание опаляло плечо, они явно находились у окна, так как со стороны отчетливо слышался шум дороги и людской шепот. Ханна поводила рукой по ровной поверхности и наткнулась на чью-то ладонь. В следующую секунду перед глазами замигали разноцветные зёрна. Рядом что-то щёлкнуло, загорелся ночник.

— Ничего не вижу, — прошептала.

Крупные и мелкие, спутники огибали её по вымышленной орбите, заставляя голову кружится. Перед глазами промелькнула сцена боя. Руки врага. Кровь. Зуд в груди. Всё её тело было перетянуто бинтами. Боль изменялась, поднимаясь к груди тяжелым комом, затем к голове, быстро возвращалась обратно жженной раной, будто циркулируя.

— У меня дырка в груди.

— Мы знаем.

— Я не дышу.

— Мы приложили все усилия, чтобы ты выжила.

— Император мёртв, падрона. Как только он лишил тебя сознания, подоспел Люций. Иллюстрий Джованни призвал Эверда. Они втроём смогли убить его, благодаря тебе. Ты значительно ослабила его. Он едва мог передвигаться.

— Жаль, что ты не смогла убить его. Люций пытался поднять тебя, но ты потратила слишком много сил.

— Нам пришлось рассказать иллюстрию о твоей связи с нашем отцом. Он незамедлительно встал на нашу защиту. Фиорентин приехал с Люцием, его фамилия сражалась со слугами Императора по всему городу до самого заката.

— Мы думали, что ты впала в кому.

— Или какой-то особый летаргический сон двуликих.

— Ты проспала два месяца.

— Бред, — отрезала, путаясь в голосах.

— Нам не удалось выследить всех, кто видел, как ты билась с Цепионом.

— Слухи быстро разлетелись. Теперь все думают, что Римская Чума, Джованни Сервилий Нониан и Люций Эмилий Лепид победили Императора.

— Дом Фиорентина так же прославился.

Ханна попыталась убрать карту, но она продолжала всплывать в темноте по мере того, как раздавались голоса.

— Кто-то ещё кроме вас знает, что я связана с Максимильяном?

— Только иллюстрий Джованни и тот двуликий, Фиорентин.

— Римская Чума исчезла так же загадочно, как появилась.

— Ты бы видела выражение лица Префекта, когда мы объяснили ему, почему тебя надо спасать. Уверен, что в Риме тебе ничего не грозит.

— Что вы имеете ввиду?

— Он заинтересован.

По вселенной прошёл странный ветер. Голубая звёзда пульсирующая где-то вдалеке начала стремительно приближаться. Ханна почувствовала, что начинает слабеть.

— Вы проснулись, — детский голос звучал насмешливо. — Шесть рёбер, сердце, мышечные ткани. В вашем теле сохранилась преимущественно кровь отца. Она скопилась у вас в районе почечных артерий и ждёт, пока регенерируют ткани. Мы надеялись, что вы проснётесь одной из нас, но видимо ген Дайронов стереть нельзя.

— Где моё тело сейчас?

— В безопасном месте. Дар Отца погрузил вас в сон подобный нашему, а яд собак излечивал. Пройдет ещё много времени, прежде чем вы проснетесь.

— Я должна увидеть Стивена, потом делайте со мной что хотите.

— Спите.

Вселенная выключилась.

"Помоги же мне, ну".

Брат ждал в гостиной, наручниками и цепями прикованный к батарее. Рядом, близко, всё четче и четче проскальзывал сквозь толщину воды. Тело, которое запомнилось ей в крови и с пробитыми рёбрами выглядело здоровым под хлопковой рубашкой, а лицо, некогда разбитое в кровь — чистым, будто с обложки журнала. Они были похожи так сильно, что захватывало дух, этот же оттенок кожи, глубоко посаженные глаза и волевые подбородки. Прошло очень, очень много времени, но он жил, как выжила и она.

Ступив на пол, Ханна громко уронила сумку рядом. Вода под ногами расходилась все быстрее, омывая ножки мебели. Стивен распахнул глаза почти мгновенно, сжал ладони в кулаки, но тут же расслабился поняв, кто пришёл.

— Вот и ты, — прохрипел.

Ханна медленно опустилась на колени рядом и дотронулась до щеки брата рукой:

— Вот и я.

— Ты должна помочь мне, — слабо улыбнулся. — Ну, же, развяжи меня, Ханна.

Проведя пальцами вокруг глаз и подбородка молодого человека, Ханна достала солнцезащитные очки. Наверное, у двуликих не было системы общего сознания, подобно лемурам. Представляя в уме образ Стивена, она никогда не галлюцинировала ни воображаемыми картами галактик, ни чем-либо ещё.

— Ты расскажешь мне, каким образом я потеряла память и почему оказалась втянутой в заговор против Императора, — приняла более удобную позу. — Начнёшь с самого начала, с того сама дня как узнал о моем существовании. Рассказ начнешь сейчас или через несколько часов, дней, недель, месяцев. Это не имеет значения.

