— Пошли.
В просторной гостиной вольготно расположились с десяток существ в униформе КНС. При виде восседающего в кресле загеррианца с рваными ушами Эйнджела на миг запнулась. Ей показалось, что воскрес старый знакомый из ресторана, где они с Блайзом отравили 'цвет дикарского офицерства'. Но уже через мгновение эмпатка расслабилась. Не он. Просто похож. Зайг же кивнул на лежавший на столе коммлинк и спросил:
— Ну, я Чавуш. Чё предложить хотели? Алуш только что сказал, что вы можете быть полезны.
То, что вместо покойного Алуша через программу имитации голоса отвечал Нэйв, зайгеррианец не догадывался. Равно как и о том, каких усилий капитану стоило сохранять спокойствие во время разговора.
— В общем, непруха у нас: прибыли по делу, и попали под этот весь ваш замес, — начала Эйнджела, чутко отслеживая эмоции собеседников. — И, по ходу, городишке каюк. А вы вроде как уматываете. Предлагаем баш на баш, чтоб и вам по кайфу, и нас. Вокруг куча бабла, которое вы прощёлкиваете только в путь. Вот это, — она ткнула пальцем в валявшуюся в углу статуэтку, — стоит минимум двадцать кусков. На Корусанте за тутошние поделки отслюнят кучу бабла. И мы в этой теме шарим.
В глазах зайгеррианца мелькнул интерес.
— А я откуда знаю, что вы не уши мне крутите? — спросил он. — Алуш тоже не типа сраный антиквар — как был босотой, так сдохнет. С кем работали, чё делали, красотули?
— Не уверена, что имена много тебе скажут, но...
Эйнджела со спокойной душой перечислила немало имён, знакомых ей по работе на Чёрное Солнце. Перекупов они с сестрой знали не много, но пара серьёзных дельцов должна была произвести впечатление на знающих людей и нелюдей. Если, конечно, тут были знающие.
— А смысл нам вас обманывать? — добавила молчавшая до того Ри. — Вы ж нас пристрелите, если мы сделку не организуем.
— Мозги у вас есть, гляжу, — то ли похвалил, то ли констатировал факт зайгеррианец. — И правильных ребят знаете. Как с вами этот лошара Алуш стакнулся? Он же хер от стакана не отличает, ежели ему не подсказать.
— Ну... — протянула Эйнджела и загадочно улыбнулась. — Иногда он продавал удивительные штучки за бесценок...
Она подмигнула зайгеррианцу и неторопливо достала косметичку. Плечистый забрак напрягся, но когда девушка вынула пудренницу и принялась самодовольно разглядывать себя в крошечное зеркалье, пренебрежительно фыркнул и расслабился.
— Он и себя за бесценок продаст, — не скрывая презрения, сказал, словно сплюнул, Чавуш. — А вот вы малёха странные: рожи местные, а базарите, как 'деловые'. Чё-как ваще тут очутились, на шарике этом?
— Да так и очутились, — скривила недовольную рожу Свитари. — Задумали под местных кафарель закосить. Всякие лохи на Корусанте такое бабло готовы выложить за свиданку... Ну и в места интересные попасть можно, друзьям наводку дать. Тут в салонах прям услуга есть — под местных красить. Пользуется спросом, лохов много.
Она выудила из косметички сестры флакончик духов и небрежно нажала на кнопку распылителя. По комнате неспешно расползался тонкий, ненавязчивый аромат. Никто не заметил, как девушка слегка открутила крышку перед тем, как неловко уронить флакончик на пол.
— Руки из задницы! — ругнулась Эйнджела на Ри. — Забыла, сколько они стоят?!
Свитари виновато развела руками и подняла флакон с ковра. Часть жидкости оставила едва заметное влажное пятно.
— Ой, да ладно тебе сокращаться, — беспечно сказала она сестре. — Выберемся с планеты, загоним побрякушки и хоть ванну из них принимай.
Вожаки банд смотрели на них со смесью любопытства и презрения. Что с них взять? Бабы, и заботы у них непонятные, бабские. А в это время летучее соединение быстро испарялось с ковра, проникало в лёгкие тех, кто принебрёг дыхательными масками, оседало на коже и глазах тех, кто был предусмотрительней товарищей. Сложное химическое соединение, произведённое в лабораториях Чёрного Солнца, проникало в тела медленно, но неотвратимо.
