Пролетела весна, прошла и большая часть лета, я давно забыла о том пророчестве — мало ли чего наслушаешься, стоя за прилавком. И вот одним прекрасным утром, заправляя свою постель, обнаружила под подушкой странное письмо, приглашавшее в Академию Волшебства. Подружки посоветовали отправить его в мусорную корзину, посчитав за дурацкий розыгрыш. Все же я, живо вспомнив тот давнишний случай, решила хотя бы разузнать что-либо про отправителя. Связным значилась некая Эльмира, проживающая на Тишегладской, которая и переправила меня сюда.
-Как и нас с Гекой. Ну и как тебе здесь?
-Да все классно! Куда лучше, чем на рынке. А теперь твоя очередь.
На историю Эрика Таисия отреагировала с неожиданной стороны:
-То, что журнал оказался у вас под рукой, явно неслучайно. Могу даже предположить, что на нем лежала печать колдовства. И твой палец не промахнулся бы, сколько бы страниц не пролистнул. Но меня больше интересует другое — кому на самом деле предназначалось послание? Как-то не верится, что оно было рассчитано сразу на двоих. Кому именно из вас пришла в голову идея зайти в то кафе?
Эрик не нашелся, что ответить — память не зафиксировала подробностей, предшествовавших их пари. На помощь неожиданно пришел Олаф:
-Если бы послание адресовалось только одному, второй его бы не заметил. И приглашения не получил бы.
-А ты, Баджи, что думаешь по этому поводу?
Их провожатый пожал плечами.
-Не вижу ничего необычного. В поисках учеников волшебники работают разными методами. Кто-то предпочитает находить их на улицах, кто-то по объявлению в газетах. А ты, Олаф, как попал сюда?
-Благодаря увлечению загадочными и необъяснимыми явлениями — левитация, перемещение предметов без приложения материальной силы, пространственно-временные порталы, аномальные зоны и тому подобное. Чтобы разгадать природу сих вещей, поступил на физический факультет Стокгольмского университета. В поисках интересной мне литературы, помимо его библиотеки, захаживал в университетскую книжную лавку. Хозяин ее вскоре запомнил меня и подчас уже с порога предлагал новинки. Но в один из дней незадолго до окончания летней сессии второго курса он был особенно рад меня видеть.
У меня есть кое-что, но не это главное, сказал он. Если захочешь, познакомлю с человеком, чья мудрость безгранична, и который знает ответы на многие волнующие тебя вопросы, добавил он многозначительно. И продолжал — если согласен, приходи завтра сразу после полудня.
Поразмыслив, я решил, что плохого в том нет ничего, и в указанное время перешагнул порог магазинчика. Хозяин сразу же представил меня седобородому старцу, несмотря на весьма почтенные годы сохранившему горделивую осанку спины и серьезный вдумчивый взгляд.
-Можешь называть меня Мастером Свенссоном, мой мальчик, — ласковым голосом сказал он. — Значит, желаешь познать вещи, объяснить которые наука затрудняется?
Под его взглядом одна из книг внезапно взлетела в воздух и плавно опустилась на соседнюю полку. Я как зачарованный наблюдал за ее перемещением, не в силах сказать что-либо путное.
-Тогда тебе нужно учиться не здесь, — как ни в чем не бывало продолжал старик, — ибо в стенах университета, даже лучшего из ныне существующих, ты будешь видеть лишь одну сторону вещей. Узнать другую и научиться управлять силами природы, которые считаются неподвластными человеку, сможешь, поступив на обучение в Академию Волшебства.
