Жизнеописание Айзена Соске.

А в это же время, раскрыв двери своего дома, на пол прихожей падает Айзен Соске, под возглас матери, наполненный страхом за сына, пришедшим весь в крови, с пустым взглядом и мокрыми от крови волосами, прилипшими ко лбу неровными прядями.

Глава 3.

Айзен Соске просыпается резко, рывком пытается вскочить с постели, но, запутавшись в одеяле, падает обратно. Ему снился неприятный сон, будто он едва не умер, сражался, получал удары, а потом девушка вонзила ему в грудь заточку, и все померкло во тьме. Полежав несколько минут в полной тишине, не открывая глаз, он пытается прочувствовать каждую мышцу. Все тело тяжелое, спина и бока затекли, очень хочется есть.

'Значит, сон. Пойду перекушу, интересно, сейчас ночь или утро?' — думает парень с облегчением.

Открывает веки, откидывает в сторону теплое одеяло. Грудь тут же пронзает острая боль, перед взором темнеет, на белоснежных бинтах, обжимающих грудь, появляются красные пятна.

— Чтоб меня... — рухнул обратно Айзен, уставившись на потолок родного дома без единой мысли в голове.

— Я бы тебя, да взрослый для розг, — суровый, строгий голос матери сбоку.

Соске скосил взгляд, на лице мамы мелкие морщинки, темные круги под глазами, но улыбка светла и дарит тепло, как прежде.

— Мам? — протягивает парень неуверенно.

— Хорошо, что не пап... — усталая мать дает, наконец, волю слезам.

Светлая улыбка, полная облегчения и горькие слезы, текущие по щекам, растрепанные волосы, немного дрожащие пальцы, сжавшие ткань юкаты. Все это стискивает внутри Соске огромное чувство вины и раскаяния.

— Я в порядке, мам. Не надо плакать, — попытался улыбнуться парень.

Женщина зарыдала еще пуще прежнего, стиснув сына в объятьях. Легкий запах лаванды и горький травяной, от лекарств, наполнил легкие Соске, пощекотав ноздри. Рана на груди болит, но парень даже не пискнул.

'Заслужил, терпи. Вспомнить бы еще, как до дома добрался и где Миюки?' — стиснул зубы Айзен.

— Ладно, рассказывай давай, балбес, — мать отстранилась и парень поежился от резкого взгляда карих глаз.

— Помнишь деньги, что ты нашла? — издалека начал Соске.

— Своровал? — спокойно спрашивает Хиями.

— Да, — почесал кончик носа, — я не хотел, чтобы ты работала, и сам желал приносить в дом деньги. А когда у меня на рынке умыкнула кошелек одна привлекательная воровка...

Дальше он без утайки выкладывает маме все, как воровал, чему научился и каждое слово потихоньку разжимает тиски совести в груди.

— ... последнее, что запомнил — рукоять ножа и Миюки, — заканчивает Соске.

— Эта грязная девка! — не на шутку взъярилась мама, — Я ее сама на ленточки!

В её глазах словно загорелся внутренний огонь, Айзен отодвигается от матери, прислоняется спиной к стене.

— Эм... Никогда не видел тебя такой, — признается сын.

— Когда ты ввалился через порог, я... — женщина прерывает себя на полуслове, — там не только твоя кровь, ты весь пропитался ей, будто купался в реке из крови.

В голове парня кольнуло, отдало в висок, перед внутренним взором появляется застывшая картина — заточка воровки сжата в его руке, быстрыми движениями строгает чей-то палец, как деревяшку, летят яркие, красные капли, теплыми струйками стекая по лицу, на губах железный привкус...

Одеяло с ног срывает, впечатывая в перегородки, поднос у кровати, с водой и тряпками приподнимается над полом, мама расширившимися зрачками наблюдает за рябью воды в подлетевшем тазу.

'Вот ведь...' — Соске пытается успокоить сознание, картина перед глазами истаивает клочьями тумана.

Все успокаивается, одеяло падает на пол, глиняный таз с водой тяжко бухает о поднос, рождая трещину.

— Прости! — быстро говорит Соске, — я случайно.

