Не кричите в тёмном лесу [в работе]

— Стой! Погоди! — перебила я. — Люди так не говорят!

— Мы стараемся ещё упрощать свой примитивный способ коммуникации, — со смешком поддержал землянин, а я продолжила:

— Если вы исследовали людей, должны уже были выяснить это!

Чужак ещё немного помолчал, а потом решил:

— Утверждение соответствует статистически накопленной информации. Поправка принимается.

— Ты можешь рассказать, как вы собираетесь нас исследовать?

— Наблюдать. До фазы покоя... — сна? — вы активно применяли эту способность. Для наблюдения желательно, чтобы вы повторили эти действия. Понятно?

— Так гораздо понятнее, — похвалила я. — Такой способ исследования лично меня устраивает, действительно — неразрушающий. А на наши вопросы вы ответите?

— Какого рода вопросы?

— Например, как вы выглядите на самом деле, кто вы вообще такие?

— Мы — разумный вид экзопланетного происхождения. Основа состава — кремний, углерод. Второй вопрос некорректен.

— А что не так со вторым вопросом? — уточнила я.

— "Внешний вид" — качество, которое люди оценивают с помощью зрения, а человеческое зрение имеет слишком низкую разрешающую способность. Вы... не сможете нас увидеть, — пояснил он, видимо заметив, что опять увлёкся "точными формулировками".

— А вот это? — Я широким жестом обвела сидящую фигуру.

— В пределах, различимых человеческими органами чувств, мы способны принимать любую форму, — сообщил он и наглядно это продемонстрировал.

Голова фигуры обратилась в плотное облачко, поднялась на полметра над фигурой. Очертания туловища, в свою очередь, поплыли, и через пару мгновений кресло превратилось в полное подобие пульта управления. После этого всё вернулось в исходное состояние.

— Лихо, — протянула я.

— Погоди, я, кажется, понял. — Напарник чуть подался вперёд. — Ты — колония микроорганизмов?

— Приблизительно. Белковые соединения отсутствуют, — педантично поправил чужак.

А я едва не подпрыгнула от восторга, когда сказанное вдруг сложилось в голове в единую картинку.

— Я поняла! Не микроорганизмы, а жутко сложная колония нанороботов или чего-то вроде! Правда, естественного, не искусственного происхождения. Наши учёные до сих пор грезят возможностью создать подобное, только пока у них не получается...

— Да, — с некоторой запинкой ответил чужак. — Это близко.

— А "экзопланетного" означает, что зародились вы такие в открытом космосе, — пробормотал себе под нос Юрий. — Забавные, однако, существа. Сюда бы кого-нибудь из маститых космобиологов, и он съел бы все свои научные работы.

— Почему мне кажется, что ты имеешь в виду {конкретного} биолога? — задумчиво спросила я, мучительно пытаясь выбрать, какой вопрос задать "забавному существу" в первую очередь. Вопросы эти толпились в голове и то казались одинаково важными, то — равно бессмысленными.

— Я бы даже сказал, парочку конкретных биологов, — усмехнулся пилот. — Скажи, к вам применимо понятия "количество особей" или есть один огромный организм? А если применимо, то — сколько вас здесь сейчас? И где это — здесь? Как вы путешествуете?

— Есть индивидуальный разум, который при необходимости становится частью общего. Тесная связь частей с целым осложняет коммуникацию и распространение, — сообщил он. — Неподалёку находится четыре особи, выполняющие различные функции. Способ перемещения... сложно объяснять. Долго. Несовершенные средства коммуникации. Чем раньше мы выясним то, что нас интересует, тем скорее вы окажетесь среди своих. Срок существования белковых форм жизни слишком короток, — резюмировал он.

Мы переглянулись, не сдержав усмешек: не знаю, что именно они хотели выяснить, но о людях действительно знали много. Во всяком случае, кое-что в психологии понимали и умели виртуозно уходить от ответа. Сомневаюсь, что он не сумел бы при желании вкратце ответить на любой наш вопрос. А с другой стороны, может, во всём виноват пресловутый поиск точных формулировок, и в таких сложных вопросах он просто не мог позволить себе чрезмерное упрощение. Кто его, бесформенного, поймёт.

Но зато они отдают себе отчёт в нашей недолговечности. Так, глядишь, нас действительно вернут домой не едва живыми стариками.

— Это честно, теперь наша очередь, — кивнул Юрий. — Что именно от нас требуется?

— Продолжать делать то, что вы делали, — сообщил он и исчез. Наверное, распался на составляющие.

От мысли, что где-то вокруг нас, а хуже того — возможно, внутри нас, — сейчас находится невидимое существо с неизвестными возможностями, стало жутко, но я поспешила отогнать это ощущение и постаралась расслабиться. Надо сделать то, о чём просило это странное существо, и, глядишь, мы в самом деле в недалёком будущем увидим дом.

В этот раз выматываться так, как делали в прошлый, мы с пилотом не стали. Судя по всему, с обнаружением наших новых знакомцев в информационном поле та же проблема, что и с попытками их увидеть, не хватает чувствительности органов восприятия. Так что биться над этой проблемой смысла не было, а других задач перед нами не стояло.

