Хозяйка логова

Это называется, система не справляется. А что будет весной, когда через нашу заставу протянется дорога, соединяющая две столицы ранее враждебных государств, и поток постояльцев увеличится вдвое, если не впятеро? Ответ прост. Ужас будет. 'Логову' нужен капитальный ремонт, но он выльется для меня в неподъемную копеечку. От бессилия и предстоящего забега с ведрами глухо застонала.

— Тора, ты чего? — забеспокоился оборотень. — Что-то случилось?

— Да. Хочу центральное отопление с котлом и водопровод под напором!

— А он у тебя разве не такого? — удивился Асд с усмешкой. — Ты же только после ванны постояльцев пускаешь в кровать.

— Ага, пускаю. И нет, не такой.

— Как же вы тогда?..

— Ручками, — пожаловалась я и встала с тяжелым вздохом.

— Постой, — оборотень ногой двинул мой стул к столу, и я как подкошенная плюхнулась на сидение, — то есть, до сих пор вы ванные вручную набирали?

— Да.

— А смыв в отхожем месте? — вопросил он тихо.

— А это как раз от ванн с верхнего этажа, которая идет в баки... — увидев взгляд оборотня, постаралась объяснить доходчивее. — То есть все на первом этаже смывается водой из ванных со второго, а вот все что на втором из бочек на чердаке. Мы их раз в месяц наполняем.

— Мудрено, — задумчиво протянул он, и не понять то ли похвалил, то ли посетовал на сложность.

— Так расход воды меньше и экономия... — попыталась встать, но он опять не дал.

— Да сиди ты! — махнул рукой и отдал приказ пятерым из спутников. — Северный, Тагро, Упы и вы братья Кио, подняться наверх, найти Торопа с мальчишкой, помочь в растопке и с наполнением ванн. — Затем посмотрел на меня и спросил сурово: — К накопителям сама подключишь или доверишь моим?

— А спра...— я не договорила, на лице оборотня, появилась лукавая улыбка. — Доверю!

Радостная опустилась на стул, позвала к себе Асю попросила принести булочку и крепкий чай, а еще сказала, что девчата до вечера могут отдохнуть. Получила заказ, и мое настроение начало подниматься в гору, и даже пение, доносимое ветром, не портило его. Как оказалось, вместе с четой Тюри увязались отнюдь не вольные актеры, а неподвластные служащие семьи: два охранника Эванаса, две горничные Алисии и личный учитель пения, так называемый куратор голоса. Эту должность занимала пожилая дама с осанкой королевы, седыми локонами в буйной рыжей шевелюре и несгибаемой волей. После ночного романса 'Колокольчика звон', она, как и мадам Ивир, поймала звезду театра на фальши и вот уже без малого два часа третировала певунью... то есть тренировала в закрытом помещении на периферии 'Логова'. Иными словами, на сеновале.

Грела мысль о том, что после вынужденного пения по указке Алиссия лишний раз рта не отроет, и будет нам тишина: без одергиваний, понуканий, капризов, неприятных или же унизительных сравнений. А впрочем, я уже знаю, как с ней поступить в случае очередного бунта, четверть капли дурмана на бокал и прощай проблема.

Столовая вскоре опустела, остались только двое старых постояльцев, Асд и я. Появилась возможность оборотня обо всем расспросить.

— Так, та пятерка твои сородичи. — Он кивнул с гордым видом. — А остальные получается...

— Кровососинки, — расплылся в широкой улыбке оборотень и хлопнул себя по лбу: — Совсем забыл, что обязался отчитаться их мамуле.

— Оба хороши, — тихо усмехнулась, наблюдая за тем, как он выудил из-за пазухи знакомый мне черный конверт, листок и перо, и со шкодливым выражением лица отправил записку вампиру. Конверт вернулся через минуту и зашипел при открытии.

— Так-так... — взгляд оборотня вначале полыхнул интересом, а затем помрачнел.

— Что там? — я встрепенулась. Мне редко доводилось видеть двуликого таким озабоченным.

