Лейтенант

Глава 1. После боя

— Лейтенант, вы нарушаете инструкцию. Немедленно катапультируйтесь.

Нарушаю. Сознательно нарушаю, не желая вылететь в пустоту в конце сражения под остатки орудийных систем, лишившись тех крох маневра и защиты, что моя подбитая скорлупка еще обеспечивает. Трудно сказать насколько глупы мои действия сейчас, но управление внутренними аварийными системами переведено в ручной режим еще перед вылетом, не давая возможность решать за меня, что лучше для меня же. Все эти действия идут в разрез инструкций, которые вдалбливались еще в учебном корпусе: "Бортовой тактический анализатор беспокоится не только о метком выстреле и удачном маневре, но и о вашей жизни". Но чисто по секрету, мимо всех выкладок, как бы мимоходом советуют: "Но дополнительные сантиметры брони корпуса лишними никогда не будут". Сбит я впервые, и сейчас проверяю то, насколько правильно понял слова инструктора. Там, за колпаком, в одном пилотском скафандре, без защитной капсулы, которая есть только в более современной технике, я проживу ровно столько же, сколько и внутри сломанного истребителя, но при этом буду только безмолвно и безрезультатно размахивать руками.

Попадание для систем корабля было не критичным, только повредило один из маневровых двигателей и часть системы жизнеобеспечения. Положение в пространстве уже стабилизировал, поправка на компенсацию вышедшего из строя двигателя выполнена, возгорание, которое и спровоцировало требование на катапультирование, подавлено. Самое обидно, что попадание получил от обломка, разорванного на части фрегата, на котором остались функционирующие системы с резервными источниками питания.

Пока есть возможность, необходимо отследить признаки деятельности спасательных бригад и устремиться к ним. Но обнаружение требуется провести в режиме минимальной активности, "полной тишины", чтобы не получить подарок еще от чего-то. Питание подаётся только на сам бортовой ком и поддержку летного скафандра. Через обзорный колпак — анахронизм истребителей 3-го поколения, виден только колючий свет звезд. Полный покой и плавность полета спровоцировали иллюзию того, что мой поврежденный истребитель просто завис в пустоте без малейшего признака движения. Тишину нарушают улавливаемые постепенно затухающие передачи от всё еще трепыхающихся остатков флотов, которые пытаются разобраться в текущей обстановке, чтобы правильно принять решение об эвакуации или получить курс на удаление. Перевожу приемник в режим полного энергосбережения, для минимального отсвечивания на сканерах своей активностью. Принимаемые сообщения транслируются прямо на нейросеть. Тишина. Уже через минуту звуки дыхания кажутся оглушающими, а биение сердца — гулкими ударами молота. Она давит и поглощает, ввергая постепенно мозг в безумие и порождая страх. Единственное лекарство — это сосредоточиться на задачах, перевести свое внимание на что угодно, только не на себя, начать разговаривать с самим собой, лишь бы разбавить звуками эту ватную пустоту.

Вдали во вспышках пламени потерявшие управления и фиксацию двигатели медленно разрывают корпус своего корабля — линкора "Мидея". Чуть ближе — вращается еле различимый силуэт обломка корпуса неизвестного крейсера, освещаемый вспышками орудий, потребляющих оставшуюся энергию накопителей. Они ведут огонь по только им известным целям, что остались в засветке или в памяти. Уже десять минут как был отдан последний приказ с моего носителя, ознаменовав завершение сражения и свою гибель. Бой для людей закончился, но не для останков погибших кораблей. Они будут продолжать вести свою войну, выполняя последний приказ, даже потеряв экипаж. Вся эта область космоса пронизана агонией, которая может длиться еще долгое время: возможно, месяц, а, возможно, и год, но по-настоящему никогда не затихнет. Там, где осталось управление с корабельных систем, снабженных псевдоискусственным интеллектом, в скором времени включится режим энергосбережения, ремонт и поиск ближайших целей — врагов, состоящих из таких же безлюдных и изломанных кусков металла. Всё, что обладает искрой жизни и имеет такую возможность, уже покидает этот район, стремясь убежать за границы хаоса. Здесь осталась только медленная смерть. И я тоже бегу и прячусь от слепого огня. Здесь уже нет места Человеку, и с этим стоит смириться. И принять.

— Борт, выдать последнее положение основных и малых кораблей флота, исключая истребительные силы.

— Выполнено.

— Привязать результаты к текущему положению.

Общая инфосеть флота всю битву снабжала всеми необходимыми координатами каждый корабль, давая возможность ориентировать своё положение в пространстве и относительное положение целей.

Бегство сейчас должно набирать обороты и ждать больше нельзя — как силы эвакуации, спасения и поддержки, так и остатки флотов могут вскоре уйти, а признаков их движения даже не видно.

— Бортовой сканер отключен, не могу провести привязку к положению в пространстве.

— Борт, выдать координаты последней зарегистрированной точки в сетке связанной с центром планеты.

— Координаты (...).

— Установить маркер "1" на эту точку пространства.

— Выполнено.

— Рассчитать текущее положение.

Бортовой ком обладает голосовым анализатором и это потребляет значительную часть его вычислительных ресурсов, но это единственное, что доступно из средств контроля и управления, исключая пульт — слишком старое оборудование. Интерфейс прямого управления через нейросеть в этой "старушке" нестабилен — интерпретатор слишком старого поколения. И остается только командовать голосом. Ресурсные ограничения в вычислительном комплексе отразились и в том, что ком понимает текст только в пределах одного смыслового предложения. Видимо флотское командование расценило, что в бою большего и не требуется.

— Выполнено.

Перейдем к следующему шагу — необходимо рассчитать траектории всех двадцати пяти крупных кораблей, участвовавших в этом сражении. А времени для действий и анализа становится все меньше. Заставляет нервничать и полет вслепую среди разбегающихся по инерции обломков, что может весьма печально закончиться — можно пропустить то, что может и должно спасти мою жизнь.

— Выделить поток на постоянное определение текущего положения.

— Выполнено.

— Передать полученный набор данных на экран.

— Выполнено.

— Выделить траекторию борта на диаграмме.

Все задачи выполняются на пределе вычислительных ресурсов бортового кома, и это цена за универсальность и голосовой анализатор. Если бы его снабдили только навигационными программами, то можно было бы при тех же ресурсах держать до десятков сотен точек в реальном времени, но множество задач, стоящих перед ним, не позволяет настолько его специализировать.

— Провести ускоренное временное развитие с шагом в пятнадцать минут.

Вот я буду пролетать мимо красной точки на пределе предполагаемой дальности обнаружения ее пассивных сканеров. Чуть выше на диаграмме еще две точки сталкиваются и их дальнейшие траектории находятся в пределах теории вероятности, так как все зависит от множества факторов: массы каждой из них, значения которых так же неизвестны, силы соударения, что произойдет, мягкости корпуса в точке соударения, оставшихся активных систем, что будут этому препятствовать, после может откуда-то начать парить, создавая дополнительную реактивную струю ... . Но все это только в теории.

Через колпак видно пролетающий обломок, зарегистрированный ранее — диаграмма себя оправдывает. Уже совсем скоро моя скорлупка выйдет за пределы области боя и режим маскировки можно будет отключить, послав сигнал бедствия, и появятся большие возможности для отслеживания действий спасательных бригад, не опасаясь быть расстрелянным. Периодически, находясь, согласно диаграмме, в удалении от остатков кораблей, включаю системы сканирования для переопределения своего местоположения и корректировки составленного прогноза в ближайшем пространстве. Но ничего обнадеживающего. Несмотря на все подсказки, видна только пустота космоса, все реже подсвечиваемая огнями вспышек взрывов.

Вместе с действием боевого коктейля проходит и чувство азарта. Появился дискомфорт от ощущения полного одиночества, тишины и вечного падения. Кораблей "последней надежды" ни от одной из сторон конфликта на сканере все так же нет. Но ведь кто-то из них, в любом случае, должен был уйти. И при этом бросив всех? Тем не менее, следов спасательной деятельности не видно.

Бой, что прошел, никак не напоминает те шедевры искусства, что так любят транслировать, а граждане — смотреть. Они так же не соответствуют и агитационным роликам, создавая впечатление с высоты опыта, что флот нуждается только в наиболее внушаемой части населения или приправленной определенной долей романтики. В тех фильмах враги летят плотным строем, и все корабли прямо сверкают в солнечном свете. Мужественное лицо пилота, который с усмешкой и шутками подсчитывает будущие мишени, которые разлетятся от его ракет и метких выстрелов бортовых орудий. И обломки погибших истребителей стучат по обшивке... . В действительности же, площадь битвы настолько велика, что даже болтик, ударившийся о твой корабль — это достаточно редкое событие, вероятность которого зависит от расстояния до разрушенного или уничтоженного объекта. А подсветка больше в радарном обнаружении и увидеть яркие блики солнца на корпусе означает то, что ты слишком близко и, скорее всего, сбит.

Сейчас останки разлетаются в разные стороны, продолжая прерванный маневр, по траектории, нарушенной попаданием и разрушением конструкции. Но позже, когда они выйдут на взаимно пересекающиеся орбиты под действием притяжения планеты, начнут сталкиваться, образовывая кучи космического мусора, которые так любят мародеры. И судьба этого мусора либо упасть на поверхность планеты, либо уйти в отрыв на околосолнечные орбиты. Очень малая часть из этого улетит в просторы вселенной. И совсем уж малая часть обретёт стабильные орбиты.

Два корабля все же столкнулись и находятся прямо по курсу. Можно включить на краткий миг двигатели чтобы уйти как можно дальше, или, наоборот, приблизиться. Почему возник вопрос о том, что делать? Проблема в том, что никто никого не ищет, и никто никого не спасает. И все это сопровождается уже полной тишиной эфира. Самостоятельно уйти из этой системы я не смогу. Так же нет смысла и садиться на планету в аварийном режиме, так как ее поверхность представляет собой одни лишь скалы, полностью лишенные атмосферы, а значит и шансов на выживание. А эти корабли выглядят достаточно целыми, чтобы быть уверенными в том, что контроль над ними не потерян. Необходимо искать средства спасения здесь, в космосе и это лучший вариант на текущий момент.

Корабли, видимо, шли на столкновение еще во время сражения. Очень смущает абсолютная тишина, хотя чувствительность приема выкручена на максимум. Видимо по каким-то причинам было принято решение об эвакуации экипажа, так и не завершив маневра.

Уже четко различимы силуэты кораблей, подсвечиваемые радарными маркерами и скудным светом звезд, позволяя визуально отделить один корабль от другого. И никакого движения с их стороны. Огни подсветки не включены. Противоабордажные турели молчат. Нет запроса на "свой-чужой". В эфире всё так же нет криков, угроз или мольбы о помощи, никто не рапортует и не координирует действия. Эти корабли как два камня, которые уже тысячелетия плывут в пространстве. При подлете видны перекинутые штанги сцепления, сохраняющие внешнее оборудование и надстройки, они же не позволяют разлететься из-за оставшейся инерции. Все шлюзы закрыты. Не смотря на уже максимальное приближение к ним признаков деятельности оставшегося экипажа нет, как и признаков эвакуации. Бортовые системы не отвечают.

Становится страшно. Все признаки того, что сбылось самое худшее, что только можно представить себе. Здесь и сейчас на остатки флотов воздействовала "Черная птица войны". По рассказам она убивает почти всю разумную жизнь и наиболее интеллектуальные бортовые системы, такие как псевдоискины крейсеров, не трогая убожество истребительной начинки. Мое выживание — это редкий и исключительный случай, и, возможно, наказание.

Один из кораблей — это "Верный стрелок", малый крейсер нашего флота. Во всяком случае, так подсказывал бортовой ком. Второй — того же класса, но более старого типа и уже вражеского флота. Его название в моей бортовой системе не зарегистрировано.

Провожу стыковку рядом с пробоиной прямо на корпус. Корабль, похоже, не избежал повреждений в бою. Теперь необходимо отключить оставшиеся системы на истребителе, открыть колпак и отправиться к пролому в одном скафандре. Пролом в корпусе окружают ремонтные боты, застывшие в попытке ее заделать. Их непосредственное управление, судя по всему, велось с центрального искина. Часть переходов открыта, что позволило проникнуть в несколько смежных отсеков. Трупы экипажа в скафандрах болтаются на тех же боевых постах, на которых их застала "Птица". Панели управления подсвечиваются сигналом готовности принимать команды, которых никто уже не отдаст. Картина этой трагедии довольно ощутимо давит на психику, проникая в душу отчаянием и ужасом одиночества. Никто не успел эвакуироваться. Смежные каюты закрыты в боевом порядке для исключения утечек при попадании. Как и следующий отсек корабля. Вот и всё. Системы корабля недоступны, управление шлюзами недоступно, управление переходами недоступно...

Остается только один шанс проникнуть внутрь, чтобы попытаться увеличить свои возможности выживания — малые крейсера оборудованы внешними надстройками для поддержки истребителей в затяжном бою при удалении их от несущего крейсера. Необходимо проверить их состояние и возможность подключить к ним истребитель. Три минуты передвижений по корпусу и вот оно спасение на ближайшее время. Беглый осмотр показал, что все нужно на первое время тут есть. Состыковав истребитель с системами поддержки, смог более свободно вздохнуть, без боязни лишиться последних крох энергии на кислородных регенераторах.

Реактор корабля, судя по всему, все еще работает в автоматическом режиме, и я смог по протянутым силовым кабелям запитать капсулу истребителя. В нишах остались расходники для поддержки пилотов истребителей. А ведь могло быть все обесточено, а расходники все так же быть спрятаны в складские ниши корабля. Это просто чудо, будто кто-то решил, что не пришло еще время мне умирать. При дальнейшем обследовании корпуса оказалось, что питание подается на все кабели внешней поддержки, а так быть не должно. Оно подается только по команде системы внутренней безопасности, хотя, возможно, их хотели использовать для дополнительного питания ремонтных дроидов или ручного энергоёмкого оружия при отражении абордажа.

Теперь есть время собраться с мыслями, правда, не так много: сутки, не более.

Кроме энергопитания, перед самым воздействием "Птицы", так же была инициирована задача по обеспечению доступа к выходу на корпус вспомогательных сил для противодействия. Конечно, далеко не все переходные шлюзы были включены в список разрешенного доступа, но непродолжительные поиски привели к определенному успеху. Теперь счет идет на дни и недели, а не на минуты и часы.

Что мне может помочь в том, чтобы совладать с отключенными системами и вырваться за пределы этого поля обреченных обломков? Какие знания и умения необходимо приложить к данной ситуации, чтобы не сойти с ума, а выйти победителем? Как ни странно, но возможность этого заложили еще в детстве мои родители. Отец настаивал на как можно более полном обучении, но из-за ограниченных финансов, а может как компромисс моей упёртости и лени, обеспечил только первый уровень баз, но охватил при этом практически все профессии.

-"Ты должен иметь представление обо всех профессиях этого мира, чтобы правильно выбрать свой путь. Не жизнь должна диктовать тебе условия выбора, а твоя решительность, воля и желание. Не обладая знаниями, ты никогда не сможет сделать ни правильных выводов, ни каким-либо образом сменить течение своей жизни, ты просто потеряешь, а вернее, даже не получишь на ней контроль"

Это далеко не все его слова. Их было много, приводились и более сильные аргументы и примеры из собственной жизни и из жизни других людей. Мне, тогда еще подростку, казалось все это чушью, которая только отнимает мое время, не позволяя стать самым-самым. Мало кто ассоциирует крутых парней с огромным багажом знаний, и я был таким же. Но результат на лицо. Сейчас я могу хотя бы оценить весь тот объем работ, что необходимо выполнить, и наметить различные пути своего спасения. Как пример правильного взгляда на профессии можно рассмотреть должность "Уборщик". Для многих это почти самая позорная специальность, так как эти многие не учитывают то, что самая первая неявная инспекция состояния систем корабля или станции приходится именно на нее. "Уборщик" первый замечает следы микроутечек в гидравлических системах, излишние тепловыделения, угрозы прочности корпуса и тому подобное. И таких знаний и мелочей, которые вносят коррекцию во взглядах на жизнь, множество.

За двое суток получилось провести анализ ситуации и выполнить самые первые и очевидные попытки своего спасения — подать сигнал бедствия с истребителя. К сожалению, воспользоваться аварийным передатчиком корабля не получилось ввиду его отсутствия. А стандартный включен в общую систему безопасности корабля и флота, чтобы исключить возможность перехвата сообщений и возможность его использование сторонними лицами. Явно встала проблема получения доступа ко всем системам корабля. Но он завязан на идентификацию либо через центральный искин безопасности корабля, в случае, если бы я входил в состав экипажа, либо через связь с флагманом и подтверждение права доступа через уже его искин безопасности в случае вхождения в состав флота. Но флагман уничтожен, и добраться до его останков только для оценки возможности включения искина уже почти неразрешимая проблема. Так что смысла в перезапуске систем корабля нет, я тут же буду отключен от даже тех малых крох возможностей, что есть у меня сейчас.

Осталось обеспечить себе хотя бы относительно продолжительное существование, а так же время и свободу для дальнейших действий и решений. После герметизации поврежденных отсеков, удалось перезапустить систему регенерации и жизнеобеспечения. Это дало, согласно показаниям приборов, отсрочку по времени в два месяца — слишком много было уничтожено или повреждено. А дальше требуется провести ремонт, переключение систем в ручной режим и обеспечить хотя бы призрачное или условное управления. К сожалению, специальных знаний по починке нет, а есть только общее представление о назначении и принципах работы оборудования. Я, как пилот истребителя, просто ознакомлен с общей структурой кораблей и, чуть более подробно, с устройством легких истребительных сил флота. Еще есть понимание того, в каком месте искать более подробные описания, с какими в связке они находятся, и с какой стороны за приборы браться, но обучающей информации нет. Первый уровень баз, которыми я обладаю, в основе своей носят чисто ознакомительный характер без прикладной информации.

Думать, думать и еще раз думать. А только потом действовать. Существует несколько вариантов выхода из текущего состояния. Первый — это перезапустить бортовые искины и убедить их (что весьма сомнительно) в том, что необходимо послать сигнал бедствия. Здесь возникает несколько препятствий, главное из них то, что как только они будут запущены, то начнут активно уничтожать вражеского соседа, хотя он на текущий момент абсолютно безобиден. Далее, ради одного человека текущее командование флота не будет высылать спасательную экспедицию. К тому же неизвестно кто вообще отзовется на этот сигнал. И наконец, поле боя после "Черной птицы войны" заключают в карантин на два года по причине того, что все обломки начинают по не известной причине притягиваться друг к другу и как раз через два года эта кучка вспыхнет и рассыплется пылью термоядерного взрыва. Карантинные службы представлены различными правительствами, и никто ничего доброго о них не помнит и о спасенных ими тем более. Второй вариант — это попробовать привести в порядок двигательную систему корабля или усилить истребитель и выйти за границу действия. А дальше действовать по обстоятельствам, может карантинные службы в этом случае и подберут. А пока остается только включить аварийный маяк на истребителе и надеяться, что мое невольное одиночество будет прервано.

