Сделав разворот, Савельев взял курс обратно на материк и вновь оказавшись над сушей, облетел еще несколько населенных пунктов. Находившиеся в разных климатических зонах города и поселки отличались друг от друга, но было в них и кое — что общее. Присущее тому, ко их преимущественно строил и населял. Как выяснили члены экспедиции, эльфы стремились к скорости и воздушности, строя возносящиеся под облака города с множеством изящных подвесных сооружений. И широко используя транспортные магистрали типа бурно развившегося в середине XXI — го века и функционирующего по сей день струнного транспорта Юницкого. И даже самые северные города эльфов были наполнены светом, что достигалось освещающими теневые части зданий особыми отражателями.
Гномы же тяготели к земле. Они в основном строили коттеджные поселки и пригороды, обожая создавать, судя по показаниям интроскопов, множество подземных этажей.
Сельским хозяйством занимались в равной мере и эльфы, и гномы. А вот добычей полезных ископаемых и работой с неживыми ресурсами — в основном гномы.
Почти все производственные циклы были замкнутыми и практически безотходными. Получая сырье, завод в большинстве случаев частично возобновлял затрачиваемую на производство энергию, направляя полученные таким образом дополнительные мощности на процессы утилизации получающихся отходов и снижение выбросов в атмосферу. Крупные производственные комплексы располагались вне городов, а работники доставлялись туда по скоростным струнным дорогам, колоннами вместительных автобусов или на судах, если предприятие находилось в открытом море. На ряде предприятий непрерывного цикла, а также расположенных в горной местности или море широко применялся вахтовый метод работы. Утилизация мусора и производственных отходов была поставлена просто великолепно — привычных для Земли примерно того же периода исторического развития отвалов шлаков и отработанной породы обнаружено не было.
Над одним из городов их опять каким — то образом засекли и к глайдеру устремились три стремительно поднявшиеся в воздух с ближайшего аэродрома дисколета. Буквально за пять минут они набрали высоту в 5 тысяч метров, на которой летел глайдер землян.
И с легкостью исполнив несколько фигур высшего пилотажа, пошли на сближение. Их маневренность вызвала у Трофимова и Савельева бурю восторгов. Если не зависти.
— Круто! Хороши машинки для их то общего уровня развития! Вот только как они нас уже второй раз засекают, если мы постоянно летим в режиме "призрак"?
Трофимов уткнулся в комп, а Дмитрий стал исследовать "летающую тарелку" своими методами. Выводы их совпали, что подняло в глазах землян доверие землян к "дыроглазу".
Пользуясь тем, что дисколеты еще достаточно далеко, Павлов решил просканировать их подетальнее, чтобы получше понять конструкцию двигателей. Раз уж их все равно обнаружили, то помимо "дыроглаза" можно было перевести в активный режим всю сканирующую аппаратуру глайдера. Что Савельев и исполнил. И спустя несколько минут, в течение которых земная и ирейские машины стремительно сближались, была получена примерная схема действия местных дискоидов.
