Щепотка звёзд на стакан молока

Хотя тело и душа хотели ещё, ещё того незабываемого ощущения, только что сполна полученного за весьма неплохим имитатором лётной кабины старфайтера — но согласитесь, сравнивать уровень подготовки пилотов Звёздной Академии и какой-то провинциальной лётной школы, это даже как-то несолидно, дамы и господа! Ну, и природные данные у Хэнка тоже вроде ничего...

— Вставай, Переборка — я нашёл нам работёнку. Да такую, что ты и думать про мужиков и своих демонов забудешь! — в гостиничном номере на широкой кровати валялась в одних стрингах тощая девица и с глухим хрипением терзала зубами подушку.

— То есть? — взгляд оторвавшейся от своего занятия Переборки оказался почти нормальным.

Хэнк продемонстрировал часы и с добродушной ухмылкой присел на край кровати. Пощупал заходящийся от скорости пульс, заглянул в бездонную черноту зрачков, и одобрительно кивнул.

— Ты уже продержалась полсуток и семь минут в одиночестве. Вставай, — он бесцеремонно швырнул в девицу полотенцем. — Вали в душ, а я пока введу тебя в курс дела.

По одному только голосу и виду заряженного каким-то небывалым энтузиазмом Хэнка Переборка сразу поняла, что здесь кроется кое-что интересненькое. Она всем телом прижалась на миг к парню, застонала от наслаждения сразу обернувшим её ощущением защищённости. Конечно, по своей зловредности цапнула зубками — но так, несерьёзно — и поплелась в ванную. Однако, её мордашка вынырнула оттуда после одного лишь провокационного вопроса:

— А ты знаешь, на что способна толково поставленная разведка, если ей грамотно сформулировать задачу?..

Где-то там, на орбите, до сих пор болтался одинокий и покинутый Слейпнир. Остатки электролита из его танков уже выкачали, личные вещи экипажа и всё ценное сняли. И теперь никто не знал, что со старым грузовиком делать — светился он радиацией так, что местный профсоюз докеров строго-настрого не советовал рабочим браться за его разделку в металлолом. Даже за тройные премиальные — здоровье, оно дороже. А датчики излучения портовых чиновников да инженеров, вознамерившихся сунуться на борт, подняли такой хай, что живо отбили у перетрусивших чинуш всякое любопытство.

Коль скоро мающаяся бездельем Переборка решила поставить личный рекорд пребывания в одиночестве, да ещё и без траха, то Хэнк втихомолку развил весьма бурную деятельность. И вот, пора пришла пожинать плоды, косить бананы и вообще, грузить апельсины цистернами.

А дела обстояли так. На той неделе здесь выводили из орбитальных доков прошедший капремонт тяжёлый крейсер. Как ни осторожничали, но всё же что-то не доглядели — десятитысячетонную громаду повело вбок, и туша огромного корабля навалилась на болтающийся рядом патрульный корвет.

— Экспериментального класса Новик, — вертящаяся от любопытства Переборка уже послала к чёрту ванную и теперь аж повизгивала в нетерпении да приплясывала вокруг парня.

— И вот смотри, — ухмыляющийся Хэнк жестом волшебника развернул у стены большой голографический чертёж.

Оказалось, что у корветов этой серии двигатели не встраиваются внутрь корпуса и не навешиваются снаружи — они составляют единое конструкционное целое с ним. Несут нагрузку наряду с остальными элементами каркаса. Выяснилось, что так можно сэкономить сотню тонн веса на каждом.

— Короче, — Хэнк внушительно кашлянул и обернул уже покрывшуюся от холода пупырышками Переборку полотенцем. — Смотри... смяло и изогнуло корвет вот здесь, на уровне орудийных палуб.

Обалдевшими глазами Переборка смотрела, как Хэнк прямо на глазах отрезал на чертеже жилые отсеки и ходовую секцию, выкинул вон помятую середину — и соединил оставшиеся части вместе.

— Рама энд мотор, — прокомментировала получившееся необычное зрелище девица.

