— Ты опоздала, — ответил я с ухмылкой. — У меня уже все хорошо: безумные революционеры, труп моего связного в его собственной квартире, где кто-то едва не свернул мне шею, и еще мы собираемся в поход в мифический Город Змей, правда, никто не знает, где он находится...
— Невероятно! — Она утрированно улыбнулась, всплеснув руками, потом пристально поглядела на меня. — Многие люди умудряются прожить всю жизнь и не увидеть сотой части всей твоей развлекательной программы. А ведь ты в Лихо совсем недавно...
— Есть такие люди, с которыми всегда что-то случается, — сказал я, чувствуя, что начинаю злиться, — наверное, отсюда и кличка. Спасибо большое, Джей, за помощь, ты уже второй раз мне помогла, но с местными мусорами я бы сладил и так... Ладно, мне пора, я пойду... Со мной вообще небезопасно...
— Ишь какой опасный. — Джей враз округлила глаза и уперла руки в бока. — Пойдем-ка, я тебя обратно отдам в руки закона!
— Пойдем, — ответил я, остановившись и стиснув челюсти.
Я смотрел в ее глаза и думал — неужели и этому человеку хочется проблем, от которых я так старательно бегу? Что заставило ее оставить отца и приехать сюда? Жажда приключений? Желание всюду сунуть свой нос или навести порядок? Наверное, Сибилла сделала бы так же...
— Ладно, Пастух Глюков, хорош рамсить, — махнула она рукой, — не для того я Бореску напрягала, пойдем-ка все продумаем...
Я вздохнул.
Мне стало немного стыдно за вспышку эмоций — ведь этот человек спас мне жизнь, тогда... Когда оборвались еще несколько... Я мог бы сейчас лежать на песке возле рельсового полотна или раствориться в алом плазмоиде, как это случилось с Йоргеном и Сибиллой...
Мысли путались, и я попытался взять себя в руки.
— Как ты меня нашла? — спросил я.
— Очень просто, — ответила Джей. — Ты зарегистрировался в городе. Где отель, я знала — в городе хорошо разбираюсь. Таксист отеля сказал, что возил тебя пару раз в "Сделай Так", бармен — мой хороший знакомый Морис, добрый малый, подтвердил про тебя... А таксист, что дежурил у кафе, за пару жетонов рассказал, куда тебя возил еще... Я подхожу и вижу, что тебя уже пакуют в патруль! Знаешь, я ни капли не удивилась...
— Значит, мы идем в мужской гарем? — заискивающе спросил я, пытаясь загладить неловкость.
— Вот была охота, — усмехнулась Джей, — мы идем в кабак, а там все решим.
Бореску был темноволосым и широким. Причем широким везде — широкое лицо, широко посаженные глаза под широким лбом, широкая, немного бочкообразная грудь, ноги и руки почти в два раза шире моих. Правда, рост невелик, где-то метр шестьдесят-семьдесят. Я заметил странную особенность: почти все сотрудники милиции в Лихоторо носили пышные усы, хотя уставом это, кажется, не оговаривалось.
— Я знать не желаю, какие там у вас дела со Странным, Джей. — Он взмахнул рукой с сарделькообразными пальцами и отхлебнул из кружки пива, которое в меню значилось как "Пиво "Три Вулкана".
— Тебя с Хмурым я давно знаю, — продолжал он. — Если бы все так, как вы, закон нарушали, на Марсе было бы райское благоденствие, в натуре... Но вот этот тип...
Разговор происходил как бы в мое отсутствие.
— Я вас тоже люблю, господин капитан, — вставил я, прихлебывая виски.
Он как-то дико покосился на меня, словно я был несуразной флуктуацией пространственно-временного континуума, и, повернувшись к Джей, продолжил:
— Я лично против него ничего не имею, но ты читала, что про него пишут в Сети?
— Я там была, у поезда... — перебила его Джей. — Он пытался до последнего экранировать людей от глюка — это, собственно, и дало нам время спасти остальных... Он же Пастух...
— Я все понимаю! — Бореску поднял руки вверх, но впечатления, что он сдается, это не вызывало. — Джей, во-первых, он сотрудник МВР, а во-вторых, как ты верно заметила, он Пастух, личность темная, таких людей на Марсе не толпы, поэтому-то он у нас проходит по "форме девять".