Зато мы смогли относительно спокойно обсудить ситуацию и определиться с дальнейшим поведением. Ничего особенного, впрочем, не надумали, вариант имелся всего один, озвученный раньше: попытаться поверить словам пылеобразного существа и сделать то, что просят. Или геройски умереть, никому ничего не сказав, но эту идею отложили на потом. Представить обстоятельства, при которых наши знания могут как-то помочь ему в гипотетической войне против человечества, мы так и не сумели, поэтому и спешить с красивым благородным жестомсамопожертвования не стали. Пока была надежда выжить, стоило бороться.

В подобном режиме прошло два дня. За это время мы уже вполне успокоились и узнали о наших новых знакомых вещи, кажущиеся фантастическими. Понять объяснения пылеобразного собеседника оказалось несложно, сложнее было в них поверить.

Зародился этот вид в какой-то туманности, удалённой от нашей галактики, и постепенно очень широко распространился. Они умели "вручную" управлять субатомными процессами вроде термоядерного синтеза или ядерного распада, жили и питались за счёт получаемой при этом энергии, с её же помощью перемещались. Явно не просто летали, раз уж сумели добраться от своей далёкой туманности до нашей галактики, но что именно они делали с пространством-временем, мы так и не узнали. Более того, случайно выяснилось, что их активная деятельность в туманности ускоряет формирование звёзд, и именно из-за этого они вынуждены искать новые места обитания. Я не понимала, как у них это получается, да тут и специалист по субатомной физике не понял бы, но дух захватывало от открывающихся возможностей.

Эта разумная пыль могла поглощать энергию разных типов, синтезировать атомы любых веществ и составлять из них молекулы. Последнее давалось сложнее всего, создавать сложные органические вещества и полимеры они не умели, как не умели собирать из молекул достаточно большие объёмы вещества. Несколько элементарных ячеек кристаллической решётки — вот был их предел. Если вдруг им требовалось сырьё подобного рода, добывали органику (да и неорганику тоже) на планетах. Утверждали, что разумных на компост не перерабатывают, но мы с Юрой не поверили. Хотя тему предпочли не развивать. Наш собеседник вообще виртуозно уходил от некоторых вопросов вроде количества и местонахождения представителей "стандартных белковых видов", и выводы из этого следовали не самые приятные. В конце концов мы и сами стали избегать этой темы, чтобы не усугублять ситуацию.

В целом новый знакомый оказался более чем интересным существом, и мы с землянином остро сожалели о недостатке собственных знаний. Даже почти успокоились и привыкли к обществу чужака, хотя оставаться одна я всё равно опасалась. Судя по тому, что Юрий не шутил на тему нашего "совместного проживания", он либо отлично понимал моё состояние, либо и его моё присутствие успокаивало.

Но окончательно свыкнуться с обстоятельствами мы попросту не успели. На третий день такого изучения мы опять выпали в реальность, едва прикоснувшись к информационному полю. Хаотическая монотонность окружающего пространства за прошедшее время стала уже привычной, а сейчас с ним что-то происходило, и подобрать для этого "что-то" название с ходу не получилось. Зато получилось понять, что именно из-за него нас вышвырнуло сюда — не то инстинкт самосохранения, не то остатки корабельной автоматики.

— Ситуация критическая. Сохраняйте спокойствие. Воспользуйтесь средствами защиты, — сообщил, возникнув на высоте полуметра над креслом, наш знакомый и тут же растаял вновь.

— Да какого... вообще здесь происходит?! — проговорила я растерянно, а пилот рывком поднялся на ноги.

— Не знаю, но предлагаю последовать совету.

Защитные костюмы на борту имелись и хранились они здесь же, в рубке — инструкция требовала. Мы даже регулярно сдавали нормативы на скорость облачения в эту неуклюжую конструкцию. Никто никогда всерьёз не верил, что лично ему придётся прибегать к этому средству спасения, поэтому пытались халтурить, относились к этой обязаловке с неприязнью, соревновались в остроумии и ругались. Но сейчас я помянула добрым словом дотошного А-Апи, который драл с техников три шкуры и требовал от них каждый раз проверять не только системы гавии, но снаряжать амфибии под новый экипаж, в том числе — защитными костюмами в размер. А с нас драл по четыре, игнорируя недовольство, заставляя изучать средства спасения до последнего шва и всерьёз отрабатывать все практические занятия

Помогая друг другу, мы уложились в две минуты, на треть быстрее норматива, после чего, изрядно отяжелевшие и "распухшие", устроились в креслах.

— Юр, за что нам такое везение, а? — тоскливо пробормотала я. — Мне бы для бодрости духа одной аварии хватило.

— Копи бодрость про запас, — предложил он с усмешкой. — И не дёргайся раньше времени, ещё ничего не ясно. Вполне может быть, что это ложная тревога и у них тут подобное регулярно.

