Один Червь

Последним, что почувствовал внук Арагога, была жгучая боль от знакомства с внучатым племянником напалма и термитной смеси.

Ядовар вывалился из боевого режима, как ханжа из борделя. Даже ему не удалось свести на нет все побочные эффекты этого состояния, так что на то, чтобы прийти в себя, потребовалось некоторое время. Привалившись плечом к туше, он меланхолично размышлял, что поработать с ядовитыми и паутинными железами гигантского иномирового разумного паука будет как минимум интересно.

Переведя дух, злодей направился в ту часть паучьего гнезда, что совсем недавно была его мастерской, и со вздохом обвёл глазами необратимо испорченные полупереваренные 'инкубаторы' в коконах из паутины. Непонятно? Дело в том, что злодеев называют злодеями не для красного словца. Воровство, грабежи, рэкет, контрабанда, незаконные азартные игры, торговля оружием, наркоторговля, сутенёрство обычное и 'особых' борделей для извращенцев всех мастей, работорговля, 'чёрная хирургия', массовые убийства, коими были особо известны маньяки из Бойни ?9... Но Сокрытые умудрились выделиться даже на этом фоне. Некоторые вещества крайне трудно или вовсе невозможно получить иначе, чем из человеческого тела, да что там, даже у глюкозы есть четыре изомера, функциональной активностью из которых обладает только один, а если речь идёт о веществах стоимостью десятки тысяч долларов за миллилитр... Тела отловленных по подворотням, никому не нужных, сломленных жизнью бездомных, лоботомированные и помещённые в искусственную кому, стали инкубаторами денег и власти. Вместо того, чтобы 'возвышать' себя из рода людского, Сокрытые исключали из него своих жертв, 'низводя' их до уровня биологического ресурса. Как уже понятно, с головой и моральным компасом у них было всё совсем не слава Богу. Вот интересно, если бы Протекторат нашёл это место, он выписал бы ордер на убийство только Ядовара или всей их команды?

* * *

— Как вы думаете, почему вы получили эту силу? — Комедиант говорил жёстко, словно чеканя каждое слово на металле. — Потому что вы умные? Смелые? Удачливые? Нет! Вы обрели силу потому, что вы несчастны. Парачеловек силён, потому что ему больно, больнее, чем другим. Обычные люди несут душевную боль в себе всю жизнь, пока не начнут убивать её чем-то другим, или пока не убьют сами себя. Но мы нашли другой способ — использовать боль. Жечь её, как топливо для света и тепла. Мы смогли сломать мир, который пытался сломать нас. Это не делает нас лучше других — но делает особенными. А от особенных ждут особенного.

Злодей не просто воздействовал на эмоции собеседников. Он занимался высоким искусством манипуляции. На самом деле, воздействовать на других может каждый. В манипулировании окружающими и заключается суть всех взаимоотношений в обществе. Что делает мужчина, когда ищет внимания понравившейся ему дамы? Конечно, пытается манипулировать ею, чтобы добиться ее благосклонности. Что происходит, когда два старых друга решают выпить вместе? Они рассказывают истории, стараясь произвести впечатление на собеседника. Всю жизнь человек пытается показать себя в выгодном свете и получить власть над другими. Жизнь в обществе учит разумных приспосабливаться к окружающим. У лидера Труппы просто было небольшое преимущество. Но так ли уж оно серьезнее обычного обаяния или ослепительной девичьей улыбки?

