День непослушания-2

Несколько дисков загубили. Стачиваются на раз. Металл толстый, сталь крепкая. Пока поддался последний штырь — прошло не меньше полутора часов. Такими темпами мы до ночи будем тут сидеть! Все в поту, мокрые, как мыши — жарко, а не разденешься! Я потребовал, чтобы все были не просто одеты, так еще и в бронежилетах, и на лицах — специальные прозрачные забрала. Если болгарка сделает гадость, запустив в работающего куском диска, то хоть какая-то надежда, что не поранит. Отец мне некогда даже фото показывал — кусок диска от болгарки, засевший глубоко в черепе мужика. Есть у болгарок такая вот подлючесть. Смертельная.

Тяжелая дверь медленно распахнулась, из затхлой прохлады здания потянуло густым запахом мертвечины. Лежат покойники, и не один. Это дежурка воняет, точно. Придется и ее вскрывать — ключи-то от оружейки скорее всего там лежат.

Девчонки оставались у машин, смотрели за окрестностями на предмет подкрадывания супостатов, работали мы втроем, так что само собой "гостей" первыми заметили они.

— Андрей! Сюда едет машина! Грузовик!

Голос Лены был таким же спокойным, как обычно — интересно, ее вообще что-то может вывести из себя? Каждый раз удивляюсь... Я лично — взрывной, могу наорать, взбеситься, хотя и стараюсь этого не делать, даже будучи голодным. Но вот Лена...она до сих пор для меня загадка! И...пример для подражания. Вот каким выдержанным надо быть! Даже голос не дрогнул!

— Пулеметы! Митька, под КАМАЗ, с пять-сорок пять! Мишка — другой пулемет бери и сюда — здесь засядешь, в дверях! Девчонки — за угол, вон туда, к воротам! Я — встречаю.

Грузовик был еще метрах в двухстах, когда мы уже распределились по позициям. Все залегли — оружие наизготовку, предохранители на автоматической стрельбе, все как положено. Дадим отпор, если что. Не факт, что это бандиты, хотя и НЕ бандитов нам нафиг не надо. Чужим оружие не отдадим! Не для того двери курочили!

Это был какой-то то ли китайский, то ли корейский белый фургон среднего размера — и не такой большой, как фура, и не маленький, как газель. Что-то среднее между ними . В кабине вижу четверых. Сколько в кузове — не знаю. Кузов изотермический, он даже с кондиционером, или как там у них это называется. В общем — такая штука над кабиной, похожая на кондиционер. Холодильник?

Подъехав на расстояние метров двадцати от наших машин, фургон остановился, двигатель машины затих, и наружу из кабины полезли парни — да, я не ошибся, их было четверо.

А в кузове — еще четверо. В руках — двустволки, у одного одностволка, по виду как полуавтоматическая пятизарядка, на поясах что-то вроде здоровенных ножей, или мачете. Типа крутые ребята. Восемь человек против нас пятерых. Только вот у нас были не охотничьи ружья, а пулеметы. И пистолеты-пулеметы.

— Эй, кто старший? — крикнул один из приехавших, крепкий парнишка лет четырнадцати в джинсах, рубашке с короткими рукавами, русоволосый и совсем не похожий на кавказца. После тех событий с бандой исламистов я опасался и не доверял всем этническим группировкам. Их лучше сразу валить, без разговоров и долгих рассуждений.

— Я старший! — отозвался я, и размеренно, не делая резких движений, и стараясь не перекрывать вектор обстрела пошел к нашим "гостям". Они пока что не выказывали никаких признаков агрессии, хотя ружья держали в руках и явно были готовы к стрельбе. Но это ничего не значило — "укорот" у меня на плече, стволом в их сторону. Только нажать на спуск — и через миг после моих выстрелов их сметут пулеметчики. Только зачем это надо? Может просто хотят пообщаться, узнать обстановку и все такое?

Если начинать все знакомства с убийства — кто в этом мире останется жить? Мы ведь сами себя уничтожим, как безумные крысы!

Успеем еще пострелять. Пока что просто поговорим.

Глава 3

23 июня. День. Ночь. Андрей Комаров.

