Линия разлома 2

Но сейчас — кошмары приходили почти каждую ночь.

Договорились встретиться в том же месте, на Манежке. Я немного опоздал... ничего подозрительного у бара я не заметил... Серега уже был там, лыбящийся как после приема в пионеры. Ни слова не говоря — он толкнул мне под столом простую, без маркировок спортивную сумку на молнии.

Это — чего? — кивнул я на сумку

— Твоя доля. С банком — Серега явно места себе не находил — ну ты дал. Конкретно круто.

— Сколько?

— Триста. Извини, надо было сразу предупреждать, было бы больше. А еще так можешь?

— Посмотрим.

— Ну, заипца. Гребем бабло лопатой...

— Это не супермаркет.

— А почему нет? Смотри, это я... мы с тобой за один вечер подняли. Если у тебя есть конкретные концы в Вашингтоне, это реально круто, есть проблемы, за решение которых десяток лямов отстегнут, без вопросов. А?

Я поднялся... бросил сумку на плечо.

— Я позвоню, окей?

— Не теряй тему... — разочарованно сказал Серега

Но я уже уходил...

Часть денег — я перекинул на счет Фонда помощи беженцам Новороссии. Часть — раскидал по счетам — это будет мой оперативный резерв. На расходы.

Не подумайте, что я какой-то там... филантроп, или что-то еще. Просто — ты должен поступать правильно, чтобы находиться на правильной стороне истории. И лишь один неправильный поступок — может поставить тебя на кривую дорожку, с которой уже не сойти...

Вот такая вот... фронтовая философия. Не гневи Бога... не надо.

Зарисовки

Киев, Борисоглебская 18

здание следчасти генеральной прокуратуры Украины

19 августа 2020 года

А в конце дороги той

Плаха с топорами...

Владимир Высоцкий

— Наручники оставить, пан следователь? — осведомился здоровенный битюг из Нацгвардии, старший конвоя

— Снимите...

Следователь — среднего роста, с усталым, жестким лицом, похожий на кацапского актера Володимира Машкова — курил, стоя у окна. Окно — выходило на двор, заставленный транспортом, вперемешку служебным и личным.

— Мы за дверью, пан следователь, если что — сказал гвардеец, больше для задержанного, чем для следователя, и, видя, что следак не обращает на него внимания, аккуратно прикрыл за собой дверь.

Пока задержанный — разминал запястья, следак докурил дешевую сигарету, к которым привык с фронта, прикрыл окно. Сел за компьютер, не глядя на задержанного, и ни о чем не спрашивая, принялся заполнять шапку протокола допроса...

... — на каком языке желаете давать показания?

Задержанный криво усмехнулся

— На державной мове, на каком же. Не на кацапском же...

Следователь, смерил его взглядом, но ничего не сказал и продолжил печатать.

Закончив с заполнением шапки, он подвинул в сторону задержанного небольшой микрофон, подцепил шнур, ведущий от него к компьютеру через переходник. Направил за задержанного глазок веб-камеры.

— ... Девятнадцатое августа двадцатого года, Киев, здание генеральной прокуратуры Украины, адрес город Киев улица Борисоглебская восемнадцать, кабинет четыреста одиннадцать — следователь посмотрел на время — время пятнадцать часов тридцать одна минута. Мною, старшим следователем по особо важным делам Генеральной прокуратуры Украины Борисенко Олександром Геннадьевичем в соответствии с уголовно-процессуальным кодексом Украины проводится допрос... — следователь запнулся, но тут же продолжил — заместителя министра внутренних дел Украины Квача Володимира Петровича, подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного статьей триста шестьдесят восемь Уголовного кодекса Украины — получение взятки. Учитывая тот факт, что подозреваемый является государственным служащим второй категории, данное преступление может быть квалифицировано по части третьей, указанной статьи — получение взятки особо ответственным должностным лицом. Для фиксации хода допроса используется средства материально-технического обеспечения, а именно — веб-камера СМОС и веб-микрофон Райантс, подключенные к компьютеру АМД. Полученная в ходе допроса звуковая и визуальная информация записывается на ДВД-диск марки Самсунг, который по окончании допроса будет извлечен из компьютера и помещен в пакет, опечатанный печатью следователя...

