Это уже ни в какие ворота не лезло!
Взбеленившись, он отшвырнул четвероного поганца в проход между койками. Правда, раздосадованному парню показалось это незначительной местью, и вслед обиженно мявкнущему коту полетела подушка. Барс увернулся и помчался от греха подальше к выходу, посчитав за лучшее убраться подобру-поздорову, пока к хозяину не вернется благодушное расположение.
— Ах ты комок шерсти, блохастый пожиратель мышей! Ну, попадись мне, тварюга! — бесновался Меченый, держась за ухо, которое котяра умудрился прокусить до крови. — Шкуру спущу, — прошипел он уже тише, пристыжено заткнувшись под недовольное ворчание разбуженных его воплями бойцов.
— Ты чего здесь разоряешься? — уселся на кровати Сауш.
— Уже ничего, спи, — буркнул Меченый, сползая с койки, чтобы поднять с пола свою подушку.
— Где был-то?
— Где был, там уже нету, — не захотел он афишировать причину возвращения после отбоя.
— Да ладно, ты чего такой нервный-то? — продолжал допытываться Сауш.
— Нормальный я. Отстань! — отряхнул подушку Дерек, возвращаясь на место.
Однако сосед Красавчика, проснувшийся чуть раньше, не удержался и разболтал желающим послушать, всю сценку с самого начала.
— Айя-яй, Меченый, ты не прав! Барс тебя тут несколько дней караулил почти безвылазно, только на пожрать и отлучался, а ты вот так, можно сказать, насрал ему в душу, — доложил Волош.
— Вот именно, он тебе местечко сторожил, а ты его гоняешь, — поддержал другой боец.
— Не каждая баба еще позаботится постельку согреть, — глумливо добавил третий.
Парни заржали.
— Да заткнитесь вы уже! — донеслось из угла. — Дайте поспать спокойно!
— Мля, кто тебе мешает — спи! — огрызнулись ребята. — Тут у человека — трагедия...
— Какая такая трагедия?
— Кошак Меченого к лаэру приревновал, — почти угадал Сауш причину позднего возвращения Дерека, заставив того недовольно сморщиться.
— Не мели чушь, — буркнул Меченый.
Красавчик хмыкнул:
— Неужели?
— Я его просто придавил нечаянно.
— Охренеть! Аслана? Ну ты, брат, силен! — спошлил Сауш, вызвав новый приступ гомерического хохота парней, имеющих удовольствие проснуться и послушать шутливую перепалку.
— Барса!!! — рявкнул Дерек.
— А-ааа, — притворно поскучнел Красавчик. — Я уж подумал...
— Меньше фантазируй на эту тему, — раздраженно огрызнулся Меченый.
— Даже не берусь, — живо открестился Сауш. — Это ваше дело.
— Вот именно! Кому еще отчитаться, где и с кем я был? — с вызовом поднялся Дерек с койки, непроизвольно принимая боевую стойку, и исподлобья оглядывая сразу присмиревших бойцов.
— Ладно, не кипятись, — примирительно посоветовал Волош. — Ложись, скоро смена вернется... — зевнул он.
Выдохнув, Меченый опустился обратно на свою койку. И, взбив подушку, улегся на бок, предусмотрительно решив не пачкать сочившейся из прокусанного уха кровью казенную наволочку.
— Ухо-то цело?
— Или к Халару надо идти?
— Не знаю, пока вроде держится, — потеребил Дерек пострадавший орган. — Прибью заразу блохастую!
— Не наговаривай на Барсюшку. С твоим ошейником, у него нет блох, — заметил Волош.
— А ты, что, проверял? — переключились на новый объект подколок парни.
— А как же!
— Нафига? — удивился сосед Вола по койке.
— Хочешь сам попользоваться? — предположил кто-то у окна.
— От вшей, вряд ли, спасет... — скептически заметил Сауш.
— Да мне просто интересно было, — простодушно принялся оправдываться здоровый детина. — Нет у меня ни вшей, ни гнид.
— Фух... хорошо, а то я уж думал попроситься на другую койку, от тебя подальше, — ехидно поддел его сосед.
