Кровь Титанов2: Кольцо из чистого дерева

Бенджамин был уже на ногах. Интересно, он спит хоть когда-нибудь? Или днем отсыпается, как мой Сигр? Кстати, что-то мяука не торопится. По кошкам, что ли, пошел?

— Зверь твой уже вернулся, — сказал Зачинщик. Мысли он, что ли читает?

— Это хорошо. Примешь меня на неделю-другую, Зачинщик?

Смотрит на меня безразличным взглядом. Внутренне съеживаюсь, если откажет, выпутаться из этой истории будет куда сложнее, чем я думал.

— Знаешь, Дик, я пока повременю с ответом.

Дик — это я. Это не имя, прозвище. Сокращенно от "дикобраза". Потому что выпускаю ко­лючки сразу, как только меня пытаются задеть. Правда, желающих со мной ссориться не много, но колючки сбривать не собираюсь, пригодятся еще.

У меня есть еще несколько прозвищ. Например, Ригольд. Этой погремухой я обязан Сигру, которого угораздило родиться котом редкой ригольдской породы. Также у меня есть имя. Сарельд Лень Сааватар. Да-да, Лень — мое второе имя. Но старина Бенджи предпочитал на­зывать меня самой первой, полузабытой уже кличкой, которую я заслужил в Гильдии

— Боишься влипнуть в мои проблемы? — а это я распушил пресловутые колючки. Ну, не умею я лебезить и заискивать, что ж с этим делать?

— Не кипеши, Дик. Тебе я с удовольствием помогу, ты знаешь. Но если ты пойдешь на дно, я с тобой за компанию тонуть не собираюсь.

— На "Дно" я уже пришел, — неуклюже шучу, не глядя ему в глаза. Надо держать удар, судьба на них никогда не скупится. — Теперь бы отлежаться на нем...

— Давай так — три дня ты живешь здесь, а дальше посмотрим. Сам виноват, в конце концов, вся Гильдия знает, что ты на дело пошел. И знает, на какое. Думаешь, ни один дятел не стукнет?

Настолько хорошо я о людях не думаю. Наверняка какая-нибудь сволочь только и ждет мо­мента, чтобы сдать Ригольда. Может, мне не на дно надо ложиться, а наоборот, рвать когти со страшной силой? Валить из Белары, а то и вовсе из Ледании? Или все же рискнуть?

— Думаешь, будут искать? — спрашиваю для порядка. Хотя мне и так все ясно.

— Нет, — такого ответа я не ожидал. — Шансы неплохие. Ты там нашумел здорово... Гиль­дия так не работает. Герцог может решить, что скипетр заказали. И знаешь, на кого он подумает в первую очередь? На Его Величество короля Леданского!

Зачинщик лукаво улыбнулся, помолодев сразу на несколько лет. Он искренне наслаждался красотой интриги, мне же оставалось только надеяться, что гроза пройдет стороной.

Ну, Его Величество я не подставлял. Пусть сам выпутывается, как может. Ему это проще. А я пойду спать. Воры, как и кошки, утром предпочитают спать. Потому мы с Сигром так друг друга хорошо и понимаем.

Поднимаюсь по лестнице наверх. Комната, которую я с некоторой натяжкой называю своей. Таких по городу еще полдюжины. Человеку моей профессии нельзя привязываться к одному месту.

Перед Сигром я виноват, кошке нужен дом постоянный. Но мой мяука — необычный кот. Для него дом — там, где я. Хотя, конечно, он наверняка втайне мечтает о стенах, которые ста­нут для него родными. Впрочем, что я понимаю в кошачьих мечтах?

Открываю дверь. Сигр просыпается мгновенно, зыркает на меня настороженно, мявкает в качестве приветствия и идет интересоваться моим здоровьем. Мой мяука — лечебный. Си­няки и ушибы лечит запросто, ложится на больные места и спит. Глажу его по голове, чешу за ушком. Сигр благодарно мурлычит, и уходить не собирается. Конечно же, ведь спина дико болит от знакомства с алебардой. Блаженно вытягиваюсь на кровати, потягиваюсь. Спина отзывается занудной болью, кошак мявкает, требуя, чтоб я перевернулся, лечить так ему не­удобно. Но — вот беда, на животе я спать не люблю. Еще раз чешу кота за ухом, переворачи­ваюсь на бок и мгновенно засыпаю. Как меня утомила эта работа!