Сила Комедианта не позволяла ему читать эмоции, и в этом смысле он был так же слеп, как и все остальные. Злодей пробуждал чужие чувства, усиливал их. Чувства разумных менялись, а маска надеялся, что изменятся они именно так, как нужно ему. Однако на вершину преступного мира он взошёл благодаря умению пользоваться глазами и интуицией, чтобы определить, какие эмоции испытывал человек, перед тем как на него обрушилась сила злодея. Если бы он не понимал, что чувствует другой человек, то никогда не смог бы незаметно прикоснуться к нему своей силой. Подтолкни слишком мощно — и даже балбес догадается, что на него воздействуют. Слишком слабо — и не добьёшься заметного эффекта, человеком будут по-прежнему руководить другие, более сильные эмоции. Все дело в том, чтобы понимать людей — разобраться, что именно чувствует человек, а потом изменить его эмоции, осторожно подтолкнув их в нужном направлении, и усилить их ради собственных целей. Это и есть самое интересное!

'Усталость... — думал он. — Это сейчас совсем не нужно. Голод... рассеянность. Подозрительность... определенно не для нас. Страсть и гнев, но не слишком. Лишь чуть-чуть подтолкнуть... напомнить. Ну да, гордость... Теперь слегка сгладить гнев...'

Разумеется, эмоции угаснут. Но останутся воспоминания. А если людей с каким-то событием связывают сильные чувства, они лучше запоминают и то, и другое.

Комедиант не без причины играл на своих собеседниках, как на причудливых музыкальных инструментах. Протекторат и СКП не просто объявили монополию на выход из карантинной зоны, но и организовали толковую работу с новоиспечёнными паралюдми, испытавшими триггер во время битвы с Губителем и иномирянами. Немного правильной пропаганды плюс обещание вполне реальных благ — и рекруты активно пополняют ряды героев. Вот только в эту игру могут играть не они одни. Злодей всё ещё оставался баснословно богат, как деньгами, так и ресурсами, и мог многое предложить новичкам в обмен на их верность. При толковой организации даже на руинах можно устроиться с комфортом. А единственной мотивацией злодея было жить как можно дольше и как можно лучше.

* * *

Как выяснилось, решение уйти из госпиталя было верным, ведь именно вокруг него собрался крупнейший анклав местных. Как и ожидалось, это оказались обычные люди, разве что фенотипически более однообразные, чем Тайгер привык. Никаких непропорционально длинных конечностей с дополнительными суставами, атрофированных крыльев, зауженных талий, деформированных фигур и лиц, и прочих особенностей привычной глазу человеческой анатомии. Возможно город был мононациональным, но даже на первый взгляд внутри популяции туземцев можно выделить несколько подрас по цвету кожи. Словно аборигены были усреднённым вариантом людей первомира.

Обращали на себя внимание несколько социальных групп. Во-первых — очевидные гражданские, разнообразно одетые, всех полов и возрастов. Во-вторых — не менее очевидные военные, в одинаковой форме и с однотипным стрелковым вооружением непривычного вида, но, похоже, значительно более высокотехнологичного, чем в старом мире. И третья группа, самая малочисленная, не насчитывающая и десяти человек, состоящая из местных фруктовиков. Их 'голоса' был куда сильнее всех окружающих, у парочки был сравним с его собственным 'голосом'. Одеты они были крайне пёстро и без единой общей детали, кроме закрытых лиц. Шлемом ли, масками ли, или другим способом — но узнать их без этих самых костюмов не представлялось возможным. Любопытно, что они были единственными местными, среди которых встречались физические девиации. Особенно впечатляюще смотрелся гигантский периодически двигающийся антропоморфный торс, делающий аналогию с фруктовиками ещё более уместной, ибо сила этого парачеловека напоминала Исо-Исо он Ми, как он был описан в справочнике. Так вот вы какие, 'маски'. А военные, значит, принадлежат к СКП. Сама идея вывести одарённых из-под единого командования в отдельную организацию казалась лещу чудаковатой, хотя он и признавал, что это произошло из-за недавнего их появления, тогда как у него на родине фруктовики жили в обществе на протяжении сотен лет. А концепция двойной жизни — как гражданская личность и как маска парачеловека, созданная для защиты близких паралюдей от тех, кто захочет подёргать за столь удобные ниточки, была столь же разумной, насколько бесполезной лично для него.

