— Она вовек не узнает воли! Уходи с моего двора и больше здесь не появляйся. Ты небось ей ребенка сделать хочешь, а у нее не должно быть сыновей! И нечего передо мною подбочениваться. Ты сын бывших рабов, полусвободный.
Хсейор отвечал:
— Ты на меня не кричи — мои родители давно уже свободны, и я свободнорожденный. А ты и вовсе неизвестно какого происхождения и не ведомо, откуда сюда явился. Может ты лесной оборотень. Мой отец говорит, что ты не в меру много власти захватил в нашей общине. Еще у него присловье есть что мелкая птица громче орет. И что великого почету требует обычно тот, кто и пинка-то не заслуживает. Твое счастье, что те, кто посмелее, в деревне не сидят, а уходят в дружины к сильным вождям. Ты и отвык вести себя учтиво. Но вот я выучусь боевому искусству, и тогда придется тебе сражаться со мной не криком, а оружием.
Царство Быстрой Птицы
С этими словами он ушел, а Быстрая Птица призадумался. Он самый богатый в деревне, а безусый отрок, сын бывшего раба, его оскорбляет безнаказанно! И решил он стать уже не устроителем праздников, а военным предводителем, чтобы его боялись. Как тех сильных вождей, про которых Хсейор говорил. Накопив денег, Быстрая Птица закупил оружие и взял себе на прокорм дружину. Теперь по вечерам они всем войском состязались в пьянстве. Но к концу зимы Быстрой Птице и это стало скучно. Тогда он повелел мне развлекать его с дружиной рассказами, что я когда-то слышала от отца. Когда я заговорила о царях разных земель, он ударил об стол кружкой с пивом и объявил: чует себя рожденным для царской власти! Хозяйка, госпожа Медвежья Лапа, сказала со вздохом:
— Если нет у нас власти царей — значит она не угодна ни Матери-Земле, ни Отцу-Солнцу. Ну а если уж что-то неугодно Земле и Солнцу, то ничего кроме бед не выйдет из твоих замыслов. Возьми виноградную лозу. Она не растет в наших краях, и хоть ты ее слезами поливай, не вырастет. Так и власть царская — видно создатель мира создал ее только для южных стран.
Но Быстрая Птица отвечал, что тоскливо ему в сонной деревне. Одна ему радость, одно согреет его кровь — поиграть с удачей, пойти против ветра! Ему до сих пор во всех его замыслах было счастье. Значит, он избранник Судьбы. Она и сейчас будет на его стороне. Хозяйка постаралась вразумить непутевого буяна:
— Ты, Быстрая Птица, из охотников. Вот и надеешься на случай, на удачу. У тебя одно в голове: повезет — не повезет? А мы, дети полей, знаем, что в мире есть законы, нерушимые как восход и заход солнца, как рост и умирание луны, как время от посева до сбора урожая. В небе и на земле есть свой распорядок, и род людской должен ему следовать. Если ты против него пойдешь, то никакая твоя удачливость тебе не поможет. Только шею сломишь. Даже если власть царская появится у нас, то медленно и постепенно, начиная с малого. Не быстро северные воины приучают к каменистым тропам стройных легконогих коней с привольных зеленых лугов. Не быстро наши пастухи приучают к холоду тонкорунных овец с южных равнин. Для всякого дела нужно терпение, Быстрая Птица. Живи разумно, копи добро и мудрость, добивайся уважения, заводи дружбу с почтенными людьми, не жалей времени на достойное воспитание детей — глядишь твои потомки и станут царями. А вы, охотники, надеетесь все получить одним метким ударом и гоняетесь за удачей как за серым зайцем.
