— Я потерплю, не хочу тебя объедать, — смутился юноша, сглотнув слюну и поспешно отводя взгляд от лакомой приманки.
— Девушкам вредно много мучного для фигуры, — тихонько рассмеялась соблазнительница.
Ренальд улыбнулся. Тесса никогда не заморачивалась подобным вопросом. Ее стройная гибкая фигурка не требовала коррекции и каких-то ограничений в еде. А Рута, у которой тоже не было ни капли лишнего жира, обладала широким костным строением, и оттого казалась более крепко сбитой, время от времени расстраивалась, страдая по одному ветреному блондинчику, переживая, что не соответствует его представлениям о стандартной красоте. Иначе разве он сбегал бы в город, предпочитая охмурять тамошних девушек легкого поведения, вместо того, чтобы околачиваться возле нее в попытках соблазнить? Правда, соблазнялась она пока только в собственных мечтах, не оставляя Саушу шанса на более смелые действия. Но все равно такое поведение нравившегося ей давно и безнадежно парня, огорчало и задевало, не давая избавиться от наваждения.
Ренальд недолго колебался, прихватив верхний, еще не успевший остыть, пока его несли по улице, пирожок и с наслаждением откусив. Воздушная мякоть буквально таяла на языке. Не слишком густое повидло потекло по уголкам губ, и юноша поспешно облизал их.
— Вкусно? Берите еще.
— Нет, благодарю, Рута. Очень вкусно! Но у меня — тренировка, — с неподдельным сожалением покосился Рени на оставшуюся горку сдобы и поспешил прикрыть ее салфеткой.
Служанка понятливо улыбнулась.
— Конечно-конечно... К вашему завтраку поспеют свежие, — уверила она. — Только не знаю, где накрывать? В малой гостиной господин лаэр спит... — поделилась она проблемой.
— О! А я как раз его ищу, — слегка напрягся Ренальд.
— Может быть его не будить? — с сомнением протянула служанка. — Он там наедине... с пустым кувшином из-под вина, — сдала она хозяина, заставив сердце наложника скакнуть в пятки.
Из-за каких таких переживаний Аслан мог бы напиться в одиночестве, да еще так, что не добрался до любой из кроватей?
На памяти парня, за все время их знакомства, варвар еще ни разу не накачивался до такой степени. Если не считать самой первой ночи, когда в пьяном угаре не пожелал услышать отчаянной мольбы не трогать его... или хотя бы не причинять такую невыносимую боль, унижая и принуждая к покорности.
— Я пойду, взгляну, — пообещал Рени, запихивая в рот остатки ставшего вдруг безвкусным пирожка.
Хорошо, — обрадовалась Рута, что мучивший ее вопрос в скором времени, так или иначе, разрешиться. — Я пойду?
— Да-да, конечно, приятного аппетита, — машинально пожелал Ренальд, отворачиваясь от девушки.
— Спасибо! — просияла она. — А Вам — легкой тренировки!
Ренальд просто кивнул, погрузившись в собственные невеселые рассуждения. Наверное, сегодня сдаться на милость господина — не слишком удачная идея. Горькие воспоминания о невменяемом в ТУ ночь лаэре и собственных ощущениях вызывали стойкое неприятие исполнения предстоящей задумки. Правда, до вечера еще много времени, но настроение основательно испортилось.
* * *
Аслан и в самом деле нашелся в малой гостиной перед потухшим камином. Мирно похрапывающий хозяин Замка расслабленно развалился в кресле, запрокинув голову и закинув одну ногу на подлокотник. Рядом с креслом валялся опрокинутый пустой кувшин из-под вина.
Рени нахмурился, он терпеть не мог вони сивушного перегара, но смрадного аромата не ощущалось. Видимо, вино и впрямь было хорошим.
Наложник взглянул на умиротворенное лицо господина, и негативные эмоции, успевшие завладеть им после разговора с Рутой, слегка поблекли.
