И фреской, которой с пола и видно не было...
Сейчас ее портило черное пятно моего костра, но... Можно было и к гадалке не ходить, что под черным пятном прятался Марс.
Солнечная система...
Я разглядывал планеты, выстроившиеся в ряд, и гадал, а возможно ли такое в реальности? И, если да, то отчего вокруг Земли вертится Четыре Луны?! Жаль, конечно, что я Марс заср... Но, сдается мне, что Фобосом и Деймосом вокруг него и близко не пахнет! А вон тот "жучок", замерший на половине пути от Венеры к Земле, если я правильно понимаю масштаб, в килокилометр длиной, а его лапки, такие длинные и волнистые, и не лапки вовсе... Оттолкнувшись, выкатил свой шар на берег.
Странно, но головокруженье, начавшееся от смены потолка и пола, не унималось.
Да и ножки продолжали подрагивать.
Пришлось лечь на пол и вновь уставиться на потолок, изучая фреску.
Навстречу "жучку", от Земли и Марса спешили-летели тоненькие штришки, извивающиеся, словно змейки в воде.
Отчего-то они казались грозными, жестокими и дружественными, в отличии от "жучка".
Стремительное ухудшение состояния нельзя списать на перемену мест слагаемых, внезапное открытие карты Солнечной системы или слабое внутреннее ухо.
Пришлось вытаскивать склянку и пить...
На пару минут после приема "лекарства" в глазах перестало темнеть, а все "жучки", "штришки" и прочие искажения заняли свои законные места, превратившись в несущественные и второстепенные...
"... — Свой "Золотой крест", я не в штабе штаны протираючи получил! — Лицо истинного арийца, с синими, как весеннее небо, глазами, исказила гримаса откровенной ненависти, обращенной к трем чинам, тянущим руки к его оружию и наградам. — И не штабным промокашкам, обосравшимся в штаны, меня арестовывать! И чинами хвалится, будете при своих дамах, если выживете!
Ариец, демонстративно натянул на покрытые грубыми шрамами ладони, тонкие, черные перчатки, привычно разгладил морщинки и хрустнул суставами, сжимая и разжимая кулаки.
— Не вам ключи доверили. Не вам "Лайферт" строили, не вам и ответа требовать. Пшли вон, шавки... — Ослебительно белая форма, черные перчатки, седина и синие глаза...
"Н-да, сей ариец прошелся по женским сердцам парадно-торжественным катком..." — Хихикнул я, наблюдая за развитием событий, развивающимся у меня на глазах. — "Какой разворот, посадка головы... Не ниже барона, а то и графа!"
— Господа, выведите неуважаемых штабных служащих... Только не через парадный... — Ариец спокойно повернулся спиной к десятку действительно "серых мышей"с ходящими ходуном автоматами и пистолетом, в руках, в такой же серой форме и частично серыми же, лицами. — Можете без вежливостей, господа из "Министерства" к такому привычны... Стирать подштанники в чужих фонтанах...
Клацнул затвор одного из автоматов, но выстрелить, оскорбленный до глубины души "серый", не успел: из пустоты, точнехонько ему на макушку опустился массивный кулак, закованный в серебристую эластичную перчатку. Учитывая размер кулака, я искренне удивился, что голова несостоявшегося стрелка не ушла ему в плечи, а то и еще глубже — возникшая из пустоты "рученька", была размером с дыньку-"колхозницу", только намного крепче.
— Выход — там! — Голос из пустоты, мощный, словно органная фуга, стольже глубокий и наполненный врожденной силой, заставил "серых" отказаться от мысли последовать за Арийцем, по ярко освещенному желтыми, электрическими лампочками, высокому, коридору. — Милости просим к выходу, господа "Штурмфаабез".
"Серые", закинув свои автоматы за спины и прихватив лежащего без сознания товарища за руки, за ноги, поплелись в обратную сторону, бросая по сторонам настороженные взгляды и высматривая "бойца невидимого фронта".
Будь они меньше напуганы, то обратили бы внимание, что удар их коллеге был нанесен сверху вниз, словно бивший стоял на потолке...