Но Быстрая Птица был не таков, чтобы послушать волю Земли и Неба и терпеливо ждать пока его род укрепится и возвысится. Богатства у него было много, и он стал покупать никто из вас не угадает что. Хитрости! Он велел всем окрестным хитрецам и обманщикам идти к нему в дом и за каждую хитрость щедро платил свиными окороками, овчиной и пивом. Видно что-то они нашептали Быстрой Птице. Снова занялся он торговлей горностаевыми шкурками, плату брал южным вином. А в первые дни весны он выменял себе надел земли на склоне холма. Теперь во владениях Быстрой Птицы оказался источник ручья, протекавшего по земле деревенской общины. Быстрая Птица перегородил ручей, и получился пруд. Наверное, бывший охотник хотел завладеть водой. Но она переливалась через край плотины, и жители деревни по-прежнему черпали воду из ручья. Снова Быстрая Птица стал покупать хитрости. И наконец купил ту хитрость, которая была ему нужна. Глаза у него зловеще загорелись, и он отправился к торговым перекресткам за рекой. И что же он купил? Дряхлую кобылу, наверное, старше его самого. А еще приволок он алую набедренную повязку, белоснежное покрывало из тонкой прозрачной ткани, кованную серебряную звезду и расписной кувшин из темной красной глины, с берегов южного синего моря. Я думала, что он решил надеть все это на себя, для красы, и кувшин на голову. Но нет! Про кобылу Быстрая Птица сказал, что она-то и сделает его царем. Но не сел на нее верхом. Он ее заколол и положил на солнце, чтобы протухла. А хозяйке показал рисунки на кувшине — танцующих южных девушек. Потом повелел:
— Вот так ты и наряди нашу служанку! Раз я решил идти славным путем южных царей, то пусть подле меня стоит хоть одна полуобнаженная южанка. Не зови ее больше Лягушкой, называй красиво: Черный Цветок. Теперь я передумал говорить, что она дочь людоеда. Скажу, что я пошутил. Объявлю, что на самом деле я некогда приобрел ее, будучи в путешествии на юг. Люди из теплых земель крадут наших белокурых женщин, как редкость и для утех любовных. А Быстрая Птица может позволить себе купить — у них же! — настоящую молодую рабыню южных кровей, и сам Белый Лис ему не страшен. Вся деревня ахнет. И ты, Медвежья Лапа, оденься получше.
Я спросила Быструю Птицу:
— Не боишься ли ты, что деревенские жители позовут сюда служителей Белого Лиса? Ведь он убьет тебя за то, что ты впустил в твой дом иноземку.
Быстрая Птица усмехнулся:
— Служители Лиса уже приходили за тобой. Чутье у них звериное, хотя я и не говорил никому про тебя, но они сами пронюхали. Говорят они, что им ведомо все, что было и будет. Хотели забрать тебя. Но хозяин твой умнее, чем ты думаешь, презренная рабыня! Договорился я с ними. Я им — горностаевый мех для их плащей. Они мне — разрешение на то, чтобы дочь чужеземца жила в моем доме. Лишь запретили мне учиться у тебя твоим премудростям — будто мне это надо! Сказал бы я тебе и больше, но эти тайны непосвященным не открывают.
Я знала, что хозяин хвастлив, а в обиде болтлив. Засмеялась смехом неверующим:
— Хозяин, тебе бы сказителем быть! Белый Лис — порождение предвечной мглы. Его служители являются лишь в ночных снах. И зачем им твой мех, если все звери в лесах принадлежат им?
Быстрая Птица степенно ответил:
— Глупая девчонка, рассуждаешь о том, чего не видела. Я не спал и не пьян был, когда встречался с лисьим воинством. На них белые плащи с капюшонами, лица прикрыты, для глаз узкие прорези. Ростом они меньше людей земли нашей, и с виду не так сильны, как мы. Но ведут себя так, что сомнений не остается — власть здесь принадлежит им. Уж не знаю, из какой предвечной тьмы они вылезли, но подарки — берут! У пояса они носят узкие короткие мечи, а на мечах образ лисы. Этим оружием они убивают всех, кто приближается к чужеземцам. И особенно тех, кто учится нечистой южной премудрости и проклятому Небом искусству письма. Мне неведомо, что они делают с теми, кто пришел из иных земель. Но они сказали мне, где их логово и дали мне меч с изображением лисы. Это знак, что я принят в их воинство. Не будешь повиноваться мне — отведу тебя к ним, а за награду, которую они мне дадут, куплю себе другую рабыню, послушную.
