Всех троих я уже видел и всех троих знал. Хотя ни разу с ними не встречался и не думал, что когда-то встречусь.
Три Бога, три Ремесла — Гончар, Кузнец и Ткач — стояли передо мной. Или это я стоял перед ними. С какой стороны посмотреть.
— С чего ты взял, что это он? — голосом, напоминающим треск ткацкого станка, спросил мужчина в жилете.
— Потому что больше некому, — ответил Гончар, но все же обратился ко мне: — Это же действительно ты?
— Да, это действительно я. — Ведь это и в самом деле был я.
— Убедился? — спросил бог глины.
— Более чем, — ответил за Ткача третий бог. Голос его напоминал рев пламени в горне. — Наконец-то.
Он спустился с крыльца и протянул мне для пожатия руку. Я с некоторой опаской пожал ладонь, в которой без проблем поместилось бы три моих. И не ошибся в своих опасениях. Мою руку сжало, словно тисками, из глаз непроизвольно брызнули слезы. А бог с усмешкой смотрел на меня сверху вниз.
И тут, словно дожидаясь прикосновения божественной силы, на моей груди забилась бабочка. До этого момента она была неподвижна, но сейчас неожиданно затрепыхалась, наполняя мое тело силой.
Я ответил богу рукопожатием, по силе ничуть не уступающим его собственному. Улыбка медленно сползла с лица кузнеца, и он отнял руку.
— Да, это он, — кивнул он, оборачиваясь, и я увидел, какое нечеловеческое облегчение вползло на лица богов.
— Вы меня ждали? — удивленно спросил я.
— Ждали. Очень давно, — Ткач тоже сошел на землю и подошел к скатерти. — Присаживайся.
— Зачем это? — насторожился я. Что еще может понадобится от меня трем главным богам Вельтеррона? Ведь не просто так меня ждали почти тысячу лет.
— Разговор будет долгим, — пожал плечами Гончар и достал из воздуха еще одну кружку.
— Какой разговор? — я сделал шаг назад. Что-то мне подсказывало, что ничего хорошего из этого общения не выйдет.
— Ты что, испугался? — хохотнул Ткач, но глаза его были холодны.
— Я не испугался. — Еще шаг назад. — Я просто считаю, что мне с вами разговаривать не о чем. А то сейчас на меня возложат еще одну Великую И Ужасную Миссию По Спасению Мира, а мне этого абсолютно не хочется.
— Отнюдь, — покачал головой бог. — Эта миссия на тебя давно возложена и возложена не нами. Нам же велено лишь указать тебе правильный путь.
— Кем велено? — я аккуратно присел на краешек скатерти.
Три бога разместились на других краях. Гончар быстро разлил вино по кружкам, а я подумал о том, что пора бы прекращать пить по поводу и без повода. Так и привыкнуть недолго. Поэтому, когда хозяева поляны сделали по несколько глотков, я лишь пригубил рубиновый напиток.
— Тем, кто предсказал твой приход, — ответил кузнец, отодвигая пустую кружку и вытирая мокрые усы.
— А кто предсказал? — продолжал допытываться я.
— Великий Риор, — усмехнулся Ткач. — Он предсказал твой приход задолго до того, как в мире появился Первый Мастер. Предсказал приход его приемника. За что и поплатился. И вот ты здесь.
— Приемника? — в мою голову опять начали закрадываться смутные сомнения. — Предупреждаю сразу, я не собираюсь надолго задерживаться в вашем мире и решать его проблемы. Об этом мы с Демиургом уже договорились.
— Ты знаком с Виссендом? — удивился Гончар.
— Да, а что тут такого?
— О существовании Демиурга знают только избранные, — пожал могучими плечами Кузнец. — Для остальных мы трое создатели и верховные божества.
— Это не самое важное, что он сказал, — внезапно оборвал его Ткач, а потом задал совершенно неожиданный вопрос: — Ты хочешь сказать, что ты с другого мира?
— Так и есть.
— Интересно, — непонятно чему обрадовался бог. — Но в любом случае тебе придется побыть Первым Мастером. В некоторой степени.
