Сегодня мое настроение было настолько прекрасным, что мне было даже приятно побыть такой помпезной мишенью в течение дня. Что-то меня тревожило, но не сильно. Не до такой степени, чтобы...
Багровело небо над городом (которое смотрелось более мутным, чем обычно), на улицах горело множество огней, и мне казалось это расточительным, хоть я и понимал, что это налаженное энергоснабжение — просто редкость на Марсе.
Наш участок улицы был оцеплен, так что погрузке никто не мешал. Вышколенная гвардия вежливо объясняла горожанам, что проход закрыт, и показывала, где лучше пройти.
Звуки вновь непривычно гулко отражались от стен домов, и казалось, весь кратер гудит, будто пустая бочка. В пустыне все не так.
Прицепы блестели свежей краской в лучах уличных фонарей. Цвета они были под броневик, и у каждого по центру черный круг с желтыми символами герба. Быстро подсуетился господин губернатор, однако.
И уж совсем меня добил какой-то человек в желтом комбезе химзащиты, который снимал на видео, как мы выходим и размещаемся по тележкам! Охранники были везде. У меня возникла дурашливая мысль: а не снимают ли это еще и с орбиты для трансляции на Землю?
С этих, прости господи, "отцов с большой дороги" станется придумать что-то вроде пиар-ролика из серии "Процветание туризма в Персеполисе — наша задача: мы ценим то впечатление, которое увезут о нас эти люди на нашу Родину" или "Сто пятидесятая группа туристов выходит из нашего отеля на экскурсию по уникальным местам Персеполиса! Диего Хлопотун встречает гостей радушно и о горожанах не забывает: их улыбки — лицо города!"
Мне вдруг стало отчетливо ясно, что многого и очень многого Марс в людях изменить не сможет. На фоне дикости, смерти, разрухи и откровенной деградации кто-то продолжает грести под себя, чтобы устроить лично свою жизнь. Создать счастливую фальшивым, порочным счастьем и ложью семью... Натаскать в свою нору такого, чего нет у других, быть от этого счастливым, потеряв человеческую универсальность и перевоплотившись окончательно в тупого хищника, аппарат по потреблению и пожиранию. Говорить о традициях, упорном труде и чести, утешать себя движением прогресса, придумать себе мир, в котором ты всегда прав, даже когда закапываешь старых друзей, которые нечаянно оказались на твоем пути, став помехой движения тупой бронированной машине собственных страхов. Что можно делить тут, кроме песка, камней и глюков? Сможет ли Диего пронести в себе маленькую искорку универсума жизни? Чистого, непредвзятого взгляда? Скорее его затянут в это болото, в эту кратерную яму такие, как Жирный Тэдди и эти вот "отцы", со своими тайными покровителями, спрятавшимися пауками...
Меня не ужаснула эта мысль. Наоборот — очень обрадовала. Обрадовала тем, что у меня так никогда не было, и у Ирины тоже. И вместе у нас так не случится: в жизни так много интересного... другого...
Перед самым отправлением нашего эшелона (по-другому и не скажешь) к крыльцу подкатил крытый электромобиль, тоже на базе электрокара. Оттуда выскочил кучерявый и рыжеватый Дарби, пиар-директор. Глаза его были слегка розовыми: видно, много вчера пришлось погулять.
Он помахал рукой перед камерой в нашу сторону, а я поджидал Ирину, которая помогала туристам распределиться по прицепам.
Ко мне подошел Йорген:
— Странный, а нам обязательно в этом балагане участвовать? Мы же вообще-то группу решили разгонять?
— Йорген, — я поморщился, — я уже и сам не рад, но губернатор попросил: один последний раз, — не мог же я губернатора послать!
