Хлаш вскочил на ноги и до боли сжал кулаки. Все кончено. Посторонняя помощь во время схватки приравнивалась к поражению, и никто не примет во внимание, что маленький серый летун, приплывший на их корабле, действовал по собственному усмотрению. Ых, Ых, что же ты наделал...
Однако на поле происходило что-то странное. Тулш стоял, безвольно опустив руки вдоль тела. Его неподвижный взгляд устремлялся куда-то в стремительно темнеющее восточное небо. Хорот и третий нападавший вскочили на ноги и что-то яростно объясняли выбежавшим на поле судьям, среди которых Хлаш разглядел Карима. Зрители, сидящие близко к поляне, тоже повскакивали на ноги и оживленно переговаривались между собой. Тилос стоял немного в стороне и задумчиво ощупывал голову. Он коротко кивнул в ответ на какой-то обращенный к нему вопрос, потом запрокинул лицо к небу, раскрыл рот и издал звук за гранью слышимости (у Хлаша слегка заложило уши). Спустя какое-то время Ых камнем свалился ему на вытянутую руку и повис вниз головой на вытянутом пальце. На лицах судей отразилось явное замешательство. Однако Карим, быстро справившись с собой и присев так, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с летуном, что-то спросил у зверька. Хлаш не слышал ответа, но на лицах окружающих появились невольные улыбки, даже у обреченно глядящего в небо Тулша дернулся уголок рта.
После нескольких вопросов Карим выпрямился и оглядел судей. Те согласно кивнул головами. Карим взял Тилоса за свободную руку и поднял ее настолько высоко, насколько позволял рост Серого Князя, в два раза меньшего старейшины. Зрители разразились восторженными выкриками, Тулш и третий тролль осторожно ткнули Тилоса кулаками в грудь, а Злобный Ых взмыл в воздух и растворился в сумерках. Тилос широко улыбнулся и повернулся в Тулшу. Карим тоже подошел к матха-ома и сказал ему что-то резкое, но Серый Князь повернулся к нему и принялся в чем-то убеждать. Несколько раз Карим пытался вставить слово, но Тилос не позволил ему и рта открыть. В конце концов Карим плюнул, воздел руки к небу, стукнул себя по бедрам, повернулся и ушел. Остальные громко захохотали и стали медленно расходиться, оживленно обсуждая происшедшее. Тилос хлопнул недоуменно глядящего на него Тулша по спине и чуть ли не силой увлек за собой.
— Хлаш, а Хлашим! — затеребила тролля Ольга. — А что там такое, а? Тилос победил, да? А что они там ругались?
Хлаш, наконец, подобрал отвалившуюся челюсть и сверху вниз взглянул на девушку.
— А чтоб я знал... — развел он руками. — Сейчас сама у него спросишь.
— Познакомьтесь, кто еще не знаком, — весело сказал Тилос, приближаясь. — Встречайте Тулша аз-Герэя, матха-ому, Ведущего по Пути и, в данный момент, весьма огорченную личность. Тулш, если ты еще что-то видишь, то человеческая девочка, уставившаяся на тебя круглыми глазами — Ольга. Молодой человек-мужчина, тот, что с открытым ртом — Теомир, а личность, неуважительно валяющаяся на пузе — Заграт Тргаха, самый известный из всех шаманов Орочьего леса.
— ...я ж и говорю — ошибся я, — Тилос явно пребывал в хорошем расположении духа. — Я предположил, что Тулш ударит, промахнется по мне и попадет в Соллаша, но в последний момент остановит удар, потеряет равновесие и... В общем, я заваливал его минимум тремя способами, после чего оставался с Соллашем один на один. Я только в последний момент сообразил, что наступают сумерки, и острота зрения Народа падает. Тулш мог просто не успеть разглядеть, что к чему, и остановить удар. Пришлось блокировать самому. Хорошо, судьи решили, что я и так достаточно поработал, так что попытку мне засчитали. Да еще наш Ых не вовремя вмешался...
— Без него Шаллан тебе брюхо насквозь продырявил бы! — обиделась за своего любимца Ольга. Ых висел на стволе у нее над головой и сладко посапывал. "Я Злобный!" — пробормотал он, не раскрывая глаз, и засопел дальше.