Сказав это, Быстрая Птица показал мне меч. На нем было изображение лисы, из неведомого металла, желтее серебра, но белее золота. Будто зимнее солнце. Меч был коротким, но острым.
Я поняла, что Белый Лис и правда бродит по земле и знает все. Рада я была, что не убежала с Хсейором, и молила Небо, чтобы этот юноша больше не приближался ко мне... а в глубине сердца моего горела надежда, что он снова придет и обнимет меня.
Хозяин ударил меня плеткой и велел петь. Новый царь гордо выступал впереди, мы с хозяйкой как умели красиво следовали за ним, а дружинники несли дохлую клячу. Люди из деревни пошли за нами, посмотреть, что Быстрая Птица опять затеял. Он воздел руку. Его дружинники бросили в воду ручья гниющий лошадиный труп.
— Ты что делаешь, сын дракона? — закричали деревенские жители.
— Кому дракон, а кому и царь, — изрек Быстрая Птица, — За чистую воду из моего пруда вы должны будете кланяться и платить мне, и звать меня царем-благодетелем. И еще повелеваю вам отдать мне все свое оружие, дабы вы пребывали в смирении и покорности. Отныне во всей деревне только я и моя дружина будем вооруженными. И не думайте бунтовать. Я бывалый человек, много повидал и знаю, что за убийство Небо не карает. А может быть даже награждает. Посему не вставайте у меня на пути. Переломаю как солому.
Деревенские жители стояли в раздумье. Даже вождь оробел. Семья Медвежьей Лапы присоединилась к дружине Быстрой Птицы. Вдруг оказалось, что у госпожи Медвежьей Лапы в родичах почти вся деревня! Только самые робкие и немощные держались в стороне, никому не нужные. Лишь один сильный остался среди них. Хсейор! Он вышел вперед встал перед Быстрой Птицей. Отрок повзрослел, и хотя было ему лет шестнадцать, он был коренаст и широк в плечах. На поясе у него висел меч, а на груди был круглый амулет, плетенный из кожи. Хозяин думал, что юноша хочет отдать ему меч, как было приказано, но Хсейор поднял его над головой в знак вызова:
— Раз так, тогда у меня тоже нет запрета на убийство! Не для того мои отец и мать стали свободными, чтобы я тебе тут как раб кланялся. А ну выходи биться со мною! Если ты захватил наш ручей, тогда ты не царь, а пока еще только обычный разбойник. Кто хочет получить верховную власть — тот должен победить в поединке, так заведено исстари! А если я одержу победу или если ты откажешься от боя, то ты должен будешь отдать нам ручей и убрать отсюда твою дохлятину.
Хсейор начертил острием меча круг на сырой весенней земле, указав место для поединка. Быстрая Птица печально замер подле своей дохлой кобылы, не зная, что предпринять. Все сильные люди деревни были на стороне нового царя, но ни один не хотел биться с Хсейором. Не для того они приняли царскую сторону, совсем не для этого. Один из дружинников сказал Быстрой Птице:
— Прими вызов, хозяин. Он мальчишка безбородый, и ниже тебя ростом. Убежит от тебя раньше, чем ты мечом замахнешься.
Быстрая Птица не согласился:
— Ты глянь, какое у него лицо, будто топором вырубленное. Убежит он, дожидайся! И ты посмотри, какая у него крепкая боевая стойка. И как он ловко свой меч над головой крутит! Небось делать отроку нечего, балуется с оружием целыми днями, вот и выучился. А я семейный человек, и у меня большое хозяйство, а теперь еще и царство. За заботами и хлопотами все мое былое военное искусство позабыл. Права была жена: здешних людей надо к царской власти приучать постепенно. Но не отступать же теперь! Что бы мне такое придумать?
Хсейору надоело уже ждать, и он крикнул:
— Эй, царь, ты что, сдох как твоя кобыла? Или ты из такого сырого дерева сделан, что в землю врос?
Быстрая Птица ахнул в гневе, но не знал что делать. Я посоветовала:
— Не хочешь — ну и не бейся с ним, хозяин. Что тебе какие-то древние обычаи! Ведь не до скончания времен он тут стоять будет. Посмеется да и уйдет восвояси. А ручей-то у тебя, значит ты все равно царь.