Просыпаюсь далеко за полдень. Спина все еще болит, но уже не так сильно. Сигра нет, от­правился по своим кошачьим делам. Достаю из сумки скипетр, долго рассматриваю. Пре­красная работа! Рука не поднимается вытащить все эти полезные камешки. А целиком не продашь ведь! Ладно, спрячу подальше, в деньгах пока недостатка нет. Вот только Королю покажу и спрячу.

Спускаюсь вниз, Зачинщик сидит за стойкой и потягивает пиво. В зале ни единого посети­теля. Меня это нисколько не удивляет. Воры и шлюхи появятся ближе к вечеру. Сейчас они отсыпаются после трудовой ночи. Разве что карманника какого Блин занесет, но они "Дно" обходят стороной, Зачинщик не слишком жалует тех, кто не носит ему хабар.

Подсаживаюсь к стойке, Зачинщик молча подает мне кружку пива и яичницу с ветчиной. Тут же появляется Сигр и царапает мой сапог, требуя своей доли завтрака. Он никогда не просит, считая это ниже своего достоинства. Кошки — существа гордые. Жертвую ему изрядный ку­сок яичницы, и он с достоинством начинает трапезу. Зачинщик ухмыляется, Сигра он любит. Меня, вроде бы, тоже. Мы приятели, хотя, если придется, он с легкостью меня сдаст. Во вся­ком случае, мне так кажется. У воров нет друзей, только соучастники. И все же, мне хочется верить, что он меня не предаст.

Сигр уже доел свою порцию, и косится на меня. Мол, не жлобись, дай добавки. Сажаю его на колени, скармливаю с руки последний кусок завтрака. Кошки вообще-то с рук не едят, но Сигр мне доверяет. Приканчивает остатки завтрака и спрыгивает на пол — умываться у меня на коленях ему неудобно.

— Кроме скипетра, взял чего? — спросил Зачинщик.

Вот так всегда, дружба — дружбой, а дело — делом. Выгребаю из сумки драгоценные безде­лушки, и мы начинаем торг. С детства не люблю торговаться, но Зачинщик любит, надо же доставить человеку удовольствие. Тяжело торговаться, когда тебе сразу уступают.

Наконец, пожимаем друг другу руки, я пересчитываю монеты, Зачинщик разглядывает ха­бар. Молчим некоторое время, потягиваем пиво из глиняных кружек.

— А что это у тебя за колечко такое? — интересуется Бенджи.

— Добыча, — ухмыляюсь я, рассматривая кольцо. И зачем я его взял, интересно? Впрочем, пусть будет. На удачу, как талисман. Все воры носят талисманы на удачу, а я вот как-то до сих пор не обзавелся. Сигр не в счет, тут еще не известно, кто кому талисманом при­ходится.

— Снял бы ты его, — советует Зачинщик. Правильно советует, не дело краденное кольцо на руке носить, будь оно хоть трижды деревянное. По нему меня вычислить — как два пальца в кабаке. Но снимать отчего-то не хочется. Интересно, что в нем такого, что ох­ранять целого тролля поставили? Или его больше поселить некуда было?

— Скипетр-то с собой? — спрашивает Бенджи. Киваю, достаю реликвию из сумы, демонст­рирую Зачинщику не без гордости. Добыча, достойная придворного вора. Если б Его Ве­личество догадался учредить такую должность при дворе. Вот соберу комплект, стану королем — непременно учредю. Или учрежду. Королям все можно! Впрочем, у них же для этой цели казначеи имеются. И прочие казнокрады.

— Красивая штука, — говорит Зачинщик. — И дорогая. Ты б припрятал его от греха по­дальше. Или дай мне, я камешки повыковыряю да запродам на сторону. Хоть и жаль та­кую красоту портить. Нет, лучше коллекционеру какому-нибудь сбагрить. Есть у меня на примете некоторые любители...

— Мне его еще Королю показывать, — вздыхаю я. Глава Гильдии чересчур жаден. Уверен, попытается лапу наложить на мою добычу, хоть это и против правил. Ну, да ничего, вы­кручусь как-нибудь.

