Ренальд проникся траурной торжественностью рассказа и замолчал, осмысливая...
— Жаль, что таур Даут так мало учеников берет...
— Да уж, нам не светит... — согласился Рени.
— Вообще-то, я все-таки очень надеюсь, что добьюсь этого права, как дядя Аслан, — вскинулся Руслан. — Правда, если он к тому времени все еще будет учить...
— Удачи тебе! — от души пожелал Рени.
Руслан ему нравился. Он сам удивился, как так получилось, что он с Мартином двумя словами нормально переброситься не может, чтобы не нарваться на какое-нибудь оскорбление, а вот с этим варваром общается так, словно давно его знает. У Ренальда никогда не было друзей-ровесников, он уже и не надеялся когда-либо обрести что-то похожее на дружбу, а не покровительство... и вот надо же, встреча с Русланом его приятно удивила, и хотелось как-то отблагодарить парня за такое чудесное настроение. Как-то совершенно вылетел из головы дурацкий инцидент с развязавшимся платком.
Он уже наблюдал, как многие из ребят обменивались с варварами какими-то мелкими предметами на память об этой встрече, и вспомнил, как кто-то из варваров хвалил изделия из кожи, которые привез с собой Орис. Скорее всего, привыкший к кожаным украшениям, а особенно если они еще и рациональны, юный варвар не будет смеяться над его бесхитростным подарком, которым он может пожертвовать. Кроме ножа, сделанного Замковым оружейником Треем специально под его руку, ничего лично принадлежащего ему, у Ренальда не было. Только еще массивный кожаный браслет, который он сплел сам.
— Руслан... — Рени немного замялся, теребя красиво переплетенные ремешки темной кожи, проклепанные мелкими железными скобками... — Я... на память, примешь? — он решительно расстегнул браслет, и протянул немного обескураженному парню и едва не пожал о своей выходке, потому что Руслан вдруг как-то залихватски, бесшабашно улыбнулся и стянул со своего запястья свой, сплетенный из тонких ремешков кожи и конского волоса, с тихо дзынькнувшими брелоками тусклого желтого металла.
— Там можно еще дырку проколоть, если будет мал... — запоздало сообразил Рени, что рука у Асланова племянника может оказаться немного шире.
— Разберусь! — твердо пообещал Руслан, помогая застегнуть хитрый замок своего браслета на запястье Ренальда. Русик удивлялся непонятному ощущению, происходившему с ним — отчего это вдруг бросило в жар, едва он прикоснулся к прохладной гладкой коже увиденного сегодня впервые парня... и даже пальцы не слушаются, и противный замок не желает застегиваться... и кажется, сейчас уже все, кто рядом, догадаются, о его молчаливой просьбе...
Руслан, как и остальные варвары, воспринимал Рена, как своего, справедливо полагая, что если у парня на голове повязка, одетая Асланом, значит, он понимает смысл такого подарка. В нем не было ничего крамольного. Для Руслана у Рена был понятный и привычный статус — будущий воин под опекой дяди (он ведь не просто так подошел именно к нему, а не к Мартину, хотя тот, его ровесник, уже занимал место в отряде лаэра, и, значит, был уже не учеником, а пусть и молодым, но бойцом. И следовательно, их положение было почти одинаковым. Просто Рен воспринимался сородичем. Пусть и незнакомый, но точно — свой!)
И еще Руслан, кажется, впервые сегодня понял, как это происходит, когда теряется связь с реальностью, когда душа начинает петь и одновременно хочется плакать (хоть мужчины и не плачут!) лишь оттого, что этот день так быстро угасает, а за ним — короткая ночь и неизбежное расставание с первыми лучами рассвета... и когда состоится следующая встреча — неизвестно...
У Руслана уже были партнеры в постели. Девственником он не был. Лучший среди своих ровесников, он не раз побеждал в учебных поединках и не только. До сегодняшнего дня он думал о том, что он точно никогда не окажется снизу. И прикладывал все свои силы, чтобы быть лучшим и первым везде.