Мы остановились друг против друга, я осмотрел "гостя" с ног до головы, он разглядывал меня, и никто не спешил начинать разговор. Его соратники сгрудились кучей у него за спиной, и я отметил для себя, что воинской выучки у них не на грош. Ну да, я тоже не проходил тренировочные лагеря спецназа, но соображения у меня и моих парней хватает, чтобы не собираться кучей перед лицом потенциального противника. Сейчас дать одну хорошую очередь из пулемета, и всем трындец. Башкой-то надо думать, или они в нее только едят? Впрочем — это их дело.

— Ну, и? — скучно спросил я, переводя взгляд на парней из грузовика. Они так и стояли толпой, положив стволы ружей на согнутый локоть левой руки, как завзятые рейнджеры дикого запада. Фильмецов видать насмотрелись о крутых пацанах-пастухах.

— На х...я вы влезли на нашу территорию?! — сходу начал парнишка, не обращая внимания на висевший у меня на плече автомат — Мы тут живем, а ты приезжий, я тебя не знаю! И это наша мусарня, мы сами ее вскрывать собрались! А вы прирулили! Свалите отсюда!

Мне вдруг стало смешно. Ни злости, ни возмущения — просто смех от такой наглости и такого бесстрашия. "Слабоумие и отвага!" — вот его лозунг. Перед ним стоит человек, вооруженный автоматом, а этот придурок на меня наезжает! Не зная — кто я, что я, и что у меня в голове!

— Слышь, тебя как звать, вояка? — спросил я почти миролюбиво — Ты откуда такой взялся?

— Костян я! — парень воинственно расправил плечи — Ты думаешь, тебе поможет твоя пукалка? У меня на пятиэтажке напротив сидят два пацана со снайперками, щас покажу на тебя пальцем, и завалят, как оленя! Так что грузитесь нахрен, и валите отсюда!

Я посмотрел на пятиэтажки — до них было метров сто. Неужели и правда посадил туда кого-нибудь с охотничьим карабином? А что, почему бы и нет? То, что эти черти всего лишь с охотничьими с ружьями — ничего не значит. В ближнем бою картечь самое то. Так нашпигуют свинцом — мало не покажется. Ну и прикрытие со снайперками.

Неприятное ощущение, когда где-то там сидит стрелок и выбирает место, в которое всадит тебе пулю.

Но что-то не вязалось... Где они взяли карабины с оптикой? Если только имелись у кого-то дома? Явно охотничий магазин не вскрывали — тогда бы у них были короткие помповики, а тут — обычные двустволки, да пятизарядка-полуавтомат. Были бы и ножи на поясе, были бы и травматы...

— Может у тебя кто-то там и есть — спокойно усмехнулся я — только как только я упаду, вас всех тут же положат. Вы сейчас под прицелом двух пулеметов и двух автоматов. Только ошметки полетят. И за машиной с вашими пукалками не спрячетесь — пулемет эту жестянку насквозь прошьет. Так что валите отсюда, да так, чтобы я вас больше не видел. Не хочется вас убивать, людей и так осталось мало. А если уедете, и потом учините какую-нибудь пакость — мы вас найдем и всех поубиваем. Будь уверен, так и будет. Мы уже человек пятьдесят таких отморозков завалили. Понял, Костян? Или растолковать еще?

— Да ты только с автоматом борзый! — голос Костяна дрогнул, и я вдруг понял — никаких снайперов у него нет. И весь его народ тут, у машины, растерянные и напуганные. Вон как оглядываются по сторонам, ищут, откуда смерть придет.

— Почему же? — снова усмехнулся я — И без автомата борзый. Хочешь проверить? Давай так сделаем, по-мужски — разберемся врукопашную. Набьешь мне морду — мы снимаемся с места и уезжаем. Я тебя вырублю — значит, ты уходишь и нам не мешаешь. Согласен?

— Согласен! — глаза Костяна вдруг хитро блеснули. Эге...парнишка-то не простой, похоже на то — единоборец! Какой? Скорее всего карате, хотя может и бокс. Нет, не бокс — точно. Иначе я бы его знал. Мы друг друга знаем, хоть раз да встречались на соревнованиях. Это или ушуист какой-нибудь, или карате, или...да все, что угодно. Мало ли их развелось, единоборцев хреновых. Напели им в уши, какими они станут могучими бойцами, вот и тащат деньги в секции, считая, что познают путь воина. А этот их сенсей скорее всего бывший инженер, нахватавшийся верхов единоборств и звезд с неба точно не хватающий. Впрочем — всякое может быть. И всякие "винчуны" и всякая латата вроде боевого самбо. Сохранились еще старые мамонты, не забывшие прикладных видов единоборств.