О самом явлении "Черной птицы" существуют множество объяснений со стороны людей как легенды космоса, а так же со стороны ученых и с точки зрения романтической литературы. Но на мой взгляд, больше всего подходит не самое популярное в научных и военных кругах — это явление всего лишь уборщик, созданный древней цивилизацией. Само же название происходит из-за его визуального эффекта — возникает черная область приблизительно в центре массы битвы и затем раскрываются, будто два прозрачных черных на фоне источников света крыла, и веером проходят по всему пространству, сжимаясь к центру. После этого в направлении центра начинают собираться все обломки. Так что у меня будет всего два года, как крайний срок, если удастся привести в порядок систему регенерации.

Слова про два года, как о сроке, за который необходимо выбраться из этого поля обломков, звучат очень обнадеживающе. Но при анализе ситуации и объеме необходимых работ, с учетом возможных ошибок и вынужденных дополнительных работ понимаешь, что времени как раз в обрез. Сложности добавляет отсутствие обучающей документации, как на кораблях первого года обучения. Нет и аварийного набора для экстренного ремонта. Приходится довольствоваться инструкциями по ремонту и обслуживанию, которые есть на каждом посту даже самого старого военного корабля, а так же справочниками, что прилагаются к техникам. Да и устав технической службы нашелся, а это уже совсем неплохой источник информации об общем порядке действий при замерах и ремонте. Материала много, но осмыслению с первого прочтения поддаются только отдельные строки или слова — очень тяжело. Всему виной отсутствие технического образования, но этого трудно ждать от простого пилота слабого флота бедной планеты. С большим трудом, обложившись справочниками и выуживая те крохи знаний, что есть, получалось понимать параметры и характеристики, звучащие в описаниях. Без этих знаний невозможно составить номенклатуру возможной замены или адаптацию.

Необходимо осмотреть на предмет полезного оборудования каюты экипажа. Описания схем устройства, в которых понимание через слово достигалось только посредством справочников, не очень помогли и возможности проверить полученные сведения на практике нет, и не требуется. Самую большую помощь оказали инструкции по аварийному вскрытию кают для эвакуации и деблокирования в условиях отключенных автоматизированных управляющих систем, при помощи ручного оружия. В них четко указывается необходимая мощность излучения и длительность его воздействия и приведен пример с использованием излучателя большого калибра. Предварительно место блокировки на малой мощности излучения прогревается, затем резко повышается мощность и вышибается зарядом по ослабленному перекрытию. Вся хитрость в том, чтобы прогреть область так, чтобы не было деформаций корпуса, а затем, чтобы заряд аккуратно вышиб блокировщик без выгнутых закраин. Для этих операций требуется некоторый опыт и знания, которые пилоту истребителя и обычному гражданскому лицу не предоставляют. Конечно, можно вывалить большой участок переборки вместе с дверью, но в этом случае большая вероятность нанести ранения высвобождаемому экипажу, спровоцировать пожар, нанести вред прочностной конструкции корабля.

И снова сталкиваюсь с большой разницей того, как это демонстрируют простым гражданам в фильмах и роликах где бравые солдаты, расстреливая двери боевых кораблей из ручных систем малой и средней мощности, спасают или захватывают в плен экипаж или пассажиров. К счастью для многих, это не так просто. Такими действиями можно только окончательно замуровать человека до прихода сил спасения и эвакуации. Как эффект специальной блокировки экипажа, чтобы не мешал атаке, так же не годится, так как требует значительных сил и времени и сильно останавливает и сковывает наступление. Можно, конечно, противопоставить ситуацию, когда требуется провести срочную эвакуацию без участия специальных сил, но это просто обратная сторона безопасности, которая на гражданских кораблях присутствует в более легкой форме, там переборки тоньше и механизмы блокировки проще.

В моем случае оба корабля предоставлены под эксперименты и исследования границ моего варварского поведения. На кораблях остался достаточно большой набор ручного вооружения, что позволило провести множество операций, удовлетворив в полной мере жажду разрушений, оставив ущерб в рамках допустимого. Ничего полезного в каютах не обнаружил, только безделушки, которые часто сопровождают своих владельцев как символ чего-то близкого и в текущей ситуации просто бесполезный хлам. Единственная польза от этого времяпровождения — тренировка по переводу всего вспомогательного ремонтного оборудования в аварийный режим ручного и непосредственного управления. И нервы немного успокоил, настроившись на бой с ситуацией до победы.

Легкий шум вентиляции спасал от гибельного воздействия тишины, но не от сумасшествия одиночества. Сидеть на полу, от холода которого спасает уже изрядно заношенный скафандр, не очень удобно, но стулья в ангаре дроидов не предусмотрены. Слабый свет от ламп гасился темно-серыми стенами пустого помещения. Свет от планшета освещал небритое и изможденное лицо человека. Периодически он вскакивал и что-то начинал говорить, яростно жестикулируя, доказывая что-то невидимому оппоненту. Его руки судорожно сжимали технический планшет тестировщика, в который были загружены все доступные инструкции и уставы с постов кораблей. В яростной ходьбе он чуть не наступил на еще три планшета, что лежали на полу, смотря на мир затемненными экранами. В них содержалась вся справочная информация. Месяц одиночества и метаний, в надежде найти выход, надежде, что карантинные крейсера придут и вытащат его, не прошел без последствий. Время высасывало рассудок, силы и здоровье, забирая по чуть-чуть самое ценное — надежду. Время предстало в образе ужасного зверя, который не знает пощады и сострадания, который взымает свою плату за каждую секунду жизни, что подарена обреченному. В дверях, отсвечивая открытой панелью ручного управления, и наблюдая безразличным светом огней, стоял ремонтный дроид с закрепленной на нем малой турелью непосредственной обороны.

Человек периодически подхватывал свой планшет и всматривался в графики работы реактора. Затем снова открывал инструкции по его обслуживанию. Надежда в его глазах сменялась отчаянием и яростью. Он боялся того вывода, что предоставили нехитрые вычислительные ресурсы планшета, но его очевидность не оставляла шансов — реактор выходит из строя. Те системы автоматической регулировки, что оставались активными, не справляются со сложной системой стабилизации импульсного расхода энергии вызванного работой турели и попытками подключения поврежденных энерголиний в процессе ремонта двигателей. Чтобы исправить и вернуть работу реакторов в штатный режим необходимо идти самому внутрь, под воздействие сильнейшей радиации. Времени на активные действия будет очень мало, и при задержке останется только смерть. Обычно установка и обслуживание всего комплекса энергогенератора выполняется на судовых верфях, снабженных всем необходимым защитным оборудованием, но ничего подобного в ближайших окрестностях нет, и не появится. Нужно идти. Иначе сбудется второй вариант самоубийства — смерть во взрыве реактора. Осталось только тщательно подготовиться, чтобы ни одной лишней минуты не провести в радиационном аду.

Но как же тяжело на это решиться. И снова метания по пустому ангару и снова споры с самим собой. Человек подхватывал то один, то другой планшет, не выпуская из рук тот, в котором описаны все правила жизни корабля, все то, что заставляло струиться жизнь по его корабельным венам.

Работа выполнена. Только что же я, дурак, заранее медицинскую капсулу с режимом реабилитации не подготовил? Постоянно тошнит, общая слабость, температура, головокружение. Думал, что подхвачу поменьше и будет еще неделя или две на лечение, но их теперь нет. Все же не дурак — не было времени. По всем прогнозам реактор мог выйти из строя в любой момент. Все, что теперь, после успешного ремонта, у меня осталось — это три дня. Такое пророчество автоматического малого медицинского диагноста. И снова требуется для спасения своей жизни закопаться в той скудной на описания информации, что есть, чтобы буквально выгрызть правильную настройку медкапсулы.

Из трех, отведенных на жалкую жизнь, суток провел только двое, потеряв последние сутки в пламени боевых коктейлей, что полоскались в моей крови. Двое суток возле медицинской капсулы, копаний в открытой панели ручной настройки и в своих неизменных планшетах. Временами взгляд задерживался на пустых ампулах боевых коктейлей разбросанных по полу. Эти капсулы дали силы, но отняли десять часов жизни. Как в бреду разговаривал со своим отражением на колпаке капсулы, смотря в запавшие глаза и на осунувшееся серое лицо.

— Я знаю, что это необходимо, но не могу ввести этот препарат. Он разрушит мои кости.

— Компенсировать его действие? Но это лекарство полностью уничтожит модификацию желез.

— Вводить постепенно, уменьшая дозировку с выводом основного препарата? Но кто это будет делать, кто будет следить? Я не могу так рисковать. Что же все так сложно? Тяжело думать, тяжело принимать решения. Но каждая минута, проведенная над выводами и изучением, увеличивает шансы на удачное лечение.

— Да знаю, что уже ввел в капсулу более семидесяти этапов реабилитации, но это не правильно. Там есть ошибка. Все должно быть проще.

— Да. У нас нет основного составляющего компонента, да пришлось обходить.

— Я боюсь, что просто не проснусь.

Истерический смех, разнесшийся по пустующим остаткам корабля, мог бы испугать любого. Но пугать некого. И нет того, кто мог бы поддержать и помочь. Кто мог бы дать правильный, или не очень, совет. Кроме вот этого отражения, так ироничного улыбающегося и машущего рукой.

— Я боюсь! Бояться нужно не того, что не проснусь — это меньшая проблема, уйдет вся головная боль. Уйдет безумие. Уйдет этот собеседник, сосед по несчастью, с горящими алыми глазами. А необходимо бояться того каким проснусь. Но не могу лишить себя даже малейшего шанса на жизнь. И на жизнь соседа-вампира. Не могу ввести сложные переменные дозировки. Не могу включить искин обслуживания. Не знаю настоящего выхода, который очевиден опытному врачу и потребует несколько дольшего обдумывания у новичка. Семьдесят простейших этапов — это все что я могу придумать, основываясь на справочниках, выныривая из тумана хаоса мыслей, и подгоняя себя адреналином и еще какой-то химией. И эта химия вносит свой хаос в результат лечения, искажая действие препаратов, но нет ни времени, ни информации.

Сутки в капсуле смогли вывести последствия облучения, но заплатить за это пришлось своей профессией. Половина всех модификаций организма либо полностью разрушена, либо угнетена. Как следствие — накопление в организме отходов остатков деятельности обломков модификации, а так же обнаружившаяся наркотическая зависимость от многих составляющих, что ранее поласкалось в моей крови благодаря дополнительным железам. Выход — ввод необходимых веществ в кровь. И то, откуда их получить, тоже проблема, решение которой весьма не этично. К сожалению, мне уже не до норм культуры — нашел наиболее целый и замерший труп пилота и реанимировал его. Нет, никто в сознание не пришел, просто сердце заработало, причем искусственное. И перезапустил организм, стимулируя слабыми токами, что сделать, оказалось, достаточно просто при существующих возможностях капсулы. Организм ожил и начал выдавать все необходимое. Дальше просто питал тело донора внутривенно питательной смесью, а из его крови делал выжимку, освобождая от ДНК владельца. Но пилот все же мертв, так что от продуктов разложения кровь так же приходилось очищать и вводить препараты, препятствующие деструктивному действию бактерий и микроорганизмов. Ну что еще можно сказать, нашел еще несколько тел, которые смог таким же образом подключить, но это были представители уже других профессий. Этот шаг принят по причине того, что выработка одним мертвым пилотом всех необходимых мне веществ в требуемых количествах оказалось невозможной.

За месяц помощь так и не пришла. А срок работы остатков систем жизнеобеспечения завершается. Опять справочники, опять метания и беседы. Раздражает каждое слово, что опять не понятно и требует поиска его значения. Раздражает и просто бесит необходимость расшифровывать смысл каждой фразы. В ненависти к своей постоянной боли, к серым стенам ангара, к своему одиночеству костяшки рук сбиты о стены в кровь. Боль, от последствия разрушения модификации, разливаясь по всему телу, мешает сосредоточиться и принять решение. Чисто интуитивно чувствую, что решение рядом, что оно во втором корабле, но вот так бездумно применить все его комплектующие и расходники не получится. Оба флота, что участвовали в сражении, принадлежали достаточно бедным системам, которые не могли себе позволить разработку и постройку своих кораблей. Т.е. оба корабля от одного производителя, одна компания их строила или по совместимым технологиям. Но нужно читать инструкции по обслуживанию каждого узла и его простого ремонта, замене и настройке. Каждое устройство имеет свой протокол подключения, свои напряжения и все это приходится проверять на совместимость, руководствуясь только справочными данными. Результат изучения — три четверти оборудования несовместимы. Чертовы разработчики! Они обеспокоились уникальностью каждой версии продукции для получения заказов на поставки. Еще один вариант переселиться, но по показателям запуск комплекса дает срок работы только семь дней.

Что делать? Зря попрана мораль? Зря совершено надругательство над телами товарищей? Пусть не надругательство, пусть это будет последняя помощь с их стороны своему товарищу. Но эта боль, эта разрывающая сознание злость, ненависть, раздражение. Стена уже вся испачкана кровью от ударов кулаками. Но бить стену — это не решение и не выход. Каждые три часа прием сыворотки из крови своих безмолвных спасителей. Или это последнее наказание перед вратами Ада?

-Не упирайся в стену. Переключись на другую задачу, в которой есть решение. Отдохни от безысходности.

-Мне больно. Мне одиноко. Мне страшно.

-Ты не один. Там, за пределами области боя дежурят крейсера карантина, а это не так далеко. Надо только дотянуть, вырваться из этого сжатия. Тебе не нужна навигация, не нужно пилотирование. Необходимо всего лишь запустить двигатели и сориентировать их прочь от центра сбегания обломков.

-Да. Нужно. Но я уже не могу думать. Не могу запоминать все эти числа. Не могу учитывать все факторы и переменные. Я устал. Я истощен. Я устал от постоянной боли.

-Ты просто потерял надежду на помощь. Так не жди помощи от чужих и далеких от тебя людей. Надейся на то, что сам найдешь решение.

-Я не могу уже искать выход. Я уже так много перепробовал.

-Чини двигатель. Ведь это твоя основная задача. Для этого с начала необходимо переключить пульт запуска. Ведь принципы управления двигательной установкой тебе преподавались и закреплялись на практике в рамках обучения.

-Там были другие двигатели, другие системы.

-Принцип один. Нужно только отвлечься чуть-чуть от текущей проблемы. Выход есть. Но найти его тебе мешает отчаяние.

Две недели потрачены на уродование систем управления, запуска и на балансировку систем двигателя. В ходе этой работы пришлось ответить на многие вопросы, в частности и на те, что напрямую относились к поблеме жизнеобеспечения. "Что есть управление системами корабля на уровне искина?" — это прежде всего оперирование показателями и их выравнивание для их соответствия нормам с учетом текущей ситуации и нагрузки. Вот тут и пришло озарение. А откуда взяты те показатели, по которым рассчитан текущее состояние и ресурс? Ведь искин в зависшем состоянии, а данные я взял с предварительного контроллера прямым подключением. Ответ нашелся в инструкции по замене расходников. Каждый участок системы снабжен простейшим датчиком расхода, который обнуляется при замене и обслуживании. Эта информация собирается на контроллере более высокого уровня, с которого и берется текущая информация. Но большинство датчиков выведено из строя или остались без системы управления, поэтому информация абсолютно не объективна. И как следствие — необходимо вручную проверить состояние и откорректировать показатели.

— Все-таки я дурак. Я ведь считал, что система исправна.

— Ты провел легкий технический ремонт и запуск. А это уже не мало.

— Но ведь в системе оказалось куча утечек.

— Ты закольцевал все на трех помещениях, так что потери не слишком велики.

— Нужен ремонт. Нужны детали. Простейшие можно содрать и со второго корабля.

— Нужно работать. Там будет видно.

— Я выживу! Слышишь, ты, "Птица"? Ты меня тогда не убила, не сможешь и сейчас!

Пусть не детали, так расходники обоих кораблей оказались достаточно совместимы, так что кое-что компенсировать можно. Как результат всех работ — можно еще дышать и дышать. Продукты питания есть, вода с циклом очистки есть, и фильтры для всех этапов очистки так же есть. Живу. Даже боль от радости победы немного отступила, не мешая праздновать это маленькое достижение над большими проблемами.

— Ты живешь. — Удар в стену — Но нужен контролируемый двигатель, — снова удар, — который не взорвется и не выгорит от первого запуска.

— Я не пойду второй раз под облучение.

— Инструкции. Читай инструкции по обслуживанию двигателей и систем ручного и аварийного управления.

На планшете, что перед глазами, видны строчки столь необходимой информации и схемы принципов устройства.

— Почему у этих планшетов нет интерфейса под непосредственное управление нейросетью? Почему эта калоша настолько стара? Почему я не могу загрузить все себе, а вынужден перебирать куцые строчки?

— Читай. Много столетий назад все читали и ничего, построили ракеты, вышли в космос. А запрет на загрузку и копирование нужен для того, чтобы вся техдокументация осталась с кораблем и как препятствие против шпионажа, правда очень сомнительное. К тому же, основные технические базы знаний содержат достаточно полный объем информации по всем задействованным здесь устройствам.

Глава 2. Спасение.

Боль. Она во всем теле, в каждом нерве, в каждой мышце. Она изматывает. Уже нет сил терпеть, и нет сил бороться. Все идея с сыворотками на основе крови рухнула. Все же после смерти проходят необратимые изменения в организме и теперь все это сказалось. Несбалансированная химия крови и наличие в ней ядов практически убили меня. Прошел год в постоянной борьбе в большей степени с самим собой, чем с проблемами восстановления корабля. Но и эта идея потерпела крах. Смещенный центр тяжести, нарушения в двигательной системе, отсутствие возможности включения бортовых систем псевдоискусственного интеллекта — все это стало причиной нескольких неудачных запусков, стоивших капитального ремонта. Как результат — я все еще в этом поле обломков. Но я умираю. Капсула уже почти не помогает из-за отсутствия необходимых медицинских растворов, в наличии только что-то дублирующее и слегка компенсированное действие.