Пока следак каким-то усталым и безразличным голосом произносил все это — задержанный с интересом осматривал кабинет. Кабинет как кабинет — довольно бедненький, хорошо что больше в нем никто не сидит. Сейф, наверняка помнящий еще времена Руденко*, мебель, купленная спонсорами в более благополучные времена, календарь Приват — банка. Единственно, что выделялось из канцелярской обстановки кабинета — это висящая на стене фанерина. Примерно тридцать на сорок размерами, с обугленным с одной стороны краем, на ней было выжжено "Беркут. Крым" и какие-то наивные стихи...

Следователь — тем же усталым и безразличным голосом зачитал задержанному его права, спросил, нужен ли ему адвокат. Тот усмехнулся

— Саш, горячку не пори. Все равно же — и до вечера я тут не просижу

— При обыске принадлежащей вам квартиры в Киеве по адресу улица Суворова одиннадцать были обнаружены наличные денежные средства, в том числе один миллион триста семьдесят три тысячи долларов США, восемьсот одиннадцать тысяч евро, миллион сто восемнадцать тысяч швейцарских франков, большая часть денежных средств — была в банковской пластиковой упаковке. Вы отказались дать пояснения, откуда у вас эти деньги. Сейчас — вы так же отказываетесь?

Задержанный кивнул

В таком случае — я вынужден зачитать вам показания вашего подчиненного, полковника Олеся Бирюка, который на допросе заявил: "После своего назначения начальником милиции Печерского района города Киева я быстро понял, что существует коррупционная схема, в которую вовлечены большинство сотрудников РОВД. На следующий день после моего назначения, ко мне в кабинет без вызова явились начальник отдела угрозыска, майор милиции Панской Игорь Володимирович и его подчиненный, капитан милиции Бурко Димитрий Григорьевич и потребовали, чтобы я передал им двести тысяч долларов США для заместителя министра внутренних дел Квача, в качестве платы за мое назначение, в противном случае они угрожали мне "неприятностями". Когда я категорически отказался и потребовал от них выйти из кабинета, они сказали, что у меня есть полмесяца на сбор денег и лучше мне их собрать, если я не хочу кончить как Закутный. Я знал о том, что полковник милиции Закутный из главка МВД — был убит неизвестными, и дело до сих пор не раскрыто.

Когда я сообщил о факте вымогательства взятки своему непосредственному начальнику в министерстве внутренних дел, генералу милиции Пасюку Олегу Всеволодовичу, он сказал, что примет меры. Однако, никаких мер принято не было, а в отношении меня и возглавляемого мной подразделения началась внеплановая служебная проверка деятельности. Через несколько дней мне официально сообщили, что в отношении меня ведется расследование СБУ по факту нелояльности, а супруга — сообщила, что в школу приходили неизвестные, предъявили удостоверения сотрудников милиции и интересовались нашей дочерью Дарьей.

Поняв, что дальнейшие действия влекут угрозу для моей семьи, я вызвал в кабинет Панского и сказал, что был неправ в отношении него. Он извинился передо мной за нарушение субординации и сказал, что со сбором денег проблем не будет и, кроме того — часть от собираемых "с земли" денег будет оставаться у меня, как у начальника РОВД. Панской сказал, что я, как начальник РОВД — могу рассчитывать на двадцать — тридцать тысяч долларов США в месяц, после того как расплачусь с Квачом за свое назначение. После того, как передал Панскому первые деньги — служебное расследование деятельности РОВД, а так же расследование СБУ в отношении меня были прекращены без объяснения причин..."

Следователь — посмотрел на задержанного

— Вы подтверждаете, что получали деньги от Бирюка?

