С привкусом пещерной соли

Структуру пещер Наташка знала еще очень плохо, да и то только жилой уровень, но примерно представляла, какой дорогой нужно идти от бара, чтобы попасть к спускам и подъемам между витками Ракушки. Сейчас Наташка собиралась найти проход к подсобным помещениям вроде складов и позже тщательно изучить, что аквели там прячут (в том, что они прячут нечто, непредназначенное для глаз простых туристов, Наташка ни секунды не сомневалась). Жаль, фонарика нет, Наташка не знала, где его взять, а спрашивать было бы очень неосмотрительно — с освещением тут проблем не наблюдалось, даже часть моря освещалась и довольно далеко. Об этом, кстати, тоже стоило подумать, потому что воду освещали явно не лампами, а вот чем?! Ладно, потом, сейчас остается надеяться, что на спусках тоже светло. Огня взять все равно негде. Кроме комнаты, где остались свечи, но в комнату не стоит соваться, чтобы не помешать этой парочке. Кстати, лучше бы он отвел Полину к себе, Наташке не хотелось, чтобы им пахло в месте, где ей придется ночевать. Впрочем, не будем отвлекаться от дела.

Выскочив в бар, Наташка собиралась пройти помещение насквозь, чтобы попасть в нужный коридор, что ведет к мелким подсобным помещениям уровня. Она шла очень быстро, поэтому голос Гонзы прозвучал так неожиданно, что она не сразу поверила своему слуху.

— Ба! Госпожа Иванова собственной персоной оказала нам честь и присоединилась к нашей теплой компании! Вы же... к нам направлялись, а не куда-то еще? — сказал он.

Наташка оглянулась. Они сидели за столиком у стены, Полина тяжело осела на низком диванчике, и даже с такого расстояния она казалась... Наташка невольно пошла в их сторону, пристально всматриваясь в лицо соседки. Так и есть! У нее и раньше-то взгляд был отсутствующий, а теперь и вовсе тупой, как пустой лист.

Наташка села рядом, проводя перед глазами Полины рукой. Никакой реакции... Она тут же почти задохнулась от догадки.

— Ты что сделал? — в ярости спросила у Гонзы.

Тот даже не думал скрывать.

— Это местный коктейль, Полнолуние называется. Красивое название, верно?

— Ты чем ее накачал?!

— Бузун.

Наташка облизала губы.

— Зачем? Она и так с тобой пошла!

Гонза вскинул голову.

— Не понял?

Наташка вжала влажные ладони в крышку стола.

— Я... в порядке, — пробормотала Полина, поморщившись. — Я знала, что это за коктейль. Сама согласилась... Не кричи.

Тогда Наташка увидела, что соседка опять почти не отличается от прежней, а глаза... уже как раньше, ведь не сказать, что раньше они были полны смысла.

— Я успел? — Наташка дернулась, разворачиваясь. Рафа с расслабленными плечами в местной одежде — шортах и с голым торсом, надо признать, весьма впечатляющим, был очень хорош и мягко улыбался, поочередно осматривая их всех. Наташке по-свойски кивнул.

— Ну все? Пошли? — спросил Полину. Та с секундной задержкой начала подниматься.

— Куда? — прошипела Наташка, сдерживая желание схватить ее за руку и удержать на месте. — Куда ты ее тащишь?

— До комнаты проведу. Полина хочет спать, — честно-честно отвечал Рафа.

— Я и сама могу, — пробормотала Полина.

— Да ладно, мне не сложно, — Рафа подхватил ее под руку и осторожно повел к выходу. Наташка проводила их взглядом, прикидывая, правда ли тот отделается простыми проводами. Впрочем, какое ей дело? Если у Полины хватило ума залиться бузуном, пусть теперь отвечает. По сути, Гонза, Рафа или кто другой ей попользуется, какое Наташке дело? Ей стоит волноваться за себя. Ни у одного из туристов никакой защиты от любых действий аквелей на территориях Ракушки нет.

— Не понял, что за намеки, — зло продолжил Гонза. — Ты считаешь, я стану поить женщину, чтобы затащить в постель?

