Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Пиршественный зал, место, где хозяин дома и глава клана официально принимает гостей был оживлен. За длинным столом, преисполненным красочными яствами, больше похожими на произведение искусства, на мягких подушках восседал сам глава "маленького, но очень гордого" клана Кацураги, во всей своей красе. Но мало кто из знакомых узнал бы его сейчас в этот момент: элегантное праздничное кимоно светлых оттенков, величественная осанка, спокойное выражение лица и вежливая полуулыбка на губах. Гордо стоящие торчком лисьи уши и все девять хвостов, белоснежным ковром покрывшие левую часть пространства. Этот Курама казался настолько не похожим на обычного себя, что казалось, что Курама Кацураги и Курама Кьюби но Йоко — это совершенно разных существа, по прихоти богов имеющие одинаковые черты лица. Единственное, что было у этих двух общего — это совершенно по-лисьи хитрый полуприщур глаз.
По правую руку от него расположилась Хината. Так же как и муж, отбросив свою маскировку, она являла мира свои атрибуты зверя, скромно упрятав свой хвост под стол. На женщине было кимоно темного теплого цвета, гармонично контрастируя со светлым одеянием мужа.
Еще левее, ближе к концу стола сидели их дети. Близнецы, наряженные в парадные одежды, казались зеркальными отражениями друг друга и различить их в этот момент было чрезвычайно трудно. Малышка Ями выглядела в этот вечер еще более "кукольно", чем обычно: очень сложно было поверить, что живая девочка может выглядеть так идеально, соблюдя все каноны традиционной красоты.
Но так же отдельного описания требовали и гости, расположившиеся напротив принимающей стороны.
Первым, и главным, был высокий молодой мужчина истинно аристократической внешности. Чуть белый тон кожи, изящные черты лица, чуть горделиво вздернутый нос. Прямой взгляд человека, привыкшего видеть повиновение и поваливать, был наполнен уверенностью, и толикой самодовольства. Создавалось впечатление, что он наслаждался самим фактом своего существования и величия. Мужчина был облачен в платье ханьфу из красного шелка, изящно расшитого золотыми узорами и бисером драгоценных камней и, казалось, переливалось внутренними всполохами пламени. Алые, почти красные волосы были собраны в сложную прическу и убраны широким гребнем, инкрустированным ярко блестящими драгоценностями. Весь его наряд буквально кричал и светился роскошью. Но это совершенно не выглядело безвкусно — наоборот, одежда на удивление шла этому человеку, создавая впечатление неразрывности: было просто невозможно представить его в чем-нибудь другом. Казалось, вся фигура мужчины словно создает еще один источник света в зале.
Рядом с ним, по левую руку, восседала ослепительной красоты женщина. Ростом ниже своего спутника, она так же была облачена в яркие, кричащие роскошью одежды, а богатые драгоценности, казалось, лишь оттеняют её красоту, не давая зрителям ослепнуть от неё. В противовес самоуверенному и властному взгляду мужчины, женщина смотрела кротко и спокойно, редко поднимая глаза выше определенного уровня.
И движения, и жесты этой "сияющей" пары были одинаково безупречны, что говорило о их высшем воспитании.
Рядом с женщиной сидела девушка. Явно более юная, она отличалась еще более кротким поведением и чуть меньшим количеством украшений.
Позади них, чуть ближе к стене располагался еще один стол, за которым расселись другие гости. Десяток дев, облаченных в одинаковые одежды явно беднее, чем у первой пары, но так же яркие и дорогие. То, что они располагались отдельно, явно указывало их социальный статус — свита.
"Как мне всё это надоело!" — В душе воскликнул Лис, впрочем, не дав и тени отразиться на своем лице. Ситуация требовала быть приветливым хозяином, но как же ему надоел этот этикетизм!
— Здешний чай довольно неплох. — Произнес там временем сидящий напротив мужчина. Голос его был под стать облику — красивый и очаровывающий.
— Счастлив, что сумел угодить. — Тонко улыбнулся Курама.
