Аи - цикл драбблов

Словом, дети выросли, упорядочили записи по мотивам моих рассказов. Плюс, заложенный мной же обычай делать монументы умершим из камней или кирпичей с именами и датами жизни аукнулся.

Интересно, мировые религии моего родного времени тоже были созданы вот так, бестолково, походя?

С другой стороны, нет Бога, кроме Империи, и люди — плоть и кровь её. А значит, гробя моих поданных почём зря, или воруя из казны, мерзавец, можно сказать, надругается над собственными предками, верой, религией, церковью и храмом.

Справедливости ради, Лесная Страна демонстрирует беспрецедентно низкий уровень коррупции и казнокрадства, на мой взгляд.

К тому же, хотя Поклон и не является жёстко централизованной структурой, наоборот, имеется множество течений разной степени радикальности, от простого обычая изредка навестить Зал Памяти и поклониться камням всей семьёй, до обитателей Монастыря Мотылька Предка, долгое время тянувших на себе больше половины всего общего образования в стране, попутно призывая сжигать в быке коррупционеров и убийц как надругавшихся над духами предков, религиозных войн нет и не было.

Это ведь глупо, поклоняясь Духу Империи, ослаблять её, убивая друг друга из-за спора, как лучше служить ей, правда?

Словом, Культ тоже ударными темпами реформировался, переваривая верующих в Хорса, Симаргла и прочих Перунов с берегинями аборигенов новых земель. Приказ Духа — выражаясь привычным языков, это что-то вроде духовно-рыцарского ордена — составил достойную конкуренцию Домам на ниве научных исследований.

Словом, я сам не заметил, как из живого языческого божка стал бессмертным избранным бога, чьё тело состоит из двадцати трёх миллионов человек.

И это была только первая из череды новостей, посыпавшихся на меня после разгрома гуннов, точно капли дождя.

Фракийская война. Некто Красс, римский, как говорится, "политический и военный деятель" решил, что для победы на внутреннем политической арене, нужна громкая и победоносная война. Чем воевать с Парфией — это такое латинизированное название империи потомков персов, хронически возрождающейся из пепла, точно увечный феникс — или завоевывать Египет, он решил обратить взор на северо-восток. К далёкому царству, об армии которого рассказывают очевидные небылицы, зато богатства можно примерно представить, грубо проанализировав объёмы торговли зерном и мехами в обмен на серебро и вина.

Бактрийский поход. А вот это уже итог избыточных амбиций оказавшихся на краю имперских земель деятелей. А также вакуума власти в степи после того, как войска Белого Заречья и Земель-за-Стенами совершили серию походов, громя всех, кто проявил себя недостаточно мирно. Наконец, это логичный стратегический итог проведённой Домом Стражи географической разведки.

Морские походы. Бобров, ах ты ж зверев сын! Да и твой приятель тоже хорош.

Ах, да. Подробности.

Когда мне стало окончательно понятно, где базируется наша славная столица, и каким односложным словом называется река Отец, я нарисовал предположительную карту окрестностей в радиусе... пожалуй, что тысячи с небольшим километров.

Затем случилась война с Триадой-Троадой-Иллионом, которую весьма своеобразно и неправдоподобно описал некий коллективный грек, впоследствии наречённый слепцом Гомером. Я чуть укрупнил карту, пририсовав ещё неизвестные Геркулесовы Столпы, Персидский залив и прочее.

Кстати, поскольку я сам по себе тягловая сила, то немного помог строителям с отделкой нынешнего дворца. Например, нарисовал эскиз мозаики в виде двух кругов, которую желал видеть.

Все последующие географические открытия заставляли меня рисовать новые карты... и повышали их достоверность в глазах наших мореходов. Рей "Далеко-отсюда" Слепень первым достиг Оловянных Островов, Берега Слоновой Кости и Зелёной Земли, ориентируясь исключительно по этим картам. Рисковый парень. Я бы не осмелился поверить на слово какому-то бессмертному шибздику при том, что на моих картах не было ни Сциллы, ни Харибды, ни даже кракена.

Итак, три тысяча четыреста семидесятый год от основания Стола. Дом Стражи снаряжает поход за походом, уточняя ценность окружающих земель, опасность и агрессивность населения, карты течений и глубин. Старший ушкуйник (это не шутка, капитаны кораблей нашего флота называются ушкуйниками) Бобров, потомок славного, но бестолкового семейства выходцев из Дома Зверей, запланировал небывалое. Поход от Енотского Острога на юг, вдоль берега, который пока изображён только на карте на одной из стен Синего Зала дворца Владыки.

Совершенно непрактичный поход, строго говоря. Насколько я сумел соотнести эпохи, ничего интересного в той области пока нет. Неметаллические цивилизации, или же только вступившие в медный век. Даже лам так просто не найти, они обитают в горах на другой стороне материка.

Полагаю, Боброва толкала в путь конкуренция. И зависть.

Слепни. Такие же выходцы из Зверей, только более старые. Вышедшие из состава Дома из-за каких-то политических разногласий, а не по причине практически полного провала семейного проекта по приручению бобров. Старая, уважаемая семья.

Полагаю, именно репутация семьи позволила Вану Слепню пробить свой проект. Безумно дорогой, непомерно непрактичный на текущем уровне технологий, требующий постройки опорных баз по побережью Северного Окияна, от устья Белой Реки до восточной оконечности материка, которую и в глаза-то никто не видел, и даже дальше.

Но Слепни — старая, уважаемая семья. Они могут позволить себе не думать о такой мелочи, как практическая ценность очередного похода. В конце концов ,нужны были бы деньги — Слепни бы вторглись в колонии финикийцев, пройдя Геркулесова Столпы с закатной стороны.

Они начали одновременно. И оба достигли успеха.

Бобров построил пять кораблей. Никаких вёсел, только сложное парусное вооружение. К счастью, прошли те времена, когда парусом служила циновка из случайной травы. Культивация конопли и льна многое изменило в морском деле. Например, позволило каждое десятилетие строить по несколько экспериментальных кораблей, обкатывая новые формы корпуса и парусного вооружения, чтобы потом один старший ушкуйник рискнул карьерой, репутацией и честью семьи, но скопировал один из последних экземпляров в виде серии судов.

Полагаю, то, что он использовал для своего путешествия, было галеонами. Без пушечного вооружения, с немного другой формой бортов и корпуса. В конце концов, у них были водонепроницаемые переборки, двойная обшивка и медное покрытие днища.

В общем, это были корабли, воплощавшими в себе достижения кораблестроительной школы Лесной Страны. Не больше, но и не меньше.

Тем временем, пока Бук Бобров, добравшись до архипелага заросших теплолюбивой флорой островов, искал цивилизацию ступенчатых каменных пирамид, попутно скупая странный густой сок, пружинящий, точно желе, куски нефрита и обсидиана, Ван Слепень отослал два корабля своего отряда назад. Чтобы доставить весть о достижении полуострова Таймыр. А также шкуры белого медведя, моржовые клыки, и подробные карты встреченных земель.

Путь продолжался.

Бобров вернулся в Камень-Нево, крупную морскую базу в дельте одноименной реки. Дороги, соединяющие основную операционную базу Страны в Пресном Море (очередная смена названий! А-а!) с Новгородом Северным, ещё не внушали должного доверия, поэтому старший ушкуйник предпочёл ждать зимы, чтобы доставить трофеи в Стол на санях.

Высший ушкуйник Слепень прислал весточку, что достиг Авачинской бухты, однако обратный путь через льды видится ему более опасным, чем кружной, мимо незнакомых берегов южных морей, где находятся неизвестные государства, и даже полумифический Хинд лежит далеко на юго-западе.

Впрочем, он всё же вернулся. Северным путём, который ему так не внушал доверия. В тот же месяц, что и Бобров, закончивший свой второй поход к берегам городов с непроизносимым названиями. Вроде, они звучали наподобие "Тлепулько", но не берусь утверждать наверняка.

В любом случае Слепень вернулся. Из двенадцати кораблей, четыре он отослал назад с картами исследованных земель, чтобы, случись худшее, гибель его похода не стала бесполезной, и оттого бесславной. Три он потерял во льдах. Пятеро вернулись, нагруженные шёлком и серебром, которые он добыл, попросту разграбив несколько прибрежных городов далёкой страны.

Вердикт по обоим походам был один: практического смысла не имеют. Чудовищная дальность и опасность обеих экспедиций не окупалась сомнительными призами.

Но все признавали — как исследователи, они были выше всяких похвал. И очень скоро промежуточные базы Бобровского и Северного походов будут обжиты охотниками и китобоями. А потом — кто знает?

Итак, Бактрийский поход.

Строго говоря, это категорически неверное название. И географически, и исторически.

Бактрия — это название, в большей степени, всего лишь одной области, одной из самых южных, завоёванных Зареченской ратью в ходе цепи наступательных действий, растянувшихся на пятнадцать лет.

Когда внуки Филиппа передрались между собой, северо-восточные сатрапии бывшей Персии подчинил себе удачливый полководец, служивший ещё Александру, сыну Филиппа. Таким образом, появилась страна, для простоты называемая державой Селевкидов. На юго-западе она граничила с новой реинкарнацией Персии. Правда, теперь она называлась Парфией, в честь новой государствообразующей нации... впрочем, возможно, это были просто слегка модернизированные персы.

На юго-востоке от неё располагались слабо контролируемые горные земли, называемые греками Арахозией. Западный фланг государства прикрывался Аланским морем с тех пор, как Гиркания была отвоёвана персами-парфянами. На севере государства Хоарезм, на востоке Согд, гиблые пустыни, сухие степи и горы по всем границам. Впрочем, они не были препятствием ни для наступающих с юго-запада парфян, ни для налетающих из Семиречья тохаров.

К северу от Семиречья располагались Восточные Ворота — просвет в горных системах, чьё существование, как и примерное расположение, было доказано после допросов выживших гуннов. Показания тохаров, предков которых гунны, бегущие в закат, и выбили в Семиречье, как и результаты поисков собственных разъездов Стражи, только подтверждали уверенные предположения.

Повторить "Семейные учения", закрыть крепостями проход к северу от Семиречья, принести Лесной Стране новые земли — разве не чудесная цель?

Стража гарантировала, что четырёх приданных полков и собственных полевых сил Дома в Заречье и Землях-за-Стенами хватит для покорения тохаров, после чего можно будет начать строительство опорных крепостей.

Войска полевой рати, обязанностью которой было прореживать агрессивных кочевников или разбить их при прорыве внешней цепи укреплений, жаждали действий. Новый свершений, славы, добычи, возможности сменить надоевшую службу на страже рубежей на нечто новое.

Стоило ли удивляться, что они не устояли?

Бактрийский поход продолжался сто семьдесят семь месяцев только из-за нежелания воевод рисковать своими подчинёнными без лишней нужды.

Самое поразительное, как по мне — то, что, в сущности, для империи это была местная, тактическая операция по доле задействованных человеческих ресурсов.

Заречье, как и Земли-за-Стенами, были зоной предполья. Множество войск, минимум поселений. Прокладка, делающая Зауральский и Межстенный края внутренними областями государства. Точно также, как цепочка укреплений, прикрывающая коридор между Аланскими горами и Аланским морем, называемый Каспийскими Воротами, имела центральное подчинение, обеспечивая покой Тмутараканскому Краю.

Проще говоря, командование двух пограничных округов из семи, ограждающих покой Империи, использовало подчинённые ему войска, чтобы немного расширить область влияния.

Стоит сразу уточнить — это не освоение, а завоевание. Наше сельское хозяйство, наш образ мыслей — всё заточено на действия в лесной зоне. Мы вполне может культивировать растения в расчищенных от лесов зонах к северу Лесной Грани. Пшеница отлично растёт в лесах Полевого и Тмутараканского краёв. Даже междуречье Восходной Сестры и Урал-реки, Межстенный Край, удалось приспособить к традиционному сельскому хозяйству, хотя и со множеством оговорок. Не пугают и дикие леса земель к востоку от бассейна Белой Реки, где проходит граница между отчасти цивилизованным Зауральским Краем и зоной Заречья.

Сухие степи Земель-за-стенами, большей частью, населены лояльными кочевыми скотоводами, мигрирующими между опорными точками сети дозорных башен и малых крепостей, отталкиваясь от которых, войска Грани "Юго-Восток", стремительным маршем прошли между Аланским и Аральским морями, после чего овладели Хоарезмом.

Слишком чужие условия, слишком много незнакомых народов. Наконец, Заречье ещё расширяется. Известно, что Зареченский край образуется, когда Грань "Северо-Восток", двигаясь всё дальше, оставит за спиной границы вечной мерзлоты, достигающую здесь берегов великого озера Ламу. Дом Забот подсчитал, что в будущем крае для уверенного контроля должно проживать не менее семи миллионов человек, а рекомендуемая численность населения превышает пятьдесят. При существующих темпах прироста земель и территорий, до освоения Далёких Пустынь, включающих Семиречье, Согдиану и Хоарезм, руки дойдут, в лучшем случае, через дести лет.

Сводная команда разных Домов, такая же, что исследует Заречье на предмет новых руд, уже начала создавать черновой план освоения Далёких Пустынь. Оросительные каналы, посадка лесополос, расселение представителей государствообразующего народа, среди которых ещё предстоит найти охотников. Чудовищная по масштабам и амбициям работа, в которую никто не будет вкладывать ресурсы без уверенности, что вложения окупятся.

В общем, близок Хоарезм, а Страна там представлена лишь сборщиками подушного налога да гарнизонами крепостей. А также полевыми войсками, и редкими училищами и больницами, где, под прикрытием воинов, осуществляется медленная обработка местных.

Верховные главы Заречья и Земли-за стенами знали, что делают. Численность Лесной Стражи и Войска к востоку от Урал-реки увеличена на двести тысяч человек, в казну поступают доходы от огромной территории и двадцати миллионов податного населения, но никто не собирается превращать завоёванное в новый внутренний край.

Впрочем, через двадцать девять лет, к началу Фракийской войны, податное население внутренних областей Лесной Страны уже повысилось до пятидесяти восьми миллионов человек. Причиной тому были прирост населения и включение в список внутренних краёв, чьё население платит подушный налог и подлежит вербовке в Войско и Стражу, новых областей.

Итак, Фракийская война. Чтобы понять, что это и где происходило, нужно немного углубиться в географию юго-западного края моей маленькой империи.

Когда-то давно, когда центральная область Лесного Владычества располагалась лишь вокруг Стола, с юга ограниченная Лесной Гранью, даже Новый Край со своей местной стоилцей, Новгородом Северным, числился окраиной, фронтиром. То же было с Закатным Краем, упиравшимся в водную ленту Закатной Сестры, на правом берегу которой Лесная Стража вела свою борьбу с возможными налётчиками на рубежи государства. Тогда же Тмутаракань и Усть-Закат были небольшими анклавами в устье Отца и Закатной Сестры, нашими морскими базами на берегу Тёмного Моря.