— И бородку свою сбрей, на всякий случай, — Зачинщик наливает еще по кружке себе и мне. — За счет заведения.

С бородкой он тоже прав. Но мне лень. Лень — мое второе имя.

— Позже, — отвечаю, занимаясь пивом. Холодная струйка стекает по подбородку за ворот рубахи, утирать ее не спешу, не хочется отрываться от пива. Наверное, пиво у Зачин­щика лучшее во всей Беларе. А то и в Ледании, что они там умеют, в провинции-то?

Сигр запрыгивает ко мне на колени, трется о локоть. Правильно, поели, умылись, теперь надо немного ласки. Хорошо быть котом!

— И за что он тебя любит? — с ноткой зависти спрашивает Зачинщик.

— Чует хорошего человека, — самодовольно отвечаю я. Нет, вообще-то я скромный. Только очень уж правдивый.

Зачинщик недоверчиво хмыкает. Сигр, разнежившись, начинает драть мне штаны.

— Э, нет, с этим — к кошкам, — я поспешно стряхиваю его с колен. Кот недовольно мявкает, пытается залезть обратно, но я непреклонен. Раздраженно помахивая хвостом, Сигр уда­ляется по своим делам. Пора и мне.

— Пойду пройдусь, — говорю Бенджи.

— С ума сошел? — интересуется он вяло. — Тебе сидеть тихо надо.

И снова он прав. Меня это раздражает. Сам знаю, что надо затаиться, но ждать не умею и не люблю. Натура такая. Сидеть неделю взаперти, скипетром любуясь — так и умом двинуться можно. Тем более, вряд ли кто меня заметит. В катакомбы горожане спускаться не любят.

Выхожу из кабака, иду по улице. По пути делаю несколько мелких покупок. Никто из про­хожих интереса ко мне не проявляет, но я не обольщаюсь. Если один из Ищеек сел мне на хвост, стряхнуть его будет непросто. Делаю пару кругов на всякий случай, потом молние­носно заскакиваю в подвал покосившегося двухэтажного дома. Подвал, кстати, принадлежит мне. В ожидании тех времен, когда я стану одноруким бродягой без крыши над головой. По­сле предварительного знакомства с королевским палачом, разумеется.

Подвал завален всяким хламом, вид совершенно нежилой. Меня это особо не волнует, я ведь здесь и не живу. Раскидываю ногами барахло, под ним крышка люка. Дерево подгнило, делаю заметку в памяти поменять злосчастную крышку. Память подсказывает услужливо, что эта заметка уже пятнадцатая по счету. Что делать, Лень — мое второе имя.

Запасаюсь парой факелов, спускаюсь вниз. Лестница скрипит под ногами, напоминая о том, что ей пора на заслуженный отдых. Игнорирую ее просьбу, как нереальную. Вот сейчас все брошу и побегу лестницу менять. Нет, голубушка, пока я с тебя не слечу, будешь стоять тут. А когда слечу, будет не до тебя. С переломанными ногами лестницы не меняют!

Катакомбы есть в любом большом городе. В Беларе они тоже присутствуют. Мой подвал — один из входов в подземный лабиринт. Горожане сюда практически не суются, разве что в любители экзотических видов самоубийств. От жажды и голода. Стражников сюда никаким золотом не заманишь. Только кое-кто из воров да бродяг рискует посещать мрачное подзе­мелье. Мне бояться нечего, в катакомбах ориентируюсь лучше многих. А заблужусь — Сигр найдет и выведет на поверхность. Впрочем, пока до этого не доходило.

Уверенно иду, не считая даже ответвления. Путь знаком и привычен, не промахнусь. Факел горит ровно не искрит, дрожащая тень скользит за мной вслед. С писком разбегаются крысы, мое появление для них неприятно. Говорят, в голодные годы они объединяются в стаи и на­чинают охоту за посетителями катакомб. Я в это не верю. Скорее уж, оголодавшие бродяги собьются в стаю и откроют охоту на крыс, таких же оголодавших и тощих.

Нужный поворот призывно манит черным провалом. Скольжу в него, наступаю на крысу, та с визгом впивается зубами в сапог. Сапоги у меня сделаны на заказ, их прокусить непросто. Пинаю крысу, та с визгом покидает круг света. Сворачиваю в неприметный узкий тоннель. Если не знать, что он здесь есть, вряд ли его увидишь.