Но сейчас привычных мыслей не возникало... этого парня он готов заполучить в любом варианте — этим подарком-браслетом роль не оговаривается — только лишь предложение близости... Руслан еще не определился — готов ли он, если что, уступить и уже понимал, что если Рен будет с ним только так, то позволит ему играть главную роль...
Нежности между варварами не практиковались, но вот этот голубоглазый северянин словно всю душу вывернул наизнанку... Руслан просто не мог себе представить, как с ним можно быть грубым? И как с ним обращается Аслан? Вот если хоть когда-то он созреет для того, чтобы принадлежать кому-то, позволив надеть себе повязку со знаком... Руслан хотел бы, чтобы это был Аслан... Но как ему об этом намекнуть, парень не представлял, а просить родного дядю?... Это как-то неправильно...
Но сейчас Руслана гораздо больше занимало другое — только бы Рен не поднял его на смех, заметив излишнее волнение... Почему-то жутко хотелось выглядеть в его глазах бывалым... Наверное, надо было с самого начала быть чуть пожестче... но спасибо и на том, что ничего, кроме "благодарю", синеглазый не произнес сейчас, терпеливо ожидая, пока он застегнет этот чертов браслет на чужой руке... Отказ был бы слишком тягостен, хотя в данном случае все равно нет ни единой возможности. Особенности своих традиций не демонстрируют перед теми, кто в них ничего не смыслит, а только и может, что позлословить, то ли завидуя, что не может поступиться своими ханжескими принципами, то ли, действительно, ничего не понимая... какой спектр эмоций могут переживать воины, одновременно отдавая и пожирая страсть друг друга, приносящую удовлетворение и расслабление, дающую уверенность в своих мужских силах и возможностях и знающие, что тот, кому ты доверял, перед кем был настолько открыт — не предаст и в бою...
Рени последовал примеру Руслана, справившись с браслетом, усевшегося рядом и расслабленно откинувшегося на локти.
Запрокинув голову, Рени задохнулся от восторга — солнце уже практически скрылось, осталось лишь багрово-оранжевая полоска на горизонте, затягивающаяся сизыми тучками. А небо все еще было голубым, с росчерками пушистых белых облаков, похожих на громадные воздушные перья... И от этого упоительного чувства свободы, когда кажется, что сейчас можешь объять необъятное, грудь просто распирало... И было сейчас очень хорошо на душе — негромкие разговоры и смех мужчин, ровное тепло от костров, фырканье и редкое ржание лошадей, пасшихся неподалеку, клацанье вбиваемых в землю крюков, чтобы закрепить расставляемые на ночь палатки... крик какой-то одинокой птицы, вылетевшей на охоту с заходом солнца... И, главное, рядом Аслан... каким-то поразительным образом умудрившийся представить его так, что никто не косится жалостливо, снисходительно или насмешливо... и еще Руслан... оказывается, с ровесниками может быть интересно... Единственное, что сытому и довольному Рени сейчас не хватало, так это Тессы, но он старался не думать о том, как там она будет сегодня вообще одна, иначе, он чувствовал, что вечер перестанет быть для него таким уж приятным. Зато, Аслан завтра не будет, наверное, возражать, что, они с Тессой друг по другу соскучились уже, и не будет смеяться и обзываться "крольчонком"...
Рени прикрыл глаза и предвкушающее улыбнулся, представив встречу с любимой...
И все-таки предыдущая бессонная ночь сказывалась... Ренальд чувствовал, что его словно покачивает на уютных волнах незабываемого вечера, унося в заоблачные дали, туда, где ласково обнимают руки Тессы, а ее губы не стесняются целовать в самых чувствительных местах, и он в ответ может дарить ей свою любовь и ласки, замирая от счастья и удовольствия, чувствовать, как податливо плавится тело девушки под его осторожными нежными ладонями... потому что Тесса рождала в его душе только вот этот сумасшедший коктейль чувственности и страсти... и никакой он не "крольчонок"... а просто по уши влюбленный в свою госпожу раб... раб ее и своей любви...
— Рен!
— А? — подскочил чуть не задремавший Рени, изрядно развеселив все еще бодрых парней, сидевших рядом.