Естественно, я забросал его вопросами, поскольку, хоть и увлекался вещами, с точки зрения обывателя совершенно чудесными, все же предпочитал искать им объяснение с научной, а не оккультной точки зрения. Мастер Свенссон был терпелив, отвечая, что наука и магия на самом деле не отрицают друг друга, скорее — взаимно дополняют, оперируя в различных плоскостях естествознания. Исторически сложилось так, что человечество пошло по техническому пути развития, однако до сих пор существуют и те, кто продолжает экспериментировать с магической энергией, бережно сохраняя и приумножая сокровенные знания. Пути познания безграничны, и, подобно дотошным ученым, маги продолжают открывать все новые формы воздействия на материальный мир и совершенствовать уже известные. И то, что я пытаюсь найти альтернативную дорогу к сакральным тайнам мироздания, говорит о скрытом неудовлетворении тем объяснениям, что изобрело для них человечество, заключил старик. Добавив — если решусь изучать волшебство, то должен буду по прошествии пары недель прийти сюда вновь и передать хозяину сего достопочтенного заведения слово 'согласен'.
Ту половину месяца я провел в мучительном раздумье, принимать ли столь любезное предложение. Заинтригованный словами старика, не догадался расспросить поподробнее о загадочной Академии. Однако вид книги, перемещаемой в пространстве без каких-либо усилий со стороны, вновь и вновь возникал в памяти, не давая забыть о том разговоре. В конце концов принял компромиссный вариант — дать свое согласие лишь после получения исчерпывающей информации. И с этой целью по прошествии означенного времени я вновь очутился в книжной лавке, где и объявил о своем решении. Однако Мастер Свенссон оказался не только мудрым, но и предупредительным. Мне вручили письмо, в котором лежал красочный буклет Академии, и короткое приложение, в котором предполагалось при получении официального приглашения связаться с Мастером по указанным координатам.
Прошло еще немного времени, и такое приглашение действительно пришло. Вытряхнул его из продуктовой сумки, вернувшись с покупками из магазина, хотя могу поклясться, что ничего подобного в ней не лежало, когда расплачивался в супермаркете, да и по пути домой не выпускал ее из рук. Данное обстоятельство подействовало на меня столь сильно, что я немедленно позвонил тому волшебнику, после чего и оказался здесь. Но скажите, — закончил Олаф свой рассказ, обращаясь непосредственно к Баджи, — неужели я действительно научусь телекинетическому перемещению вещей?
Тот еле заметно усмехнулся.
-Со временем. Я могу написать тебе формулу, однако вряд ли ты сможешь сразу перемещать предметы — если только не имеешь к тому особый дар. Но можешь попробовать.
Из верхнего кармана своей рубашки их наставник вытянул маленький потрепанный блокнотик на пружине, с прикрепленной к нему перекрученной нитью шариковой ручкой, и, написав несколько слов, вырвал листок и протянул его скандинаву.
-Zeind dissjorr avdienns butkun pe jilt fums kevarg tenn berdgerri la, — прочитала заглянувшая в листок любопытная Таисия. — А это чё значит? Это по латыни? Ваш главный нам сегодня что-то про нее втолковывал.
-Запись действительно латинскими буквами, а вот перевод вы не найдете даже в сборнике латинских идиом. Фактически здесь всего лишь буквенное выражение звуков, которые нужно произнести, чтобы осуществить телекинез. Вот, смотрите! — Баджи скороговоркой произнес формулу, и сосновая шишка, лежавшая в траве, покатившись, подпрыгнула и очутилась у него в руке.
Олаф во все глаза смотрел за перемещением шишки, после чего бережно сложил и спрятал листок.
-Я буду стараться, — пообещал он, хотя никто не собирался брать с него каких-либо обязательств.
-У меня тоже есть вопрос, — заявила Таисия. — Нам сегодня раздали кристаллы, а что с ним делать, толком не поняла. Просто глядеть на него — и все?
-Если упростить суть вещей до предела, то да. Ощущение примерно такое, что неотрывно смотришь на горящую неярким светом матовую лампу. С непривычки могут болеть глаза и кружиться голова, поэтому не старайтесь достигнуть всего сразу и зарабатывать проблемы со здоровьем. Когда немного освоитесь, выберите себе заклинание из числа наиболее простых и регулярно пытайтесь его произнести. Поначалу не будет никакого эффекта, потом оно начнет получаться от случая к случаю, и, наконец, всегда, когда пожелаете.
