Антигерой

— Ты очень здраво рассуждаешь, Стенли, — похвалил Эдди в задумчивости.

— Это единственное, что мне остаётся, — тот слабо улыбнулся.

* * *

«Ну что, Эдди, откусим Генри голову?» — Веном в нетерпении вился по внутренностям.

— Мы не можем, зубонька моя, — Брок опёрся руками о руль и тяжело вздохнул.

«Зубонька? Это ласковое прозвище? Для меня? Оу, мне так нравится! — ложноножки Венома скользнули по туловищу, будто в объятии. — Но почему мы не можем убить Генри? Этого же так хочется. Нам обоим».

— Потому что мы также делаем, зубонька. Выбираем наименьшее из зол. И чтобы откусить Генри голову мы должны признать его плохим. А если плохим мы признаём его, то и себя, автоматически, тоже.

«А тебе важно быть хорошим человеком, Эдди... Важно не переступать некую смутную черту... Быть сколько угодно мудаком, карьеристом и людоедом, но всё же оставаться в неких рамках».

— Да.

«И именно это мешает тебе рассуждать здраво».

— В смысле?

«Я знаю твои мысли, Эдди. Все из них... Каждую. Но ты «видишь» только те, которые сумел вербализировать. И старательно «не смотришь» на те, что могут пошатнуть границы твоей воображаемой реальности. Ты «слепишь» себя. Отупляешь. И всё это только ради того, чтобы чувствовать себя хорошим человеком».

Брок глубоко вздохнул. Симбионт был чертовски прав, он сам это чувствовал. Но такая «слепота» на то и «слепота», что просто по щелчку пальцев не решается.

— Я не могу решить, что я плохой человек. Это часть моей самоидентификации, по которой и так в последнее время прилетает много пинков. При любой попытке мне становится так страшно, что я ещё больше «слепну».

«Мы вообще не человек, Эдди...» — нежный голос прямо в левое ухо.

Да, не человек. Симбиотический союз двух видов. Мощный, сверхсильный. Непобедимый. Которому никто не указ, и... И которому нужно самому следить за своим поведением, чтобы не нарваться.

«Эдди... Не нужно биться головой в закрытую дверь. Просто представь, что она открыта. Представь, что ты злодей, которого ничто и никто не остановит. Который может делать, что хочет, не заботясь ни о ком. Подумай, что бы ты делал, если бы действительно был плохим человеком. Ты бы дружил с Генри?»

— Нет.

«Но почему, Эдди?.. Если ты такой плохой и больше не ориентируешься на нормы морали?.. Почему тебе всё ещё хочется уничтожить Генри?»

Веном прекрасно знал ответы на эти вопросы. Но он вёл Брока по его собственным мыслям, чтобы тот, наконец, увидел их, понял и осознал.

— Потому что он меня бесит.

«Чем же, Эдди?»

Тот помедлил, разглядывая пойманную мысль со всех сторон.

— Он напоминает мне меня. Таким, каким я мог бы стать в будущем. Запутавшимся в сетях самообмана. Путающим чёрное и белое. Ишь, возомнил он себя спасителем человечества! Судией, решающим, кому жить, а кому умереть! Как вообще можно решать, кто более полезен обществу? Вот такой Дэвид, собравший вокруг себя прекрасных девчонок, уверенных в светлом будущем, или какой-нибудь женатик, смерти которого все обрадуются? Да никто бы вообще не умер, если бы он не сливал контакты доноров!..

Брок осёкся. Богачи могут сколько угодно нанимать головорезов, но далеко не каждый человек в США дал согласие отдать свои органы. А чтобы двигать очередь, нужны именно доноры... И в свободном доступе нет базы данных, кто донор, а кто — нет.

«Ну что, пошли его жрать?»

— Нет, зубонька моя. У меня есть идея получше.

* * *

Весь остаток дня Брок убил на то, чтобы поднять старые связи, убедить нужных людей шевелиться, без доказательств. К счастью, проблема была ужасна сама по себе, и чиновники решили перестраховаться до того, как эта тема всплывёт в печати.

А утро началось с лихорадочного стука в дверь.

— Как ты мог? — вопросил Генри и протиснулся мимо него внутрь.

— И тебе доброе утро, — сказал Эдди пустоте.

Генри прошёл в прихожую и остановился, с возмущением глядя на Брока.

— Сегодня комиссия по врачебной этике запросила дела всех моих пациентов, а полиция допрашивала Софию. Они что-то знают. И это ты нас выдал. Ты!

Брок только хмыкнул и сложил руки на груди. Личного визита он не ожидал, но был рад поднятому ажиотажу.

— Я сначала даже не понял, почему комиссия мной заинтересовалась... А потом они упомянули какое-то журналистское расследование, и я осознал, что это ты... — доктор Картер посмотрел на него потерянно. — Но зачем тебе это? Мы же друзья! Мы действуем за одно! Мы оба столкнулись с непониманием общества... зачем тебе сдавать соратника?