Странности с языком продолжали набирать обороты — пусть далеко не все, но слова местных произносились так же, как в его языке, из-за чего их тарабарщина звучала как самый настоящий словесный винегрет, вызывая то приступы недоумения, то припадки смеха. И пусть теперь рыбочеловек способен понимать смысл несложных фраз, и не то чтобы этот вопрос был жизненно важен, но, во имя Святых Ежей, какого...?

Анклав напоминал разворошённый муравейник — все бегают, суетятся, куда-то что-то тащат, мелькает форма и белые халаты, окрестности регулярно обходят и облетают патрули... Далеко не зря, кстати — скопление людей привлекало множество тварющек, тварей и 'О, Боже, что это за тварь!!', обладающих той или иной долей разума, чтобы не лезть на оборону в лоб, а сидеть в засадах. Также иногда в земной толще время от времени проявлялись 'голоса' пусть туповатых, но больших монстров. Туповатыми Тайгер их назвал оттого, что одна группа особей не наша ничего лучше, чем разинув жвала ломануться прямо на амбразуру. С другой стороны, оценил боевой потенциал масок — пусть один на один лещ бы справился с любым из встреченных на данный момент местных, но они были не отдельными бойцами, а сработанной командой, где каждый знал, что надо делать, когда, после кого и в каком порядке. Они нападали грамотно, выбирая наилучший момент и угол атаки, координировали свои нападения с товарищами, причем не только теми, что находились рядом, но и с теми, кто атаковал дистанционно. Впечатляет. И диалог после боя забавный произошёл:

— Что это с тобой? — обеспокоенно спросила девушка-Зоан с мягкими даже на вид кошачьими ушками и хвостом.

— Да как тебе сказать, — почти трёхметровый гуманоидный похожий на минка ящер поскрёб трёхпалой лапой бронированный лоб, задумчиво поглядывая на труп мега-червяка. — Понимаешь, я готов поклясться, что вижу такую штуку впервые. И всё же она кажется настолько знакомой, что мозг чешется. Странно, правда?

Тебе кажется странным только это? Серьёзно? Ну что сказать, профессиональные деформации психики такие... такие.

Этот анклав был крупнейшим, но не единственным. Ещё один обосновался на берегах западного озера, но там контингент был иным и представлял собой объединение банд. Меньше численность, отсутствие бойцов СКП, меньше организованность, скорее даже просто едва управляемая анархия, но общая линия обороны и довольно жёсткие иерархические понятия с фруктовиками на вершине. Причём, если у госпиталя одарённые напоминали стаю попугаев, то здесь они скорее смахивали на змеиную кодлу, со своими тёмными и угрожающими костюмами. Ага, а это, значит, так называемые 'злодеи'. Кто вообще ввёл эти не самые уместные обозначения?

Занимался Западный анклав преимущественно несправедливым перераспределение материальных ценностей, благо пустой город представлял широкие просторы для мародёрства. Примечательно, что даже одарённые с 'теневой стороны' местного социума достаточно бережно относились к своим подчинённым-людям, используя их не как смазку для когтей/клыков/щупалец чудищ, а как загонщиков и застрельщиков. Похоже, все аборигены широко используют тактику малых групп с упором на командные взаимодействия. Разумно, но сложившуюся в прежнем мире дуэльную тактику в стиле 'бей командиров' явно придётся подгонять под изменившиеся условия.

Было ещё множество одиночек, как фруктовиков, так и нет, асоциалов и безумцев, а ещё разумных пришлых, вроде самого Тайгера. Ну и стайные монстры с неустойчивыми ареалами обитания, куда уж без них. Вся эта, с позволения сказать, экосистема из самых причудливых видов, вырванных из множества миров со своих мест проживания, сейчас активно выяснила свою экологическую нишу. Проще говоря, жрали один другого, спасались бегством, подбирались за более сильным и так далее, и тому подобное... Жизнь всегда найдёт выход.