Похоже, я потерял сознание, когда просто прикрыл глаза от усталости и безысходности. Очнулся явно в капсуле. Но вот кто мог меня в нее поместить? Ведь к полю обломков никто не должен подлетать еще как минимум полгода. Из так привычных ощущений чего-то не хватает. Нет боли. И от этого осознания в ощущении спокойствия буквально растворился. И только через некоторое время смог заметить, что нет интерфейсных окон и сообщений моей нейросети. На попытки внутренних запросов она не отвечает. Нейросети нет? Ее заглушили? Или удалили? Без нее не могу проверить состояние модификаций своего организма, но такое чувство, что и они удалены. Но как же теперь спокойно. Меня должна охватить паника, но ее нет. Хоть это и не доказано, но на текущий момент у мен украли часть той опоры жизни, без которой и помыслить о ней трудно. Нейросеть в современном мире — это все — статус, профессия, перспективы, карьера. Но я почему-то спокоен и думаю об этом без малейшего волнения и это странно. Скорее всего, влияние препаратов.

Капсула, судя по ее внутреннему содержанию, слишком отлична от всего того, что видел раньше и уж тем более, от того, чем был оборудован флот — меня кто-то забрал из того кошмара обломков, мертвых скелетов двух флотов. Я спасен, я не один, меня не бросили.

Я просто лежал и отдыхал от всего прожитого за последние полтора года, и вскоре заснул. Проснулся уже лежа в раскрывшейся капсуле. Тепло. Желтоватый приглушенный свет льется на темно коричневые стены маленькой, где-то три на четыре метра комнате, в центре которой и находится капсула. Больше в ней ничего нет. Мягко пружинит под босыми ногами теплый пол. Дверей нет, или, правильно сказать, они неразличимы.

— Здравствуйте. Вы находитесь на борту автоматического спасательного бота N37 системы Грунда.

Казалось, что голос исходит от всей противоположной стены, настолько объемным был звук. Динамиков не видно, возможно, вся ее поверхность скрытая верхним спокойным слоем обивки используется для генерации звуковых волн. Без привычного интерфейса сети чувствую себя немного неловко и беспомощно.

— К сожалению, система "Грунда" исчерпала свои ресурсы автономной поддержки, поэтому на нее вернуться нет возможности. — Бот сделал паузу, давая возможность осмыслить сказанное.

Единственный ввод, которые напрашивались — это то, что я на борту автономного комплекса, который не может вернуться в порт приписки. И меня кто-то посадил в этот бот, спасая из безысходного положения.

— Из-за ограниченной моей автономности вы будете доставлены только на ближайшую обитаемую планету системы "Свеста". Население планеты являются потомками второй волны программы "Семя".

Название систем мне ни о чем не говорит. И зачем нужно было упоминание о том, чьими потомками является население в точке прибытия? Мне это что-то должно сказать?

Мы летим из одной системы в другую. Автоматизированный межсистемный бот — такого в Содружестве, в Империях, Республиках нет. Разделение населения на этапы или "волны" программы "Семя", о которой мне ничего неизвестно. Используются неизвестные названия уже явно известных систем. Язык понятен, но на слух — незнаком. Спасли и вылечили только тогда, когда был при смерти, и не раньше. Спасли, минуя крейсера карантина.

Я просто лежал, а вопросы и мысли стали жить своей жизнью, отвлекая от наслаждения абсолютного покоя. Задавать самому себе вопросы и искать на них ответы — стало вредной привычкой за время вынужденного одиночества, хорошо, что вслух сейчас ничего не говорил. И вот странность, ранее как-то жил и ответы мне давали всеобщая информационная сеть и вещание. Они же давали уверенность в будущем, в завтрашнем дне, уверенность в своем правительстве и гениальности и мужестве генералов. Сидя в одиночестве, с умирающей надеждой в сердце, и наблюдая колючую от звезд пустоту космоса, стал задаваться вопросами, многими вопросами, на которые мог бы ответить отец, но его рядом нет. Он не однократно пытался завести разговор на тему всего того, что происходит вокруг нас, молодежи, но кто в молодости слушается своих родителей. В беседах с самим собой вспоминал многие его слова и получал очень горькие ответы. Но это лишь отвлечение, а стоит сосредоточиться на текущей ситуации.

— Бот N37 прошу уточнить мой статус на борту.

— Вы представитель первой волны программы "Семя". У вас приоритет по видовому сохранению. Вы, согласно инструкции, спасены из ситуации, не имеющей альтернативного решения.

Я спасен из коллапсирующего сбегания обломков флотов в полумертвом состоянии, а во время боя, когда вокруг была и опасность и смерть таких же как и я, данная система пребывала в покое. Хотя, что там в инструкции? Ведь одно из условий, судя по всему, "альтернативное решение". Но ведь еще есть такой параметр, как реакция системы. А в бою было время только на уклонение от поражающего фактора и между ошибкой и смертью слишком короткий промежуток времени.

Я представитель первой волны. А как же все остальные сослуживцы?

Что еще можно понять из этих фраз? Что программа "Семя" проходила в несколько этапов, и может быть и больше двух. Еще. Автоматические системы, от которых прилетел бот, наблюдали за моими действиями, что больше напоминает шпионскую мистику. Там где одна автоматизация, а именно "Черная птица", там и другая может быть, но, судя по предыдущим фразам, там ничто не сможет помочь поддержке моей жизнедеятельности ввиду расхода всех ресурсов.

Предположим что, спасая меня из тупиковой ситуации, в которой я пребывал, бот, согласно все тех же инструкций, как я надеюсь, не закинет меня в такую же безысходную ситуацию на растерзание представителям второй волны. То есть, будем предполагать что бот достаточно информирован о взаимоотношениях различных групп обществ в ближайшем пространстве. Это необходимо уточнить. Следующее предположение — там все мирно. Бот меня высадит в причальном доке? Он явно относится к неизвестной и достаточно развитой цивилизации, вполне возможно, к остаткам технологий "древних", что значит, что он желанная добыча и меня просто никто никуда не пустит. А так же потребуют рассказать и показать, как и где я его добыл. Если все рассказать и то как система отреагировала на мою неизбежную смерть, то будут меня выкидывать в космосе в разных точках практически на издыхании, чтобы мог прожить несколько часов, пока возможные автоматические системы не отреагируют и не проявят себя. Проще говоря, буду наживкой. А кто сказал, что я сейчас не играю роль наживки? Когда проявляется "Черная птица войны", что говорит о все еще функционирующих системах, систему закрывают на два года в карантин. Случайно? Ведь достаточно оцепить только область пространства сбегания обломков. Что-то нам не рассказывают о той охоте, что идет за наследие "Древних". Сейчас же нас может преследовать легкий карантинный крейсер, и мне все же придется примерить на себя роль наживки.

-Бот N37, за системой велось скрытое наблюдение силами карантинных служб. За нами может следовать военный корабль, целью которого захват данного судна. Есть ли возможность предоставить информацию о текущей ситуации в пространстве в рамках указанных фактов?

— Система безопасности наблюдательного комплекса системы "Грунда" фиксировала положение нескольких кораблей, целью которых было наблюдение за системой без попытки помочь вам, при неоднократно наблюдаемых признаках вашей деятельности. Согласно инструкции о наблюдении и невмешательстве, при окончании срока автоматической деятельности наблюдательного комплекса была проведена полная деактивация оборудования, что отвлекло внимание экипажей кораблей от вас и позволило провести операцию по вашей эвакуации. Для предотвращения обнаружения и выполнения задачи по спасению я веду полет в скрытом режиме. На текущий момент бот сторонними силами не обнаружен.

Древние оставили программу самоуничтожения? Теперь понятно, почему так мало предметов их технологий. Невмешательство — запрет на передачу технологий, которые могут повлиять на техническое и культурное развитие текущей цивилизации. Но тогда зачем бот спас меня?

— Бот N37, какие цели и задачи ставились перед первой волной программы "Семя"?

— Разведка пространства, преобразование новых предполагаемых мест обитания, оборудование станций наблюдения, сопровождение кораблей следующей волны, помощь в адаптации новым поселениям в точке прибытия.

Т.е. я представитель расы пилотов, десантников и строителей. Но ... . Ведь остальные погибли и их никто не спасал.

-Бот, какое влияние оказывает эффект "Черной птицы войны" на различных представителей программы "Семя"?

— Данная система — это очистка окружающего пространства мест обитания от поражающих факторов и последствий военизированных столкновений. Для эффективного выполнения задачи она на первом этапе останавливает работу малых систем автоматизации, для предотвращения препятствия процессу очистки. Под определение сил, способных к нежелательному препятствию признаны представители всех последующих волн программы "Семя", кроме первой, как способной к наиболее объективному анализу и более верной оценке угрозы.

Выходит, я еще и потомок судей.

— Бот, какие биологические отличия представителей первой волны от последующих? Какие отличия в моем организме от эталонного представителя первой волны?

— От эталонного представителя первой волны отличий нет, кроме попыток искусственной видовой модификации, от которых вы очищены, как от факторов мешающих жизнедеятельности. Биологических отличий от представителей других видов находятся в области, которую нет возможности для вас описать, ввиду отсутствия определений в ваших терминах и понятиях. Еще можно отметить, что представителей первой волны, как следствие, отличает способность оперировать более сложными составными понятиями, обладающими комбинированными условиями и свойствами, что причисляется к интеллекту, а так же способность к быстрой краткой оценке ситуации или реакции, что ошибочно причисляется к интеллекту, так же ваш индекс памяти несколько выше.

Любой выдающийся ученый или представитель искусства, политик или просто редкий гений войны является так же представителем? Стоп. Было ведь сказано, что отличия есть, просто он не может их описать.

— Бот N 37, через какое время мы достигнем системы "Свеста"?

— Из-за режима скрытного перемещения наше время прибытия 203 часа. Текущий ресурс жизнеобеспечения 270 часов.

Все же нервное напряжение, что меня не покидало на протяжении более, чем полтора года, забрало очень много сил и теперь хотелось только спать. Силы бороться с сонливостью уже покинули меня. Легкое колыхание теплого ложа капсулы под спиной, мягкая люминесценция с потолка, поглощаемая общим коричневым окрасом комнаты, тихий гул фонового шума, что искусственно создается, чтобы не сойти с ума от тишины — все это убаюкивает.

Так приятно просыпаться бодрым. Такие моменты бывали только в детстве, когда не было груза забот и проблем. Проблемы и тогда конечно были, но отношение к ним простое, детское, когда еще не можешь знать последствий и единственный судья твоим поступкам — это строгий взгляд родителей. Есть не хочется, как и пить и по нужде никуда бегать не надо. Похоже, в момент сна меня подключили к системе. А раз так, то ...

— Бот, сколько осталось времени до прибытия?

Что-то как-то тревожно.

— До высадки на планете в системе "Свеста" осталось два часа.

Этого следовало ожидать. Я нахожусь в медицинском отсеке спасения, а не каюте экипажа. К тому же, автоматическим системам легче контролировать спящего человека, как и кормить его и все остальное. Жаль. Хотелось о многом поговорить с ботом в рамках допуска и возможностях его процессорных возможностей. Отпущенные два часа — это стандартное время на полную адаптацию к ситуации и подготовке к дальнейшим действиям, для десанта — так даже очень много. Нужно немного побеспокоиться о себе и так, чтобы это привлекло как можно меньше внимания потом, но совсем его, конечно, не избежать.

— Бот, в процессе спасения и дальнейшего лечения я лишен экипировки и стандартного оборудования, обеспечивающего идентификацию меня как гражданина определенного государства, коммуникацию и управление оборудованием. Просьба выдать что-либо близкое к текущим технологиям без возможной его идентификации как технологии "Древних".

Самое удивительное то, что я общался с компьютером бота в терминах, привычных для меня, и он их понимает. И я очень надеюсь, что понятие "нейросеть" у древних было. Или лучше не надеяться? Или лучше чтобы ее не было? Но способов удаления нейросети без последствий практически нет, и это все равно привлечет внимание компетентных служб при диагностике в медицинских центрах.

Жаль, что нет времени насладится чувством спасения и беззаботностью. Надышаться. А надо снова впрячься в ворох тех проблем, что появятся по высадке. И одна из них — как не выдать то, что я спасён и, возможно, экипирован ботом "Древних". Еще жаль, что этот бот, скорее всего, через некоторое время, согласно все той же инструкции о невмешательстве произведет "полную деактивацию оборудования". Спасательный бот по строгости соблюдения правил и инструкций приравнивается к военному оборудованию, иначе любое отклонение от правил может привести к гибели, т.е. невыполнению основной задачи. И эта строгость гарантирует его самоуничтожение в данных условиях.

— Вам внедрено адаптационное ядро. Инструкция по его использованию вам загружена. Она будет доступна при достижении безопасного местоположения. Основная модификация принята соответствующей пилотам, с вашей прошлой специализации. Поддержка особого питания для ее нормального функционирования понадобится через 120 часов. Вам так же внедрен малый контроллер для управления коммуникационными сетями и оборудованием. Легализовать вас в текущей государственной системе нет возможности. Предлагаю воспользоваться возможностями контроллера для имитации пакетов существующих граждан.

— Насколько малый контроллер отвечает показателям текущих внедряемых нейросетей?

— Описание и инструкции будут вам доступны по достижению безопасного местоположения.

— Какова возможность обнаружения внедрённых компонентов?

— Компоненты идентифицируемы для медицинского диагностического оборудования.

Теперь болеть и "ломаться" нельзя, но досмотра ведь не избежать. Нужно что-то думать.

— Можно ли внедренные модули принять за имплантаты искусственной видовой модификации?

— Нет. В них нет подключаемого для вас стандартного интерфейса. Ближайшее определение для существующего диагностического оборудования может быть как симбионты или паразиты.

Уже лучше.

— Я нуждаюсь в одежде и средствах защиты.

Безо всяких объяснений мне был представлен медленно выдавливаемый из стены темно-серый комбинезон, по виду похожий на технический. Слегка выдавленные и потертые колени и локти, растрепанный от соединения поцарапанного защитного колпака воротник, тонкие перчатки, отливающие новизной, грузные потертые ботинки.

— Вам предоставлен малый технический комбинезон. По своим параметрам и использованным материалам наиболее близок к существующим такого же класса. В целях маскировки искусственно состарен. Активные средства самообороны не могут быть предоставлены как основной демаскирующий фактор. Для повышения шансов выживания загружена краткая база рукопашного боя десанта, что позволит успешно выйти из уличной драки. База распакована, моторика тела разработана.

Все та же инструкция о невмешательстве. Она не позволяет предоставлять мне знания и модификации способные нарушить это правило. Малый контроллер — буду надеяться, что что-то подобное и так есть, как и адаптационное ядро без привязки к "Древним". В существующем мире модификации организма — это та же адаптация, только узкоспециализированная, выполненная в краткие сроки и поэтому поддерживаемая дополнительными надстройками в организме. Природный механизм адаптации есть у всех людей, ведь при уменьшении физических нагрузок слабеем, а при их росте, соответственно, становимся сильнее и так далее. Но для чего все это было сделано? Меня, вроде как, должны были только спасти! Что-то тут не так.

Появилось различимое ощущение течения времени, будто какая-то часть сознания отсчитывала оставшиеся минуты до высадки и держала в некотором напряжении.

— Вам загружены имеющиеся малые технические базы текущей цивилизации. По вашей классификации второго уровня. Так же подгружены малые технические базы сопровождения и поддержания автоматических станций наблюдения.

А это почему? По той причине, что знания в данных рамках и так пересекаются с уже имеющимися знаниями?

— Бот N 37, мне предоставлены знания только в рамках технического устройства или и принципы действия?

— Полный объем по техническому обеспечению. Базы знаний по принципам относятся к основной и большой сборке технических баз. Базы знаний основной и большой сборки нарушают инструкцию о невмешательстве. Вы являетесь полноценным представителем текущего общества, поэтому вы попадаете под инструкцию о невмешательстве. Для исключения возможных конфликтов в общении вам загружена база принципов общения и взаимодействия между текущими представителями различных рас. Вся сборка баз, что вам загружена, подготовлена основным модулем безопасности автоматической станции наблюдения системы "Грунда".

Значит, операция эвакуации планировалась заранее еще на станции (и время на это у них было), которая, в настоящий момент, самоуничтожилась. Все трудности и проблемы были просчитаны заранее. Я только сейчас гадаю, что мне понадобится, что нужно скрыть, а там уже были подготовлены все инструкции с пониманием щекотливости ситуации и бот был заранее оборудован всем необходимым.

— Бот N 37, какие изменения в базы данных внесены, какие базы еще загружены.

— Оба комплекта технических баз совмещены. Базы рукопашного боя совмещены с аналогичными малыми базами самообороны и защиты, а так же наступления текущего общества. Загружены и совмещены малые базы управления летательными аппаратами ушедшего и текущего общества для подтверждения статуса пилота. Загружены и совмещены начальные навигационные базы, начальные базы связи, начальные базы социального управления.

Все правильно. Все только в рамках непосредственного использования без возможности узнать принцип, заложенный в технической реализации, а так же все в рамках и так мне известного по долгу службы во флоте.

— Бот N 37, какую задачу передо мной поставил модуль безопасности автоматической станции наблюдения системы "Грунда", или каким-либо другим модулем данной станции? — Ну не могли загрузить такой объем знаний именно по "Ушедшим" или "Древним" просто так.

— В системе "Свеста" находится необнаруженная и незафиксированная представителями текущего общества автоматическая станция наблюдения. Ваша задача найти ее и, по возможности, обеспечить ее функционирование. Данная задача вам поставлена как представителю первой волны программы "Семя".

Вот и ответ. Все, что создали древние, продолжает работать и пытаться продолжить свое существование, но без технологической и ресурсной помощи все это умирает, стараясь обеспечить функционирование хотя бы части всего комплекса. Все в рамах инструкций. С целью спасения был доставлен на борт и эвакуирован, с целью повышения шансов выживания — предоставлены знания, граничащие с запретом, но все же не нарушающие его. Как дополнительная задача — обеспечить ремонт. Согласно той же инструкции при получении мной закрытой информации малый контроллер, в который явно зашиты ключи доступа, может и сжечь мне мозг. Это то, что необходимо сделать для защиты знаний. Одна из проблем, что я вижу, это то, что спешить выполнять задачу не стоит, так как могут и подчинить, минуя центральную нервную систему через все тот же малый контроллер. Тут надо думать. Для начала, необходимо получить статус в местной колонии и устроиться, а дальше будет видно. До завершения эвакуации осталось десять минут.

