— А как пить будем, по очереди? — кивнул Дерек на кувшин.
— Да нет, где-то здесь кружки должны быть, — нахмурился Аслан, пытаясь припомнить, в каком из плетеных коробов могут покоиться убранные за ненадобностью старые кружки.
Раньше это помещение использовалось управляющим. Но с тех пор, как отец переехал в столицу, забрав с собой верных ему людей, а Марта взяла бразды правления в свои руки и облюбовала себе другую, более уютную комнатушку, чтобы заниматься хозяйственным учетом, это помещение уже не использовалось.
Пока Аслан, ворча что-то под нос, рыскал по коробам в поисках подходящей для распития вина тары, Меченый принялся разглядывать старые книги.
Скупые запутанные записи прихода-расхода провианта его не вдохновили, но помогать господину он не спешил. И теперь напряженно косился на лаэра, гадая, почему удостоился такой чести выпить с хозяином. А еще совершенно бездумно невольно любовался напрягающимися мышцами варвара, ворочающего тяжелые короба с барахлом.
Аслан, будто почувствовав на себе пристальный взгляд, вдруг обернулся и недоуменно взглянул на Дерека:
— Что?
— Н-ничего... — от злости на самого себя и провоцирующего его Аслана, жутко смутился Меченый. — Жду, когда ты клад отыщешь. Может, проще на кухню сбегать?
— Да проще наверх подняться и взять нормальные бокалы, — досадливо отмахнулся лаэр. — просто, не хочу, чтобы нам мешали...
— Значит, мне все-таки стоит волноваться, — сделал неутешительный вывод Дерек.
— Да что ты все заладил! Не буду я тебя домогаться, расслабься, — сморщился варвар. — Рута, небось, еще не спит, да и Тесса... А я хочу просто с тобой вдвоем посидеть, — не сумел выразиться точнее Аслан. — Подай лучше стул. Наверху пошарю, может, туда запихнули, — указал он на верхнюю полку.
— На, держи, — всучил Меченый хозяину требуемое и снова уселся на лавку, нарочно повернувшись спиной к раздражающему объекту.
Спустя несколько минут наконец-то раздался победный возглас варвара, обнаружившего искомое.
Но не успел Дерек развернуться, как в уличную дверь требовательно забарабанили. От неожиданности оба парня вздрогнули. И тут же послышался грозный голос коменданта, решившего поинтересоваться, кто это здесь хозяйничает...
* * *
Инвар, мягко говоря, находился не в духе после разбирательства фактов со скоропалительной свадьбой сына. У вымотавшегося за день мужчины было одно желание — отправиться домой и завалиться спать, чтобы хоть на время забыться, уйти от проблем, тяжких раздумий и самоедства, но дома ждала Марта, так же тяжело переживающая удар, постигший их семейство. А утешать жену или выслушивать ее — неважно, упреки или соболезнования — не было никаких сил.
Ушедший с головой в свои проблемы, Инвар не сразу обратил внимание на подозрительный шум в пустующей конторке управляющего, находившейся по соседству с комендантской. И теперь крайне настороженный непонятным явлением и досадующий на потерю бдительности, хотел немедленно выяснить, кто же это решился самовольничать. Насчет того, что это помещение можно использовать под какие-то нужды, тем более на ночь глядя, ему распоряжений от господ не поступало. А значит, за порядок отвечает он.
Но когда послышалась возня за дверью, сообщающая, что отодвигается тяжелый засов, и на пороге возник сам лаэр, Инвар слегка стушевался:
— Аслан? — недоверчиво прищурился он, не в силах оторвать взгляд от разбитой губы хозяина.
— Заходи, — после секундного замешательства приглашающе махнул рукой лаэр.
Инвар машинально шагнул внутрь, но, заметив Дерека, выдвинутую почти на середину комнаты лавку, кувшин с вином (наметанный глаз коменданта невольно отмечал детали и лихорадочно делал выводы), стушевался:
— Я это... в общем, я просто хотел узнать, кто тут... я, пожалуй, пойду к себе...