Здесь крыс нет, и я знаю точно, почему. Мастер Лион крыс не любит, а если маг кого-то не любит, лучше ему не навязываться. Крысы это понимают.

Тоннель заканчивается вполне благоустроенным тупиком. Тут у мага и спальня, и столовая, и даже лаборатория. Правда, пока пустая. Из оборудования имеется только стол, магических ингредиентов еще меньше. Зато присутствует лаборант — нищий Фрол. Безносый, одногла­зый, лицо обезображено шрамами. Кто он, откуда — Фрол никогда не рассказывал. Шрамы довольно свежие, милосердное время еще не окончательно их залечило. Глаз умный, пронзи­тельный. Мы сдружились с ним полгода назад, и он, наверное, единственный, к кому я могу без опаски повернуться спиной. Даже к Зачинщику не рискну, поговаривают, что он не только женщинами увлекается.

Мастер Лион вышел мне навстречу. Лицо мага сияло искренней радостью, он был рад мо­ему посещению. Оно и понятно, кроме меня, к нему никто не ходит. Он сам просил мне ни­кому не говорить об его убежище. Вторично попадать в руки синерясников ему не хочется.

Я хорошо помню ту ночь, когда его взяли. Как раз выполнил его заказ и вернулся за возна­граждением. У особняка топталась дюжина королевских гвардейцев, я еле успел уйти в тень. Пара синерясых стояла у входа, сколько их было в особняке, мне выяснять не хотелось. За­крытая карета с зарешеченными окнами стояла у ограды. Все было понятно с первого взгляда, пришла очередь Мастера Лиона. Охота на ведьм докатилась и до его скромного особняка.

До сих пор не знаю, почему я не бежал, сломя голову. Сам я магией не владею, но вряд ли королевские гвардейцы отказали бы себе в удовольствии притащить в тюрьму еще и вора. Внутренний голос настойчиво шептал, что правая рука еще никому не мешала, но я его не слушал. Спрятавшись в кустах, я следил за входом. Меня трясло от страха и возбуждения, рукоять ножа настойчиво толкалась в ладонь. Наконец, из особняка выволокли Мастера Лиона, связанного, с кляпом во рту. Он потом говорил, что способен был испепелить всех одним заклятием, но не смог переступить через себя. Магу еще никогда не приходилось уби­вать. Времени договориться с собой ему не дали. Синерясые набросили на него Сеть кого-то там, которая не позволила ему колдовать. В одиночку такое заклятье не набросишь, но охот­ников на ведьм там хватало.

Я понятия не имел, как вырвать мага из рук "Петушиного часа". Казалось безумством, но я верил, что у меня получится. Мастера Лиона швырнули в карету, один из гвардейцев сел ря­дом с ним, а второй обошел карету, чтобы сесть с другой стороны. Я не задумывался ни на миг, взмах ножа, фонтан крови из перерезанного горла, гвардеец не успел даже вскрикнуть. Оттаскиваю агонизирующее тело в кусты и сажусь в карету. Все было проделано настолько быстро, что невозможно заметить. В темноте моего лица не было видно. Я опасался, что вто­рой гвардеец заметит отсутствие шлема на моей голове, но нет, он даже не смотрел в мою сторону. Я осторожно нащупал веревку на руках мага и перерезал ее ножом. Выдержка у Мастера Лиона была на высоте, ни звуком, ни движением он не выдал меня. Карета трону­лась, я вглядывался в ночь, боясь пропустить нужный момент. Наконец, карета подъехала к мосту и остановилась. Стража у моста обязана проверять всех, кто проезжает в ночные часы. Гвардеец выглянул в окно, этот миг я и использовал, чтобы отправить его на тот свет.

Выскочил из кареты, таща за собой ошалевшего мага. Карета закрывала нас от стражников, а сопровождавшие ее гвардейцы подались вперед, чтобы всласть наругаться со стражей моста. Впрочем, если бы нас и заметили, думаю, мы бы все равно успели уйти. Вход в ката­комбы был рядом, и я знал об этом. Однако нашего бегства никто не заметил...