Эрик заметил, что их отряд довольно сильно растянулся по центральной аллее. Кто-то отстал, разглядывая статуи, но большинство обогнало их, также разбившись мелкими группами. Сосны постепенно исчезали, уступая место кипарисам, магнолиям и другим южным деревьям, а вдалеке за их кроной кое-где мелькали верхушки пальм. Когда от растительности, типичной для европейского материка, остались одни воспоминания, и субтропическая флора окончательно вступила в свои права, мраморная дорога разделилась на два ручейка тропинок, ведущих влево и вправо сквозь буйные заросли диковинных кустарников. Прямо же перед впечатленными увиденным студентами простирался песчаный пляж, усеянный ровным белоснежным песком, а за ним — настоящее южное море, которое наш герой до сего момента мог лицезреть только на картинках.
Большая птица неожиданно спикировала на них, и ее крыло взъерошило волосы на голове Эрика, который инстинктивно пригнулся, но то был всего лишь громадный попугай ярко-синей расцветки, приземлившийся на плечо их ментора.
-А, это ты, Эрши, — ласково сказал тот, доставая из кармана мешочек, откуда был извлечён кусок сахара-рафинада. Попугай проворно ухватил его своим черным клювом и сразу же разгрыз — крошки полетели во все стороны.
-Он ручной и очень любит угощения, — продолжал Баджи. — Я познакомился с ним еще на первом году своего обучения, когда он стащил печенье, лежавшее на подоконнике в моей комнате — по случаю жары окно было открыто настежь. Желая приручить пернатого воришку, я оставлял сладости на том же месте, и в конце концов Эрши перестал бояться меня. В здешних краях попугаи не редкость, но такого красавца еще поискать надо. К тому же он очень смышленый и умеет разговаривать. Правда, Эрши? — и Баджи легонько потрепал птицу в основании шеи. Попугай в ответ расправил крылья и хриплым голосом прокричал:
-Эр-рши хор-роший! Пр-росто пр-релесть!
Олаф и Эрик зачарованно взирали на это чудо природы: говорящих попугаев им видеть не приходилось. Первой отозвалась представительница прекрасного пола:
-У меня дома когда-то жил волнистый попугайчик, тоже синий. Однако он ничего толком не говорил, так, курлыкал что-то невнятное. А его погладить можно?
-Попробуй вначале установить с ним контакт. Если он почувствует к тебе доверие, ты сможешь до него дотронуться.
Таисия, стараясь не делать резких движений, подошла к пернатому гостю почти вплотную. Тот настороженно разглядывал ее черными бусинками глаз. Отважившись, наша героиня протянула руку:
-Эрши! Иди на насест!
Попугай, наклонив голову, задумчиво почесался и внезапно прыжком перебрался на новое место.
-Ой! Он такой тяжелый!
-Смотри, не урони!
Не обращая внимания на суету вокруг него, пернатый красавец забрался клювом в волосы девушки и принялся их старательно перебирать. Отважившись, Эрик осторожно погладил крыло. Попугай сделал вид, что ничего не заметил, продолжая заниматься своим делом.
Сзади послышались громкие голоса — их догоняли еще двое отставших, переговариваясь во весь голос.
-Во! Гляди, петух крашеный!
Возмущенный подобным нелестным сравнением, а может из-за самого факта приближения подозрительных незнакомцев, Эрши вспорхнул и исчез среди деревьев.
-Зачем вы спугнули его?
-Да подумаешь! Такого добра тут пруд пруди. Этот улетел — другой прилетит, — и, осклабившись, они от души заржали в ответ на собственную не отличавшуюся остроумием шутку.
-Молодые люди! Вам не кажется, что вы дурно воспитаны? — возмутилась Таисия.
-Ха-ха! Пошли с нами — узнаешь, что с дамами мы можем быть и обходительными.