— Лена, поди сюда! — крикнул я, не оборачиваясь к машинам.

Когда Лена подошла, вся толпа парней восхищенно выдохнула. Ну да, я их понимаю — помесь брутальности и дюймовочки — забавный контраст. Красивая она до умопомрачения!

— Лен, мы сейчас вот с этим...хмм...Костяном подеремся, а ты постереги барахло. Только встань так, чтобы их на прицеле держать. Парни, вы не смотрите, что она девушка и маленькая, она муху на лету пулей сбивает. А уж яйца отстрелить — это просто как два пальца об асфальт. Проверено!

Лена кивнула, и заняла позицию сбоку, слева от меня, направив автомат на толпу. Теперь они были и под прицелом пулеметов справа, и Лена могла хорошенько проредить компашку — если что. Я же снял автомат, разгрузку, с пояса снял кобуру с пистолетом и все аккуратно положил на край газона, на бордюр у дороги. Рубаху снимать не стал.

— Тебя как звать? — спросил Костян, наблюдая за моими манипуляциями, и тоже положил ружье на землю.

— Андрей. Андрей Комаров. Костян, еще раз: победишь — мы уходим. Проиграешь — уходите вы. Проигрышем будет считаться, если противник не может продолжать бой, или сам скажет, что проиграл. Если попробуете изменить условия, если решите, что вы не должны выполнять условия договора — мы вас убьем. Всех, до единого. Понял?

— Понял, почему бы не понять! — ощерился Костян, сбрасывая рубаху — Только вот что нам делать, если ты проиграешь, и вы откажетесь выполнять условия договора?

— Мы не откажемся — искренне заверил я — Мы всегда выполняем условия договора.

Это было все-таки карате. Парень встал в стойку — не знаю, в какую. Он был довольно-таки крепок, мускулист, и наверное силен. Вот только не боксер. Он не получал по морде столько, сколько я. И не бил так, что если бы не было перчаток — сломал бы кости и свалил наповал. Насмерть. А я посвятил этому годы своей жизни. С самого раннего детства.

Его нога взметнулась вверх, норовя врезаться мне в подбородок. Смешно! Ну только представить путь ноги снизу и до головы противника! Эдак можно подловить только идиота, на встречном. Нет, парень, думаешь — зря в боях без правил пинают только в живот и по бедрам, а нокаутируют руками? Потому что не дураки! И это вот не киношка про хитрых ниндзей!

Он норовил достать меня с дальней дистанции, всякими там маваши и уро-маваши, от которых я легко, просто-таки играючись уходил. И ему ничего не оставалось, кроме как войти в ближний бой. На обычную дистанцию, на которой работают боксеры.

Ну и нарвался. Если достаточно резко, даже не очень сильно нанести удар в скулу человека сбоку, крюком, он же "хук", то мозг в черепной коробке получает микросотрясение и как следствие — отключается. Главное, точно попасть. А попадать я умел! Какое бы там ни было "контактное" карате, все равно, волей-неволей боец в спарринге сдерживает себя, не решаясь нанести сокрушительный удар. То же самое на соревнованиях. А вот у боксеров, так сказать, руки развязаны. И бьем мы, как умеем. А мы умеем бить.

Со стороны, наверное, это выглядело совсем не зрелищно и даже странно — вот сейчас только Костян бросился в атаку — красиво так, передвигаясь как на картинке, ну самурай, да и только! Или ниндзя. Или хрен знает кто, но настоящий мастер! И вдруг обмяк, "стек" на землю, как будто из него выдернули все кости.

Так бывает. Никаких тебе красивых полетов на пять метров, как в кино, никаких тебе кровавых брызг, просто — щелк! И вот он уже потек. Готов. Надо знать, куда ударить, и как ударить.

Я поднял разгрузку, не без отвращения надел ее на себя, мокрую от пота. Но раз решил, что все должны быть в полной экипировке — значит, так тому и быть. Потом повесил на пояс пистолет, на грудь — укорот, так, чтобы можно было сходу стрелять. И только потом посмотрел на лежащего в пыли Костяна.

