Из лесу выбрались перед самым рассветом: белый волк впереди, и Гинтра за ним следом. Не пройдя и десяти шагов от леса, зверь упал. Силы его покинули: слишком порвали тело твари, потерял слишком много крови. Слишком... близко подобрался к краю гибели. Оборотень подошел ближе и присел на корточки, размышляя, что же делать дальше — не потащит же человек на себе такую тушу? Но ответ пришел сам собой: едва рассветные лучи выглянули из-за горизонта, зверь сменил ипостась, даже не приходя в сознание. Перед Гинтрой лежал израненный мужчина. Эльф.
* * *
Аш почуял его сразу, как только тот подошел к лежащему на травяной подстилке эльфу. Большой кот, оборотень.
"Ну вот, наверное, и всё. Драться с ним я не смогу. Если еще и ночь сейчас — значит, голодный. Значит, не будет церемониться".
Эльфу не было страшно и не было грустно. Закон равновесия гласил, что так будет правильно. Так всё начинается и заканчивается. Только не всегда Аш соглашался с установленным порядком вещей. Он повернул голову, рассматривая подошедшего оборотня: большой кот, красивый сильный зверь. И ведь погибнет ни за грош, если попробует отобедать эльфом. В голове промелькнула ничтожная мысль о том, что этот оборотень разумен, что с ним можно говорить. И Аш попытался.
— Я бы не советовал, в моей крови яд, и он тебе явно не по зубам. Да и просто так я свою жизнь не отдам, — в любом случае стоило предупредить кота об отраве. Друид не любил смертей по глупости.
Слова звучали хрипло. Воздух надрывно врывался в легкие, судорожными выдохами выходя наружу, мешая говорить. Даже от такого небольшого напряжения Ашу стало хуже, он заметно слабел. Добровольно становиться чьим-либо ужином в его планы не входило, но сейчас оставалось лишь уповать на разумность оборотня. И надеяться на защиту луны-покровительницы.
Кот склонил голову набок, словно насмехаясь над полумертвым эльфом, который еще и трепыхается. Потом развернулся и, отпрыгнув в сторону, скрылся из виду.
Это было странно. И совершенно непонятно. Ясно одно: оборотень явно сохранял рассудок даже в таком облике. Кот, хотя, правильнее было бы сказать — пантера, вернулся, положил к ногам сумеречника что-то (судя по запаху, зайца) и снова скрылся из виду, оставив друида в одиночестве. О его намерениях эльф не имел ни малейшего понятия, но смутно догадывался, что есть его кот не собирается, иначе уже сделал бы это. То ли не был голоден, то ли эльф ему по вкусу не пришелся, то ли у него были совсем другие планы.
"Странный оборотень. Или это я странный? Хотя нет. Его повадки не похожи на повадки здешних оборотней. Не в клане? Или новоприбывший?"
Мысль болезненно зацепила: Аш слишком хорошо помнил, что такое — оказаться в этом мире, и слишком остро воспринимал новоприбывших. Иногда это выглядело чересчур цинично, но он никогда не оставался равнодушным к тем, кто попал сюда недавно и еще не успел освоиться. Было в них что-то ностальгическое.
— Ну, где же ты, почему так просто отступил? Или у тебя чего другое на уме? — шепот эльфа был едва слышен в тишине ночи.
"Наверное, это всё-таки был слишком странный оборотень. И этот заяц, положенный у моих ног".
Он вернулся. В другом облике, но запах остался прежним и ошибиться друид не мог: это был тот самый оборотень, огромный кот, но на сей раз в человеческом теле.
Он точно был разумен и умел говорить.
* * *
Он пришел в себя лишь на третьи сутки. Гинтра боялся, что ночью незнакомец снова станет волком, но этого не произошло. И оборотню оставалось лишь менять повязки на многочисленных ранах, на что ушли остатки одежды эльфа, периодически отстирываемые от крови в ручье. Да пару раз выслушивать бред своего подопечного, который и в таком состоянии не хотел так просто отдавать свою жизнь кому бы то ни было.
— Где я? — это было первое, что произнес незнакомец, наконец-то вынырнув из горячки.
