Вечный-Кровь Леса1-2-3-4

Что-то не так.

Птицы, вдруг сообразил я. Мы уже встречали птиц. Разумеется, совершенно незнакомых мне. Я, конечно, не орнитоптер, или как там именуется учёный-птицевед, но воробья от голубя или от страуса отличить смогу. Здешние птицы были крылатые... И этим, пожалуй, сходство их с земными исчерпывалось. Маленькие, но в основном яркие, с длинными перьями, с горящими хохолками.

И звери!.. Мелкие, напоминающие то ли белок-летяг, то ли летучих мышей. Часто-часто взмахивая перепончатыми крыльями, летуны ловко перепархивали с дерева на дерево — именно перелетали, с ловкостью лавируя между веток. Зайцы скакали прочь или ковыляли неспешно, с достоинством. Разумеется, тоже неземные — не настолько, как мутант-восьминог барона Мюнхгаузена, но заметно отличные от грызунов с маркой "made in Earth". Разница, по-моему, была ещё более своеобразна... Заяц с клыками привёл меня в оторопь, это выглядело даже жутковато... хотя потом, наблюдая за ними, понял — как и земному клыкастому оленю кабарге, выдающиеся зубы нужны грызунам для снятия коры с деревьев, а не для охоты на волков. Часто из-под наших ног с негодующим писком удирали похожие на крупных крыс зверюшки. Может быть, это и были крысы. Наверное, они во всех мирах одинаковы...

А сейчас их не было.

Не видно порхающих птиц, не слышно их пения, не порскают вспугнутые зверьки... даже бабочки не летают!..

Если живности нет — это недобрый признак, подумал я, разыскивая взглядом хоть какого-нибудь представителя животного вида и тут увидел это.

Глава четвёртая. Танец смерти

Шагах в тридцати справа между серыми колоннами деревьев дрожал воздух, словно над раскалённым асфальтом. Какие-то подземные испарения? или горят торфяники? Я даже потянул носом, но прохладный фильтрованный шлемом воздух был полон сосновыми — или не сосновыми ароматами, а не сладковатым газом и не горьким дымом.

— Это ещё что такое? — пробормотал я. Зрелище было интересное и непонятное. Словно какое-то чудовище взмахом когтистой лапы распластало саму плоть реальности, и разрезы сочились невидимой кровью мира. — И треснул мир напополам, дымит разлом...

Эти слова я почти пропел, и Главарь остановился, обернулся ко мне:

— Что ты сказал?

Я молча показал рукой.

Дракониды дружно посмотрели в указанную сторону. Очень внимательно. Они что, не видят? След когтей чудовища на воздухе тем временем приблизился к нам. Я указал снова, на этот раз пожелав, чтобы они увидели, и в следующий момент грянул беззвучный дружный вопль ужаса, и мы галопом понеслись в противоположную феномену сторону.

Отряд, боевая единица, в бегстве не превратился в толпу. Мы драпали... организованно, иначе и не скажешь. Конвоир ориентировал мой бег тычками и пинками.

Лес не любит спешки и не терпит почти панической торопливости. Нам подставляли подножки стволы упавших деревьев, которых стало вдруг ужасно много, мы увязали во мхах и с трудом продирались через колючие кустарники.

Пробежали мы, наверное, километра два, прежде чем Главарь приказал отставить бегство. Мы остановились, оглянулись — никто не преследовал.

А потом Главарь подошёл ко мне жестом велел поднять маску.

— Ты увидел? — спросил.

Я кивнул. Главарь ударил меня по лицу. Ладонью — лучше бы кулаком.

— Ты сделал?

Сморгнув слёзы, я помотал головой. И только сейчас подметил очень-очень нехорошие взгляды остальных. Главарь подозвал доктора, и тот осторожно посмотрел мне в глаза.

— Не врёт, — торопливо сказал. Я приготовился к телепатическому противостоянию, но его разум лишь коснулся мимоходом моего. Ага, боишься!..