— Надо было только намекнуть. Я тебе живо помогу перебраться подальше, — огрызнулся Волш. — Вместе с койкой!
Силушки, в отличие от ума, бойцу было не занимать, и шутник понятливо прикусил язык.
— Не, Меченый, по любому, сейчас ты виноват, а не Барс, признай, — снова вернулись к начальной теме бойцы.
— Да ну вас, — отмахнулся Дерек. — Пустобрехи. Спите!
— Ты, что, пил? — принюхался сосед по койке к винному аромату, который, как ни странно, пока еще никто из остальных не заметил.
— Нет, на хлеб намазывал, — хмыкнул Меченый, натягивая одеяло на голову.
— Во дает... — покачал головой боец.
— Отвали от него, — подытожил Сауш. — Не понял, что ли?
— Чего не понял?
— Раз Юджин не развонялся в дверях, значит, не сам себе наливал, бестолочь, — шикнул Красавчик.
— А точно! — хлопнул себя по лбу недогадливый парень. — Он же на доклад к лаэру ходил...
— Да заткнетесь вы, наконец, или нет?! — снова гаркнул кто-то из дальнего угла, и наступила долгожданная тишина...
* * *
Все еще взбудораженный обществом Меченого, чувствуя странную потребность обождать с возвращением к своим Котяткам, чтобы окончательно переключиться, Аслан немного постоял на крыльце, запрокинув голову. Тучи, закрывшие небо, разродились мягкими хлопьями снега, которые, подтаивая, дождевыми каплями стекали по пылающему лицу варвара. Притаившийся ветер уже не нарушал наступившей вокруг сонного Замка тишины. Только вот такое же долгожданное умиротворение, как в природе, никак не спешило наступать в смятенной душе лаэра.
Сбросив куртку в прихожей и, подхватив кувшин с остатками вина, он решил немного посидеть в гостиной.
Погруженная в темноту огромная комната Аслану показалась не слишком уютной. Несмотря на то, что в гостиной было тепло, он растопил камин и уселся в кресле напротив него, скинув сапоги и вытянув ноги ближе к огню, весело облизывающему поленья. Поленившись вставать за бокалом, варвар отхлебнул прямо из горлышка кувшина, и устало прикрыл глаза.
Хозяина Замка-крепости одолевали сомнения, не слишком ли он разоткровенничался с Дереком и не сболтнул ли чего лишнего, о чем утром будет жалеть?
Мысленно прокручивая прошедший вечер, особых огрехов не находил, а на душе все-таки было неспокойно. Но по мере опустошения кувшина, тревожные думы сомлевшего у камина Аслана, постепенно уступили место более приятным моментам, на которых хотелось остановиться...
Разве стоит удивляться, что, размечтавшись и расслабившись, лаэр умудрился уснуть прямо там?
* * *
Проснувшийся словно от толчка Ренальд распахнул глаза и опасливо скосил взгляд на подушку, на которой обычно спал Аслан. Но законное 'хозяйское' место пустовало. Из уборной тоже не доносилось ни звука.
Юноша нахмурился. Или он проспал тренировку, и Аслан по какой-то причине не стал его будить (вот еще узнать бы — по какой?). Или варвар вообще не приходил сегодня в эту спальню. Второй вариант был бы предпочтительнее, хотя вызывал новые вопросы и не на шутку тревожил — не засек ли господин ненароком, насколько фривольно он развлекался с Тессой? И если любимая, сейчас мирно дремавшая у него на плече, разрешила ему в виде исключения побыть в активной роли, то это вовсе не значит, что ее муж был согласен с решением своей благоверной.
Легкое дыхание девушки приятно и волнующе щекотало обнаженную кожу. Губы Ренальда сами собой разъехались в умильной улыбке. Во сне его любимая казалась совсем юной девочкой — почти ровесницей. И вчерашние подвиги, продиктованные непонятным желанием упрочить свое положение рядом с ней, утверждая свои 'птичьи права' на ее тело, казались приснившимися.