Они двигались за счет системы из соосных и расположенных друг над другом трех дисков и трех колец разных диаметров, вращаяющихся с определенными частотами в разных направлениях, создавая частичное снижение силы тяготения. То есть местные ученые нащупали подход к эффекту антигравитации! Конечно, не в полной мере и, скорее всего, больше эмпирический, чем подкрепленный теорией, но реально работающий! Также они использовали и хорошо знакомые им, судя по здешним автомобилям, некоторые свойства "мирового эфира". Или, в терминах земной науки, "темной материи и энергии". Некое устройство, аналогов которому в земных базах данных не нашлось, осуществляло как бы роль самолетного крыла, только по отношению не к воздуху, а к "эфиру" (впоследствии в отчетах его с легкой руки Шурика так и стали называть — "эфирное крыло"). В результате чего, во — первых, значительно снижались перегрузки при маневрировании и прочие неудобства для экипажа а, во — вторых, создавалась дополнительная подъемная сила. А вот снабжали "тарелку" энергией (в том числе нужной и для создания магнитного поля, в котором были подвешены внешние кольца движителя) и придавали ей поступательное движение вихревые двигатель — генераторы, а вернее, концентраторы энергии из окружающей среды, работающие на водяном паре (нагретой до определенной температуры водно — воздушной смеси). Совмещая таким образом сразу "два в одном" — и тягу, и генератор бортового электричества. Они представляли собой несколько вертикальных колонн, в которых с помощью аккумуляторов сначала создавались особым образом закрученные вихри воды, которые потом начинали нагреваться, забирая энергию из внешней среды. А уже тепло преобразовывалось в крутящее роторы и питающее электромагниты электричество. Эти колонны по определенным конструктивным особенностям оказались схожи с имплозивными двигателями, которые на Земле создали еще в XX — м веке Шаубергер и Арсентьев. Но в здешних изделиях были устранены все те особенности, которые в их земных аналогах снижали эффективность использования именно энергии вихревого движения.
Когда до местных аппаратов оставалось три тысячи метров, Павлов отдал приказ начать маневр уклонения и Савельев, включив на полную мощность сразу и антигравы, и двигатели, бросил глайдер вверх. Не смотря на противоперегрузочные системы, все ощутили, как их вдавило в кресла. И уже спустя десять минут земная машина оказалась на высоте, пока еще недостижимой для местных летательных аппаратов. После чего решили до выбранного для высадки Дмитрия населенного пункта лететь не снижаясь. И с максимальной скоростью.
— Что — то мы заигрались, — проворчал Павлов. — А время то идет.
Время на фоне полученных всеми новых впечатлений действительно промелькнуло незаметно. И в намеченном для высадки месте уже стало смеркаться, а над горизонтом зажглись первые отсветы лунных колец. Приземлиться еще заранее решили в окрестностях небольшого городка, расположенного вдали от основных маршрутов местных транспортных систем.
Савельев посадил глайдер и Дмитрий в сопровождении Катерины, Александра и Павлова с Рязановым и еще пары бойцов двинулись в сторону поселения. До первых домов было не более часа ходьбы. Вокруг зеленели деревья, кое — где попадались большие камни и поросшие стелящимися цветами скалы. Щебетали птицы. В воздухе пахло цветами и ягодами. И все, включая Дмитрия, не раз пожалели, что их нельзя попробовать. Когда миновали ручей, мимо деловито пробежала местная лисица, мелькнув рыжим хвостом между деревьями. Огромный лось с раскидистыми рогами неторопливо объедал кусты. Рядом паслась лосиха с лосятами. Животные меланхолично оглядели людей и вернулись к вкусной трапезе. Лишь малыши заинтересовались пришельцами, подойдя и обнюхав их. Знахарь потрепал лосят между ушей, отметив, что хотя жилье близко, местное зверье близости человека совершенно не боится.
Пройдя еще немного, Дмитрий предложил землянам вернуться к глайдеру.
— Не, мы еще немного тебя проводим, — ответил Трофимов. — Я вот понять не могу, идем вроде правильно, а домов еще не видно! Может мы заблудились?!
— Что за чушь?! — сказал Павлов. — Все согласно направлению.
— А мне тоже кажется, что мы слишком забрали в сторону, обходя нагромождение скал, — сказала Катя.
— Вот уж Фомы неверующие! Сейчас посмотрю по...
Но посмотреть Павлов ничего не успел. Земля под ногами путешественников внезапно осыпалась и все рухнули вниз. Падение продолжалось несколько секунд и окончилось на мягкой, но пыльной подстилке из сухих веток и листьев. Вокруг царила тьма, пахло землей и лишь в десятке метров над ними светилась дыра, через которую они сюда попали. В рассеянном свете вилась пыль, осыпались кусочки земли, листья и травинки.
