— Почти угадал, — хмыкнул Аслан. — Прислугу звать не будем, сам зажгу. Идем!
— Как скажешь, мой господин, — вежливо склонился Дерек, — но только после Вас! — кивнул он на выход, словно предупреждая тайное желание лаэра пропустить бойца вперед, чтобы похотливо полюбоваться на широкую спину (даже под одеждой угадывались литые мышцы) и упругую задницу идущего впереди раба.
— Ты меня хочешь лишить даже маленькой радости? — фальшиво расстроился хозяин Замка, тщательно дозируя нарочитую обиду в голосе, чтобы не выдать, что и в самом деле почувствовал легкую досаду.
Он и сам не понимал, зачем лишний раз подогревать не совсем здоровый интерес, но все еще не определился, что ему хочется от парня больше — погонять его по залу, пока сам не выдохнется, сбрасывая накопившуюся злость, или, зажав у стены, прижать собственным телом, не оставляя ни миллиметра свободного пространства между ними.
К Ренальду Аслан испытывал несвойственную ему раньше нежность и желание обладать чистой душой Мелкого и стройным пропорционально сложенным юным телом.
А вот от Дерека по-прежнему срывало крышу в азартном желании просто подчинить, не ломая. На равных...
И даже зная, что снова ничего не выйдет, а можно даже и огрести по морде от забывающего в таком случае о субординации парня, все равно эта жадная страсть перекрывала здравый смысл и инстинкт самосохранения.
— Соскучился? — невинно поинтересовался Меченый, постаравшись, чтобы его голос не выдал странной радости, несмотря на всю двусмысленность.
В данный момент ему хотелось верить, что Аслан действительно ждал его, чтобы не только получить исчерпывающий ответ на вопросы и доклад о выполненном задании. Не только для того, чтобы сейчас жадно облапывать вожделеющим взглядом, но и просто, без затей, по-человечески, как скучают долго не видящиеся близкие друзья, съевшие вместе не один пуд соли.
— Очень, — не стал лукавить лаэр, наплевав, что там вообразит себе этот нахал, глумливо расплывшийся в довольной улыбке, словно ему сообщили о недельной увольнительной в бордель и вручили на развлечения тугой кошель.
— А ты? — вырвалось у Аслана прежде, чем он прикусил язык, пожалев о сорвавшихся словах. Он просто не мог себе позволить демонстрировать свою слабость еще откровеннее.
Спина идущего впереди парня напряглась, и он остановился. Затем медленно обернулся, решая, ответить честно или нет — по кому он соскучился больше — по этому похотливому самцу, которому, в самом деле, требовалась встряска для его мозгов, и спарринг вполне подошел бы, чтобы сбросить негатив из-за разбирательства гнусной истории Караскета. Или все же по Тессе, еженощно посещающей его сны?
Меченный совершенно по-разному скучал по своим хозяевам, но ни один из озвученных вариантов, скорее всего, не устроит Аслана, который упорно не хотел понимать, что его воин-раб нуждается только в дружеском участии, без всякой сексуальной подоплеки. В таких отношениях, которые подразумевают прямоту и честность, возможные лишь между двумя равными. В той дружбе, за которую, не задумываясь, можно заплатить жизнью, потому что точно знаешь, что за твою жизнь готовы заплатить ту же цену!
Может быть, слишком пафосно, но определение, в общем-то, верно.
Жаль только, что до варвара это не доходит...
Стоит ли обманываться, надеясь, что иллюзии обретут реальные очертания?
Дерек понимал, что не стоит — слишком много между ним и Асланом ступенек на социальной лестнице, служащей мерилом отношений.
А за признание в далеко не платонической (если бы Тесса откликнулась) любви к хозяйской жене лаэр и вообще может свернуть шею голыми руками...