Я только нервно хмыкнула в ответ. Можно было предположить даже, что всё подстроено специально, для изучения нас двоих — очередной неразрушающий метод — и на самом деле ничего эдакого не происходит. Но чутьё подсказывало: всё всерьёз, мы вляпались в новые неприятности.

Но долго ожидание не продлилось, и где-то через четверть часа мы сбросили тревожное оцепенение, с жадностью уставившись в обзорный экран, тьма на котором неожиданно начала рассеиваться. Сначала чернота превратилась в густой смог, потом он стал редеть, и сквозь клочья потихоньку проступали смутные обманчивые очертания. А потом мне очень захотелось протереть экран — или собственные глаза.

Снаружи был ангар. Во всяком случае, именно это слово первым приходило в голову. Просторное ярко освещённое помещение с гранёными стенами: в плане оно, кажется, представляло собой правильный восьмиугольник, но сектор обзора был сильно ограничен и утверждать это с уверенностью мы не могли. Серовато-белые, на вид шершавые стены, тёмный пол. В стыках потолка и стен помещались тонкие длинные светильники, дававшие холодный болезненно-резкий свет, от которого тени делались чёткими и очень контрастными. Вдоль стен громоздились странные угловатые конструкции, соединённые между собой какими-то гофрированными шлангами. Вернувшиеся в строй датчики утверждали, что атмосфера хоть и отличается составом от привычной, но вполне пригодна для дыхания и даже не представляет опасности.

Но самым главным, что окончательно вывело нас из равновесия, стали {люди}, ходившие вокруг гавии.

— Это что, кто-то из наших учёных развлекался?! — потерянно пробормотала я, не веря собственным глазам и словам. — Или вправду — какая-то старая колония?

— Не думаю, — медленно качнул головой Юрий и отдал компьютеру безмолвный приказ увеличить изображение одного из этих людей. Высокий худощавый мужчина стоял у какого-то ящика на колёсиках и, похоже, командовал остальными. — Присмотрись внимательнее.

Я послушалась и быстро сообразила, что с "людьми" здорово погорячилась. Да, они очень походили на нас, особенно издалека, но вблизи бросались в глаза многочисленные отличия, и чем дольше я его рассматривала, тем больше их обнаруживала. Вытянутая форма черепа, странные черты лица — широкий приплюснутый нос, большие круглые глаза, узкая нижняя челюсть, чуть смещённые назад уши. Руки отличались широкими пальцами и заметными рудиментами перепонок. А ещё я вскоре пришла к выводу, что это не игра освещения, кожа его действительно имела странный сероватый оттенок, а короткие тёмные волосы на голове отливали зеленью.

— Меня настораживают их действия, — тихо заметил напарник. — Судя по всему, они намереваются нас вскрыть.

— Это логично, — согласилась я. — Наши бы на их месте тоже что-нибудь эдакое предприняли. Что будем делать?

— Понятия не имею! Драться мы с ними не можем, это бессмысленно. Рассчитывать, что они, не сумев вскрыть гавию, выкинут нас на какой-то знакомой нам планете — вовсе глупо. Не похожи они на тех, кто может отступить перед подобной задачей, так что рано или поздно нас отсюда выковырнут. Кончать жизнь самоубийством меня по-прежнему не тянет. Предлагаю немного выждать, понаблюдать, а потом — идти сдаваться. Авось удастся договориться!

— Ну да, я тоже других вариантов не вижу. Интересно, куда делся тот, пылеобразный? И всё то облако, в котором он нас перетаскивал? Что-то подсказывает мне, он смог бы прояснить ситуацию. Конечно, не исключено, что он был творением вот этих ребят, но верится слабо. Тогда они бы не стали так долго возиться со шлюзом.

— Да, больше похоже, что это именно они... что-то с ним сделали. Хоть я и затрудняюсь представить, как именно.

Мы несколько секунд помолчали. Окружающие амфибию существа, одетые в одинаковые бесформенные синие штаны и глухие, под горло, тонкие синие куртки, оснащённые чем-то вроде коротких передников, деловито суетились. Одни прикатывали на разнообразных тележках странные агрегаты; часть из них быстро увозили обратно, прочие — оставляли. Другие "люди", облачённые в светло-серое, соединяли эти приборы между собой и пытались с их помощью взаимодействовать с гавией. Подозреваю, одна и та же картина наблюдалась по всему периметру нашего транспорта.

— Юра, а ты не смотрел, у нас есть внешние микрофоны? И что-нибудь вроде громкоговорителя, — подала я голос.

— Нет, не смотрел. Хорошая мысль, а то что мы только картинки разглядываем?

Микрофоны действительно нашлись, они даже оказались исправны. Рубка тут же наполнилась лязгом, гудением, грохотом и, очевидно, речью наших новых хозяев. С полного одобрения напарника я задействовала все свободные вычислительные ресурсы гавии под дешифровку. Не знаю, хватит ли на это умений программы и мощности пережившего аварию оборудования, но попробовать в любом случае стоило.

— Интересно, насколько они {на самом деле} отличаются от людей? — спросил напарник не столько у меня, сколько у окружающего пространства.