— А это что за хрень? — Джей поморщилась, тоже хлебнув "Три Вулкана", только темного.
— Это значит "негласный надзор", — поджав губы, пояснил Бореску. — И вот скажи мне: кто поручится, что это не он грохнул этого Лидумса?
— Я могу снять побои в госпитале, — зачем-то сказал я. — Шея болит до сих пор.
Бореску вновь покосился на меня.
— Это мало чего докажет, милый мой! — снизошел он до ответа. — Я ходу этому делу не даю только потому, что Лидмус работал на Хаима, а значит, от особистов житья у нас не будет, понимаешь? Мне тут "висяки" не уперлись. И если ты, сынок, правду говоришь, то это разведка Лидумса заказала, а тут... Сам понимаешь — стопроцентная нераскрываемость. В лучшем случае они сдадут исполнителя. А для этого еще канючить придется! Ты — ходячая проблема!
— Что есть, то есть, — согласился я. — Но я не специально...
Глаза Бореску налились кровью, и в них было написано явное желание придушить меня прямо здесь и сейчас, на глазах у изумленных зрителей.
— Из уважения к Джей я тебя не трону, — прошипел он. — Но будь моя воля, я бы посадил тебя на тысячу лет в изолятор строгого режима, и Марс вздохнул бы с облегчением...
— Мало же Марсу нужно для счастья, — заметил я. — Может, и правда пожертвовать собой для всеобщего блага?
Капитан непроизвольно сжал кулаки, а ладонь Джей немедленно легла на трясущуюся от напряжения руку Бореску.
— Так, ребята, кончай базар, — потребовала она. — Анджи, я хочу, чтобы ты просто помог.
— Вот ему?! — Он кивнул в мою сторону с ожесточенным выражением лица.
— Во-первых, мне, — с расстановкой произнесла девушка. — А во-вторых — да, ему.
— Джей, милая, я обыкновенный опер, чем я могу помочь? — Он явно пытался взять себя в руки и успокоиться.
— Ну, ты там, через своих людей, можешь дать команду, чтобы все данные про слежку за Странным шли к тебе и чтобы его не задерживали хотя бы, а если что-то от паладинов будет — ты мне скажи...
— Может, мне еще к нему взвод охраны приставить и организовать прослушку оперативных совещаний Совета Четырех???
Бореску вновь выпучил глаза, как давешний покойный Лидумс.
— Анджи, я просто попросила... — Джей устало вздохнула. — Эти рефомовцы обещали ему дать людей, они сами все сделают, а ему надо просто человека вытащить...
— Джей, ты хочешь, чтобы я поработал на революционеров? Ты издеваешься?
— Я просто хочу, чтобы ты ему не мешал, — он сам из Лихо сольется, пойми. А потом, я все равно пойду с ним.
Тут уж и во мне взыграла солидарность с капитаном.
— Джей, не валяй дурака, — сказал я резко. — Как я Хмурому в глаза смотреть буду, не дай бог чего? Я уже потерял многих своих людей! Ира — это моя проблема, и об этом речи даже быть не может!
— Первый раз соглашусь с этим парнем. — Бореску кивнул в мою сторону и, как мне показалось, с оттенком неожиданного уважения. — А как я Хмурому объясню, что не отговорил тебя? Я вас вместе в кутузку посажу, пока отец твой не приедет... Ясно тебе?! Думать забудь! Дура, что ли, совсем?
— Во-первых, — сказала Джей настолько ледяным голосом, что я даже слегка замерз, — я делаю что хочу, и отец это знает, во-вторых, я далеко не дура, Анжди, и не смей меня так называть — я по Ржавкам гуляю, как у себя дома, и риск продумываю, так что рот свой прикрой. Могу к тебе больше вообще не обращаться! Если ты Странного закроешь, я просто сама пойду, а если меня — сделаю все так, что отец с тобой вообще разговаривать перестанет, и, кстати, возить редкозем с буровых он тебе тоже не будет, понял меня?!
Бореску побагровел, кинул на меня искоса взгляд, затем опять сжал кулаки.
— Какая же ты упертая сучка, — медленно произнес он, — вся в отца, даже хуже...
