— Чего тебе нужно? — прямо спросила Тень Третьего Поколения. Со своим давним знакомым Хокаге никогда не церемонился. Слишком хорошо они друг друга знали, чтобы надевать маски. Слишком многое они вместе сделали, повязав друг друга путами тайн, которым никогда лучше не появляться на свете.

Слишком многое они порушат.

— Ханзо Саламандер в одиночку уничтожил сто двадцать два агента корня и тысячу девятьсот семь шиноби на границе. Нужно с ним что-то делать... Я тебя предупреждал, что он станет слишком опасен, и его нужно было устранять раньше, пока он не набрал такую силу. После такого показательного выступления он станет лидером шиноби из Амегакуре, — тихим, хриплым голосом отрапортовал Данзо. — Нужно показать ему, что Коноха сильна и нам не важны потери. Иначе он подумает, что нанёс нам сильный удар, и обнаглеет.

— Хочешь послать бесклановых шиноби ему на убой? — удивился Хирузен. Что за вздор?

— Нет, нужно показать, что Коноха будет сражаться до последнего. Что нам важны не потери, а только результат в конце. Сейчас он заключил союз с Ивагакуре. Нужно послать бойцов в страну Дождя.

— Сейчас это невозможно, — отрезал Хирузен.

— Смотри, как бы не стало слишком поздно, — предупредил своего давнего товарища глава корня.

— Это всё? — спросил Третий Хокаге.

— Нет. Пошли на передовую пятерых Учих, — выдал Данзо. — Учиху Бару, Учиху Рай, Учиху Нака, Учиху Наори, Учиху Изами. Они должны быть на передовой, — сказал Данзо, не терпящим возражения тоном, от чего глаза Сарутоби злобно полыхнули.

— С умы сошёл? Если первых четверых ещё можно будет послать, то за последнего меня Рен Учиха живьём закопает. И не посмотрит, что я Хокаге, — прошипел Хирузен. Он и так кое-как смог усмирить клан Учиха, который всё никак не хотел подчиняться Хокаге из такого молодого клана, как Сарутоби.

— Я уже договорился с Рен-доно, — безэмоционально выговорил Данзо. — Он согласен. Эти пятеро имеют сильнейшие шаринганы. Они смогут подавить вражеских джинчурики до того момента, пока ты, джинчурики Конохи, и печатники Узумаки не подоспеют.

— С чего ты взял, что они доживут до того момента? Их сметут раньше, чем носители хвостатых пойдут в бой, — заинтересованно спросил Третий.

— Я узнал о том, что джинчурики Киригакуре и Кумогакуре пойдут во второй волне, — удовлетворил любопытство Хокаге Данзо.

— Почему я узнаю об этом так поздно?! — сжав кулаки, спросил Хокаге главу корня. — Ты что, считаешь теперь, что тебе не нужно передо мной отчитываться?

— Никак нет, Хокаге-сама. Я сам узнал об этом после собрания, когда вернулись разведчики корня, — спокойно смотря в полные ярости глаза друга детства, проговорил Данзо.

— Хм. Ладно. Поверю, — сверля Данзо подозрительным взглядом, сказал Хокаге. — Так, говоришь, что глава клана Учиха согласен?

— Именно.

— Прекрасно. Так и сделаем, — быстро записав, проговорил Хокаге. "Прекрасно, теперь есть хотя бы шанс заставить захлебнуться атаку врага", — от хороших новостей настроение Сарутоби быстро поднялось.

— Ещё что-то? — спросил он стоящего пред собой лидера корня.

— Да. Нужно знать, кого ты выберешь своей заменой, если ты падёшь в бою, — выдал Данзо. — Всё же всякое может случиться. А в это время Коноха нуждается в сильном лидере, а не внутренней грызне.

— Я не собираюсь умирать, — сказал как отрезал Хирузен.

— То есть ты не выбрал? — неверяще спросил Данзо.

— То есть я не выбрал. Нет среди нас достойных, — сказал он, прямо смотря в глаза своему бывшему товарищу.