— В моем жилище, здесь безопасно.
— Кто ты?
— Гинтра.
— Я тебя знаю?
— Нет. И вообще, говори поменьше, ты был на волосок от смерти, но всё же выжил, так что побереги силы.
Незнакомец прислушался к совету: замолчал и уснул. То ли поверил оборотню, что он в безопасности, то ли еще не полностью осознавал, где находится и что вообще происходит. И что произошло до того, как он попал сюда.
— Как я здесь оказался? — спросил он, пробудившись после суточного сна и явно слегка набравшись сил.
— Я тебя сюда принес. Не оставлять же среди пустыря, — спокойно ответил Гинтра. Жизни спасенного уже ничто не угрожало: он выкарабкался из зыбкого плена лихорадочного бреда, и хоть был очень слаб, но на поправку шел быстро — удивительно быстро. С другой стороны, раз он оборотень, то и раны должны заживать скорее. По крайней мере, так посчитал кот.
— А как я там оказался?
Гинтра вздохнул и попытался вкратце рассказать то, что видел сам. Когда дошел до превращения воина в волка, незнакомец даже попытался подскочить. Это не могло остаться для его собеседника незамеченным.
— Чему так удивлен? Ты разве не оборотень?
— Нет, я эльф.
— Похоже, ты не знаешь, что стал оборотнем. Хм, тебя заколдовали, — Гинтра попытался придать вес своим словам, но незнакомец только слабо ухмыльнулся.
— Хотел бы я увидеть наглеца, который осмелится меня заколдовать. Нет, это моя вторая ипостась — волк. Просто ему слишком рано пробуждаться, — произнеся так много слов, он откинулся на подстилку и тяжело задышал. И все же в его словах была такая уверенность, что Гинтра понял — он кто-то очень непростой. Сильный маг? Но почему сражался на мечах? Или же его магия не подходит для боя?
— Ты того, не напрягайся. Хоть и быстро поправляешься, но сил у тебя еще мало.
— Если не убили, значит выживу. Друид от ран не умирает.
— Друид? Это твое имя?
— Нет, мое имя Аш.
Неделя промелькнула незаметно. Узнав, что его вещи тоже здесь, Аш отыскал в сумке зелье и быстро пошел на поправку. И всё же, несмотря на лекарство и регенерацию друида, для полного выздоровления требовалось время. Гинтра охотился на кроликов и временно отложил свои походы в Проклятый лес, выхаживая эльфа. Но вот с одеждой возникла проблема. Из той, что была на Аше изначально, остался относительно целым только плащ. У оборотня тело прикрывала лишь травяная юбка. А еще, присматриваясь к своему спасителю, хозяин леса понял, что тот не обычный оборотень, не рожден таким. Обращен магией и проклят. Подобное маги замечают сразу. Бывший человек. Чуть выше среднего роста по человеческим меркам и по ним же — среднего возраста, не молод, но еще не стар. Поджарый, словно гончий пес, жилист, худощав. Черные волосы длиной до плеч. На бледном лице с заостренными чертами тревожные зелено-карие глаза. Кошачьи. Клеймо оборотня.
Сумеречник протянул Гинтре кошель и плащ и велел сходить в деревню и купить одежду. Сам он не мог без посторонней помощи дойти и до ручья, так что оставалось полагаться лишь на оборотня.
— Я к людям не пойду, — мгновенно заартачился Гинтра.
— А где ты здесь людей увидел? Раз мы в предгорьях недалеко от Проклятого леса — значит, в клане оборотней. Здесь нет людей, здесь все такие же, как ты. Ну, не все, конечно, обращенные магией. Большинство местных жителей родились такими, зверолюды они.
— А... э... это здесь нормально? — растерялся кот.
— Здесь многое нормально, иногда такие "нормальные" попадаются, что диву даешься.
* * *
Клан оборотней был самым спокойным и миролюбивым на Перекрестке. Зверолюды терпимо относились ко всем расам, если те их не трогали, конечно же. Они предпочитал жить уединенно, особенно те, чья звериная ипостась — хищники. Те же, кто был зверьем помельче, сбивались в небольшие селения и посвящали свою жизнь земледелию и скотоводству. В каждом таком селении были небольшие базары: пара рядов лоточных. Там местные жители обменивались товаром, туда же заглядывали и странствующие торговцы, предлагая всевозможный крам, которого в селении не производили.