Присмотревшись, хихикнул — он там и стоял. Причем — не один!
Таких "красавцев-великанов" на потолке стоял добрый пяток!
Трое стояли на одном колене, сопровождая спины идущих игрушечными в их руках-лапищах, стволами незнакомого мне, оружия, с тонким и длинным стволом, а двое, прижавшись к стенам, споровождали пыхтящих, и, действительно, слегка пованивающих, господ из "Штурмфаабез" в сторону указанного выхода.
Желтый свет лампочек, странные длинные тени на потолке, нервные подрагивания напряженных спин и сопение.
Поднять голову вверх и различить смутные фигуры, шагающие по потолку, не пришло в голову ни одному "серому".
На пару ударов сердце я "завис", решая за кем же мне последовать? За "молодцами" из неведомой мне "Штурмфаабез" или за Арийцем, который настолько уверен в своих людях, своих силах и своих правах?!
Победил здравый смысл: нет смысла наблюдать за проигравшей стороной, если есть сторона-победитель!
Ариец, отойдя за поворот и скрывшись с глаз и подчиненных, и побежденных, снял черную перчатку с правой руки, досадливо потер левую половину груди и покачал головой, словно отгоняя наваждение.
На пару секунд его "истинно арийское" лицо исказила гримаса боли, разочарования и обычной, чисто человеческой, усталости.
Миг, и ледяная маска спокойствия снова вернулась на волевое лицо мужчины, лет тридцати пяти, сорока, прошедшего не одну войну, а может и чего намного хуже, но упрямого, талантливого и оставшегося мужчиной, не смотря на все творящееся вокруг.
— Шакалы... — Ариец вытолкнул слово не как ругательство, а как констатцию факта, без излишней иронии или агрессии.
— Так точно, Ари-Джан! — Незамеченная мной фигура, "кувыркнулась" с потолка, теряя свою невидимость. — Приказ исполнен, Ари-Джан!
— Мы возвращаемся, Зальг. — Ариец расстегнул ворот мундира и достал из-за пазухи, за цепочку, тяжелый металлический ключ, длиной с мою ладонь и причудливыми бороздками на бородке. — "Лайферт" завершен и готов к запуску.
Подкинув ключ на ладони, синеглазый Ари-Джан подошел к хорошо знакомой мне двери, у которой сейчас валялась моя оболочка, повернулся к ней боком и...
Ключ оказался не от этой двери!
Прямо напротив решетки, в которую теперь уходила вода, нашелся неприметный кирпичик, при нажатии на который в сторону уходила часть стены, открывая моему взору огрызок массивной двери с замочной скважиной, в которую и всунули, слегка лязгнув металлом о металл, ключ.
"Два поворота влево. Пауза в семь секунд." — Проговаривал Ари-Джан последовательность своих действий, для стоящего рядом бойца. — "Пять вправо. Пауза семь секунд. Три влево и сразу — один вправо!"
— Это честь, Ари-Джан! — Зальг выглядел не столько изумленным, сколько напуганным. — Я сохраню...
— Если у нас не выйдет, ты вернешься сюда и начнешь весь путь, снова и сначала.
— Да, Ари-джан! — Зальг склонил голову.
На моих глазах, головка ключа распалась на три части, две крайние, Ариец провернул, укладывая на тело замка, а центральную, оставшуюся торчать, повернул еще два раза, против часовой стрелки и быстро выдернул ключ, словно опасаясь падения гильотины.
Желтый свет ламп стал плавно угасать, словно последнее движение отключило невидимый с этого места, дизель-генератор, или остановилу турбину, чьи лопасти крутил подземный поток.
"База "Лайферт". Режим консервации." — Красивый, женский голос сделал маленькую паузу. — "База "Лайферт". Обнуление потоков. База "Лайферт". Остановка систем. База "Лайферт". Санация биологических структур и лабораторных помещений. База "Лайферт". Сжатие базового ядра. База "Лайферт". Режим ожидания ввода ключа. База "Лайферт". Режим консервации завершен. События "СТОП".