— Понятно. Я удалюсь, — сказав это, глава корня просто растворился в воздухе.

"Данзо, Данзо... Я бы доверил тебе Коноху... Если бы ты не сошёл с ума после смерти своего клана. Сейчас это ещё не так заметно, но ты уже не тот Данзо, которым был раньше. Если бы Тобираме-сенсею пришлось выбирать сейчас, то он бы никогда не подумал о тебе. Впрочем, как и обо мне", — горько усмехнулся Хирузен.

Власть слепит и извращает. Это ему пришлось познать на себе самом. Некогда он стремился не только к власти, но и хотел укрепить Коноху. Но своими действиями лишь навредил ей.

"Ничего, у меня всё ещё достаточно времени всё исправить, — отмахнулся от тяжёлых мыслей Третий Хокаге. — Изами Учиха... Может, он хоть в этот раз умрёт?"

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Значит, Изами-кун будет послан на передовую? — на всякий случай переспросила Мито своего гостя.

— Да, Мито-сама, — хрипло сказал Данзо.

— Благодарю тебя за предупреждение, — улыбнувшись, кивнула в знак благодарности красноволосая джинчурики.

— Не за что, — сказал Данзо, не прощаясь и выходя.

Поморщившись от такой бестактности, Мито задумалась.

Сейчас все её планы были под угрозой. Если умрёт юный Учиха, то Наваки лишится в будущем сильного союзника. Этого нельзя допустить.

"Как кстати придётся подарок от клана Сенджу и Узумаки, — улыбнулась Мито. — Хоть на чуть-чуть, но он поднимет шанс на выживание".

"Надо будет у Цунаде спросить, как продвигаются их отношения. Как сильно он успел привязаться. Можно ли уже посылать "мириться" Наваки, или стоит ещё подождать, — напомнила себе Узумаки. И тут же поморщилась, вспомнив, чего ей стоило убедить своего настырного и упёртого внука разыграть этот спектакль. — Ах, Хаши, знал бы ты, как он мне тебя напоминает", — улыбнулась своим мыслям Мито.

Зашедшая в комнату девушка, одетая в стандартную форму шиноби Конохи с клановым гербом Учиха, с иссиня-чёрными волосами и протектором Конохи на лбу, преклонилась возле стола, за которым сидел глава клана, Рен Учиха.

— Ты вызывал, дедушка? — спросила девушка, обратившись к главе своего клана.

— Да, вызывал, — подняв на девушку свой взор, ответил Рен-доно. — Вскоре будет битва против Кири и Кумо. Скорее всего, решающая в конфликте с этими поселениями. Если мы проиграем, Коноху уничтожат. Если мы выиграем... То будем воевать с Ивагакуре и Сунагакуре. Ты будешь на передовой. С тобой пойдут ещё четверо из нашего клана. Учиха Изами, Учиха Бару, Учиха Рай, Учиха Нака. Предводителя группы решит Хокаге.

— Кхм, — судорожно вздохнула юная Учиха. — Наша задача? — спросила она.

Отведя взгляд от своей внучки, Рен-доно выдавил из себя:

— Ваша задача состоит в том, чтобы задержать джинчурики. Любыми способами, — ответил он Наори, крепко стиснув кулаки. Несмотря на то, что он понимал всю важность задания, ему было трудно посылать собственную внучку практически на смерть. Да ещё и единственного носителя мангекью шарингана, помимо его самого.

— Я поняла, — склонив голову, сказала Наори.

— Прекрасно. Можешь идти, — сказал глава клана Учиха, опустив свой взор.

Когда девочка была на самом выходе, он, не сдержавшись, умоляюще попросил её:

— Наори, девочка, прошу, не геройствуй. Главное, выживи! — напутствовал он её. — И передай эту информацию Бару-куну, Рай-куну, и Нака-куну. Изами-куна я извещу сам, — попросил он дочь своего сына. — Если он уже не знает, — пробормотал он себе под нос.

— Сделаю, дедушка, — сказала Наори, улыбнувшись, и направилась к своим будущим напарникам. Надо будет сработаться. Выжить с хорошей командной работой легче, чем без неё...

