Alyte

Глава 15

Тинниль в хорошем настроении вышел из своего кабинета. У его светлости, властителя Ламодийского герцогства Рандава VII, сегодня болела голова. Он благоразумно не стал лечить ее кружкой крепкого темного, понимая, что такая доля пива может в конечном итоге привести к вчерашнему результату. Поэтому ограничился запиской к Тиннилю с просьбой послать флакон чудодейственной эльфийской настойки, присовокупив к ней толику серебра, и отправив все это с посыльным.

Герцог был здоров, как бык, но пока он не избавится от вредоносного порока запивать ужин крепким пивом или вином, у травника всегда будет возможность подзаработать на нем.

На всякий случай заглянул в привратницкую. Иногда знать уже придя к нему, останавливалась, не решаясь или сомневаясь приходить ли дальше. А Лед, при всей его надежности, достаточным красноречием не обладал. Когда было нельзя применять оркские глаголы в простонародной обработке, он начинал мямлить и запинаться. И потенциальный покупатель уходил.

Так и есть старый известный клиент — баронесса де Саннуа. И что это она остановилась напротив стойки с лекарствами и смотрит, как этот... рогатый на новые ворота?

— Рад вас приветствовать, ваше сиятельство. Вы затрудняетесь с выбором лекарств?

Баронесса была человеком на редкость мнительность, постоянно находя у себя различные болезни. Тинниль с нею не спорил, он лишь мужественно выслушивал жалобы, включая потраченное время в стоимость услуг. Клиенту он выписывал всегда одно и тоже — легкое успокоительное, меняя только сиропы.

— Нет, господин Тинниль, на этот раз я пришла к лекарю-субидару. Уж очень его расхваливали эльфы из гвардии герцога. Но никак не могу его найти. А ваш привратник не может толком сказать. У меня что-то с моим любимцем, — она показала на располагавшуюся на руках крохотную собачку. Она была грустна, вяла, даже не подумав залаять на чужих, что было обычно для собачек такой породы. Действительно, выглядит больной. Сегодня баронесса на удивление права.

"Надо будет натренировать Леда", — подумал Тинниль и широко улыбнулся:

— Ваше сиятельство позвольте лично мне проводить вас к лекарю. Он еще очень молод, но пользуется большим авторитетом у моих родичей. Надеюсь, люди тоже оценят его мастерство.

— Он эльф?

— Нет, он человек.

Удивленно хмыкнув баронесса пошла по указанному пути.

Пройдя к внутреннему дворику, Тинниль понял, что они явились в очень неудачный момент. Вспомнив прошлые годы, Карлайн чистил каменный пол от грязи.

Баронесса надменно поморщилась. Мало того, что этот мальчишка совсем не похож на известного лекаря животных, как расписывал его эльф, так он еще и занимается простонародным трудом! Обычно такая работа поручается нищим и оборванцам. Она решительно убрала собачку в широкий рукав платья, сшитый так специально для ее любимица.

Карлайн понял, что первый его посетитель может оказаться последним. Он укоризненно посмотрел на эльфа. Тот только удрученно вздохнул. Накануне от привратницкой к кабинету была протянута сигнальная веревка. Стоило в привратницкой дернуть за один конец, на другом зазвенел бы колокольчик. И Тинниль об этом забыл, и уж тем более Лед.

Оставалось последнее средство. Карлайн тихо свистнул. Котята, в своих вечных играх куда-то забежавшие, чутким слухом услышали призыв хозяина и вылетели на его запах. Увидев нового человека они мяукнули, здороваясь, и на всякий случай зарычали.

Баронесса остановилась.

— Простите, а это кто? — поинтересовалась она осторожно, — на обычных кошек они не совсем похожи.

— Это вазлиборские кошки, ваше сиятельство, — наобум протитуловал он ее. Увидев, что эльф быстро утвердительно кивнул, заговорил более уверенно: — они еще маленькие, им недели две.