— Все живы? Раненных нет? — спросил Павлов. Ему ответил нестройный хор голосов.
— Нам повезло, — констатировал Рязанов. — Что здесь лежат эти ветки.
— Угу. Только чего это мне в ребра уткнулось? Подсветите, — проворчал Трофимов.
Неожиданно яркий свет предусмотрительно захваченных ребятами из отряда физзащиты фонарей выхватил скально — земляной грот и уходившие в разные стороны туннели. Прогрессор вытащил из — под себя череп. Судя по размерам и форме, принадлежащий какому — то местному зверю типа земной свиньи.
— Кого — то съели — сказал Александр, вставая.
Катя, освобождаясь от налипшей на волосы паутины, стряхнула заодно и ее мохнатого создателя, тихонько взвизгнув. Потревоженный паук сам был напуган не меньше и потому стремительно юркнул в темноту. Поводя лучами фонарей по сторонам, оценили варианты. Вылезти самим не представлялось возможным, а тут еще и коммуникаторы подкинули неприятный сюрприз, показав на индикаторах отсутствие связи во всех диапазонах.
В этот момент одна из стен вдруг зашевелилась и прямо из нее, словно просочившись сквозь землю, показалась ужасная лысая морда с огромными зубами.
— Ха! — выдохнул стоявший к ней ближе всего Рязанов, вскидывая импульсник и отпрыгивая спиной назад. Его товарищи тоже молниеносно вскинули оружие, но сделать ничего не успели. Прыгая, Рязанов зацепился ногой о камень и нажал спуск уже в падении. Хотя он попытался скорректировать направление выстрела, разряд ушел в свод пещеры. И без того нарушенный купол подземелья не выдержал. Раздался треск, посыпались камни.
— Уходим! — крикнул Дмитрий, единым движением подхватывая физзащитника и одновременно толкая Катерину в один из проходов. Рядом мелькнули Трофимов и Павлов. Они тоже что — то кричали, но их голоса потонули в грохоте обвала. Грот засыпало.
— Ну там нам теперь точно не выбраться, — угрюмо сказал Трофимов, когда осела пыль и они смогли осмотреться. — Растяпа ты, Рязанов! Учат вас, тренируют — а все без толку!
— А ты видел эту тварь?! Она ж нас чуть не сожрала! И я что, специально в потолок стрелял, что ли?! Тоже мне, умник выискался!
— Прекратить препираться! — рявкнул Павлов.
— Зря ты стрелял все — таки, — сказал знахарь, обращаясь к бойцу физзащиты. — Это существо, насколько я успел ощутить, не было настроено агрессивно. И я же вас всех тоже учил ощущать намерения. А от намерения до действия проходит всегда не менее десятой доли секунды. И такому бойцу, как ты, этого хватит для принятия верного решения. А ты поспешил.
— Виноват, — потупился Рязанов. — Как эта рожа прямо из стены на меня полезла, так у меня сразу рефлекс сработал, а вашу науку, Дмитрий, из головы словно выдуло. Виноват.
Его товарищи при этом внимательно оглядывались вокруг, поводя стволами и выискивая возможную угрозу.
— Ладно, вернемся, я Дмитрия попрошу вас, оболтусов, именно в этом тренировать не до седьмого, а до сто седьмого пота. Лишь бы выбраться, — пробурчал Павлов, отряхиваясь.
— Хорошо хоть фонари горят, — произнес Трофимов. — А то совсем погано было бы.
— В любом случае придется искать другой выход, — сказал знахарь. — Я сейчас настроюсь.
— А здесь ветерок есть. Чувствуете? — перебила его Катя. И точно, в туннеле ощущалось движение воздуха.