— Бот N 37, предоставь информацию по месту высадки.

— Планета размерами 1,03 от эталона, атмосферные условия близки к стандартным, температура — ниже точки замерзания воды, слабое магнитное поле планеты является причиной прохождения большого количества солнечной радиации. Поверхность планеты представлена льдом. Основная деятельности колонии — добыча полезных ископаемых на глубине океана, обслуживание глубинных ферм, малое производство и ремонт оборудования. Колония закрытого типа, размещается в пещерах и тоннелях, вырезанных в подводных скалах.

Там, на поверхности, вечная зима. Солнечный свет — источник радиации, которая выводит внешнее оборудование из строя. Жители спрятались под поверхность для защиты от нее. Численность жителей колонии должна быть мала. В таких условиях, когда каждый метр свободного защищенного пространства ценится, и, как следствие, колония не может быть многочисленной. Болезни из-за постоянного облучения и наследственные мутации. И еще — я там буду белой вороной. Для новых поселенцев, скорее всего, проводят модификацию, чтобы справляться с возросшим облучением и отсутствием солнца. Распространены грубые синтетически медицинские препараты, для нивелирования проблем проживания в таких условиях. Ну что еще. Выбраться отсюда будет очень сложно. Откуда все это понимание ситуации? Слышал ли я об этой колонии? Нет. Планет со сложными условиями проживания много, а вот райские места известны всем, о них мечтает каждый осознавший себя житель. Кто здесь может жить? Люди, привыкшие к очень сложным условиям жизни вдали от благ цивилизации, так же беглые преступники или политические изгои. Хотя эти вряд ли, слишком тут сурово.

Ну, все. На выход. Высадка прошла весьма необычно — просто мягко провалился сквозь пол.

Глава 3. Ну, здравствуй, новый мир.

Тонкий слой снега, состоящий из маленьких и легких льдинок, подымаясь в воздух, оседает каплями на стекле гермошлема, мешая обзору и размывая визуальные границы виднеющегося вдали входа в диспетчерский пункт. Идти не далеко, но постоянный сильный встречный ветер заставляет тратить силы.

— Назовитесь, кто Вы, как и с какой целью прибыли. Ваша идентификация по сети не проходит, приземление аппарата не фиксировалось, приближение любых планетарных средств передвижения не зарегистрировано.

Диспетчерский пункт — это стратегическая точка, которая не может быть оставлена без присмотра и обслуживания, если жив хоть один колонист и у него что-то есть в мозгах. Но это так же налагает и строгость в правилах, нарушать которую могут только те планетные системы, в распоряжении которых есть внушительные силы, способные исправить любую ошибку. Здесь строгость, дисциплина и отчуждение от чужаков — норма. И весь этот набор ощущений очень хорошо передает ретранслируемый с внешних микрофонов, голос. Это может быть автоматика, а может и специальный человек, но пункт не заброшен и осталось убедить их оказать помощь.

С одной стороны Бот оказал плохую услугу, высадив меня в режиме маскировки, но с другой — неизвестно как отреагируют местные на совершенно чуждую технику. В любом случае он уже сделал все, что мог и то, где он сейчас, рядом в маскировке или уже отправился выполнять последний приказ, роли не играет.

Канала связи с диспетчером нет. Со мной общаются через внешние акустические системы. При таком варианте у него должен быть и внешний микрофон для прослушивания обстановки снаружи.

— Здравствуйте. Я Дордас Карил. Только что прибыл на планету с целью дальнейшего проживания.

Может и помощи? Нет. Озвучивать это не стоит, так как спровоцирует поток вопросов, на который нет желания отвечать.

-Вы не сказали то, каким образом оказались на планете.

-Был высажен кораблем недалеко отсюда.

Конечно, они примут слова за ложь. Но что еще сказать? Прыгнул прямо из космоса? Да и неизвестно насколько у них отстали системы обнаружения от современных средств маскировки.

— Почему системы станции не зафиксировали вашего приземления? Почему не была согласована посадка с диспетчерским пунктом?

— Я не могу отвечать за действия капитана корабля, поскольку находился в качестве гостя на его борту. Свои действия капитан со мной не согласовывал.

И это правда.

Я, как человек, может и не странный, но мой способ появления на их сканерах необычен. При таком варианте наш разговор должен не просто записываться, а тут же подвергаться анализу по интонации, используемым словам, порядку слов, паузам между вопросом и ответом. И кто его знает, что еще из показателей снимается в этот момент. Я ведь могу быть маяком новой угрозы. И дежурный уже должен быть на месте, даже если сперва меня встретили автоматические системы.

— Почему не отвечает ваша нейросеть или идентификационный чип?

Использование нейросети очень широко используется, а вот чипы применяют только для детей и для совсем уж бедных людей. Но для них этот набор очевиден.

— В результате аварии на МОЁМ корабле я получил ранения с нарушением функций модификаций, в связи с чем мне были удалены все инородные имплантаты, модификации, нейросеть. Т.е. проведена полная очистка организма. Затем, ввиду отсутствия нормальной, был установлен урезанный вариант нейросети, о которой мне почти ничего не известно.

— Вы преступник?

— Нет. Просто человек, попавший в очень затруднительную ситуацию. Прошу прощения, но мой комбинезон не справляется с функцией теплоизоляции, и я скоро замерзну прямо перед шлюзом. Вы не могли бы в связи с этим пропустить меня на карантинный пункт, тогда перед шлюзом не будет замершего трупа, а вы, в свою очередь, будете защищены от предполагаемых угроз и угрызения совести.

Комбинезон действительно уже не защищал от холода. Вернее он защищал, но просто не справлялся. Проецируемые на шлем показатели внешней среды мне ничего не говорили, так как были непонятны. Молчание, затянувшееся на десять минут, было прервано открытием шлюза, демонстрирующим активированный режим карантина. Двери шлюза за спиной закрылись, и струи очистного и дезинфицирующего средства заполнили окружающее пространство легким туманом.

Через минуту открылись противоположные двери шлюза, впуская во внутренние помещения пустого диспетчерского пункта. В конце коридора виднелся, старый, немного отличный от стандарта, дроид-охранник. Впустить меня, чтобы потом убить? Скорее всего, он мой проводник по станции и выполняет функцию подстраховки. Возможно, при наличии внешних признаков серьезной болезни и резкого неадекватного поведения откроет по мне огонь. Справа остался отгороженный стеклянной стеной вход на эскалатор, рядом с которым нас ждал второй дроид сразу занявший позицию за моей спиной. Через несколько десятков метров слева открылись двери очередного шлюза и первый дроид заехал туда. Проследовал за ним. Двери за спиной закрылись, оставив второго снаружи. За шлюзом меня встретила комната, с мебелью из одинокого стула у стены. Можно сказать, что она абсолютно пуста. Серые стены, серый потолок, серый пол. Это явно карантинная камера, и сейчас все помещения, через которые я прошел, наверняка проходят углубленную очистку. Камера должна содержать скрытые датчики и механизмы забора анализов. Как бы в ответ на мои мысли в боковой стене открылась ниша.

— Пожалуйста, поместите руку в открывшийся приемник.

Динамики, как и видеодатчики, явно скрыты. Несколько уколов говорили о заборе проб на анализ. Во время процедуры, скорее всего, поместили чип идентификации и маяк, для отслеживания состояния моего организма и перемещения.

— Вы являетесь гостем системы Имриир. Просим прощение за наше поведение. Но необычность вашего появления и ограниченность наших контактов с остальными мирами, заставляет нас быть предельно осторожными. И это в интересах нашей и вашей безопасности, так как наш бактериальный мир значительно отличается от вам привычного. И особенно важно если вы собираетесь здесь жить и работать.

Из стены выдвинулась койка, с другой стороны столик с порциями еды на одноразовой тарелке. Такая изоляция, как у этого мира, одинаково опасна как для гостей, так и для самих обитателей, ибо в данной среде живут и размножаются штаммы бактерий, отличных от штаммов других миров, и банков данных по ним нет. Так что карантин полезен всем.

— Вы можете отдохнуть и поесть. Данная пища полностью отвечает санитарным нормам карантина.

— Спасибо.

Сколько мне тут находиться? Это зависит от их медицинского оборудования и того количества тестов, что они намерены провести. А они будут максимально обширными, так что времени займет много. А пока спать, осознанно спать, а не погружаться в искусственную кому, при которой сознание никак не может отдохнуть от всей полуторалетней нагрузки.

Все же сон — самое лучшее лекарство. Пробуждение принесло радость от ощущения здоровья, отсутствия боли, и растерянность из-за исчезнувшей необходимости куда-то бежать, что-то решать, учить и ждать очередного приступа боли. Нет того постоянного напряжения в ожидании, что сломается аппарат очистки крови для приготовления живительной сыворотки, или недавно собранная схема опять даст сбой и нужно будет искать ей замену. Непривычен сам факт безделья, отсутствия задач и совершенно непонятные границы и варианты перспективы будущего.

Из стены снова выдвинулся столик с едой. Мое пробуждение замечено.

— Доброе утро. Можете позавтракать. Через несколько минут с вами свяжется инспектор Словер для уточнения вашего бывшего социального положения и возможности вашей адаптации в нашем обществе.

Ожидаемо. Пока проверяют на предмет вирусов и бактерий, необходимо проверить или хотя бы обозначить такие намерения, как проверка на угрозу со стороны моего прошлого, или выявить скрытые мотивы в текущий момент.

Общение с невидимым собеседником прошло спокойно. Его голос по мере диалога не менялся. Это, говорит о наличии вспомогательного оборудования, которое отфильтровывает любую эмоциональную составляющую, чтобы что-то скрыть и отразить разговор в необходимых интонациях и настроениях. Такой стиль разговора может серьезно разозлить и взбесить при правильно заданных вопросах, раскрывая суть расспрашиваемого.

По результатам разговора стало понятно, что проблем мне не обещают. Наоборот, я, как начинающий техник, обладающий более свежими знаниями, могу им помочь, успешно трудясь и живя здесь. Карантин затянется на неделю. Управление колонией одобрило мое прошение на проживание на этой планете и согласилось взять меня в качестве стажера с испытательным сроком. Однако они не сказали, что будет, если не пройду тестирование. Правда, здесь все работают за "еду" и "место в комнате", так как условия жизни на планете достаточно жесткие. Но местные этого не должны замечать, так как не знают другой жизни.

Есть свободное время, которое нужно использовать с толком, решил ознакомиться с теми подарками, что дал Бот N37. Инструкция к малому контроллеру — на её изучение ушел весь день, а тренировки по его использованию продолжаются постоянно. Это достаточно сложное оборудование. Нет привычного интерфейса: набора окон и команд. Для управления этим устройством необходимо четко представлять себе желаемое и адресовать его. Как я это узнал? Ведь к инструкциям необходимо получить доступ для загрузки и обращений. Все оказалось просто. Бот предупредил, что инструкции распакуются при достижении безопасного места. И вскоре, после разговора с инспектором, (в ходе разговора попросил называть его "шериф"), пакет информации был получен. Самой большой проблемой оказалось её осмысление. Для получения доступа к контроллеру, согласно полученным знаниям, достаточно войти в медитативный транс, что получилось только на втором часу, не смотря на вложенные четкие инструкции с примерами. Внешнего интерфейса нет, пользовательского интерфейса тоже, прием внешних пакетов заблокирован. Очень много времени ушло на то, чтобы научиться принимать пакеты по желанию не входя в транс, а затем настроить автоматическое реагирование на доверенный источник. Правда, последнего я испугался и отключил сразу. Во мне поселился страх того, что таким пакетом кто-то просто соберет информацию обо мне и закроет в камере. Боюсь попасть под контроль. Раньше как-то не задумывался над всеми нюансами использования нейросетей, но теперь есть чего опасаться и есть что скрывать. При детальном изучении инструкции малого контроллера стало понятно, что, благодаря почти полному доступу к нему и, по аналогии, к нейросети, можно как вложить ложные воспоминания, так и заблокировать их. Таким же способом можно наслоить необходимую реакцию на любое событие. То есть это оборудование оказалось практически идеальным средством контроля как общества, так и отдельных людей, ведь оно позволяет еще и снимать реакцию на определенную информацию, такой своеобразный контроль лояльности. Пришло это осознание когда задумался о том, каким способом меня должен был бы контролировать искин безопасности системы "Грунда" и как попытаться гарантировать результат. И пришла банальная мысль, что и в контроллер может быть зашита программа на уничтожение мозга при условии нарушения мною инструкций. А так как постоянно сравниваю технологию "Древних" и современной компании "Нейросеть", то стало очевидно, что и современные устройства могут обладать подобной функцией. А дальше за работу взялась фантазия, что расцвела буйным цветом. К сожалению не все воображаемые страхи, при детальном их анализе, остались воображаемыми.

Вторым пунктом открыл интерфейс по управлению адаптационным ядром. Как оказалось, для обращения к нему нужен все тот же транс и мысленный посыл. Не знаю, как правильно это сформулировать. Никаких окошек, просто необходимо осознать свое желание и появляются знания о том, чем это является. Вот так на уровне ощущений и приходится понимать состояние. К сожалению, система счисления "Древних" мне не загружена, а догадываться, что вот это ощущение "плохо", судя по всему, где-то тридцать процентов, не означает, что переданные в сознание символы именно это и означают. Судя по вызываемым эмоциям, что шли как второй поток информации показателей, питание в карантине было достаточно сбалансированным и обеспечивало поддержу текущей модификации. А это весьма серьезный вопрос. Кстати, модификация соответствует стандарту пилота экстремального пилотажа, так что стал чуть лучше, чем был.

В данный момент ядро проводило модификацию под проживание в среде с повышенным радиационным фоном.

Работа по управлению вживленными модулями была очень необычна, непривычна и требовала навыков. Жонглируя эмоциями и воображением, получилось дать задание на дополнительную модификацию под десант, которая оказалась в стандартном наборе, но срок выполнения — два года.

Чувствую себя ребенком, что и сказать ничего не может и количество пальцев на руке не посчитает, но при этом с жуткой фантазией. Должно быть более конкретное управление, а то подобный вариант очень удивляет и как-то слишком несерьезен.

Паранойя меня стала сводить с ума — все время казалось, что меня постоянно пытаются просканировать и взять под контроль. В попытках избежать этого сумасшествия стал все время погружаться в транс для дальнейшего изучения возможностей модулей, чтобы решение задач и проблем отвлекло от этого безумия. Стал вопрос о том, как мне изучать загруженные знания и как мне получать новые базы — язык и математический аппарат полностью незнаком и неизвестен. Привычных механизмов просто нет, и это ставит в тупик. При прямом чтении пакетов, что витаю в округе встали вопросы о протоколах, что при этом задействованы, методам шифрования и архивации.

Каждый вариант пакета, которыми обмениваются окружающие меня устройства, приходилось разбирать и дешифровать, а дальше формировать алгоритм для их автоматической обработки. Я не программист, и понять и разобрать это было для меня очень тяжело. Помогло то, что в пакете базы знаний по малому контроллеру была основы формированию протоколов. Тем не менее, к сожалению, все приходилось изобретать заново, разбирать, где в пакете указывается отправитель и адресат, а где тело пакета, разбивать типы адресатов. А ведь еще есть сжатая, зашифрованная и заархивированная информация. Разбирая все эти нюансы стало даже интересно. Оказывается, любой интерфейс нейросети и даже некоторые устройства в оборудовании могут быть самостоятельными адресатами. Таким образом, можно обратиться к отдельной функции нейросети и пользователь даже не будет знать об этом обращении.

Интересные возможности открыл перехват пакетов. Стал выделять те из них, что не соответствовали ни одному встроенному оборудованию, окружающему меня. Мои страхи и опасения получили подтверждение. Шериф инициировал задачу сканирования меня на доступ по различным протоколам, на которые должна отвечать нейросеть. Малый контроллер — это вариант нейросети, что не имеет никаких прописанных ответов на пакеты и полностью программируем. Обладание таким "сокровищем" поставило очень большую задачу — настроить его взаимодействие с окружающим миром на приемлемом для меня уровне. И в качестве результатов моих усилий стал перехваченный идентификатор управляющего искина, что позволило имитировать обращение от его имени к другим устройствам. Но сильно не баловался, так как уровень, на котором этот искин может работать, мне неизвестен и если от его имени начнет работать то, что не должно или получить обращение от него то, что подчинено другим устройствам, может породить подозрения и разбирательства, которые мне никак не нужны. Тренировался на том, что и так управлялось им: микрофоны и видеодатчики. Некоторые эксперименты пришлось представить как поломку, что так же не есть хорошо, но иначе объяснить внезапное выключение пары из них ч не мог. Сами датчики истории обращений к ним не хранят, и это позволяет надеяться, что мои возможности останутся тайной. Насчет пакетов — вывод не утешительный, сам формировать не могу, только дублировать. Для полноценной работы нужны знания низкоуровневого программирования.

В перерывах между работой с пакетами, копался в базах знаний, которые мне загрузил бот. Их изучение оказалось возможным так же только в трансе. Никаких фоновых процессов, никаких стимулирующих средств и медицинских капсул. У меня нет знаний о том, как изучаются сознанием человека базы, но теперь я непосредственный наблюдатель и участник

всего того, что в моей жизни было автоматизировано, стал свидетелем того, как объединялась информация уже мною изученная и разучиваемая база знаний. Все, что было изучено в качестве инструкций и справочников, находило подтверждение и выстраивалось в ассоциативные цепочки только под личным влиянием, что затормаживало процесс. Без этого влияния информация просто записывалась как аксиома и непреложная истина. Решил использовать личный контроль.

При этом то, что я уже знал, повторно не вдалбливалось, что приносило облегчение, так как каждая порция знаний проходила процесс осознанного осмысления и принятия. Проще говоря, голова буквально раскалывалась от этих уроков, но это пройти надо.

Изучение и сравнение техники древних и текущей показало различия в логике компоновки оборудования и постановке задачи и цели, с которыми оно создавалось. Сказать, что древние понимали суть вещей лучше — не могу. Они по-другому мыслили, и в каких-то случаях их решения задач были более оптимальными, а в каких-то — чудовищно затратными. К сожалению все знания касались только непосредственного технического исполнения, сам принцип и физика процесса оставалась тайной, подвластной только личным догадкам.

За время карантина было потрачено так много сил на изучение открывшихся возможностей и новой информации, что необходимо столько же времени на отдых. Но с другой стороны это позволило отвлечься от серости стен замкнутого помещения, всевозможных домыслов о том, что думают обо мне так, с другой стороны датчиков и немного отвлечься от огромного психологического напряжения, что накопилось в пустоте.

