Впереди на самом высоком городском холме вознеслись к небу башни могучей цитадели, обнесенной стеной, не уступающей по высоте городской. Высокие шпили пестрели разноцветными стягами, слабо колышущимися на вечернем ветерке. Верхняя часть крепости еще светилась в солнечных лучах, в то время как нижняя уже терялась в густой предвечерней тени. Казалось, замок парит в воздухе, легкий, невесомый и в то же время угрожающий.
На огромной площади у подножия стены скопились разукрашенные коляски, по сравнению с которыми даже лучшие кареты Гхаш-Курума выглядели деревенскими телегами. Кони нервно били копытами, великолепная блестящая сбруя побрякивала звонкими колокольчиками. Лакеи и кучера праздно шатались рядом, глазея по сторонам. Отряд подлетел к самым вратам цитадели и встал как вкопанный. Удила коней покрывала пена, животные тяжело поводили боками. Принцесса спрыгнула с коня, бросила поводья и, не обращая внимания на окружающих, решительно направилась ко входу. Эскорт последовал за ней. Заграт, ковыляя и тяжело опираясь на посох, настороженно оглядывался по сторонам. Принцессу узнавали и почтительно кланялись, но без той восторженности, что на городских улицах. Талемила и трех других воинов окидывали удивленными, а Заграта с Ольгой — любопытными взглядами. Тилос, закутанный в плащ и глубоко надвинувший капюшон, широко шагал рядом, не реагируя на удивленно перешептывающихся придворных.
Широкий коридор замка ярко освещали колдовские фонари. Кое-где по углам в медных чашах дымились пахучие благовония, от которых мутило голову. Заскорузлая от собственного и конского пота, перепачканная грязью от сна на голой земле, домотканая одежда принцессы резко контрастировала с прекрасными камзолами и платьями окружающих, сделанными из многих сортов неизвестных Заграту тканей — то гладких и блестящих, то бархатисто-матовых. У всех без исключения мужчин штаны в обтяжку демонстрировали окружающему миру неестественно огромное хозяйство — видимо, тщеславные придворные что-то туда подкладывали. Многие женщины казались скорее раздетыми — так мало скрывали их платья. На их фоне Аилелла смотрелась серым воробышком рядом с заморской птицей кудзякой, растопырившей цветастый хвост. Но принцесса, не обращая на придворных внимания, целеустремленно шла вперед.
Впрочем, далеко пройти им не дали. В одном из коридоров как-то сразу расфуфыренные гости исчезли, а вокруг возникло два десятка стражников, закованных в кованую броню. Аилелла остановилась. Ее немногочисленная охрана заключила принцессу в кольцо, положив руки на эфесы.
— Его Величество император просит дочь удалиться в свои покои, — сумрачно сказал предводитель стражников. — После окончания приема он пройдет туда и совместно с принцессой возблагодарит Пророка за чудесное спасение. Он просит передать, что сейчас присутствие Вашего Высочества в тронной зале нежелательно.
— Я иду именно в тронную залу, — ледяным тоном заявила принцесса. — И я больше не собираюсь подчиняться его приказам. Он повинен в государственной измене. Уйди с дороги, Олент, или умри как предатель.
Лязгнули, покидая ножны, мечи. Тот, кого принцесса назвала Олентом, заколебался, но потом покачал головой.
— У меня приказ, принцесса. Я должен отвести вас в покои. Я не знаю, о чем вы говорите, и у меня нет никакого желания драться с вашей свитой. Но я должен выполнить приказ.
— Убрать! — коротко приказала Талемилу принцесса.