— Ну... вы вместе ушли, а потом почему-то здесь оказались. Так, вылетело, — безо всякого раскаяния сообщила Наташка.

— Я не видел еще девки, которую сложно затащить в постель без всяких ухищрений, — до отвращения серьезно сообщил тот.

— Ну конечно! Все бабы дуры и слабы на передок. Без вариантов, это же сказал великий знаток Гонза! — не удержалась Наташка. Её настойчиво точило странное желание пойти и проверить, что там с Полиной и это раздражало. Наташка давно приучила себя вовремя отворачиваться и не лезть, куда не просят.

Гонза невозмутимо пожал плечами.

— Да, в общем-то, не обо мне речь. Достоверно установлено, что ни одна из вас не может устоять, когда... впрочем, пока смысла нет говорить. Но только не думай, что ты особенная. Пойдешь, как миленькая, если грамотно поманят пальцем. Если... я хотел сказать, когда. Вы все одинаковые.

— Ну, конечно! Куда проще нагнать тумана, чем признаться, что по горло забит необъяснимой неприязнью к женскому полу. Но мне, если честно, плевать.

Устраивать грызню и правда не имелось ни малейшего желания. Осмотр накрылся медным тазом, бессмысленно срывать злость, лучше сосредоточиться на следующей попытке отделаться от сопровождающего. И проследить, чтобы ей бузуна не подсунули. Наташка, попробует, конечно, как же без этого, но только когда решит сама!

— Так что там насчет мы ушли? — перевод темы Гонза поддержал и теперь вообще выглядел очень расслабленным. Может, тоже принял местного коктейля, кто знает. — Учитывая твою любовь к каждому моему поступку, ты что, расстроилась моим выбором?

— Я? Я обрадовалась, что твоя морда наконец-то исчезла с горизонта. Ну, пусть и ненадолго, на сколько там... минут на пятнадцать, да? Учитывая дорогу в комнату и время на раздеться.

Гонза на грубость не ответил, разваливаясь на мягком диване. Покосился в сторону, куда ушла Полина.

— Может, позже, не сегодня. Сейчас ей не нужен мужчина, ей нужен другой способ... отвлечься. Успокоиться, увидеть себя. Да и Рафа вернулся, сам разберется, — он лениво запустил руку в свои волосы, медленно проводя по голове пальцами. Наташку подобная демонстрация слабости и безвредности распалила еще сильнее.

— И как он разберется? Оттащит в уголок и оттрахает, пока та плохо соображает?

— Он сделает все, что посчитает нужным, — как на духу выкладывал Гонза. Вне всяких сомнений, выкладывал не потому, что взял на себя обязанность знакомить Наташку с традициями Ракушки, ведь раньше он не особо-то ею отягощался. Наверняка действие бузуна. Наташка поставила галочку на память — бузун расслабляет и притупляет агрессию. Успокаивает. — Надо будет и оттрахает. Я, в общем-то, не рылся глубоко в мозгах Полины, но судя по тому, что с ней случилось...

— И слушать ничего не желаю!

Наташке с головой хватало работы, чтобы лишний раз вникать в очередную чужую трагедию и выдавать очередную порцию сочувствия и понимания. Иногда ей казалось, источник сочувствия и понимания в ее душе давно уже иссяк.

— ...ей пока не нужен мужчина, — будто не услышав протеста, закончил Гонза. — Это вижу и я, и Рафа.

Наташка от неожиданного восторга чуть не задохнулась. Твою мать, вот это тема пошла! Надо развивать, пока есть возможность. Похоже, бузун ко всему прочему отлично развязывает языки.

— А вы, значит, точно знаете, что ей нужно?

— Знаем, — скромно подтвердил тот.

— И ты, и он?

— Да. Мы же согласились ее сопровождать, пока она здесь.

— И даже готовы в случае необходимости... утешить лично, так сказать? Оба?

— Не вижу в этом ничего необычного. Да, в случае необходимости любой из нас это сделает. Может, Рафа, может, я. Если ей понадобится успокоение такого рода, — спокойно ответил Гонза.