— Авось не продырявил бы, — легкомысленно отмахнулся Тилос. — А вот вмешательство Ыха могло мне дорого обойтись. Ладно хоть, Карим решил, что с малолетних детей да с глупых зверей спросу никакого.
— Почтенный Тилос преуменьшает свои заслуги, — тяжело сказал Тулш, сидящий на пятках за пределами освещенного костром круга. — Меня за такую ошибку вполне могли лишить права называться Ведущим. И поделом бы, кстати. Испытание нередко устраивают в сумерках, чтобы проверять достоинства не тела, но духа. Я понимаю твое отношение к товарищу, — добавил он Хлашу на ритуальном. — Он действительно настоящий друг и Ведущий.
— Как бы не так, — отмахнулся Тилос, не переключаясь, однако, на тот же язык. — Победить таким образом означало нажить себе недругов, недовольных нечистой победой. А так я сразу стал всеобщим любимцем, даже Хорот растаял. Чистый расчет, никаких сантиментов.
— Скромный ты наш, — глянул на него Хлаш. — Тулш, не знаешь, что там с нашим кораблем?
— Скромнее некуда, — подтвердил Тулш. — Но все равно спасибо Тилосу, что прикрыл. А с кораблем все в порядке. Временную заплату снаружи подвели, насколько я знаю. Завтра его ребята с верфей посмотрят. Думаю, за день залатают. Все равно в вашу честь пирушку устроят, раньше не отпустят.
— Пир — хорошо, просто замечательно, — согласился Заграт. — Давно брюхо не набивал как следует. Нажремся, а там можно и дальше воевать.
— Орку да крокодилу только и мыслей, что о брюхе, — усмехнулся Тулш. — Поговорка, — поспешно добавил он, услышав, как Заграт зарычал, обнажая клыки. — Я, пожалуй, пойду. Завтра увидимся.
Он поднялся на ноги, обмахивая колени
— Не нравится мне здесь, — хмуро сказал Заграт. — Побыстрей бы свалить отсюда...
Хлаш загоготал и врезал ему по спине.
День восемьдесят первый. Все еще Змеиные отмели
На следующий день действительно устроили пир, но только для узкого круга. За низкими столиками на горной поляне сидели всего с десяток троллей, среди которых находились Карим, Тулш, Хорот, третий тролль из испытания — Соллаш аз-Турэй — и еще несколько незнакомых. Впрочем, по властности, с которой они держались, Хлаш заподозрил, что и они являлись не последними в местной иерархии. В целом сборище больше смахивало на малый совет, чем на пир, однако яства оказались вполне на уровне. Хлаш так и не смог ничего опознать, но большая часть блюд отчетливо отдавала рыбой и морем. Стараясь удерживаться в рамках приличия, он попробовал из всех тарелок и пришел к выводу, что вот то, красное с зеленым, что-то типа сырой бескостной рыбы с приправами, нравится ему больше всего. Заграт, первоначально подозрительно принюхивавшийся к незнакомой еде, теперь наворачивал за обе щеки. Тролли с иронией косились на него, но помалкивали. Тилос почти не ел, думая о чем-то своем, а Ольга с Теомиром сидели, тесно прижавшись друг к другу и испуганно оглядываясь по сторонам. Ых охотился на мух среди окружающих деревьев, изредка молнией мелькая над головой.
Отдав должное пище, тролли аккуратно отставили столики в сторону и пересели так, что Хлаш оказался в полукольце. Тот неторопливо вытер губы, отставил свой столик и слегка повернулся, оказавшись лицом к ним. Вот теперь уже точно начинался малый совет. Интересно, одного племени или... общий?