— Заграт, держи задних! — расплывшейся тенью сбросивший плащ Тилос скользнул вперед, и сразу двое стражников, с лязгом ударившись друг о друга, рухнули на пол. Резко развернувшись и припав на одно колено, шаман ударил по бросившимся с тыла ледяным ветром, с удовлетворением услышав сдавленное оханье. Первый из нападавших, которому досталось больше всех, бессознательным мешком свалился на пол, на его заиндевевшем лице застыло удивление. Остальные отступили под яростным натиском троих воинов принцессы, орудовавших мечами не хуже, чем ветряные мельницы — лопастями. Впрочем, императорские солдаты мало уступали им по части владения оружием, так что в другой ситуации мизерный отряд Талемила смяли бы в мгновение ока. Но, улучшив момент, Заграт, прикрывшись спинами защитников, ударил в глаза врагам слепящим конусом, выключив из драки еще троих. Малое заклятье сработало далеко не так эффективно, как могла бы большая вспышка, но ослеплять еще и своих орку совсем не хотелось.
Тем временем впереди Тилос с Талемилом пробивались сквозь фронт нападавших. Закованные в металл воины не могли противостоять невысокому быстрому Серому Князю. Их рубящие удары проваливались в пустоту, а за ударом проваливались и они сами. Стражники отлетали к стенам, сбивали с ног друг друга, мечи беспомощно звенели по каменным плитам коридора, а Талемил хладнокровно добивал упавших. Впрочем, судя по звукам, он лупил мечом плашмя, лишь оглушая. Видимо, не желал убивать товарищей — или кто они ему? Принцесса бесстрастно стояла посреди коридора, сложив руки на груди и глядя прямо перед собой. Ольга прижалась к стене, с ужасом оглядываясь по сторонам, левая рука лодочкой прикрывала грудь. Что у нее там? Неужто писклявый летун не остался за городом по своему обыкновению? Только его нам не хватало... Заграт блокировал посохом скользящий удар меча — с оружия Лесной долины слетела лишь крохотная стружка, — нырнул вперед и с разворота ударил тяжелым набалдашником по шлему. Воин всхрипнул, всплеснул руками и осел на пол.
Спустя минуту все закончилось. Тилос с Талемилом разбросали нападавших спереди, трое воинов принцессы — сзади. Впрочем, все трое легли тут же, порубленные бывшими товарищами. Последний из уцелевших стражников, уложив защитника принцессы, бросился вперед, занося меч для удара по Заграту. Тот отпрянул назад, нацеливая в лицо врагу огненный болт, но поскользнулся на окровавленном полу и упал навзничь, больно ударившись головой. Извернувшись, спустя мгновение он снова стоял на ногах, но сверху уже опускался огромный сверкающий меч, он заслонил собой весь мир, и не оставалось времени увернуться, парировать, ни на что, кроме как на последний предсмертный полувздох... но тут пинок под колено снова бросил его на пол. Ольга, аккуратно, словно на тренировке, скользнула вбок от солдата, поворачиваясь, перехватывая своей тонкой ладошкой рукоять двуручного меча, уводя в сторону смертоносный удар, ускоряя... С удивленным возгласом мечник перекувыркнулся в воздухе и плашмя обрушился на место, с которого мгновение назад откатился шаман, а подоспевший Талемил ударил его ногой в голову.
— Вставай плотнее к нападающему, — спокойно заметил Ольге подбирающий плащ с пола Тилос. — Мало тебя Ханкер учил? Скажи спасибо, что парень не ожидал атаки, а то бы пополам тебя распластал.
— В добрый час свела нас вместе воля Пророка, — сказала принцесса. Только теперь Заграт заметил, как у нее мелко дрожат стиснутые руки. — Ты не только сам великий воин, купец Тамил, но и дочь свою воспитываешь надлежаще. Думаю, твой генерал сгрыз от досады бороду, узнав о твоей отставке. Кстати, когда все закончится, так же выучишь и меня. Но нет времени на пустые разговоры, прием вот-вот закончится. Пойдемте, — она решительно двинулась дальше, бросив равнодушный взгляд на усеивающие пол мертвые и бессознательные тела.
— Да, моя принцесса, — Талемил шагнул за ней, бросив на Тилоса странный взгляд. — Смею напомнить о страже у тронной залы.
— Ваша проблема, — отмахнулась принцесса. — Ты на пару с Тамилом справился с десятком, так неужто не справитесь еще с четверыми? Да и не станут они нападать на глазах у всех.