Однако следовало учитывать, что жилые и командные отсеки корвета оказывались вдвое более просторными, чем у прежнего Слейпнира — а тяга двигателей бывшего корвета превращала всё сооружение в суперскоростной тягач.

— Погоди, — похолодевшими пальцами девица принялась порхать над клавишами. — Ни хрена себе — тяговооружённость на единицу веса выходит лучше, чем у гоночных яхт Британского яхт-клуба?

— Именно, Переборочка! — от избытка чувств Хэнк обнял едва одетую девицу так, что та жалобно пискнула.

— Именно! Что делать с помятым корветом, никто не знает — и пока его отбуксировали в сторону, к орбитальной свалке металлолома. Ведь именно из-за вделанных хитро вые*анным образом движков он ни ремонту, ни разделке не подлежит.

Смеющиеся серые глаза Хэнка остановились на едва дышащей посреди гостиничного номера девице.

— Через час начнётся уикенд. Завтра выходной день — а послезавтра на этой планете общенациональный праздник. У нас есть двое суток на всё про всё.

Без малейшего стеснения Переборка покрутила пальцем у виска. Вдвоём, за двое суток переделать такую громадину как корвет? Это, Малыш, даже не из области фантастики...

— Нам лишь бы увести получившийся тягач с места, да подальше. Пока будут искать, разбираться и ругаться, делать друг друга виноватыми, мы где-нибудь потихоньку и продолжим работы. Потом эскулапы поставят на ноги шкипера с Помелом и...

Тощая рыжая девица в упор смотрела на возвышающегося над ней Хэнка и дышала через раз. Боже, как же хочется ему поверить! Прямо до уссыкачки хочется — и поверить тоже.

— Грузовой флаер с резаками и сваркой уже ждёт на заднем дворе отеля, — на полном серьёзе, безо всякой улыбки объявил парень. — Там же четыре вакуумных робота с уже заложенными в память чертежами, скафандры и инструменты.

И Переборка решилась. Мать их за ноги! Пусть шансы сделать всё это за двое суток и при том не подохнуть ничтожно малы. Пусть переполошившиеся флотские и секретные службы ищут изменившийся до неузнаваемости корвет хоть до посинения. Пусть потом шкипер изгрызёт ногти до локтей в попытках изыскать способ зарегистрировать "раму энд мотор" в судовом регистре Ллойда. Но отказать этому парню, не поверить ему и не пойти за ним пусть даже в горнило сверхновой? Нет, немыслимо...

— Я с тобой, Малыш, — хрипло выдохнула она.

И в последующие двое суток Переборка не раз и не два проклинала эти слова, саму себя и весь бездонный космос заодно. Досталось и конструкторам, и верфи "де Хэвилленд", и скопом всему генштабу Земной Федерации. Даже придумавшим этот титан-бериллиевый сплав паразитам икалось, небось, до рыгачки. Ну, а на долю осунувшегося и насквозь мокрого Хэнка с плазменным аппаратом в руках, в сущности, ничего особенного и не осталось — так, сущие пустячки...

— Нет, я до сих пор не могу поверить — мы всё-таки сделали это! — слабый девичий стон изнеможения совершенно неожиданно сменился серебристым смехом.

Большая кают-компания, в которой без труда поместился бы старфайтер с убранным шасси, была почти полностью погружена в темноту. Тонкий луч единственного ксенонового мини-прожектора, который чудом удалось не разбить в спешке да от дрожи в уставших руках, освещал лишь чудовищное подобие пульта управления, у которого сидел осунувшийся молодой человек со спутанными и слипшимися от пота белобрысыми волосами.

Лицо его, освещённое под необычным ракурсом, казалось странно заострившимся. Да, наверное, так оно и было — Хэнк опять выложился на всю катушку, безбожно подпитывая тело и дух стимуляторами.

Однако, за ситалловым иллюминатором проплывала мимо поверхность одной из здешних лун, и это служило лучшим подтверждением удавшейся неслыханной афере. Хэнк даже ничуть не озаботился, когда рядом замаячил патрульный катер. Уж присобаченные по бортам кое-как, наспех, две грузовые лебёдки делали изрядно укоротившийся бывший корвет совершенно неузнаваемым.