— Да. Даже и не скажешь, что он взращен низшими. — Обозначил губами тень усмешки аристократ.
"Пурпурный яшмовый, хвосты Джуби тебе в!.." — У Лиса нервно дернулась бровь, но за челкой этого было совершенно не видно. — "Из-за тебя и брал, несмотря на все желание придушить продавца за грабительскую цену! А эта курица теперь еще и возмущается!!!"
— Не будьте таким строгим, Тейкоку-сан. — Курама прикрыл сложенным веером губы. — Ведь и мы чем-то похожи на людей.
Шпилька достигла цели, и Тейкоку едва не дернул уголком рта. Вместо этого он натянул улыбку чуть шире.
— Само мое происхождение уже ставит меня несравнимо выше этих букашек. — Усмехнулся глазами он. — Но, раз уж вы утверждаете авторитетно, Кацураги-сан.
Лис улыбнулся чуть шире, отчего края его улыбки показались из-за веера. А мысленно он уже представлял, как некий петух, почему-то с золотым гребнем, воткнутым в гребешок, связанный отправляется в печку. Эта карикатурная картина показалась ему невероятно заманчивой. Что представил Тейкоку эта история умалчивает, но и его взгляд на долю секунду стал донельзя мечтательным.
Не сказать, что эти двое не любили друг друга. Нет. Просто раздражали. Каждый по своей причине, но совершенно взаимно.
Так и проходил этот банкет-встреча: в уколах полунамеками, "случайно" оброненными фразами, обменами завуалированными пикировками. Мужчины, казалось, задались самоцелью вывести противника из равновесия и по максимуму поиздеваться, но предельно вежливо и корректно.
Общались и женщины, но тут все было тихо и мирно: неспешный, спокойный разговор ни о чем.
Дети откровенно скучали, но старались этого не демонстрировать, так как понимали необходимость. А потому — стоически терпели.
Лисья обслуга тихо и быстро выполняла свои обязанности: меняла блюда, подливала в подставленные чашки чай и сакэ, и просто не отсвечивала перед глазами. А то мало ли...
Прошло несколько часов. Дети, с едва скрываемой радостью, с учтивыми поклонами покинули залу: дальнейшее могло обойтись и без них — "официальная" часть была завершена, и в их присутствии нужды уже не было.
— Предлагаю завершить наши дела, дабы не отвлекаться в последствии. — Предложил Курама, на правах хозяина. — Не возражаете, Сузаку-сан?
— Совершенно не возражаю, Курама-сан. — Благосклонно кивнул Тейкоку. Запустив руку в широкий рукав, он извлек оттуда изящный флакон со светло-алой, едва заметно светящейся жидкостью.
Завидев его, Лис едва ли не облизнулся, но сдержал свой порыв, и повторил жест Сузаку, запустив руку в рукав и достав оттуда нечто, завернутое в хлопковый платочек и перевязанное красной лентой. Теперь внутренне подобрался уже Тейкоку.
Руки обоих плавно и одновременно потянулись к столу, и аккуратно опустили на свободный участок свою ношу.
— Пинта крови Императорского Феникса. — Проговорил Лис, аккуратно, но цепко, берясь пальцами за флакончик.
— Шерстинки с кончика девятого хвоста кицуне. — Гость скопировал и жест и интонации Лиса.
— Приятно иметь с вами дело, Сузаку-сан. — Флакончик исчез в рукаве Кьюби словно по волшебству. Щёлкнул, распахиваясь, веер.
— Взаимно, Курама-сан, взаимно. — Прикрыл рот полами широкого рукава Сузаку.
Оба мужчины вежливо засмеялись. Смех Лиса звучал чисто, а вот смех Сузаку, несмотря на приятный голос, стал чем-то незаметно походить на курлыканье, что совершенно портило эффект. Но, тем не менее, они смеялись. И каждый из них считал, что крупно надул другого. На какое-то мгновение смех прервался, и оба собеседника посмотрели друг на друга колючим и подозрительным взглядом. И снова вежливо рассмеялись, уже громче.