— Империя жива, пока жив хоть один ее защитник! — Ариец накинул цепочку с ключом себе на шею и растворился во тьме, словно призрак коммунизма, что голодным шатался по Европе, Накинулся на Россию, а теперь, снова, ищет, где бы пошататься...
Интересное, конечно, кино я посмотрел, но... Ключа нет и вся "фильма" — красивая сказка, подтвердить или опровергнуть которую может лишь научная экспедиция, должным образом снаряженная и подготовленная ко всяким заварухам... Ведь военные, даже поставив базу на консервацию, не могут не оставить сюрпризы для тех, кто сюда припрется без ключа, разрешения и головы на плечах!
Лежа в полной темноте, я проигрывал варианты происходящего со мной и... Ничего не мог понять.
Произошедшее со мной, слишком живое и яркое для сна, слишком зыбкое и пафосное — для реальности. И, если я все также болтаюсь между сном и явью, то...
Световое пятно на потолке, шумное, тяжело дышащее и капающее горячей, почти черной кровью на уже порядком пыльный пол, появилось ровно в тот момент, когда мне надоело "решать", "взвешивать" и "учитывать".
Я обрадовался этому пятну, вытаскивающему меня из кромешной тьмы в зыбкую хмарь тяжелого дыхания и капающей крови. Мне не надо было напрягать остатки своего битого и калченного мозга, чтобы понять — авантюра Арийца полностью провалилась и, бедолага Зальг, спешит исполнить "последнюю волю усопшего", "разбудив" Базу "Лайферт"...
Пятно приближалось медленно, со скоростью ползущего, смертельно раненого солдата, точно знающего, что у него впереди нет ничего, кроме приказа, который он должен выполнить. Любой ценой. Любой жизнью. "В смерти, в покое, в Вечности отказано..."
Призрачная фигура мешком свалилась с потолка, разбрызгав собственную кровь, капли которой пролетели сквозь меня и растеклись по стене и фальшивой двери жуткими пятнами.
Щелчок, и фигура теряяет свою "призрачность", превращаясь в белоснежную форму.
Это не Зальг. Это — сам Ариец!
Белая ткань формы мгновенно пропитывается кровью, превращаясь в красную, страшную от своей безысходности.У Арийца нет обеих ног, на лице свежий, кровоточащий, порез.
— Империя жива! — Зло шепчет он, понимая, что не в силах дотянуться ни до заветного кирпича, ни до замочной скважины, буде чудо произойдет и она станет доступна. — Империя жива... Даже если у нее нет защитников!
Грохот далекого взрыва заставляет Арийца широко улыбнуться и самодовольно покачать головой.
— Даже если нет Империи, всегда будут те, кто о Империи будет помнить! — Окровавленные пальцы сняли с шею цепочку с ключом, поднесли к губам. — Если не Империи, тогда ее Наследникам!
Извиваясь, Ариец дополз до решетки, обмотал вокруг одного из прутьев металлическую цепочку и толкнул ключ в темноту провала, пряча от преследователей, чьи фонари уже мигали, приближаясь и отражаясь от полированных стен коридора.
Выскочившие из-за угла "серые фигуры", без разговоров и предупреждений открыли огонь по фигуре в кроваво-красном мундире, привалившейся к фальшивой двери.
Первые очереди, выпущенные в спешке, азарте и сбитом, от бега, дыхании, прошли мимо, выбивая из двери яркие искры, злые и красивые, ореолом окружающие седую голову уже давно мертвого, Арийца.
— Не стрелять! — Выкрикнул кто-то, но азарт продолжал свое подлое дело и люди в серых мундирах продолжали выпускать пулю за пулей в человека, который их так пугал при жизни, мстя за собственные страх, предательство, подлость.
Тело Арийца, сбитое пулями, завалилось на бок и под ноги стреляющим покатилось ребристое яичко, а следом — обычная коробочка, с одной-единственной, горящей ярко-фиолетовым цветом, кнопкой.
За спинами серых вояк звонко хлопнуло и, через мгновение, по полу стремительно зазмеились первые струйки воды.
Секундная заминка стоила "серым" очень дорого — вода, с ревом, обрушилась на комнатку, сметая вояк, как картонные фигурки, прижимая их к решетке водосброса, приготовленной именно для этой цели.