Парень хрипло проворчал в рацию, что вся команда грузовика отмечает победу футбольной сборной, а остальные пусть проваливают ко всем чертям. Означало это на здешнем диалекте, что экипаж мается жесточайшим похмельем после вчерашнего праздника, и лучше пока от визитов в гости воздержаться. Могут и морду набить, знаете ли — уж матросы ещё со времён парусного флота кротостью да благонравием ничуть не отличались.

С катера фараонов понимающе просигналили успокоительный ответ, и отвалили. Да один чёрт, стоило дать двигателям хотя бы четверть тяги, как у занюханного полицейского катера не оставалось ровным счётом ни малейших шансов — что в реальном космосе, что в гипере. При такой тяге да похудеть на две тысячи тонн орудийных палуб с их начинкой — не мелочь, вестимо.

И хотя подключенная наспех искусственная гравитация отчего-то оказывалась не совсем перпендикулярна полу, хотя вспомнить распотрошённые внутренности корабля было попросту страшно, а всё тело ныло словно пропущенное через мясорубку, Переборка на этот раз оказалась целиком права:

— Мы сделали это!

Хэнк сосредоточенно орудовал джойстиком от радиоуправляемой игрушки — если бы конструктора могучего корвета увидали такое, они бы подавились своими ватманами да кульманами. Но для простейших маневров столь нехитрой конструкции оказывалось вполне достаточно, а большего пока и не требовалось.

— Хватит пить сок — и так уже словно на шестом месяце беременности, — проворчал он в сторону валяющейся на роскошном диване кают-компании Переборки.

— Дождёшься от тебя... отстань, а? — смутно виднеющаяся в рассеянном свете тень пошевелилась и опять блаженно забулькала. — Я выпила всё из скафандра, уже вторую банку сейчас — и никак не могу напиться. Всё потом вышло, я сейчас как вобла сушёная. Вобла — во, бля!

Морячки драпали с трещащего по всем швам корвета столь спешно, что на борту остались все запасы — от пищевых пайков до столового серебра. От судовой кассы до полного комплекта одежды. И сейчас Переборка, напялившая великоватую ей тельняшку вместо платья, валялась на обитом розовым бархатом диване, болтала в воздухе босыми ногами и хлестала сок... судя по запаху, на этот раз яблочный.

Сосредоточенно Хэнк подвёл диковинный корабль к астероиду. Пусть этот болтающийся в пустоте каменный обломок и был всего-то раз в несколько больше их нового дома, однако на фоне его угнанный корвет не унюхает ни один радар или датчик. Снаружи завизжали сервомоторы, пол под ногами чуть дрогнул — и всё стихло.

— Всё, теперь отдыхаем. Спим, как на первенство города среди пожарных, — Хэнк устало распрямился.

Тут же он со сдавленными матюгами схватился за взвывшую и запросившую пощады поясницу, и чуть ли не на четвереньках добрался до дивана, где сразу попал в жадные объятия не мешкая скинувшей вон тельняшку Переборки.

— Умм, как же я истосковалась по этому. Двое с половиной суток — никогда бы не поверила, — девица прижалась так, будто хотела вплавиться в тело Хэнка напрочь. — Слушай, как это называется? Аура, биополе?

— Обычное, живое человеческое тепло, — Хэнк ещё успел почувствовать, как всего пару раз дрогнув ногой, он мгновенно провалился наконец в ласковое, тёплое и такое долгожданное забытьё.

Спать-спать-спать...

* * *

Вставка-бонус

Острый словно алмаз, не смягчённый атмосферой лучик Кассиопеи нескромно забрался под веко и напомнил спящему человеку о неуёмном существовании где-то там Вселенной со всеми её треволнениями. Само по себе это было вовсе и не плохо — Хэнк выспался так, что оставшиеся в теле отголоски недавней работы уже почти о себе и не напоминали. Однако, нарушить сон доверчиво взобравшейся на привычное плечо вместо подушки маленькой женщины? Нет, немыслимо...