— Ничего хорошего, — вздохнул он и протянул тоскливо, чуть ли не скуля. — Завтра ночью отбываем и даже не попробуем твоих пышек-пирожков. — И взгляд такой, что сложно не понять, он просит снизойти до бедных и несчастных собачек и кровососинок.

— Ладно-ладно. Так и быть, с собой вам наготовлю, — и чтобы не сильно радовался, добавила, — но у меня условие. — Он весь подобрался, подался вперед, готовый внимать, и я его огорошила просьбой: — Где-то в Тарии застряла моя посылка с горелкой, тканью и мелочами для 'Логова', и она мне очень нужна, до снегов.

— Тьфу ты! — фыркнул Асд беззлобно. — Я-то думал, чего посущественнее попросишь, а ты... Хозяйка.

— Какая есть.

— Хоть бы что-то для себя попросила, например: мужика на ночь, шерстяную грелку в постель или волка под седло. Вначале ты на нем, затем он на тебе... — не договорил, получил пустой чашкой по лбу. — Ай! — Увидел, как я берусь за тарелку, вскинул руки. — Да шучу я, шучу.

Кивнула, но хмурого взгляда от него не отвела. Он ответил таким же.

— Спасибо, конечно, что чашка не полной была, но что ж так сразу? Ты бы хоть для начала словесное предупреждение выдвинула, а затем уж...

Насторожилась я, вспоминая о своих помощницах, и том, как на них гости смотрели. Спросила:

— А что, Гилт об излишнем идиотизме не предупредил? —

— Он что-то нашипел нашим о неуместных шуточках, их последствиях и о твоей тяжелой руке. Но я занят был и не вслушивался, да и толку, в подробности клыкастый не вдавался.

Так значит, предупредил, одной проблемой меньше. Я даже улыбнулась и свободно выдохнула.

— О том, что по шее получил особо распространяться не охота. Но я надеюсь, ты теперь сам все уяснил. — Посмотрела так, чтобы оборотень понял — хочешь пирожков в дорогу, воздержись от шуток. Однако, его не проняло.

— По шее?! За что?

— За то, что скалился одной из девушек. — Забрала из его рук свою чашку, водрузила на опустевшую тарелку и уже думала уйти, когда оборотень неожиданно заинтересовался.

— Какой девушке он скалился? Не томи, говори скорее, а лучше покажи. — И таким тоном это произнес, проникновенным, что я слукавила и указала на Алиссию Тюри, гордо шествующую через двор к харчевне. Волосы развеваются на ветру, глаза горят, губы пунцовые, кожа алебастровая с робким морозным румянцем. Я сама бы восхищенно засмотрелась на медам, если бы не знала, какая она гадина. — Гм, красивая стерва, но... — послышалось от оборотня. — А ладно, если рот заткнуть вполне так ничего.

Посуда выскользнула из моих рук и со звоном попадала на стол.

— Ты решил за ней приударить? Но она замужем, к тому же звезда театра и самая настоящая капризная дрянь, — вспылила я. А в ответ усмешка.

— Почему бы и нет? Гилт на совсем уж плохое заглядываться бы не стал. — Ухмыльнулся он и поднялся с завораживающей грацией матерого волка.

— А ну сел! — по возможности грозно потребовала и за локоть дернула его на себя. Успеха не добилась, обратно не посадила, но хоть от вошедшей Алиссии отвлекла. — У вас с Гилтом что, соревнования, кто больше девок под себя подомнет?

— Нет. Вообще-то, раньше только на тебя и твою готовку спорили. Но теперь, когда ты безвозвратно утеряна в замужестве, приходится искать альтернативы.

— Какие альтер... — начала была я, и осознала невероятное, он серьезен как никогда: — Что значит безвозвратно?

— Так ты же замужем, — развел он руками и хотел улыбнулся певице, но я опять его дернула на себя.

— Но муж потеряшка, а значит... — посмотрела на хмыкнувшего оборотня и, не скрывая ужаса, спросила: — Он что, вернется?!

Руки опустились, сердце замерло.

— Кто знает, — ответил и вышел из-за стола.

— Асд! — позвала я громко, но гад хвостатый даже не обернулся. Сбежал.

И я бы в два счета его догнала, за барки схватила и правду вытряхнула, но мне дорогу заступила звезда с требованием.