— Яичко от курочки недалеко падает, — с ангельским выражением лица пропела Джей.
Бореску молчал.
— Анджи, ну ты же такая лапочка. Ну что? Ты в меня не веришь? Ну дорогой, почему ты так... — Глаза Джей излучали такое тепло, такую искреннюю нежность, что я едва сам не поверил в то, что эта "белая и пушистая" девочка клянчит у папы новую игрушку.
— Ладно. — Бореску тяжело выдохнул. — Чтоб тебя... Помочь — помогу, но отцу... Отцу не говори, что меня видела, вообще... И если тебя пристрелят, ты будешь полной идиоткой...
— Я вполне стройная, — возразила Джей: лицо ее сияло.
— А ты, ковбой, башкой своей за девчонку отвечаешь, — сказал он мне сквозь стиснутые зубы. — Иначе найду и сначала разогрею лом с одной стороны и холодным концом тебе в задницу засуну, чтобы ты за горячий схватился, а потом трахну тебя в зад геологическим буром и отдам на съедение гарпиям...
Я задумался и кивнул, стиснув челюсти и поглядев пристально на Джей.
— Спасибо тебе, дорогая Джей, — сказал я после продолжительного молчания, когда мы вышли из кабака, а Бореску умчался на патрульной машине, грозный, как "красный глюк", и пьяный, как шахтер.
Мы медленно поднимались по широкому мосту, который нависал над трещиной в породах, огороженной на земле под нами стальным бортиком.
Мост соединял центральный район города с юго-западным.
Небо розовело, на улице почти не было людей, проезжали редкие повозки: это наступало утро. Правда, в Лихо это "мало людей" являлось бы для Персеполиса толпой.
— За что спасибо? — спросила она, улыбаясь чему-то своему.
— За то, что еще не так давно, — сказал я, вздохнув, — у меня был только один геморрой: найти базу и не сдохнуть при этом, а теперь у меня две проблемы. И вторая — это ты...
— Кто-то говорит со мной, а никого нету! — Джей стала удивленно озираться по сторонам. — Кто тут?!
— Я серьезно, — настаивал я. — Спасибо тебе за все, что ты для меня сделала, и именно поэтому я не хотел бы подвергать риску твою жизнь, понимаешь?
— Определенно я слышу чей-то голос! — Она нахмурилась, глядя за сетчатый парапет моста, в темно-коричневую мглу глубокого разлома, где на большой глубине слабо мерцали в тени каменной трещины блики от редких габаритных огней. Там протекали сточные воды города.
Из-под моста дохнул поток теплого воздуха, принесший сладковато-гнилостный запах.
— Джей, не валяй, пожалуйста, дурака, — попросил я.
— А я тебя и не валяла! — задиристо ответила девушка.
— Будешь сидеть в Лихо, не высовывая носа! Ясно тебе?!
Джей резко остановилась и посмотрела на меня, словно только что увидела.
— Да ну тебя в задницу, Охотник Странный! — гневно выкрикнула она и быстро зашагала прочь.
Я некоторое время провожал взглядом ее тонкую, слегка угловатую по-подростковому фигуру, облаченную в кожаную куртку, легкий комбез и меховые сапоги по колено. Был у меня сильный соблазн не останавливать ее.
— Джей! — крикнул я, понимая, что она вряд ли уйдет просто так. — Джей, постой!
Мимо прокатил трицикл, водитель которого проводил нас взглядом.
Джей, не останавливаясь, продолжала идти дальше. Я ускорил шаг, чувствуя одновременно досаду и что-то похожее на угрызения совести.
Метров через пятьдесят я догнал ее и схватил за руку. Пальцы были холодными. Руку она вырвала, но остановилась, зло поглядев на меня.
— Ну, чего тебе? — спросила. — Что ты за мной бегаешь? Сам же хотел, чтобы я ушла...
— Джей, — я опять вздохнул, — ну неужели нельзя нормально поговорить? Просто как умные, взрослые люди?
— Можно, — сказала она, сжав губы.