— Вазлиборские кошки? — воскликнула она, — но ведь их невозможно приручить.

Котята, сев по обе стороны от Карлайна, удивленно смотрели на баронессу. Они впервые видели представительницу высшей знати и теперь пытались разобраться в отраженных огнях драгоценностей и запахе вкусно пахнущих духов. Каждодневно поедая мяса вдвое больше, чем весили сами, они были уже больше средней кошки. Еще через несколько дней их можно будет сравнивать с собаками.

— А откуда они у вас? — баронесса попыталась разобраться с новым явлением в столичной фауне.

— Мне их подарили.

— Кто?

— Мать — кошка, конечно, кто же еще? — удивился Карлайн вопросу.

— Но ведь, говорят, они огромные, — не переставляла удивляться баронесса, — я знаю, встреча с ними оканчивается смертью.

— Метра в два с половиной в длину и весом килограмм, наверное, сто пятьдесят, — улыбнулся Карлайн, — сначала она захотела мной пообедать, но затем мы с ней договорились.

— Ну, хорошо, давайте, посмотрите моего мальчика, — неуверенно сказала баронесса, приходя в себя от встречи с опаснейшими хищниками, пусть и небольших пока размеров. Но при этом, она внимательно просмотрела благодарственное письмо эльфов-гвардейцев, написанное на общем языке, но стилизованное эльфийскими рунами, патент на звание лекаря-субидара и патент на право заниматься лечением в Гарне.

Вздохнула, вытащила из рукава собачку.

— Собственно, деваться уже некуда. Столица называется — субидара нормального нет. Только поосторожнее, прошу!

Собака легла, безучастно глядя перед собой. Карлайн осторожно положил ей палец на лоб. Возникло ощущение печального настроения, меланхолии, все это перекрывали боли в животе, перекатывающиеся по всему телу.

Карлайн осторожно перевернул собачку на спину, осторожно исследуя живот. В голове возникло понимание, что у собачки забиты желчными камнями желчный пузырь и протоки, из-за этого собачка постепенно умирает. Надо раздробить камни в протоках, а затем в пузыре. Как? Ответ появился сразу же. Надо представить, как из головы тоненьким потоком в палец идет сила и направлять ее на камни, измельчая их. Только осторожно, чтобы не разрушить сами протоки и пузырь.

Он погладил собачку по голове, выпустив каплю силы и преобразовав ее в ощущение тепла и сострадания. Ничего, мальчик, твоя болезнь не смертельная, хотя запущена очень сильно. Палец одной руки он оставил на голове у собачки, успокаивая, а пальцем другой осторожно начал дробить камни, начиная с края проток. Сначала лечение шло трудно, он не раз ошибался, заставляя собачку оскаливать зубы от боли. Потом стало легче, он очистил обе протоки, и частично сам пузырь. На этом остановился. И он устал, и собачка. Пусть отдохнет, поправит здоровье. Убрал руки.

Освобожденная собачка сразу же перевернулась на живот. Вслушалась в себя. Боль почти ушла. Она радостно затявкала.

Для баронессы ожившая собачка была чудом, возвращением из царства мертвых. Не очень-то надежный субидар подержал пару минут пальцами и излечил! Она подхватила собачку на руки, расцеловала. Собачка, радуясь с ней, громко лаяла. Полный бардак и сумасшедший дом!

— Ваше сиятельство, — выждав паузу, сказал Карлайн, — прошу вас принести мальчика еще через три дня. А сейчас я выпишу вам лекарства и напишу, как их давать.

Он откровенно рисковал, поскольку с большим трудом мог только поставить свою подпись, но...

— Не беспокойтесь, ваше сиятельство, мой посыльный принесет лекарства вам на дом.

Баронесса, удивившись словам Карлайна, который явно делал что-тио не то, успокоилась и милостиво кивнула. У нее появилось прекрасное настроение.

