— Я не забуду, Целитель.
— Какие мы сердитые, аж страшно, — посмеиваясь, ответил он. — Посмотрел бы на себя со стороны, прямо зубами скрежещешь... Только я видал уже таких упертых. Не хочешь смотреть фактам в лицо? Дело твое. Хотя, скорее всего в этом упрямстве сказывается недостаток информированности... Шептун — это не шуточки, Никс. Отнесись к нему серьезно и готовься к испытанию.
Любой на моем месте вспылил бы после этого. Он меня просто достал своими усмешечками. Кулаки на коленях против воли сжались так, что посветлели костяшки пальцев.
— Зло бы тебя забрало, толстяк! Да, я не уверен на все сто, что не забуду, но не слишком-то приятно, когда в твоем поражении нисколько не сомневается кто-то другой! Мне не помешала бы моральная поддержка, раз ты такой сердобольный, а вот свои приколы лучше оставь при себе!
— Галт, — невозмутимо поправил он. — Галт бы тебя задрал.
— Что? — не понял я, сбитый с толку его репликой.
— Скоро ты будешь говорить именно так. Это местный жаргон, эквивалент тому, что ты только что произнес. Как ты там сказал: 'Зло бы тебя забрало, толстяк!' Хи-хи. Классно звучит. Но не по-нашему.
— Вижу, тебе очень весело, — медленно процедил я, ощущая, как злоба черным облаком поднимается со дна души, окончательно заслоняя самоконтроль. Кому-то я сейчас сверну голову. И этот 'кто-то', скорее всего, будет маленький, толстенький и зелененький. Определенно.
— Грустно, — возразил он, вдруг скомкав улыбку и сразу посерьезнев. — На самом деле мне очень грустно, Никс. Сейчас будет испытание, и Бигман тебя покалечит. А я буду тебя выхаживать. Но самое скверное будет, если замена начнется во время испытания, бывает, и шептуны ошибаются в своих прогнозах. А, ладно, что гадать. Чтобы там ни случилось — все уже предопределено.
Все уже предопределено...
'У нас, на Нове-2, — вдруг пришло мне в голову, — так поступают с преступниками'.
С помощью специальной аппаратуры, в зависимости от приговора Судебной Машины, людям переписывают память, промывают личность или меняют ее полностью. Был один человек — стал совершенно другой. Меняется все — поведение, привычки, мировоззрение, жизненный опыт. Как-то даже не укладывалось в голове, что подобное скоро может произойти и со мной. Рассудок это упорно отрицал. Силы Зла, да бред все это, натуральный бред сивой кобылы!
Я свирепо глянул на Целителя:
— Я очень постараюсь ничего не забыть, Целитель. Инопланетники с Новы-2 кое-чего стоят. Я надеюсь на то, что мне удастся это сделать... А на тот случай, если нет... Ты, кажется, говорил, что если новичок заинтересует Доса Пламя или Шерифа — думаю, кто-то из них твой шеф, или оба сразу, о чем ты упорно умалчиваешь, то память хотя бы частично будет возвращена? Так ведь? Я правильно тебя понял? Если я выиграю на испытании...
— Вот и отлично, Никс! — Толстячок с чрезвычайно довольным видом хлопнул пухлыми ладошками по не менее пухлым коленкам, издав звук лопнувшей резины. — Я уж думал, что не смогу как следует тебя завести, больно уж кислая у тебя была физиономия. А сейчас — любо-дорого посмотреть, боевой пыл налицо, извини за каламбурчик.
— Ах ты, маленький...
— Засранец, да? Молодец! — Целитель подмигнул. — Продолжай в том же духе! Чтобы справиться с Бигманом, мало иметь хорошие, ничего-не-забывающие мозги, надо еще как следует...
— Сейчас я это исправлю, — раздался рядом уже знакомый хриплый голос.
В мгновение ока я оказался на ногах, резко развернувшись всем корпусом навстречу говорившему. Одновременно с этим правая рука, покорная выучке, быстро скользнула под куртку за 'максом'... Ах, злоклятье — у меня же ничего не было.