— Да, без лоха и жизнь плоха, — согласился зайгеррианец.
Протяжно зевнув, он потёр глаза кулаком, и ругнулся:
— Слимо, как же спать-то охота...
Его сообщники так же не выглядели бодрыми. Движения их становились всё более вялыми, речь — замедленной.
— Надо... было... прилечь, — едва ворочая языком, промямлил забрак, и уронил голову на грудь.
Сидевший в кресле у окна ботан подался вперёд, и рухнул на ковёр, оставшись недвижим.
— Чё за хрень происходит? — недоумённо вопросил остававшийся в маске человек. Яд, проникая сквозь поры кожи и слизистую оболочку глаз, действовал медленнее, но так же уверенно, нарушая координацию, и вызывая слабость.
— Не знаю... — Чавуш икнул и упал мордой в стол, звучно приложившись о столешницу. Из когтистых пальцев зайгеррианца выпал маленький цилиндр с кнопкой, в котором сёстры опознали стандартный в КНС армейский пульт дистанционного подрыва. Такой показывал Нэйв на инструктаже. К счастью, оберегающий от случайного нажатия колпачок был всё ещё закрыт.
Человек проследил падение главаря, оглядел остальных своих соратников, и медленно повернулся к сёстрам.
— Это... вы... — прошептал он, потянувшись за пистолетом. Ладонь соскользнула с кобуры раз, другой, а потом 'дикарь' обвис на стуле, с ненавистью глядя на полукровок. Они были единственными, на кого отрава не оказала никакого эффекта благодаря заранее принятому противоядию.
— Штаб готов, — с нотками самодовольства сообщила Свитари Нэйву. — Часа три проваляются без сознания. Их метить, убить, или пусть так и валяются?
В это время Эйнджела подобрала детонатор и осторожно положила его на стол, после чего принялась обыскивать вожаков на предмет коммуникаторов. На каждый найдённый она цепляла устройства, дававшие доступ связистам Нэйва.
В штабе капитан Нэйв выдохнул, и потёр виски. Одна проблема была решена.
— Отлично, — похвалил он сестёр. — Ваши ухорезы тоже с задачей справились — второй пульт под их контролем, приступают к обезвреживанию бомб. Забирайте детонатор, и проваливайте оттуда.
Затем он услышал, как на заднем плане у Лорэй прозвучал чужой голос. Встревоженный Нэйв собрался приказать сёстрам бежать, но было поздно: в наушниках протрещали выстрелы, и всё стихло.
Зелар. Захваченный район
На этот раз эмпатия подвела Эйнджелу. Сосредоточенная на поиске коммов, она не успела среагировать на ворвавшихся в комнату охранников.
— Босс, там... — заорал с порога ввалившийся корунай, и осёкся, узрев открывшуюся ему картину. Следом ворвались давешние селкат с бесалиском, размахивая бластерами, словно дубинками.
Разбираться и выслушивать объяснения они не желали. Крупный корунай могучим пинком, сломавшим ребро, отправил Эйнджелу в полёт к стене. Эмпатка приложилась головой и мир перед глазами поплыл, мысли превратились в вязкий кисель. Треснул выстрел бластера и Ри упала, схватившись за раненую ногу и тихо подвывая от боли. Ещё один выстрел обжёг грудь Эйнджелы, чуть ниже ключицы. Именно боль отрезвила эмпатку. В голове прояснилось, зрение обрело болезненную резкость, а время будто замедлилось.
Эйнджела видела, как селкат потянулся к пульту детонатора. Видела, как корунай вновь поднимает бластер и направляет его на скорчившуюся на полу Свитари. Видела, как оскалившийся бессалиск ощупывает ближайшее к нему тело. Единственное, чего она не видела — это выхода.
Умирать почему-то не было страшно. Но было невыносимо больно чувствовать панику сестры, смотрящей в ствол бластера. И больно от мысли, что Чимбик с братом сейчас находятся возле той самой бомбы, детонатор от которой покоится в ладони селката. Из всех сказочных благ им достанется только 'и умерли в один день'...