Глава 16

Эльфы ли были этому причиной, или, может быть, благодарная баронесса поспешила сообщить при дворе герцога о талантах нового субидара, но количество посетителей стремительно возросло. В иной день по четыре — пять представителей знати, богатых горожан приходили со своими заболевшими любимцами.

Посетителей было бы еще больше, если бы не заоблачные цены. Каждое животное приносило не меньше двадцати — тридцати серебряных монет. Из них, правда, несколько приходилось отдавать Тиннилю за лекарства и уплатить налоги в городскую и герцогскую казну, но все равно оставшейся суммы было астрономически много. Карлайн даже подумывал о снижении оплаты, но Тинниль посоветовал посмотреть пункты договора с гильдией, который он подписал, практически не глядя.

— Тебя никто не поймет. Знать и горожане решат, что ты не настоящей субидар, а собратья по гильдии проклянут.

Кое-как прочитав договор (он проучился в местной деревенской школе всего лишь год и читал плохо), Карлайн уяснил, что он обязался не снижать общегородские цены. Нарушителю грозил огромный штраф в тысячу серебряков и пожизненное лишение звания субидара во всех странах. Пришлось заткнуться.

Зато он мстительно удвоил плату своей прислуге и помощнице. Те вели себя безукоризненно, стараясь во всем угодить щедрому и очень способному хозяину. Малида всегда приходила в приемный покой рано, вытирала мебель от пыли, мыла пол в лекарской, не допуская Равну. Все инструменты и лекарства были расставлены в должном порядке, свежие полотенца, тазики, холодная вода для хозяина, любившего глотнуть глоток — другой, находились под рукой. Быстро научившись театральным приемам игры "на посетителя", она могла показать себя важной помощницей или добродушной бабушкой, невзначай похвалить Карлайна, рассказать о каком-нибудь "трудном случае", из которого хозяин вышел с честью. На фоне молодого Карлайна ее старость позволяла сделать из них идеальную пару.

Хана и Равна такими талантами не владели. Зато Хана готовила простые, но очень вкусные блюда. Благодаря ее заботам Карлайн снова подрос, а его фигура продолжала обрастать мускулами и даже некоторым жирком.

Равна, помимо трудолюбия, попыталась блеснуть и другими талантами, несколько раз прозрачно намекнув о готовности принести вечерний или утренний чай прямо в постель. Вряд ли тут стоило говорить о чувствах или хитром расчете. Равна всего лишь боялась потерять высокооплачиваемую работу и пыталась найти дополнительные гарантии. Ибо, оказавшись без работы, она имела только два варианта — идти в служанки за еду и пару медяков в месяц, вполне естественно попадая в постель хозяину, или сразу направиться в бордель.

Тинниль, каким-то образом узнавший об активности девушки, предупредил Карлайна, чтобы тот и не думал заводить любовницу таким образом.

— Это будет слишком заметно. Вы люди молодые, у вас, что на душе, то и на лице. Это не слишком хорошо скажется на отношении к тебе со стороны посетителей. Лекарь — это почти что дворянин. Тем более, твои кошечки делают тебя столь загадочным.

Тинниль не зря стал подлизываться к вазлиборским кошкам. Прежние издевательские отзывы теперь могли окончится весьма печально. За два месяца кошки значительно подросли, превратившись в перекормленных догов с большими зубами, всегда готовыми вонзится во что-нибудь податливое. Правда, домашних они не трогали, понимая, что они из своей стаи, а гостей с животными даже привечали. Хитромудрые хвостатые легко раскрыли логическую цепочку гости — деньги — мясо. Им даже нравилось играть "на посетителя", каменно развалившись на своих грузных деревянных тумбах, стоявших по обеим сторонам от стола Карлайна. Или, наоборот, грозно рычать, заставляя гостей — бледнеть, а их любимцев — пускать лужу. Карлайн поначалу опасался, что кошки начнут негативно влиять на посещаемость, но, оказалось, гостям это даже нравилось. Без зверей молоденький субидар выглядел бы слишком бледно, а его грозные звери были дополнительной гарантией успешного лечения.