В двух шагах, небрежно расставив длинные ноги, с самоуверенной усмешкой на тонких, как след от карандаша, губах стоял Бигман Шест. На долговязом шелтянине был тот же наряд — огромная широкополая шляпа на голове, с черно-белой зеброй на тулье, и просторный, до колен, серый плащ, наглухо застегнутый до горла, местами в прорехах. Обе руки Бигмана сжимали по шесту из темного полированного дерева, длиной метра по два каждый.
Сколько прыгун слышал из того, что мы тут наговорили?
Впрочем, не важно. Достаточно свернуть ему шею, и информация не уйдет дальше его ушей, чтобы он ни услышал. Очень простое решение проблемы. Бигман сам напросился. В его заявлении было столько самоуверенной злобы, что нестерпимо хотелось размазать его физиономию о ближайшую стену, не дожидаясь сигнала к началу потасовки. Коротышка, хитрая бестия, действительно меня завел.
— Сейчас я это исправлю, — повторил Бигман, повторил неторопливо, тщательно разделяя каждый слог. Он наклонился вперед и выдохнул мне в лицо запах испорченного желудка. — Сейчас я вышибу тебе мозги, иноп, твои хорошие, ничего-не-забывающие мозги.
Глава 5. ИСПЫТАНИЕ
Коротышка крутанулся на ящике, разворачиваясь к Бигману лицом.
— Ты уверен, что время испытания пришло, прыгун?
Праздный вопрос. Вокруг нас быстро собиралась толпа зрителей. Желающих поразвлечься оказалось хоть отбавляй, но иного я и не ожидал. Каково общество, таковы и развлечения. Однако что-то слишком плотно они нас обступают...
— Дос Пламя прислал мне разрешение, Целитель, — насмешливо осклабился Бигман Шест. — Теперь твоим подопечным займусь я.
Коротышка, теперь уже неспешно, с достоинством встал, словно король перед своими подданными, и внезапно замахал ручонками на манер ветряной мельницы, испортив все впечатление.
— Осади назад! — сердито зарычал он. — Вы все знаете правила — десять метров для боя! Давай, давай, не задерживай! Чем шире круг, тем лучше представление! Пошевеливайтесь! Ты, носатый, куда прешь, глаза потерял, что ли? А ну убирай свои ходули, пока я их тебе в задницу не вставил! Ну никогда никакого порядка, галт вас задери! Живее двигайтесь, живее, еще немного... Вот, так уже лучше, здесь вот еще чуток... Все, хорошо. Теперь порядок.
По сравнению с утренним пробуждением самочувствие было уже более-менее сносным. Пока шелтяне послушно теснились, образуя круг в требуемые десять метров, я тоже времени не терял — подыскивал подходящий к случаю ключ. Вчера из-за постоянной гонки я так и не сумел воспользоваться услугами Мобра, но теперь возможность имелась. Я неплохо владею камнем, пожалуй, даже лучше, чем всеми остальными ключами, но сейчас мне это мало что даст — ну, приму безболезненно два-три очень сильных удара, а затем выйду из игры. Дело в том, что ваш покорный слуга Мастон Никс зверски голоден, и от слабости у него слегка кружится голова. Как-никак, я не ел уже больше суток. Поэтому, подбирая ключ, я обязан учитывать, что любой из них при катализации отнимет большую часть той имевшейся энергии.
Между прочим, со стороны смотрится забавно, когда такой маленький человечек, как Целитель, уверенно командует огромным сборищем народа, но в данный момент мне было не до веселья. Происходящее касалось меня непосредственно.
Образовав широкий круг, толпа прекратила движение.
Безотчетно стряхивая прилипший к одежде мусор, я исподлобья скользнул взглядом по лицам шелтян, окруживших меня со всех сторон непроницаемой стеной и бесцеремонно глазевших на подопытную крысу по имени Мастон Никс, доставленную на лабораторный стол исключительно для их удовольствия. И Бигман, и Целитель здесь были хорошо известны, поэтому едва удостаивались мимолетных взглядов, я же, как новичок, вызывал естественный, да еще долго сдерживаемый запретом интерес. Большинство разглядывало меня, не скрывая своего презрения, и это тоже понятно — я иной, не из их среды. А чужак в примитивном обществе довольно часто вызывает враждебное к себе отношение самим фактом своего существования. Инопланетник. Иноп.