Наташка с энтузиазмом завертела головой.

— То есть в ваших правилах успокаивать всех, кто в этом нуждается?

— Это не обязанность... Но обычно да, всех. Но только женщин, мужчинами я не занимаюсь.

Наташка выбрала среди отдыхающих толстуху, которая с момента приезда, кажется, так ни разу и не протрезвела и показала на нее пальцем.

— И эту тоже успокоишь? В случае необходимости?

Наташка хотела его задеть, но Гонза очень внимательно уставился на толстуху и задумался. Он действительно прикидывал, без шуток! Впервые за долгое время Наташка испытала нечто, похожее на шок. И дело было даже не столько в размерах этой женщины, сколько в том, как она была одета и как себя вела — будто ей семнадцать и она уверена, что все окружающие мужчины не могут не проникнуться ее юностью, прелестью и коротким платьем, из-под которого выглядывают крошечные трусики.

— Не знаю. Может, и не получится, — наконец решил Гонза.

— Но попытаешься... если понадобиться? — уточнила Наташка. Мерзко ухмыляясь и ничего не в силах с этой ухмылкой поделать. Вначале ей казалось, это очередная маска, но здесь Гонза никого не играл. Он был дома, под бузуном, значит, собой. И все равно совершенно непонятным...

— Почему нет? — невозмутимо ответил он. — Я свободен и могу заниматься чем только в голову взбредет. К счастью.

Наташка цедила ледяную воду из бутылки, которую потребовала принести запечатанной. Перестраховщица, да.

— Всё? — поинтересовался он, вынимая пальцы из волос и опуская руку себе на колено. — Вопросы исчерпаны или твою кандидатуру тоже обсудим?

Спросил серьезно, без стеба. Спокойно, как на деловой беседе равных. Это бесило больше всего...

— Не думаю, что мне когда-нибудь понадобиться мужчина в утешение. Нет, бывает, конечно, когда все хреново... Но чтобы меня успокаивал мужик вот так... из жалости. Надеюсь, не доживу.

— Хорошо. Со мной разобрались. А сама-то ты способна на подобное?

— То есть?

— Ну так, лечь кому-то в постель только чтобы утешить? Отвлечь от прошлого? Унять боль? К примеру, оторвать от мыслей о самоубийстве?

— Не-а, перетопчутся... хотят умереть, фиг с ними, пусть мрут, общество только здоровее станет, — легкомысленно качнула головой Наташка.

— Взгляд на самоубийства понятен. Ну а, к примеру, смертельно больного, который с большой вероятностью умрет на предстоящей операции? Или вообще скоро... умрет? С ним бы легла?

Она внезапно занервничала.

— Я не поняла, тут что, намерены сделать из меня сексуальную сестру милосердия и подкладывать под умирающих? В этом ваш план?

Он пожал плечами.

— Не-а, — перекривил. — Просто спросил. Любопытно стало. Ты же спрашиваешь о вещах, которые по сути тебя не касаются. Вот и я поинтересовался.

М-да, очередной урок. Глядя на его ухмылку, Наташка сделала еще одну пометку. Бузун, может, и расслабляет и языки может, развязывает, но голову не туманит. Если он и выболтал лишнее, то вовсе не потому, что потерял бдительность. Совсем не потому...

Наташка вздохнула.

— То есть, — подвела итог. — Вы тут берете и решаете, что нам... приезжающим туристам от вас нужно?

— Да, мы решаем.

— Хм... А что нужно мне?

Наташка странным образом развеселилась, вертя головой и рассматривая окружающих. Какие странные все-таки, боже, да это же просто жесть! Они тут играют в целителей душ, решая, что нужно людям! Как помочь после травмы!

Кучка придурков с некоей важной миссией на шее! Психологи доморощенные. Нимб интересно не жмет? Крылья не чешутся? От осознания собственной святости никто еще не лопнул?

Так, крутя головой, она вдруг зацепилась взглядом за его лицо. Гонза был крайне серьезен и даже мрачен. Наташка замерла.