— ...Аслан, пусть твои ребята не теснятся — тебе и Рену места вполне хватит...
Рени сонно похлопал глазами... Кажется, их пригласили переночевать в шикарном шатре варваров. Один он точно бы туда не пошел... но вот с Асланом... Любопытство оказалось превыше здравого смысла, и он усиленно закивал на молчаливый вопрос господина.
Аслан вовсе не хотел, чтобы мальчишка чувствовал себя неуютно среди чужих людей, но на удивление, Рени как-то неуловимо преобразился буквально за один день... вот все-таки что значит почувствовать себя не игрушкой, а будущим бойцом, пусть Рени и не слишком-то пока обольщается подобной перспективой. Главное, у него есть это желание...
Лаэр едва удержался, чтобы не похвалить себя, какой он молодец, что решил взять парня с собой показать, что за пределами Замка-крепости и комфорта есть свои особенные плюсы суровой полукочевой жизни...
* * *
Бойцы Аслана поставили палатки, собираясь на ночлег и распределяя дежурство. Мартину сегодня повезло — до него очередь не дойдет. Отлучавшийся к реденьким кустикам у реки по малой надобности, вернувшись, он слегка завистливо покосился на шатры варваров — почему-то казалось, что они немного уютнее, чем их палатки. Однако, поняв, что места уже распределены и он, кажется, остается с Дереком и Орисом, а, значит с Асланом и Рени, возмутился:
— Я с этим... нежным мальчиком в одной палатке спать не буду! Вдруг он ко мне приставать начнет.
— Не обольщайся, Мартин! — загоготали парни, заставив сына коменданта слегка покраснеть и посетовать на очевидную глупость, слетевшую с языка. — К тому же, Рен с Асланом ночует у варваров.
— Да? — Мартин озадаченно почесал в затылке, но тут же обрадовался:
— Ух ты! Значит, будет классно, можно раскатиться так, что никто пинаться во сне не будет!
— Смотри не замерзни ночью, в тесноте, знаешь ли, теплее, — хохотнул Сауш, щелкнув мелкого по носу.
Орис лениво поскреб сытое пузо — Айдар тоже выставлял своих дозорных на ночь, так что он мог спокойно спать — его очередь была лишь под утро. А вот Дерек заступал сразу. Орис покосился на почему-то хмурого парня, пытаясь понять, что Меченого не устраивает, и никак не мог определиться, верны ли его выводы, или он придумывает то, чего не может быть?
— Ладно, хватит языки чесать. Подъем на рассвете, или вам объявлять "отбой" по всем правилам? — добавив строгости в голос, произнес он, и, подавая пример, скрылся в своей палатке.
Мартин не желал злить Ориса, поэтому быстренько юркнул вслед за ним. Остальные тоже довольно быстро рассредоточились по своим местам ночлега.
В общем-то, снаружи осталось лишь несколько варваров и бойцов лаэра, договариваясь, кто первый час будет находиться у костров, а кто уйдет на периметр, чтобы потом поменяться...
А вот около шатра, где предполагалось ночевать Рени и Аслану, было сейчас еще оживленно. Едва отойдя от костра, Рени почувствовал, что его начинает знобить. Все еще немного влажная рубаха, лишившись источника тепла, теперь противно напомнила о том, что они с Русланом упражнялись в забеге. Слегка неправильно истолковав тремор дрожащих конечностей парня, когда Аслан, приобняв, заводил его внутрь, заставили лаэра остановиться и шепнуть:
— Котенок, если страшно, ты можешь вернуться. В нашей палатке только Орис и Дерек...
— Н-нет... п-просто х-холод-дно... — выдавил смущенный Рени. Его очень тронуло внимание Аслана к такой мелочи, и уж теперь, хотя где-то в глубине было немного боязно, он понял, что ни за что не признается и не отступит.
