От такой наглой лжи у меня даже приоткрылся рот. Но одурманенные стражники верили своей госпоже и практически боготворили ее. Волна гвардейцев качнулась в мою сторону.
"Придется их всех убить", — с показательным сожалением вздохнул Невеар.
"Увы", — в тон ему ответил я. Хотя никаких иллюзий о предстоящей схватке не испытывал.
— Это ложь, — звонкий девичий голос разнесся над площадью. Все обернулись и увидели Лану, взгромоздившуюся на каменную статую быка, задравшего к небу рогатую голову.
— Что? Что ты сказала, дрянь? — леди Милада немигающим взглядом уставилась на служанку.
— Этот человек — Первый Мастер! Я сама видела знак!
Над толпой пронесся вздох изумления. Остановились даже стражники. Все смотрели на меня.
— Ну? — выступил вперед стражник с капитанскими нашивками.
— Убить его! — завизжала Милада. — Я приказываю!
Ее уже не слушали.
Я скинул плащ и медленно расстегнул рубашку. В бледных предрассветных сумерках черная паутина татуировки внезапно засияла серебром.
На этот раз толпа вздохнула куда громче и слаженнее.
— Знак! — охнул капитан стражи и внезапно замер, глядя мне за спину.
Я резко обернулся. Баронесса смотрела на меня пылающими от ярости глазами.
— Первый Мастер! — по-змеиному зашипела она. Совсем по-змеиному.
И ее тело стало стремительно меняться.
— Никому не вмешиваться, — холодным тоном приказал я, снимая с пояса булаву и отлаживая ее в сторону. Людей вокруг как ветром сдуло, хотя площадь никто не покинул, но, по крайней мере, у меня появилось место для маневра.
Кто-то унес на руках Киру. Рыцарь и шут шли сами.
— Только не убивай ее, — бросил мне Ламерт.
— Это как получится, — буркнул я, зажигая на руках зеленое пламя и наблюдая за трансформациями тела баронессы.
Сначала ее ноги начали срастаться вместе. Не удержавшись, Милада упала. Ноги стали длинным и толстым хвостом, который тут же свернулся кольцами, поднимая над толпой туловище, которое тоже менялось. Ребра раздались вширь, разрывая тонкую ткань ночной сорочки. Из тела баронессы вырвались еще две пары рук. Каждая бугрилась мышцами и оканчивалась длинными, лакированными ногтями. Лицо вытянулось, рот превратился в безгубую щель, в которой виднелся ряд мелких острых черных зубов. Нос заострился, глаза стали большими и круглыми, с узким вертикальным зрачком. Лишь волосы остались неизменными. Длинными и черными.
Все тело баронессы словно в замедленной съемки покрывалось чешуей. Чешуйки накладывались друг на друга, словно детали из конструктора "лего". Только на животе у нее была одна большая гладкая пластина, которая, тем не менее, легко сгибалась и повторяла все движения женщины-змеи.
— Что ж, этого я и предполагал, — усмехнулся я сам себе. — Наг.
"Но наги не энергетические вампиры", — удивился некромант.
— И, тем не менее, — я пожал плечами, а затем, не дожидаясь, пока монстр атакует первой, кинул в баронессу "Волну праха".
Наг увернулась, сквозь узкую щель рта просунулся длинный черный язык и затрепетал, напоминая движения крыльев мотылька. А затем Милада стремительно поползла в мою сторону.
Я привычно начал двигаться по кругу на полусогнутых ногах, но нага двигалась очень быстро, а чтобы увернуться от ее бросков необходимо было и вовсе обладать реакцией мангуста. Милада обрушила на меня град ударов всеми четырьмя руками, полосуя воздух острыми когтями. Если такая смертоносная "вилка" коснется меня, то кожа повиснет бахромой. Мне оставалось только уклоняться, и выгадывать момент для контратаки. В конце концов, я перехватил одну из ее рук в сантиметре от своего лица. Зеленое пламя опалило лишнюю конечность баронессы, и я моментально попытался воспользоваться этим. Резко ударив женщину-змею в живот, я влил часть силы в Пьющего Души таким образом, что клинок из черного серебра удлинился зеленым магическим пламенем.