Я умолчал пока перед нашими эсквайрами про то, что губернатор — мой знакомый, и про наши с ним разговоры, и про мой тонкий план в отеле: это не из хитрости. Просто пока ни к чему было грузить ребят лишними проблемами и идеями: вот разберемся сегодня с отдыхающими — будем думать, что дальше. Ирина сквозь суету поймала мой взгляд, и я ободряюще ей подмигнул. Она сегодня оделась в легкий вариант комбеза из тонкой фиолетовой ткани, с серебристой эмблемой на груди и рукавах: это была форма гражданского космофлота, компании "Стар Вэй Интернешнл", где Ирина получала диплом гида и которая и привезла сюда туристов. Она выглядела в этом комбезе ничуть не хуже, чем в том платье вчера...
— Я вас приветствую, — сказал подошедший Дарби, навязчиво протягивая ладонь, — как вы?
— Мы-то хорошо... — Я сдержанно улыбнулся, ограничившись совсем легким рукопожатием, сугубо в рамках приличия.
Я чувствовал, что он тут неспроста.
— Немножко изменился наш регламент, извините. — Он удрученно сощурил глаза, словно спаниель, перед которым упорхнула утка. — Вы понимаете: у нас сейчас так много дел, особенно неотложных, — сами видите, город растет. Скоро мы приведем в порядок и окраины...
— Я понял, — обронил я с легким кивком, — вы можете не объяснять ничего... Что случилось?
— Да, собственно, ничего особенного. — Его виноватая улыбка напоминала чем-то канцелярскую скрепку: узкая двухслойная дуга. — Мы с вами сейчас поедем в центр, посмотрим интересные вещи, Камень-оракул в подземелье Шести Источников...
— Так, — ободряюще кивнул я, — а раздача автографов и встреча с детьми?
— Вы шутник... — Скрепка слегка выгнулась, пришпиливая к себе какой-то важный документ по поводу моего юмора. — Почти угадали! Будет небольшое собрание на центральной площади... Вы расскажете людям, как изменился наш город, — вы ведь здесь были раньше?
— Господин Дарби, — сказал я, нарочито медленно вынимая сигарету из пачки и дружески улыбаясь. — Я прощу вам ваши пьяные разговоры с моей женой только в случае, если вы не будете делать из меня ярмарочное чучело. Понимаете? Я — ревнивый...
— Госпожа гид — ваша жена?! — На секунду он опешил. — Официальная?
— По законам Охотников — да, — с важным видом кивнул я.
— Боже мой, извините, — скрепка съежилась, — я же не знал, да и вчера так устал к этому приему у нашего доброго Диего, что пара рюмок просто выбила меня из колеи...
— Да я, конечно, понимаю, — кивнул я, — просто и вы должны понять: мы Охотники, а не ораторы...
— Конечно-конечно, — пробормотал он, — пусть лучше это сделает госпожа гид...
— Моя жена тоже не будет выступать. — Я решил пободаться с этим самодовольным нахалом. — Имейте же совесть: мы попали в такую стрессовую ситуацию, к тому же совсем недавно мы едва не погибли, так что для позитивных речей у нее сейчас просто нет сил. Да и она, как и я, не любит произносить речей перед большим скоплением незнакомых людей...
— Но она же гид, — пытался сопротивляться Дарби. — Ну хорошо, вы правы, просто люди хотели видеть героев. Этого мы запретить им не можем, вы хотя бы просто постойте с туристами возле членов городского совета. Это же вам не сложно? Просто постоять?
Он стал говорить быстро и просительно, как Диего. Тоже чья-то шестерка.
— Сколько? — спросил я.
— Мы дадим эргов сколько вы скажете... — быстро выпалил он.
Я не выдержал и рассмеялся:
— Сколько по времени нам стоять придется? — отсмеявшись спросил.
Дарби слегка покраснел: кажется, мне удалось добиться его раздражения.
— Ох, извините еще раз, — сказал он, моментально овладев собой. — Вся эта беготня: я просто отключаюсь от мелочей.
— Ничего, бывает, — кивнул я великодушно.
— Не больше получаса. — Он вновь пытался заглянуть мне в глаза.
— Договорились, — кивнул я.
— И все, — замахал руками Дарби, — потом только отдых и развлечения!
— Да-да, — я еще кивнул, — а можно спросить, господин Дарби?