И все же отчаянное противоречие получить вольную, и при этом остаться здесь, в крепости, где его знали как раба, удручало. Поэтому на помощь парень снова призвал спасительный сарказм, за которым так удобно прятать недопустимую слабость желания быть услышанным и правильно понятым в искренних чувствах, и глупую неуместную сентиментальность.
— Нет, не слишком. Нам некогда было скучать, мой господин. Я с ребятами выполнял задание нашего лаэра.
— Ааа... — не сумел погасить разочарования Аслан. — Ну что ж, похвально. Твой лаэр, возможно, не будет слишком жмотничать и расщедрится за качественное исполнение задания на несколько золотых монеток.
— Ого! Здорово! Да пусть благословят моего лаэра Всевид... Великие Духи! — поправился Дерек.
— Шут гороховый, — усмехнулся Аслан. — Слушай, а ведь ты не Всевидящим поклоняешься, так?
— Угадал.
— А кому?
— Какая разница...— не пожелал откровенничать Меченый.
— Что отрицает твоя вера, как самый страшный грех?
— Самоубийство, — не задумываясь, ответил Дерек.
— А убийство?
— Для того чтобы считать это грехом — слишком много условностей, обходных лазеек. Если есть за что отомстить смертью врагу — почему бы и нет?
— Значит, месть?
— Или предотвращение злодеяния, если по-другому не остановить. Ты хочешь поговорить об этом?
— Нет... — растерялся Аслан, — не сейчас...
— Тогда не расстраивайся, — вернулся к предыдущей теме боец. — Пошлешь меня в следующий раз куда-нибудь подальше, — усмехнулся Дерек, — на более длительный срок, глядишь, взаправду затоскую по тебе, мой господин, и будет тебе щщщастье! — заржал Меченый, прогоняя возникшую было неловкость.
— А если... — начал Аслан, но собеседник перебил:
— Могу прямо сейчас отправляться... Хотя, нет, это я погорячился. Лучше отосплюсь на родимой койке. По Барсу-то я точно соскучился.
— Если очень попросишь, я тебе могу и сам поурчать, вместо кота, — хмыкнул слегка уязвленный Аслан, понимая, что эта наглая морда откровенно издевается.
— Неее, даже не уговаривай! — рассмеялся Дерек. — Барс не покушается на мою задницу. А с тобой рядом спокойно не расслабишься.
— Зря ты так, — притворно оскорбился лаэр, чувствуя знакомый подъем настроения — щекотливая тема заводила.
С Рени все-таки приходилось объясняться аккуратнее, и всегда помнить о том, что нужно успеть вовремя остановиться, чтобы не ляпнуть что-то лишнее. Дерек сумеет остановить сам. Уже останавливал. И не один раз.
Наверное, именно поэтому все еще дремлющее желание подчинить, не отпускало, требовало реванша.
Потому что в сердце варвара место было лишь для одного из рабов. И там прочно обосновался Мелкий.
А этот порыв с Дереком — лишь вбитая воспитанием в Степи привычка — добиться ускользающей цели.
Может быть, что-то большее, но все-таки не то, что он испытывал к своему домашнему Солнышку, планомерно изводившему своего потерявшего голову господина последнее время.
Аслан интуитивно чувствовал, что со дня на день Даут пришлет обещанный обоз с подарками и Мастера по татуировкам. Ренальду нанесут родовые знаки отличия — и все!
И как бы не хотелось заласкать Мелкого, чтобы он сам умолял взять его (хотя это что-то такое из области недостижимых мечтаний), уже не получится!!!
Просто убеждения и уважение к собственному Роду не позволят идти против настоятельных рекомендаций Вождя и таура. При таком неистовстве бушующего внутри желания можно было бы поступиться принципами и пойти на сделку с совестью, но лишь только если доверчивый Котенок сам разрешит... что в данном тяжелом случае слишком сомнительно.
Может быть, Тесса сумеет выбрать момент и уговорит...
