Мы пили чай в молчании. Потом я поблагодарила леди декана за чай, спросила разрешения уйти и, получив его, отправилась в свою комнату за тетрадями. И только тут поняла, ЧТО я забыла сделать. Я забыла поставить щиты.

Леди Амалия постоянно носила щит, закрывающий её мысли от посторонних. Если прислушиваться, кажется, будто ректор ежеминутно думает о благополучии вверенного ей Института. А если специально не заглядывать в мысли, то ничего и не слышно.

Но в коридоре ходили люди. А еще — по лестницам вверх и вниз, сидели в аудиториях. Вокруг сновали ученицы, проходили преподаватели, спешно пробегала прислуга. И я их всех слышала.

Это было иначе, чем в день моего приезда. Я уже не боялась. И, выйдя от леди Амалии, была так занята своими мыслями, что приняла окружающий шум за простые разговоры. И только когда на краю сознания мелькнуло что-то скользкое, я очнулась. В первый миг растерялась. Потом отошла в сторонку, к стене, чтобы никому не мешать. И попыталась отрешиться от чужих мыслей, чтобы вернуть на место щиты. Но я слишком четко слышала окружающих, и их было очень много. Удивительно, но чужие мысли не сливались в гул, как если бы все разом заговорили вслух. Нет, каждая мысль была отдельной, четкой, и все они ломились в моё сознание. Я зажмурилась. Через минуту удалось поставить щит, отсеивающий глубинные мысли. Стало тише, но не намного. Щит, отсеивающий текущие потребности — голод, жажду и прочие, — тоже получилось поднять, но с огромным усилием. Дольше стоять в коридоре смысла не было, и я поспешила в свою комнату. От шума и ментальных усилий, как называл такие действия профессор Сардер, разболелась голова. И если я радовалась с утра, что сегодня только светские уроки — музицирование, пение, изящные манеры, танцы, — то теперь я бы предпочла решать задачи в тишине класса. В жилом корпусе почти никого не было — прислуга уже закончила работу, ученицы были в учебном корпусе. В комнате стояла тишина. Я присела на кровать, попыталась вспомнить схемы, которые мы чертили с профессором. В висках кольнуло болью. Я вздохнула и сделала еще одну попытку вернуть щиты. Кажется, что-то получилось. Я налила воды из кувшина. Глотнула. Головная боль никуда не ушла. Сидеть в комнате больше смысла не было, так или иначе надо было идти на занятия.

Дойдя до учебного корпуса, я поняла, что головная боль сама не уйдет, и зашла в кабинет лекаря. Там помощница лекаря меня внимательно осмотрела, пощупала пульс, заглянула в глаза, горло, попросила показать язык, ощупала шею. А потом дала глотнуть жутко горькую вязкую микстуру.

— Головная боль должна уйти в течение часа. Если вдруг этого не случится, обязательно заходи ко мне, дам тебе другое лекарство.

Внимание! Черновик. Взято с сайта http://samlib.ru/k/kiraekaterina_p/

Выдав еще несколько общих рекомендаций в питании и поведении в ближайшие два дня, помощница лекаря меня, наконец, отпустила.

Я зашла в класс уже после звонка. Профессор Эрик, наш преподаватель изящных манер, уже начал урок. Он, как и подобает, держал в руках сложенный веер. Когда леди не может сама понять, в чем ошибка, учитель может кончиком веера отвести её локоть в сторону или приподнять подбородок. Никаких прикосновений на занятиях, кроме танцев, это неприемлемо. Девушки стояли перед профессором полукругом и отрабатывали светские поклоны. Самое сложное в них — это движения кистями рук. Они должны двигаться легко, непринужденно, элегантно, а главное — не нарочито.

Я постаралась проскользнуть к ученицам незаметно. Заняв место с краю, я изобразила светский реверанс, приветствуя профессора и извиняясь за опоздание. Ксания вопросительно подняла брови, стоя на другой стороне полукруга. Я на миг опустила ресницы, обещая рассказать позже. Профессор Эрик кивнул мне в ответ, и я начала повторять упражнение следом за всеми.