Закончив осмотр, я вздохнул. Не знаю, каким они видели меня, но сами шелтяне смотрелись так, что глаза б на них мои не глядели. По ассоциации вспомнился сериал про вампиров-кровососов, который я успел посмотреть по визосети перед очередной командировкой. Своими узкими зубастыми лицами шелтяне определенно смахивали на этих вампиров... На целую толпу вампиров, зажавшую в тесном кругу свою жертву.
Как ни оттягивай неизбежное, а наши с прыгуном взгляды все-таки перекрестились. В тот же момент Бигман швырнул мне один из двух шестов. Движение его руки было легким и непринужденным — этакое небрежное изящество, и я попался на удочку кажущейся легкости, как последний сопляк. Я поймал шест, свободно обхватив древко пальцами правой... И едва не потерял равновесие под его тяжестью. Шест так резко потянул вниз, что я не нашел ничего лучшего, как дать ему коснуться концом земли, сделав вид, что просто оперся на него. Хорошая мина при плохой игре. Досадная промашка. Восстановив равновесие, я собрал все свои силенки и взял шест обеими руками наперевес. Хотя эта штуковина выглядела деревянной, казалось, что отлита она из стали — настолько она была тяжела. Силы Зла, и этим мне придется размахивать?!
Все еще презрительно улыбаясь, прыгун играючи подкинул свой шест в воздух, перехватил за середину, расставив ладони на расстоянии полуметра друг от друга, чуть выдвинул вперед правую ногу и замер в этой стойке.
Скверно. Очень скверно. Противник мне попался физически очень сильный. Вряд ли здесь скрыт подвох, оба шеста весят одинаково. К тому же Бигман на голову выше меня, что тоже плохо, так как и руки у него, соответственно, длиннее. Последний раз перебрав в уме ключи Мобра, я выбрал маятник — ускорение рефлексов и отклонение от ударов, на уровне подсознания. Едва ключевое слово мыслеобраза было произнесено, как его структура принялась воплощаться в мышцы. Пока это происходило — здесь опять же работало больше подсознание, чем сознание, — я не спускал с Бигмана глаз, внимательно наблюдая за его движениями.
Несколько секунд сильнейшей концентрации воли и психики — и по телу пробежала нервная дрожь, кожу начало покалывать. Хороший признак. Значит, я еще не настолько плох, как мне думалось.
— Сейчас мы посмотрим, как ты умеешь двигаться, иноп, — сообщил Бигман, совершая демонстративно плавный взмах шестом по широкой дуге над головой. С его лица не сходила паскудная усмешка, способная вывести из себя и не такого терпеливого человека, как я (тренируется он перед зеркалом, что ли?). — Вскакиваешь с места ты неплохо. Но право же, не стоило так пугаться одного звука моего голоса. Нет причин для беспокойства, вышибание мозгов — это почти безболезненно...
В ответ на столь пресный юмор из толпы понесся оглушительный хохот, свист и улюлюканье. Предсказуемая реакция. Я, естественно, промолчал, сосредоточенный на своих ощущениях ключа. Мне было не до пикировки, не до настроений толпы.
Взметнув правый кулак вверх, прыгун громко выкрикнул:
— Делайте ставки, ребята!
Толпа загоготала еще сильнее. Да уж, веселье — дальше некуда. Эти зубастые 'ребята' не собирались участвовать в заведомо безнадежном, как им представлялось, пари. Если говорить откровенно, мне оно представлялось почти таким же. Но посмотрим... Никто не застрахован от случайностей, способных изменить события коренным образом...
— Ладно, удачи, парень! — Коротышка-целитель ободряюще хлопнул меня по спине и ретировался в толпу, сразу растворившись в ее массе.
Бигман шагнул влево... И сразу преобразился — нескладная, долговязая фигура буквально потекла. Изящество и отточенность его движений невольно вызывали уважение. Охотник, крадущийся к ничего не подозревающей жертве...