Меченый, догадавшись, к какому заключению пришел Инвар, когда увидел перестановку мебели, метнул на Аслана яростный взгляд. Краска бросилась парню в лицо. Выругавшись сквозь зубы, он вскочил, и теперь изо всех сил пытался сдержаться от того, чтобы не повторить все свои 'пожелания' варвару вслух.
Поняв, что он слишком близок к тому, чтобы при свидетелях получить от собственного раба по морде, невзирая на чины и регалии, Аслан моментально сориентировался:
— Присоединяйся, Инвар! Мы тут как раз нашли укромное местечко, чтобы выпить, поболтать...
— Да, — невесело усмехнулся комендант. — Мне только и осталось, как напиться до свинячьего состояния в связи со всем этим, — неопределенно махнул он рукой. Правда, не стал добавлять вертевшееся на языке: 'не хочу вам мешать'. И еще было очень обидно за Меченого. Неужели Аслан нашел, чем шантажировать парня, ведь он прекрасно знал позицию раба-воина, не желавшего интимной близости с господином. Оказывается, не одному ему сейчас горько, но вмешиваться в непростые отношения этих двоих Инвар считал себя не в праве.
— Да отпусти ты уже ситуацию, — дружески хлопнул по плечу мужчину варвар. — Давай, вино отличное, когда еще повод будет...
— Да мне домой... Марта, небось, с ума сходит...
— Ну вот, выпьешь и пойдешь, — решительно усадил лаэр Инвара на лавку, и снова ловко вспрыгнул на стул, чтобы дотянуться до верхней полки, на которой стоял короб с упакованными чашками.
Меченый, все еще играя желваками на скулах, подвинул стул, не желая присаживаться на компрометирующую лавку. И теперь исподлобья следил за обоими мужчинами, судорожно ища предлог, чтобы отказаться от участия в попойке... и не находил...
* * *
Разлив вино по чашкам, Аслан подвинул их ближе к 'собутыльникам':
— Без закуски? — уточнил Инвар, беря свою в руки и вдыхая пряный букет напитка. — О!
— Вот именно, — самодовольно улыбнулся варвар. — Его и без закуски пить можно. Что-то ты совсем раскис...
— Считаешь, есть повод радоваться? — с горечью огрызнулся комендант.
— Ну, все не так уж безнадежно. Или еще какие-то проблемы, помимо личных?
Инвар перевел взгляд с разбитой губы хозяина на Дерека и, вздохнув, неуверенно пожал плечами:
— Тебе виднее... А мне и личных хватает. Чувствую себя по уши в дерьме.
— При чём тут ты?
— Ты прекрасно понимаешь, при чём. Прав ты был, когда не хотел Мартина в крепости оставлять... Расслабился пацан под моим крылышком, совсем башкой не думает.
— Да не знаю уже, — досадливо мотнул головой лаэр. — Представь, что он так где-то еще вляпался бы. Кто разбираться бы стал?
— Аслан, я тебе и ребятам по гроб жизни обязан, — смутился мужчина. — Словами передать не могу, как мы с Мартой вам признательны, — прочувственно заявил Инвар.
— Да брось, — отмахнулся лаэр. — Мартин — мой боец. Как еще я мог отреагировать на подобные инсинуации со стороны пришлых купчишек? Естественно, надо было разобраться во всей этой поганой истории.
— Не скажи, — криво ухмыльнулся старший Караскет. — Да ты и сам прекрасно знаешь, что больше половины господ и копаться бы в той грязи не стали.
— Морицкий? — подал голос Меченый, вспомнив эгоистичную скользкую сволочь, любившую жестко развлекаться с бесправными рабами.
Аслан поморщился.
— Этот — да, вряд ли... А с чего ты вдруг о нем вспомнил?
— Не знаю, так... Тоже попытался представить, — неприязненно поморщился Дерек.
— До сих пор противно, — повел плечом Аслан, словно можно было избавиться от некстати всплывших подробностей развлечений, предложенных лаэром Ливаром Морицким. — Ладно, давайте, чтобы личных проблем поменьше было, — предложил хозяин Замка тост.