— Чай мне и сахарный рогалик.

— Сегодня только булочки, — ответила, не зная, как от нее избавиться на ближайшие пять минут, но она неожиданно всхлипнула: 'Дайте сладкое хоть что-нибудь!' и я оставила свою идею о преследовании. С Асдом чуть позже разберусь, а сейчас уж лучше предотвращу голодную истерику. — Одну минуту.

Влетела на кухню, в считанные мгновения разогрела порцию обеда на одного, украсила мясо зеленью, добавила к картошке соус, который медам пусть и охаяла, но съела, не оставив даже капли. К обеду чай с травами и булочку с изюмом и сушенной вишней. Подумала и добавила еще одну с яблоком. Вот это все я споро выложила на стол перед хмурой Алиссией, подозрительно закусившей губу, но вместо спасибо услышала:

— Вы не уложились в минуту. И мясо я не заказывала.

— От заведения, бесплатно, — выдала я коронную фразу, коей меня научил господин Тюри с лихвой оплативший трехдневный 'сеновал' для всех семерых.

— В таком случае, подайте еще кофе, — буркнула она и замолчала, так, словно бы еще что-то хотела сказать.

— В него чего-нибудь плеснуть? — догадалась я по ее вороватому взгляду на дверь в столовую.

— Две порции, — шепнула она.

Что ж исполним. Приготовила кофе и две порции коньяка плеснула. Когда я вернулась в зал, за столом Тюри уже сидела куратор голоса, отщипывала кусочки от булочки с изюмом и царственно направляла их в рот, я даже засмотрелась на церемонность ее движений, пока до меня долетел довольный голос медам:

— А вот и ваш кофе! — и смиренно с извинением. — Надеюсь, вы не посчитаете, что я позволила себе лишнего, добавив туда немного горячительного. — Она подалась мне навстречу, захватила с подноса чашку и самолично водрузила ее на стол перед смущенной дамой. — Не переживайте, мужу ни слова не скажу, все только между нами, — прошептала Алиссиия и посмотрела на меня так, что я вспомнила о погоне за оборотнем.

— Мне пора, в дальнейшем вас обслужат мои помощницы, — и с улыбкой отошла. А змея может быть очаровательной, когда преследует собственные цели. Теперь ясно, почему на ней женился Тюри, оценил не только голос, но и актерские данные.

Оборотня я не нашла, ни наверху, ни во дворе, ни на сеновале, куда вели его тяжелые следы. Зато успела полюбоваться на то, как споро его сородичи разносят воду по комнатам. Они не воспользовались ведрами, а взяли у Торопа большие бадьи, объемом в четыре ведра, поэтому к моменту моего явления, с заданием уже заканчивали. Довольные и счастливые, они обменивались едкими подколками и подмигивали Тимке, который давил на кран и накачивал воду, радостный, что может послужить общему делу. Но лишь стоило попросить, найти мне Асда, все хвостатые скисли и поголовно отказались куда-либо идти по причине усталости, и мальчишка их поддержал, сказав, что у командующего обозом важная встреча.

— С кем? Где? Когда? — спросила строго, но ответа не получила.

— Не знаю, — ответил Тим и со смехом унесся догонять оборотней.

— Диверсия, — улыбнулся Тороп, он сложил бадьи в кладовке и похлопал меня по плечу. — Не расстраивайся, парень растет.

— Да я ни слова на эту тему. Хотя, обидно, конечно, но... — протяжно выдохнула и задала волнующий меня вопрос: — Ты знаешь, где Асд?

— Не знаю. Но слышал, как он сказал, что у него тут новая забота и надо бы ее уладить в ближайшие два дня.

Посылка, он определенно взвалил на себя заботы о посылке и сейчас с ней разбирается.

— Да. Они уезжают завтра в ночь. Попросил приготовить пирожков.

— Хороший знак, наготовьте с девочками побольше, — одобрил Тороп и пояснил удивленной мне: — Они распространят слух о 'Логове' в Тарии за многие километры от нас.

— Они их съедят, это, во-первых, а во-вторых, с чего ты взял что они так далеко пустят слухи о нас.