— Я понимаю, что ты опытный Охотник (она смотрела мне прямо в глаза с некоторым вызовом), я признаю, что ты спасла меня от неминуемой смерти, от которой я, возможно, и не спасся бы. Я не спорю с тобой, но вспомни, пожалуйста, все то, что происходило с нашей группой. А мои друзья? Йорген и Сибилла: они были тоже опытнейшими Охотниками, и они погибли, понимаешь? Они погибли из-за того, что я не смог им помочь в критический момент. Я живу с чувством этой вины. Вины за смерть Джованни, за гибель "Ящера" у Башни, за похищение Ирины, которую я обещал защитить, за смерть Лидумса...
— Только не надо этого пафоса, Странный, — сказала она, глядя исподлобья. И вдруг добавила уже мягче, неожиданно положив мне руку на плечо: — Я все понимаю, Дэн. Все понимаю... И что тебе трудно, и что ты тоже уперся дойти до финиша... Но видишь ли... Мне тоже не безразлично, где и как я буду жить и что тут творится. А потом, я думаю, человек ты неглупый и не поспоришь: я все равно поеду с тобой. Я привыкла получать то, чего я хочу, и отец знает это прекрасно. Ворчит он больше для порядка. Это он меня такой воспитал, так что... Если хочешь, чтобы я с тобой не шла, пристрели меня прямо здесь, а труп выбрось в канаву.
Она кивнула в сторону парапета моста, откуда продолжало нести гнилью.
Я тяжело вздохнул, поглядев на голубоватую громаду Олимпа, нависшую в серой дымке над городом, затем вынул револьвер.
— Неплохая идея пристрелить такую упрямую бестолочь, — произнес я медленно, убирая револьвер в кобуру. — Не дай бог с тобой что-то случится!
— Не даст, не даст, не волнуйся. — Лицо ее как-то сразу потеплело. — Ты лучше иди в отель, отоспись как следует, а завтра я к тебе зайду, часикам к двенадцати. Ладно? К рефомовцам этим пойдем.
— А ты сейчас куда? — спросил я.
— Не переживай, мне есть где спать в Лихо, — улыбнулась она. — У меня здесь лучшая подруга живет. Я бы тебя с ней познакомила, да боюсь, ты ей понравишься очень, так что топай-ка в отель...
Я пробудился от настойчивой вибрации КПК, который вошел в режим коммуникатора. Меня вызывала Джей.
— Странный: просыпайся, чисть зубы, побрейся и оденься поприличней, — сказала она тоном заботливой мамаши. — Нас пригласили на дискотеку. Я внизу, в баре.
Я встал с мягкой постели, потянулся и, обогнув кровать, которая занимала почти всю площадь моего маленького, но уютного номера, поплелся в ванну. Сейчас как раз должны были дать воду, и я приготовил жетон, чтоб оплатить несколько литров.
Выйдя из ванной, окинул взглядом свой номер, к которому уже успел привыкнуть, бросил взгляд в окно, на великолепный вид с высоты восьмого этажа, где мерцали пестрыми гирляндами огни большого города, разрезаемые сияющими потоками улиц. На северо-западе сиял в полумраке фантастическими огнями стеклянный Эгейский Купол, чуть южнее между домами виднелась пусковая мачта бокового обслуживания космопорта "Лихоторо-два", с бугрящимся на ракетоносителе шаттлом, а дальше начиналась огромная гора.
Я еще раз полюбовался на фантастический эфемерный пузырь гигантского потухшего вулкана...
— Мы еще встретимся... — прошептал я, глядя на Олимп.
Потом оделся, собрал вещи, закинул за плечи рюкзак с автоматом, нацепил на пояс "Зевса" и спустился в фойе. Расплатился за номер и пошел в бар, оставив вещи в камере хранения. Джей объясняла бармену, что такое настоящее темное пиво и что тот напиток, который у них подают, больше напоминает верблюжью мочу. Бармен пытался спорить, но потом сдался и молча слушал.
— Привет, Странный! Организуй-ка нам завтрак. — Последняя ее фраза уже относилась к бармену.
После того как мы перекусили куриным супом из концентратов, разогретыми в микроволновке лепешками и шашлыком из свиноконины, которая называлась здесь "капуэрка", запив это все эрзац-кофе, Джей блаженно прикрыла глаза, и мы посидели так, в молчании, пару минут.