В конце недели шлюз открылся и вкатился охранный дроид.

-Здравствуйте. Простите за столь долгое ожидание и проверки, но они были необходимы, чтобы обезопасить жителей нашей планеты. Сейчас дроид вас проводит к психологу, чтобы он мог оценить ваше состояние и возможность проживания в нашем обществе.

Снова коридоры. Все прививки мне уже сделаны, маркеры и тесты на бактерии и флору так же пройдены, так что осталось их убедить в моей абсолютной безопасности для них. Возможно, что и этого не нужно, так как достаточно длительный срок времени наблюдали за мной.

Очередной серый кабинет со столом посередине и несколькими стульями. Напротив сидит слегка полноватая женщина среднего возраста с теплым взглядом карих глаз. Вполне дружелюбно улыбаясь, предложила сесть. Позади открылась дверь, и зашел еще один человек — мужчина, так же среднего возраста, широкий в плечах и с властным чертами лица. Взгляд хищника и настороженности, как при виде врага выдавал в нем представителя сил безопасности. За весь разговор он так и не представился, а только наблюдал за мной со своего стула, что стоял чуть в стороне.

-Здравствуйте. Меня зовут Вианга. Я хотела бы с вами просто поговорить. Я вас не прошу мне рассказывать ваши секреты. Но порошу вас, расскажите, что там во Вселенной нового. Вы достаточно интересный человек и, несомненно, у вас были не менее интересные и увлекательные приключения по дороге сюда. Мы же живем достаточно замкнуто и новый человек для нас как глоток свежего воздуха.

Вот так потихоньку, задавая различные вопросы, рассказывая свои истории и слушая мои, мы провели несколько часов. Периодически приносили напитки и легкий вариант перекуса. Несомненно, в каждом напитке была добавка, которая расслабляла и заставляла потерять осторожность. Тесты на мою преемственность к данной химии они проверили еще в карантине, так что не сомневались в ее действии. В течении нашей беседы анализировались как мои ответы, так и реакция на ее рассказы и вопросы. Но, в принципе, я за себя был спокоен. Я не маньяк и действительно не собирался угрожать здесь никому, просто хотел отдохнуть и морально восстановиться от тяжелых переживаний. К тому же на их месте я, наверняка, вел бы себя так же.

— Вы, несомненно, пережили ужасные моменты в вашей жизни. Такой факт, как остаться одному в космосе на продолжительный срок — это тяжело, и еще тяжелее сохранить рассудок при этом. Вы говорите, что в поисках решения вы и изучили специальность техника, будучи при этом пилотом?

— Да. Я пилотировал малые суда. И из той ситуации без помощи тех, кто меня подобрал, не смог бы выкрутиться. Ну а дальше, на родине я стал никому не нужен, даже опасен, как свидетель, вот и пришлось бежать.

— А как вы смогли уговорить капитана корабля, несомненно, контрабандиста, доставить вас сюда, а не продать в рабство?

— Как раб — я не подхожу. Еще в детстве отец провел мне усиленную гипнотическую операцию, и в результате мой организм в рабстве должен умереть (и это правда). Капитан же решил оставить меня там, где я мог нанести наименьшее количество вреда, хотя и не там, где мне хотелось.

— А что заставило его сохранить вам жизнь? Ведь вы теперь не только свидетель преступлений корпорации, но и его преступлений.

Корпорации? Ну пусть будет корпорация, сами предложили.

— Трудно сказать, возможно, какие-то моральные принципы или же не хотел становиться убийцей. Иногда люди, сколь бы продажными они ни были, к такому просто не готовы — убить человека.

Вианга молчала. Ей необходимо принять решение по этому чужаку. Убить? На этой планете в жестких условиях люди научились ценить жизнь близких и не только. И к тому же этот молодой человек прав — не все готовы переступить через свою сущность и стать убийцами, и она тем более к этому не готова. Будь он "монстром" или скрытым социопатом, то тогда можно было переложить всю ответственность на шерифа, а так решение принимать ей. Принять его на работу — это так же большая ответственность и огромная нагрузка на психику не только его, чужака, ко и окружающего его общества. Здесь нет тюрьмы из-за ее ненадобности и строгости закона. Если провинился — отработаешь. А запереть человека против его воли — бездумная трата ресурсов, проще уже сделать эвтаназию. Техник? Может и подойдет, все же это не его профиль и различие в технологиях подводного мира достаточно сильно, но не ей об этом судить. Работы много и есть куда приложить лишние руки.

— Ну что же, я думаю, что в вашем рассказе достаточно много правды, хотя у меня такое чувство, что это не полный ваш рассказ. И у меня остался последний вопрос к вам. Каким вы видите свое будущее в нашем обществе? Мы очень ограничены как в ресурсах, так и в людях, и в технике.

— Волей случая я стал немного техником. Думаю, в том варианте, который вы и предлагаете, я могу быть вам полезен. Правда, как инженер я никуда не гожусь. Ну и еще — как пилот, прошедший обширную практику атмосферных полетов, могу переучиться и на ваши аппараты, разница лишь в более вязкой среде.

— Думаю, вы сможете попробовать себя в разном качестве.

Глава 4. Чужой среди своих

От смешения цветов и красок на стенах тоннелей с непривычки рябило в глазах. Со стороны парков, разбитых в самых больших искусственных пещерах, раздавался детский смех и окрики взрослых, перекрывая легкий гул вентиляционных систем. Стеклянные колонны с заключенными в них обитателями водных глубин и гигантскими водорослями оставляли шокирующий след в памяти и на сердце. Здесь люди жили, росли и умирали. Они старались как можно больше красок и света привнести в свою жизнь, заменив недостаток неба и солнца. И это им удалось. От чего же так сердце щемит? Жизнь. Я ее не видел долгих полтора года, как и красок.

Как же долго мы идем. Уже хочется прилечь и закрыть глаза, что бы отдохнуть от непонятной усталости поселившееся внутри, на душе. Тяжело видеть биение жизни в стенах этого города, состоящего из прорытых пещер, — жизни, которая не смерилась с убогостью своего существования.

— Эй, Тим, как дела? Как починка во втором оранжевом?

— Нормально, только надо ждать нормальных комплектующих с фабрики.

Широкая спина моего провожатого Ракуса, одетого в технический коричневый комбинезон со следами ржавчины, смазки и каменной пыли — единственное темное пятно в ярких красках, что окружали нас. Сосредоточенное ее разглядывание принесло облегчение и отдых глазам. Мимо проходили люди, одетые в почти одинаковые по фасону одежды, но разукрашенные во все светлые и яркие цвета, которые только приходили на ум. Они приветствовали друг друга либо просто вежливо, либо широко улыбаясь от радости встречи — все друг друга знали: кого просто знали, а кого и близко, но незнакомых людей в этом обществе нет. Им видеть кого-либо чужого странно, что выражается в любопытных взглядах, бросаемых на меня украдкой.

— Сейчас закончилась рабочая смена. Обычно не так людно. И дети, они такие проныры, что от них никуда не спрячешься.

Ракус не спешил заводить со мной знакомство, но время от времени бросал фразы о том, что считал необходимым пояснить. Как оно в других мирах, ему неизвестно, и что именно нужно рассказать, чтобы новичок не попал впросак, ему так же непонятно. В принципе, он довольно доброжелательно отнесся к моему обществу, не пытаясь сразу выказать отчуждение чужаку.

— Дети бегают почти везде, кроме служебных помещений и нашего сектора. Нас, техников, достаточно мало, и вокруг нас бытует много сказок. Кстати, эти сказки здорово помогают при ремонтах в жилых секторах — мелкие не лезут под руку.

Техники, здесь — это довольно замкнутое и угрюмое общество, но достаточно почитаемое, так как жизнь Города напрямую зависит от них. При нормальных условиях они должны были бы держать власть в своих руках или вторые после военных. Обособленность и отдельный статус подтверждают как одежда, единственно лишенная всяких украшений и ярких красок, так и темный цвет стен коридоров их секции, до которых мы вскоре дошли. Вес в обществе доказывает то, что с Ракусом при встрече все здоровались, с долей уважения, но немного сторонились.

— Ну, вот и дошли.

От нажатия ладонью на сенсор в сторону отошла дверь, открывая вид на скромное холостяцкое, несколько замусоренное жилище.

— Пока поживешь со мной, но спать будешь в основной комнате. На чём — что-нибудь сообразим. Живу я один, так что мешать нам никто не будет.

Мешать? Нам? Но есть насущные вопросы.

— Где можно сейчас помыться и поесть?

— Душ там. — взмах рукой направо. — Туалет там же. Поесть... — взгляд на настенные часы, — через час пойдем в нашу столовую.

Столовая — это общее место питания, не индивидуальное. Отрезать жилое место под кухню в каждой жилой секции или квартире — слишком расточительно, так как каждый квадратный метр вырезан в скальной породе с учетом прочности, чтобы не обвалилось все. Но это только первый вывод. А то, что только через час, значит, что существует график приема пищи, и ею не балуют. Но это все мои мерки, как оно в действительности? Хозяин этой квартиры — холостяк, и ему может быть просто лень готовить.

Так, сейчас нужно принять душ. Система управления водой рычажная — самый простой способ. Да и во всей квартире, на первый взгляд, сенсор только на двери. И нет никаких пересылок пакетов между оборудованием, т.е. оно предельно простое, или использует прямое, т.е. проводное подключение.

Ракус ушел в левую комнату, давая возможность своему гостю принять душ первым.

Они должны экономить. Буду отталкиваться от этого предположения, потом будет видно, исходя из поведения хозяина. Если что, потом себя побалую. Нужно вспомнить законы гостеприимства.

Горячие струи воды разгоняли кровь по уставшим от напряжения мышцам, расслабляя их и давая отдых телу и снимая психологическое давление. Снова видеть людей оказалось так тяжело, что выразилось в невольном напряжении всего тела.

В центральной или основной комнате только один диван и столик, с одиноко лежащим планшетом. Разлечься на диване не получится, но с удобством посидеть в ожидании Ракуса можно.

— На планшет смотришь? Когда прийдем в цех, может быть, тебе выдадут с инфой по тому, что требуется ремонтировать. Ну, там и описания приложат "как", "что", "куда" и "почему" работает.

В столовой шум и гам. Люди спешат взять порцию и отойти к собеседникам, чтобы лучшие места возле них не были заняты. Такие группы людей уже давно сформированы, но чувствовать себя опоздавшим никому не хочется.

Порция еды была вполне приемлема по размеру и содержанию. И очень не дурна на вкус.

Ракус с кем-то беседовал. Он не спешил меня знакомить с кем-либо и чувствовалась неловкость от моего присутствия. В этой столовой, похоже, были только техники, что видно по форме и содержанию разговоров.

— Ракус, — решил поспрашивать по дороге в квартиру, — не расскажешь, по какому принципу раздаются порции? Я видел, по меньшей мере, три разных варианта. Да и сытные они очень.

Он замялся. Для него это очевидно, но надо рассказать теперь вот этому чужаку.

— Понимаешь, мы едим так, насколько заслужили.

Из сбивчивого рассказа, который занял еще и всё время перед сном, стало понятно, что здесь нет денежных отношений. Все завязано на личном рейтинге каждого человека, исключая детей. Каждый человек оценивается по тому, насколько он хорош в своей профессии. При этом важность самой профессии не очень сказывается на показателях. Таким образом, отличный уборщик может так же хорошо жить, как и прекрасный техник. В этом есть даже некоторая справедливость, и исчезает конкуренция между профессиями. Весьма любопытный вариант взаимоотношений. И плохой работник в любой отрасли не будет отмечен лучше, чем хороший. Для этой оценки существует специальная служба инспекторов, которая собирает мнение не только непосредственного начальства, но и в особо спорных моментах опрашивает сослуживцев или клиентов. Обычно рейтинг выставляет непосредственный начальник. Парень и не знал других вариантов оценки труда, а что-то рассказывать, скажем, о том, что существует в содружестве, как-то не хочется. День выдался несколько напряженным, поэтому получилось нормально и быстро уснуть.

Здесь люди не привыкли сидеть без дела, и с утра, умывшись и приняв душ, все спешат сначала на завтрак, а затем на рабочие места. Снова та же столовая, обслуживаемая людьми, те же разговоры, но у людей преимущественно отдохнувшие лица и радостное, или не очень, ожидание трудовых подвигов.

— Сегодня мы пойдем к Стенсу — непосредственному начальнику, отвечающему за нашу группу техников. Он все тебе расскажет и назначит на работу.

Стенс, как и большинство жителей, выглядел весьма подтянутым, даже спортивным. Мало слов, больше взглядов и изучение реакции собеседника. Таких людей я редко встречал. Рабочий кабинет моего будущего начальника выглядел так же скромно, как и одежда на нем — предельно практично.

— Карил. Правильно?

— Да.

— Внешний?

Это может означать и вид профессии, и то место, откуда прибыл, и,,, Да черт его знает, что еще может значить. Моя растерянность, видимо, отразилась на лице, так как шеф снизошел до разъяснения.

— Ты прибыл из другой системы.

— Да.

— Техник?

— В малой степени, больше пилот.

— Насколько малой?

— Базы только второго уровня.

Тяжелый взгляд из-подо лба. Они живут почти в полной изоляции от всего мира, и у них, вполне возможно, развита своя ветка техники и свои знания. И как теперь соотнести базы содружества с их реалиями?

— Принцип воздушного орошения гидропоники?

— Знаю.

Снова задумчивая оценка.

— Третья категория энергообеспечения?

— Давление скальных пород? — а ведь действительно.

— Не только. — прямо видно как тяжелые мысли переламывают его мозг. У него сейчас задача определить мою компетенцию в технических вопросах и решить вопрос допуска к ремонту.

Существующая система рейтингов заставляет каждого жителя задуматься о том, как стать лучшим, и я для всех руководителей являюсь своеобразным экзаменом на профессиональную пригодность или на право подняться на ступень выше.

— Буду считать тебя способным новичком. Получишь планшет с базами. Как изучишь их, проведу экзамен, и только потом приступишь к работе. У тебя уже должна быть карта. Дай мне ее — поставлю тебе пока самый низкий рейтинг, ты ведь пока для нас никто.

А это уже экзамен и проверка для меня. Если я действительно собираюсь здесь жить и работать, то необходимо реально доказывать свою пользу для общества. Я здесь не турист и не особо важный гость, а человек, который сбежал к ним от неприятностей.

— Принимаю.

Карта действительно была уже у меня и сейчас она сменила свой цвет с оранжевого на красный. Цветовая градация. Часть информации может быть внесена и в невидимом спектре и на встроенном чипе — маяке. Интересно будет изучить ее при возможности.

Все, кто пришел вместе с нами из столовой, сейчас разбрелись по комнатам, мастерским, цехам, или как мне объяснили, на вызовах, куда и убежал Ракус. Обучающие планшеты, как достаточно редкое и сложное оборудование, закреплено за каждым отдельным участком, отвечающим за свой тип ремонта и зону ответственности. У меня же направление на бытовую технику — там, в случае моей слабой компетенции, я мало смогу навредить.

— Прошу прощения, а кто Норс? Я новенький и меня направили к вам для обучения и работы.

— Норс — это я. — достаточно миловидная кареглазая женщина в возрасте.

Ни тени улыбки, ни намека на любопытство ни от кого из окружающих. Помещение достаточно маленькое для свободного размещения трех техников, которые на данный момент, каждый за своим столом, оборудованным достаточно примитивно, занимался ремонтом.

Слабо закрепленная в щипцах деталь вызвала невольное восклицание своим падением. Судорожный стук паяльного автомата закрепляет чип на разобранной панели. Тихий гул трехмерного проектора, который отражает схему и принцип работы узла робота. Причмокивание при отпитии из кружки горячего напитка и перестук пальцев. Никто не старается рассказать анекдот или обсудить сплетню, отвлечь другого обсуждением своей проблемы или задачи, никто не стремится подойти и оценить результат чужой работы. В такой атмосфере вольно невольно можно войти в транс.

Выданный мне планшет предусматривал использование нейросети для передачи информации, но чтобы воспользоваться этой функцией пришлось покопаться в форматах пакетов, которые он при этом формировал. Помогло то, что пакеты не содержали архивную информацию, а остальное получилось разобрать подобно тому, что уже расшифровывал.

— А ты быстро учишься. — сказала подошедшая сзади Норс. — Собирайся, обедать пора.

Обед — это хорошо. Отличие в статусах карты отражается на разнообразии вкусовых добавок, очень большой выбор того, что вполне понравилось в прошлые разы, теперь было недоступно. Жаль. Ну что же, уже начали мотивировать за движение к лучшей жизни. Подаю заявку на участие в конкурсе.

Обед прошел в таком же молчании, как и рабочее время.

Принципы техники безопасности при ремонте оборудования с энергонасыщенностью полей и цепей такие-то. Правила демонтажа корпуса душевой такие-то. Правила нахождения в помещении. Правила рабочего места. Все это знакомо и много времени на выяснения нюансов не уходит. Перейдем к более сложным пунктам. Правила тестирования плат. Правила тестирования микроконтроллеров. Критерии замены трущихся частей приводного дроида. Это уже интересней.

— Ты пропустил огромное количество информации.

Норс все же проверяет и следит за мной. Я ее подчиненный, пусть и ученик, пусть чужой, но ей, в случае моей неуспеваемости, могут и рейтинг понизить.

— Правила безопасности состоят из 243 документов. И пока не сдашь мне экзамен по ним, ни к чему другому не приступаешь.

Наверняка есть объяснение такой строгости.

— Я готов.

Немного удивления. И решимость завалить самыми каверзными вопросами. С какой-то стороны это правильный подход. Ситуации строго по учебнику бывают редко, а понять, как правильно пристроить свою задницу, чтобы ее не прожгло, нужно подчас быстро и на рассуждения и консультации времени не будет. Понимаю как бывший военный, но не как будущий техник бытового оборудования.

Тестировала вдоль и поперек до окончания рабочего дня. Вопросы задавала, беря ситуации явно из жизни, причем своей.

— Ты откуда такой умный?

— Там, в космосе, в одиночестве у меня не было шанса на ошибку ценой в жизнь или часть оборудования. Приходилось к технике безопасности отнестись со всей серьезностью, а сейчас мне пришлось только уточнить некоторые моменты и особенности, связанные со средой обитания.

— Эти требования формировались в отрыве от баз знаний внешнего мира на протяжении ста лет, и тебе понадобилось лишь уточнить несколько моментов?