У самых быстрых или умных, серая форма почти мгновенно трансформировалась в серые скафандры, способные выдержать если и не прямой выстрел, то напор воды — точно.
И тут взорвалось "яичко".
Возможно, костюмы и могли устоять против взрыва гранаты, особенно в воде... Но...
Ариец точно знал, чем достать своих противников.
На несколько минут в коридоре, перед дверями, бушевала самая настоящая, космическая стужа, усмирившая бушующую воду, сковав в лед тела, выморозив и растерев в серо-красный порошок..."
Кто бы ни был этот самый Ариец, с его гордым профилем, синими глазами и характером в двутавровую балку, он мне был симпатичен. И его ослиное упрямство, и его запасливость, и его смерть.
Империи приходят и уходят, оставляя людей при пустых тарелках, выжженных полях и разрушенных городах. И, не всегда тот, кто гибнет за Империю, на самом деле стопроцентно прав.
И очень хотелось верить, что Ариец был "за красных", как Чапаев!
Подействовал ли эликсир с опозданием или это у меня так странно растянулось время, вмещая в десяток ударов сердца чью-то яркую жизнь, но... С каждым вздохом, становилось легче и тонкую иглу боли, из сердца, наконец-то выковыряли чьи-то заботливые, но совершенно невидимые, руки.
Странное видение.
Отдыщавшись, встал с пола и запрокинул вверх голову, пытаясь унять идущую носом, кровь. Ничто не происходит просто так. Кому суждено утонуть — может умереть в собственной постели, захлебнувшись идущей носом, кровью. Мир, на самом деле, полон приятных и неприятных сюрпризов, сыпящихся из мешка Деда Мороза, вместо подарков. Через пару минут, остановив кровотечение и собравшись с духом, влез в холодную воду и тщательно ощупал запримеченный прут, за который Ариец захлестнул цепочку от ключа. Лязгая зубами, набрал полную грудь воздуха и нырнул, проверяя толстый кусок металла сверху и донизу.
Ни малейшего следа. Ни цепочки, ни ключа.
Что и следовало доказать — иногда сны, это просто сны, а видения, даже самые вещие и сумасшедшие — только видения, сумма уставшего разума и нечистой совести.
Выбрался наружу, раскрутил пяток файерболов, вокруг себя, любимого, согреваясь и обсушиваясь, одновременно.
Помнится, Жак Ив Кусто рекомендовал греть озябших аквалангистов именно так, а, не накачивая коньяком или растирая водкой.
Для очистки совести, подошел к стене и нажал на кирпич.
Часть стены покорно ушла в сторону, открывая дверь с замочной скважиной.
А иногда, сны и видения оказываются совсем не просто снами и видениями...
Но без ключа, с его уникальными бороздками и разделяющейся головкой, все это красиво, интересно, но... Больше шансов спровоцировать самоликвидацию непонятной базы, чем проникнуть в ее секреты.
Вот уж что-что, а охранять свои секреты, Империи могут лучше любой демократии!
Шмыгнув носом, а после и оглушительно чихнув, пришел к неутешетельному выводу: фигня они, все эти элексиры здоровья. Нифига они от насморка не лечат!
Глава 36
Что именно можно спрятать в пещере, посреди огромного континента, покрытого густой растительностью, с мерзким климатом и хищниками, которые в скорости спокойно соревновались с легковым флиттером, а в силе удара, на квадратный тан — с ударом боевого скафандра средней защиты, усиленного альбапластовыми мускулами? Что можно спрятать, если уже и памяти от того времени нет, не говоря уж о записях или очевидцах.
"Что же можно было спрятать?!" — Над полуардовым провалом глубиной и в семь ардов диаметром, зависло целых три серебристых тарелки, напичканные научным оборудованием от бортов и до крыши. Две тарекли, неторопливо, облетали границы провала, а одна — зависла над самым центром и теперь, с ее узкого борта пялился вниз смешной человечек с четырьмя ногами, в маске-респираторе и огромных очках с меняющейся кратностью приближения.