— Значит в том направлении, куда он дует, есть выход на поверхность. Идем! — скомандовал Павлов. И все двинулись по извилистому земляному коридору. Впереди и позади сгущалась тьма, голубые лучи мощных ламп выхватывали из мрака неровные стены. Кое — где торчали корни. Иногда попадались обильные заросли паутины. Хорошо хоть, что проход был довольно высокий и нагибаться приходилось лишь изредка. Но зато коридор был узким и идти приходилось один за другим. В голову колонны встал вооруженный ИРом Павлов, за ним шли один из физзащитников, Дмитрий, потом Катя, Трофимов — тоже с импульсником в руках, и замыкали строй Рязанов и еще один боец. По пути встречались развилки. За неимением лучшего выбирать направление решили вслед за слабым потоком воздуха. К тому же, как показывали чувства Дмитрия и Катерины, в той стороне примерно в полутора километрах, если по прямой, находилось скопление местных жителей. Но сколько о них идти по лабиринту?
— Интересно, что это они под землей делают? — спросила девушка у знахаря.
— Судя по эмоциональному фону, местные совершенно спокойны. А конкретно узнаем, когда к ним выйдем.
— А вдруг они и тут с нами вообще общаться не станут?! А пошлют нас куда подальше. И что тогда? — спросил Трофимов. Окружающая их подземная тишина действовала угнетающе, и поэтому никто не стал возражать, когда Александр тему общения с аборигенами развил.
— Вот отказались они с нами контактировать. Ладно. Но как они могут оценить то, чего не знают?! Например, наш образ мышления и путь развития?
— Легко, если они эмпаты, разумные и не слепые, — возразил ему Дмитрий. — Вот тебе, например, достаточно посмотреть на то, как народ, к примеру, бьет другу другу морду в пьяной драке и ощутить их эмоции (хотя ты и не эмпат), чтобы понять, что это тебе не очень нравится! И для этого совсем не надо драться самому.
— Ну да. Но все равно, как они могут отказываться от того, чего не знают? У нас же столько всего хорошего есть! А они вот так сразу — валите отсюда, вы нам неинтересны! Абыдно, панымаешь!
— Саш, ты жареных кузнечиков ел? — спросила Катя.
— Нет, — обескуражено протянул Трофимов. — А причем тут это?
— А серебристых опарышей на планете Ури? Или красных водяных слизней с планеты Батанга?
— Фу, какая гадость! Перестань! Меня сейчас стошнит!
— А еще прогрессор! Ведь ты же их даже не пробовал, — ехидно отозвалась девушка. — Оцениваешь только по названиям. А те, кто рискнул эти блюда поесть, говорят, что вкусно.
— Перестань!!!
— Как же ты можешь отказываться от того, чего не знаешь?
— Тьфу на тебя! Понятно, спелись.
— Катерина права, — улыбнулся Дмитрий, — на многих планетах есть блюда или обычаи, для людей неприемлемые. Или даже дикие, шокирующие. И земляне вовсе не горят желанием их перенять. И даже пробовать не хотят. Но и аборигены могут считать что — то в людях диким или отталкивающим. Культуры же разные. Вот может мне удастся пообщаться с местными, тогда и поймем, что в людях вызвало у них такую реакцию.
— Ага, ты еще скажи, что мы для них как противные водяные слизни! Видел я их, такая гадость!
— Заметь, это не я сравнил.
Трафимов засопел и какое — то время шел молча, но потом не выдержал и задал еще один вопрос:
— Ну вот не понимаю я, как ты представляешь себе мир вовсе без конкуренции?! Вот живут люди и у них все поровну — коммунизм одним словом — но ведь если исходить изначально из того, что каждый член общества индивид, личность, то и потребности у всех разные. Правильно? И вот я к примеру, даже не в корыстных целях, а из интереса, сегодня сделаю изделие лучше, чем вчера. Горшок, например. А сосед сделает как обычно. И если у меня будет лучше — возьмут у меня! А если сказать соседу, чтоб делал как у меня, потому что получается лучше, это уже подавление его творчества, он может позже по — другому сделает, и получится еще лучше, чем у меня...