— Каким образом? — я ошарашено посмотрел на сидящую передо мной троицу. — Насколько мне известно, Первый Мастер был лучшим во всем. Я этим похвастаться не могу.
— Идем со мной, — неожиданно хлопнул меня по плечу Кузнец.
Я послушно поднялся на ноги и отправился вслед за богом.
Горн ярко пылал. В его глубине жар поднимался тысяч до двух градусов. Огонь не существовал, он жил своей собственной жизнью, раскаляя глиняные кирпичи до почти белого цвета. Горн казался глоткой огнедышащего дракона, распахнувшего свою страшную пасть.
Рядом с горном стояла наковальня и деревянное корыто с водой. Гигант усмехнулся, подбросил в горн угля, затем надел кожаные рукавицы и выбрал из лежащих в куче кусков металла длинную узкую пластину, похожую на заготовку для меча. Перехватив ее щипцами, он сунул железяку в горн, подождал, пока та раскалится, затем кинул на наковальню и три раза ударил по пластине молотом килограммов шестнадцати весом. Вновь сунул пластину в огонь, достал, бросил на наковальню и принялся быстро и сильно стучать по ней полупудовым молотом, который в руках Кузнеца летал, словно пушинка. Спустя десять секунд он довольно усмехнулся и кинул заготовку в корыто. К потолку устремились клубы пара.
— Вот, посмотри, — Бог положил на наковальню настоящее произведение искусства.
Я склонился над металлом. Из тонкой полосы металла была выкована прекрасная роза. Лепестки ее были такими же нежными, как и настоящие, искусственная капелька воды на листьях казалась прозрачной, а шипы живыми.
— Это потрясающе, — выдохнул я. — Такую красоту невозможно создать одним только молотом.
— Это все, что я могу, — вздохнул Кузнец и внезапно одним ударом молота смял всю красоту в безобразный комок металла. — Все что осталось от моей божественной силы.
— И куда же она делась?
— Идем, — Кузнец подтолкнул меня к выходу из кузни. — Ткач тебе расскажет.
Мы вернулись на поляну. Два бога молча потягивали вино из глиняных кружек. Гончар положил на ломоть хлеба кусок вяленого мяса и откусил большой кусок. Ткач посмотрел на меня поверх кружки и спросил:
— Ну как?
— Впечатляет, — я кивнул.
— За все надо платить, — внезапно голос Ткача стал тяжелым, словно кузнечный молот, а каждое слово было пропитано черными недобрыми мыслями. — За все. Когда наша сила оказалась по необъяснимым причинам связана с человеком, которого прозвали Первый Мастер, никто и подумать не мог, что все обернется так...
Его лицо исказилось болезненной гримасой.
— Уже много позже, сидя на этой чертовой поляне, мы думали о том, что Виссенд все знал заранее. Но Демиург остается Демиургом, чтобы он ни делал. Его поступки всегда оправданы. Запомни это, юноша. Даже когда его мир в итоге рушится, все его действия были правильными. Истинный Демиург никогда не совершит поступок, который принесет вред его собственному миру. Всему миру, но, к сожалению, не всем его обитателям. А Виссенд — истинный Демиург. До мозга костей. Правда ему не всегда везет...
Ткач помолчал и продолжил, но теперь его голос уже не был таким черным и мрачным. Бог просто рассказывал грустную историю:
— Первый Мастер проиграл. Демон проткнул бы его горло мечом. Не могли нормальный шлем выковать? — он зло зыркнул в сторону Кузнеца. Тот только виновато пожал плечами. — Но все же остается это самое "бы". Первый Мастер был гением. Даже находясь перед лицом смерти, он смог использовать нашу силу. Парень заключил себя и демона во временной кокон. Кокон, в котором он в смертельно опасности вот уже семьсот лет. Это заклинание остановило время, но как только оно иссякнет, демон вырвется на свободу и убьет героя Вельтеррона. Поддерживать его оказалось непросто даже для трех верховных богов. Ведь Драгор пытается его разрушить. Но слово Первого Мастера крепко. Кокон не рухнет, пока не окажутся у алтаря Драгора его жрец, боевое облачение, откованное Богом и некромант, прозванный Темным. Только тогда временной кокон исчезнет, Первый Мастер погибнет, а демон сойдется в схватке с приемником.
