Поддельный шотландец 2

— У вас есть что-то новое для меня? — воскликнул я с показным энтузиазмом, которого на самом деле нисколько не испытывал.

— Сверх ожидания, да, — важно отвечал он. — Ваши свидетельские показания в конце концов все-таки будут приняты. Вы, если желаете, можете поехать со мной на суд, который состоится в Инверари в четверг, 21 сентября.

Я в подобное чудесное и внезапное исчезновение всех проблем не поверил ни на грош. Явно это был такой ход, чтобы ослабить мою бдительность и как-то попытаться обмануть. Грант мне нравился как человек, смею надеяться, что я ему тоже — по крайней мере организовывать моё убийство он точно не будет. К сожалению о Фрэзере Ловэте утверждать подобное я бы не то что не рискнул, а был уверен в прямо противоположном. Подобных ему мерзавцев я уже встречал и прекрасно понимал, что его ничто не остановит на пути к цели. Из этого и надо было стараться исходить.

— А пока, — продолжал тем временем прокурор, — я хотя и не прошу вас возобновить своё обязательство, но должен посоветовать вам всё по-прежнему до суда держать в тайне. Завтра с вас снимут предварительное показание. Чем менее лишнего будет сказано, тем лучше.

— Постараюсь быть скромным, — сказал я. — Я думаю, что обязан вам этой милостью, и от души благодарю вас. После вчерашнего нагнетания обстановки вашим помощником, милорд, это мне кажется просто невероятным. Я едва могу поверить.

— Надо, однако, постараться поверить, — сказал он успокоительно. — Я очень рад, что вы считаете себя обязанным: вы можете вскоре, даже сейчас же отплатить мне сторицей. Дело значительно изменилось. Ваши показания, которыми я сегодня не буду беспокоить вас, без сомнения, повлияют на исход дела относительно всех заинтересованных в нем лиц, и потому мне в разговоре будет легче коснуться с вами одного обстоятельства...

— Милорд, — немного невежливо прервал его я, — извините, что я перебиваю вас, но каким образом это удалось сделать? Препятствия, о которых вы говорили мне в субботу, даже мне показались почти непреодолимыми. Как же всё в конце-концов устроилось?

— Милейший мистер Дэвид, — отвечал он, — я не вправе разглашать "даже вам", как вы говорите, соглашения правительства. Вы должны удовольствоваться самим фактом того, что это случилось.

Говоря это, он глядел на меня с отеческой улыбкой, играя в то же время новым пером. Мне казалось невозможным, чтобы в его словах была тень обмана, но, когда он придвинул к себе лист бумаги, обмакнул перо в чернила и снова обратился ко мне, я уже не чувствовал этой уверенности и инстинктивно насторожился.

— Я желал бы коснуться одного обстоятельства, — начал он. — Я намеренно оставил его прежде в стороне, но теперь этого больше не нужно. Это, разумеется, не имеет отношения к допросу, который будет производиться другим лицом и представляет для меня только частный интерес. Вы говорите, что встретили Алана Брэка на холме.

— Да, милорд, — отвечал я.

— Сейчас же после убийства?

— Да.

— Говорили с ним?

— Да.

— Вы, вероятно, знали его ещё раньше? — вскользь спросил он.

— Конечно, милорд, — отвечал я, — я и пришёл в Эпин именно ради встречи с ним. Чтобы отдать деньги, которые был ему должен.

— Когда вы снова расстались с ним? — спросил он.

— Недели две назад, — сказал я, — уже в Лоулэнде.

— И с тех пор не виделись? — спросил он недоверчиво, — поверьте, что мой вопрос не может повредить ни ему ни вам. Я обещал сохранить вам жизнь и честь и, поверьте, смогу сдержать своё слово. Поэтому вам нечего тревожиться. Вы, кажется, полагаете, что можете помочь Алану, а между тем говорите о благодарности, которую — вы заставляете меня сказать это — я действительно заслужил. Множество различных соображений подсказывают одно и то же. Я никогда не откажусь от мысли, что если бы вы только захотели, то могли бы навести нас на след Алана.

— Милорд, — сказал я, — последний раз я видел Алана когда он садился на корабль идущий во Францию. Так что след этот вам ничего не даст.

Он на минуту приостановился.

— А как назывался этот корабль? — спросил он. Я пожал плечами.

— Я не спрашивал, мне тогда это было не интересно, — ответил равнодушно, — на вид это была какая-то старая рыбацкая шхуна.

— Что вы ещё рассмотрели? — спросил Грант настойчиво, — может видели кого-нибудь из команды?

— Нет, уже было темно, — ответил я, — к берегу причалила лодка, мы с Аланом простились и она отчалила в сторону стоящего на рейде корабля.

— Неужели вы не знаете больше ничего? — ещё более настойчиво спросил прокурор. В ответ я лишь молча пожал плечами.

— Так вот какова ваша благодарность, мистер Дэвид! — заметил он. Опять наступило молчание. — Ну что же, — сказал он, вставая, — мне с вами не везёт: мы не понимаем друг друга. Не будем больше говорить об этом. Вы получите извещение, когда, где и кто будет вас допрашивать. А теперь мои барышни, вероятно, уже ждут вас. Они никогда не простят мне, что я задерживаю их кавалера.

Вслед за этими словами я был передан в распоряжение трёх граций, которые были разряжены так, как я и вообразить не мог, и составляли вместе очаровательный букет.

Когда мы выходили из дверей, случилось маленькое событие, которое имело, как оказалось, очень важные последствия. Я услышал громкий свист, прозвучавший точно короткий сигнал, и, оглянувшись вокруг, на миг заметил рыжую голову Нийла, сына Дункана. В следующую минуту он уже исчез, и я, как не вытягивал шею, не увидел даже края платья Катрионы, которую, как я подумал, вероятно, сопровождал Нийл.

Мои три симпатичных телохранителя, весело щебеча о всяких пустяках, повели меня по Бристо и Брунтсфильд-Линкс. Отсюда дорога привела нас в Хоуп-Парк — красивый городской сад с дорожками, посыпанными утоптанным гравием, с резными скамейками, беседками и охраняемый сторожем. Путь туда была довольно долог. Две младшие леди к концу его напустили на себя томно-усталый вид, что немного веселило меня, а старшая смотрела на меня почти со смехом, уж не знаю, что за мысли кружились в её красивой головке. Когда мы пришли в парк, то сразу же очутились в обществе десятка молодых джентльменов — среди них было несколько офицеров, большинство же были судейские, — плотно окруживших трёх красавиц и пожелавших сопровождать их. Хотя меня представили всем очень любезно, но, казалось, обо мне немедленно забыли. Молодые люди в обществе похожи на диких зверей: они или дружно набрасываются на чужого человека, или без всякой вежливости пренебрегают им. Я уверен, что если бы очутился среди стаи павианов, то меня встретили бы примерно так же. Некоторые адвокаты принялись натужно острить, а офицеры шумно болтать, и я не могу сказать, кто из них больше раздражал меня. За их неискреннюю манеру держать себя и пафосные фразы я бы охотно пинками выкинул их из парка. Я уверен, что они, со своей стороны, чрезвычайно завидовали мне потому, что я пришёл сюда в таком прелестном обществе. В общем, отношение между мной и этой командой клоунов не задались с самого начала. Утомившись от дурацких шуток и пикировок, я отошёл от тесным кружком расположившейся в беседке компании, усевшись поблизости на лавочку и задумался о своём.

Меня вывел из раздумья один из присутствующих в компании офицеров, лейтенант Гектор Дункансби, развязный и нарочито неуклюжий хайлэндер. Он спросил, не Пальфуром ли меня зовут.

Приглядевшись к нему, я понял, что этот горец не так-то прост. Тяжёлая шпага его в слегка потёртых ножнах выглядела, в отличие от моего парадного клинка, настоящим оружием.

— Да, именно так, — отвечал я не особенно любезно, так как не видел в такой ситуации причины быть вежливым.

— А, Пальфур, — сказал он ехидно и продолжал повторять: — Пальфур, Пальфур!

— Хорошо звучит, не правда ли, сэр? — спросил я слегка издевательским тоном. Не ожидая такого вопроса, лейтенант немного подзавис.

— Нет, как бы..., — отвечал он, — но я думал...

— Я бы посоветовал вам лучше не заниматься этим неблагодарным делом, сэр, — заметил я. — Я уверен, что это совсем не ваш конёк.

— Слыхали вы когда-либо, где именно Алан Грегор нашёл свои щипцы? — вдруг совсем не в тему спросил он.

Я переспросил, что он хочет сказать этим глубокомысленным замечанием, и он, отрывисто смеясь, отвечал, что я, вероятно, в том же месте нашёл кочергу и проглотил её.

Я не мог не понять его истинных намерений и печально вздохнул. Вот оно, началось. И кто такой этот самый Грегор с его щипцами? Ни в одной из своих жизней ничего не слыхал о нём. Убить этого идиота прямо здесь и сейчас было бы легче чем отнять конфетку у ребёнка. Драться на дуэли? Только на пистолетах, шпагой он наверняка выпотрошит меня как кок сардину. Но в первом случае я сразу же ставлю себя вне закона, во втором, стоит даже мне победить, вскоре появится следующий претендент на мою голову, за ним ещё и ещё, пока результат не будет достигнут. Ладно, надо с этим решать, пауза и так слишком затянулась.

— Прежде чем болтать всякую чушь, — сказал я, — ты бы лучше завещание написал, верзила.

Подмигнув мне и довольно кивнув, он взял меня за рукав и спокойно вывел из Хоуп-Парка. Но едва мы скрылись от глаз гуляющей компании, его обращение изменилось.

— Ах ты лоулэндский негодяй! — крикнул он и размашистым движением попытался ударить меня сбоку в челюсть кулаком.

Я в ответ немного подсел, левой рукой блоком отвёл его удар вверх, а с правой жёстко врезал прямым в его массивный подбородок. Он рухнул так тяжело, и с таким грохотом, что мне даже стало страшно за его жизнь. Но всё обошлось, вроде бы даже челюсть осталась целой. Я накрыл лицо потерявшего сознание противника его же треуголкой и немедленно вернулся в парк. Как оказалось, на моё недолгое отсутствие всё же обратили внимание.

— А где же Гектор? — спросил меня какой-то хлыщеватый адвокат, — вы вроде бы куда-то только что отходили вместе?

— Гектор? — переспросил я рассеяно, — у бедолаги приключился солнечный удар и он прилёг передохнуть на травку тут неподалёку.

Внезапно один из присутствующих офицеров, тоже лейтенант, но другого полка чем Дункансби, вспылил.

— Негодяй! — закричал он, привлекая внимание всей компании, — Ты убил Гектора! Для честной дуэли времени прошло недостаточно!

— "Честной дуэли" говоришь, — зло вымолвил я в ответ, — Теперь это у вас так называется? Не переживай, до шпаг дело не дошло. Твой дружок, как оказалось, совсем не умеет держать простой удар!

В это время, прервав дальнейшее развитие ссоры, в начале аллеи показался сам виновник возникшего переполоха. Он шёл шатаясь, держась за челюсть обеими руками и явно с трудом наводя фокус зрения. Похоже одним ушибом челюсти тут не обошлось, налицо и симптомы сотрясения мозга. К нему тут тут же бросилась большая часть мужчин нашей компании, усадила на ближайшую лавочку и принялась о чём-то расспрашивать. Со мной и барышнями Грант осталось только двое судейских.

— Что у вас там произошло? — С любопытством спросила у меня младшая из сестёр, — Вы что, подрались с этим офицером?

— Он сам подошёл ко мне, нагрубил, а затем попытался ударить, — пожав плечами ответил я, — но по мне он не попал, я же, ударив в ответ, вышиб из него сознание. Хотя особо сознательным он мне с самого начала не показался.

Две младшие дочери прокурора захихикали в веера, старшая посмотрела на меня с осуждением.

— Вы знаете толк в боксе? — спросил меня один из судейских клерков с таким видом как будто сам был как минимум чемпионом Эдинбурга в этом виде спорта.

— Боже упаси! — Я вскинул руки вверх в притворном испуге, — это была всего лишь смертельная индийская борьба Баритсу. Мой покойный дядюшка, знаете ли, был в ней большим мастером и кое-чему меня научил.

Собеседник на всякий случай отодвинулся подальше, так чтобы между скромным ним и опасным мной оказался надёжный заслон из девушек.

Тем времени от окружавшей пострадавшего компании отделились три человека и направились прямиком к нам.

— Послушайте, любезный! — С плохо сдерживаемым гневом обратился один из них, судя по одёжке офицер муниципального шотландского полка лёгкой кавалерии, ко мне, — вы нанесли урон чести королевского мундира, ударив офицера, и сейчас кровью ответите за это. У нас есть шпаги, а здесь рядом Роял-парк. Вы пойдёте первым, или мне показать вам дорогу?

— Не торопитесь так, любезнейший — ответил я глумливо в ответ, — впрочем, если вы просто хотите меня подло убить — нападайте прямо здесь и сейчас.

Я отошёл в сторону от девушек и стал в позицию, сдвинув шпагу на бедро и нащупывая в кармане камзола курок пистолета.

— Вы не правильно поняли нашего товарища, — вмешался в наш разговор другой офицер из подошедших, — энсин* Генри Маккелайр вовсе не собирался нападать на вас, он вызывает вас на дуэль!

(*Энсин — младшее офицерское звание в армии Британии того периода).

— Во-о-от как... — глубокомысленно пробормотал я, чтобы потянуть время. Дэви-раз о дуэлях не знал ничего в принципе. Я же помнил только, что первый дуэльный кодекс был принят в 18... каком-то там году, короче лет через пятьдесят-семьдесят. Но ведь правила какие-никакие и до этого должны были быть, разве нет? И я решил рискнуть.

— У меня есть только два вопроса, мистер Маккелайр, — обратился я к вызывающему. — Первый — вам не кажется, что выбором оружия для дуэли занимается именно вызываемая сторона? И второй — я сопровождаю этих девушек и отказываюсь драться с вами до тех пор, пока благополучно не доставлю их обратно домой.

— Со вторым пунктом я вынужден согласиться, — коротко кивнул энсин, — но с первым — ни в коем случае. Правом на выбор оружия обладает оскорблённая сторона. И я выбираю шпаги.

— Что же, тогда нам осталось только договориться о времени и месте проведения дуэли, — сказал я, — итак, где и когда?

— Немедленно прекратите, — вмешалась в наши переговоры старшая мисс Грант, Джанет — что за манера, наскакивать друг на друга подобно петухам! Это совершенно не по христиански!

Две другие девушки, Агнет и Джинн согласно закивали головами.

— Прошу простить мою неучтивость, мисс, — ответил ей офицер, — но как писал Том Джонс в своей знаменитой сатире: "Я люблю свою религию, но свою честь я люблю больше". А с вами, юноша, я буду рад встретиться у входа в Королевский парк, за два часа до заката. Думаю, присутствующие господа не откажутся стать нашими секундантами.

Я демонстративно достал из кармана свои шикарные часы.

— А нельзя ли поточнее, уважаемый? — переспросил чуточку ехидно, — у меня нет лишнего времени, чтобы тратить его бездарно.

— В восемь часов пополудни, — раздражённо ответил Маккелайр, — надеюсь, насчёт секундантов у вас возражений нет?

Я молча отрицательно покачал головой и он, вежливо откланявшись, ушёл. Девушки, тут же потеряв интерес к дальнейшей прогулке, заторопились домой.