Но на это тоже надежды мало. Скорее всего, жена вмешиваться не будет, чтобы не потерять свое сокровище, обидев ненароком, подтолкнув к тому, чего Рени старательно избегает, глупый, так и не веря, что может быть по-другому, а не так, как осталось, видимо, навсегда в его памяти...
Дерек — слабое утешение. Но все-таки утешение и возможность переключить плавящиеся мозги на более приемлемый объект.
Айдара, готового помочь его "горю", несмотря ни на что — ни на прошедшие годы, ни на свой статус, который предполагал, как минимум, сначала померяться силой, ведь он давно уже ни для кого не был нижним, Аслан больше использовать не хотел. Это не слишком этично по отношению к другу детства и юности. Лаэр раньше не верил в то, что может остаться такая привязанность, пронесенная через годы, невзирая на количество случайных партнеров. Айдару всегда везло, и было с кем скинуть лишнее напряжение. Степняки не любили демонстрировать своих чувств (да и были ли они такими же настоящими, как у него — полукровки?), кроме как к собственным женщинам. Но то, что Айдар сам добровольно расставил акценты, когда встречали обоз с шоколадом, вызывало щемящую тоску по ушедшим дням, и желание оставить прошлое в прошлом.
Аслан слишком уважал их дружбу, именно ту составляющую, которую не нужно было доказывать, укрывшись от нескромных чужих взглядов. Он не хотел использовать Айдара для своих "низменных инстинктов" (как иногда в шутку называла Тесса потребность разделить животную страсть с мужчиной).
Казалось бы, тогда получается, что он пытается использовать Меченого, но это было бы не совсем верно.
К Дереку у варвара были самые искренние чувства, только вот с желаниями он еще не определился — маятник раскачивался со странной закономерностью — от еле сдерживаемой жажды придушить, до того, чтобы просто "отлюбить" и перестать мучиться этой странной одержимостью...
Как же все-таки повезло с женой, которая сумела смириться с этой его особенностью время от времени настойчиво хотеть парней.
Вряд ли Тесса так же спокойно отнеслась бы к его прихоти завести себе знойную танцовщицу, хотя, признаться, та невольница, что привозил в гости знакомый, после которой Рени по своей наивности из страха быть отвергнутым, решился на соблазнение, была недурна. Но — нет!
Хватит ему тех, кто рядом.
Услада для глаз все равно не сравнится с отрадой для души. А для души лаэру вполне хватало любимой девочки и ее Солнышка. Да и этот поганец с расцарапанной рожей, с которым они сейчас направлялись в старый фехтовальный зал, тоже занимал определенную нишу в одном из потаенных уголков той же самой души варвара. И с ним было приятно обменяться частичкой искреннего тепла, пусть и спрятанного за шутливой перебранкой...
Близкие...
Не по крови, но именно они — те, за кого, не задумываясь, прольет собственную...
От раздумий об упущенной возможности воспользоваться щедрым предложением решившегося на приватный танец Ренальда, Аслан снова вернулся к мыслям о жене, и они вызвали на его губах легкую улыбку. Без нее он не добился бы от Рени даже той малости, что имеет сейчас.
Варвар тяжело вздохнул.
Его нисколько не обмануло нетерпеливое желание Тессы уйти вслед за Реном.
Аслан был уверен, что жена сумеет найти нужные слова или по-другому убедить своего ненаглядного любимчика, что он им бесконечно дорог. Кажется, Мелкий уже в состоянии выдержать ласки истомившейся от долгого воздержания не тискать свое Солнышко госпожи.
Его Котятки...
Как же некстати влез Даут со своим навязанным родством и рациональной идеей получить от Рени потомство... Помешать этому невозможно. Тагир и Даут в своем праве.
Интересы Рода — превыше собственных.
А самому пора уже смириться с тем, что Ренальд для него оказался недосягаем.
И, может быть, по вышеозвученной причине даже больше, чем сейчас Дерек.