Тело твари начала покрывать дрожь, глаза закрылись. Почувствовав опасность, он часто дышал, стараясь сильнее вжаться в батарею, а когда Ханна достала нож, вовсе заскулил. Даже когда село солнце и комната погрузилась во мрак, она продолжала сидеть перед чудовищем. Она не желала ни сна, ни еды. Вся жизнь сосредоточилась в одном месте, пустом и неуютном. Фиоренин пришёл ночью, но не увидел её. Заходы сменялись восходами. Погода от солнечной переходила в дождливую. Ханна поняла, что прибывает в каком-то странном состоянии полудрёмы.

— Тебе было десять, когда это стало очевидным. Мы жили в Америке внутри общины отца. Я наследовал титул сахгамауита, ты же была единственной сахгамаской. Разбалованная, как говорили, раз сидела взаперти без мужской руки, — Стивен жевал собственную губу. — В общине было мало девочек, их быстро покрывали, но не выпускать тебя было мудрым решением. Ты выглядел недоразвитой, была мелкой и неприятной. Все эти десять лет.

Стивен натянул цепи и снова закрыл глаза. Луч заходящего солнце соскользнул с его лица, закрывая ужасную гримасу ненависти и боли:

— Затем ты перестала пахнуть. Я пытался будить тебя силой, подмешивал свою кровь в твою еду, смешивал наши запахи и выводил в свет, но бесполезно. У тебя не было второй сущности и при этом ты дерзила отвергать всех, кому посчастливилась понравиться. Всех, кроме одного. Я не был слеп, но нам не нужны были львы. Отец ничего не подозревал, послал нас в Рим, ловить шанс на "лучшую жизнь", — усмехнулся. — На моё день рождения я позвал тех не многих, которые могли бы, действительно могли бы взять тебя хотя бы силой. Но нас выследили. Кто-то настучал и пришли охотники. Я решил, что это судьба и избавился от всех, кто был там. Я помню, как отшвырнул тебя очень сильно, помню, как ты кричала. Как твоя кровь, кровь урода, стекалась лужицей на полу в этой самой гостиной. Я ударил тебя достаточно сильно, чтобы ты умерла несколько раз, затем сбежал.

Он снова замолчал на какое-то время.

— Мне позвонили из больницы несколько недель после, но меня уже не было в стране. Клан смирился с тем, что мы, возможно, расторгли уговор. Я был строго наказан. Ты даже не представляешь, какого это, лишиться чести и признания из-за чего-то, что ты не можешь контролировать. Из-за урода, чьё рождение даже не моя вина... Но я мог всё исправить... выход был всегда. Я связался с одним из слуг Гнея, предлагая тебя в качестве подарка. Беспомощную, лишённую памяти, но крайне способную девушку. Он не смог отказать. В любом момент, когда бы Император не пробудился, мы бы могли сослаться на то, что один из нас служил ему даже до его пробуждения, — мотнул головой. — Да, даже сейчас ты очень похожа на нас.

Ханна услышала собственный вздох, затем — тишину.

— Тогда не было ни единого шанса, что клан примет тебя. Но сейчас, Ханна. Сейчас это можно устроить. Убийство приносит тебе наслаждение, так же как нам. Ты так же сильна и подвижна. Болевой порог — совершенен. Ты повзрослела и можешь биться с нами на равных. На нашей стороне, — под конец он перешёл на шёпот. — Мы так долго ждали этого, сестра. Теперь не будет ни насмешек, ни издевательств. Освободи меня и мы вместе полетим к отцу.

Ханна позволила телу качнуться. Последние слова вызвали боль — ощущение, которое она испытывала очень редко.

— Что... что ты делаешь?

Подняв руку, она крепче сжала пистолет и наставила на врага. Глаза брата расширились. Он дёрнул руками, в попытке освободится, но цепи диаметром в две кисти было невозможно сломать.

— Нет, ты не можешь... только не меня. Я же единственный мальчик отца...

Когда она нажала на спусковой крючок, тварь взвыла, пытаясь вырваться. Пуля попала в грудь, в сердце, но не была смертельной. Ханна продолжала стрелять, пока тело не обвисло на цепях.

Пустота.

Она сменила обойму, проверила глушитель и снова присела напротив. Прошло некоторое время, прежде чем монстр снова задвигался. Она спустила ещё одну обойму, отделяя его голову от шеи. Кровь стекала быстро и обильно, но тварь продолжала жить, жадно лишая её боеприпасов. Ханна почувствовала усталость. Потянувшись за сумкой, она достала контейнер с бензином и облила им тело. Затем кинула туда зажигалку, наслаждаясь как мантия пламени обхватывает половину комнаты. В этом было что-то правильное и в то же время извращённое: монстр не мог ни дышать, ни говорить, но пальцы его рук до сих пор сильно сжимали цепи.