Поборов дикое желание крепче стиснуть Тессу в объятиях, чтобы убедиться, что она все так же принадлежит ему, юноша вздохнул. В действительности, это он принадлежит своей госпоже целиком — от макушки до пяток — душой, телом и помыслами...
Рени интуитивно чувствовал, что ни одна женщина никогда не будет ему так же бесконечно необходима, как Тесса. Это понимание должно было пугать или раздражать своей неправильностью (а нужен ли ОН также сильно будет ЕЙ?), но вместо этого парень ощущал в груди разливающееся через край счастье.
Ренальд понимал, что он сам себя произвел в фанатичного одержимого жреца, готового принести себя в жертву на алтарь своей богине, и ничего не хотел менять. Лишь бы она не заскучала в его обществе и не отлучила от себя...
Ночь, полная любви, страсти и нежности была неповторимо великолепна. Только вместо чувства удовлетворенных амбиций сейчас присутствовало неуемное желание повторить все еще раз. Утолить возвращающуюся с наступлением нового дня, проснувшуюся жажду снова и снова наслаждаться податливостью девичьего тела. И хотелось убедиться в том, что Тесса все так же хочет обладать им.
Где проходит грань пересекающихся желаний госпожи и наложника, попеременно отдающих власть в постели друг другу, Рени пока определить не брался. В подчиненной роли в постели с Тессой ему нравилось ничуть не меньше, чем в доминирующей.
'Пожалуй, даже больше', — признал он с легким недоумением.
Но все равно Ренальд был очень благодарен девушке за то, что она дала ему вчера именно то, в чем он нуждался...
Легонько погладив кончиками пальцев обнаженную спину любимой, юноша аккуратно выполз из-под нее, переложив голову Тессы на примятую подушку. Девушка лишь приоткрыла глаза, сонно пробормотав:
— Уже утро?
— Да, — шепнул он. — Не вставай. Я на тренировку... — склонился Рени, чтобы поцеловать ее теплую щеку и подтянуть повыше сползшее с плечика одеяло. Накувыркались они вчера так, что из-за приятной усталости не осталось сил сходить в душ или хотя бы облачиться в спальную одежду.
— Иди... — мурлыкнула она. — А Аслан где?
— Я не знаю, пойду, поищу. Ты спи, — нежно провел он пальцами по ее щеке, не решившись добавить вслух 'сладкая моя'. Какие только нежности он не шептал ей на ушко ночью, но сейчас, при свете зарождающегося дня, отчего-то засмущался.
— Угу, — сонно отозвалась хозяйка, снова проваливаясь в ватную дрему.
Ренальд сполз с кровати, подхватил валяющиеся рядом штаны и, сверкая голыми ягодицами, направился в уборную. Он почему-то почти не стеснялся Тессы, чего не скажешь о ее муже. И, кстати о муже...
Юноша помрачнел — вчерашние манипуляции госпожи с его филейной частью (не сказать, что они совсем не понравились, скорее, смутили) напомнили о том, что Аслан все еще терпеливо ждет 'должок' за разрешение на избавление от излишеств волосяного покрова в стратегически важных местах. Насколько хватит терпения лаэра?
Рени отчаянно не хотел нового испытания тела и душевного равновесия на прочность, но не находил других причин, кроме банального и по-детски наивного: 'НЕ ХОЧУ!'
Его тянуло к варвару и уже не пугали ханжеские запреты на близость между мужчинами, но вновь пройти через заведомые мытарства, врезавшиеся в память незаживающей раной от потрясения — это как-то смахивает на мазохизм. И все же... Тессе вот тоже не хотелось ему вчера уступать, но она же смогла...
Просто жест 'доброй воли'...
А с Асланом даже и не воли... просто надо выполнить свою часть договора...
'Тесса обещала, что пошлет кого-нибудь в городскую аптеку, — размышлял Рени, стоя под душем. — Стоит ли, жалея себя, отсрочивать неизбежное событие? Лучше уж сегодня, пока еще полно положительных эмоций, подаренных любимой... Может быть, они сумеют хотя бы как-то компенсировать предстоящее?'
Во всяком случае, до вечера еще полно времени хорошенько обдумать и решиться.....
