Раздвоение личности (общий файл)

— В детстве, — отмахнулся я.

Мертвец хмыкнул и с интересом оглянулся по сторонам. Картина была та еще. Все еще оставшиеся со времен войны следы крови, обломки сабель, следы от звериных когтей и пуль на стенах, огромное количество гильз усеивающих пол и далеко не приятная атмосфера смерти. И почему мальчишкой мне так нравилось тут бывать?

Мы поднялись по лестнице на третий этаж, где уже была гостеприимно распахнута толстая железная дверь, ведущая в квартиру Буджи. Стало быть, старик заметил, как мы приехали.

— Заходим, — решительно шагнул я в дверной проем и Мертвец, пожав плечами, двинулся за мной. — Дверь только закрой.

В небольшой квартире Буджи освещаемой многочисленными, расставленными то тут, то там, свечами было довольно уютно. Пол был все так же усеян светлыми коврами с высоким ворсом, а на стенах в беспорядке расположились множества картин самых разных размеров.

— Сними обувь, — огорошил я Мертвеца. — Буджи ненавидит, когда пачкают его пол и даже не вздумай курить!

— Я уже заинтригован дальше некуда, — сказал Мертвец, скидывая туфли. — Давай показывай мне своего Буджи.

Буджи в идеальном белоснежном костюме сидел на кухне и попивал чай из блюдечка. Выглаженная рубашка, черный шелковый галстук, торчащий из кармана пиджака платок и ни тени эмоций на лице. Все как обычно.

— Черт! Дерьмо! — поприветствовал он нас внезапно исказившемся от гримасы ненависти лицом.

От неожиданности Мертвец даже вздрогнул, а я лишь приветливо улыбнулся, снова обретшему спокойное выражение лица приятелю.

— Привет, Буджи.

— Выглядите как свиньи из Гетто, — тихим голосом сказал он. — Вы же мне все тут запачкаете. Черт! Дерьмо!

Мертвец удивленно посмотрел на меня, и я успокаивающе кивнул. Такая уж у Буджи манера разговаривать. Во времена своей молодости он служил в Гвардии Лорда и после одной из вылазок за Четвертое Кольцо прибыл в Олеандр совсем другим человеком — чувства выплескивались из него неожиданными фонтанами независимо от собственного желания Буджи. И именно из-за этого его досрочно отправили на пенсию. После чего он стал таким, какой он сейчас, Буджи не знал, точнее не помнил, что именно произошло с ним в тот знаменательный день, когда из всей отправленной за границы города группы вернулся он один.

— Пойдемте, — сказал он, аккуратно ставя блюдечко с чаем на стол и поднимаясь с кресла. — Поговорим снаружи. У тебя ведь ко мне серьезный разговор да, Кейл? Иначе, зачем бы ты пришел ко мне такой помятый, да еще и в сопровождении него.

Буджи взял из-за кресла трость и ткнул пальцем в Мертвеца.

— Просто недалеко от нас взорвалась, маленькая такая, бомбочка, — попытался я оправдать наш внешний вид.

— Идите, идите, — указал на дверь Буджи. — А то загадите дом. Черт! Дерьмо!

Мы с Мертвецом направились к выходу из квартиры, а Буджи, опираясь на трость, неторопливо засеменил следом. Я знал, что он притворяется. Этот горбящийся и всеми силами старающийся выглядеть немощным старик был способен еще на многое.

— Ну и тип, — шепнул мне Мертвец, надевая туфли. — Чего он так вырядился то?

— Он считает, что смерть любит хорошо одетых.

— Чего? — не понял Мертвец.

— Позже объясню.

На самом деле Буджи на протяжении уже нескольких лет считал, что не за горами его последний день а, следовательно, он сие знаменательное событие должен встретить при полном параде. Однако после того как я узнал его поближе, мне стало понятно что этот старик не столько чувствует приближение смерти сколько надеется на ее скорый приход.

— Да он еще всех Темных переживет, — фыркнул появившийся рядом со мной Ривз.

— Черт! Дерьмо! — именно такой была реакция Буджи на мой краткий рассказ о произошедших со мной событиях.