Юноша решительно подошел к креслу с намерением выяснить, собирается ли Аслан подниматься и топать на тренировку. Вопреки ожиданиям, обычно бдительного варвара не разбудил пристальный изучающий взгляд постороннего наблюдателя. Наклонившись, Ренальд потряс спящего за плечо и получил в ответ невразумительное бормотание, в котором с трудом можно было разобрать пожелание идти куда подальше и не мешать.
Такой ответ парня не устроил, хотелось конкретики.
Сумеречный свет зарождающегося дня пока еще не проявил краски окружавшей обстановки гостиной. Ренальд оперся коленом на кресло и придвинулся еще ближе, чтобы заглянуть в умиротворенное лицо варвара и тряхнуть его посильнее. На слегка осунувшихся щеках лаэра пробивалась темная щетина.
Рени машинально потер свой подбородок и вздохнул — такой благородной растительности на лице, красиво оттеняющей мужское брутальное начало, у него, скорее всего, никогда не будет — наследственность другая...
Аслану, блуждающему сознанием по тропинкам сновидений, сейчас снилось, как они втроем — он, Тесса и их Солнышко — сидят в комнате отдыха, снова забавляясь поеданием ягод из рук их любимой девочки. И волнующий аромат сочной клубники, испачкавшей губы юного наложника, просто потрясал своей достоверностью. Слишком ярким воспоминанием врезался в память тот вопиющий случай, когда он, подстрекаемый женой, добровольно поцеловал мальчишку. Взрывной коктейль смешавшихся ощущений досады, раздражения и нахлынувшего наслаждения никак не давал забыть об этом эпизоде, время от времени, возвращая обратно, словно испытывая на прочность его выдержку. Он не собирался целоваться с мужчинами! Но ведь они только втроем...
Когда Ренальд, положив обе ладони на плечи лаэра, снова склонился и чуть сильнее потряс не желающего возвращаться к реальности варвара, Аслан, стараясь ухватить ускользающую сценку из своего 'вкусного' сна, машинально сцапал наложника, дразнящего его одуряющим запахом клубники. И, впившись губами в его рот, лишь потом разлепил глаза. Слишком уж правдоподобными оказались ощущения...
Секундное замешательство не помогло осознать, что все происходит уже наяву. Наверное, желание повторить присутствовало где-то в подсознании, и сейчас просто нашло воплощение, вырвавшись из-под контроля расслабившегося спросонья (или с похмелья) мужчины.
Пальцы Рени скрючились, впиявливаясь в плечи господина, но, видимо, через слой ткани рубашки, ощутимого действия отрезвления не оказали. Аслан лишь ближе привлек его, стискивая в сильных объятиях, комкая рубаху на спине наложника. Из треснувшей губы вновь засочилась кровь, разбавляя внезапный поцелуй (совершенно неожиданный для обоих) солоноватым привкусом, замешивая еще более сложную комбинацию ингредиентов, добавляя к вкусу клубники и вина неповторимый оттенок.
Не ожидавший ничего подобного, занятый мыслями о предстоящей тренировке и вечернем исполнении 'долга', Ренальд ощутил настоящий шквал стремительно захватывающих противоречивых чувств — от негодования до ликования. У него просто не было шансов не ответить — Тесса хорошо постаралась над выработкой рефлекса в подобных ситуациях, а горячий искренний порыв Аслана просто смял робкое сопротивление.
И лишь спустя еще несколько мгновений безумства юноша протестующее замычал, выпихнув язык хозяина из своего рта. И стиснул зубы, попытавшись оттолкнуть явно ничего не соображающего Аслана. Да и до варвара, наконец, с трудом дошло, что происходит что-то из ряда вон, хоть и до одури приятное...
Почувствовав, что хватка сильных рук немного ослабла, Ренальд отшатнулся, и парни шокировано уставились друг на друга, одновременно заливаясь краской.
Слов не находилось. Рени возмущенно открыл рот, сглотнул и плотно сжал губы, не зная, как дальше себя вести. Положение было более чем неоднозначным, особенно если учесть, что в процессе манипуляций с пробуждением лаэра, он оказался сидящим у того на коленях и теперь прекрасно чувствовал его эрекцию, не зная, отнести ли ее на свой счет или списать на обычные утренние 'настройки'.