Но в этот момент нага извернулась и подцепила хвостом мои ноги. Я грохнулся на спину, откатился в сторону, избежав удара когтистой лапы, и в следующее мгновение над моим лицом защелкали острые, словно кинжалы, зубы. Лишь в последнее мгновение мне удалось сомкнуть руки на горле монстра. Руки женщины-змеи заскребли по камням. Я удвоил усилия, одновременно пропуская через ладони заклинание, ускоряющее старение. Нага забилась в конвульсиях. Через пару секунд на меня посыпались выпавшие зубы. Еще через мгновение волосы Милады поседели и стали совершенно белыми, а еще через мгновение меня придавило к земле тушей умершей от старости женщины-змеи.
— Это еще не все, — остановил я кинувшегося к нам шута, выбираясь на свободу и подбирая нож, все еще охваченный изумрудным пламенем.
Перевернув баронессу на спину, я осторожно, острым, словно скальпель хирурга ножом, разрезал ей мышцы на груди и грудную клетку, краем глаза замечая, как рыцарь держит рвущегося к нам Ламберта. Отложив нож, я двумя руками раздвинул кости наги, продолжая спускаться все ниже и ниже, разрывая хрупкую, иссушенную кожу, ломая кости. Иссушенное, старческое тело ломалось под моими руками, кожа тонкая, словно папиросная бумага, рвалась и отваливалась целыми клочками. Но я знал, что там, в глубине тела монстра бьется живое сердце молодой женщины. Наконец-то мои руки, охваченные зеленым пламенем и перепачканные чужой черной кровью и внутренностями, нашли что-то теплое и живое внутри умершей наги. Я осторожно вытащил из тела женщины-змеи настоящую леди Миладу. Девушка была абсолютно голой и крепко спала.
Я аккуратно опустил баронессу на мостовую, и прикрыл плащом. Обернулся к трупу монстра, но обнаружил там лишь сброшенную змеиную кожу.
Позволив некротическому огню очистить мои руки от нечистот, я погасил пламя и повернулся к людям. Вся присутствующие во дворе замка склонились передо мной в глубоком поклоне.
— Господин Первый Мастер, — прошептал капитан стражи. — Вы вернулись.
— Ваша госпожа свободна. Теперь это действительно ваша госпожа. Такая, какой она была раньше, — я проигнорировал слова капитана. — Начальником стражи леди Милады назначается Людвиг.
— Да господин, — кивнул стражник. Повинуясь его знаку, несколько стражников осторожно подняли свою госпожу с мостовой и быстро унесли в замок.
— И приведите мне коня, — приказал я, полностью входя в роль.
Пока один из стражников бегал к конюшням, я подобрал булаву и привел себя в порядок. Люди на площади продолжали кланяться.
— Это лучший конь леди Милады, — стражник под уздцы подвел мне вороного коня, оседланного и полностью готового к пути. — Его зовут Годрик.
— Спасибо, — поблагодарил я, забираясь в седло. — Я убираюсь из вашего города, как вы и хотели.
И, ядовито улыбнувшись ошарашено смотревшей на меня троице, пустил коня рысью. А едва оказался за пределами города, сжал коленями бока скакуна, посылая его в галоп.
Глава третья.
Наследие Первого Мастера
Пусты дороги, слепит мрак,
Я не с тобой, но я не враг.
"Catharsis"
Коня я притормозил только когда обширные виноградники города Стария остались позади. Внутри у меня все бурлило и клокотало, но мучить из-за этого животное было бы неправильно. Теперь целый город считает, что я — Первый Мастер и даже откровенная демонстрация моих некротических способностей не заставила людей думать иначе. Я — возрожденный символ блага и процветания Вельтеррона. Мысль о возможных культах, пророках и последователях вызвала у меня кривую улыбку, но не более.
Что же произошло со мной самим? Почему я клялся богиней Смерти, хотя слышал ее имя только однажды, да и то от Невеара? И если я вхожу в роль, то в чью роль я вхожу?