Еще с четверыми? Заграт неслышно охнул и заковылял за остальными, тяжело опираясь не только на посох, но и на плечо Ольги. Голова раскалывалась от боли, колени подгибались. Ольга, заметив его состояние, быстро провела ладошкой по затылку, и боль отступила куда-то за грань сознания.
Тронная зала нашлась за вторым поворотом. Стража у входа проводила принцессу удивленными взглядами, но и в самом деле даже не пошевелилась. Большие дверные створки оказались распахнуты. За ними виднелся огромный зал с блестящими полами и высокими каменными колоннами. Пол постепенно повышался к дальнему концу помещения, четырьмя высокими ступенями восходя к сияющему золотому трону. В зале толпился народ, в воздухе стояло тихое жужжание голосов, словно в дупле лесных пчел. Впрочем, те, кто заметил принцессу в сопровождении странной компании, ошеломленно замолкали, склоняясь в почтительном поклоне. Тишина волной разошлась по залу, а принцесса решительно шла к трону, и люди поспешно расступались перед ней и ее спутниками.
— Здравствуй, отец, — ледяным голосом произнесла Аилелла, когда до трона остался с десяток шагов. — Как видишь, я вернулась.
— Здравствуй, дочь, — высокий седой мужчина в алом плаще тяжело встал ей навстречу. На его лице застыла угрюмая гримаса, лоб избороздили глубокие морщины. — Рад, что ты избежала неведомых опасностей и вернулась домой. Ты должна рассказать мне, что случилось. На тебе кровь... Ты не ранена?
— Кровь не моя, — отчетливо произнесла принцесса посреди мертвой тишину. — Она — твоих людей, посланных навстречу, чтобы остановить меня. Кровь тех, кому я верила, как твоим верным слугам. Кровь моей души, скорбящей от того, что мой собственный отец предал меня. Я расскажу, что со мной случилось, но не тебе и не наедине. Я расскажу всем, кто здесь находится, чтобы они знали, кто ими правит. Я...
— Аилелла! — предостерегающе произнес император, поднимая ладонь. — Ты не в себе. Тебе нужен отдых и врач. Ты должна восстановить свои силы...
— Нет! — яростно крикнула девушка. По ее щекам потекли слезы. Заграт с испугом заметил, что она с трудом стоит на ногах, а ее лицо приобрело землистый оттенок. — Я не позволю тебе снова... снова... аххх.....
Принцесса задохнулась и схватилась за сердце. Внезапно ярость и ненависть стерлись с ее лица, взгляд стал пустым. Ее колени медленно подогнулись, и она плавно опустилась на пол.
— Я-а... — сказала она и неловко упала на бок. Ее остекленелые глаза уставились в потолок. Ольга рванулась к ней — и чуть не упала от резкого рывка. Железная рука Тилоса сомкнулась у нее на плече. Ничего не понимающая целительница попыталась вырваться, но второй рывок бросил ее на колени. Маленькая черная тень вырвалась из складок одежды целительницы и с пронзительным, режущим душу визгом заметалась по залу. Заграт неверяще взглянул на Серого Князя. Тот, неподвижный и молчаливый, стоял, глядя на мертвое тело принцессы, и в его глазах медленно угасало пурпурное пламя.
— Ты... — прошептал Заграт.
— Я, — грустно согласился тот, не глядя на шамана.
— Врача! — грянул в гнетущей тишине зала голос императора. — Врача, быстро! Головы сниму! В мои покои ее, живее! Очистить зал!
Несколько стражников, растолкав замершую в оцепенении толпу, окружили тело принцессы, бережно подняли ее и унесли в неприметную дверь за троном. Оглушенный Талемил неподвижно стоял, тупо глядя на место, где лежал труп. Толпа придворных заволновалась, послышались истеричные женские вопли. Возле дверей началась давка.
— Вот и все, — вздохнул Тилос, помогая Ольге подняться. — Я не сильно? Извини. Пойдемте, пока еще можно.
— Именем императора! — четверку, лязгая доспехами, окружили стражники. — Следуйте за нами.