Руки эмпатки бессмысленно шарили вокруг в поисках оружия. Ей очень хотелось напоследок сделать больно этим ублюдкам. Так больно, чтобы они сочли за благо сдохнуть. Но оружия не было... Зато была боль.
Дрожащий палец Эйнджелы открыл иглу в кольце и быстрым движением она вогнала острие в вену на руке. Удар сердца, второй, третий и тело эмпатки скрутила адская, невозможная боль. Боль, которой она щедро поделилась с окружающими.
Агония поглотила каждое существо в доме и рядом с ним. Кричала, забыв о ранении, Свитари. Выл корунай, от болевого шока пальнувший мимо цели, на полу бился в конвульсиях селкат, выронив из безвольной руки детонатор. Бессалиск всеми четырьмя руками сжимал голову и орал так громко, что слышал, наверное, даже Нэйв в своём штабе. И лишь Эйнджела хохотала. По лицу текли слёзы, а горло разрывал клокочущий безумный смех, заменявший крик.
Схожие ощущения испытывали изготовившиеся к штурму мандалорцы. Чужая агония в буквальном смысле пригвоздила их к месту, лишая воли, и не давая сдвинуться с места.
Ракша, и Рам валялись на газоне, не в силах сдвинуться с места. Большинство их коллег, окажись на этом месте, возможно, отступили бы, не в силах совладать с чудовищным эмпатическим воздействием. Большинство, но не воины Мандалора.
Рам, до крови закусив губу, встал на колено, держа бластер за ствол и приклад. Ракша, рыча, словно настоящий демон, давший ей имя, встала на эту импровизированную ступеньку, и из последних сил швырнула себя в окно.
Жалобно хрустнул транспаристил, и мандалорка в облаке осколков ввалилась в комнату. В глазах у неё двоилось, пол норовил уйти из-под ног, но Ракша упрямо двигалась к цели, не замечая ничего вокруг. Добравшись до стула, она устроила на нём руку с пистолетом, глубоко выдохнула, и выстрелила в голову первой попавшейся Лорэй молясь, чтобы именно она оказалась эмпатом.
Ей повезло. Вихрь адской боли исчез, словно выключили. Мандалорка уже куда увереннее перенесла огонь на 'дикарей'. Замолк, подавившись криком, корунай; уткнулся башкой в ковёр селкат; бессалиск, схлопотав для верности сразу два выстрела, всплеснул всеми четырьмя руками, качнулся, будто в раздумьях, и осел на колени, словно собираясь помолиться.
Ракша огляделась, убедилась в отсутствии других целей, и обессилено уткнулась шлемом в обивку стула, дрожа всем телом.
Ворвавшемуся следом Раму досталось лишь проконтролировать 'дикарей' выстрелами в голову. Костас, перешагнув через труп коруная, бросил взгляд на Ракшу, получил успокаивающий взмах рукой — мол, всё в порядке, сама справлюсь, — и наклонился к Свитари. Та тяжело дышала и бессмысленно пялилась в потолок. При виде мандалорца она дёрнулась, но сообразила, что пришли союзники. Союзники?
Мысли бешено заметались в пустой, до звона, голове. Эйнджела. Почему эмпатическая атака прекратилась? Где сестра? Ри с трудом приподнялась на локтях и нашла взглядом неподвижное тело сестры. Дыхание перехватило, сердце пропустило удар. Мандалорка... сука...
Не особенно соображая, что делает, Свитари схватила валявшийся рядом бластер коруная и попыталась выстрелить в Ракшу. Не успела. Стоявший рядом мандалорец подбил ей руку, и последнее, что увидела Ри, было направленное на неё дуло бластера Ракши. Треснул выстрел.
Зелар. Утро шестнадцатого дня
Последующие с момента начала штурма два часа отложились в памяти клонов, как бесконечная череда беготни и выстрелов. Не успевали они отразить атаку 'дикарей' с одной стороны, как ВИД выдавал очередную россыпь алых меток, и надо было снова бежать на угрожаемый участок.
Алые росчерки выстрелов, взрывы гранат, предсмертные вопли и хрипы, ругань в эфире — всё это слилось в одну полосу, словно фильм безумного режиссёра.