— Леди, показываю еще раз. В поклоне не нужно горбиться, не опускайте плечи. Главное — наклон головы. Вот так. Да, леди Розалинда, именно так. Только не забывайте следить за руками. Зачем вы вцепились в юбку? Руки должны свободно порхать, демонстрируя ваше спокойствие и уверенность в себе. Леди Анника, чуть присогните колени. Леди, это был поклон — или вы пытались сесть на невидимый стул? Аккуратнее, леди, не забывайте держать плечи развернутыми, — голос профессора Эрика плыл по залу, и я улыбнулась.

Рядом с ним было уютно. И, хотя сегодня профессор взял веер неподходящего цвета, Эрик был безумно мил. Голова болеть перестала, но осталось неприятное давящее чувство. Я подозревала, что это из-за неправильно поставленных щитов, а значит, лекарства не помогут, пока я не верну всё, как было. Во время занятия мои самостоятельно поставленные щиты держались и даже работали. Но нет-нет, да и мелькала чья-нибудь мысль, пробравшись сквозь бреши в щитах.

После занятия Ксания хотела было подойти ко мне, но профессор Эрик её опередил.

— Леди Лира, задержитесь на минуту.

Ксания кивнула в сторону двери, показывая, что подождет меня, и я поплыла к учительскому креслу. Никогда не смогла бы вести себя так просто, как Саня! Даже сейчас, с больной головой, я мягко семенила маленькими шагами, как подобает леди в помещении. Изобразила учтивый реверанс.

— Профессор Эрик...

— Леди Лира, у вас всё в порядке? Как вы себя чувствуете? Для вас не характерны опоздания.

— Спасибо, профессор. Меня задержал преподаватель из столицы, мы занимались у леди Амалии. Профессор Эрик.., — смутилась я, и опустила взгляд.

— Да? — в голосе профессор слышалось вежливое внимание.

"А она красивая..." — мелькнула случайно пробившаяся сквозь щиты мысль. Ой, это он про меня? Щеки опалило жаром. Я стиснула ткань юбки, напоминая себе, что не должна слышать чужих мыслей, и не должна на них реагировать.

— Я хотела поблагодарить за ваш подарок, профессор. Спасибо за заботу, право, не стоило, — профессор тепло улыбнулся.

— Что вы, леди, это мне ничего не стоило. Но если вы захотите меня отблагодарить, то могли бы согласиться на прогулку. В парке Института, в первый ясный вечер.

И мне очень захотелось согласиться. Это не Король, который давит своим присутствием. Профессор Эрик был таким... домашним. И я присела в реверансе.

— Это очень мило с вашей стороны, профессор. Буду рада сопровождать вас на прогулке.

На этом я вышла из кабинета и закрыла за собой дверь. Если не хочу опоздать еще и на следующее занятие, надо поторопиться.

Саня ждала за дверью.

— У тебя всё в порядке? Ты пришла очень бледная, а сейчас пылаешь ярче камина!

— Саня, профессор Эрик пригласил меня на прогулку! — выдохнула я, спеша по коридору. В висках стучало, но это не мешало мне судорожно думать, подобает ли мой поступок знатной леди. Я ведь согласилась на прогулку с мужчиной! Почти наедине! Это ужасно.

— Да ты что! — округлила глаза Саня. — Об этом же мечтает половина института! Повезло тебе. Только никому не рассказывай, Анника узнает, будет пакостить.

— А ты? Тоже мечтаешь о прогулке с профессором? — я смотрела подруге в глаза и ждала её ответа. Если будет нужно, попрошу профессора уделить это время ей.

-Ты что, — совершенно не подобающим для леди образом фыркнула Саня. — Он мне совсем не нравится.

— Почему? Он же очень милый! — я приподняла подол, чтобы не наступить на него, и стала подниматься по лестнице.

— Вот потому и не нравится, — вздохнула Саня. — Ты видела моего отца? Какой он? Косая сажень в плечах, и он спокойно может тащить по двору в каждой руке по быку! Когда мы маленькими были, отец сажал нас со старшим братом на плечи. Меня на левое, брата на правое. Вот такого я хочу себе мужа.