Инвар с готовностью протянул чашку.
— Эй, не спи! — окликнул варвар Меченого.
Дерек, сидящий на стуле напротив коменданта и Аслана, расположившихся на лавке, чуть замешкался, о чем-то мучительно размышляя.
— Не сплю... За удачное разрешение проблем! Главное, чтобы Март не пожалел о своем решении. Обвинять потом некого будет...
— Это точно, — согласился варвар.
— Ты вынудил его, слишком мало времени отпустив на раздумья, — высказал свои сомнения Меченый.
— Я так не считаю, — возразил Инвар. — Некоторые решения следует принимать быстро. Все равно никто не может дать гарантий, как сложится дальше.
— Я тоже считаю, что говорил сегодня уже не с сопляком, а с мужчиной, — серьезно ответил лаэр и поймал благодарный взгляд отца провинившегося оболтуса.
— Не знаю... Я отдаю себе отчет, что это не моего ума дело, и одобряю решение Марта. Уверен, далось оно ему не просто, только не могу отделаться от мысли, что не нравится мне эта девица.
— Ну еще бы, после всего, что накопали! — скривился варвар.
— Нет, с одной стороны ее вроде и пожалеть хочется, но... не знаю... мутная она какая-то. Кто знает, что от нее еще ждать?
— Да уж, не Фелиска... — огорченно вздохнул комендант. — Самому тошно. Марта воет теперь...
— Не загоняйся, Инвар. Дерек, заканчивай нагнетать, — одернул лаэр. — За девкой пригляд, конечно, нужен. Но давайте уже выпьем...
Мужчины протянули чашки, с глухим звоном стукнувшиеся бочками друг об друга, и поднесли их к губам. Инвар жадно выпил свою. Аслан, которому тоже хотелось побыстрее расслабиться, ненамного запоздал, опустошая, слегка посетовав, что такое вино не пьют залпом. И лишь Дерек, едва пригубив, теперь держал свою чашку обеими ладонями, с мазохистским наслаждением пытаясь понять, есть ли разница между этим прекрасным вином и тем, что он пил давно, почти в прошлой жизни.
Аслан закусил, посасывая, разбитую губу, которую здорово защипало. Странный привкус крови и пряной терпкости вина будоражил.
Хозяин Замка-крепости предпочел бы побыть с Дереком наедине, но и Инвару сейчас лучше не оставаться одному. Лаэр прекрасно понимал чувства и переживания своего коменданта, и ни в коем случае не хотел бы оказаться в его шкуре.
Где-то на краю сознания присутствовала мысль о Тессе и Рени, но он старался не пропускать ее через возведенный барьер. Варвар был почему-то уверен, что их Солнышку сегодня приятнее компания его жены. Возможно, с ней мальчишка быстрее отпустит дурные воспоминания и ассоциации, связанные с разбирательством по делу младшего Караскета. Тесса найдет слова утешения или более действенный способ...
Аслан досадливо мотнул головой, невольно представив эти самые 'способы'. Но тогда ему не стоит становиться даже незаметным наблюдателем, слишком уж остро реагировал его организм на наложника. Да и вообще перед Ренальдом было до сих пор стыдно. И за то, что оказался одним из тех, кто определял спрос на рабов, и за то, что воспользовался своим положением, ломая волю, как тогда казалось, бесполезной игрушки. Когда только совесть заткнется, ведь мальчишка простил... Не забыл своих унижений и боли, конечно, но простил. Или нет?
Какая разница! Он упустил свой шанс и остается только уповать на чудо и постараться не угробить то, что имеет на данный момент. Какая-то доверчивая щенячья преданность Рени и безусловное принятие наложником его авторитета — подкупали неимоверно. Аслан никогда не страдал повышенной склонностью к удовлетворению самолюбия, но неожиданной привязанностью юноши дорожил, не решаясь признаться даже самому себе, насколько для него это важно.