Лицо парня белое, без кровинки, глаза раскрыты широко в незримом ужасе, он судорожно пытается сглотнуть ставшую вязкой слюну. Нахлынула усталость, очень хочется спать.

— Ничего, — слегка задумчиво шепчет мама, — отдыхай, мне надо подумать.

Женщина забирает расколотый поднос и посуду, молча уходит.

— Мам?

— Все нормально, не беспокойся, — не оборачиваясь, говорит она, делает шаг и застывает, посуда в руках ходит ходуном. — Ты... ты убил их?

Соске низко опускает голову, роясь в смутных воспоминаниях.

— Она сказала: 'Каждый выживает, как может', — тихо отвечает сын.

— Ответь мне, ты убил их или нет? — настаивает на своем.

— Да, убил, — шепотом.

Молчание обоих длится целое мгновение, как тишину разрезает веселый смешок матери.

— И наверняка ляпнул что-то вроде 'А живут — сильнейшие'?

Бедный парень поперхнулся.

'Как она догадалась?!' — бьется суматошная мысль.

— Я твоя мама, Соске, — мягко говорит она, — кому, как не мне знать тебя? Отдыхай и ни о чем не переживай.

Мама одаривает его теплой улыбкой и собирается уходить.

— Но ведь?

— Отец бы одобрил, — отрезает она, — а за воровство надавал бы тебе так, как бандитам не снилось.

Айзен падает обратно на постель, не заботясь об одеяле на полу, теперь душа полностью успокаивается, давая усталому разуму уйти в мир снов.

— Постарайся проснуться к ужину, — на прощание говорит мама.

Пять дней спустя.

— Соске, сходи за продуктами. У нас все запасы кончились, — отвлекает его мать от листа, густо исписанного иероглифами.

— А мне можно?

— Бинты только не снимай, на всякий случай.

— Хорошо.

'Если за мной до сих пор не пришли члены банды Сибуки — значит, можно спокойно продолжать жить и не вскакивать от каждого звука'.

Неторопливо одевшись в своей комнате, Соске достает из тумбочки увесистый сверток, отсчитывает десяток монет и непроизвольно улыбается. Теперь денег хватает с избытком, не нужно трястись над каждым потраченным каном.

На улице его встречает мелкий дождь, небо затянуто серыми тучами.

'Прохладно. Надо поскорей закончить с этим' — думает, смотря на рой дождевых капель упавших с неба и подхваченных порывом ветра. Ощутимо похолодало, несмотря на дневное время, изо рта вырываются облачка пара.

Плотнее закутавшись в накидку, выскочил на улицу, сандалии зашлепали по мелким лужам.

'Ничего не болит, отлично' — про себя радуется парень, уставший от зуда в ранах во все время лечения.

Из-за соседского забора выглядывает старушка Мей и призывно машет рукой. Парень перегибается через забор, соседка занимается одной ей ведомыми делами, перетаскивает корзинки под козырек крыши, собирает обломки плошек раскиданных по двору. Оперевшись на ствол дерева в саду, она дождалась пока юноша подойдет к ней и улыбкой приветствует его:

— Малыш Соске, ты куда-то спешишь? Поможешь старой женщине?

— Конечно, если это недолго, — кивает парень.

— А вот те ящики под фруктовым деревом стоят, нужно их в прихожку перенести, чтоб не вымокли. Справишься?

Соске без разговоров складывает стопкой несколько деревянных ящиков друг на друга, и несет в дом. Поставив на пол в прихожей, переводит дыхание.

'Чтобы в них не лежало, больше похоже на глыбы смертного камня — такие же неподъемные'.

— Вот спасибо, вот помог старой. Лови свою плату за работу. — ухмыльнулась Мей и подкинула юноше ярко красное яблоко.

— Вам спасибо, — кланяется, пряча вкусный плод под накидку.

— Куда бежал? — вытирает руки после работы, о кусок ветоши.

— До торговых лавок дойти нужно, продуктов купить.

— Ох, а ты что ж не знаешь, что там творится? — удивленно восклицает старушка.

— Нет... а что случилось? — настораживается парень.