На протяжении следующих двух часов он последовательно рассказывал о всех событиях с момента встречи делегации Дума Вивуса, посланника Майно, на границе Песчаных гор. Тилос, о чем-то тихо болтавший поодаль с остальными, только раз бросил на него предупреждающий взгляд — когда речь зашла о пребывании в Сером Княжестве. Впрочем, Хлаш и так не собирался особо распространяться ни о чудесах, виденных там, ни, тем более, об Игре. Умолчания не ускользнули от внимания Совета, и Хлашу пришлось пережить несколько неприятных минут, с трудом уклоняясь от прямых вопросов. Впрочем, особо настаивать на них местные не стали, вполне удовлетворившись отчетом о последующих событиях. Узнав, отчего умерла принцесса Приморской империи, некоторые, Тулш в том числе, метнули на Тилоса странные взгляды. Морская битва вызвала легкое оживление и даже что-то вроде небольшой дискуссии, прерванной взмахом руки Карима.
— Вижу, не все ты рассказал, ох, не все... — наконец сказал ему Говорящий. — Но ты матха не наших племен, и я не виню тебя за немногословность. Я так и не понял, зачем вы плывете на Восточный континент, ну да неважно. Давай вернемся к самому началу. Дум Вивус — он и в самом деле предлагал вернуть Драконий Камень?
— Не знаю. Я простой матха, не старейшина, меня не пригласили на малый совет. Он лишь один раз упомянул об этом при мне. Все остальное я узнал от учителя Трома. Он не матха, не обучен различать детали, и не мог узнать, говорит ли человек правду.
— А ты можешь? — удивился Тулш. — Силен ты, новый брат. Многие у нас искушены в распознавании лжи, но никто — лжи человека.
— Мы рядом с людьми, — пожал Хлаш плечами. — У нас нет иного выбора, кроме как уметь понимать их.
— Да, да, — покивал Карим. — Воистину так велит Путь: не можешь победить врага — слейся с ним и приведи его к поражению от собственной силы. Трудно вам, братья.
— Но мы не собираемся их побеждать, — удивленно взглянул на Говорящего Хлаш. — Зачем? Мы и так неплохо уживаемся.
Хорот фыркнул, его зрачки сузились.
— Жизнь среди низших портит Народ, — тихо, почти про себя пробормотал он. — А вы обитали на материке слишком долго.
— Мы не считаем людей низшими, — проговорил Хлаш, чувствуя, как против воли напрягается тело. Что еще за фокусы? Путь Превосходящих... да, его уже упоминали. Неужто он пустил здесь такие корни? Ведь его поставили вне закона уже много столетий назад!
— Мы тоже, — кивнул Говорящий. — Некоторые братья, — он кинул на Хорота многозначительный взгляд, — принимают мир слишком близко к сердцу. Но природа людей такова, что они победят нас, или мы победим их — третьего пути нет. Мы можем ужиться с орками — нам не нужны их леса, им не нужны наши острова и горы. Но людям нужно все сразу. Мое сердце плачет, но рано или поздно людям придется преподать урок.
— Но...
— Довольно! — Говорящий поднял ладонь вверх. — Мы не собираемся идти войной на людей прямо сегодня. Возможно, конфликта удастся избегать еще много поколений. Потом, если захочешь, мы обсудим планы на будущее, но сейчас снова вернемся к настоящему. Можешь ли ты, матха, сказать — являлось ли предложение посланника Странного Творца истинным или же лишь приманкой? Знает ли он на самом деле, где находится Драконий Камень?
— Не могу. Не знаю, — Хлаш расслабился и прикрыл глаза, пытаясь вызвать в памяти тот вечер у шатра совета. Голос Ратхата... голоса старейшин... слов не слышно, только интонации... Почему он не прислушивался как следует? — Нет, не могу. Но многие в малом совете племени поверили ему.
— Были ли среди них те, кто мог, как и ты, распознавать человеческую ложь?
— Нет.
— Плохо, — взгляд Говорящего затуманился. — Немало храбрецов на моей памяти уходило на поиски Камня, но еще никто не преуспел. Места, где он пропал, давно заселены людьми, которые плохо встречают искателей. Многие давно уже считают, что Камень исчез навеки, а иные даже говорят, что его никогда не существовало, что он — лишь красивая сказка. Однако немало и таких, кто чтит традиции и для кого лишь обещание Драконьего Камня стало бы достаточной платой за войну. Хлаш аз-Дэрэй, властью Первого говорящего Совета приказываю тебе не рассказывать о предложении Майно никому, кроме как здесь присутствующим. Услышал ли ты меня?