— Стоп! — я понял, что сейчас меня плавно подвели к тому, что я должен стать Первым Мастером, да еще и сразиться с Демоном, которого сам символ Вельтеррона одолеть не смог. — Так не пойдет. Мне нужен только Видящий.
— А вот тут для тебя сюрприз, — усмехнулся Гончар. — С Видящим ты не справишься. Без оружия Первого Мастера ты можешь даже не пытаться. Да и с оружием тоже. Пока жив Демон, жрец практически неуязвим. Думаешь, почему Мастер ломанулся к алтарю? Чтобы устранить причину, а потом бороться с последствиями.
Я вздохнул. Опять на меня повесили всех собак и продолжают навешивать все более и более тяжелых, немытых и блохастых. Хотя это ведь всего лишь сон. Можно проснуться и сделать вид, что ничего не было. Я усмехнулся и вдруг ощутил легкое несоответствие.
— Что-то я не понял насчет облачения. Разве Первый Мастер не в нем?
— Нет, — покачал головой Кузнец. — Когда вокруг соперников замкнулась временная ловушка, оружие и кольчуга из черного серебра исчезли с его тела. Впоследствии их нашли, но затем из соображений безопасности спрятали в разных уголках Вельтеррона.
Богатырь поймал мой скептический взгляд и смутился.
— Что? — удивился он. — Все так и было!
Слушая эти бредни, я все ниже склонял голову к плечу, с прищуром глядя на бога. Когда моя голова достигла нижней точки, Кузнец не выдержал и отвернулся.
— Ты сам хоть веришь в то, что говоришь? — спросил я. — Это настолько неправдоподобно...
— Что вполне может и быть на самом деле, — неожиданно закончил за меня Ткач. — Факт остается фактом, кольчуга, шлем и секира разбросаны по запретным частям Вельтеррона. Где конкретно мы не знаем, но записи об этом точно есть в королевской библиотеке. Щит либо утерян, либо лежит вместе с другой вещью. Но скорее всего со щитом можно попрощаться. Надеюсь, неполный комплект подействует как нужно.
Он замолчал. Стало слышно, как в траве поет свою песенку сверчок. Приближался рассвет.
— Скоро рассвет, — подтвердил Гончар. — Тебе пора. К тому же, к тебе пришли. Стоят под дверью.
— А без оружия совсем никак? — я спрашивал больше для того, чтобы позлить богов. Отыграться за свое добровольно-принудительное участие в спасении мира.
— Даже не пытайся, — покачал головой Кузнец. — Видящий уничтожит тебя. И наши миры рухнут.
Я вздохнул и поплелся с поляны.
— Эй, Темный, — впервые Ткач назвал меня по прозвищу. — Лови. Попрактикуйся.
Я обернулся. Бог ткацкого ремесле швырнул мне моток разноцветных ниток. Я вскинул руку, но моток внезапно начал увеличиваться и расти в размерах. Через мгновение меня накрыло ворохом разноцветных нитей, я начал отмахиваться...
И внезапно понял, что запутался в одеяле и сейчас пытаюсь сбросить его на пол. Интересно, когда я успел укрыться? И раздеться.
В окно только начали пробиваться предрассветные сумерки, и я решил поспать еще немного, но внезапно расслышал тихое шевеление за дверью. Резко вскочив с кровати, я подхватил нож и на цыпочках подкрался к двери. Тихо щелкнул ключ в замочной скважине, но накинутая с моей стороны щеколда не дала двери открыться.
— Ты уверен, что это та комната? — прошипел знакомый голос.
— Уверен, — ответил ему другой, тоже знакомый. — Просто этот... начальник стражи заперся изнутри. Предусмотрительный, гад.
— Все он правильно сделал, — перебил спорщиков третий голос, на этот раз женский. — Отодвинься, Ламберт, ты мне мешаешь.
В щель между косяком и дверью просунулся тонкий клинок, с первого раза поддел щеколду и откинул ее в сторону. Я на шаг отступил назад и через секунду дверь осторожно открылась.