Олаф, сжав кулаки, шагнул вперед, но Баджи опередил его.
-Придется вас, недоросли, поучить уму-разуму, — заявил он, в упор разглядывая наглецов.
Вначале не произошло ничего, но вот выражение беспечной задиристости начало исчезать с их лиц, уступив место растерянности и откровенному страху.
-Ой, дяденька, мы больше не будем, простите нас, пожалуйста, — и они опрометью кинулись прочь.
-Здорово! Ничего подобного еще не видела! Это тоже волшебство, да?
-Разумеется. Заклинание магии Духа, которое так и называется: Ужас. Внушает безотчетный страх тому, на кого направлено. Не совсем, конечно, педагогично получилось, но весьма доходчиво. Им еще повезло — будь на моем месте Мастер Духа, они не только убежали бы, но и, прошу прощения, обмочились с перепугу.
-Классно! А формулу попросить можно?
Пришлось Баджи еще раз доставать блокнот и ручку.
-В принципе, она есть во всех учебниках. Ну да ладно. А теперь давайте поторопимся, чтобы догнать остальных.
Глава 10.
Куранты на главной башне замка с гулким звоном пробили два часа. Под чутким руководством мистера Фиттиха их отряд свернул вправо и по выложенной каменной плиткой тропинке двинулся по возвышению вдоль побережья, обозревая открывающиеся перед ними пейзажи — заросли мангровых растений, песчаные полосы отмелей, небольшие заливчики и бухточки, скалистые выступы. Ну как тут не вспомнить бессмертное произведение Стивенсона, подумал Эрик. Очень похоже на его знаменитый 'Остров Сокровищ'.
А вон с той скалы, что повыше остальных, наверное, можно увидеть весь остров сразу, подумал он. Как-нибудь стоит забраться и посмотреть.
И если бы был он сильным магом, да еще догадался произнести Видеть Невидимое, то на одной из верхних террас ее, недалеко от вершины, смог бы разглядеть в две фигуры — мужскую, закутанную в красный с черной оторочкой плащ, и женскую, в строгого покроя платье бежевого цвета, наблюдавшие сверху за свежеиспеченными студентами.
-Я все задаюсь вопросом, — заговорил мужчина глухим голосом, — неужели Он среди них?
-Опять вспоминаешь тот сон? Успокойся — уж четыреста лет прошло, как Сетонцио сожгли на костре, и душа его отдана на вечные мучения в самые отдаленные уголки ада. Ты же сам рассказывал, что был одним из судей трибунала, выносившего приговор, и наблюдал за его исполнением!
-Это так, но все равно как-то неспокойно. Уж слишком тихо последние пару столетий. Как будто затишье перед бурей.
-Не мучай себя излишними подозрениями. Даже если они где-то и остались, вспышку активности черной магии мы сразу же обнаружим. Да и защита острова такова, что выдержит атаку целой роты чернокнижников.
-Ладно, поживем-увидим. Но к новым ученикам надо присмотреться попристальнее. Болезнь легче предупредить, чем вылечить. Уж кому, как ни тебе, известно это. А потому прошу — если обнаружишь какую-либо странность, проинформируй меня немедленно.
-Юные волшебники часто шалят и лезут куда не следует, на то она и молодость. Мой тебе совет — не терзай себя сомнениями. Наши агенты, вербовавшие учеников, доложили, что среди них нет ни одного, чьи способности превышали бы уровень бакалавра. Так что колдун, равный нам по силе, попасть сюда никак не мог.
-Всё равно. Скажи остальным, пусть будут настороже. Предчувствие меня пока еще редко обманывали. Ведь предупреждал я в свое время насчет Ланцики, и что же? Не поверили, и цена его предательства оказалась слишком высокой — в том сражении погибли Фарлог и Саттен, да и сам Гарозиус едва не оказался в плену. Тысячи бравых солдат и десятки отважных рыцарей зря сложили свои головы. Вот каковой бывает иногда плата за недоверие!