Мертвец, устроившись на лестничных ступеньках молча курил. Похоже, он решил не вмешиваться в наш с Буджи разговор. Ну, оно и к лучшему. Буджи лишний раз лучше не раздражать. Чревато.

— И ты думаешь скрыться за границей города? — поинтересовался Буджи. — Сомневаюсь, что это будет тебе по силам. Скорее уж у тебя больше шансов выжить в Олеандре, нежели за его пределами. Уж поверь моему опыту.

— То есть ты предлагаешь оставить все как есть? Надеяться на то, что про меня забудут?

— Про тебя не забудут в любом случае, пока не изучат все возможности этой штуки, — указал Буджи на кинжал, который я все так же сжимал в руке, будто опасаясь внезапного нападения. — Так что эта вещица одновременно является и твоим проклятьем и твоим спасением.

— Я тоже думаю, что просто выкинуть ее нельзя, — кивнул я. — Вот только особого толку от нее все равно нет.

— Одно я знаю точно: теперь, когда от Кауна отвернулись Великие Семьи, ты вполне можешь выжить, но оставлять все как есть и тем более надеяться на то, что про тебя вскоре забудут нельзя ни в коем случае. Переворот рано или поздно достигнет своей кульминации и тогда ты или будешь нужен всем или не нужен никому, что в принципе одно и тоже. А вот как именно стоит поступить, я не знаю. Действуй по обстоятельствам. Черт! Дерьмо! Вот уж не думал, что доживу до еще одной широкомасштабной политической разборки. Ты ведь сказал, что Смотритель не смог воспользоваться кинжалом?

— Да. У тебя есть предположения, почему это могло произойти?

— Нет. Но это явно очень древняя вещь, а они, как известно все с норовом, — Буджи крутанул в пальцах трость и задумчиво посмотрел на меня. — Тут могут быть целые сотни ответов, а может быть и так, что ответа нет совсем.

— Жаль, — разочаровался я. — Мне казалось, ты сможешь что-нибудь посоветовать...

— Черт! Дерьмо! — затрясся Буджи и, затихнув, некоторое время молчал. — Извини, Кейл, но ты в такой ситуации, когда совсем непонятно, что делать и в каком направлении идти. Все что я могу тебе посоветовать — это быть осторожным.

— Гениально, — саркастически заметил Ривз. — Кейл, я впервые благодарен этому маразматику! Он наконец-то дал тебе шанс самому пошевелить мозгами. В конце концов, не будет же он до конца жизни думать за тебя верно? За помощью принято обращаться лишь в том случае если проблема так скажем средней тяжкости, если же вопрос плевый, то и ждать путного совета, по меньшей мере, глупо. Ну, а в твоем случае, когда любимое сердцу Буджи дерьмо льется через край, ждать того, что кто-то примет судьбоносное решение за тебя просто тупо. Давай, парень, покажи себя!

Я хмуро посмотрел на Ривза.

— Можешь отвалить.

— Понял, — он покорно сложил на груди руки и исчез за моей спиной.

Буджи неожиданно отвернулся от меня, перехватил трость так, если бы это была дубинка и довольно уверенным шагом подошел к дальней стене лестничной площадки.

— Что с ним? — вопросительно посмотрел на меня Мертвец.

Я пожал плечами. Буджи всегда был довольно странным человеком и за долгие годы общения с ним я научился не удивляться его разносортным выходкам. Гораздо больше меня сейчас волновало то, что я совершенно не знал что делать. И это просто выводило из себя.

Буджи тем временем с подозрением уставился на широкую трещину в стене, через которую в подъезд просачивалось ледяное дыхание все еще буйствовавшего на улице ливня. А ведь еще несколько часов назад, направляясь к Лансу, я думал о том, что весна в этом году выдалась необычайно жаркой. Все в этом мире меняется просто с сумасшедшей скоростью, и я тому — живой пример. Пока еще живой. Кажется, только прошлой ночью я предвкушал обычный переполненный скукой день, когда все переменилось в одно мгновенье.