Боялся не только доктор. Одного из драконидов прямо-таки трясло, он заорал, брызгая слюной, что-то вроде "еретик", "демоны" и "мы все умрём", Главарь какое-то время смотрел в белые от страха и ярости глаза, потом сделал короткое движение, и мне показалось, паникёр подавился своими зубами. Люди заворчали, глядя на распластанного на земле мужика. Главарь поднял бластер, угрожая сразу всем. Толпа, ворча, шарахнулась.

— Хотите загреметь в застенки инквизиции? — спросил Главарь тихо и зловеще. Люди разошлись, продолжая бросать злые взгляды.

— Зря ты подселил ему демона, — сказал доктор вполголоса. — Теперь люди боятся его.

— Если уж на то пошло — подселил ты, — огрызнулся Главарь.

— Но по твоему приказу. Думаешь, сможешь выставить это моей инициативой?

Главарь буркнул что-то нелицеприятное.

— Кстати, ты правильно настроил эту... этот... зародыш демона? — поинтересовался он, как будто ища, к чему бы прицепиться. — Вот кажется мне, что парень и сейчас нас понимает, хотя не должен был.

Он покосился на меня. Надеюсь, морда лица у меня уже достаточно опухла, чтобы нельзя было прочитать её выражение. А злость и страх — вполне нормальные реакции.

— Правильно. Лишь понимание языка при прямо обращённых к нему вопросах, телепатическое подавление...

— А у тебя он что-то не очень подавляется!..

— Это случайность. Парень сам по себе малоуязвим. Дикарь, у них отсутствует воображение.

— Что-то не похож он на дикаря, — буркнул Главарь. — А что насчёт оружия? Как он смог взять биомеч?

— Не знаю! Мы многое не понимаем в Наследии, господне чудо, что вообще можем что-то использовать. Может быть, клинок не причинил ему вреда потому, что тот дурак, желая позабавиться, отдал его сам и случайно перенастроил что-то там... Не знаю.

Доктор о чём-то задумался.

— Может быть, его... того? — предложил потом.

— Не будем спешить. Если люди взволнуются — пристрелить успеется. Или сломаем ногу и бросим, и Выдох Дэва отвлечётся, пожирая его.

Они снова посмотрели на меня — холодные, равнодушные взгляды.

— А что у вас известно о Выдохах Дэва? — поинтересовался Главарь.

— У нас... — доктор усмехнулся. — Да то же, что и всегда. Это флюктуации тёмных зон. В этом лесу их достаточно, сами знаете. Впрочем...

Тут он задумался, что-то бормоча себе под нос и загибая пальцы. Потом опустил забрало и вошёл на спутник. Я осторожно "подглядел" за ним, пользуясь своим приоритетом. Из-за отсутствия биокомпьютера — или всё-таки демона? — не мог общаться со спутником напрямую и отдавал приказы голосом по радиосвязи своего комбеза.

— Мы далеко от всех тёмных зон, — сообщил наконец, дав команду выйти. — Так что этот Выдох, очень может быть, преследует кого-то из аборигенов. Мы должны его схватить.

— С чего бы это? — фыркнул Главарь.

— За тем же, парализуем и бросим. Лучше две жертвы, чем одна. К тому же некоторые из лесян знают наш язык. И вообще... ребята жаждут крови. Пусть получат её. А если женщина попадётся — вообще замечательно.

— Я думал, святые братья относятся к такому резко отрицательно, — усмехнулся Главарь.

— Святые братья понимают, что нельзя требовать благочестия от всех сразу, — ответил доктор, и меня чуть не передёрнуло от его ответной улыбочки. — Нам не помешает отвлечься. Так что, ловим?

Теперь на спутник вошёл Главарь. Когда вышел, я запросил у спутника данные о действиях предыдущего пользователя.

Сперва главный драконид тщательно высчитывал, где находится то, от чего мы столь рьяно убегали. Задачка была непроста, со спутника феномен не просматривался.

Вычислив место, Главарь поставил на карте чёрную метку и стал чертить обходной путь. Мы давали крюк в несколько километров, который заканчивался у сигнала в таком-то квадрате. Крупная жизненная форма, возможно, человек, сообщил мне компьютер спутника.