На пороге стояли трое: Кира, Ламберт и Пауль. Этим то что здесь надо?
— Привет, — хмыкнул я. — Проходите, чувствуйте себя как дома. Вина предлагать не буду, да и нет его у меня. Как говорится, чем богаты, то и спрятали подальше.
— Шутник, — буркнул закованный в латы рыцарь. — На место Ламберта метишь?
— Че приперлись? — окрысился я, надевая рубаху и шнуруя сапоги. Неожиданно меня взяла злость. Раздражение, накопившееся от вынужденного безделья и напряжение прошлого дня дали о себе знать.
Я старался быть хорошим и вести себя соответственно, но, по-видимому, менталитет у меня был другой. От рождения.
— Помочь тебе свалить, — шут, одетый в черный камзол с красными отворотами, черные штаны и сапоги с неизменными загнутыми носками, уселся на кровать. — Сейчас в замке все спят. Мы тихо проведем тебя через двор к конюшням. И ты поскачешь.
— Сейчас ты у меня поскачешь, — зашипел я от злости. — Точнее полетишь из окна. Я, по-вашему, кто?
— Темный, успокойся, — Кира подошла ко мне и положила ладонь мне на грудь. — Мы действительно хотим тебе помочь.
— По-моему это вам нужна помощь, — я повесил оружие на пояс, перекинул сумку через плечо и накинул на плечи принесенный Ланой плащ. — Уперлись как бараны. Ведите. Не желаю больше ни секунды оставаться в этом городе.
— Так бы сразу, — пробормотал Пауль, но под взглядом Киры заткнулся.
Вчетвером мы неслышно покинули левое крыло и вышли в центральный коридор. Нам никто не встретился на пути. Замок спал. Пройдя по коридору, Пауль осторожно распахнул главные двери и выглянул наружу.
— Никого, — шепнул он. — Выходим. Только тихо.
Мы быстро спустились по лестнице и оказались во дворе замка.
— Направо, — рыцарь повернул к конюшням.
Мы сделали всего пару шагов, как внезапно над двором раздался громкий женский голос:
— Милый, куда же ты?
Леди Милада собственной персоной медленно спускалась по ступеням, поглаживая перила рукой, словно это была спина какого-то послушного зверя. Одета она была в ночной пеньюар, сквозь который откровенно просвечивалась грудь. Длинные волосы были распущены, и в свете не зашедшей еще луны баронесса была поистине прекрасна. Справа громко сглотнул шут.
— Я же говорил, что не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством, леди, — я склонил голову и моментально повесил ширму.
И вовремя. Ментальный удар был настолько сильным, что я пошатнулся, а тройка моих спутников и вовсе повалилась на землю, опустошенные, не в силах пошевелится.
— Убей их, — приказала Милада. — Убей их, Темный. Тебе же это не сложно. И мы вдвоем будем править городом моего отца. И нам уже никто не будет мешать.
— Такое ощущение, что мы будем править целым королевством, — я расхохотался, хотя меня мутило. Давление обезумевшей баронессы становилось все сильнее. — А теперь отпусти меня, Милада. Отпусти, или клянусь Мортис, я разозлюсь.
— Да кто ты такой, чтобы клясться богиней Смерти? — изумилась леди. — Но ты сам напросился, бывший начальник моей стражи.
И баронесса завизжала. Я никогда не думал, что человеческая глотка может издавать такие высокие децибелы. Если стекла в замке и не разбились, то только потому, что мы находились на открытом пространстве.
Как я уже говорил, Вестар отлично натренировал своих гвардейцев. Через четверть минуты двор был заполнен полутора сотнями воинов, а еще через минуту собрались и полторы сотни прислуги. Во дворе собралось три сотни человек, заключивших нашу пятерку в кольцо.
— Мои подданные, — обратилась к людям баронесса. — Этот человек надругался над вашей госпожой. Он убил моего начальника охраны, воспользовался моим гостеприимством, влез в мою постель, едва не задушил меня. А теперь хочет удрать. Мой верный шут и рыцарь попытались остановить этого бандита, но он оказался слишком силен. Остановите его, мои верные рыцари. Кто принесет мне его голову, тот станет новым начальником охраны.