Заграт привычно напрягся. Сейчас шансов пробиться точно нет. Тилос, может, и крут, но завалить всю дворцовую стражу ему вряд ли под силу.
— Почему бы и нет? — просто сказал Тилос. — От такого приглашения сложно отказаться. Пойдем, Талемил, — он проводил взглядом Злобного Ыха, юркнувшего в какую-то отдушину под потолком, положил руку на плечо пребывающего в остолбенении воина и легонько потряс. — Талемил!
— Да, — покорно согласился тот. — Пойдем. Теперь уже все равно.
Солдаты провели их в тот же неприметный проход за троном. Несколько узких коридоров, мощная железная дверь, потом еще одна. Окон не наблюдалось, и даже колдовские светильники горели как-то угрожающе тускло. Вниз ушла винтовая лестница, пахнуло человеческими болью, кровью и дерьмом — пытошный подвал, сообразил шаман. К счастью, повели их не туда, а мимо, мимо, по крутой лестнице наверх и в глухой тупик, лишь смутно освещенный отблеском светильника за поворотом. Несколько камней в кладке заметно истерлись — видимо, их часто касались руками. Впрочем, сообразил Заграт, человек, наверное, и не разглядит, а орки с их ночным зрением здесь гости нечастые.
Стражник осторожно постучал в стену. Потом еще раз. Перегородка оставалась неподвижной. Страж недоуменно оглянулся на своих товарищей — те растерянно пожали плечами — и постучал снова.
— Позволь мне, — Тилос мягко отодвинул в сторону одного из конвоиров и шагнул к стене. Те схватились за мечи.
— Ты не... — начал тот, что командовал, но Тилос уже выстукивал сложную дробь по истертым камням. С легким скрежетом каменная стена — совсем не в том месте, где ожидал Заграт, — сдвинулась с места и поехала назад и в сторону. Стража ошеломленно уставилась на Серого Князя. Тилос приглашающе мотнул головой и шагнул в проем. Заграт дернул за руку застывшую в каком-то ступоре Ольгу и прошел следом.
За стеной оказалась небольшая комната, освещенная горящим камином и обычными свечами. У дальней стены стоял массивный стол со множеством ящиков, заваленный массой пергаментных и еще каких-то свитков. Из маленькой квадратной бутылки торчало гусиное перо. Рядом — у Заграта глаза полезли на лоб — из-под расшитой тряпки выглядывал угол небольшого железного ящика, что использовались в Сером Княжестве для дальних переговоров. У противоположной стены располагалась широкая кровать, окруженная тяжелыми шторами. Одна из штор была отдернута, открывая неподвижно лежащее на покрывале тело принцессы. С лица сошло вечное недовольное высокомерие, его черты разгладились. Император сидел рядом на низкой табуретке, глядя прямо перед собой, руки безвольно свисали с колен. Рядом суетился какой-то сухой старик, от которого явно пахло лечебной магией.
Тилос откинул капюшон с лица и вышел на середину комнаты, скрестив руки на груди. Император не обратил на него никакого внимания, все так же глядя перед собой. Главный из стражников нерешительно кашлянул.
— Ваше Величество... — нерешительно начал он.
Император медленно поднял тяжелый взгляд и в упор уставился на Тилоса.
— Конечно же, — тускло сказал он. — Следовало догадаться сразу. — Несколько мгновений он изучал Серого Князя, потом как бы нехотя махнул рукой страже. — Все вон.
— Но, мой император... — запротестовал страж, но тут же осекся.
— Он мог бы остановить мое сердце еще в зале, если бы захотел, — безразлично сказал император, не отрывая взгляда от Тилоса. — Но почему-то он выбрал другую жертву. Видно, у него иные планы. Зачем-то я ему еще нужен. Так?
Его глаза, казалось, хотели пробурить в Тилосе дырку.
— Я оставлю двоих... — робко предположил страж.
— Вон! — заревел император, вскакивая на ноги. — Все вон! И ты тоже! — рявкнул он остолбеневшему старику-целителю.