Тихо сопящая куда-то в подбородок Переборка пошевелилась. Словно сквозь сон спохватилась, чуть впилась в бесстыже обнимаемое ею тело коготками и прижалась покрепче. Дыхание её постепенно участилось, а робко постукивающее сердце постепенно стало набирать обороты. Невидимая в темноте ладошка дрогнула, приласкала нежно и нескромно — и вот уже взгляд двух лучащихся тихим счастьем глаз озарил тёмную кают-компанию мягким незримым сиянием.

— Хочешь, начнём по-настоящему знакомиться прямо сейчас? И до сладкой одури, до нежного звона в ушах? — Хэнк не смог удержаться от улыбки, легонько взъерошив почти не рыжие в потёмках волосы.

Девица потянулась всем телом, куснула на пробу сразу затвердевшее под её зубками плечо. И вздохнула так глубоко, с таким наслаждением, что скосивший в её сторону глаза парень явственно расслышал лёгкий стон блаженства.

— Ты даже представить себе, Малыш, не можешь — до чего хочу. У меня, наверное, там уже всё паутиной заросло, — Переборка легонько хохотнула. — Но если именно рядом с тобой, но без этого, я и смогу выкарабкаться да разогнать тараканов в голове... ты мне поможешь?

Бывают предложения, от которых просто нельзя отказываться. Наверное, для этого друзья и созданы. Не те, которые стоят рядом с тобой в строю со стальным блеском в глазах и гордо выпяченной тренированной грудью. А вот такие, которые тихо и незаметно, по капельке отдают себя... другу? Да нет — Хэнк с весьма интересным ощущением признался себе, что худая и невзрачная Переборка как-то незаметно заняла в его сердце то место, которое так тосковало по младшей сестрёнке. Интересно, как малышка сейчас там, в раю?..

— Выше нос, Переборка — прорвёмся.

— Понимаешь, — девица улеглась поудобнее и легонько мурлыкнула, когда сильные и в то же время нежные пальцы пробежались по впадинке вдоль её спины. — Я хочу прийти к тебе не оттого, что тело требует трахаться. И не от тоскливого одиночества. А от того, что я, именно я этого хочу, по своей воле... бля, не знаю, как объяснить!

И с чисто женской непоследовательностью стукнула кулачком по груди парня, словно он был тут виноват... а ведь был, причём именно он. Вернее, они оба — и от осознания этой одновременно пришедшей в головы мысли двое, укрытые вместо одеяла куском мягкой корабельной изоляции, беспомощно улыбнулись друг другу в полутёмной кают-компании изуродованного корвета, который втихомолку дрейфовал вместе с астероидом под вечными и мудрыми звёздами.

* * *

Взгляд Переборки лучился чем угодно, только не филантропией и альтруизмом. Кроме выражений непечатных и напрочь запрещённых даже весьма либерально настроенной цензурой, там ещё виднелось что-то весьма и весьма нелестное про недоумков, поставивших на крышку ротационного насоса такие болты, что любимый гаечный ключ девицы к ним совершенно не подходил.

Хэнк, который потрошил потолочный блок с коммутаторной панелью, не выпуская из зуб оптиковолоконный кабель, поинтересовался — а к его болтику гаечный ключ одной рыжей девицы подойдёт?

— Разумеется, подойдёт, — взгляд Переборки непроизвольно мазнул по ширинке парня, и только сейчас она спохватилась. — Блин, умеешь же отвлечь!

Поменяв в зубах оптоволокно на тонкий кабель, которым предположительно и подключалась главная антенна, Хэнк сквозь зубы посоветовал одной прелестнице не заморачиваться, а реквизировать комплект инструментов у сгоревшего ремробота. В самом деле, во время работ в вакууме один из киберов не успел убраться от подъезжающего на место отсека. И осталось от бедолаги-паучка... ну, вы сами догадываетесь что — рожки да ножки.