Однажды, впрочем, с гостьей чуть не случилась истерика. Маленькая двухлетняя девочка — дочь посетительницы, находясь в том возрасте, когда все неведомое не страшно, а интересно, подошла к Дангу, решившему размять косточки на полу рядом с Карлайном. Мать, увидев дочь рядом со страшной кошкой, оказалась в полуобморочном состоянии, умоляюще глядя на субидара. Ей теперь уже было не до заболевшего попугая. А девочка принялась гладить кошку по голове, что-то лепеча ему на своем детском языке.

Данг ласку воспринял охотно и даже развалился на полу, чтобы его было легче гладить. В итоге матери пришлось дать успокоительные капли "за счет заведения", а дочка капризничала, ревела и никак не хотела уходить от "холосей коски".

На следующей день приехал отец девочки. Как оказалось, дочь откровенно вила из родителей веревки. Карлайн поначалу перетрусил, ожидая претензий, но бравому офицеру хотелось только одно — посмотреть, что за кошка прельстила его дочь. Увидев, что это вазлиборские кошки, он поскучнел. Достать их не могли помочь ни деньги, ни связи.

Но и расходы на кошек у Карлайна выросли. Как и заботы. Те не только съедали за день заднюю ногу взрослого быка, но еще хотели играть. Приходилось заказывать меховщику мягкие манекены животных, затянутых кожей. Внутри были шерсть, отрезки кожи и материи — в общем все отходы производства. Такой игрушки игривым зверям хватало на три — четыре дня, затем приходилось заказывать новую. Поначалу меховщик брал за игрушку серебряк, но увидев регулярные заказы, быстро сообразил, что нет смысла отваживать перспективного покупателя. Теперь Карлайн платил три десятка медяков за штуку.

Бывали и разовые расходы денег и нервов. Однажды, когда посетителей не было, Карлайн читал книгу. Давалось это занятие для него с большим трудом, но он не отступал, уже понимая, что умение читать и писать тоже является важной чертой таланта лекаря.

Внезапно на улице разнеслись панически крики и возгласы о помощи. Карлайн выглянул в окно — прохожие разбегались, бросая свое имущество. На столицу совершен налет? Кем? Герцог Рандав VII был мудрым и осторожным политиком, неплохим полководцем. Врагов, решившихся напасть столь подлым образом, у него не было. Карлайн недоуменно пожал плечами и сел читать дальше.

Увы, скоро юноша узнал причину. В кабинет вбежал запыхавшийся Лед.

— Ваша милость, — взволнованно сказал он, — ваши питомцы каким-то образом сумели выбраться на улицу и перепугали массу народа.

Лед, почитание которого перед Карлайном и его кошками достигло невероятной величины, излишне почетно его именовал. Милостью мог быть мелкий дворянин или высшие чиновники городской администрации. Но сейчас было не до субординации.

Карлайн стремительно выбежал на улицу, в тайне надеясь, что это ошибка и его кошек там нет. И сразу же понял наивность своих надежд. Его кошки, достигшие уже полутора метров, грациозно бродили по мостовой, радуясь жизни и стремясь найти еще кого-нибудь, кто мог порадоваться вместе с ними.

Разгневанный Карлайн оказался для кошек неприятным сюрпризом. Сначала Данг и Длани попытались симулировать тупость и непонимание, заигрывая с ним, но после нескольких оплеух и злобной ругани кошки предпочли отступить, удрав во внутренний дворик через парадный вход.

Тинниль, любопытства ради выглянувший на улицу, только присвистнул.

— Жди неприятностей, — коротко посоветовал он.

И они пришли, эти неприятности, в виде полусотни гвардейской пехоты и чиновника магистрата. Полусотня окружила дом двойным кольцом, а чиновник с полусотенным-прапорщиком и несколькими гвардейцами решительно вошел в дом.