Повелители Улья

Мы на разных ступенях иерархии вселенского развития — если можно так сказать. Если я буду и далее общаться с ними, то это будет похоже на падение. Все равно, как если бы человек ел за одним столом с собаками и свиньями.

Немного подумав, я встал с кровати, взял в углу черный кейс, привычно оделся и вышел на улицу. Вечер встретил меня холодными и цепкими порывами ветра. Ненавижу осень...

Пройдя квартал, я завернул в темную пропахшую испражнениями арку, еще немного и я оказался в колодце меж домов. Выйдя из него с противоположного конца дома, очутился у нужного подъезда. Рядом стояла приметная скамейка, а у проезжей части красная ламборджини, принесшая хозяйке столько несчастий. И почему ее еще не угнали?!

Путь перегородила металлическая дверь с безразличным домофоном на ней. Проклятье не помню код...

Дверь открылась, из нее вышла какая-то женщина, я не взглянул, прошел внутрь подъезда и забежал в закрывающийся лифт. Узкий, как все лифты хрущевских времен, обезображен надписями и рисунками подрастающей молодежи. Брезгливо нажав кнопку седьмого этажа, я старался ни о чем не думать.

Голова свободна от мыслей, пуста и легка. Лишь неумолимое сознание фиксирует все детали знакомого в сущности подъезда. Правда, я тут никогда не был...

Двери лифта распахнулись, я оказался на лестничной площадке напротив двери покойной красавицы.

Почему-то задрожавшая рука едва нащупала расплывшийся перед глазами дверной звонок. В квартире мелодично тренькнуло, потом еще раз. Скоро услышал поскрипывание колес старенькой коляски.

— Кто там? — спросили из-за двери старческим голосом.

Я сглотнул ком в горле:

— Анна Михаловна, это друг Маши.

— Но Маша...

— Я знаю Анна Михаловна, откройте пожалуйста.

После продолжительной паузы, раздался щелчок, дверь приоткрылась, и на пороге я увидел старую женщину с седыми волосами и затравленным взглядом.

— Анна Михаловна, возьмите это вам, — сказал я, протягивая кейс, который дал мне Грушницкий.

— Что это? — удивлено, спросила она.

— Это деньги... Возьмите они вам сейчас нужны.

— Кто вы молодой человек? — спросила она с нарастающей тревогой в голосе.

— Я был другом Маши. Да возьмите же! — крикнул я, бросая кейс ей на колени.

Прежде чем она успела опомниться, я был уже в лифте. Еще долго у меня в ушах стояло эхо от окрика в подъезде:

— Молодой человек, вернитесь!

Глава 3 Месть.

Может быть, я схожу с ума?

Ночью опять меня звал Улей. Я проходил мимо бесчисленных солдат, тащащих что-то в свертках рабов, пару раз даже попадались, взирающие на всех сверху, повелители. На меня никто не обращал внимания, словно я вовсе невидим.

Я вошел в южный вход улья и угодил в фантастический лабиринт. Пол, многоярусные стены, сферический потолок — все сделано из какой-то нерушимой глины. Из центрального холла бесконечные ответвленные коридоры вели на все этажи и части грандиозного здания. Да Улей и вправду был живым...

Я вздрогнул, вскакивая так будто постель в огне. Схватил будильник, и обмер: его звонок меня не разбудил. Час Х давно пробил, все мои ключи дерутся... А меня разбудил не звонок, а острое чувство потери. Один из альфовцев уже мертв!

Черт что там со штурмом?!

Поначалу штурм здания продвигался без каких либо осложнений: КПП и первые линии охраны были прорваны, ошеломленные натиском и свинцовым дожем охранники Омеги не могли оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления. Но потом...

Сирена в здании включилась почти сразу, охранники и простые сотрудники организации в панике выбегали в коридор, чтобы встретить свою смерть. Грушницкий в легком бронежилете и трое альфовцев тяжелых бронекостюмах ни оставляли шанса никому. Альфовцы стреляли даже сквозь стены — каким-то образом они знали, где именно затаился враг.