— Рен! Да ты совсем сдурел! — сердито развернул его Аслан лицом к себе, нечаянно коснувшись рукой влажной спины, злясь на себя, что совсем вылетело из головы, сопоставить то, что мальчишки носились, взмокли и не переоделись. Другое дело, что запасных вещей не брали, но можно было ведь просто снять и просушить, временно закутавшись в плащ или свитер... Злится на Рени было бесполезно — парень впервые на выезде, сам виноват, но вот беспокойство о том, как бы теперь это дрожащее Солнышко не простудилось, целиком ложилось на его плечи...
— Так, давай снимай рубашку, Мелкий!
— З-зачем? — Рени кинул умоляющий взгляд на Аслана. Как-то к такому повороту событий, чтобы раздеваться здесь, когда в шатре еще и Руслан, и здоровяк Ильяс, Ренальд оказался не готов, чувствуя, как протест тошнотой подкатывает к горлу.
— Снимай живо! — потребовал Аслан, копаясь в своей сумке.
Проклиная свою неуемную, проснувшуюся совсем не к месту любознательность, Рени отвернулся к одной из стенок шатра и трясущимися руками попробовал стянуть почему-то вдруг прилипшую рубаху. Кажется, от волнения и какого-то безотчетного страха, он теперь еще и вспотел. Было стыдно за этот свой страх, обидно за то, что Аслан заставил его подвергнуться подобной процедуре, и все мысленные уговоры, что вокруг мужчины, и он сам ведь безропотно раздевался до пояса для тренировок, почему-то не успокаивали...
— Ну что ты возишься? — досадливо обернулся Аслан, держа в руках два свитера.
Рени уже готов был взвыть, оказавшись "спеленутым" собственными рукавами, но тут Аслан пришел на помощь, аккуратно сдернув влажную рубаху и развернув парня лицом к себе, улыбнулся ободряюще, только теперь, кажется, догадавшись, что мальчишка снова умудрился накрутить себя по самое не могу.
— Все, давай, живенько натягивай, — помог он ему справиться со свитером, и тут же заставил надеть сверху еще один — свой, который Ренальду, несмотря на то, что лишь немного отставал от Аслана в росте, оказался велик.
— С-спас-сибо... — все еще клацал зубами Рени. — Я т-так на п-пуг-гало п-похож? — он пошевелил пальцами, кончики которых выглядывали из-под слишком длинных для него рукавов Асланова свитера.
— Похож, похож, — рассмеялся господин. — Давай укладывайся, я тебе сейчас что-нибудь согревающее соображу, — пообещал Аслан, вспоминая науку своего бывшего наставника — таура Даута...
— Эээ... Ас-слан, мне над-до... — замялся Рени, хотя, честно говоря, не столько надо было уединиться, сколько не хотелось оставаться здесь без Аслана.
— Иди, — благодушно ухмыльнулся Аслан. — А я пока травки заварю...
— Ага... — пробормотал Рени, направляясь к выходу.
— Против ветра не вставай... — посоветовал Аслан на всякий случай, вспомнив, что мальчишка все-таки еще в самом деле не приспособлен к кочевой жизни и "удобствам" на природе.
Задумавшийся Рени не расслышал слов и, обернувшись, переспросил:
— Что?
— Против ветра, говорю, не вставай, — повторил Аслан, хмыкнув.
— П-почему? — не сразу понял Рени, отчего присутствующие парни дружно заржали.
— Дома поэкспериментируешь, — пообещал Аслан, тоже уже не сдерживая себя, глядя на обескураженную мордашку наложника. — Здесь... аха-ха... переодеваться не во что... ха-ха...
— Ааа... — улыбнулся смущенно Ренальд... — Да я з-знаю...
Рени спешно выбрался из шатра, сопровождаемый беззлобным хохотом развеселившихся парней, и потрусил к реке, где росли редкие чахлые кустики, стесняясь на открытом пространстве справлять свою малую нужду. Аслан выбрался следом и подошел к одной из теперь уже своих повозок, вскрыв тюк с мешочками разных лечебных травок, предназначенных для Халара. Мелкому точно не помешает сегодня хорошо выспаться, да и его организму еще не приученному ни к таким нагрузкам, ни к ночевкам в походных условиях, не помешает расслабиться.