— Нет.

— В таком случае — как у вас в квартире оказались такие деньги? Ваша зарплата составляет чуть более ста тысяч гривен.

— Саш, ты же меня знаешь. Накопил потихоньку.

— Вы подтверждаете показания полковника Бирюка?

— Нет.

— В таком случае, кому Бирюк передавал деньги?

Задержанный пожал плечами

— Я почем знаю? Может своим подчиненным. Панской, насколько я помню, свалил? Вот у него и надо было бы спросить.

— Панской пропал без вести.

— Саш, ты же знаешь — он в Приднестровье, делает себе российский паспорт. Сделает — и аля улю

— Кроме Бирюка — еще один начальник РОВД дал признательные показания. Зачитать?

Задержанный скривился

— Кто?

— Тищенко.

— Ты лучше поинтересуйся у него, почем он квартиру в центре Вены купил. Тищенко. Да Тищенко на короткой ноге с такими тузами, что это не он мне — а я ему платить должен. Тищенко... ага, как же.

— Тищенко задержан

Задержанный усмехнулся

— Тищенко? Да в жизнь не поверю.

— Тищенко задержан и его уже везут сюда.

— Ну и дурак — отреагировал задержанный — сломал жизнь.

...

— ты что творишь, дурик — задержанный наклонился вперед — ты что, не въезжаешь? Ты, поди, в связке с СБУ работаешь, так? С их оперативным обеспечением?

...

— Они тебя втемную играют. Ты чо — в натуре не понимаешь? У них Мельника грохнули, он с Абу Маленького имел и наверх передавал. Как Мельника не стало — а он тот еще фрукт был — с Абу Маленького мы получать стали. И наверх передавать — а наверху все равно, от кого брать. Вот они и лютуют, жалом водят. Только знаешь чего...

...

— Они сами — по уши в дерьме. Их самих — завтра за жабры возьмут. Там через одного — засланные казачки. Наркотой банчат. Детишек на органы разбирают. Всякой радиоактивной заразой из чернобыльской зоны барыжат. За то, что я здесь сижу — завтра на Владимирской бошки полетят. А заодно и твоя слетит. Не на тех ставишь, роевой...

Следователь дернулся

— Допрос окончен, пятнадцать — пятьдесят одна.

Под ироничным взглядом своего бывшего майдановского сотника, а позднее — и командира — он собрал аппаратуру. Выдернул шнур. Тихо спросил

— Ты чего? Володя?

Задержанный скривился

— Хочешь на доверку взять. Ой не стоит. Там где ты этому учился — я преподавал...

Следователь снова встал. Открыл окно. В кабинет — ворвался шум с улицы. Гудки машин, стук мимолетного дождя об подоконник.

— Володь...

...

— Мы же с тобой... помнишь, как Беркут в атаку пошел.

— Вот не надо, а!

— Я тогда весь вымок до нитки, ты тоже... а не заболели... хотя дубак тогда был... градусов пятнадцать. А в тот день... помнишь, в парке? Ты меня в подъезд затащил, титушки мимо пробежали...

— Ты чего хочешь...

— А Мариуполь помнишь? Краматорск...

Генерал цинично усмехнулся

— Пишешь?

Следователь — покачал головой

— Ничего я не пишу, Володь. Помнишь, в палатке второй сотни... о чем мы говорили? Там Дик был... он загинул потом.

...

— Мы говорили о том, что вся страна — разворована. Помнишь, Степу? Он русский был. А за Украину загинул. Ты тогда на него показал, и сказал — это не русские страну разворовали. Это мы ее разворовали.

...

— Сотник... Тебе что — так деньги были нужны? Зачем ты их взял? Ну, ладно, купил там машину, квартиру... это бы я смог понять. Не принял бы, конечно, но понять смог бы. Все один раз живем, мне государство в прошлом году квартиру дало, все по съемным мыкался, хотя как ветеран АТО... Но у тебя же есть... Эти доллары... зачем они тебе, зачем ты их под ванной держал?