От общего уклада клана отличалась разве что столица. Хотя в сравнении с другими городами Перекрестка она была небольшой — в пару районов столицы Нейтральной точно поместилась бы и площадью и населением. Но все же это был город. И правил этим городом, как и всем кланом, выборный глава. Большой Вожак, как именовали его оборотни. Под его началом состояло основное войско и клановая казна. Однако если начиналась война, то большинство жителей вступали в ополчение и примыкали к войску Вожака. Инорасовые звали правителя оборотней князем, хотя он такого титула себе и не присваивал. Само же правление больше походило на совет общин, куда входили представители каждого селения, и правитель всего лишь возглавлял этот совет, но его голос не был решающим, хоть и весомым.
Селение оказалось небольшим — десятков семь дворов, по крайней мере, так решил Гинтра при беглом осмотре. Крепкие добротные деревянные срубы домов под тесовыми крышами, обширные подворья. Вокруг селения — поля и огороды, чудь дальше — пастбища для выпаса скота. По укатанной телегами грунтовке улиц носятся детишки, играя в салки. Гинтра вошел в распахнутые ворота и застыл, глядя на умиротворенность сельской пасторали. Поверить в то, что это оборотни, оказалось сложно. Сам он всегда считал себя монстром и не мог представить, что можно жить вот так, являясь зверем. Может, Аш все-таки ошибся, и это люди, как и думал Гинтра всё время, живя бок о бок с ними, но не приближаясь?
— Ой, дядя, вы кого-то ищете? — веснушчатая девчонка-подросток подбежала к Гинтре.
— А? Да я... рынок... наверное, — оборотень растерялся и слегка оторопел.
— Рынок? Да вон там, в самой середине. Идите прямо, не сворачивайте, — защебетала девчушка.
— А ты... и вправду оборотень? — решился таки спросить то, во что не мог поверить.
— Ой, да вы нас не бойтесь, у нас тут мелкие все, мы людей не трогаем. Нет ни волков, ни даже рысей. Они поодиночке живут обычно, а не в селах, — при этом девочка стащила с волос косынку и из-под нее вынырнули лисьи уши. А из-за юбки полыхнул пожаром рыжий хвост.
— А... у вас все такие? С хвостами? — удивился Гинтра.
— Не все, конечно же. Просто мне так нравится, — расплылась в улыбке девочка-лиса, схватила его за руку и потащила за собой. Оборотень не успел опомниться, как оказался на небольшой площади посреди селения, где расположился ряд торговых лотков.
— Дядя Макас, тут ограбленный, рынок ищет, — позвала кого-то девочка, и этот кто-то показался из глубины лавки.
— С чего взяла, что его ограбили? — спросил тот, кого назвали Макасом.
— Да на нем нет ничего кроме плаща, — лисичка покраснела.
— Ой, вы не подумайте, у меня деньги есть. Кошель сохранить удалось, — невнятно пробормотал Гинтра, торопясь объясниться, пока не началась неразбериха. Мысль девочки об ограблении показалась ему удачной, за нее решил и держаться.
Гинтра вернулся к вечеру и принес не только одежду, но и немного кое-какой снеди — не всё же зайцами да куропатками питаться. И выглядел по возвращению так, словно на него вылили ушат ледяной воды.
— Э, ты чего это?
— Не понимаю... они меня за человека приняли. Еще и успокаивали, мол, не бойся, селение у нас "мелкозверевое", крупных хищников нет, а остальные все спокойные и за людьми не охотятся.
Аш рассмеялся.
* * *
— Ты ведь мне жизнь спас.
— Мне кажется, ты ею не особо дорожил.
— С чего ты взял?
— Да как тебе сказать. Желающий пожить подольше не сунется израненный в логово тварей из Проклятого леса. И уж точно не станет с ними сражаться до тех пор, пока не разорвут на части.