Сомнение и недоверие сейчас может обернуться подозрениями шерифа, что усложнит жизнь. А, плевать, я чист и это чистая правда.

— Требование к тому, чтобы не пытаться прикоснуться к щитам с напряженностью в 200 эрг, будут во всех мирах, сколько бы в отрыве от остальных они ни развивались. А уточнения понадобились по таким моментам, как механизм отвода остаточных напряжений и статики, компенсация давления среды и работа при повышенной влажности.

— То есть ты не учил, а анализировал отличия и выяснял принципы?

— Да.

А что тут еще можно ответить. Для меня эти сухие инструкции открылись с неожиданно интересной стороны, ведь они описаны как часть происходивших ситуаций, и некоторые из них были очень смешными. Часть изменений связана с культурой, а часть — действительно с особенностью монтажа и тому подобными нюансами. В общем, изучение этих документов подняло несколько вопросов, на которые было бы интересно получить ответы.

— Ты что, раньше инженером был?

— Пилотом. Очень способным и любопытным пилотом.

Разговор на этом прекратился и только тут я заметил, что остальные уже ушли.

— Ужин.

Что приятно, так это двойной ужин: сразу после работы и легкий перекус перед сном. Почему такой обычай? Не знаю, но мне это очень подходило, так как организм сжигал все, перестраивая себя.

— Ну, как тебе первый день?

Приветственная улыбка на широком лице развалившегося с планшетом на диване Ракуса.

— Нормально, но как-то тихо.

Немного удивления, но не более. Как-то он не спешит с расспросами, хотя я ожидал другого. Сказывается то, что я чужак.

И снова утро. Проснулся за час до общего подъёма, чтобы размяться, поразмыслить на свежую голову и просто попытаться начинать вживаться в общество. Тренировка размяла каждую мышцу немного онемевшего тела, разгоняя кровь по телу. Быстрый горячий душ — все же экономить надо, рейтинг влияет и на количество удобств, а мой пока самый низкий — но так, что грязным не останусь.

-Проснулся? Хорошо. Ты привыкай, обычно я встаю очень рано.

Значит, он просто будить меня не хотел, а лежал и ждал, когда, по его мнению, уже можно гостя побеспокоить.

— Я могу самостоятельно на завтрак ходить? Или стоит пока с тобой?

Замершая спина перед душевой кабиной. Ему даже не приходило в голову, что это может вызвать вопросы. Ему никто на этот случай не давал никаких рекомендаций. А, может, их и не было вовсе.

— Иди. Карточка у тебя есть.

Может, я слишком отделяюсь от него этим? Но мне проще не зависеть и не напрягать. Может, они не привыкли к тому, что человек может искать одиночества.

На втором ужине расспросил его о правилах поведения в столовых, о том, какие там существуют особенности и в каких случаях не стоит опаздывать. Оказалось, что кухни у большинства людей есть, но только в семье. Тем не менее, многие предпочитают все те же столовые. К вопросам питания тут относятся очень серьезно, стараясь угодить самому прихотливому организму, чего не скажешь о вкусах. Но на это грех жаловаться, несмотря на то, что жизнь здесь очень стеснена в плане обеспеченности.

Завтрак и в путь на работу. Норс теперь жестко ограничила список того, что я могу прочитать и изучить. Но в этот раз у меня не получилось показать свою особенность и исключительность, так как описываемые системы были в чем-то уникальны. Конечно, очень много подобного или просто относится к очень устаревшим системам. Но все же широкий спектр техники, применяемый в гражданском секторе, мной никогда не изучался.

По окончанию дня снова экзамен по пройденному материалу и снова каверзные вопросы по технике безопасности.

— Ты очень быстро учишься.

— Материал очень похож на то, что уже мной изучено.

Ну да, все же разученные технические базы, выданные ботом, очень многое описывали из выделенной литературы. Пусть чаще только отдельные узлы, но это знание позволяло уже сконцентрировать внимание только на особенности применения.

-Изучение баз знаний через нейросети имеет одно большое ограничение — это отсутствует осмысление пройденного материала и в этом случае ты можешь воспринимать только то, что полностью соответствует описанному там. У нас была возможность сравнить. А ты же только уточняешь.

Снова подозрение. Такой момент как особенности изучения информации был мне неизвестен, и его уже поздно учитывать.

-Может сказывается то, что очень много материала мне пришлось изучать и анализировать по инструкциям, в которых как раз и описываются только отдельные части. Да и практика обращением с изученным материалом в экстремальных условиях. В общем, не знаю, просто все, что мной прочитано за сегодня, усвоено в полном объеме с учетом особенности использования.

Сомневается. Кончено сомневается и будет более пристальное наблюдение за мной и должен состояться разговор.

Но ничего не произошло. Неделя, за изучением пособий, пролетела очень быстро, так же быстро сдал и экзамены, но никаких беспокоящих разговоров, только молчаливое удивление моим способностям. Да и самому было чему удивиться. А в остальном — было еще проще: Ракус все так же спешил по вечерам в свою комнату, а я старался как можно дольше его не беспокоить, уделяя много времени прогулкам. Мой рабочий комбинезон являлся своеобразной защитой от детей и расспросов, если они вообще могли быть, но и вызывал удивление, когда я гулял в парках. Люди здесь чувствовали себя свободно.

Очень загоревший, по сравнению с другими, ребенок пробежал, прячась за колонной — аквариумом от своей сестрички, что весело смеялась. Они просто резвились, не обращая внимание на то буйство красок и смены погоды, что творилось на "небе" — очень искусной иллюзии, сложнейшим технологическим решением. В той или иной степени все люди имели загар, в отличии практически белого меня. В чем причина? Может это "небо" давало ультрафиолет, а может пища, может какой странный метаболизм или лечебные или солнечные ванные на поверхности. Интересно будет уточнить.

Звук перезвона-мелодии разбавляет гомон и шум отдыхающих, что сидели на лавочках или резвились с детьми. Столь чуждый здесь звук как стук трости заставил обернуться к старику, что приближался со стороны коридора.

-Вас так все удивляет?

То, что я чужак, определить очень легко. И походка, и цвет кожи, и выражение глаз. Я могу до тысячи обычаев и устоев нарушить и не замечу, зато это заметят остальные.

-Дети. При столь стесненных условиях количество детей удивляет.

Многозначительное молчание. Чувствуется, что это его гордость, будто он приложил к этому руку, и, вполне возможно, это так и есть. Ведь кто он мне неизвестно, а система рейтингов одинакова для всех.

-Это ведь не единственное, что вас удивило.

Он, похоже, и не собирался пускаться в объяснения.

-И старики. Их почти нет.

Все тот же гордый взгляд.

-Если вы приживетесь у нас, то ответы на эти вопросы вы найдете и самостоятельно, но не беспокойтесь, никого здесь не убивают и каждый житель ценен для нас, даже если он полный лодырь или бездарность.

И все, ушел на лавочку к людям. Все та же просторная одежда из пестрых тканей, как и у остальных. Все то же отсутствие украшений.

Хватит уже стоять возле расписанной детьми арки входа. Это возможно и первый признак постороннего человека, чужака, который еще не готов принять здешнюю жизнь.

-Карил. Сегодня я даю тебе последние материалы, что есть по ремонту техники, и экзамен. Завтра приступишь к первый практическим работам. Маркус, ты слышал?

Довольно грузный Маркус оторвался от очередной платы, что перепаивал на станции.

-Да, Норс, я тебя слышал. Новичок, завтра ты будешь смотреть, но ничего не трогать. А дальше станет ясно.

То есть то, что экзамен будет сдан, он принимает уже как само собой разумеющееся.

Так и получилось. Сегодня были инструкции по применению и уходу за малыми энергетическими батареями и накопителями. Ничего сложного или чего я не знал заранее. Но тренировка по обращению с планшетом через контроллер была более полезной. Была даже возможность смухлевать, обращаясь к планету во время экзамена, он выходил на связь и вполне прилично занимался сортировкой и выдачей результата по запросу. Но лучше этого не делать. Экзамен — это не только галочка в записях, но и своеобразный тест самого себя, насколько усвоил. А эти знания мне нужны как воздух, так что лучше все по-честному сделать.

В этот раз экзамен включал в себя вопросы со всех разделов, что были мной изучены за неделю, причем в самом разнообразном сочетании, но прошел его вполне успешно, даже доволен собой остался.

Но если я думал, что теперь я сдвинулся по ступеньке дальше, то глубоко был разочарован. Маркус не спешил привлекать меня к работе и единственное, что мне оставалось, это наблюдать за его работой, отвечая на его вопросы. Смысл в такой практике есть, но после полутора лет копания в схемах кораблей, такой подход больше напоминал издевательство. Но они то этого не знали. Так что и обижаться не на кого. Придется потерпеть.

Эта неделя прошла для меня впустую. Единственной радостью был бассейн и спортзал, которые старались регулярно посещать буквально все. Все те же пестрее краски, яркие одежды, детский смех и гордые улыбки родителей. Раньше не обращал внимания, но та гордость ,что сквозила в разговоре со стариком с тростью, была присуща очень многим. Похоже что-то произошло недавно, что позволяло им это.

-Сегодня ты не только проверяешь, но и ремонтируешь, но под моим присмотром.

Ну наконец-то. Мастер класс показать? Откуда? Ученик не может перепрыгнуть мастера в первый день своей тренировки. Но вполне удовлетворительно. Конечно возился дольше, чем Маркус, конечно ежедневный анализ и виртуальный тренинг, что устраивал себе используя возможности моего контроллера, не могут передать полноценно всю атмосферу, но подготовиться получилось.

-Удивил.

-Эта паяльная станция переработана под меня и мной и руководства по ней ни в тех материалах, что дала тебе Норс, ни в своих базах тем более.

-Неделю за тобой наблюдал. Выводы делать умею. Остальное — дело времени и практики.

-Практиковаться будешь на своем месте уже. И плохо, что ты приноровился к моей наработке — будет тяжелее со стандартной. Проведешь диагностику вот этих двух плат на стандартном. Время — до конца дня. Пойдем, провожу тебя к твоему месту. Оно не в этой комнате — здесь места уже нет.

Мое место оказалось на складе, рядом с учетчиком. Достаточно сварливым человеком оказался. Пока меня обустраивали и настраивали место успел три раза пройтись по костям и нервам Маркуса. Меня даже взглядом не задевал.

-Все. Сиди — работай. Вечером дашь результат.

Он оказался прав. К стандартной пришлось привыкать. Но времени все равно оказалось много и осталось на разговоры и пересуды с Ремом — так звали этого ворчуна. Жаловался он на то, в каком состоянии к нему приносили ремкомплекты, а какими он их отдавал. Какими красивыми и ухоженными были детали, а приходят с жалобами на то, что брак. Жаловался он много, долго и со вкусом. Тряс перед лицом возвращенной заменой, показывая на чистоту формы на идеальную поверхность. В споре решили проверить а как оно на самом деле. На этом складе было очень многое из необходимого инструментария. Но каждая деталь, что еще не прошла приемку у техников была опломбирована во избежание споров и уложена согласно практике длительного хранения. Напоминает режим хранения в воинских частях. Но в текущих условиях это целесообразно.

В детали действительно был брак — не соблюдены углы в определенных местах, что должно было вызвать при установке дополнительное трение и повышенный износ. Вызвав схему даже показал ворчливому кладовщику как это будет выглядеть и построил график износа остальных механизмов при установке. Ведь все взаимосвязано. Рем обиделся и куда-то ушел бурчать дальше. Возможно сейчас рушится его мир, где изготовитель безупречен, а техники просто не понимают или некомпетентны. Его мир будет сохранен, если он решит, что неисправен тестовый комплекс.

И вскоре он прибежал возбужденно тыча пальцами.

-Комплекс, а в нем не может быть ошибка?

Вполне ожидалось.

-Там более сотни тестируемых точек, которые он проходит при запуске и предварительный тестовый контроль на операции установленной проверки. И если он неисправен, то показывать должен либо разный результат на одной и той же детали, либо все метить как брак. К тому же убедиться можно и самому, достаточно взять простой измеритель и проверить его показания вручную.

-А давай.

И он вытащил из кармана то, что для этого и требовалось. А он еще и азартен. И сам пришел к таким выводам. Или это очередная проверка меня на вшивость и некомпетентность? Или азарт, чья точка зрения одержит верх?

Прибор, что он вручил мне, ведь так же может быть с брачком. Тут в чем-то подвох, розыгрыш.

-Что на него смотришь, меряй давай, проверяй.

-Проверю его на достоверном результате. Ошибка брака в минутах градуса, и необходимо проверить его точность.

-На нем же написано — точность до половины секунды. Или ты считаешь что я могу пользоваться бракованным инструментом?

А глаза у него прямо сверкают от предвкушения.

-Ты можешь попробовать разыграть меня, пошутить.

Как-то он сразу потух.

-Ты слишком молод, чтобы так рассуждать. Или над тобой так часто шутили.

-Одного раза хватило. Как-то в учебке было. Смеялись долго, а мне урок на всю жизнь.

Никто не рожден с суперспособностями и никто не застрахован от убеждений и ошибок в них.

-Ну, считай, прошел проверку. Там действительно есть брак. И брак как в ручной углометре, в тестере, так и в детали. -поочередно тычет пальцем в каждый предмет. — Тебе осталось только сделать правильные выводы. А выверив углометр знал бы где искать ошибку, к чему ты и шел. Все, что ты здесь видишь в неопечатанном состоянии — брак, что ждет возврата или починки, если возможно. Даже твое место оборудовано инструментом с хранения, а не из-под стола.

А ведь правда. Ну так от ошибок и невнимательности никто не застрахован.

-Из того, что ждет починку, я могу попробовать ремонт сам?

-Только с разрешения и при соответствующем рейтинге, а то окончательно испортишь.

Тоже правильно. Это я себе доверяю, а ему еще надо доказать и доказывать надо делом.

-Ну как тут у вас? — с порога начал Маркус.

-Работаем.

Хмыкнул. Рядом со столом стоит громада универсального тестера, на столе деталь, что он проверять не давал и явно он пришел на середину или окончание разговора.

-Учи его. Способный малый. Хоть для ученика слишком и взрослый.

Вот так рекомендация от Рема.

-Ну, давай результаты.

Просмотрел, оценил, забрал на проверку к себе. Уже конец рабочего дня и он вряд ли что-то скажет сегодня. Распорядок свято блюдут, никто не гонит в шею, считая, что спешка ведет к ошибкам — а это еще дороже, чем затянувшаяся починка.

В моих прогулках больше всего понравился зал, что открывал вид как большое панорамное окно на бездну океана в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазоне. Такого богатства красок в действительности, конечно, небыло, но все же красиво. Чем-то напоминает космос и объекты в нем, что видны через визор шлема. Сидел и просто представлял полет, вспоминал полет, вспоминал свои и чужие ошибки. Часто вспоминаю и мою единственную битву флотов, что привела к текущей ситуации.

Что я хочу от жизни, к чему стремиться? Смогу вот так прожить в городе из тоннелей, коридоров и пещер? Я точно знаю, что не просто так хотел стать пилотом, не ради романтичного флера. Тянет меня в небо и к звездам. И приходя сюда, я лишь стараюсь приглушить свою тоску. Полтора года в одиночестве в пустоте не привили мне отвращения и не убили во мне любовь к просторам. У меня есть специальность, к которой хочу вернуться.

Глава 5. Старая история

День за днем Маркус приносил мне оборудование для тестирования, но не сообщал результатов. Это немного нервировало и заставляло проверять и перепроверять самого себя не один раз.

Да что же это такое! Нервничаю на пустом месте, как какой-то желторотый юнец, который только вышел из учебки. Неужели полтора года в пустоте за попыткой вырваться из оков безысходности прошли для меня бесследно? Неужели я разучился доверять себе, и своей интуиции, требующей перепроверки результатов работы? Уже невозможно, чтобы я стал настолько халатным, пренебрежительным и невнимательным, чтобы бояться за последствия. Все, что они сейчас делают — это пытаются научить пройденному для меня этапу в намного более жестких условиях. Теперь осталось только это доказать другим.

Ко всему прочему, в нагрузку, Рем заставлял меня проверять на брак все, что принимал от техников или выдавал им. Обратно пока никто ничего не возвращал, что говорит о моей довольно хорошо выполненной работе и приносило чувство удовлетворения.

— Рем, а что у тебя делают в самом пыльном углу ремонтные дроиды?

— Это где у меня пыльный угол?

— Хорошо, хорошо. Не пыльном. Но дроиды, которых вам так не хватает! Почему они стоят? Я за все время ни одного подобного не видел, а тут они просто стоят и ничего не делают!

Рем в задумчивости вертит кружку с чаем. И из-за глубокой печали губы и глаза превратились в маленькие щели.

-Это старая история.

Что-то тут не так. А все не так. Дроиды стандартные, правда устаревшей модели, лет так на пятьдесят. Но СТАНДАРТНЫЕ ДЛЯ ВНЕШНЕГО МИРА.

— Что вы за них продали?

— Двадцать лет назад мы выполнили ремонт корабля "внешних".

И снова длинная пауза, но торопить с рассказом как-то совсем не хочется. Тут явно была трагедия.

— Они отблагодарили нас, передав дроидов. А потом они похитили двух девушек.

Дальше расспрашивать смысла нет. Все это произошло двадцать лет назад. И тут появляюсь я как привет из прошлого для очень многих. Срок, конечно, прошел большой, но след в душах людей эта история оставила глубокий.

Может, стоит самостоятельно подойти к шерифу, чтобы разъяснить ситуацию? Ведь корабль, который он засечь не смог внушает большие опасения. И этот факт заставляет думать обо мне не самым лучшим образом, предполагая во мне шпиона. Могли бы просто пристрелить. Вполне возможно, что двадцать лет назад так бы и сделали. В тот день для них все "внешние" стали врагами. Что же заставило их поменять мнение в отношении меня? Мое поведение с прогулками по городу и любопытством не внушает доверия. Многие мои действия можно принять за планирование угрозы и нападение, при достаточно параноидальном взгляде. Но так можно думать о каждом! Зато не "каждый" пришел из космоса.

Я не смогу вернуть им потерю. И заслужить доверие вряд ли удастся. Получается, что мое будущее на этой планете — это вечный изгой?

Похоже, что хоровод моих мыслей отразился на моем лице, за которым внимательно наблюдал Рем.

— Рем, я при любом варианте для вас останусь чужим, так что возьму себе дроидов, попробую их перепрошить под ваше оборудование. — Хочется что-то сказать, как-то замять паузу, оправдать себя, выразить понимание. — С оглядкой на историю, связанную с ними и со мной, я даже не знаю, как вы можете доверять мне что-либо ремонтировать. И сейчас и в будущем. Я их возьму, поиграться?