Вот Чимбик наводит непонятно откуда взявшийся гранатомёт на выскочивший из-за угла спидер с станковым бластером. Затем, без перехода — уже они с Блайзом ведут огонь из станкового бластера, выкашивая накатывающуюся на них из темноты цепь 'дикарей'
А потом всё кончилось. Сержант пришёл в себя, и обнаружил, что сидит на перевёрнутой набок тумбочке, и бездумно смотрит на заваленную телами улицу. Пахло озоном, горелым мясом, и ещё чем-то горьким, противным.
Подошёл Блайз, и сел рядом, держа шлем в руке.
— Это мы их? — спросил он, кивая на трупы.
— Не знаю, — безразлично отозвался сержант. — Наверное...
— Ага, — невпопад сказал Блайз, и замолчал.
Чимбик взглянул на него, и полез в карман. Ему вдруг очень, до безумия сильно захотелось увидеть Эйнджелу, узнать, что она в порядке. Просто взглянуть на экран деки, узреть там два зелёных огонька, означающих, что всё хорошо, они живы и скоро вновь будут вместе.
Клон нащупал в кармане деку, потянул... и разразился грязной руганью.
— Ты чего? — опешил Блайз, глядя на неожиданно разбушевавшегося брата. Вместо ответа тот продемонстрировал горсть крошеного пластика, в которую превратилась дека.
— И, мать их через колено, — психовал Чимбик, — даже не помню, где так приложился. Суки, жаль, второй раз вас убить не получится!
— Остынь, брат, — в совершенно несвойственной ему рассудительной манере сказал Блайз. — Вызови Нэйва, узнай у него. Что вот ты воздух сотрясаешь? Ему и так за ночь изрядно досталось.
Чимбик взял брата за подбородок и развернул его голову в сторону.
— Твою же ж мать, — с чувством произнёс капрал, узрев спидер радиоэлектронной борьбы. — А я думаю: чего тихо-то так в эфире. А тут вот что — глушилку приволокли. Нахрена?
— Сапёры попросили, для вящей верности — вдруг у кого из уродов при себе ещё пульт. А так — гарантировано глухо. Разве что воплем попробовать, — объяснил сержант.
— А чего за декой-то лез тогда? — Блайз с недоумением воззрился на брата. Тот кривовато улыбнулся, и признался:
— Да забыл. А сейчас вот глянул, узрел этого иглобрюхого, и вот, вспомнил, как командир сапёров РЭБовцев вызывал...
— Забыл, — передразнил брата Блайз. — Память тренируй.
Клоны замолчали, глядя, как дроиды осматривают и убирают трупы 'дикарей'. Так себе развлечение, но Б-1 максимально старались сделать его зрелищным: спотыкались, роняли покойников, беспрестанно обвиняя друг друга в неуклюжести, дефективности программного обеспеспечения, и попросту рукожопости.
Подъехал спидер. За рулём сидела Ракша, причём без шлема. Лицо мандалорки было немного бледным, с залёгшими под глазами тенями — последствия не самой спокойной бессонной ночи.
— О, цветочек с Мандалора, — вяло пошутил Блайз. — Рад, что ты жива.
— Лейтенант, мэм, — перебил его Чимбик. — Лорэй в порядке?
И жадно уставился на мандалорку. Та уставилась в ответ всё с тем же странным интересом, разве что сегодня взгляд был усталый.
— Ранены, но жить будут, — в лоб сообщила она. — Не ожидала, что справятся. И впервые видела, чтобы эмпатию использовали как оружие.
— С чем справятся?! — заорал Блайз. — Куда....
'...их ранило' он сказать не успел: сержант ухватил брата за ремень подвесной и буквально зашвырнул в спидер.
— Поехали, — приказал Чимбик, усаживаясь рядом с Ракшей. Причём абсолютно спокойным, ровным тоном, и непрошибаемой уверенностью в том, что приказ будет выполнен.
Мандалорка хмыкнула себе под нос и выудила из бардачка деку:
— Оружие сдай, верховный главнокомандующий. И зама твоего касается. Сперва на доклад к капитану Нэйву, потом, с его разрешения, в госпиталь. А пока держи, — она сунула деку Чимбику. — Я сняла для вас копию медицинских отчётов. Спят ваши подружки, некуда торопиться.