Главарь развёл команду пошире, указывая жестами и командами, отданными через систему связи комбеза. Дракониды шли, охватывая предполагаемое убежище аборигена. Видимо, доктор был прав — этот Выдох Дэва преследовал какого-то местного неудачника.

Остановились — прикидка со спутника — метрах в двухстах от метки. Главарь махнул на меня рукой, двое драконидов заворчали — как же, в веселье не поучаствуют!.. — и "вежливо и предупредительно" взяли меня за плечи и ввели в кусты. Они остались сторожить меня и сваленные в кучу "сидора", остальные двинулись вперёд и через полминуты были уже неразличимы в листве.

Но не для спутника. Компьютеры брони драконидов оставались на связи. Обнаглев, я полез на спутник и запросил данные с сенсоров комбеза... нет, всё же не Главаря, а другого драконида.

Больше всего это похоже на какую-то новейшую компьютерную игрушку. Сверхвысокое разрешение, объёмный звук и всё такое. Вид "из глаз"... впрочем, не совсем, скорее из "третьего глаза" — видеокамера-то как раз на лбу. Внизу — торчащий ствол бластера, рыскает туда-сюда. Хозяин доспеха сам оглядывается насторожённо, картинка пляшет, очень неудобно, словно компьютер "не тянет" игру, дёргается. Внизу экрана не хватает линии здоровья, аптечки и так далее. Ладно, сейчас подглядим, чем занимается его комбез.

Ничем особенным. Компьютер помалкивает, лишь красными огоньками тлеет готовность аптечки, мускулы костюма тоже готовы к работе в режиме форсажа. Идёт анализ аудиоданных, комп пытается выловить в шуме листвы посторонние звуки, но слышит лишь журчание ручья. Инфравизор... никто поблизости тепла не излучает, льдисто-серый холод поверхности ручья и "фонит" чуть-чуть гниющая палая листва. Обычное дело. Ан нет, это что-то другое светится...

Изображение резко смещается, и я вижу, как драконид борется с кем-то... подросток, а то и вовсе ребёнок, маленький, тонкокостный... отбивается от чего-то похожего на взбесившуюся лиану...

Удар, подсечка, Главарь — узнаю драконида, — отшвырнул своего соперника, удар, биомеч в руках формируется... нет, не в режущее лезвие, в гибкую петлю, захлёстывает нападающего за шею, рывок, и тщедушный воитель врезается головой в дерево. Бластер почти в упор плюёт сонной иголкой, противник обмякает.

Битва завершилась, не продлившись и пяти секунд.

Мои стражи нервничали, они и не подумали подключиться ко спутнику, не говоря уж о том, чтобы запросить данные с комбезов ушедших вперёд товарищей. Не могут, не хотят или вообще не знают, что такое возможно? Поступившее сообщение заставило подскочить моих недрёманных стражей.

Идите сюда, сообщил Босс. По ошибке он адресовал сообщение и мне, спохватился и приказал стражам, чтобы они успокоили пленника.

Я рывком поднял забрало шлема, вытаращив глаза, и залопотал по-русски:

— Ах, кошмар!.. Ох, ужас!.. Я жутко перепуган тем, что мои доспехи вдруг заговорили со мной!..

Позволив доблестным солдатам одарить дикаря несколькими подбадривающими тумаками, я замолчал, продолжая крупно трястись.

Мы шли на пеленг, выбрались к руслу ручья. Я поскользнулся на мокрых камнях и чуть не плюхнулся в русло, мои нервные конвоиры рывком обернулись ко мне, вскидывая бластеры и путаясь в лямках рюкзаков сородичей. Я поднял забрало шлема, помахал скованными руками, дескать, неудобно. Один из стражей выругался и сказал, что надо было навалить сидора на меня — может, утонул бы. Второй хохотнул. Я встал, потирая пострадавшие места и хныча и бранясь вполголоса по-русски.

Следуя по руслу ручья, мы вышли на поляну, которую я уже "видел". Пленник смирно лежал во мхах.

Я смотрю на пленника. Он без сознания. Она то есть.

Девчонка!