— Услышал, Говорящий, — поклонился Хлаш. — Относится ли приказ только к Народу, или я могу обсуждать тему со своими товарищами, — он показал глазами на Ольгу с Теомиром, с любопытством посматривающих в их сторону.
— Можешь говорить с ними, но ни с кем больше, — согласился Карим. — Только и они не должны обсуждать ее ни с кем на наших островах. Однако странные у тебя спутники. Насмешка судьбы в том, что изо всех людей тебе попались такие юные даже по человеческим меркам.
— Судьба, в отличие от Народа, любит смеяться, — пожал плечами Хлаш. — Но кто знает, что ждет нас в будущем? По крайней мере, они хорошо обучаются. Они твердо стоят на Пути и, если не свернут с него, достигнут величия среди людей.
— Я бы хотел позаниматься с ними, — подал голос Тулш. — Интересно, каковы они в драке? Хорот, не хочешь со мной?
— С людьми? — презрительно оскалился тот. — Извини, но не рискну. Неприлично ломать гостям кости, так что уволь.
— Можно считать, что совет окончен? — сухо поинтересовался Говорящий, неодобрительно покосившись на обоих. — Если да, то на закате — сбор у меня дома. Подумайте хорошенько над словами матхи Хлаша. А тебе, новый брат, — он снова взглянул на Хлаша, — нужно хорошо отдохнуть. Перед тобой долгая и непонятная мне дорога, а когда еще ты окажешься среди друзей?
— Спасибо тебе, Карим, — поклонился Хлаш. — А что там с нашим кораблем?
— Шаллан со своими ребятами с ним возятся, — недовольно поморщился Карим. — Им впервые такая посудина в руки попалась, вот и обнюхивают ее со всех сторон, аж светятся от любопытства. Кажется, собрались в сухой док ставить, чтобы получше разглядеть. Починят, если только на кусочки не разломают. Ох, молодежь...
Он неодобрительно покачал головой и с трудом встал, разминая затекшие ноги. Хлаш почти услышал, как скрипят его суставы. Бледные, почти сизые чешуйки кожи, замедленность движений, плохо поднимающиеся веки — насколько стар Говорящий? Долгожитель, лет сто семьдесят, не меньше...
Вслед за Каримом на ноги поднялись и остальные. Тулш на прощание обернулся и махнул рукой Отряду, широко улыбнувшись. Хлаш заметил, как невольно вздрогнула Ольга. Вообще-то могла бы уже и привыкнуть к моим зубам и не шарахаться от других...
Хлаш неторопливо подошел к своим. Про себя он снова и снова прокручивал свои рассказы, соображая, не сболтнул ли чего лишнего. Впрочем, Ольга сразу вывела его из этого состояния.
— Хлашим, а Хлашим! — затормошила она его. — А что такое Драконий Камень? Почему вы его так назад хотите? Зачем он вам?
— Тихо! — Хлаш прикрыл ей рот ладонью, кивнув в сторону молодежи, неслышно появившейся на поляне, чтобы убрать столы. — Отойдем в сторонку.
Волны с шипением набегали на пляжную гальку. Хлаш задумчиво перекатывал в ладони несколько гладких камешков, прислушиваясь к прибою.
— Легенда о Драконьем Камне очень стара, — задумчиво сказал он, устраиваясь поудобнее. Ольга глядела на него широко открытыми глазами. — Пожалуй, пора вам кое-что узнать о истории Народа.
Когда-то давным-давно, настолько давно, что даже и сказки о том времени почти забылись, на гористых островах, которые люди еще не называли Тролличьми, и отмелях, которые еще не были Змеиными — они вообще никак не назывались — жили странные зеленые чешуйчатые создания, дальние родственники морских крокодилов и пустынных варанов. Они не строили жилищ, находя убежище среди корней горных елей и глыб, скатившихся с гор. Впрочем, в убежищах они нуждались редко — прочная шкура и холодная кровь позволяли им не бояться непогоды и камнепадов. Если холодало, они засыпали прямо на месте, а при потеплении просыпались снова.