— Доктор Картер... — проговорил Эдди, закидывая руку ему на плечи. — Вот вы, вроде, взрослый человек, полвека уже отжили... И до сих пор не осознали, что общество не принимает вас, потому что вы психопат-убийца?

Генри дёрнулся, попытался вырваться, но Брок держал крепко. Он сардонически улыбался и повёл доктора к зеркалу.

— Вы даже не представляете, насколько мы на самом деле похожи, доктор! — Эдди зафиксировал его затылок, чтобы он не смог отвернуться от зеркала. — Оба — такие чудовища!

Его голос исказился, становясь глубже. Лицо медленно оплели чёрные ручейки, создавая инопланетный оскал. Картер задрожал, снова попытался дёрнуться, но ничего не происходило.

— Мы делаем то, что хотим, не взирая на мнение окружающих. Мы не слушаем никого-никого в этом мире. Я влезаю в дома, чтобы собрать материал для статьи. Я угрожаю и избиваю людей, чтобы они сказали мне правду. И... мне хочется кушать. Поэтому я людей ем.

Картера натурально затрясло, но он старался хотя бы носик отвернуть от ужасной морды.

— Только знаете, в чём наше отличие, доктор? — зубы прошлись в опасной близости от его уха. — Я не строю из себя святого. Я не заявляю, что спасаю мир — хотя однажды я его действительно спас. Я просто живу. Реализую свои потребности. И стараюсь сделать это так, чтобы причинять как можно меньше вреда окружающим. Я не оправдываю свою жажду власти общим благом, доктор Картер. Как это делаете вы.

— Н-неправда!

— Правда, доктор Картер. Фонды могли найти инвесторов сотней других способов. Преступники никогда бы не узнали, кого убивать, без вашей помощи. Вы никого не спасаете. Вам просто нравится решать чужие судьбы. Не нужно этого кокетства. Вам оно... не к лицу.

Генри дёрнулся ещё, и на этот раз Эдди позволил ему уйти. Тот пошатнулся, едва не упал, выровнялся, повернулся и... и Брок уже выглядел совершенно как обычно.

— Ты чудовище! На самом деле!

— Да. Но ты — больше, — Эдди подмигнул.

Генри огляделся, бросил взгляд на всё ещё приоткрытую дверь и ломанулся в неё со всей дури.

«Ты не боишься, что он опубликует видео», — не вопрос, утверждение.

— А чего бояться... нам? — Эдди улыбнулся зеркалу.

«Себя?»

— Ни в коем случае, родной мой. Ни в коем случае.

* * *

— Что это, Эдди? — Карина смотрела на него поверх экрана.

— Мой новый материал, — Брок легко улыбался, развалившись в кресле.

— Ты же понимаешь, что мы не можем это опубликовать? Даже если всё, что написано — правда, это вызовет панику среди населения. Комиссия по этике нас засудит.

— Комиссия по этике обещала эксклюзивное разрешение на публикацию после окончания расследования.

Карина осеклась и посмотрела на него внимательно.

— Как тебе удалось этого добиться?

— Это история со счастливым концом. Злодей пойман, а брешь, через которую он выходил на жертв, скоро будет закрыта. Почему бы и не рассказать об этом людям?

— Сколько продлится расследование?

— Не знаю. Но к выпуску точно не успеют. Так что спрячь статью в долгий ящик, а я пока поищу другие интересные темы.

— Ты хочешь, чтобы я опубликовала то слабенькое интервью.

— Иногда людям стоит прочитать, что всё просто будет хорошо. Безо всякой драмы.

— Ладно, — Карина решительно на него посмотрела. — Так и сделаем. Но, Брок... постарайся в следующий раз поднимать менее... опасные темы.

— Конечно-конечно, договорились, — Эдди встал, поняв намёк, подошёл к двери. — Но разве не для этого вы меня наняли, м?

И скрылся, не давая Карине ответить.

Зазвонил телефон — удачно, будто специально дожидаясь момента, когда Брок сможет на него ответить.

— Мистер Брок? Вас беспокоит лейтенант Смит. Я веду дело доктора Картера.

— Внимательно слушаю вас. Какие-то вопросы?

— Я просто хотел предупредить. Он странный малый... показывает нелепые видео с вашим участием. Если бы у меня были такие контакты в Голливуде, я бы слепил что-то более правдоподобное.

— А что там, лейтенант?

— Да неважно... В общем, будьте осторожнее. Мало ли что ещё взбредёт ему в голову.

— Спасибо, лейтенант. Я учту.

Эдди сбросил звонок и улыбнулся. Это было так приятно, когда проблемы решались сами собой!

«Ну что, может позвоним Энн?»

— Соскучился?

«Подкинем ей идею гарема».

— Мне кажется, больше всех ей обрадуется Дэнни.

«А ты против?»

— Дай мне над этим подумать.

«Эдди, а ты слышал о тентаклях?»