Девочка-подлеточка, совсем лолитка, лет, наверное, пятнадцати, если не меньше — или просто выглядит так? Маленькая и стройная до прозрачной худобы, но всё же с должными округлостями фигуры. Волосы рыжих оттенков — от ярко-начищенной корабельной меди до тёмной окисленной "памятниковой" бронзы рассыпались по лицу, по точёному личику эльфа... Одета не в комбез — узкие штаны, похожие на девчоночьи джинсы в обтяжку, рубаха, плащ — вся одежда цвета хаки и кажется живой зеленью, топорщатся листочки. Рядом с девушкой валяется её странное оружие — лиана длиной метра в три, она вяло шевелится, словно сонная змея на холоде.

Привычка дала осечку — я не смог оценить её красоты с полувзгляда. Наверное, потому, что парни моего возраста уже не воспринимают девчонок её возраста в качестве, собственно, девчонок. Или потому, что она была без сознания, на лбу наливалась шишка, в уголке губ запеклась кровь, под маленькой грудью торчала сонная стрелка.

Босс мимоходом глянул на меня, убедился, что всё в порядке. И перевёл взгляд на девушку.

Остальные толпились вокруг, говорили, перемигивались. Главарь несколько раз требовал порядка и внимания, но не слишком результативно, пока доктор не сказал, что дикарка, возможно, может выкинуть что-нибудь нехорошее, например, призвать из чащи монстра. Тогда только дракониды посерьёзнели и обернулись, водя стволами бластеров. Но время от времени бросали на девчонку взгляды и мало что не облизывались.

Всё это мне очень не понравилось.

Доктор наклонился над пленницей, отрегулировал свой многоразовый "шприц" и вколол ей, видимо, антидот. Ресницы девушки затрепетали, и Главарь ударил девушку по щеке, ударил равнодушно, словно выполняя некую техническую процедуру...

вспышка гнева

отчаяния

спокойного принятия своей участи

На меня девушка так и не посмотрела. А я смотрел на неё во все глаза, напуганный тем, что чувствую её эмоции и особенно фатализмом, "прозвучавшим" в последней мысли.

Мне вдруг показалось, что я её знаю.

Всеобщее внимание было приковано к пленнице, стражи снова зевали. Я ухитрился встать так, чтобы видеть всех семерых драконидов и девчонку.

Языка она не знала, и допрос продвигался ни шатко ни валко. Доктор посмотрел ей в глаза, их взгляды сцепились на долгие секунды, потом док с болезненным возгласом отвернулся. Сделал знак Главарю, тот опять ударил девчонку по щеке. Пленница затрепыхалась, что-то выкрикнула — кратко, но презрения и бесстрашия в её интонации хватило бы на десяток Мальчишей-Кибальчишей, героически не выдающих Главную Военную Тайну буржуинам. Дракониды улыбались. Главарь и доктор спрашивали.

Девчонка молчала.

Наконец доктор покачал головой, обернулся к Главарю, беспомощно пожимая плечами:

— Как Понтий Пилат, я умываю руки, — сообщил, делая соответствующий жест. Главарь с той же сожалеющей улыбкой повернулся к драконидам и разрешающе махнул.

Интерлюдия

— Скажите свой урок, ребята, скажите заповедь номер раз, — Дед улыбается. Светка тоже улыбается под маской, я знаю, и шест в её руках неподвижен, словно весло в ладонях гипсовой девушки.

Наши голоса звучат сначала немного вразнобой:

— Я беру в руки оружие, помня, что в нём заключена смерть. Я никогда не пойду с тренировочным оружием против соперника не защищённого доспехами, я не обращу боевое оружие на человека...

Коротко салютую, фигура напротив зеркально повторяет жест.

— ...Если только это не будет необходимо, чтобы защитить себя и других, — почти дуэтом, в унисон заканчиваем цитировать первую заповедь Клуба я и Света.

— Если не будет выбора. И уж тогда бейте в полную силу, — Дед тянет паузу, словно знает, какой мандраж меня колотит, — начали... — роняет скучно, и палка в руках его дочери устремляется к моему наплечнику.