— Бери. К ним, все равно, никто не притронется.

О чем он мне неявно, между строк, сказал? О том, что злить меня специально никто не будет, но и вольно жить, на общих правах у меня не получится. Только через тяжелый труд на благо всех.

Жестокость есть всегда, в любом мире. И переживать о давних событиях мне не стоит. Но они четко очертили границу того, что я могу достичь здесь и сейчас. И от того желание вырваться в космос стало еще более навязчивым. Возможно, отношение ко мне сможет измениться, но только по прошествии многих лет, а не за несколько месяцев и не за тот месяц, что уже прошел.

Глава 6. Свой угол.

Через пару дней меня ждала новость от Ракуса

-Карил, идем, посмотрим твой новый дом.

Вот это новость! Собираются ли они при этом убирать наблюдение за мной? Скорее всего нет. Датчики, которых там должно быть много, ломать и убирать не стоит. А личная жизнь — ее и так почти нет.

Квартира оказалась в том же секторе, что и квартира Ракуса. Какие-то отличия? В планировке — никаких, только в зале вместо дивана и кресла были два мягких стула и маленький стол. Ну да, рейтинг. Отличия в обстановке спальни — не знаю, но они наверняка есть. А остальное, либо возьму со склада, в зависимости от величины рейтинга, либо уже сам что-то доделаю из того, что разрешат взять как сырье и материал.

— Ну вот. Вещами ты так и не обзавелся, так что и переезд сюда у тебя не занял много времени. Что-то еще оставил у меня?

— Нет. Я ничем еще не успел обзавестись.

Видно, что он чувствует себя неловко, но помочь ему с этим, кроме как побыстрее попрощаться, больше никак не могу.

— До встречи, Ракус, на работе еще встретимся, или в столовой.

Пауза, слишком долгая пауза.

— Ты у Рема возьми планшет, скажешь, что Стенс дал указание. Потом зайдешь на склад, по планшету посмотришь куда идти, и закажешь себе что-нибудь новое. Другое. По вкусу.

Он так и не подобрал слов на прощание.

Теперь душ, ужин и тренировки. По крайней мере, теперь мне не придется кого-то стеснять или смущаться самому.

— Что ты никак своих дроидов не заберешь?

Решил напомнить Рем, выдавая планшет.

-Моих?

— А чьи еще? Они больше никому не нужны! И в очередь за ними никого не видно.

Мда, поспешил я с ними, а теперь как-то и сам не могу решиться взять их. Все же слишком печальная история с ними произошла, и эта печать горя неявно нависла над ними, наделяя этим атрибутом своего владельца.

— Теперь даже не знаю, стоило ли вообще мне о них заикаться. Я и так не слишком располагаю к себе, а с ними — так вообще.

Рем смотрел куда-то в сторону и его выражения лица не было видно.

— Забери. Причем в квартиру к себе забери, пусть у тебя там будут, а то я ведь .. не зря я их так далеко задвинул, но все равно на глаза попадаются. Забери их, прошу тебя. Те события — большая трагедия для меня и для очень многих. Но ее нет в твоем сердце.

Рем с трудом подбирает слова, выделяя длительные паузы между ними. Ему они явно тяжело даются.

— Вы могли бы уже их переплавить, разобрать, выкинуть.

Я и сам не спешу говорить и даже не узнаю свой тихий голос.

— Понимаешь, они как прокляты, к ним никто не хочет прикасаться. И если их выкинуть, то неизвестно где всплывут. Даже если будут камнем лежать на дне. А переплавить — так тот кусок металла, который получится, обретет тот же статус. Запакуй их в коробки и забирай.

Три дроида. Каждый занимает в неактивном состоянии кубический метр — они займут почти всю комнату.

— Заберу, сегодня же.

— Сейчас. Заодно и на склад за вещами сходишь. Он работает по тому же графику, что и мы, так что другого времени не будет. Я тебе его не дам.

Похоже, с мыслью, что эти дроиды наконец исчезнут с его склада, ему становится легче. И речь стала свободнее.

— А как же остальные себе заказывают?

— Из общей сети. Твой же планшет к ней пока не подключен. На нем только информация.

Понятно. Все же статус изгоя накладывает очень много ограничений.

Упаковал дроидов сам и так же сам перевез их. Никто ничего не спросил и даже подозрительно в спину не смотрел. Доверие — вот что главное в этом обществе, и это то, что так выгодно его отличает от всего остального космоса, что я знаю.

Дальше поход на склад бытовых вещей. Он оказался представлен только маленькой комнатой, в которой сидела вполне симпатичная молодая девушка. Может, для нее, благодаря ее малым годам, я не буду призраком старых событий?

— Вы Карил?

— Да, это я.

Уже ждали. Рем ее мог предупредить по сети.

— Меня зовут Мира. Давайте планшет, я скину вам на него список доступных для вас вещей.

Никакого смущения или стеснения от того, что работает с человеком, у которого низкий рейтинг.

Расположившись на диване, принялся за изучение, отмечая, что мне необходимо. В принципе, ничего нового я там не увидел. Все уже у меня стоит. Только вот шкаф для очистки и хранения одежды. Забыл про него, а пользовался до этого шкафом Ракуса. Немного сменной одежды и для выхода в город тоже. Еще стол попроще и попрочнее — возможно буду на нем всякие железки разбирать, тех же дроидов. Моющие принадлежности разносятся автоматической доставкой регулярно. А как это происходит? Автоматически? Или нужно составить график в сети? Может еще заказать кухню? Нет. Все же полностью запираться не стоит. А то совсем уж отколюсь от всех, а это очень больно. Подключения по сети нет, так что о развлекательном комплексе стоит забыть. Мне бы кресло — привык я к удобствам у Ракуса, но его как раз в списке нет.

— Все, Мира, я определился со списком.

Передал ей свой планшет, с которым она провозилась не более минуты.

— К вечеру вам все занесут.

— Можно вопрос?

— Да, я вас слушаю.

— А как здесь оформляется заказ на средства по уходу за личной гигиеной?

Немного удивленный взгляд. Для нее это основа жизни, непреложный факт и признак ее существования. И такой простой мой вопрос поставил ее в тупик.

— Индикатор в ванной. Он оповещает систему об оставшемся количестве моющих средств. И ... так далее.

Дальше можно не продолжать. Описание этой системы в том, что давала мне Норс, нет, но как дальше все работает, можно догадаться или разобраться самому.

— Спасибо. Понял.

— Не за что. При повышении вашего рейтинга еще на 10 единиц вам подключат сеть, и вы сможете получить каталог, и заказать необходимые вещи просто оформив заявку, а так же просмотривать все новинки, если подпишитесь на рассылку.

Вот оно как. Повышение рейтинга на 10 единиц и доступ в сеть? Мой рейтинг растет и не заморожен? Ну что же, в любом случае они честны со мной, и будет зазорно не отнестись к ним так же. Немного отлегло.

И снова рабочее место.

— Рем. Можно тебя отвлечь?

Его согнутая спина над очередной поставкой всяких мелких деталей красноречиво говорила о занятости, но он всегда занят и очень тяжело его оторвать, если он сам в этом не заинтересован.

— Да, спрашивай.

Похоже, ему уже надоело копаться в этом ящике.

— У меня есть проблема с дроидами. — Как бы больно вспоминать ему ни было, но мне нужна его помощь. — Чтобы с ними разобраться полноценно, мне нужны определенные знания. Как я могу их получить?

Снова задумчивый взгляд. Его мысли прямо читались. "Как к нему относиться? Как к потенциальному врагу или как человеку из своего окружения? Что он задумал с ними сделать? Могу ли я взять на себя ответственность за дальнейшие его действия?" Будь я просто одаренным или не очень одаренным малым, это еще куда ни шло, но я чужак, от которого неизвестно что ждать.

— Я хочу вытянуть из них лог ремонтов Того корабля. Заодно можно понять характер этих ребят, возможно даже название корабля. Трудно сказать, что еще можно из них вытянуть. Вопрос в том, что там сохранилось и какие выводы из этого можно сделать.

— Это уже делали и неоднократно. Мы порывались создать экспедицию мести, но ... они подчистили память железок, а то, что удалось восстановить — того не стоило.

А вот это еще неизвестно. Шериф, как и руководство колонии, могли решить, что люди не готовы или что их корабли недостаточны для таких действий. Я бы взял такой грех, если бы догадывался о цене, которую придется заплатить всем за доверчивость и слишком большую самоуверенность. Если собираюсь копошиться в дроидах, то лучше побеседовать с шерифом.

-Мне стоит поговорить со Словером. Спасибо, что не дал совершить ошибку.

Пусть сам решает, что за ошибку я мог сделать. А как найти шерифа? Хм, я вот тут подумал, а ведь мне неизвестно где и как его искать и можно ли мне к нему обращаться.

Видя мое озадаченное выражение лица, Рем решил прийти на помощь.

-Я оставлю запрос для него в сети, когда придет ответ, я тебе сообщу.

Глава 7. Шериф.

Моя рутина на складе превратилась в учет, разборку и сортировку деталей, которые приносили другие техники. На каждую единицу формировался файл с указанием качества, степени износа, типа поломки, если есть, откуда снята, кем принесена, описание условий эксплуатации. Довольно любопытная статистика стала получаться. Можно было выделить сектор, за который отвечал конкретный человек, уровень сложности поломки и качество ремонта, произведенное им. Несомненно, Рем относил эти данные с той же целью к начальникам, для установки рейтинга или еще какой статистики. Из этих данных можно получить сведение о наиболее загруженных участках, или о необходимости поменять условия работы оборудования, или охарактеризовать качество изготовления деталей. Много над чем можно подумать, глядя на эти числа. Для умного управленца они просто кладезь вопросов, ответов и тайн. Но это для любопытных.

В конце дня Рем сообщил мне радостную весть.

-Словер зайдет к тебе после ужина, так что на свидание не отлучайся, — смешок — Это если тебе нужен этот разговор. Если передумал, то скажи мне.

-Нет, не передумал. Я буду дома после ужина.

Этот разговор мне Очень нужен. Он нужен, чтобы хоть что-то понять, расставить точки и начать планировать.

Шериф пришел почти сразу, как я вернулся домой. Слишком быстро, слишком четко. Удача, опыт, а может датчики или ждал рядом, или видел меня в столовой или кто-то все еще наблюдает за мной? Что-то опять скатываюсь в подозрения и паранойю. А мне и той истории с дроидами хватает, чтобы чувствовать возросшую неловкость. Какая разница, чем он руководствовался, когда рассчитывал время, в которое стоит прийти? А вот это как раз очень даже важно. Это будет говорить и об их техническом обеспечении и об уровне подозрений. О многом. Но я же не шпионить сюда прибыл! А это еще надо им доказать. Приходится и осаждать себя от лишних мыслей, но и сказать, что они совсем ничем необоснованны не могу.

— Здравствуй, Карил. Ты хотел о чем-то поговорить?

— Здравствуй, Словер. Да, хотел. Присаживайтесь.

Без презрения и пренебрежения он спокойно сел на второй стул в центральной комнате. Его не беспокоили ни голые, отливающие серым стены, ни отсутствие мягкого ворса на полу, ни тусклый свет слабенького светильника. Он пришел поговорить сюда с чужаком, которого уже подозревает в будущих преступлениях. Вполне возможно, что у него уже сформировано мнение насчет этого странного пришельца.

— Я хотел с вами поговорить о моем статусе в обществе. Так же хотелось бы и по поводу дроидов.

— Хотите вернуть себе?

Вот зачем эта фраза, которая ставит меня в положение шпиона того злополучного корабля? Для него все, кто пришел из "внешнег" мира — враг и одна команда? Или проверяет на выдержку?

— Хочу ввести их в строй для упрощения работы на складе.

Как же все они любят паузы между ответами. Сейчас они больше раздражают, чем дают время собраться с мыслями.

— Ты же понимаешь.

И снова пауза. Теперь уже для меня. А я ведь много чего могу понять. Но вот откуда он знает, что мне известна история, связанная с ними?

— Месяц проживание среди Вас — это не повод доверять мне. И мое любопытство к дроидам можно объяснить с разных сторон, но в объяснениях это не нуждается. Вы можете доверить мне возню с ними только в пределах этой комнаты. Я правильно понял?

— Правильно.

Какой я умный мальчик, за него на все ответил. А лучше бы его послушал.

Его расслабленная поза никак не менялась. Он чувствует себя вполне комфортно и защищено. Значит, тому есть обоснование, которое мне на первый взгляд неочевидно. Так же возможно, что это банальная психологическая проверка и давление.

-Я не смогу в таких условиях применить свои навыки и принести пользу обществу.

— Зато ТАК Ты гарантированно не приносишь вреда.

— Мой рейтинг, оставаясь самым низким, заставляет видеть в вас врага.

— Это твои проблемы.

Что мои проблемы? То, что я вижу его как причину своих бед? Или низкий рейтинг? А может все сразу?

Отпало всякое желание сотрудничать и искать доброту в этом обществе. Можно сказать, что он меня выталкивает из этого города и с этой планеты.

— Вы ответили на большинство моих вопросов. И на те, что даже не заданы.

— До свидания.

Его не интересует ни мое мнение, ни мои вопросы, ни мои желания. Ему неинтересная моя жизнь, как не имеющая значения и права на существование.

Словер просто вышел, не дожидаясь какого-либо продолжения разговора. Плохо. Очень плохо. Я для него враг и останусь врагом при любом варианте. Он на это абсолютно четко указал.

В любом случае я могу распаковывать свои ящики и вытаскивать никому ненужных помощников.

Наполненный очень грустными мыслями стал рассматривать свое приобретение. Ярко оранжевый корпус дроидов протерт во многих местах до серого металла. Сочленения при активации своим скрипом достаточно громко указывают на существующую в них слабину и износ. Телескопические ноги, закрепленные на штангах, вполне уверенно стоят на полу, поддерживая громоздкий округлый корпус, напичканный вспомогательным инструментом и блоком анализа. Первичный, а не поверхностный тест, показал, что в этой бригаде помощников нет координатора — центрального дроида, а только три сателлита. По тем знаниям, что у меня есть, координатор может быть установлен в корпус одного из них и даже крепления на каждом есть, но они пусты. Глупо, что я раньше этого не заметил и не проверил. Мой вживленный малый контроллер достаточно четко перехватывает их пакеты на поиск центрального псевдоискина или его замены, что значит, что он даже не скрыт. Пересылаются только коды идентификации, на которые должны ответить определенным сигналом. Деактивация. Вполне возможно, что координатор демонтирован шерифом и следственной бригадой. Было бы удивительно, если бы было иначе. Но тем не менее, чтобы хоть как-то воспользоваться возможностями дроидов, а это возможно и без координатора, очень не хватает информации по их протоколам. потом уже нужен будет какой-то координатор с комплексом программ. Затем требуется залить оптимизационные алгоритмы в рамках текущих условий. А потом .... , а еще... . Очень много, что нужно сделать, узнать, понять, запрограммировать, синхронизировать и обкатать и тогда они смогут полноценно работать уже без ручного управления. И на все это нужно время, которое у меня теперь в избытке, и знания, которых у меня нет и, возможно, не будет.

Недостаток информации? Это мы уже проходили. Буду надеяться, что здесь добыть ее будет проще. Часть материалов по технологиям поступает вместе с заданиями на тестирование. А там еще может быть смогу выторговать или уговорить.

-Здравствуй Вианга.

-Да, здравствуй, Словер

Два мягкий, полукруглых кресла приятно обхватывали тела собеседников, давая возможность расслабиться, потягивая напиток. Белый цвет ворса на стенах и на полу создавал впечатление огромного пространства в маленькой квартире главного психолога планеты.

— Ты слишком много ему сказал. И слишком резко.

— Ну и что?

— Это не позволит нам понять ни кто он на самом деле, ни его целей, ни склонить на свою сторону. Мы его практически потеряли.

— Повторюсь. Ну и что? Он один, через год или два он умрет по вполне естественным причинам, ничего нового дать колонии он не может, а вот потенциально навредить — очень даже. Он нам не нужен ни в каком качестве. Вот зачем он тебе? Любопытная зверушка, что страдает только легкой формой шизофрении после более чем полутора лет в одиночестве пустоты?

— Он по многим параметрам интересен. И, возможно, не так уж и бесполезен.

— Ха. Три раза Ха. Все, что он умеет — это летать, что тут бесполезно, и выживать, что тем более нам не нужно.

— У него превосходный интеллект и он мог бы стать третьим Великим Архитектором. Двух нам для всех задач не хватает, не справляются.

В красивые с резьбой стаканах полоскался напиток, что так приятно расслаблял тело, давая возможность отдохнуть даже при самой напряженной беседе.

— Засунуть в капсулу? Когда его срок подойдет, а мы это поймем и увидим, то сможем склонить на это вариант.

— Думаешь? Он обладает достаточно твердым характером и огромным упрямством, если смог выжить в ТЕХ условиях.

— Это еще неизвестно, насколько это правда!

Словер невольно вскинулся в кресле, утопив ноги по щиколотку в мягком ковре.

— Это правда. — Вианга поставила свой стакан на маленький стеклянный столик. — Он действительно пережил тот стресс в недавнем времени. Это доказывает его слабая реакция на отчуждение, то есть он привык быть один. Он очень быстро устает в обществе и излишне напрягается при любом разговоре. Но к одиночеству он не стремится. Он не бежит в уголок ото всех и не начинает кидаться, а старается общаться, как привык когда-то.

— Это может быть наведенное поведение.

Вианга снова взяла свой стакан, плеснув в него немного янтарного напитка из такого же резного кувшина.

— Возможно, ты прав. И это признак борьбы наведенного и естественного поведения. Возможно, даже, что его слова — правда, но его просто используют. Я в таких играх слаба. Так что мне придется довериться в этом тебе.

Они еще долго обсуждали события текущие и прошлые, несколько раз поднимали бокалы за открытие Пятого города созданного их руками во мгле океана и холоде скал. Но судьба Карила больше не обсуждалась, как уже решенная, которой будет подведена своя черта в свое время.

Глава 8. Новая игрушка

— Рем, я ничего не могу понять в этой вещи, Вообще ничего. Она никак не подходит ни под одно мною изученное устройство.

В руках у меня закрытый в корпус кристалл. К корпусу прикреплена распределительная шина. Есть еще один разъем для подключения чего-то еще с совершенно другим разнесением контактов. Но ни один разъем ни под что в моей памяти не подходит. Какие напряжения на какие контакты подавать тоже не понятно. Откуда снимать данные так же под вопросом.