Зато Невеар веселился во всю, и его колкие выпады постоянно проносились у меня в голове.
"Нет, ты видел их лица. Особенно баронессы, перед ее преображением, — хохотал король-призрак. — Но откуда ты узнал, что она нага?"
— Я не знал.
"Но ты же сказал, что предполагал ", — изумился некромант.
— Было в ее поведении что-то... змеиное.
"А, — Невеар ненадолго замолчал, но потом продолжил: — Но ты все равно виртуозно справился с нагом. Даже я не додумался бы использовать заклинание "Быстрая смерть" против энергетического вампира".
— Так вот как оно называется.
"Темный, что не так?" — наконец-то уловил мое настроение некромант.
Я помолчал, дожидаясь, пока мы не разминемся с нагруженной капустой телегой. Возница на облучке покосился на раннего конного путника и подхлестнул лошадь. Несмотря на то, что солнце уже до половины выглянуло из-за горизонта, дорога была еще пустынна и вполне возможно, что небезопасна.
Высокие колоски травы склонились с обочины на дорогу и на них поблескивали капельки росы, жемчужинами раскатившиеся по листикам и травинкам. Остановившись у дикой яблони, я сорвал три мелких, но сладких, как мед яблока. Все-таки я покинул замок в спешке, не позавтракав и не озаботившись о провизии на дорогу.
И только тронувшись в путь, я ответил на вопрос Невеара:
— Я не Первый Мастер!
"Я знаю", — ответил некромант.
— Но они не знают! — я почти кричал. — И как бы быстро я не гнал коня, слухи о моем возвращении... тьфу, блин... о его возвращении все равно окажутся быстрее. Ты представляешь, что будет? Особенно когда я надену кольчугу и возьму в руку секиру.
"Представляю", — расхохотался Невеар. — "Толпы фанатов, поклонниц, друзей и подлиз".
— Мне не нужно лишнее внимание, как ты не понимаешь!
"Тогда не одевай кольчугу. Спрячь в походный мешок до поры до времени, — хохотнул Невеар. — В любом случае, Темный, что сделано, то сделано. Ты взвалил на себя нелегкую ношу. И тебе ее нести. А все из-за..."
— Заткнись, — оборвал я некроманта. — Ты прав. Как обычно, впрочем.
Призрак усмехнулся и довольно замолчал, а я подумал об Ане. Находясь в этом новом, чужом и странном мире, я ни на секунду не забывал о ней. Ради этой девушки я уничтожил бандитские верхушки Темного города, прошел пешком по заснеженным равнинам своего квадрата и дрался с Видящим. И все равно не смог ее спасти. Рука моя непроизвольно сжала поводья. Возможно, если бы наша встреча в "Звездном Сиянии" закончилась по-другому, я бы не отправился ее спасать. Хотя разве разлюбил бы я ее, если бы Тень перестала меня любить? Конечно же, нет.
Так в невеселых раздумьях я продолжал двигаться на восток к горам. Спустя полчаса после того, как я миновал место, с которого в прошлый раз сошел на тракт, сзади послышался топот копыт. Я обернулся. В пыльном облаке, поднятом копытами трех коней, меня догоняли три всадника.
— Господин Первый Мастер, господин Первый Мастер, постойте! — крикнула Кира, увидев, что я обернулся.
Я придержал коня, и вскоре троица поравнялась со мной, осаживая разгоряченных скакунов.
— Господин Первый Мастер, мы решили составить вам компанию, — усмехнулся шут. На поясе его висела шпага, а за спиной торчал гриф гитары. Лик Ламберта светился, словно начищенный серебряный поднос. Похоже, Милада действительно полностью избавилась от проклятия.
— Я не Первый Мастер. Меня зовут Темный.
— Но, господин Первый Мастер, — Пауль откинул забрало, — все видели Ваш знак. И Ваше мастерство.
— Глухих повезли, — буркнул я, глядя на рыцаря.
— А? — не понял тот.
— Я говорю: "Глухих повезли"! — заорал я. — Догоняйте. Потому что вам с ними по пути. Я не Первый Мастер! Тем более, зачем вам составлять мне компанию?