Аслан облизнул выступившую капельку крови, его губы дрогнули в извиняющей улыбке, пальцы успокаивающе погладили измятую рубашку на спине наложника:
— Котенок... я... — хриплым шепотом начал он и замолчал, не в силах решить, стоит ли оправдываться, или это будет воспринято с обидой.
— Ты спал! — сглотнул еще раз Ренальд, попытавшись сползти с колен хозяина, и с паническим ужасом понял, что не слишком далеко ушел от лаэра в том, что не мог контролировать процессы, происходившие и в его организме, подло выдавая, что желание — обоюдно...
— Ты почему дрожишь? — опомнился Аслан, перемещая руки со спины Рени на ладони наложника, все еще стискивающие его плечи. — Руки теплые... — с облегчением констатировал варвар, сжав длинные худые пальцы раба, и тут же встревожился. — Я тебя напугал, да? Прости, Солнышко...
И немедленно пожалел о вылетевших словах. Не надо было извиняться!
Взгляд синих глаз мальчишки потемнел. Ренальд рывком высвободил свои руки из его и поспешно слез, отойдя подальше.
— Рени! — потянулся Аслан следом за ним, но сразу сморщился — все мышцы заломило со страшной силой — ночевка, пусть и в удобном кресле, но все-таки в неподвижном состоянии, дала о себе знать в самый неподходящий момент.
— Не надо, Аслан, — помотал головой все еще дезориентированный парень. — Давай притворимся, что ничего не было, — затараторил он, не давая вставить ни слова. — Мы проснулись — а тебя нет. Тесса волнуется. А уже утро. Я пошел тебя искать, то есть будить... нет, сначала искать. Рута сказала, что ты здесь. И, вот... — заткнулся он, запутавшись в показаниях. — Ты пойдешь на тренировку?
— Да, — со стоном отозвался Аслан, лишь со второй попытки выкарабкиваясь из кресла.
— Может, лучше пойдешь, поспишь пару часиков? К завтраку как раз оклемаешься.
— Да я нормально себя чувствую, — приврал лаэр, с хрустом в суставах выпрямляясь и пытаясь потянуться.
В вертикальном положении, оказывается, еще и в голове что-то шумело. Не стоило, наверное, ночью допивать коварное крепкое вино. На полноценное похмелье не тянуло, но сказать, что он бодр и свеж — было бы неправдой.
— Рен, послушай, я не целую мужчин... — предпринял варвар повторную попытку оправдаться.
— Ты уже объяснял, — болезненно сморщился юноша, сгорая от стыда и смущения (до чего нелепо все вышло!). Единственная отрада — кажется, насчет ночных игр с переменой ведущей роли с Тессой, хозяин не в курсе. — Я же сказал — забудь! Я сам виноват... — для убедительности отмахнулся он.
— С ума сошел?! — перехватил его руку Аслан и притянул к себе ближе, подняв пальцами подбородок и заставив посмотреть себе в глаза. — Ты ни в чем не виноват! Слышишь? Еще не хватало мне новых твоих закидонов! Я сам этого хотел. Только... — '...не говори никому', — хотел добавить Аслан и прикусил язык. Отличное 'оправдание' — ничего не скажешь. Трус! — Просто... Кстати, почему от тебя клубникой пахнет? — наконец, с облегчением нашел он повод сменить слишком щекотливую тему.
Ренальд шмыгнул носом и опустил глаза.
— Рееени? — настойчиво повторил мучивший его вопрос Аслан.
— Сегодня на завтрак пирожки с клубничным джемом, — пристыжено выдавил он.
— Угу, перед тренировкой? — насмешливо уточнил лаэр.
— Угу, — покаянно кивнул головой юноша. — Я только один...
— Сластена, — покачал головой Аслан и порывисто обнял парня, снова заставив обоих смущенно отпрянуть друг от друга.
— Я пойду... Верен, наверное, уже ждет, — поежился Ренальд, не понимая, почему хочется сбежать без оглядки, но ноги почему-то словно приросли к полу.