— Люди как с ума сошли, режут друг дружку, крошат все на пути. На рынке вообще страсть, что произошло! Говорят, с рынка и началось, кто там, что не поделил, но под раздачу попали все.

'Плохо, я с голоду и помереть могу, может, купить у неё яблок, да идти домой?' — озабоченно думает Айзен.

— Ну, у Танаки и Кендзи может еще и открыты лавки, у них совсем беда с деньгами, работают даже в такие времена, и то скорей до обеда.

Парень спешно кланяется и торопливо идет на выход.

— Не ходил бы туда, переждал!

— Все будет в порядке, — уверенно прикрыл глаза Соске и выскочил со двора.

'Если это из-за исчезновения Сибуки, то свита грызется за трон короля, пусть они друг друга хоть на ломтики кромсают, лишь бы угомонились быстрее'

Торопливо шагает по центральной улице в сторону торговых лавок. Дорожная пыль превратилась в жидкую грязь, неприятно чавкая при ходьбе. По краям дороги успели собраться лужи, переливаются ручейками друг в друга, в воздухе витает свежесть.

Юноша ускоряет шаг, нужно успеть до закрытия продуктовых лавок. Чтобы ни говорила добрая соседка, вряд ли будут какие-то неприятности.

'Хоть не до конца поправился, в случае чего смогу постоять за себя'

Чем дальше он уходит от дома, тем сильнее чувствуется какая-то неправильность, чего-то не хватает на улице. Окна в домах, плотно закрыты ставнями, ни одной двери нараспашку. Пустующие дворики с редкими деревцами, ни одного человека.

Нахмурившись, он рассматривает все вокруг, не замедляя шага.

'Вымерли все что ли?'

Ближе к торговому ряду, начинают проявляться следы разрушений: несколько заборов повалены на землю, в единственной двухэтажной постройке выбиты все стекла.

— Пс, парень! — из разбитого окна на втором этаже.

— Чего надо? — настораживается Айзен.

'Похоже на ловушку'.

— Не ходи дальше, там смерть, — тихий мужской голос превращается в визг. — Смерть!

— Ага, в курсе.

'Еще один сумасшедший, но поберегусь' — думает Соске, сворачивая в неприметные переулки, — 'пойду боковыми улочками, если что — замечу раньше и убегу'.

Посреди главной дороги, прямо в грязи недвижно валяется полураздетый мужчина. Лежит на боку, уткнувшись лицом в лужу, розовую от крови. Порванные одежды уже начинают распадаться, он скоро исчезнет.

Парень пробирается к длинной веренице прилавков под тряпичными навесами. Беспорядочно раскиданы продукты и инструменты. Не единой души на улице, всегда оживленной раньше. Из лавки тканей, где часто бывал, выворочен стол, замызганы рулоны шелка, расшвыряны по сторонам.

'Шелк в грязи и никто не кидается подобрать?' — пустые улицы, труп и слухи, но именно это настораживает больше всего, — 'Если это не ловушка для глупцов, то дела в районе совсем плохи' — брови парня сошлись на переносице, шаг стал тихим, осторожным.

У старого торговца рыбой, куда собирался зайти Соске, на лоток навалены кучи мусора и отбросов, словно в насмешку над хозяином.

В нос ударил едкий запах гари, потянувшийся из узкого переулка. Раздались крики и маты, на главную улицу выскакивает женщина. Платье изорвано, слабо прикрывая наготу. Затравлено вертит головой.

— Помогите! — жалобно кричит, — кто-нибудь!

Она попыталась бежать, но оскальзывается на грязи, падает в нее, испачкавшись, как свинья. Из того же проулка, сыпя ругательствами, выходят двое бандитов. Один тощий и низкорослый, расслабленной походкой приближается к ней, поигрывая ржавым ножом. Разводит губы в мерзкой ухмылке, показывая покрытые налетом гнили зубы. Темные, почти черные глаза, маслянисто блестят и пристально смотрят на женщину, скованную страхом. Позади него переваливается с ноги на ногу, не броско одетый толстяк. Мелкие глазенки бегают по сторонам, он дергает за рукав товарища.

— Слышь, давай быстрее, — озирается по сторонам.

Низкорослый мужчина ускорил шаг и без разговоров схватил женщину за горло, вжимая голову в грязь. Парень не успел решить, помогать или нет, как бандит присел на корточки и быстро вонзил заточку в сердце женщины, презрительно сплевывает и замечает торчащую из проулка голову парня.

— Че тут делаешь? Смотрю, богато выглядишь! Подойди, — резко мотает головой, — чего интересного скажу.

— Сам подойди, — голос Соске охрип от волнения.

Медленно поднявшись, по-хозяйски обтирает заточку о рукав, направляясь к нему.

— Ты только не убегай, ладно? Я бегать не люблю, — широко раздвигает губы, одним прыжком подбирается вплотную.

'Проклятье!' — мелькнула мысль, и парень едва успевает отклонить голову от стремительного удара, в ржавом лезвии успел увидеть свое перепуганное лицо.

В ушах шумит кровь, сердце гулко ухает в груди, толкая по венам что-то кроме крови. Кинувшийся бандит падает словно подкошенный, выпуская нож из руки. От Айзена исходят незримые волны, рябит воздух.

'Совсем как тогда'.

Судорожно вздыхая словно рыба, выброшенная из воды, бандит дергаными движениями пытается отползти назад. Толстяк падает на труп женщины, видит перекошенное лицо мертвеца, запавшие глаза, скулит как собака.

'Вовремя!' — шумно дышит парень, стараясь успокоится, — 'научиться бы управлять этой силой'.

Давление на миг спало и бандит рывком вскочил с земли, хватает с земли нож, рыча, накидывается. Парень неудачно отмахивается рукой от ножа, и тот распарывает рукав, оставляя неглубокий порез.

— Больно, гад! — шипит Айзен и перестает себя сдерживать. От невидимой волны, покатившейся от него, грязь комками разлетелась в стороны, а бандита откинуло на спину.

'Помер? Нет, еще дышит' — снова успокаивается парень, непонятная сила тоже.

Взглянув на неподвижное тело, парень подбирает самодельный нож, засовывая его за пояс. Послышались шлепки босых ног по лужам из переулка бандитов, много ног месят грязь, приближаясь. Соске рванул в свой проулок, набирая скорость, перед глазами проносятся повороты, сзади еще гонятся за ним, парень петляет по узким улочкам, ужом ввинчивается в повороты. За спиной тяжелое дыхание, хриплое и быстрое, гулкий топот.

'Только бы не тупик, только бы не тупик' — проговаривает про себя Соске.

Преследователи потихоньку отстают, парень бежит дальше, за спиной уже не слыхать топота, но остановиться просто не получается.

Дождь усилился, превращаясь в ливень. Тучи опустились ниже, и легкий шелест капель о крыши домов сменился тревожным, нарастающим шумом. Начался ливень, почти непроглядная стена воды смывает пыль и грязь, превращает ручейки в реки на улицах. Несмотря на ненастную погоду, в воздухе витает запах гари и едкого дыма.

Пошатываясь, парень бредет вперед, толком не разбирая дороги, дыхание прерывистое, отдающееся хрипотцой. Пройдя всего несколько шагов, как ему показалось, понимает, что заблудился. Слева и справа просматриваются силуэты незнакомых домов. Приблизившись, видит только старые покосившиеся двери.

'Ну и где я?' — опирается на стену, — 'О продуктах не может быть и речи, сейчас нужно добраться домой. Зря не послушался госпожу Мей'

Не разбирая дороги, Соске плутает по закоулкам, из-за дождя невозможно сориентироваться. Парень забился под ближайший навес, присев за тяжелый деревянный ящик, одежда промокла насквозь, вызывая дрожь и мурашки, по волосам стекают капли. Легкий ветерок пронизывает холодом, зубы стучат, губы посинели. Обняв себя руками, Соске пытается сохранить последние частички тепла.

Через час дождь пошел на убыль, прекращая поливать просторы Руконгая. Непрерывный шум утих, но над ним все так же нависают угрюмые, серые тучи. Потянув носом воздух, Айзен поднимает голову. Поверх крыш, всего через квартал, витают черные клубы дыма с редкими оранжевыми искрами, дождь не затушил пожара.