Капитан ФСБ решил выяснить их метод после заварушки, а пока, добравшись до центрального лифта, он разделил небольшую команду надвое. Двух альфовцев, оставил минировать и удерживать первый этаж здания, а сам, взяв в напарники Макарова, зашел в лифт.

Тут его ждал первый сюрприз: в проектных документах здания подвал не значился, а тут была кнопка "ноль". Решив что самое главное в здание находится в подвале, он, плюнув на разработанный план, ударил нижнюю клавишу. Лифт загудел и двинулся под землю.

Второй сюрприз оказался хуже: едва створки дверей раскрылись, их встретил оглушительный грохот. Прежде чем Макаров заслонил собой Грушницкого, он успел различить пять дул автоматов и людей в бронекостюмах позади них. Зачем Макаров это сделал? Может, надеялся на защиту своей брони, а возможно сработал рефлекс: защитить командира даже ценой собственной жизни.

Макаров содрогаемый лавиной пуль затрясся на месте, постоял секунду, упал на колени. Окровавленный шлем слетел, обнажив лысую голову. Синие глаза бессмысленно уставились на Грушницкого, но он уже не смотрел, забившись в угол, он срывал кольца сразу с трех гранат. Чуть помедлив, выбросил их вперед. Потянулся чтобы нажать кнопку в лифте, но двери закрылись автоматически.

Прогремевший взрыв казалось, вогнул двери лифта внутрь, но они послушные воле пальцев Грушницкого плавно разъехались в стороны. Он вошел в черную от сажи комнату, стараясь не смотреть под ноги. Стальных дверей, как и других преграждающих путь препятствий, которых он ожидал — не было. Правильно говорил повелитель: Омега — разжиревшая организация, делает ставку лишь на численность и силу сотрудников.

Из комнаты впереди выскочили несколько человек в белых халатах, увидев Грушницкого попытались юркнуть назад, но свинцовый вихрь их остановил. За несколько минут он обошел все подвальные помещения, убил более тридцати человек. Интересное здание: ученые, приборы, лаборатории, но по-настоящему заинтересовала только одна комната. Посреди неё в круг расставлены металлические ящики схожие с камерами хранения. На каждой написан номер и клавиши для ввода кода. В центре этого импровизированного круга зеркальной поверхностью сверкает какой-то огромный цилиндр, к нему от настенных компьютеров тянутся силовые кабели...

Что бы это ни было, но оно должно быть уничтожено. Грушницкий положил всю оставшуюся взрывчатку у цилиндра, и двинулся к лифту. Первый этаж уже с трудом удерживают альфовцы, так что нужно торопится.

— Стоять! — заорал он, увидев под столом дрожащего ученого. — Встать.

— Не стреляйте! Умоляю, не стреляйте! — залепетал он, нерешительно поднимаясь.

— Ты пойдешь со мной, — бросил Грушницкий, подталкивая его в спину.

— Да-да, разумеется...

На всякий случай я еще раз попытался взять под контроль этого ученого... Нет на нем как и на других сотрудниках Омеги лежит защита... Ну что же, надеюсь Грушницкий развяжет ему язык быстрее чем тому неудачнику.

Я ощутил чувство потери и сразу новая волна. Спецназ на первом этаже мертв.

— Грушницкий, альфовцы мертвы.

— Понял, повелитель.

— Давай живее, — воскликнул он, заталкивая в лифт пожилого мужчину в белом халате.

Прижавшись к боковой стене лифта сам, он заставил сделать тоже и ученого. Вытащил несколько гранат и нажал кнопку первого этажа. Как только двери стали открываться, бросил туда гранаты, и нажал вниз. Автоматные очереди образовали дыры на задней стене лифта. И без того белый ученый побледнел еще больше, заскулил, затрепыхался и вжался в стенку так, что стал походить на муху прилипшую к клеевой ленте.