Да уж. Уточненный профессор не похож на идеал Сани даже издалека.

Голова беспокоила до самого вечера, но я не стала беспокоить лекаря. Если щиты стоят неправильно, они так и будут давить, и лекарства тут не помогут. Я собиралась на следующий день, после занятий, посидеть в библиотеке, в секции для преподавателей, и в тишине попробовать проработать щиты.

На следующий день были обычные уроки. С утра математика, экономика и каллиграфия. А после обеда иностранные языки и дневные занятия самообороны с леди Викторией. С экономики меня вызвали к ректору. Я удивилась. Его Величество не стал бы приезжать так скоро, проблем с оценками или дисциплиной у меня не было. Что тогда?

Я постучала в дверь кабинета ректора и получила разрешение войти.

— Леди Амалия, — я присела в реверансе.

— Леди Лира, у меня для вас две новости, — сразу перешла к делу леди декан. — Во-первых, ваш вчерашний гость и преподаватель просил передать извинения за вчерашнюю оплошность, и передал цветок. Надеюсь, вы знаете, о чем речь. Возьмите.

— Да, леди Амалия, — я снова присела в реверансе, соглашаясь со словами декана. Подошла ближе к столу, и на миг мне показалось, что неправильно поставленные щиты повлияли на мой разум. Этого не может быть, Королевский Цветок в это время не цветет! И он слишком дорог, чтобы срывать его и присылать мне!

И все-таки на столе перед ректором, несомненно, лежал Королевский Цветок. Пурпурный, белый и зеленый цвета идеально сочетаются на нем. Девять лепестков, один чуть крупнее остальных, с белым пятнышком с обратной стороны. Соседний лепесток маленький, остальные почти одинаковые. Я не знала, что сказать, и леди Амалия поняла моё замешательство.

— Я попрошу служанку отнести к вам в комнату. Вторая новость заключается в том, что к вам прибыл учитель.

Сердце пропустило удар, я резко обернулась. Неужели Он? Но нет, возле столика стоял профессор Сардер, в элегантном, но несколько старомодном коричневом костюме и темных перчатках. Профессор улыбался, от чего от его глаз веерами разбегались морщинки. Аккуратная стриженая бородка была чем-то напомажена в соответствии с модой, седые волосы, как и раньше, убраны в хвост. Я сдержала огорченный вздох и присела в реверансе, приветствуя профессора. Я была рада его видеть, профессор вызывал уважение, и мы с ним хорошо общались.

— Рад вас видеть, леди Лира. Вы похорошели с нашей последней встречи, — улыбнулся профессор. В его возрасте уже можно делать такие откровенные комплименты посторонним леди.

— Вы тоже, профессор, — я вернула любезность.

— Леди, я предлагаю пройти в библиотеку. Там удобно заниматься. А по дороге вы расскажете мне, почему ваш покровитель так за вас волновался и непрестанно тер виски, — профессор подмигнул мне, а мои щеки опалило смущением при намеке на важного покровителя. Неужели профессор что-то знает, что неизвестно мне? Я приподняла щиты и поморщилась от нового витка головной боли. Сам профессор, к моему удивлению, щитов не носил, и на вопросы по этому поводу еще в предыдущие наши встречи отвечал улыбкой и переводил тему. Я вернула кривой щит на место и вздохнула чуть свободнее. Вопрос был задан из чистого любопытства, профессор не вкладывал в слова никакого иного смысла.

— Я не знаю, что вам сказать, профессор. Вчера мне пришлось снять все щиты и, похоже, поставить их обратно без вашей помощи не удастся, — я не стала отвечать про покровителя, а профессор не стал настаивать. Мы шли по пустому коридору, и потому не боялись, что разговор кто-то услышит. Все были на занятиях.

— Что же вы так неосмотрительно, — покачал головой профессор Сардер. — Но не беспокойтесь, мы мигом это исправим. Проблема во всех щитах или..?

