Линия разлома 2

Сестра моя, куда ты смотрела, когда восход

Встал между нами стеной?

Знала ли ты, когда ты взяла мою руку,

Что это случится со мной?

И ты можешь идти и вперед, и назад,

Взойти, упасть и снова взойти звездой;

Но только пепел твоих сигарет — это пепел империй,

И это может случиться с тобой...

Аквариум

Линия разлома -2

Белорусский набат

Автор предупреждает: все события и персонажи в этой книге являются вымышленными и не имеют ничего общего с действительностью. В том числе и тогда, когда они совпадают с фамилиями действующих политиков и иных лиц и названиями существующих мест и организаций. Это художественное произведение и не более того.

Пролог

Украина, Львовская область

Бывшее Рясно Русское, трасса М-10, дорожная развязка.

15 августа 2020 года

— Ахмад...

— А... — зевнул чеченец

— Не спи, замерзнешь.

— Замерзнешь? Тут тепло...

— Это шутка.

Ахмад потряс головой, потом — протянул руку к термосу с крепчайшим кофе по-арабски. Сделал несколько глотков.

— Странные у вас шутки, Андрей, да... людям непонятные.

— Почему, понятные. Шутка... она и есть шутка. Дай, хлебну.

Сидевший на заднем сидении мужик лет около сорока — взял термос, тоже сделал глоток. Аккуратно завернул крышку, поставил на место. Рядом с термосом — поставленный на приклад стоял странного вида автомат, явно заказной. Коробка от спортивного Вепря, тяжелый, но короткий ствол длины примерно как у АК-105, рукоять затвора дублирована на обеих сторонах ствольной коробки, на крышке ствольной коробки — стальная планка Вивера и на ней — прицел типа ЭОТЕК. Магазин -на 5,45 — но от ручного пулемета, "вафля". Еще три таких же — в пластиковых паучерах на поясе, отчего — топорщится глухая черная куртка. Еще необычное — отросток на переводчике — предохранителе — он позволяет быстро скидывать оружие с предохранителя и ставить его на автоматический огонь ребром ладони. Минус в том, что при включенном предохранителе — он травмирует руку. Но на мужике — были перчатки с отрезанными пальцами — американские, альпинистские, для работы с тросом, два слоя воловьей кожи в критических местах. Перчатки хороши тем, что пальцы свободны — но сама рука защищена, а толстая кожа даже частично принимает на себя отдачу.

— Ахмад.

— А?

— А ты чего за нас?

Чеченец покачал головой

— Зачем спрашиваешь, Андрей. Дело старое... зачем ворошить.

— Мы сейчас в драку ввалимся. Какая гарантия, что ты мне в спину не выстрелишь?

— Наш народ никогда не стрелял в спину.

Русский — скептически промолчал.

— ... Мой отец — был бригадным генералом в первую войну. Сам Дудаев ему руку жал, орден "Честь нации" наградил. Когда... ваши ушли — нам землю дали. Возле нашего родового села. Отец хорошо делал, торговлю наладил... он говорил, что есть время, когда надо начинать войну, и есть время, когда надо ее заканчивать. Говорил, что пусть мы победили русских — русские никуда не делись, нам с ними рядом жить. И если мы хотим жить как нормальная страна — надо отношения с соседями налаживать. Войной все время жить нельзя. Потом ваххабиты пришли в наше родное село... чеченцев мало было... арабы, пакистанцы, даже негры... Отец спросил их — кто вы? Где вы были, когда мы сражались? Почему вы учите нас жить? Люди говорили — ему надо в президенты выдвигаться... все устали от войны, от беспредела. В девяносто девятом — мы нашли его машину на дне ущелья. Я и мои братья. Это ваххабиты сделали...

— Понятно...

— Ничего тебе не понятно, Андрей. Двое из моих братьев — во вторую войну воевали против вас, один стал шахидом. Я один — сначала оставался с семьей, потом — подумал, что не имею права оставаться в стороне. И пошел в милицию. Потом — брата из леса вывел... он понял, что был не прав. Брат сейчас мирно живет, стройматериалами торгует. А знаешь, когда я понял, что Нохчилла* не нужна независимость?

— Когда?

— Девять лет назад. Когда на Востоке началось... я тогда в Ливии был, много видел. Их вождь... гордый был человек. Настоящий. А его как собаку убили. Американцы. Потому что у ливийцев нефти много — как у нас, у нохчей. Вот я и подумал — ну, будет Нохчилла, и дальше что? Вот, Ливия. Была у них независимость... а там люди хорошо жили, Андрей, квартиры бесплатно давали, каких у нас с тобой нет. И что? Пришли американцы, и ничего не стало, одна война и харам. И никто слова не сказал. Будет Нохчилла — и к нам придут, да...

Чеченец помолчал и закончил

— Но не тогда когда мы — Россия. Пока мы Россия — не придут. Никто не придет. Потому что страшно...

Наступило молчание, прерываемое только негромкой песней из проигрывателя...

Зазвенел телефон, переведенный в режим эмулятора рации. Такой не прослушаешь.