— Иди... — тяжело вздохнул лаэр, уронив руки, и поспешно спрятал их за спину, потому что отпускать Солнышко совершенно не хотелось. — Я сейчас тоже приду...
* * *
После ухода наложника резко протрезвевший из-за столь неожиданного пробуждения Аслан задумчиво почесал затылок — вообще-то он не собирался изменять своим принципам, но в присутствии Ренальда многие из них почему-то работали неправильно. Хорошо бы, конечно, сейчас было пойти поваляться пару часиков в мягкой постели, но разминка быстрее вернет телу привычную упругость мышц, выбьет ненужные и даже опасные с утра мысли. Может быть, на свежем воздухе и мозги вернут способность соображать. Иначе никакие запреты и законы Степи не помогут.
Лаэр для убедительности потряс головой, и тут же понял, что зря он так опрометчиво поступил. Затекшая от неудобной ночевки в кресле шея отчаянно заняла, затылок отозвался противной ноющей болью.
— Ой йёи... — простонал варвар, попытавшись помассировать шею, но завести руки за голову тоже оказалось проблематично, мышцы откликнулись ломотой во всем теле. И как только умудрился обнимать Рени? Не иначе собственнические инстинкты и разыгравшееся воображение подстегнули, послужив исцеляющим стимулятором. А сейчас, с уходом парня — утратили волшебное действие.
Аслан хотел было сразу отправиться следом за Ренальдом, но, критически оглядев свой недешевый наряд, решил сначала переодеться. Для того чтобы потеть в ней на тренировке, одежда явно не годилась. Хотя вчера после разбирательства по делу младшего Караскета при спарринге с Меченым этот вопрос его не волновал.
Лаэр невесело хмыкнул.
'Вот уж повезло, так повезло — если не Дерек, то Рен точно доведут меня когда-нибудь до помешательства. Хотя Тесса уверяет, что я уже помешался...' — нехотя признал он.
Жену следовало бы успокоить, что он 'нашелся', но, представив, что она может спросить о причине его ночевки в гостиной, резко передумал идти к своей девочке прямо сейчас. Лучше уж потерпеть до завтрака...
Когда переодевшийся лаэр приплелся во двор казармы, его бойцы уже вовсю тренировались, монотонно отрабатывая приемы. Невольно отыскав взглядом светлую макушку наложника, которого дрессировал Верен, а оба приставленных Тагиром степняка — Ильшат и Мерген — внимательно наблюдали, Аслан поспешно отвернулся. И непроизвольно облизнулся. Казалось, он до сих пор ощущал горячую сладость губ парня, хранившую провокационный вкус клубники. Самое смешное, что саму клубнику лаэр не так уж сильно и любил...
Верен налегал на закладку основ правильного дыхания при отработке движений: блоков, ударов, стоек, переходов, маневрирования. Оба варвара время от времени вставляли свои реплики, вынуждая Ренальда останавливаться и начинать сначала.
Впрочем, юноша был даже рад тому, что его постоянно одергивали, заставляя сосредоточиться на выполнении упражнений и абстрагироваться от сокровенных переживаний минувшей ночи и утреннего, повергшего в шок, поцелуя господина, категорически отвергающего проявление телячьих нежностей между партнерами одного пола.
Несмотря на то, что Аслан был лишь в рубашке и легкой вязаной тунике, довольно свежие порывы ветра не могли остудить горячее тело варвара. Кое-как стянув тунику, хозяин Замка подошел к стоявшей неподалеку огромной бочке, поверхность которой была затянута хрупкой пленкой льда. Зачерпнув большим ковшом студеной воды с мелким крошевом льдинок, он с наслаждением вылил ее себе на голову, замочив рукава и воротник рубахи. И только после этой 'оздоровительной' процедуры, встряхнувшись словно огромный зверь, Аслан почувствовал, что ему чуть-чуть полегчало.
Сбоку раздался взрыв смеха и какое-то оживление. Лаэр обернулся и застыл.