— Конечно, — услужливо ответил тот.
— Вы давно с Земли? — обронил я небрежно вопрос, заготовленный мною заранее.
Я рассеянно наблюдал за погрузкой туристов, но боковым зрением внимательно следил за освещенным уличными фонарями лицом пиарщика.
Мне показалось, что на долю секунды его глаза расширились.
— А почему вы решили, что я с Земли? — спросил он слегка озадаченным тоном.
— Простите, мне так показалось, — так же рассеянно, как и перед этим, сказал я. — У вас лицо почти без загара, да и господин губернатор вчера сказал, когда вас представил, что вы из "метрополии".
Он рассмеялся с каким-то облегчением.
— Слово "метрополия", — произнес он с оттенком превосходства, — да будет вам известно, имеет значение не только колониальной державы, но и просто "столицы": экономический и культурный центр агломерации (он явно позировал), понимаете? А сказать по правде, я всего месяц здесь: по просьбе городского совета Персеполиса Совет Четырех делегировал меня сюда из Новых Афин. Загар не липнет, да и большую часть я в кабинетах...
— И то верно, — согласился я, пытаясь выглядеть растерянно. — Я и не подумал...
— Ничего, бывает, — вернул мне фразу Дарби, опять свернув свою скрепку, — вам, Охотникам, наверное, трудно привыкать к городским условиям? Тут много отличий...
— Верно, — согласился я, — все, можно трогаться.
— Езжайте за моей машиной. — Дарби моментально переключился. — Значит, договорились: полчаса?
— Постоим, конечно. — Я вновь выдавливал из себя простодушного парнишку-Охотника из диких пустынь: пусть не глупого, но простодушного малого. — Только глядите, без всяких там подстав — а то просто буду молчать...
— Можете мне верить! — И он побежал к своему электромобилю, кивнув на ходу парню в желтом комбинезоне.
В чем я был убежден абсолютно точно — это что ему-то как раз верить совсем нельзя: не совсем понятна логика Совета Четырех, который предложил подождать три дня своих представителей в городе, имея здесь своего человека. Хотя всякое бывает с этими власть имущими, но Дарби мне просто был неприятен. Вернее, внушал опасения, как черно-желтый окрас пчелы или тревожная расцветка какого-нибудь паука. Эх, не стать бы мне параноиком за эту поездку...
Наш кортеж двинулся вдоль улицы на северо-восток, к центру. Мы с Ириной сели на задние сиденья броневика и, покачиваясь в кожаных креслах повышенной мягкости, негромко переговаривались.
Мы вчера долго обсуждали наше положение вместе с ней. Вернулись в номер под утро, застав почти всех туристов уже спящими (после прогулки по окрестным злачным местам). Йорген чуть не подрался с часовыми по пьянке, но вроде все обошлось: Сибилла вовремя вмешалась. Дронову чуть не обчистили в рулетку, а Азиз всех подбивал потребовать от Охотников сохранения группы. Лайла и Аюми его горячо поддерживали. Голландец с англичанином едва не намяли друг другу бока (кажется, у них это было каким-то ритуалом общения), но в остальном все было мирно...
Мы решили прикинуть, как нам быть дальше: я не мог уже оставить моего гида и понимал, что где бы она ни находилась — она в опасности. Даже если предположить, что не смертельной опасности, кто знает, как сильно ее бывший супруг участвовал в этой истории с предполагаемой секретной базой?
В общем, я окончательно и бесповоротно решил ввязаться в эту историю до ее разрешения: мне хотелось хоть раз по-настоящему кому-то помочь, к тому же это было в моих силах и в некоторых обязательствах. А главное — я не хотел терять эту женщину, не мог допустить, чтобы она исчезла из моей жизни...