Напротив него на ободранном стуле сидел пригорюнившийся объект, так же беспардонно заставляющий время от времени переживать вспышки с трудом подчиняющихся контролю желаний. Но Меченый все-таки воспринимался скорее разумом, и то и дело проскакивающие похотливые мысли о некоторых частях его тела, доставляли неудобство в штанах. А Рени захватил целиком, задевая что-то сокровенное в душе. То раздражая до горячего всплеска желчи, то даря теплое ощущение необходимости прижать к себе настолько тесно, чтобы услышать, как заполошно начинает скакать сердце в груди парня.
Аслан пытался сопротивляться непонятному чувству, испытываемому в разлуке с рабом-воином. Слишком уж оно напоминало ту отроческую тоску, когда пришлось оставить Степь и верных друзей-варваров, и вернуться к отцу. Но тогда он сам был юнцом, с трудом подавляющим потребность в общении с верными товарищами. Неужели Меченый за такой короткий срок успел стать кем-то большим, чем простой боец из его сотни?
Лаэр исподлобья взглянул на раба-воина, стараясь понять, почему ему стало так важно его присутствие, одобрение решений и просто дружеская болтовня на отвлеченные, даже обезличенные темы?
— Не нравится? — не выдержал варвар.
— Что?
— Вино не нравится?
— Отменное вино. Я смакую, — ухмыльнулся Дерек, усилием воли 'возвращаясь' издалека в прохладный полумрак реальности. Меньше всего ему хотелось бы объяснять причину растягивания сомнительного удовольствия от совместной выпивки.
Аслан удовлетворенно кивнул и взялся за кувшин, чтобы вновь наполнить опустевшие кружки.
— Я, пожалуй, все-таки пойду... — предложил Инвар, интуитивно чувствуя себя здесь лишним.
— Домой? — уточнил лаэр.
— Ну... сначала посты проверю.
— Отправляйся лучше домой, я сам проверю. Или у тебя какие-то сомнения?
— С такой рож... — одернул себя комендант, — лучше ты сегодня не светись, Аслан, зачем провоцировать лишние сплетни, — покачал головой мужчина.
— А назавтра, какие слухи пойдут? — ехидно вставил Меченый. — Ночью от жены схлопотал?
— Ничего, Тессе парни простят такое вольное обращение с их господином, — рассмеялся варвар. И тут же сморщился. Только-только подсохшая трещина на губе вновь закровила. Он снова машинально облизал ее, не заметив напряженный, застывший и совершенно нечитаемый взгляд Дерека, проследившего за этим коротким действием.
Инвар благоразумно промолчал, не став одергивать нахала, позволяющего себе такие вольные шутки, за которые можно было схлопотать от варвара, трепетно относившегося к своей половинке, по морде. Раз господин не среагировал, кто он такой, чтобы учить хозяйского раба правилам хорошего тона. У этих двоих свои счеты.
Мужчина опустил глаза в пол, не желая быть уличенным в том, что он заметил не предназначенное для чужих глаз.
— В крепости все спокойно, Аслан, можешь не обходить посты. Утром должны руду подвезти. Новый оружейник в курсе. Придет принимать. Просто хочу проветриться. Ноги домой не идут... — признался Караскет.
— Давай тогда еще выпьем, и пойдешь, — сдался лаэр, стыдясь неуместной радости, что они с Меченым, наконец-то, останутся один на один. — Только не загуливайся до утра. Марту пожалей.
— Ну да, — невесело согласился Инвар, ощутив укол совести.
— Возьми ее с собой, — посоветовал Дерек. — Вам обоим проветриться не помешает.
Комендант только усмехнулся:
— Да что-то нет романтического настроя.
— Но и по отдельности изводить себя то еще удовольствие. Сын вырос, сколько вы его еще пасти будете? Теперь уже в любом случае будет сам отвечать за свои поступки. И за жену! — припечатал Меченый, которому все никак не давала покоя дурно пахнущая история с этой девкой.
— Вот то-то меня и тревожит... Улитка далеко не так проста, как Фелиска. А насчет прогулки под луной — так Марта, небось, уже спит... Антига ее какими-то травами пичкает второй день.