— Хотел бы я знать, — сказал он, смотря сквозь нее.

Она замерла.

— А что, я не похожа на всех?

— Не знаю.

— И предположений никаких нет?

— Никаких для тебя лестных. К примеру, ты так и не поинтересовалась, где твоя подруга Марина, — с ухмылкой ответил он.

— Она мне не подруга! — отрезала Наташка, заодно кляня свою забывчивость и дурость. И правда не спросила, вот черт!

— Помнится, ты на многое была готова, чтобы убедиться в ее целости и сохранности.

— А обычно зачем приходят? — постаралась перевести тему Наташка. Не стоит акцентировать его внимание на своих промахах. Не пронесет, конечно, но хоть помечтать.

— Обычно люди бегут от действительности. Жизнь в городах слишком быстро проносится и она... слишком насыщенная, слишком пряная, слишком... ядовитая. Многие не выдерживают темпа, да и не хотят его держать. По сути, у нас практически одни городские жители.

— А сельских нет?

— Нет. Жизнь в провинции другая. Там вкалывают, чтобы элементарно не сдохнуть с голода. У них нет времени на самотерзания.

Наташке на это было глубочайше начхать.

— То есть все просто бегут?

— Ну, это первая категория. Есть и вторая — люди, которые хотят развлечься. Многие считают нас неким разгульным обществом, где позволено все.

— А это не так?

Он вдруг зло дернул головой. Отвечать посчитал ниже своего достоинства.

— А у вас существуют семьи? Настоящие, которые состоят из пары, которая ну... не будем брать простых измен, без этого вообще не бывает, но хотя бы иногда постоянные партнеры? — продолжила Наташка опрос.

— Конечно. У нас немало верных семей, даже как ты выражаешься без обязательных измен. Насколько я знаю.

— Но не ты, — с улыбкой уточнила она.

— И не ты. Ты тоже не похожа на милую девушку, к которой тянет возвращаться после работы.

— То есть, если бы утешение потребовалось мне, — развлекалась Наташка, — то это был бы чисто перепихон двух во всех отношениях свободных людей?

— Нет.

Наташка замерла.

— С тобой бы я и связываться не стал, — твердо ответил Гонза. — В моей жизни геморроя предостаточно, чтобы добровольно связываться с агрессивной безбашеной стервой.

— Какая трагедия! — Наташка не сдержалась и захохотала.

И только через несколько секунд отпустила бутылку, которую сжимала мертвой хваткой.

Осознано или нет, но он только что дал понять, что Наташка хуже толстухи, потому что насчет той Гонза пусть недолго, но размышлял, а Наташку отверг не задумываясь. Только что он ее оскорбил.

А такого Наташка не прощала никому.

Глава 8. Пещерная фея

Вся ночь прошла в изматывающем полусне, когда не получается толком заснуть и просыпаешься от малейшего звука. Наташка окончательно поднялась, когда часы показывали восемь утра и вернулась Полина. Соседка, привычно замкнутая и скучная, тихо вошла в комнату и тяжело уселась на ближайший стул. По виду не скажешь, что проведённая у Рафы ночь ей чем-то помогла или как-то её изменила.

Наташка моментом спрыгнула на пол.

— И где ты шаталась? — спросила, с недоумением услышав в собственном голосе осуждающие интонации.

— Что? — Полину такой допрос тоже, кажется, удивил, ведь они просто соседи, не родственники и даже не друзья.

— Скажи мне, Полина, — Наташка откинула недовольство своим собственным поведением, так как не привыкла лезть к посторонним людям не то что с нотациями, а и с простым любопытством. — Неужто любая трагедия дает женщине право напрочь отключать мозги? Ладно, я могу понять, когда на все плевать и ты хлещешь водку, когда прячешься в скорлупе и не высовываешь наружу нос. Даже мужиков могу понять, когда реально хочется тепла, пусть и фальшивого. Но вчерашнего Рафу... Тебе же этого не хотелось! Зачем, объясни?

Та замерла почти испугано, а после вдруг нервно обхватила руками голые коленки.