Хината и ослепительно красивая женщина, носящая скромное "говорящее" имя Сяофань, обменялись совершенно одинаковыми взглядами. Эти взгляды словно говорили: "Прошу прощения, за поведение моего супруга". Да, обе эти женщины прекрасно знали своих мужей. Так же, как знали и то, что порой они сущие дети. Дети, которые, тем не менее, могли с легкостью смахнуть с лица земли парочку таких городов, как Коноха. И именно им, Женам, приходится одергивать свои дражайшие половинки в те моменты, когда их "заносит".
Тихий, обоюдный вздох. Женщины вновь переглянулись и подарили друг другу понимающие и, одновременно, сочувствующие улыбки. Да, они определенно знали, что такое присматривать за "великовозрастными детьми".
А сиятельные мужи, тем временем, закончили акт фальшивой веселости, и уже снова общались на отвлеченные темы. Впрочем, выходило у них это уже без прежнего "огонька": каждый из них уже получил то, что хотел, и продолжал играть разговор только лишь из элементарной этикетной вежливости и требований приличий.
Мысленно Курама уже распланировал куда пустит каждую отдельную капельку ценнейшего реагента с невероятными свойствами, и прискорбно сожалел, что не смог вытрясти из Тейкоку больше "жалкой" пинты. Впрочем, похожими мыслями страдал и Сузаку: вежливо улыбаясь и учтиво смеясь "смешным" шуткам, он прикидывал, как бы поудобнее ощипать кончики хвостов одного небезызвестного лиса. Все-таки мех с хвостов Кицуне достать невероятно сложно, и в первую очередь потому, что эти существа крайне отрицательно относятся к подобным идеям и "ощипать" лис практически нереально, не в последнюю очередь из-за свойств их организма. Впрочем, то же касалось и фениксов: попробуй-ка пустить кровь существу, состоящему из чистейшего Огня! Так что, сделка, можно сказать, была сильно взаимовыгодной для обоих нелюдей.
Как же все дошло до подобного, что Десятихвостый Лис и Императорский Феникс сидят в образе людей среди человеческого поселения?
Всё началось из-за Джуби. Точнее, спустя несколько лет, после его изгнания из Мира Шиноби. Очевидно, что такое событие, как пинок под зад мощнейшему из Хвостатых Зверей, не могло пройти бесследно для мирозданья. Ткань пространств была нарушена прохождением через неё такого "огромного" во всех отношениях существа, она истончилась. И через образовавшиеся бреши, сначала робко, а затем и полноводным потоком в мир хлынули разнообразные сущности. Тысячи мелких ками, сотни аякаши и ёкай, и бесчисленное множество самых разнообразных духов, как зловредных, так и благих... Все это происходило не мгновенно, но происходящие с миром изменения уже могли быть заметны внимательному глазу, знающему куда и как смотреть. В прочем, для обычных людей всё осталось почти по старому: крестьяне все так же возделывали поля, платили налоги, да возносили хвалу мелким духам и божкам, теперь уже реально существующим. Сравнительно больше произошедшие изменения коснулись монахов, даосов и иже с ними: теперь им значительно прибавилось работы в различных экзарцизмах и ритуалах. Впрочем, духовной братии было грех жаловаться — это и было их работой: быть на границе потустороннего, оберегая простых людей от шалостей зловредных духов. И, надо сказать, что год от года авторитет духовенства поднимался все выше — а как же иначе, если эффект от их действий виден практически невооруженным взглядом?! Можно сказать, что духовенство переживало свой подъем.
Самые малые изменения коснулись шиноби, как людей достаточно необычных во всех смыслах. А некоторых и с людьми сравнивать уже было нельзя вовсе — так пользование чакрой изменило их тела и души. Жизнь ниндзя была столь преисполнена различной необычности, по сравнению с обычными людьми, что происходящее вокруг было им более-менее привычно. Даже не так: мировоззрение шиноби было более гибким и обширным, а потому изменения в мире воспринимались ими вскользь, как что-то привычное и не стоящее внимания. Тем более, что мелкие духи банально опасались лезть к людям, настолько преисполненными духовными силами: так ведь можно и по загривку отхватить, даром что духи. Банальная опаска заставляла духов держаться на расстоянии от пользователей чакры, как от существ, потенциально представляющих угрозу. Впрочем, постепенно жители мира теней постепенно набирались сил и наглости, и не далек был тот день и час, когда должно было случиться первое серьезное столкновение.