Тем хуже для меня.
Я немедленно 'отзеркалил' его, переместившись вправо, и синхронно с ним двинулся по мысленно вычерченному кругу, стараясь сохранить между нами безопасную дистанцию. Шест все же тяжеловат для моих рук, не помешал бы какой-нибудь ключ силы, но лимит энергии накладывал ограничения. Бигман же вертел своим шестом играючи, намного превосходя меня физически.
Шум вокруг стих, внимание зевак было поглощено началом поединка.
Еще пара шагов — он ко мне, я от него. Мы не приближались друг к другу и не удалялись. Шест медленно крутился в его руках светлой спицей в невидимом колесе, сея в пыль под ногами тихий шелест.
Он явно не торопился. Одно представление для горожан я уже испортил, и Бигман, несомненно, решил возместить его другим. Я ничего не имел против. Даже больше — я желал, чтобы это представление вышло как можно зрелищнее. Вот только победившей стороной я предпочитал видеть себя. Во-первых, я только сейчас начал понимать, до чего же зол на самом деле. Вчера мне выпал не самый лучший день в жизни — меня травили фантомом, грабили, избивали, в довершение ко всему чужой-доррикс залез мне в голову своими мерзкими ментальными щупальцами, после чего я провалялся весь оставшийся день, ночь и утро в полнейшем беспамятстве. Последнего я не помнил, приходилось судить по рассказу Целителя. Вот, а теперь эти жизнерадостные шелтяне с неиссякаемым чувством юмора снова развлекались и снова смеялись надо мной. Во-вторых, победа была мне необходима, как воздух. Чтобы заработать право остаться самим собой хотя бы частично. В-третьих, хотелось преподать шелтянам урок. Не все инопланетники так слабы, как им представляется. И душевный настрой соответствовал — впервые в жизни я готов был убивать. Без дураков. Ведь желать и быть готовым выполнить желание — разные вещи. Но законы гуманной цивилизации остались за рамками этого мира, и холодный гнев копился глубоко внутри, вливая в меня новые силы. Так что эти парни своего добились.
Бигман вращал шестом все с тем же непринужденным изяществом, предоставляя зрителям насладиться его каждым уверенным, отточенным долгой практикой движением. Мне тоже торопиться было некуда. Структурирование ключа-маятника еще не завершилось, так что я не прочь потянуть время. Да и не уверен, что начать первым — хорошая идея. Малолеткой я с соседскими ребятишками немного забавлялся борьбой на шестах, больше дурачились, чем занимались этим всерьез, пытаясь подражать взрослым, и из всех этих забав я вынес довольно слабое преставление о том, как надо действовать с подобным оружием. Я понимал, что, не владея шестом в совершенстве, мог при первом же выпаде моментально раскрыться для сокрушительного удара противника. Так что лучше выждать. Вот я и выжидал, старательно копируя технику движений Бигмана и 'накачиваясь' Мобра, собирая все крохи своего дилетантского умения.
Мы завершили первый круг, все также пристально глядя друг другу в глаза, начали второй.
Затем третий.
Вокруг по-прежнему стояла мертвая тишина. Узкие темные глаза прыгуна не отрывались от моих. Закончив третий круг, я начал нервничать — что-то Бигман слишком уж медлил. Возможно, именно этого он и добивался — посеять во мне неуверенность. А может статься, монотонным движением по кругу старался усыпить мою бдительность и застать врасплох. Или пытался определить по характеру моих движений, на что я способен...
Мысль не закончилась, оборванная выстрелом первого выпада. Конец шеста мелькнул как молния, с шипением вспорол воздух и устремился к моему виску. Как я ни поджидал, все же едва не пропустил смертельно опасный удар. Тело сработало автоматически: перенос веса на левую ногу, перехват шеста посередине, так что правая рука оказалась выше левой на расстоянии три четверти метра, удар с коротким разворотом, верхние концы шестов столкнулись с сухим, звучным треском, скользнув друг по другу. Отскок на шаг назад.