Каким же он был идиотом, что сам оттолкнул, отпугнул мальчишку, когда можно было приручить, сам вызвал отвращение к близости. Ведь если бы с самого начала не проявил себя похотливой бесчувственной скотиной, не сделав скидку ни на менталитет, ни на физическое развитие парня в отличие от его ровесников-степняков, Рени уже давно бы сдался.
Отзывчивый на ласки Котенок не смог бы устоять...
Тессе же он покорился, пусть и с отчаянным внутренним сопротивлением, цепляясь за свои принципы и вбитые с детства комплексы, понятия о чести, морали и нравственности...
Но любимая девочка не сдавалась, планомерно искушая, приоткрывая новые возможности для получения плотских удовольствий, подкрепляя уверенность наложника, в том, что любовь не может быть достойна осуждения, согревая его теплом своей души, убеждая в искренности своих чувств, находя время и слова для утешения, поддержки и понимания проблем мнительного парня. И она честно получила свою награду...
Только бы это не помешало планам Тагира и Даута на Рена, которого Тесса невольно запечатлела только лишь на себя, став единственным идеалом любимой женщины.
Ну, вот такое неудобное сокровище им с женой досталось...
Только он не сумел воспользоваться им правильно и бережно, чтобы получать дивиденды долгие годы, и теперь остается только кусать локти. Молча упиваясь своим бессилием, ища замену, и мечтая о чуде. Лишь бы это Солнышко продолжало оставаться рядом, в его доме. Пусть и не опаляет страстью, а просто согревает...
За все надо платить.
За ошибку, за случившееся той ночью полгода назад, он пока что не расплатился и по сей день.
И, наверное, хорошо, что не пытался так же ломать Дерека. Потому что, скорее всего, один из них оказался бы уже трупом. Хотя вероятность того, что Меченому позволили бы безнаказанно пережить убийство своего господина, ничтожна.
Да он и сам бы себя не простил, прибив эту наглую рожу, не желающую сдаваться просто так...
— Аслан, ты в порядке? — вдруг совершенно серьезно спросил парень, оказывается уже некоторое время молча наблюдающий за ушедшим в раздумья господином. — Ты уверен, что тебе сейчас нужен именно спарринг?
Лаэр смущенно остановился, мотнул головой, прогоняя морок, навеянный невеселыми думами, и чуть прищурился, оценивая вопрос.
— Могу предложить потрепаться о звездах или просто посидеть рядом. На большее не рассчитывай, — не удержался от колкости Меченый.
— Разберемся, — вздохнул лаэр, благодарный за то, что Дерек снова правильно понял его состояние. Слишком правильно. — Иди уже, чего встал, помечтать-то я могу...
— Как знаешь. Мое дело предупредить, чтобы не слишком разочаровывался, — пожал плечами Дерек, уверенно шагая по полутемным коридорам и лестницам, хотя только приблизительно знал, где располагается тренировочный зал. Все-таки в этом доме он не был частым гостем.
— До первой крови, — процедил сквозь зубы лаэр, буравя взглядом спину парня со шрамами.
— По-другому не отпустит? — невинно поинтересовался боец, обернувшись через плечо.
— Вряд ли, — признался Аслан.
— Как скажешь, мой господин, — хмыкнул Меченый. — Я к твоим услугам. Кхм... надеюсь, ты меня правильно понял.
— Специально нарываешься?
— А то! — усмехнулся Дерек, предвкушая хорошую драку.
Главное, чтобы вид и запах алой жидкости, которую не жаль пролить ради доброго дела, в самом деле, помог остановить зарождающееся безумие отомстить друг другу за то, что они оба не могут получить желаемое.
Лаер — его тело.
А он — дружбу человека, неравного ему по положению...
38.
Уже буквально через несколько минут поисков Тесса начала паниковать — ни в спальне, ни в общей комнате отдыха, ни в гостиной, где то ли Рута развлекала ребят, то ли Сауш развлекал служанку, Ренальда не оказалось.