— Общая информация, всем на связь

Зазвучали позывные, подтверждающие готовность.

— Три коробочки, идут от Львова. Цель во второй машине. Принять готовность один, работаем по подрыву.

— Принял...

Чеченец — проверил свой автомат.

— Готовность один, работаем по подрыву...

Три автомашины Шкода Октавия, внешне неприметные, без каких-либо знаков принадлежности к государственным организациям — на большой скорости шли по трассе М10, к польской границе.

Они только что выехали из Львова. Дорога — было ровной, просматривалась хорошо. Сами машины — были бронированными, они были переданы спецслужбам новой Украины в качестве донации от одной из европейских спецслужб. Учитывая тот факт, что внешне — машины ничем не отличались от таких же в дорожном потоке, и то, что никто не ожидает наличия брони в простой Шкоде — перевозку можно было считать безопасной. В машинах — ехало одиннадцать опытных боевиков из Львовской Нацгвардии, все — с боевым опытом на Востоке, все — с автоматическим оружием.

Но шансов у них — не было никаких.

Засада — ждала их на дорожной развязке между населенными пунктами Рясно** и Подрясным. Это довольно крупные села, здесь же — есть приличная промзона с льготным режимом налогообложения: она работала, потому что рядом была Польша, и товар можно было продавать туда. Когда головная машина пересекла невидимый лазерный луч — оператор должен был включить его при визуальном контакте с конвоем машин — справа ударил сильный, направленный взрыв и головную машину — буквально снесло вправо...

— Подрыв!

Шкода-Сноумен

* * *

, в которой они сидели — рванула вперед.

— Идут прямо!

Были разные варианты... вообще, эта развилка была не самым удобным местом для засады, надо сказать, просто — разведке так до конца и не удалось узнать, куда повезут пленника, может, в Польшу, а может и еще куда. Здесь — они могли пройти прямо, пойти направо или налево. Наиболее вероятный вариант был — прямо, потому что при подрыве голова не слишком то работает, давишь на газ и стараешься проскочить место засады как можно быстрее. Но могли все-таки уйти и в сторону. На этот случай — были свои планы, включавшие снайперов, засадные группы и штурмовиков. Одной из таких засадных групп были они, они должны были врубаться, если оставшиеся машины пойдут прямо или вправо, то есть им в лоб.

Шестицилиндровый дизель — с ощутимым ускорением бросил машину вперед, они уже заходили на отрезок дороги, ведущий с местной дороги на десятую. Справа — перед низким путепроводом стоял столб дыма, они не видели, что там происходит. Но как только они вышли на выезд — то сразу увидели одну Шкоду Октавию, пытающуюся выровняться, а затем и другую.

— Вижу слева!

Стрелок на заднем сидении — переместился влево и на скорости — открыл огонь по салону третьей Шкоды, стараясь целить по передним сидениям. Машина — теоретически держала Калашников — но на практике пули 7Н24 с карбид-вольфрамовым сердечником — прошили толстое, усиленное стекло как копье — лист бумаги. Октавия завиляла, пытаясь удержаться на трассе и всё более теряя управление...

— Терек, вижу справа!

Вторая машина, пожилой, но прочный ЛандКруизер с польскими номерами — проломил придорожное ограждение и пошел вниз по склону.

— Вижу слева! — крикнул водитель.

— Терек, беру третью. Работай по второй!

— Работаю вторую!

Третья машина — окончательно потеряла управляемость, вышла на встречную, к счастью ни с кем не столкнувшись в лоб, под углом проломила заборчик у дороги и, вылетев носом на заросший травой подъем — остановилась. У второй шансов так же не было — Октавия без брони имела шансы уйти от дизельного Сноумана, но с броней — никаких. Сноуман — обошел справа, длинная очередь — изрешетила капот и дверь у водительского сидения, а удар бортом — отправил машину на заграждение, где она затормозила с искрами и криком сминаемого железа. Притормозил и Сноуман, почти в столкновении не пострадавший.

— Двигаем!

Двое стрелков — русский и чеченец — выскочили из Сноумана, опытный водитель — со скоростью пешехода подал машину назад, чтобы она послужила передвижным щитом для стрелков. Чеченец — прикрылся моторным отсеком машины как щитом, перемещаясь вслед за внедорожником, русский — прикрывался левым задним углом машины, тоже перемещаясь вместе с ней. Использование машины в качестве прикрытия, перемещение вместе с ней с ведением огня — давно и хорошо было ими отработано.

Бандеровцы, за минуту пережившие подрыв и дорожную катастрофу — имели откровенно мало шансов что-то сделать. В салоне — их было четверо, водитель — был уже мертв, а двое, сидевшие слева — не могли открыть двери и выскочить, потому что машину — прижало слева к дорожному ограждению. Относительную свободу действий — имел только тот, кто сидел справа — сзади, но и он — потерял время, пытаясь выскочить из машины, хотя надо было вести огонь прямо из салона, прикрываясь бронированной дверью и мертвым водителем впереди...