С другой стороны, я понимал, что мы в этой игре простые пешки, которых не жалко, если что: яркое подтверждение тому Джованни, "Изумруд" и Башня. Вот и сейчас непонятное что-то творится. Поэтому я понимал, что любой мой неаккуратный, непродуманный поступок — это наша (или моя) смерть. С группой отдыхающих, конечно, гораздо меньше шансов и мобильности в экстренной ситуации. Пока нам сказочно везло, и у меня было стойкое ощущение, что в следующий раз уже точно не проскочить "на халяву".
В общем, мы с Ириной решили выступать к Лихоторо завтра, ранним вечером, взяв с собой Йоргена и Сибиллу, а может, и Сеньку (если те согласятся), и двигать в сторону Лихоторо-Сити, одного из четырех крупнейших марсианских городов. Он стоял в группе кратеров у подножия Олимпа, Совет Четырех чаще всего собирался там. Над одним из кратеров города даже существовал прозрачный купол из пластика, под которым был нормальный воздух и давление. Имелся даже собственный космопорт. Лихоторо являлся центром туризма: не с каждым городом рядом стоит самая высокая гора в Солнечной системе. А наших туристов сразу туда не доставили по причине дешевизны их тура: с первого же орбитального витка их высадили, где удобнее. Остальные же, "отчаянные" миллионеры, могли позволить себе жечь больше ракетного топлива и приземлялись сразу на безопасную территорию.
В общем, нам надо было выиграть время, не дожидаясь каких-то непонятных представителей Совета Четырех, которые вообще неясно зачем решили нас опекать. Я совсем не был уверен в их искренности, и что-то мне подсказывало, что не зря. Диего наверняка устроит панику по этому поводу, и, чтобы ее избежать, я думал проснуться еще ранним вечером, часов в шесть. Я решил провернуть штуку в духе нашего убийцы: сразу после визита к Жирному Тэдди пройтись по барахолке и прикупить усыпляющий баллончик с таймером. В Сети я разыскал ту самую статью со схемой всех коммуникаций "СтаББ-01 м", чем, собственно, и являлся наш отель. В холле ночью дежурят двое людей Брауна, а третий в гараже с рабочими. Затем рабочие идут спать в бытовку, там же, а часовой поднимается в холл второго этажа, к своим товарищам, и дежурит с ними, предварительно заперев выход снизу и подключив видеоглазок. Идея была простой: только что я перепрограммировал режим аппаратной на блокировку воздуховодных секций второго этажа часам к четырем вечера. По возвращении, перед сном, я планировал забраться в одну из душевых кабин, когда все разойдутся по комнатам. У охраны это не должно будет вызвать никаких подозрений. Душевые кабины выходят в холл с часовыми, и в каждой есть вентиляционная труба. Вскрыв решетку, я собирался затолкать в трубу одеяло (которое припрятал в ящике для белья), чтобы сонный газ не пошел по трубам. Таким образом, газ пойдет в холл, охрана отрубится, не успев сообразить, что случилось (они и так спят, хоть и посменно). Мы с Ириной спускаемся в гараж, выводим верблюдов и, по возможности задворками, пробираемся к северным воротам. На маленький отряд Охотников в такую рань мало кто обратит внимание — короткий рейд лучше начать с вечера: это обыденное дело, так что проходить через ворота мы наверняка будем не единственные. Фора у нас получится большая — если гнать дромадеров изо всех сил, то пока нас хватятся, пока снарядят погоню (пусть даже и на БТР), пройдет не меньше трех часов, и мы уже будем километрах в семидесяти от города, да и направление я собрался немного изменить.
Я поделился этим планом пока только с Ириной. Предложить Охотникам эту авантюру я собирался ближе к началу утра, когда вернусь от Тэда.
Я даже с некоторым трепетом нетерпения ждал визита к Жирному Тэдди, потому что чувствовал — мне надо туда зайти перед нашим исчезновением. Я частенько бросал взгляд на экран КПК, но новых сообщений не было.
Я понимал, что наш побег выглядит не совсем порядочно по отношению к группе, но выбора не было, и сильнее всех от этого страдал только Диего, да и то я надеялся, что вся вина падет только на мои плечи, и, скорее всего, обратно в Персеполис дорога мне уже заказана.