— Но ведь ты же спас наш город, — ответила Кира. — И мы у тебя в долгу.
— Я вас прощаю. И не нуждаюсь в спутниках.
— Мы все равно пойдем с тобой, — упрямо посмотрел на меня рыцарь.
— Удачи, — я хлестанул вожжами, и Годрик двинулся вперед.
Троица недоуменно переглянулась, но направила своих коней следом. Я вздохнул. Сейчас я действительно не нуждался в спутниках. Как только по Вельтеррону поползет слух, что вернулся Первый Мастер, Видящий несомненно поймет, что это я и начнет на меня охоту. И тогда всякий, кто окажется рядом со мной, будет подвержен опасности.
— И все-таки, зачем вы отправились следом? — молчать было глупо, тем более, что молчал только я один. Троица же трепалась во всю, обсуждая события сегодняшнего утра.
— А мы не следом. Мы сами по себе, — Пауль ответил так, словно это не они увязались за мной, а я за ними. — Я — странствующий рыцарь и мое дело странствовать, хоть я и уроженец Старии.
— А я воровка и мне надолго нечего задерживаться в родном городе, — откликнулась Кира. — И все-таки Первый Мастер был великолепен, хотя я никогда не слышала о том, что он владел некромантией.
Эту фразу она произнесла так, словно меня здесь не было.
— Я не Первый Мастер, — в который раз повторил я.
— Конечно, конечно, — кивнул Ламберт. — И знак конечно тоже не Ваш.
— Шут, вот объясни мне, — я развернулся к парню. — Ладно, эти двое, странствующие воры, с ними все понятно. Молодая кровь, старинные легенды и предания. Приключения. Но твоя-то леди вернулась. Стала прежней. Теперь ты можешь рассказать ей о своей любви и жить долго и счастливо.
— Я пообещал вернуться, — с довольной улыбкой ответил шут, и стало ясно, что в любви он уже признался и даже получил положительный ответ.
— Был у меня один друг, — я сделал особое ударение на слове "был". — Тоже пообещал вернуться. Не вернулся.
Я не стал уточнять, что не вернулся Серега потому, что ему не к кому было возвращаться.
— Не повезло, — отмахнулся шут. — Господин Первый Мастер, а куда вы направляетесь?
— В столицу.
Сзади раздались смешки.
— Что? — я придержал Годрика.
— Но, господин Первый Мастер, — Кира усмехнулась. — Столица на северо-западе.
— Что ж вы сразу не сказали, — спросил я, разворачивая коня, больше обращаясь к Невеару, чем к своим невольным спутникам. — И не смейте называть меня господином и тем более Первым Мастером.
— Да, господин Первый Мастер...
— Далеко до столицы? — поинтересовался я, когда наши кони наконец-то пошли в нужную сторону.
— По тракту дня три, — подсказала Кира. — По пути два постоялых двора и один город, даже меньше, чем наша Стария.
— А не по тракту?
— Через степь будет на день быстрее, но...
— Но? — я приподнял бровь.
— Слухи, гос... Темный, слухи, — вовремя поправился шут. — В последнее время в нашей стране стало неспокойно. Как в городах, так и за их пределами. Не разбойники, но что-то похуже выбралось из своих нор и теперь устанавливает свои права на землях Лирии и всего Вельтеррона.
— В последнее время? — вновь переспросил я.
— Месяца полтора-два назад, — пожал плечами Ламберт. — Крестьяне жаловались на хоблов, которые задрали пару коров. Вместе с хозяевами.
— Хоблы? — удивился я. — Разве они не живут поодиночке и ростом чуть выше колена?
Троица расхохоталась.
— Не думал, что хоблы настолько обмельчали. — Ламберт смахнул с глаза слезинку. — Те, кого ты описал, именуются хоббами, а хоблы — двухметровые зеленые дылды, живут в степях и посадках, и охотятся на крупных животных. Очень редко нападают на людей. До недавнего времени. Живут семьями по пять-семь особей. Несмотря на высокий рост, легко прячутся в траве и так охотятся.