Воля Наблюдения показала себя выше всяких похвал для незаметного наблюдения и активного маневрирования. Эх, если бы она была у леща ранее, то и в засаду рыбочеловек не попал бы так глупо... Ага, 'если бы'. Сожаления бессмысленны.

Неожиданности с языком ещё не закончились. Как выяснилось, язык конкретно этой страны не единственный, в котором отмечается сходство с его. Была группа даже более мелких, чем обычные туземцы, желтокожих и узкоглазых людей с неявно выраженным половым диморфизмом, что общались между собой на очень-очень знакомом наречии. А учитывая, что говорили они и с местной расой аборигенов, то Тайгер изучал язык с максимальной скоростью моряка, выброшенного на дикий остров и не желающего, чтобы разговаривавшие на местном диалекте пустили его на уху. Рыбочеловек уже мог составлять несложные фразы, остаётся только практиковаться. А акцент... да морской еж с ним, с этим акцентом.

Только на этом открытия чудные не заканчивались. Родной мир Тайгера состоял где-то на 95% из воды, где существовал всего один континент, к тому же слабо пригодный для жизни, и великое множество островов, с просто эпическим разнообразием природных условий и погодных явлений. Причём, судя по школьному учебнику физики за шестой класс, подобного в этом мире не могло существовать принципиально. Ни морских склонов, ни Небесных и Древних островов, ни молниевых дождей, ни... В общем, никак. Вообще. Местами этот мир оказался куда более статичным. Или, технически правильнее, старый мир был более хаотичным. Мда, вот уж точно — 'местами'. Количество суши вообще ввергло Тайгера в священный трепет. ШЕСТЬ МАТЕРИКОВ!!!

Но добила Фишера 'История мира', часть 'XVII век', глава 'Пираты Карибского бассейна'. Если сходные языки лещ принял, то совпадающие ИМЕНА, причём в схожей сфере деятельности, просто взорвали его мозг. О, Предвечные силы, объясните, что вообще не так с этим миром? Или он всё же умер и этот адский трэш — его посмертие? ЗА ЧТООООО??!!!

...

Только спокойствие, гармония с природой и самим собой. Спокойствие... Гармония... Фух, вроде отпустило. Нет, ну каково? Это явно надо переварить.

Покачав головой, Тайгер отправился на свою базу, прокравшись мимо стаи велоцирапторов, увлечённо доедающих огромного белого кролика в отутюженном фраке. Сквозь порыкивания доносились тиканья здоровенных карманных часов. Просто обычный вечер в Мэдисоне.

* * *

— Сейчас не подходящее время для шуток, мистер Лидс, — женщина в инвалидной коляске нахмурилась.

— Я абсолютно серьёзен. — Её собеседник обладал открытым, располагающим к себе лицом и мягким прищуром острых, как бритвы, глаз. На первый взгляд не скажешь, что сокрушительное окончание политической карьеры как-то повлияло на проекцию Здравомыслия. — Вы не представляете, с чем имеете дело. Оно было формой жизни космического масштаба, ещё когда Земля представляла собой раскалённый шар магмы и перегретого камня. Рассматривать его иначе, чем как источник угрозы, что несоизмеримо хуже простого уничтожения, будет не просто неразумно, а форменным массовым суицидом. Это просто не наша весовая категория. Вы знаете меня, и знаете, что за моими словами всегда стоят веские аргументы. Так что янастоятельно рекомендую утилизацию.

— Зато вы представляете, с чем имеете дело. — Улыбка женщины не затронула глаз. — Обелиск не единственный источник глобальной угрозы. Вы знаете, о чём я говорю. Мы услышали вашу рекомендацию, но решение окончательное. Не забывайте, у нас не дискуссия. Ваше дело — выполнять приказы. Даже вашего кошмарного собрата можно использовать. Всё дело в приложенных усилиях.