Он же — потратил время на то, чтобы выскочить и как только его нога ступила на асфальт — по ней ударили сразу две пули. Потеряв опору, он вывалился из машины — и получил еще несколько, сразу скончавшись.

Чеченец — открыл огонь одиночными по левой стороне искореженной Шкоды, стараясь обезвредить тех, кто в салоне. Стекло — выдержало два попадания пуль под углом — а третье не выдержала, сидевший впереди был убит, а тот, что сидел сзади — был ранен. Именно он — выдернул чеку гранаты, понимая что — всё...

— Слава Украине!

Ударная волна, благодаря броне — практически вся осталась в салоне, только осколками и давлением — выбило и так сильно поврежденное лобовое стекло, оно вывалилось на капот, развалившись на две части, из салона — пошел дым...

— Слева чисто! Делай!

— Справа чисто!

Внедорожник остановился, Андрей, держа автомат одной рукой — перебежал к Шкоде. Сзади правая дверь была открыта, одного взгляда было достаточно — в салоне месиво.

— В салоне чисто! Пошел!

Чеченец — перебежал на место русского, справа — сзади их внедорожника, русский — переместился в корму Шкоды, попытался открыть багажник. Тот — не открывался. Машин на трассе, идущих в их сторону — не было, идущие навстречу — видя происходящее, увеличивали скорость, не зная, что там впереди — такая же бойня. Вмешаться — никто и не пытался.

— Резак!

В этот момент — рядом остановился ЛандКруизер, идущий от путепровода, из него выскочили двое, один — с ручным пулеметом, другой — с портативным резаком — болгаркой.

— Как?!

— По нулям!

Это значит, что в третьей машине — объекта не было.

Стрелки — заняли позиции прикрытия, от бешено вращающегося круга — полетели искры. Багажник — был разделан минуты за две, даже меньше, там — лежал человек, заросший бородой, в грязном, рваном камуфляже. Из ушей — текла кровь. Вонь — перекрывала даже запах взрывчатки и горелой обивки.

— Плюс!

Освобождение этого человека живым — не было обязательным условием миссии, но, как им сказали авторитетные люди в Ростове — крайне желательным. Вообще, происходившее — происходило не первый раз и не второй, такие засады и налеты на дорогах Украины были часты и происходили в ответ на бандгруппы и стрельбу на дорогах в приграничной полосе России. Отморозки из Правого Сектора, Самообороны, УНА-УНСО и других многочисленных организаций, обезумев от ненависти к России — шли мстить, они пытались устраивать террор на дорогах, теракты в городах, покушения на политических деятелей уровня губернатора, мэра или начальника ГУВД или УФСБ. В ответ — налеты и засады происходили уже в Украине — по зданию Правого сектора или УНА-УНСО могли выстрелить из Шмеля, выехав на дело даже большой группой — можно было не вернуться. Это было наказание — в ответ на каждую акцию в России следовали одна или две акции в Украине, всегда кровавые, ни одна сторона даже не пыталась брать пленных. Такие акции следовали сразу после очередных событий в России — наказываемый должен был понимать, за что его наказывают. Вот только — ненависть — вызывала еще большую ненависть, кровавый след тянулся из прошлого, из холодного лета две тысячи четырнадцатого года, когда оба братских народа, обезумев от ненависти друг к другу

* * *

, ринулись в драку, делая друг другу как можно больнее. Они и сейчас были близки — насколько, что по именам и фамилиям павших в этой безумной войне нельзя было понять, за кого они сражались.

Так больно — могут делать друг другу только очень близкие люди...

— Давай в нашу!

— Помоги!

Человека, то ли живого, то ли мертвого, не способного держать голову на весу — перетащили машину.

— Все! По нулям! Уходим!

— Уходим!

Чеченец — бросил в расстрелянную Шкоду термитную шашку, прыгнул в машину уже на ходу, схватившись за руку напарника. Повернулся, чтобы держать "шесть" под прицелом своего автомата. В стремительно удаляющейся расстрелянной, с открытыми дверьми машине — забилось яркое, живое пламя...

* Самоназвание Чечни, дословно "земля чеченцев"

** В данный момент Рясно-русское. Переименовано в связи с сильной ненавистью у русскому и нежеланием, чтобы на карте оставалось хоть что-то русское

* * *

В настоящее время только готовится к производству — это Фольксваген Туарег под чешской маркой. В описанный период был крайне популярен в России и странах СНГ, так как при отличном качестве и потребительских свойствах — стоил дешевле Туарега

* * *

Несмотря на то, что в этой войне я всецело на стороне русских, в том числе и украинских русских — я не могу не признать, что со стороны России этот конфликт точно так же подпитывался ненавистью, как и со стороны Украины. Сначала со стороны России было просто непонимание, но потом — уже ненависть.

Ростов-на Дону

Здание РКБ

17 августа 2020 года

Август...

Почему то это самый нелюбимый мною месяц.

Нет, дело не в том, что август по статистике самый плохой месяц для России. Наверное, это мое ощущение идет с детских лет, когда август означал, что скоро сентябрь. Скоро идти в школу.