"Я слишком стар для такого, — прикрыв глаза, подумал упавший на свой стул Рен-доно. — Но я глава клана. Я должен быть сильным. Я должен заботиться о клане. Только в сильной Конохе будет сильный клан Учиха!" — начал повторять, как мантру, глава клана Учиха.

"Хотя бы завтра, на помолвке, можно будет развеяться", — выключая свет и направляясь спать, подумал глава клана Учиха.

В то время усталый Изами и не подозревал, в какой жоп... западне он оказался благодаря одному человеку, который заведует Анбу корнем.

Он спокойно спал в своём шатре, прижав к себе обнажённую Цунаде, и видел десятый сон.

Официальное поздравление нас с рангом джонина, или что это было, прошло невероятно скучно. Речь Хокаге о Воле Огня, величии Конохи и о чести, выпавшей нам, стать её джонинами, которую он растянул на целый час, была скучна, и я готов был поставить мой Кубикирибочо, что были даже те, кто спал стоя и с открытыми глазами.

Меня и других "везунчиков" поздравили, вручили бумаги о повышении и отправили восвояси.

И всё это растянулось до шести часов.

За грёбаные невероятно нервотрёпные полчаса мне пришлось правильно одеться, заучить слова к речи на моей помолвке, успокоить Цунаде и заверить её, что она не просто хорошо выглядит, а сногсшибательно, от чего она яро открещивалась, находя у себя какие-то несуществующие недостатки...

Сама же церемония прошла, для моего Учиховского вкуса, излишне празднично и помпезно. Было такое ощущение, что это часть свадьбы, а не помолвка.

Да и у меня появилось стойкое ощущение, что я нахожусь не в военном лагере Листа, а в самой Конохе.

Одно то, что здесь были клановые дети, не ставшие шиноби... Если честно, я не понимал, зачем надо было приводить детей на помолвку, которая состоится на фронте, где существует риск того, что на конвой или лагерь могут напасть враги.

Ну да ладно. Шиноби вообще не слишком отличаются адекватностью.

Особенно клановые. К моему сожалению, я тоже...

Сейчас я стоял, натянув приветливую улыбку, кивал на поздравления и подарки гостей, из которых чуть ли не каждый решил лично поздравить Цунаде и меня и всучить свой подарок. Хотя бы большинство деньги дарило, а не ненужные вещицы.

Возле нашей пары слышались шутки, можно было увидеть улыбки, подарки с доброжелательными высказываниями... А вот чуть поодаль, куда гости, поздравив нас, отходили, можно было увидеть, какое напряжение царило на помолвке.

Стоящие от меня с правой стороны Учихи сверлили стоящих с левой Сенджу, те же не оставались в долгу и отвечали такими же любящими взглядами своим извечным противникам.

— Поздравляю, Изами, — отвлёк меня от рассматривания этих двух великих кланов голос Наваки.

— Наваки... Спасибо, — сказал я, искренне улыбнувшись.

— Мы можем после всех поздравлений поговорить? — спросил он меня, смотря умоляющим взглядом.

"Хм... Простил меня за то, что я так обошелся с Цунаде?" — подумал я, осматриваясь.

Подтянув поближе к себе Цунаде, я тихо прошептал ей на ушко:

— Мне нужно отойти. Тебе придётся отдуваться за двоих, — сказал я ей, быстро уходя, кивком позвав Наваки за собой.

"Брр, лучше не долго задерживаться", — подумал я, вспомнив взгляд Цунаде, которым она одарила меня напоследок.

Выйдя из праздничного шатра, я двинулся в сторону леса с молчавшим Наваки.

Скрывшись от глаз за деревьями, я проверил с помощью сенсорики ближайшую округу и, убедившись, что рядом никого нет, повернулся к Наваки лицом.

— Я тебе слушаю.

— Хм... Изами, я... Ну, я... В общем, я хотел извиниться за своё поведение! — выпалил наследник клана Сенджу. — Я повёл себя неправильно, как дурак. Просто, когда я узнал, меня это очень разозлило, вот я и вспылил, — понурив голову, как-то растерянно пробормотал Сенджу.