Генерал долго молчал. Потом спросил

— Точно не пишешь?

...

— Ладно, хрен с тобой. Все равно — сейчас с Банковой позвонят, а время чем то надо занять. Что — думаешь, я такой п...р. Товарищей предал и все такое?

— Я думаю, ты... болен, сотник.

— Ага. Воспалением седалища. Это система. Понимаешь, Саш. Система. Мы тогда сопляки были... не понимали. Вот скажи — кто был в нашей сотне?

Не ожидая ответа, генерал продолжил.

— Студенты в основном. Всякая шпана неприкаянная. Опыта руководства — ноль целых хрен десятых. И то, что мы тогда говорили, все это — тьфу. Плюнуть и растереть. Я только когда работать начал, понял — все правильно. Не мы систему ставили. И не нам ее ломать.

...

— Вот скажи — милиция. Ментовка — сказал генерал, явно любуясь этим словом — кто туда идет, скажи. Кто туда должен идти. И сколько эти люди — должны зарабатывать.

...

— Ты помнишь, что было после Майдана. Оперсостав разогнали, гопота из всех щелей повылазила... тьма. Полковник получал долларов двести, даже меньше — это что, деньги, что ли? На такие деньги жить можно? А самое главное — в ментовке должны работать волки. Санитары леса. Которые как проголодаются — барана конечно на обед зарежут, но сверх этого — ни-ни. И всякая шваль... те же ватники — будут ниже плинтуса. Вот скажи — пока я замминистра, много вата в Киеве да и вообще — выступала?

...

— И как, по-твоему, я этого добился? Не расстреливая через одного как в Донецке? А все просто, Сань. У меня — волки. Они свою землю знает, кто чем дышит, кто чем банчит. Отдал приказ — пошли, поговорили со всеми колорадами на земле, мол, если вы там хотите на аквафреш** дрочить — дело ваше, но не надо с этим на улицу выходить. И вообще — возбухать не надо. Чревато. И — всё... Все довольны, все гогочут. И никаких беспределов как в Донбассе, которые нам до сих пор икаются. Даже не замочили никого. Как это ё...ное СБУ, которым дай волю, они пол Киева закроют.

...

— Но вот скажи, Саш. Какого черта вот эти вот волки — должны работать на меня за две сотни долларов зарплаты, а? Почему бы им не пойти в рэкет, скажем?

— И ты сам стал рэкетиром...

Генерал откинулся на стуле

— Не я стал, Саш. Система такая. Либо ты ей соответствуешь, либо — досвидос. Вы уже попытались по-своему рулить. Под Донецком, под Харьковом, под Луганском, под Одессой — сколько ям оставили? А? Сам, поди, не знаешь? А ведь отвечать придется. Сколько пацанов в землю положили? Революционеры, б...

Генерал наклонился вперед... они оба, и следователь и задержанный, давно перешли на с детства знакомый и привычный в общении русский и даже не замечали этого.

— Вот скажи мне, как я должен рулить системой без этого — а? На мое место — встань. Бизнеров все равно будут обирать, не мы так синие

* * *

. И все те пацаны, которые в Киеве порядок обеспечивают — переметнутся к синякам. А я останусь с шоблой неприкаянной, которая по жизни с женой справиться не может, не то что с криминальной обстановкой в городе. А с теми же начальниками РОВД мне как прикажешь быть? Как обеспечивать управляемость — при том, что половина по жизни контуженная, у каждого свои тараканы в голове. А так — каждый знает, сколько он должен наверх отстегнуть. И что будет, если он не отстегнет. И если он будет хорошо работать, то остальное — ему. А если на его земле головняки будут — то он вылетит из системы вверх тормашками, и будет кто-то другой. Так что каждый — кровно заинтересован в том, чтобы поддерживать на своей земле порядок. И получает при этом достаточно, чтобы не идти в рэкет или в какую иную движуху.