— Хм, тут ты прав. Вот только это не похоже на меня. Ну не в моем характере такое безрассудство.
— Да ты как раз без рассудка и был. Безумец.
— Странно. Может, из-за слишком раннего пробуждения волка мой разум помутился?
— Тебе видней. Я говорю лишь о том, что видел.
— А сам-то что там делал?
— Хех, длинная история, сложная. Поймешь ли, не осудишь?
— Я вроде из понятливых и пока что никуда не тороплюсь, да и не судья тебе.
* * *
В тот вечер в таверне собралось много вооруженных людей. Мечники-паладины, следопыты, наемники всех мастей, гарнизонные княжьи воины. Кто за честь и славу, кто за справедливость, а кто и за золото. Все, так или иначе, решили принять участие в охоте на чернокнижника, который вот уж год баламутил честной люд, усеивая изуродованными трупами окраины столицы княжества. Правитель долго пытался бороться собственными силами — изловить нечестивца, призвать к ответу и казнить, — но колдун попался непростой, и не было никакой возможности найти на него управу. Вот и решил князь собрать всех, кто владеть оружием способен. Наемники за деньги подвизались, воинам было достаточно приказа, а паладины — те за имя доброе против всякой нечисти всегда готовы.
Он прошел в открытую дверь таверны размашистым шагом, отчего белый плащ развевался за спиной, хотя ветра и не было. Медальон капитана взблескивал на груди вошедшего щедрым золотом. Орден паладинов. Многие наемники вжали головы в плечи, узнавая молодого рыцаря. Молодого для столь высокого звания. Ему было лет тридцать по виду, а в этом возрасте мало кто достигал в ордене таких высот, как капитанский чин. И дали ему этот чин явно не за орлиный взгляд темно-карих глаз. Большинство присутствующих узнали паладина, который покрыл славой свой щит столь густо, что был прозван "Разящим Во Славу Господню". Или на языке древних — Гинтра.
Капитан был выходцем из простолюдинов и так и не набрался лоска и тщеславия, несмотря на чин. Он так и остался мужиковатым простаком в поведении, но был неглуп, сдержан, уверен в себе и своей силе. И не напрасно. Его происхождение выдавала лишь речь, которая так и не стала вычурной и изящной, поскольку все же больше времени паладин проводил в битвах, а не за книгами и не на балах в княжьем замке. Фанатиком религиозным не был, но Слово Божье чтил сильнее многих, за веру и за честь крушил врагов бесстрашно, за что и удостоился славы.
— Капитан! Нашли! — в таверну вбежал безусый юнец, что был посыльным в ордене. Паладин еще не успел выбрать стол, за который сесть. Поэтому и оказался первым у выхода, круто развернувшись к пацану.
— Веди! — и пока остальные собирались, выходя из-за столов, за паладином след простыл, отдавшись эхом перестука копыт капитанской лошади.
— Гляди-ка, кто примчался. Никак орденские пожаловали. Ба, да еще и капитан. Какая честь. А чего один-то? — колдун стоял в магическом кругу и насмехался над приехавшим его пленить паладином. Худощавый жилистый подвижный старик с хищными чертами лица и острым ядовитым взглядом черных глаз.
— Закончились твои деянья чернокнижные, князь призовет тебя к ответу и казнит! — тот, кого звали Гинтрой, ринулся на колдуна, обнажив двуручный клинок, не дожидаясь подкрепления. Не впервой ему было пленять таких и предавать суду. Ни одна магия не стоит честного меча, осененного Словом Божьим.
— Ретивый, да? Хорош трофей. Паладинский капитан. Хех, зря ты помощников не взял, глядишь, и выбрался тогда бы, — чернокнижник сделал пасс рукой, и рыцаря скрутило. Напрасно он пытался рассеять клинком чары — сталь предала. Впервые в жизни, за все оказии и сражения, меч отказался слушаться его. Паладин взвыл в ярости, пытаясь вырваться из ловушки. Напрасно. Колдун лишь ухмылялся, глядя на его потуги. Вскоре послышался стук копыт и голоса — охотники на чернокнижника догоняли капитана.