Вверх лифт пополз почему-то очень медленно, но когда дверь открылась, в холле уже не было никого кто мог оказать сопротивление. Перешагивая через фрагменты тел, он одной рукой держал автомат, другой тянул едва не теряющего сознание ученого.

Запихнув его в грузовик перед парадными дверьми здания, Грушницкий не обращая внимания на прицельный огонь из окна, нажал на пульт взрывателя. Со всех окон первого этажа дыхнула плазма, силовая волна едва его не отбросила, здание затряслось и просело... Грушницкий рассчитывал, что оно рухнет или хотя бы развалится частично. Ну да ладно.

Я разорвал контакт.

Подумал и возобновил его снова.

Капитан ФСБ вел грузовик на всех парах, уезжая подальше от растерзанного здания. Ученый рядом не прекращал трястись за свою жизнь...

— Грушницкий спроси у него, что это было, там в подвале.

Узнав ответ на этот вопрос, я почувствовал, как мои глаза едва не вылезли из орбит. Я создал новый шар и впустил его в ученого. Да так и есть. Александр Борисович теперь под моим контролем,... как и все тайны Омеги.

Александр Борисович — старший научный сотрудник русскоязычного филиала Омеги, охотно и добровольно делился всей известной информацией. Точнее он даже не подозревал что его повелитель сейчас копается в его воспоминаниях.

— Черт, что это? — спросили рядом.

Грушницкий, держа руль будто боясь потерять, прижался к лобовому стеклу и смотрел в небо. Александр Борисович наконец понял причину его растерянности, впереди прямо над автострадой завис вертолет... Боевой вертолет.

Там под хищными крыльями с обоих сторон висят черные цилиндры — ракетницы. Вот они-то сейчас и вспыхнули разом. Две точки, оставляя за собой белые хвосты как у кометы, разрослись за несколько секунд. К их грузовику приближались...

— Ракетыыыы... — успел заорать Грушницкий, прежде чем свет померк, а меня охватило двойное чувство потери.

Ну ни хрена себе! Боевой вертолет, взорвавший грузовик в центре Москвы! Да Омега, ты крута... Но все равно, разве нельзя было просто поставить на автостраде кордон? Зачем привлекать столько внимания общественности? Или ты настолько разозлена дерзкой атакой на свое здание, что потеряла голову?

Нет-нет, ты бы сам Ворон, наверняка сделал бы тоже самое. Если им известно, что в руках грозного повелителя оказался один из основных сотрудников, и повелитель того и гляди вытащит из него всю информацию, то ты бы поднял в воздух бомбардировщик и разворошил половину города только чтобы не дать врагу получить секретную информацию. Да, кто-то в Омеге оправившись от шока, быстро сообразил что к чему.

Но только мне уже все равно, за те секунды, которые я держал под контролем их ученого, я узнал больше чем мог мечтать. Там в подвале этого здания, ученые Омеги обслуживали излучатель — тот зеркальный цилиндр, прибор у которого Грушницкий установил взрывчатку. По кругу от прибора стояли камеры с пробирками крови... Образцы крови, взятые у сотрудников Омеги, губернаторов, депутатов и самого президента.

В тот момент когда взрыв Грушницкого разрушил здание и излучатель, все сотрудники Омеги, как и все правительство Российской Федерации, оказались лишены защиты от повелителя... То есть, от меня. Я смог завладеть ученым, и теперь смогу завладеть президентом...

Для постройки излучателя, набора новых сотрудников, для взятия образцов крови у членов правительств, потребуются месяцы, а может и годы. За это время я уже стану законным президентом страны с полным правом распоряжения всех силовых структур, а они уж постараются выкорчевать тебя Омега. Ты в этой борьбе безнадежно отстала. Я почти победил.

Конечно, кроме способа защиты от воздействия повелителя, я узнал еще кое-что важное, но об этом подумаю потом. Пока надо замести следы.