Но нельзя сказать, что Изменение совершенно не коснулось шиноби. Иногда случалось и так, что в мире объявлялись довольно странные существа и, как правило, они отличались довольно поганым характером. И определенными пристрастиями. А иногда и просто попадались сильные духи, сумевшие овладеть телом какого-либо животного.. Такое было редкостью, но случалось. Обычно в таком случае крестьяне обращались к феодалом за помощью и те отправляли солдат, чтобы те уничтожили повадившего нападать на подданных дикого зверя-людоеда. Но, если вдруг простые люди терпели неудачу, а такое порой случалось, действовали уже шиноби: приходил заказ от владетеля с определенным вознаграждением за работу. А дальше все шло по простому отработанному сценарию: найти и уничтожить. Даже для одного шиноби B-ранга "странный" зверь, отличающиеся кровожадностью и хитростью, был "на один зубок" — порой хватало одной техники среднего уровня, чтобы практически гарантировано уничтожить цель. Легкие деньги.
Но вернемся к изначальной теме.
С изменением в мире, так же претерпели изменения и некоторые функции Контрактов, которые шиноби обычно заключали с выходами из сопредельных мирков. Не слишком, но всё же.
И так уж вышло, что двум самым продуктивным и, чего уж скрывать, беспокойным экспериментаторам Конохи захотелось... поэкспериментировать.
Памятуя о такой важнейшей вещи, как техника безопасности, Узумаки Наруто и Кацураги Курама, подумали и решили, что экспериментировать в черте поселения — не слишком безопасно, а потому перебрались в небольшой лесок за горой Каге. Ну и... начали экспериментировать. И доэкспериментировались! Проверяя свойства призыва, выворачивая его и так и эдак, они каким-то невероятным образом умудрились зацепить некую сущность. Наверное, им не стоило вбухивать в призывной импульс СТОЛЬКО чакры, но об этом, в исследовательском азарте они как-то не подумали. Некая сущность, выдернутая прямиком из... неизвестно откуда, пришла в крайнее негодование. А если точнее — конкретно взбесилась!
Шум поднялся знатный. А как же иначе, если вспыхнувшее зарево пожарища было видно даже за каменными ликами Хокаге?! Выдернутая призывом огненная птица крепко вознамерилась обратить мелких наглых букашек в горсточки пепла. У "букашек" на этот счет было свое мнение, а потому все привело к известному результату. Вот только итога у боя не было: как Птица, так и Лис, принявший свой истинный облик, были существами схожей организации, оба использовали пламя, а потому не могли нанести друг другу существенного урона, приведшего бы к победе. Длящаяся несколько часов потасовка не дала ничего, кроме радикального изменения ландшафта, так что, волей-неволей, а пришлось договариваться.
Сегодняшняя встреча в поместье Кацураги и была следствием этого договора. Императорский Феникс Тейкоку Сузаку прибыл со своей старшей женой Сяофань, её подругой и фрейлиной, а так же наложницей Лан, и "малой" свитой для поддержания "добрососедских отношений" между двумя Семьями.
Личностью Тейкоку был эксцентричной, а так же имел определенную склонность к самолюбовании и, похоже, страдал, или, скорее — наслаждался, некой степенью нарциссизма. Это делало его крайне не простым собеседником, так как для нормального общения необходимо было иметь истинно "дипломатический" характер, тактично "не замечая" некоторые слова и высказывания феникса, а так же начисто игнорируя его периодические приступы самовосхваления и обострения чувства собственной важности. А так, феникс был не самой неприятной личностью, встречаемой Лисом в этом мире. Со своими личными "пунктиками", но кто не без странностей?
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |