Фазовое превращение

Чтобы отвлечься, он начал вести регулярную переписку с друзьями по Академии. Не об учебе, как раньше, а чтобы просто поболтать. Обо всем. В какой-то момент он даже поймал себя на том, что взахлеб обсуждает с приятелем девушек, и тихонько хихикнул. Да, раскрепощающее влияние Каору оказалось всеобъемлющим.

В очередное исчезновение капитана, Ален одолел несколько статей из истории спецслужб, подкинутых ему Каору — в их учебном курсе подобного не было, и полез в сеть. Он успел привыкнуть к большому количеству писем от обрадованных его доступностью ребят, но сегодня было только одно новое. Без заголовка. Ален осторожно открыл файл и замер.

Перечитал еще раз, решив, что, должно быть, понял неправильно, но ничего не изменилось. Джейк умер. После очередной операции. Не выдержало сердце. Ален попытался вздохнуть, но не получилось. Он попытался еще раз. Только на третий, с жуткой болью в груди, ему это удалось.

Он кое-как дополз до кровати и упал ничком, прихватив зубами край подушки. Мыслей не было. Вертелись только отрывочные воспоминания о месяце, проведенном Аленом в одной палате с Джейком. Шуточки инструктора, его оптимизм, изредка сменяющийся глухой тоской, рассказы обо всем на свете. И через этот туман едва-едва пробивались слова Каору: ты не виноват. Ален попытался уцепиться за эту фразу, вспомнить уверенность, звучавшую в голосе капитана, но легкие жгло, недостаток воздуха не позволял сосредоточиться.

Не виноват... звучало все тише, почти исчезало, сменяясь: "Ты остался жить", кружило, затягивало в водоворот тошноты. Он то ли прокричал, то ли прошептал имя капитана, почти ненавидя его за то, что сейчас, когда он так нужен, его нет. Джейк... почему? За что? Неужели судьба к нему так жестока за ту ошибку? Но он исправил ее, он спас обоих курсантов, почему?!

Ален не заметил, как его стянули с кровати, встряхнули, пытаясь добиться реакции. Он лишь мелко дрожал, зажмурившись, коротко и часто дыша. Теплые губы прижались к его губам, целуя, настойчиво, властно, требовательно, не давая о себе забыть, вырывая из темноты. Ален судорожно сглотнул, вцепился пальцами в рукав кожаной куртки, снова с трудом отдышался и открыл глаза.

Каору смотрел на него мрачно и встревожено. Ален попробовал улыбнуться, но, судя по всему, получилось плоховато. Тогда он лишь дернул плечом и опустил ресницы, утыкаясь капитану в грудь. Сейчас было можно. Просто можно. Без последствий, он это знал.

— И какой добрый человек это тебе прислал? — голос Каору был хриплым.

— Не знаю... У нас принято так, если что-то случается, — прошелестел Ален, сам себе удивляясь: когда успел горло сорвать. Вроде бы не плакал. — Спасибо, что пришел, — помолчав, добавил он.

— Если бы я знал, я бы вообще тебя одного не оставил. — Ален, не глядя, представил себе, как Каору хмурится, и губы сами дрогнули в улыбке.

— Я же не маленький. Ты прости... Я никогда не был ходячим несчастьем. Не понимаю, почему здесь так получается постоянно.

— А задыхаться ты тоже только здесь начал? — Каору обнял Алена, почти укачивая на коленях. Руки осторожно поглаживали его, как котенка... хотя, вряд ли котенка он стал бы гладить ТАК. Ален повернулся, чтобы не мешать капитану. — Полегчало? — через несколько минут спросил Каору.

Ален посмотрел в его потемневшие глаза и кивнул. Отвлекся — точно. Так отвлекся, что теперь опять отвлекаться надо. И напоминать себе, что случилось несчастье, а со стороны Каору это было... было... преступно хорошо.

— Тогда скажи, что с дыханием? — капитан держал его крепко, но чувствовалось, что больше для того, чтобы не продолжить игру. — Это последствия аварии?

— Да, — помолчав, признался Ален. — Врачи уверяли, что пройдет, но не назвали сроки. Назначили лекарства какие-то.

— И ты их благополучно не пьешь, — хмыкнул Каору.

— Все хорошо было до недавнего времени. — Ален несчастно вздохнул. — Я подумал, что прошло. Сейчас начал глотать, но пока что-то...

— Ты мне покажи, что за лекарства, хорошо? И мы уже тогда решим, что с тобой делать.

— Конечно. — Ален кивнул. — Прямо сейчас?

— Прямо сейчас ты сиди. И продолжай внушать себе, что твоей вины здесь нет. Через полчаса пойду готовить ужин, а ты чтобы уже сам себе поверил, понял?

— Каору. — Ален болезненно сморщился. — Но ведь это несправедливо.

— А смерть вообще такая штука. — голос Каору был ровным и безэмоциональным.

Ален покосился на капитана. Все с ним ясно: даже вид сделать не может, что ему жаль Джейка. Ален горько улыбнулся. Сразу захотелось вывернуться из уютных объятий и забиться в дальний угол.

— Почему ты такой жестокий, Каору? — вырвалось у Алена.

— Обычно говорят, жизнь такая, — капитан усмехнулся. — Но в данном случае, из-за его ошибки мог погибнуть ты. Твою скорбь я уважаю, но разделить ее не могу. Прости. Мне оставить тебя одного?

Желание сбежать моментально прошло, Ален почти впечатался в толстую кожу куртки, чтобы еще немного позволить себе побыть слабым. Еще капельку. А потом он встанет и будет делать вид, что все отлично. Потому что он будущий солдат. Надо об этом вспомнить, наконец. А то скоро Каору начнет относиться к нему, как к несмышленому ребенку.

За ужином Каору, некоторое время с сомнением понаблюдав за ним, признался, что утром должен будет исчезнуть на пару дней. И у него огромная просьба к Алену не подавать вида, что он остался один. "Капитан здесь, но вот именно в данный момент безумно занят". Вероятность такой ситуации невелика: попытки местных жителей припахать офицера спецкорпуса к починке многочисленного неработающего барахла успехом не увенчались, и интерес к его персоне резко снизился. Это Каору только радовало. Ему откровенно хватало общения с Аленом и, порой, с Али. Сельскую привычку к тотальной интеграции капитан не выносил.

Ален спрашивал у него, в чем разница между поселком и кораблем, где вообще никуда не денешься? И долго потом обдумывал полученную информацию. Конечно, экипажи старались подбирать с учетом параметров психологической совместимости, но это касалось исключительно самой команды. Десант, отряд особого назначения, пехота и некоторые другие подразделения, как правило, постоянной приписки к кораблю не имели. В период выполнения краткосрочных заданий между собой общались больше старшие офицеры каждого рода войск, именно во избежание трений. В длительных рейдах такая обособленность была невозможной, поэтому вырабатывались целые своды правил по взаимодействию... по утверждению Каору, работавшие раз из пяти. Обычно все утрясалось, но только после периода активного мордобоя и гауптвахт. Потому что обычаи в каждом роде войск свои, а гонор — везде одинаковый.

В поселке все было иначе. Тут считалось, что ты с первого дня обязан принимать соседей едва ли не как родственников. По крайней мере, отказать в беседе за чашкой отвара, считалось вопиющим нарушением традиций. Каору признавал необходимость таких условий для внутренней жизни поселения, но соглашаться с ними не собирался. Теперь это могло пойти на пользу... Или с самого начала именно так и было рассчитано — Ален не знал.

— Ты бы хоть намекнул, что у тебя за дела, — тоскливо попросил он, ковыряя вилкой жаркое из дикого. Они с Каору подстрелили его три дня назад, до сих пор не могли доесть. — Все-таки, речь идет о моей планете.

— У тебя самого никаких версий нет? — капитан склонил голову на бок.

— Ну а толку? — Ален поднял глаза и с философской меланхоличностью дернул плечом. — Я могу строить любые предположения, но ты же все равно не подтвердишь... и не опровергнешь, — помолчав, добавил он.

— Верно, — кивнул Каору. — А ты ожидал чего-то иного? Впрочем, именно потому, что это и твой мир тоже, я тебе уже намекал. Даже не раз. Считай, задачка на сообразительность, — он улыбнулся Алену. — Да, Хоткевич передал деньги за твои травки, там где-то на столе лежат. Поэтому... тебе решать, Ален, но лучше сходи пообедать к нему. Успеешь еще поохотиться, а?

— Не доверяешь? — Ален не обиделся. Все-таки, сам дурак.

— Беспокоюсь. Ты, кстати, не перезанимайся. И так уже вперед ушел, что будешь в Академии делать? Балду пинать — не твое амплуа.

— Еще дальше идти, — серьезно отозвался Ален. — Возьму дополнительный курс. Не помешает.

Он не собирался говорить, что ему, сироте, заняться-то часто было нечем, кроме учебы, особенно на каникулах, но Каору посмотрел так, словно понял.

— Те, с кем ты переписываешься, твои друзья?

— Да, и неплохие. — Ален нахмурил брови, не понимая, к чему он ведет.

— И они никогда не пытались вытащить тебя из-за компьютера, напоить и привести девчонку?

Ален отвел взгляд.

— Пытались. И не раз.

— Ты сопротивлялся? И зачем?

— Это... не мое, — осторожно выговорил он. — Меня не привлекает подобное времяпрепровождение.

— Но с девушкой можно и... в музей сходить, — не отставал капитан.

— Каору! — не выдержал Ален. — Тебе-то зачем, чтобы я с девушками по музеям шлялся?!

— Мне? Абсолютно ни к чему, — снова пьяняще-крышесносная улыбка, которую Ален уже видеть не мог... и смотрел, не отрываясь. — А тебе не помешает. Ты отличный парень, Ален. Умный, добрый, смелый, красивый даже, если тебя это интересует. Но ты загнал себя в рамки прилежного мальчика-паиньки и ничего с этим делать не желаешь. Я знаю, что отличная учеба на планетах, вроде этой, пока еще верный шанс получить хорошее место. Но его надо не только получить, на нем нужно еще кем-то стать. И здесь теория подпространства помогает не всегда. А вот умение... — Каору облизнул губу, подбирая, видимо, цензурное слово, — потрендеть за кружкой пива нередко творит чудеса. И не только в разведке.

— Ты хочешь сказать, что вместо изучения материала мне надо учиться глушить пиво? — Ален изо всех сил пытался изобразить иронию, но Каору не поддался.

— Ты меня понял, — капитан подцепил оставшийся кусок мяса и с удовольствием его прожевал. — Я не настаиваю, твоя жизнь, выбирать тоже тебе, но сказать сказал. Просто, чтобы ты имел в виду.

— Просто? — Ален распрямил спину и, ошарашенный внезапной мыслью, уставился на капитана. — Да ты ничего просто не говоришь. В лесу ты ведь специально Джейка вспомнил, да? Ты знал уже, что он не выживет?!

— Я знал, что он в крайне тяжелом состоянии, — перефразировал Каору, спокойно встречая взгляд Алена. — Но ни к чему тебя готовить не собирался. Мне в голову не пришло, что у вас так хорошо отлажена рекламно-похоронная рассылка. Да, тот разговор я начал специально. Но только потому, что именно из-за Джейка тебе было плохо.

Капитан резко поднялся, со скрежетом отодвинув стул, и отвернулся к окну. Он злился. Уже почти неприкрыто злился. На Алена из-за умершего инструктора? Каору?! Неужели Ален настолько в нем не разобрался? Как... как можно так реагировать? То он говорит, что на горе Алена ему не плевать, то ведет себя, как... он с силой вцепился обеими руками в вилку и согнул ее почти пополам. Как последний идиот.

Странный он, Каору. Если бы Ален не был реалистом, решил бы уже демоны космоса знают что. Ревность какая-то. Зачем? Ален ведь здесь, рядом. Всегда можно соблазнить и заставить себя хотеть. У Каору это очень легко получается. И какая разница, что он оставил в основной своей жизни, если здесь, в поселке, капитану он не откажет. Каору ведь этого надо, так? Или он думает, что из-за Джейка или кого-либо еще Ален не станет с ним спать? Ох-х, ну понятно же, что... станет. Даже Алену уже понятно.

— Каору. — тихонько позвал Ален. — Я никогда не был влюблен в Джейка. Да и вообще не был. Если... если тебя это беспокоит, — уже еле слышно закончил он, с удивлением разглядывая покореженный столовый прибор.

Он попытался рывком разогнуть свое изделие, но этого уже не получилось. И что за разговоры о девочках? Тоже ревность? Нет, это уже перебор. Слишком примитивно для Каору. Уже с Джейком чересчур, а еще и это. Или Ален сделал совершенно неверные выводы, поэтому Каору даже не реагирует никак: смотрит в окно, словно ничего важнее в жизни нет. Но где ошибка? Если неприязнь Каору к Джейку не имеет отношения к отношениям... тьфу! К Каору с Аленом не имеет отношения, то что? Капитан знает об инструкторе больше, чем говорит? И нехорошее что-то? Только не хочет расстраивать Алена? А зачем тогда девочки? Или это другая история? И сколько может быть вопросов на пять секунд мыслительного процесса?!

Неужели нельзя было склонять Алена к "нормальному" образу жизни когда-нибудь в другое время? После возвращения, например. После... Ален замер и уставился в спину неподвижному капитану.

— Тебя не это беспокоит, да? Потому и молчишь. Ты не уверен, что вернешься, так?!

Каору посмотрел на Алена через плечо и опять ничего не сказал. Тут действительно мало, что можно было сказать, но Ален обиделся. Неожиданно, нелогично, некрасиво, но сильно.

— Не отвечаешь? Считаешь, это не мое дело? — Ален схватил Каору за плечо.

Тот осторожно взял его руку и отвел в сторону.

— Больно, — коротко пояснил Каору. — А ты иди лучше спать. День у тебя был нелегкий.

Ален отшатнулся. Глаза Каору были холодными и прозрачными. Устало-невозмутимыми. Как будто... Пока он подбирал определения, капитан ушел сам. Медленно, но не оглянувшись. Тогда Ален сполз на пол и закрыл лицо ладонями.

Это и был ответ? Это и был ответ. Но почему? Что Ален сделал не так?! Что? Он зажмурился и сильно закусил губу. Равнодушие ударило больно. Он уже так привык к заботе и приветливости капитана, что совершенно перестал закрываться. И получил изо всех сил и наотмашь. Когда не ожидал. От кого не ожидал.

За что? Ведь... ведь это Каору. Его капитан Хидэо. Каору не мог так с ним поступить. Не с ним. Ален же ему верит. Как никому в жизни, наверное, не верил. Он судорожно всхлипнул. В несколько приемов втянул воздух, стараясь не начать опять задыхаться. Сейчас Каору не придет на помощь, поэтому лучше не допускать.

Ален поднялся и почти на цыпочках направился в комнату. Завтра с утра он соберет вещи и вернется домой, но переночует все же тут. Каору не прогнал его, значит, можно. Наверное, лучше бы уйти прямо сейчас, но если он ночью во что-нибудь влипнет, капитан будет уверен, что Ален специально. А он ни разу еще ничего не сделал нарочно, чтобы привлечь внимание. Все так само складывалось. Он не хотел.

Стянув одежду и кучей свалив ее в угол, Ален потянул из-под одеяла пижамные штаны. Надо принять душ. Нервы — еще не повод опускаться. Принять душ и вымыть голову. Неважно, что утром еще мыл только. С чистыми волосами легче думать. Жалко, мысли не отмоешь. И черноту в душе... Если эту фразу написать — будет каламбур, в зависимости от ударения.

Ален тихонько засмеялся и тут же осекся. Так и с ума сойти недолго. А сейчас нужно брать себя в руки. И напоминать, что до сих пор он жил один. И проживет дальше. Даже если никогда не поймет, что вдруг пошло не так и вызвало такую реакцию Каору.

А о Каору думать не надо. Пусть и хочется понять почему. Не надо. Потом будет разбираться, когда уже пройдет хоть чуть-чуть. Пока же — вымыться и лечь спать. Обязательно. Потому что и Джейк и Каору — это слишком для всего лишь одного вечера. Заснуть. Самый лучший выход.