— Царь-то я царь, но никакой радости от этого теперь не имею. Не пристало царю слушать такие речи!
Тогда хозяйка подала ему совет:
— А ты с ним договорись по-хорошему. Поди и шепни этому Хсеойру что если он перестанет оскорблять тебя, ты дашь ему девственницу на сегодняшнюю ночь. Ведь он нашу невольницу давно приглядел. Они еще три года назад на бревнышке о вечности беседовали. А теперь ты ее еще тут выставил раздетую, как на продажу. Видно это ради нее он тут старается храбрецом показаться. Пусть идет любиться с ней в лесу, а ты будешь царствовать в свое удовольствие. Все остальные в деревне люди тихие.
Я обрадовалась таким мудрым словам. Вызвалась спасти хозяина, задобрить врага! Но Быстрая Птица не согласился с женой:
— Нет в девчонке ничего хорошего. Таким подарком себя только на смех выставишь. К тому же у нее не должно быть детей. А с мальчишкой я сейчас разделаюсь. Я тут кое-что надумал, тебя слушая. Я ведь из охотников... Наш род выигрывает не в прямом бою, а обходными путями и ловкостью! А люди полей не могут перехитрить землю, упорства в них много, а хитрости не больше, чем у крота. И думают они медленно, не привыкли уворачиваться от хищного зверя, и плуг от них не убежит, как от нас — олень!
Хитро усмехнувшись, Быстрая Птица шепнул что-то одному из дружинников и вошел в боевой круг. Хсейор занес меч над головой. А Быстрая Птица держал перед собой короткий клинок с изображением лисы и подходил спокойно, будто у него были причины не опасаться рубящего удара врага. Внезапно дружинник, с которым хозяин шептался перед поединком, заломил мне руки за спину и поднес нож к моему горлу. Вся толпа замерла, и Хсейор замер, с занесенным мечом. В этот миг Быстрая Птица ударил его в грудь. Амулет не защитил Хсейора от смерти. Новый царь объявил себя победителем. Кто-то из толпы крикнул, что Быстрая Птица нарушил правила поединка. Дружинники и родичи разгневанного царя стеной пошли на людей деревенской общины. Они были лучше вооружены, и сыновья земли молча склонились перед моим хозяином. Кровь Хсейора лилась по молодой траве.
— Вот чем надо поить землю, чтобы на ней выросла царская власть, — сказал Быстрая Птица.
Но сырой весенний луг не мог впитать кровь Хсейора, будто земля не хотела забирать жизнь убитого. Новый царь стоял над своей мертвой лошадью, и в воду царского ручья сочился трупный яд.
Я подошла к убийце и стала молить его разрешить мне похоронить юношу по обычаю моей семьи, дать ему в дорогу зимнюю одежду и оружие. Быстрая Птица спросил, что это за обычай. Когда я рассказала ему, он засмеялся тем смехом, от которого становится страшно:
— Так похоронят, да не этого юнца, а меня! А твоего Хсейора я в стране мертвых видеть не хочу. В земле не позволю схоронить, и воронам не разрешу расклевать — много чести будет моему обидчику вселяться в ворона и летать в поднебесье. Пусть его труп отнесут в пристройку для скотины, пускай его сожрут мои домашние кабаны, пусть они слижут его кровь, пусть он станет кабаном для наших пиров — для устрашения всех непокорных.
Не помню, что было потом, а хозяйка рассказала, что я бросилась на хозяина и кричала, как безумная:
— Зарежь и меня, ведь я ненавижу и презираю тебя! Я знаю: чтобы ты убил меня, я должна оскорбить тебя. Но мне не до тебя теперь. Сам придумай себе оскорбления и убей меня просто так, Быстрая Птица. И отдай меня тоже на съедение кабанам! Иначе я сама убью тебя, если судьба мне поможет!
Но Быстрая Птица даже не ударил меня. Долго сидел он в глубокой задумчивости, а потом велел мне встать в полный рост и объявил всем жителям деревни:
