1701-Депрессия

Заложив руки за спину, я решил погулять и пошёл в дальний конец плаца, где вышел на набережную. Красивая набережная Яузы — чугунные перила с литыми узорами, железобетонные одежды у реки и красивая тротуарная плитка, скамейки из мрамора и дерева, и множество фонарных столбов — через каждые пятнадцать метров — стоял газовый фонарный столб с большим отражателем-зонтиком. Столбики кстати автоматические, включали свет через фотореле, установленное сверху на них, и внутри с газовой трубкой, через которую подавался сжиженный газ. Красота, честно говоря — красиво выглядело. Чуть-чуть ниже находился грузовой причал, к которому можно было спуститься по гранитной лестнице — а там внизу — гребные лодки, привязанные к пристани.

Я постоял немного у парапета, посмотрел на погоду, на водную гладь — это успокаивало. Заодно наводило на мысль, что по городу проще транспортировать речным транспортом, чем возить по улице — по крайней мере — летом, в навигацию. Отсюда до центрального рынка — располагавшегося у красной площади — хорошо дойти по реке, а там можно и передать любой товар без лишних сложностей.

Подумав немного, я составил в своей неспокойной голове примерную картину, и вспомнил пару видео, виденных на ютубчике — паровые тракторы. Такие локомотивы, поставленные на обычные колёса — их по моему применяли ещё в крымскую войну — старинный вид транспорта. Но недолгий — их быстро вытеснили бензиновые и дизельные двигатели.

А собственно, почему бы и не попробовать? Делались так же маленькие модельки оных — которые могут везти одного человека, и размером с газонокосилку — забавная штука. Но мне нужен был полноценный — я пошёл прочь с набережной, вошёл через громадные ворота на плац, и зайдя за котельную, достал крафтпистоль. Могучий инструмент — горыныч правильно понял моё задание и я через минуту мог видеть машину, полноценную реплику тех, что видел в интернете — это большая, красивая, паровозообразная штука. Окрашена в оливковый цвет, много медных и бронзовых деталей и элементов декора — он выглядел нарядным как Хогвартс-экспресс, даже лучше — множество открытых механизмов намекали нам, что это сложная машина. Сам котёл был невелик в диаметре — зато задние колёса большие, с резиновым зубастым протектором — передние без него, привод был на задние колёса. Под машиной была лебёдка — большой барабан с накрученным на него стальным тросом — я так понял, подобным машинам с их весом и тяговым усилием нередко приходилось вытаскивать себя из грязи, или поднимать в гору, понизив передачу. Хотя здесь не было передач.

Я залез по небольшому трапу на место шофёра-кочегара. Тут была лавка, кабина — выставляемый тент, большой металлический руль, и множество рычагов и вентилей, которые были кстати подписаны — реверс, тормоз, пар, поддув, сброс, гудок, и так далее.

В тендере — сзади прикреплённом ящике — было много топливных брикетов и отдельно бак с водой. Вода, судя по всему, подавалась автоматически, насосом. А вот топливо нужно было закидывать — чем я и занялся, закидывая брикеты размером с кирпич в топку, разжёг это всё — водяной насос имел педальный привод — большая такая педаль спереди — её пришлось нажимать, чтобы подкачать воды в котёл. Потом он будет работать аутоматично, а пока что — эта огромная машина только напоминала самовар с колёсами — блестящая, красивая, но с колёсами — температура в топке поднималась, температура воды и давление пара тоже пошли вверх, за этим следили стрелочные приборы с градуированными шкалами.

Биотоплива у меня столько, что могу себе позволить хоть целый автопарк таких машин содержать — хоть тысячу таких локомотивов — его несколько сотен тысяч тонн на складах валяется. Так что проблемы не было — угольно-биотопливный брикет в топке быстро поднял температуру и машина ожила — задвигались автоматические регуляторы давления, зашипел пар в клапанах и цилиндрах, в трубках, он чухнул вбок. И я дал всё-таки реверс вперёд, подняв давление пара по максимуму. Машина дала полный ход, и громко, гулко начала чух-чух-чухать — звук как от паровоза, ничуть не хуже.

Гремела, свистела, шипела — не то что машины будущего — но она сдвинулась с места и поехала — плац тут был огромен, так что проблема где ездить не стояла — я направил её в сторону склада, где и остановил тормозом. Ехала она не сказать чтобы очень быстро — но достаточно удобно. Машина встала у складского помещения, где находились рабочие, которые глазели во все глаза.

Неудивительно — они у меня тут привычные ко всякой машинерии — чего стоил один только кран, который стоял около погрузочной станции, и ещё много чего — лебёдки, тали, и целый стационарный паровой двигатель, который гулко чухал круглые сутки, питая механической энергией через валы станки и многочисленные лебёдки.

Так что они у меня тут привычные к большой массе шумящего, гремящего и движущегося железа. Я остановил локомобиль около въезда, махнув рукой идти ко мне. Народ и подошёл — грузчики были профессией низкоквалифицированной, но у меня грузчики неплохо зарабатывали, одеты были в форменные комбинезоны — вроде джинсовых фартуков и курток, все как один с небольшими бородками.

— Ребят, цепляйте к фаркопу трактора телеги гружёные — хочу посмотреть, сколько он вытянет.

— Обожди, начальник, сейчас сделаем, — ответил рукастый грузчик в форме бригадира, и на чистом матерном начал раздавать указания.

Вскоре прицепили к паровому трактору телеги — что такое фаркоп они уже хорошо знали, и как прицеплять к нему — прицепили одну телегу, вторую, третью...

— Стоп! Пока достаточно. Попробуем.

Трактор зачухал, загремел, закрутил валом, но повинуясь ручке акселлератора, громко чухнул и сдуинулся с места, поехав вместе с тремя гружёнными телегами. А в каждой тонны полторы груза, не меньше. Я поехал с ними, развив максимальную скорость — километров пятнадцать в час, никак не меньше. Трактор был маломощный и не создавал большого давления пара — громко чухая и исторгая клубы пара из трубы спереди — он ехал, отлично тащил груз трёх тяжёлых телег — а ведь каждую телегу тащила четвёрка лошадей-тяжеловозов. Сделав круг по плацу, я приехал обратно и остановился около грузового входа, подведя прицепы ровнёхонько к грузовому пандусу. Ребята их отцепили.

Что ж, натурные испытания можно считать пройденными — теперь самое время начинать постоянное грузовое сообщение между базой и типографией. Дорога тут ровная, гладкая, мощёная — это ведь окраины Москвы, так что дорога к базе соединялась с Типографской улицей напрямую. Оглашая окрестности громким чуханьем, я отвёл машину под навес, заглушил — плеснул воды в топку, разворошив угли и открыл клапана — чтобы пар не скапливался, а спокойно выходил. И покинул машину, поставив её на тормоз.

Идея использовать её как тягач — хорошая, но учитывая разницу в технологиях — глубоко насрать, что это будет — паровой двигатель или электропривод — для местных оно будет одинаково малопонятно.

Хотя... вроде бы тележка коньё построена была всего через сорок лет от сегодняшнего дня — и хотя практического применения она не нашла — сам факт её работы уже много значит. Мне гораздо проще поставить зарядную станцию и изготовить тягач на электроприводе — его принцип действия малопонятен — но зато нет шумящей и гремящей железки, и местных это так не напугает — дремучие крестьяне боятся сложных и непонятных для них машин — в доиндустриальную эпоху люди мыслят категориями более натуралистичными — машины для них одинаково непонятны.

Отсюда следует что? Что проще будет зафиксировать использование парового двигателя — но для магистрального сообщения — использовать электрический тягач. Правда, тридцать лошадиных сил у парового двигателя и тридцать лошадей у лёгкого электротрактора — совершенно разные силы — паровой двигатель имеет паровозную тягу и из своих лошадок выжимает очень хороший крутящий момент — в то время как электротрактор — если такой сделать — не будет иметь его мощи.

Я провёл натурные испытания — изготовил электрический тяговый агрегат — трактор колёсный, но малого класса и без кабины — с одним местом для водителя. Это оказалась очень неплохая вещица — по плацу на нём ездить — одно удовольствие, управление простое — как у детского автомобильчика — руль, две педали, понижайка — вот и всё.

Подъехал к телегам и подцепил одну за фаркоп — трактор гудел, натужно, очень сильно, но пробуксовывая, потянул за собой тележку. Разгоняться вообще было страшно.

У него не было той массы и той тяговой силы, что у парового тягача — по тяговой силе паровой — равнялся примерно трактору МТЗ-82, если не выше...

Вернул всё назад и начал думать. Нам нужен был сухопутный буксир — способный развивать большое тяговое усилие — к примеру, у лошади тяга около пятисот ньютонов, а у трактора Беларус — четырнадцать тысяч — что соответствовало тяге двадцати восьми лошадей. Немало, да?

Вот поэтому паровой тягач я не оставил — мне эта тема была жутко интересна — я взял крафтпистоль и создал ещё один — на этот раз он был похож на первый, но мощнее и больше по размерам — и имел козырёк — крышу, которая закрывала машины и экипаж от осадков. Вместо огромного вала отбора мощности — у него было сравнительно небольшое колесо, но лебёдка под котлом — ничуть не меньше прошлой.

Горыныч пояснил — эта лебёдка не только для самовытаскивания — но и для самоподтягивания — трактор мог и не иметь хорошей тяговой силы — поэтому конец лебёдки заводился вперёд, к концу поля, там вцеплялся в столбик и трактор подтягивал себя — максимально развивая тяговое усилие. Точно так же закреплённый на одном месте трактор — мог подтягивать по полю к себе плуг и служить стационарной аграрной лебёдкой. Поэтому барабан и трос и были такими большими. Но ещё одно применение — для того, чтобы работать в гору. Паровой двигатель данной конструкции не любил уклоны, и при огромной массе трактора — десять тонн, и его сравнительно малой мощности — он не мог въехать в более-менее крутой уклон, тут и выручала лебёдка.

Впрочем, это всё лирика — трактор, который я сделал вторым — был больше и мощнее первого — и чуть менее наряден. А вот третий — меньше первого — он уже был похож на садовые тракторы по арзмерам и форме — красный, ярко-алый, с золотыми полосами на трубе и на котле, золочёными спицами, красавец-мужчина, в самом расцвете сил.

Вот его то конструкция мне понравилась больше всего как машины для коротких поездок — примерный расчёт топливной эффективности — три килограмма топлива на километр — недурно, но и терпимо — учитывая его тягу. Я решил — обучу машинистов. А ещё — сделаю две дюжины тракторов всех трёх типов...

* * *

* *

Обучение вообще дело долгое — обычно, но в моём случае — его нужно было ставить на поток. Профессия машиниста парового транспорта вовсе не так проста, как кажется — хотя и не требовала большой грамотности — не зря же в своё время эти машины работали даже в условиях когда труд инженеров дорог — обучение стало краеугольным камнем дальнейшей работы — я предпочитал работать с молодым, подрастающим поколением — они легче воспринимали всё новое — и поэтому машинистами стали ребята шестнадцати-семнадцати лет — их пришлось выискивать, с немалым трудом, и положен им был большой оклад.

Неплохо зарабатывали в армии солдаты — например рядовому было положено одиннадцать рублей в месяц. Много это или мало? Тутошний рубль — это примерно четыре-пять тысяч рублей моих, двадцать первого века — на рубль можно было купить сто куриц, или сорок килограмм мяса.

Вот и считайте — жалование рядового составляло в свинине — около четырёхсот сорока килограмм. Или, по мясу считая — оклад примерно равнялся ста восьмидесяти тысячам моих, двадцать первого века, рублей.

Солдаты были элитой общества — да, они умирали, да, в походах опасно, да, половину жалования приходилось отдавать на проживание, пропитание, одежду, обувь и так далее. Это всё да — но крестьянская семья, целиком, редко имела доходы вообще — и чаще всего сводила концы с концами тяжким трудом, разномастным — извозом, изготовлением посуды, холстины, и так далее — и если хорошо и тяжко трудились — то имели после уплаты всех налогов и сборов — дай то бог рубля три на всю семью. И то это далеко не каждый год бывало — а чтобы выбиться в кулаческий класс — в вольное и состоятельное крестьянство — нужно было очень сильно постараться.

Крестьяне жили примитивным трудом — но он не требовал никакого риска — это был гарантированный доход — хотя конечно далеко не все крестьяне были вольными — это рабовладельческий строй, который к сожалению существовал и серьёзно портил всю малину с дальнейшей модернизацией страны.

Не знаю, может быть царь его сохранит и продолжит считать крестьян имуществом — а может на него повлияет литература, которую я ему дал лично. Там были монументальный труд Суворова "наука побеждать" и ещё с дюжина книжек по воинскому искусству, которые разбирали различные битвы — настоящая библия и сопутствующие книги — только в военном деле — царь с ними заперся у себя и очень истово изучал всё, а я не лез и не мешал — минуй нас пуще всех печалей...

К слову — оклад в моей типографии составлял сорок рублей в месяц — хотя и требования к кандидатам были строже, чем у армии, и работа с техникой, и обучение обязательное — поэтому регулярно я проводил занятия, повышение квалификации.

Машинисту я пообещал пятьдесят рублей в месяц оклада, но требования со старта высокие — грамотный, любящий технику и механизмы, разбирающийся хотя бы немного в работе сложных механизмов, и готовый снова учиться — и не старше двадцати лет.

Требования жёсткие — но нужные люди нашлись в первый же день — за такую деньгу оно и понятно — пришли ребята, я их за рога и на плац — показывать, как работает моя восхитительная машинерия — половина ушла, вторая половина осталась — и началось интенсивное обучение, поскольку нужно было выучить всё — устройство локомотора, принципы работы, принципы движения, правила работы — работу с лебёдкой, это всё было жутко интересно — так как конструкцию локомобиля я знал — но мне всё равно нравилась эта машинерия. Она была примитивной, не такой скучной, как ДВС — тут двигалось всё, как в часовом механизме.

С утра до вечера проходило долгое обучение — которое началось с обширной теории, знать досконально как проектируется машина — им не надо, но надо хотя бы знать, что именно приводит машину в движение и для чего нужны все её основные и вспомогательные механизмы — клапаны, автоматическая регулировка давления, и многое другое.

Расселил машинистов в квартирах при доходных домах. Ребята это были молодые, крепкие, все как на подбор, и по классовой принадлежности примерно одинаковы — относились к кузнецам — подмастерья, слуги, все были малость образованы и умели читать, писать, считать, в общем — наши люди.

Я раздал им большую книжку-инструкцию, которую составил ИИ — и на следующий день продолжилось освоение. Мне было интересно как ребёнку с игрушкой играть с локомобилем — хотя эта техника была по местным меркам уникальной и жутчайше дорогой. Если уж построение нечто вроде тележки коньё потребовало больших сумм — то нечто подобное вообще должно стоить целое состояние...