"Хех, а я думал, что он скажет нечто вроде: 'Я тебя простил, холоп мой, за дела твои тёмные...' — удивлённо подумал я, не ожидая извинений с его стороны. — Это было бы в его стиле..."

Внимательно посмотрев на него, я, тихо вздохнув, сказал:

— Знаешь, я и не злюсь. В чём-то я тебя даже понимаю, — выговорил я. — Если бы у меня была сестра и кто-то так бы себя с ней повёл, я бы тоже захотел начистить ему морду, — сказал я, улыбнувшись. — Если честно, то я бы даже не сопротивлялся, если бы ты решился надавать мне по зубам наедине, а не посреди лагеря, — честно сказал я ему.

— Прямо так бы и разрешил себя избить? Ты? — неверяще спросил меня Наваки.

— Да, разрешил бы. Я был виноват, и за свои поступки нужно отвечать, — серьезно сказал я.

— Мда... — протянул Сенджу. — Спасибо, что не держишь зла, — широко улыбнувшись, сказал Наваки.

— Брось, — махнув рукой, сказал я. — Держать зло на то, что ты сделал под эмоциями и при этом имел на это право? Поверь, я делал намного более глупые поступки под влиянием своих чувств.

— ...Хорошо. Отметим? — сказал этот малолетний алкоголик, задорно улыбнувшись.

— Нет, лучше не надо. Сейчас слишком опасно стало. Пойдём лучше назад... А то меня Цунаде убьёт, если я её надолго одну брошу, — когда я вспомнил последний взгляд принцессы, по коже сразу же пробежался мороз, а я сам тут же направился назад.

— Мхм. Да, ты прав, мне тоже не поздоровится, если я тебя надолго задержу, — нагнав меня, сказал Наваки, поёжившись.

Конец вечера прошёл в том же духе, как и начинался. А именно, излишне празднично и помпезно.

Слащавые улыбки на лицах, подлизывание различных представителей малых кланов, завуалированные оскорбления, даже в мою сторону... На которые мне, к счастью, не пришлось отвечать, так как Цунаде сама прекрасно с этим справлялась.

Я же мог на такое ответить только одним методом — врубив в эти гнилые тушки мой Кубикирибочо и купаясь в брызгающих фонтанах их крови, так как по-другому не очень-то умел.

Если честно, то я был изрядно удивлён. Так как такие оскорбления, хоть и были не очень-то обидными или попирающими авторитет, но неприятные.

А оскорбляли все всех и абсолютно всё. Даже кланы и семьи. И никто не реагировал на это, даже мои вспыльчивые соклановцы, лишь улыбались, редко отвечая. Хотя в сторону нашего клана не было столь многих наездов.

Короче, я в полном ах*е! Той же Мито намекали на её лёгкое поведение, Цунаде обвиняли в увеличении своих достоинств...

"Это что, традиции такие? Встретиться на празднике и искусно облить друг друга дерьмом? — недоумевал я. — Ааа, хрен с ними. Пусть делают что хотят, пока не переходят границы", — махнув рукой, подумал я.

Кстати, я заметил один интересный эффект. Если я, слушая оскорбление и моргая, активировал шаринган, то большинство языкастых затыкались. В Конохе хорошо известно, что когда Учиха крайне раздражён, то у него непроизвольно активируется шаринган.

Так что конец вечера я провел развлекаясь, шугая излишне наглых представителей кланов и аристократов двора Дайме Огня. Последних было особенно приятно пугать.

Говорят, что во время Сенгоку Джидай, время воюющих кланов, некие братья Учиха, известные как Мадара и Изуне, очень сильно поредели самураев и аристократов Дайме. Да и до этих двоих Учихи никогда не терпели спеси слуг Дайме, резав их за косые взгляды и оскорбления, как скот.

Судя по неким сказкам, люди с кроваво-красными глазами до сих пор фигурируются в страшилках, которые рассказывают няньки и матери, как демоны, которые заберут непослушных детей.