— Я смогла восстановить нижние два уровня, а остальное почему-то не выходит, — вздохнула я и пропустила профессора перед собой в дверях библиотеки.

— А в каком порядке вы их ставите?

Следующие два часа мы с профессором потратили на разбор моих ошибок. В итоге я смогла вернуть щиты, как было раньше, и была этому несказанно рада. Профессора ждал экипаж, и он уехал, как только закончилось наше занятие.

До вечера у меня не было возможности сходить в жилой корпус, поэтому убрать Королевский Цветок на засушивание я смогла только после занятий. Саня ахала и восхищалась подарком и его дарителем, а я улыбалась и отшучивалась. Не могла же я сказать, что это знак внимания самого Короля!

Прогулка

С профессором Эриком мы встретились на следующий день, после занятий. Погода была ясной и безветренной, но всё вокруг окутал первый настоящий морозец. Пока еще недостаточно крепкий, чтобы заставить сидеть в помещении или кутать лицо на улице. Но уже не оставалось сомнений, что первый вестник зимы ходит по улицам и уже не допустит потеплений.

Я одела сапожки, подбитый мехом плащ, пушистую меховую шапку. На шею повязала подаренный ксаниными родителями шарфик, благо, он как раз подошел по цвету. А руки прятала в муфточку в тон шапке. Профессор встретил меня у дверей корпуса. Лицо Эрика озарилось улыбкой, когда он увидел меня. Профессор тут же подошел и предложил руку, чтобы я могла опереться, пока схожу со ступеней.

— Вы чудесно выглядите, леди. Румянец вам к лицу, — улыбнулся Эрик, бросая на меня восхищенный взгляд.

— Ну что вы, профессор, вы мне льстите, — ответила я, чувствуя, что названный румянец приливает к щекам.

— Я безумно рад, что вы согласились сопровождать меня сегодня на прогулке. Знаете, свежий воздух и ходьба полезны для здоровья. Поэтому я стараюсь каждый день обходить территорию Института, — несколько сумбурно начал профессор.

— Территорию Института? Это же очень много! — я представила все постройки и пристройки, корпуса, сад, лесок с полянами и озером, да много чего еще. Да я за целый день всё не обойду!

— Ну что вы, леди, — рассмеялся профессор. — Это сущие пустяки. Вот когда я ездил на восток...

Мы брели сперва по саду, потом — по краю леса, благоразумно не заходя дальше. Снег и лёд могут сыграть злую шутку с неосторожными путниками. Я слушала захватывающие истории. О жителях восточных государств, которые ходят, привязав к ногам смешные скамеечки. О городе, стоящем на воде, и лодках, которые заменяют там лошадей. О чудесной башне, которая строится уже второе десятилетие и всё дальше тянется к небу. Говорят, это будет самое высокое строение, выросшее под рукой человека. Профессор Эрик много путешествовал, и его истории не знали конца.

Эрик бурно жестикулировал, позабыв о манерах, и иногда шел спиной вперед, рассказывая какой-нибудь особо интересный случай. Я смеялась, охала на самых волнительных моментах, прижимала руки к груди от волнения или теребила шарфик.

Малиновый закат окрасил всё вокруг в розовые тона. Сейчас рано темнеет, а совсем скоро будут и вовсе короткие дни. Воздух искрился свежестью, какая бывает только в начале зимы. Под ногами хрустел пока тонкий слой снега. В какой-то момент я поняла, что начинаю замерзать. Заметив это, Эрик покачал головой и предложил возвращаться к корпусам. Мне было жаль уходить, вечер вышел таким чудесным! Но мы всё же пошли в обратную сторону. Эрик стал говорить тише и спокойнее, и пошел рядом со мной.

В сумерках я не заметила лёд на дорожке и поскользнулась. Профессор очень ловко подхватил меня, не давая упасть. На миг наши лица оказались очень близко, я чувствовала его дыхание совсем рядом, и могла разглядеть своё отражение в его глазах. Не думала, что профессор силён, но его руки держали крепко, прижимая меня к мужчине. Возникла мысль, что теплая одежда только мешает. Это длилось совсем недолго, и профессор отступил первым.