Бывший вояка покачал головой.

— Твою выпечку приберегут на закуску и сославшись на нее, откажутся в других харчевнях что— либо брать, — и копируя мое высказывание добавил: — это, во-первых, а во-вторых, слух о харчевне и постоялом дворе достигнет столицы. Не думаешь же ты, что они идут в Данирш.

Данирш. Письмо. Муж-потеряшка. Сбежавший от ответа Асд. Я скрипнула зубами и сжала кулаки. Ну почему мне кажется, что в этой мирной неосведомленности я упускаю что-то важное! Что-то существенное, касающееся меня! И это что-то гады-нелюди таят по просьбе Дори, а тот, тарийская свинья, все скрывает в угоду личной прихоти.

— Мне нужно уехать.

— Куда?— забеспокоился Тороп.

— К храму, хочу узнать, что упустила.

Сглупила. Ой, как же я сглупила.

Не поевшая толком, не отдохнувшая, покинула 'Логово' на ночь глядя, и пусть в этот раз вооружилась не на шутку, но о погоде здешней и ее каверзах забыла. А вот она нет, и как и подобает эксцентричной дамочке, затихла. Другой бы этой поре обрадовался, но я-то уже ученая знала — еще немного и на всем склоне развернется снежный ад. Назад возвратиться не успею, а до храма добраться еще оставался ничтожный шанс. И я использовала его к своей радости и немалому удивлению, пришпорила Мартину, пригнулась к ее шее и невесть каким образом успела к белым воротам обители божьей за несколько секунд до страшной непогоды. Бушующий мрак опустился на наше предгорье, завыл, застонал, затрещал, ломая деревья, сдирая сугробы со скалы, кроша камень и раздирая дерн.

— Успели! — я спрыгнула с лошади, и под уздцы завела ее в закрытый двор храма, где было сухо, тихо, тепло и светло. Не поверила собственным глазам. А где снег, где грязь, лед, лужи в конце-то концов? Тут же по моим воспоминаниям должны быть огромные сугробы, сосульки, коими славился храм, а еще обязательна для него наледь на протоптанных дорожках! Заозиралась по сторонам, подмечая и новые кадки с зелеными растениями и тяжелые деревянные скамейки, над которыми по металлическим прутьям вогнанным в стену забора ползет белый скальник, и только потом сообразила посмотреть наверх. В черноте неба над двором храма дрожал и переливался магический купол, тонкая вязь его плетений перемежалась со знакомыми мне рунами, сияла белым светом, озаряя все вокруг. И нет сомнений, я сейчас воочию видела откуп за наш с Дори брак.

— Сато Суо, чтоб тебя! — шепнула в сердцах, и кобыла поддержала меня громким ржанием. Боковая дверь храма хлопнула и нам навстречу выбежал полуобнаженный и босой служитель храма в светло-зеленом переднике повязанном поверх подкатанных штанов, с ножницами в одной руке и лейкой в другой.

— Доброго дня вам, Ясмин, — сказала учтиво, стараясь не смотреть на впалую грудь мужчины, покрытую седым курчавым волосом, на татуировку хранителя брачных уз, что опоясывает его и ползет по бокам до шеи. — Извините, что отрываю...

— Торика ЭлЛорвил Дори! — радостно перебил он меня и, бросив садовый инвентарь на ближайшую скамью, пошел мне навстречу. — Света и радости вам и вашему супругу! — он выудил из передника яблоко, протянул его Мартине и обернувшись ко мне вопросил: — Вы пришли за благословением на рождение сына?

— А... — абсурд, хотелось сказать мне, но слова закончились, ибо хранитель брачных уз решил пояснить свое предположение. — Ваш муж был так счастлив вернуться к вам после войны и повторить клятвы, что обещался в этом же году построить дом, посадить дерево и зачать первенца. Росток дерева я ему уже подарил, разрешение на строительство подписал, дело осталось только за...

И с каждым его словом мне становилось все хуже и хуже. Брак настоящий, никакой фикции, его благословили не только боги, хранитель рода, но и служитель храма. И если Таллик вернется, я вновь стану бесправной супругой...