Неожиданно, откуда ни возьмись, подул сильный пронизывающий до самых костей ветер.

— Черт! Дерьмо! — воскликнул Буджи и в следующее мгновение стена, возле которой он стоял, разлетелась на мелкие кусочки.

Несмотря на то, что старик находился к ней ближе всех, он успел сноровисто отпрыгнуть в сторону, а вот меня довольно ощутимо припечатало в плечо солидным куском бетонной стены. Кожу с плеча нещадно ободрало, а я, потеряв равновесие, упал прямо под дверь квартиры Буджи.

На лестничную площадку, поднимая в воздух старую пыль, ворвался плотный вихрь, в очертаниях которого то и дело проскальзывало человеческое лицо. Вихрь подхватил оказавшегося на его пути Мертвеца некими подобиями рук и с чудовищной силой швырнул трепыхающееся тело в образовавшуюся в стене дыру.

— Дерьмо! — сорвался на крик Буджи и, что есть силы, ударил тростью себе под ноги.

В следующий миг произошло то, что явно удивило, несомненно, явившегося по мою душу Высшего Темного. Бетонный пол под ногами заходил ходуном и с жутким треском начал стремительно нагреваться.

— Кейл! — заорал Буджи. — Прыгай сюда!

Раздумывать я не стал и совершил, наверное, довольно глупо смотрящийся со стороны, прыжок из положения лежа. Вихрь взревел, а в следующее мгновение все вокруг заполнил абсолютный мрак, который впрочем, довольно резко сменился жирной грязью, в которую я благополучно и упал.

— Черт! Дерьмо!

Хватит с меня подобной жизни, отрешенно подумал я, пытаясь вырваться из крепких объятий грязи. С трудом поднялся на трясущиеся ноги и огляделся. Бесконечное серое поле и такое же серое небо над головой. Спустя секунды мир вокруг перестал притворяться черно-белым и обрадовал меня иссиня-черным цветом почвы под ногами и желтизной Дневного Солнца, окруженного свирепыми дождевыми тучами.

Ливень и не думал прекращаться. Казалось, он поставил себе задачу утопить нас в итак чересчур липкой и жадной грязи. А еще вокруг плотными клубами лежал туман. В пределах доступной видимости было не больше десяти метров.

— Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!

Я обернулся к Буджи. Он со злостью топтал землю, а его побагровевшее лицо говорило о том, что так Буджи еще никогда не злился.

— Это был портал? — спросил я его, и он неожиданно быстро успокоился.

— Да.

Мрак! Но как это у него вышло? Буджи ведь не Темный.

— Эту трость мне сделали старые друзья из Темных, — ответил он на мой невысказанный вопрос. — Здесь семь точек открытия портала.

Он перехватил трость поудобней.

— Раньше я ей не пользовался. Не выпадало подходящего случая, знаешь ли. Так что у меня еще есть шесть не использованных переходов.

Я был готов снова шмякнуться в грязь. Слишком много всего за один день. Слишком много...

— А старик тебя спас, — удивленно сказал, ободряюще сжавший мое плечо, Ривз. — Знаешь, сегодня он меня просто поражает!

— Спасибо, Буджи, — тихо сказал я, но тот лишь отмахнулся, оглядываясь по сторонам. — Что это за место?

— Поля Элизиума, — ответил он.

— Дьявол...

— Я надеюсь, теперь ты проникся всей серьезностью ситуации? — лениво поинтересовался Ривз. — За тобой началась охота.

— Кейл, — позвал Буджи. — Находиться рядом с тобой слишком опасно, но это вовсе не значит, что я тебя предаю. Я попытаюсь что-нибудь придумать, но уж извини — без твоего участия. Нельзя тратить порталы попусту. А пока, попытайся остаться в живых.

И отойдя на несколько шагов, он ударил тростью себе под ноги. Через секунду его уже не было.

— Поглоти меня Тьма... — прошептал я, когда черно-белые краски исчезли.

— Поосторожней в высказываниях, — хихикнул Ривз.