Тот уже начал подавать признаки жизни — открыл глаза, похлопал ресницами, застонал, помотал головой из стороны в сторону. Через минуту — сел, опираясь руками на асфальт.

— Как это ты меня так запросто? — хрипло сказал он, и со стоном потрогал скулу, на которой наливался кровоподтек — Я же считай черный пояс!

— Ну и я черный пояс. Кэмээс по боксу.

— Мда. Говорили мне — с боксерами не связывайся, а я не верил! — Костян растянул губы улыбке, но снова сморщился от боли. Выругался, протянул руку — Эй, охломоны, помогите подняться! Черт! Похоже на сотрясение мозга. Кружится все! Крепко ты меня приложил!

— Пройдет — с немного не искренним сочувствием заверил я — Ты крепкий парень, так что все нормально будет. Ты сам-то где базируешься?

Костян зыркнул на меня, мол, "с какой целью спрашиваешь?", потом расслабился:

— Здесь и базируемся. По квартирам. Хотели вот мусарню вскрыть, да ты тут помешал. Оружия по квартирам набрали, отбиваемся от мутантов, но хотелось бы побольше иметь! Вы вон как, с пулеметами, значит и еще есть стволы, так нас последнего лишаете! Совесть надо иметь, пацаны!

— Мне пофиг на то, что ты говоришь!

Честно сказать, я рассердился и сейчас мне хотелось наподдать Костяну как можно больше. И лучше — поджопниками!

— Оружие только для наших! И кстати, как вы собирались вскрывать райотдел? Без инструментов!

— Как-нибудь да вскрыли бы — нахмурился Костян — Но все-таки, пацаны, какого черта?

— Миш, дай очередь у них над головами, только не задень — говорю я в рацию, слышу подтверждение, и тут же грохочет пулемет, оглушительно, аж уши закладывает. Парни невольно приседают, оглядываясь по сторонам, Костян замолкает и быстро натягивает рубаху. Переговоры людей закончены, теперь — говорит пулемет.

Они быстро грузятся в свой грузовик, он срывается с места, поднимая облачко пыли, и скоро исчезает под путепроводом — в сторону Елшанки. Я провожаю его взглядом и облегченно вздыхаю — обошлись без крови, ну и слава богу. Хватит смертей! Хотя они точно еще будут. Но не сегодня.

— Что это было? — Лена укоризненно мотает головой — Зачем ты взялся с ним драться? А если бы проиграл? Если бы он оказался сильнее? И что тогда?

— Тогда бы мы их всех убили — не думая, отвечаю я, замечаю удивленный взгляд Лены и тут же поправляюсь — Лен, я не мог проиграть. Я же все-таки сильный боец, и всех сильных бойцов города знаю. Ну не хочу я кровопролития!

Лена снова помотала головой и пошла к дверям райотдела. А я за ней, чувствуя себя нашкодившим мальчишкой. И правда — я что, всерьез надеялся на то, что Костян выполнит договоренность? Что перестанет канючить, и тут же уедет? Надо было сразу пальнуть в воздух и прогнать их к чертовой матери! А не устраивать тут гладиаторские бои! Детство в жопе играет, точно. Пора бы и подрасти...морально!

С этими невеселыми мыслями я собрал своих соратников в одну кучку и занялся тем, чем и занимался до посещения нас халявщиками — грабежом райотдела. Лену и Катю в наблюдение, сами — вскрывать дверь дежурки.

Дальше ничего неожиданного не случилось. Мы помучились с дверью дежурки (она тоже была стальной и сейфовой), внутри, как и в Юбилейном — мертвец, только уже разложившийся до состояния каши и кишащий личинками мух. И не один — видимо тут остались дежурный и его помощник. Само собой, нас вытошнило, и долго полоскало, выдирая внутренности и заставив долго стоять на улице, вдыхая вечерний воздух. Долго ругал себя, что не взял противогазы, которые имелись в оружейке райотдела Юбилейного, но теперь уже было поздно сожалеть, так что пришлось ограничиться мокрой тряпкой, прижатой к лицу. Помогало это слабо, больше психологически, и если бы не дисциплина бывших работников полиции, не стенд, на котором висели все ключи под номерами комнат (в том числе и от оружейки) — нам пришлось бы совсем худо. А так — я быстро нашел и схватил ключи, и выбежал наружу, перешагивая через растекшиеся на полу липкие лужи, некогда бывшие людьми.