А сейчас надо выяснить, почему Аслан не разбудил его?
41.
Объявив побудку, Юджин, помня наказ Аслана, не рассчитывал, что Дерек встанет на тренировку, но Меченого разбудило громогласное ржание бойцов рядом с его кроватью.
С трудом разлепив глаза, он несколько мгновений тупо всматривался в омерзительную оскаленную морду с огромными желтоватыми резцами, оказавшуюся прямо напротив его глаз, прежде чем, издав негодующий вопль, подскочил как ужаленный, когда мозг идентифицировал объект как громадную мертвую крысу, невесть как оказавшуюся на его подушке. Рядом с которой он, похоже, благополучно проспал половину ночи.
Впрочем, способ получения подарочка выяснился довольно быстро. Возле кровати, ожидая похвалы за бесстрашие и поощрения за доблесть в одиночку завалить матерую тварь (крыса была лишь немногим меньше подросшего котенка), гордо восседал Барс, прибежавший 'мириться'...
* * *
Переодевшийся для утренней тренировки Рени, умудрившись сегодня ничего не задеть и не опрокинуть, разбудив вновь уснувшую Тессу, выбрался из спальни. Очень ему не хотелось покидать теплую комнату, хранившую от остальных обитателей Замка столько сокровенных тайн, и выныривать из этого уютного мира, все еще пронизанного флюидами минувшей ночи. Но он даже не рискнул еще раз поцеловать девушку, постояв над ней, обмирая от щемящей в груди тесноты.
— Свет моей души... — едва слышно прошептал юноша, буквально заставив себя отвернуться от соблазна и направить свои стопы в сторону двери.
На какие бы смелые эксперименты в постели не решалась Тесса, втягивая его в этот процесс, Ренальд не мог ни признать, пусть и не всегда тотчас, что они каждый раз занимались любовью. По-другому и не назовешь — слишком много чувств и эмоций забирали друг у друга, но и отдавали едва ли не больше, чем партнер мог принять.
Времени до начала тренировки оставалось всего ничего и надо было срочно отыскать Аслана. Вообще-то, объясняться с лаэром (если тот все-таки видел его ночные подвиги), совершенно не хотелось. Но убедиться, что господин не появляется поблизости, пытаясь перебороть желание свернуть шею обнаглевшему рабу-наложнику, не помешало бы. Лучше уж сразу объясниться, хотя слов в оправдание своей дерзости не находилось. Это вчера вечером все казалось до невозможности правильным, а сегодня Рени уже сомневался, не был ли его порыв перехватить инициативу продиктован захлестнувшим стыдом и неприятием необычных ласк Тессы, решившей слегка расширить его чувственный спектр и 'кругозор'?
Едва успев прикрыть за собой дверь в спальню, Ренальд чуть ли не нос к носу столкнулся с Рутой, уже возвращавшейся с кухни. В руках у девушки был поднос с небольшим чайничком и тарелка с высокой горкой выпечки, накрытая льняной салфеткой.
— Д-доброе утро, Рута, — запнулся Ренальд от неожиданности.
— Доброе утро, господин Рени, — расцвела служанка Тессы.
— Рута, — поморщился юноша, — ты опять величаешь меня 'господином'?
— Мне так нравится, — обезоруживающе улыбнулась девушка. — По крайней мере, не ошибусь при господах, и не придется извиняться за неуместную фамильярность.
— Звучит убедительно, — не мог ни признать наложник, каждый раз ловя себя на мысли, что она не совсем права — ну, какой 'господин' при его статусе, по сравнению с ней — свободной? — Чем сегодня Антига балует? — потянул носом Ренальд, уловив аромат свежей сдобы.
— Пирожки с клубничным повидлом. Хотите? — отметив голодный блеск в глазах парня, — тут же предложила служанка, с готовностью сдернув салфетку с тарелки. — Угощайтесь! Для господского завтрака Антига попозже испечет. Чтобы горяченькие были, с пылу с жару.
Перед тренировкой перекусывать не следовало бы, но ночью Ренальд затратил слишком много энергии и созерцание нежных, румяных, пышных пирожков вызвал голодный спазм.