Я вдруг понял, что злополучный кинжал все еще пребывает в моей левой руке. Как будто сам теряться не хочет, ей-богу!

— Кейл, ты и раньше выглядел удручающе, а теперь по тебе и вовсе Гетто плачет, — критически оглядел меня Ривз. — Ну и урод...

— Пошел ты, — вздохнул я и поплелся, куда глаза глядят.

Поля Элизиума как общеизвестно представляют собой участок земли размерами примерно десять на десять километров, так что туман может заставить меня плутать довольно долго.

Надеюсь с Мертвецом все в порядке. Хотя, что может навредить давно уже испустившему дух человеку? Если и сломал себе чего, то это будет совсем нетрудно исправить, прогулявшись к ближайшему кладбищу.

Мертвецам им в какой-то мере намного легче, чем живым. Я поморщился. Казалось, что тело буквально пожирается беспощадным огнем изнутри.

По крайне мере ходячие трупы обделены такой противной штукой как боль.

Там, где нам рады

Поля Элизиума кормят практически всех жителей Олеандра. Именно отсюда во все районы нашего огромного города развозятся все возможные виды овощей и фруктов. На полях растет абсолютно все съестное, что только может расти на земле. Давным-давно Темные приложили здесь свою руку и до сих пор, даже спустя столетия, урожай на полях Элизиума собирают каждый раз, когда Дневное Солнце достигает зенита. Я слышал, что весь этот необъятный участок земли разделен на несколько частей, на каждой из которых растет что-то отдельное. Однако сейчас убедиться в этом не выйдет — под ногами была лишь грязь. Прошло совсем немного времени после сборки последнего урожая и чтобы снова взойти, насаждениям понадобиться никак не меньше полного цикла Ночного солнца.

Поля тянулись бесконечно. Я потерял чувство времени и даже стало казаться, что путь сквозь туман продолжается вот уже несколько часов и конца этим мучениям не будет. Хотя Дневное Солнце, склонившееся к горизонту, подсказывало, что прошло никак не больше часа. Как бы там ни было — хорошего мало.

Я чувствовал себя совершенно разбитым. Наверное, если поглядеть со стороны, то меня легко будет спутать с каким-нибудь из самых жутких монстров Олеандровских сказок, коими родители так любят пугать своих не в меру деятельных отпрысков.

— Кейл, а тебе не приходила в голову мысль, что было гораздо умнее остаться на месте и мирно подождать?

— Чего, например? — едва ворочая языком, спросил я.

— Например, вестей от Буджи или на худой конец исчезновения этого долбаного тумана.

Я только покачал головой. Если мне хочется спасти свою шкуру, то нужно действовать, а не ждать у моря погоды, да и не усидел бы я на месте, как ни старайся. А чтобы возникла возможность предпринять что-либо, необходимо для начала выбраться из полей Элизиума. Вот только как я собираюсь это провернуть, учитывая, что периметр охраняется Гвардией Лорда, я не знал. То есть изначально у меня, конечно, были какие-то намеки на план, но потом я выдохся настолько, что мне стало наплевать абсолютно на все. Я хотел лишь, наконец, вырваться из этого проклятого тумана, который молочной пеленой заполнил все вокруг.

Не знаю, как получилось так, что я не заметил огней смотровых башен. Наверное, переутомленный мозг просто-напросто отказался работать, и я словно заведенный продолжал идти вперед. Шел машинально, совсем не воспринимая происходящее, а потому, когда туман поредел, и меня приметили, было уже поздно.

Рядом со мной словно из ниоткуда появились вооруженные люди, и кто-то из них без церемоний дал мне прикладом автомата по голове.

В спасительную темноту я упал почти что с облегчением.

— Кейл!

Очнувшись, я, не совсем соображая, что делаю, вскочил на ноги и тут же свалился от пронзительной головной боли. Я был одет в какое-то жалкое подобие тюремной робы, а отсутствие на теле грязи говорило о том, что меня, по всей видимости, помыли. И сделали это, скорее всего, тупо кинув мое бессознательное тело в бочку с дождевой водой. Я содрогнулся. Методы работы гвардейцев были известны всем.