Омега станет проводить тщательное расследование и непременно меня вычислит. Ведь ко мне ведут много нитей, но все они так или иначе связаны с ФСБ. Приехавший в Москву Грушницкий, заманивший агентов Омеги в ловушку Скляревский — этого уже достаточно чтобы сделать вывод что нить ведущая к повелителю лежит через эту организацию. Они проверят, не взирая на секретность, новых сотрудников, новые отделы и тут выяснят забавное обстоятельство. Некто Александр Ворон, не совсем понятный человек, назначен покойным Скляревским на должность капитана в новом секретном отделе. И какое совпадение — назначен как раз перед всей этой заварушкой.

Да тут ко мне ведет не нить, а веревка... с петлей на конце. Возникает вопрос как быть? Можно конечно заново пробраться в эту организацию, и закопать там всю информацию о Вороне так глубоко, что даже ищейкам из Омеги ее не найти. Но есть вероятность, что не успею, а ищейки уже копают...

Ну что же есть второй способ, и кажется в данной ситуации, он более простой и действенный. Я похороню все архивы о Вороне, всю информацию о Скляревском и Грушницком. Похороню раз навсегда, правда, вместе с отделением ФСБ.

Так, как бы побыстрее найти бомбардировщик?

Через три часа я уже сидел дома и смотрел экстренные выпуски новостей. Передачу с места событий в Москве вел почему-то взлохмаченный, с испачканной сажей лицом, ведущий, словно выгоревшее здание на заднем плане тушили не пожарные расчеты позади, а он сам лично.

— По неподтвержденной информации это здание была штабом одной из спецслужб России. И хотя нам не дают комментарии но уже сейчас можно с уверенностью сказать что на это здание было совершено нападение террористов. Несколько случайных свидетелей прежде чем были уведены для допроса успели сообщить нашей съемочной группе будто видели группу боевиков ворвавшихся в здание. Слышали много автоматной стрельбы а потом и мощные взрывы. Эту версию косвенно подтверждает и тот факт что на Каширском шоссе военный вертолет залпом ракет уничтожил мчащийся с этого направления грузовик...

Он говорил еще долго, что-то говорили уже давно погасившие огонь, но почему-то не расходящиеся пожарные, давали интервью какие-то политики. Но я был далеко от всего этого. Я перебирал в памяти ту информацию, которую успел вытащить из головы ученого Омеги.

Он свято верил, что Омеге более семи тысяч лет, и что она занимается правым делом. Только эта организация стоит на защите интеллекта и свободы. Она спасает людей от рабства повелителей, и она же дает всем людям возможность совершать научные открытия, познавать мир, делать новые изобретения. И если бы не она — расплодившиеся повелители уже давно бы захватили человечество, отстроили свои ульи и уничтожили все следы технического прогресса. Все, что на протяжении семи тысячи лет кропотливо создавало человечество...

Наконец прямой эфир с места событий закончился, и диктор с упоением от собственной важности, величественно произнес:

— А теперь мы переходим на другую столицу нашей Родины, туда где террористы нанесли более решительный удар. Антон, мы вас слушаем.

Картинка на экране сменилась, теперь там другой ведущий стоял посреди каких-то руин:

— Добрый день Дмитрий. Я стою на улице некогда оживленного... перекрестка. Как мы выяснили здание позади меня, от которого как вы видите, осталась одна лишь воронка, еще несколько часов назад было управлением федеральной службы безопасности. Теперь после атаки террористов от него остались лишь руины. Взрывом невиданной мощности повреждены и частично обрушены ближайшие здания. Взрывной волной выбиты стекла у всего квартала. Уже сейчас можно предполагать о сотнях погибших и пострадавших...

Я перестал слушать. Когда я дал генералу, а потом и пилоту бомбардировщика приказ разбомбить здание ФСБ, не думал что разрушения будут такими большими...