-Ты чего, Карил?

И выхватив у меня планшет, ловко его к нему подключает. Недоуменный взгляд мне многое рассказал, и про то, что я как ребенок, и что мог бы уже ознакомиться и с базовыми знаниями, что у них есть, и что должен уже знат свой планшет от "а" до "я", и еще пару эпитетов.

— Рем. Мне никто ничего не давал из знаний по здешней электронной начинке. Мне многое до сих пор непонятно и будет таковым еще долго. Если можешь, дай хоть какие-то методические пособия по планшету. Буду благодарен.

Он, покопавшись в столе, просто кинул мне кристалл с базами.

— Такой кристалл есть у каждого ребенка. В нем многое рассказывается. И про первую помощь и первые признаки опасности, куда и в каком случае обращаться. Почитай. Дарю его тебе. А послезавтра сдашь мне экзамен.

Ну что же, лишней информация не будет. А она действительно не лишняя. За два месяца даже не узнал, какое чрезвычайное происшествие здесь может произойти. А их оказалось несколько и даже слишком "несколько". Первое — это потеря герметичности внешней стены города в результате тектонического сдвига или далекого извержения или некачественной обработки стен. Второй вариант — это загрязнение питьевой воды. Третий — испорченны продукты на складе. Четвертый — пожар, и здесь это намного более опасное событие, чем на поверхности планеты — бежать некуда, даже хуже, чем на орбите — там можно упасть на планету. Пятый — направленная атака на город. Шестой — разрушение удаленных заводов и фабрик. Седьмое — разрушение энергостанций. И это еще не все. Очень много рассказано о бактериологической угрозе и уделяется много внимания контактам с "чужаками". Далее — каждый взрослый член общества участвует в той или иной степени в устранении угрозы и каждый в своей области. Но самое главное, что отличает местных жителей от остального мира, так это возложенная ответственность на каждого в поддержании своей формы и профессионального уровня. Конечно, это влияет на рейтинг в качестве мотивации, но приглядевшись к жителям, которые прогуливаются в парках, осознаешь, насколько эти люди себя держат в состоянии постоянной готовности. Но такая дисциплина может поддерживаться только за счет памяти о весьма значимых событиях. Люди просто себе напоминают о том, что они потеряли в результате халатности того или иного человека, и это заставляет их не лениться, а выкладываться по полной.

Там же на кристаллах была и информация по использованию бытовых и общественных приборов и систем. Общие правила использования эвакуационного транспорта и герметичных ячеек-бункеров. Оказывается, существуют и кислородные обогатители, и мини гидропоника для квартир, и кондиционеры и малые генераторы. Существуют и беспроводные коммуникаторы, но люди настолько привыкли общаться лично или письмами, что пакетов подобного содержания в эфире весьма мало, да и немногие могут себе его позволить — требуемый рейтинг. При желании семьи с высоким рейтингом могут превратить свои квартиры в маленький островок безопасности. Кстати, личное оружие есть у всех, кроме меня. Детей учат обращению с ним с 10-ти лет. Но, если судить по нумерации и отдельным датам в других приказах и инструкциях, то это правило вступило в силу как раз после событий с похищением.

Среди описания различных дополнительных устройств было и описание того кристалла, что я не мог опознать. Это оказался простейший программируемый кристалл. Корпус представляет собой довольно сложную конструкцию из электромагнитов и системы игл, что проникают на различную глубину жидкого кристалла и формируют напряжениями его структуру. Этот кристалл — учебное пособие для закрепления на практике пройденного материала. Искин на базе этого кристалла не соберешь, но вполне приличный контроллер, оперирующий потоками пакетов, получить можно. Для моих тренировок — как раз. Меня всего захватила эта идея, но не могу еще придумать как ее в жизни применять, но сама суть .... . Имея набор программ, формирующих структуру кристалла можно создать гибкий контроллер для различных вариантов обработки данных. Например: имитация работы любого простого микроконтроллера, при ремонте корабля в условиях отсутствии запчастей — это же просто панацея. Так же можно использовать при взломе системы, когда нужно постоянно передавать сигнал с датчика на контролирующее оборудование. Для реализации этих идей необходим программный комплекс, так как настолько низкоуровневое программирование под обширные задачи занимает очень много времени, и я просто не справлюсь. Хотя можно попробовать использовать возможности моего малого контроллера — он на такое способен — преобразовать ряд команд в низкоуровневый блок. Получается достаточно сложно. Каждая структура кристалла — это новый набор команд, которые нужно принять и обработать в своей последовательности. Проще эмитировать работу других систем с помощью программных эмуляторов. Тогда уже можно обойтись и планшетом, и кристалл не нужен. При осознании этой мысли по сердцу прокатилась волна разочарования. В чем же его прелесть тогда? Только в одном: при написании и имитации работы на других командах всегда спотыкаешься на то, что родной процессор выдает ошибку, а твоя эмуляция это проглатывает спокойно. Ладно, надо успокоиться и признать, что захватила только идея, а практического применения в ней ноль или чуть больше чем ноль, но не достаточно. Все намного проще сделать на уже существующих операционных системах, а не мучиться с достаточно дорогим устройством. Самое дорогое в нем — корпус. Но для обучения — подойдет.

— Рем, готов сдавать экзамен.

— Так ведь на завтра договаривались.

— А зачем тянуть? Давай уже сейчас.

И два взрослых человека с руганью, иногда переходящей в крики, с остервенением доказывали друг другу самые простые вещи, которые знает каждый маленький ребенок. Крики, яростная тряска руками, выхватывание планшета из рук друг друга и смех, вот что в этот день слышали каменные стены склада. И только гул вентиляторов, которые поддерживают сухость в помещении, немного им мешал. Карил старался увлечь в шутливый спор своего уже взрослого собеседника, чтобы у него появился хоть один, пусть и не совсем, но все же друг, который сможет ему помочь прожить нелегкие годы, что ждут его впереди. Ему так не хватает знаний, доверия и поддержки, которые он в последний раз испытывал уходя из дома на маневры флота, которые обернулись трагедией. Рем уже и сам вовсю забавляется этой перепалкой, со смехом отмечая пробелы в своих знаниях, и с победным криком отмечая промахи Карила. У Рема нет детей. Его единственный сын погиб во время пожара в третьем городе, а жена погибла на фабрике во время аварийного сброса токсинов. На фоне всего две девушки, что были похищены — это одна из многих трагедий, что наполняет жизнь всей колонии. Но как контролировать и как спасаться от чужаков или "внешних" неизвестно. а как справляться с остальными проблемами — всегда можно написать инструкцию и провести учения. Вот кто такой Карил для него, Рем еще не смог понять. По возрасту — ровесник сына и так же открыт внимательному собеседнику и столь же любопытен, но пришел он из "пустоты", что внушает опасения и заставляет быть осторожным.

— Ладно, повеселились и хватит. Постарайся еще несколько раз прочитать всю информацию, чтобы под коркой отложилась основательно. А сейчас за работу. Скоро наш маленький отдел расширят и сюда начнут поступать узлы на ремонт с ближайшего завода, так что работы прибавиться. Моя задача — научить тебя разбираться во всем этом хламе с закрытыми глазами так, чтобы ты сам был не хуже этой бандуры — тестера.

А это мысль — стать не хуже тестера. Как первый шаг проверки — наложить эталонное изображение и сделать по нему первичный анализ, что вполне реально.

Глава 9. Право на обучение.

Перехват более ста вариантов стандартов пакетов, пяти видов архивирования и шифрования — вот основное достижение малого контроллера, что все еще растет и развивается в моей голове. Несколько раз пробовал подключиться удаленно к тому планшету, что закреплен за Норс, и к которому у меня был доступ некоторое время назад, но это срабатывало только на близких дистанциях, когда заносил контрольные работы Маркусу. Шпионаж — совсем не мой профиль, но материалы и учебные пособия нужны как воздух. Сделать ретранслятор? И, кажется, то, из чего я его могу сделать, лежит без дела у меня в квартире. Нет, не получится — кристалл слишком громоздкий, чтобы суметь его спрятать и подать питание на него и скрыть эхо от передаваемых пакетов — запеленгуют, при любом варианте. А подозревать в нехорошем у них уже есть кого — меня, и в этом случае будут правы. Еще, как вариант, оставлять этот кристалл, предварительно запрограммировав его на запись с определенного источника. Даже прошивка не так сложна, как может показаться. Нужны еще кристаллы памяти, пенал для их хранения, и оставить это все у Норс на виду так, чтобы она не заподозрила. А вот КАК? может как-то смогу обойтись без этого? Вариант уговорить Рема поделиться информацией — не прошел. Он кладовщик, а не учитель. Нет у него той информации, которая мне нужна. А к другим обращаться — только по направлению от начальства, которое тоже пошло в отказ. Осталось только шпионить. Принести что-то на ремонт — так ведь полезут и отремонтируют — не принята тут халатность и безответственность. Они должны взять кристалл сами и хранить его. Только в этом случае не будет лишних подозрений. Осталось придумать, как это провернуть. Это возможно только в том случае, если он будет полноценной частью инструмента. Нет. Я не умнее этих людей и обманут их настолько примитивно не получится. А нужен ли этот обман? Может, я зря точку зрения шерифа принимаю за общее отношение ко мне? Получен отказ к обращению за методическими материалами, но стандартный набор, который есть у Норс, можно попробовать получить и без этих ухищрений.

— Здравствуй Норс.

— Здравствуй. Что, опять на проверку к Маркусу несешь?

— Да. Узел комбинированного микроволнового излучателя. Ремонт я сделал, но проверяет все еще Маркус. И тому, к сожалению, есть причины.

— Такие, что ты вынужден отвлекать моего сотрудника от более важных задач?

Получается я уже не ее сотрудник? И мои походы к Маркусу ее совсем не устраивают?

— Да. Знания. Я должен пройти экзаменационное тестирование третьего круга, чтобы уже выполнять эти работы самостоятельно, но для этого нужны знания, которых у меня почти нет.

Хотя это немного неправда. Знания получены мною в полном объеме, но они относятся к другим технологиям или, можно сказать, к другому миру и развитию. А здесь своя ветка прогресса, что движется трудным путем холодного синтеза и низкотемпературной плавки. Тот вариант технологий, что используют местные, достоин описания в истории цивилизаций, но это помогает им мало.

— И я все еще подопечный Маркуса, так как это тестирование и есть критерий для самостоятельной работы у Рема на складе. Я просто вынужден отвлекать Маркуса и никак исправить это не могу.

Все же Норс не глупа, и прекрасно понимает то, к чему я клоню. Главное чтобы в ней победили аргументы "За", а не "Против". У нее материалы только по бытовым приборам и технологиям и простейшим заводским установкам. А в этом риска не так много. И ответственность, судя по всему, с нее никто не снимал. Словер не давал особых распоряжений? Или решили пронаблюдать за мной?

— Понимаешь, в чем проблема. Ты не сможешь принять большую часть информации не получив базиса, который преподается в наших школах. Он не настолько велик, но при этом является ключевым моментом в понимании многих нюансов работы. И школы, в которых тебе могут его преподать, находятся в других городах, а оснований туда отправить тебя — у меня нет. Само незнание базиса и отсутствие определенной начальной подготовки, в твоем случае, слишком слабый аргумент. В крайнем случае, тебя можно поставить на раздачу в столовой, как низко профессионального работника.

Что-то не так. Нет агрессии. Нет подозрительности. Нет пренебрежения к моим проблемам. В чем я себя накрутил? Что я воспринял неправильно? Рем и Словер стали для меня олицетворением всего населения города? Похоже, власть и влияние шерифа не распространяется на умы людей, а только на должностные обязанности.

— А послать запрос, чтобы прислали методические материалы со следующей поставкой или как-то иначе, можно? У меня довольно обширный опыт в самостоятельном изучении пособий, что я уже вам продемонстрировал. А экзамен можно сдать и вам.

— Нельзя. Я могу принять экзамены только по своему участку. Как я могу понять глубину твоего понимания изученного материала, если эти предметы не являются моими профильными и изучены мною в малом объеме. Я понимаю только в той степени, что для моего учителя казалось достаточным, но если я начну проверять и экзаменовать тебя, то могу пропустить тот важный момент, что построит в твоей голове правильную картину.

Видя мое непонимание на лице, она продолжила.

— К примеру. Вот обычный микроконтроллер. Я могу расписать тебе сигналы, что подаются на все его выводы и что снимается с них, но это не даст тебе понимание того как он работает. Видя это я начну тебе рассказывать начинку его и погрязну в физических описаниях свойств применяемых материалов, что окажется тебе для понимания совсем ненужным, но это тоже есть часть знаний о работе этой детали. А вот проверить твое понимание принципов переключения триггеров, что есть ключевой момент и просто похоронен в ворохе другой информации, я забуду, не учту, посчитаю очевидным. Преподаватель точно знает поворотные точки, которые ты должен знать, а что знать можно, но не обязательно, а что найдешь в других материалах, объясняющих все в нужный момент, но сейчас требуется просто заучить.

— Кажется, понял.

— Правильно экзамен может провести только учитель, а не железка в виде тестов с галочками. Часть материала требует понимания, а часть нужно просто заучить. И уровень того и другого может оценить только человек.

Опять тупик. Нет, все законно. Это я тороплю события. Если прожить здесь десять лет, смирно выполняя свои обязанности, то окружающие ко мне привыкнут, и уже отпадет и вся подозрительность и все запреты. Но тогда и у меня отпадет необходимость в космосе, в полетах, в отношениях. Внутренне напряжение сейчас не дает мне расслабиться и заставляет бежать вперед, но если остановиться, то эта струна может оборваться. разрушив меня изнутри. Именно это и заставляет меня торопиться, искать выход из ситуации.

— Норс, а можно без экзаменов. А только заказать методические пособия, видеоуроки, просто записи. Хоть что-то, чтобы я не томился, а двигался вперед в своих знаниях, ведь без них и рейтинг мой выше не поднимется.

— Пока ты привязан к Маркусу, я не могу это изменить, а пособия без экзамена тебе не помогут.

— Тогда можно хоть канал настроить, чтобы не бегать, а передавать данные показаний с тестера?

Связь со складом есть, и она ею регулярно пользуется оформляя заказы на оборудование и запчасти тут же уточняя их наличие и сроки доставки у Рема. Остается только установить заглушки для моего использования, ограничить мой канал.

-Пожалуй, это можно организовать. Завтра к вам зуйдут от отдела программного обслуживания.

Иногда мы придумываем себе сложные пути, а для решения необходимо порой столь мало.

Очень, как всегда, сытный ужин приятной тяжестью улегся в желудке, не отвлекая от медитации на кровати. Как-то пробовал на полу, но там все же прохладно — сказывается близкое присутствие скальных пород и несовершенство изоляционных материалов.

Первичная инспекция состояния. Малый контроллер вышел на постоянный режим с полным, доступным для него, подключением к нейронам мозга. Ну что ж, этот этап завершен. Адаптационное ядро сигнализирует о достаточном поступлении веществ для поддержания текущих модификаций и их развития. Запланированные изменения полностью завершаться все так же через два года без месяца.

Дальше по графику следуют тренировки из вложенных знаний по единоборствам. Совсем не хочу афишировать перед Словером свои возможности в плане самозащиты, но датчики не трогаю. К тому же он из тех, кто привык работать мозгами а не надеяться только на шпионское оборудование, аскрыть свое физическое развитие не получится. Датчиков всего три: два на давление на полу, что показывает мои перемещения и один на звук. Простейший сканер частот и токов не показал активность какого-либо еще оборудования.

Следующим пунктом идет повторный анализ и изучение загруженных баз. Этот пункт оказался совсем не лишним. Проблема в разнице изучения баз обычным путем, через самостоятельное изучение и использование загрузки чужого опыта и знаний. Первый вариант — это, безусловно, долго и трудозатратно. Второй — быстро и сравнительно легко. Но не смотря на столь очевидное преимущество, человек изучивший материал первым способом всегда будет более подготовлен второго. Разница в том, что при втором варианте отсутствует такая важная цепочка, как осмысление и формирование своих понятий, все данные принимаются как непреложный факт сохраняясь в памяти в "неархивном" виде. Когда происходит самостоятельное изучение, то человеческий мозг не просто запоминает, а формирует ассоциативную цепочку, связывая часть процессов, что происходят в его жизни с полученной информацией. И это позволяет более полно анализировать любую задачу. Конечно первый способ так же обладает огромным недостатком — понимание материала зависит от внимательности к каждому слову или фразе. Таким образом, комбинируя оба варианта можно получить наиболее полное изучение, но время ... . Сейчас оно есть, и его следует использовать с толком.

Повторное изучение происходит при все той же медитации. Это состояние приводит мысли и разум к спокойствию, облегчает и даже ускоряет логический анализ. Его можно использовать и для анализа записей прошедшего рабочего дня, которые ведутся автоматически. И самый главный вывод за сегодня — я паршивенький психолог и шпион. Нельзя принимать во внимание каждое слово всех людей. Вот для примера: Норс выделила меня в разговоре как отдельного сотрудника, то есть не из ее команды, а по содержанию разговора выходить, что ответственность на ней все еще есть. Я не учитываю еще то, что в разговорах часто участвуют и эмоции, которые могут спровоцировать неверное понимание. В случае со Словером это не так. Его слова, как слова любого политика или обличенного властью требуется анализировать дословно со смыслом в каждом ударении в контексте обсуждаемой ситуации. Его как раз очень трудно анализировать, так же упираешься в догадки. Из-за этой ошибки разного понимания я загнал себя в тупик подозрений, начиная считать врагом каждого жителя. Требуется учесть, что я всего лишь "не свой", "чужак", "незнакомец", "человек, которого никто не знает". К таким людям всегда относятся с осторожностью, и я не исключение.

Даже дышать стало проще.

Глава 10. Новое дыхание.

— Здравствуй, Рем.

— Здравствуй. Карил, ты сегодня выглядишь воодушевленным, что ли. Неужели открытие связи с Маркусом было так важно для тебя?

— Нет, Рем. Дело в том, что в какой-то момент я стал считать, что каждый житель видит во мне тех, кто виноват в самом страшном преступлении. А сейчас я понял, что я для них только "чужой" и жизнь заиграла красками.

— То, что ты мне напоминаешь ТЕ события, конечно находит отклик в моих не самых лучших воспоминаниях. Но мой совет, по меньше воображай о себе. Чем меньше будешь думать за других, тем лучше будешь понимать собеседника и искра истины не пройдет мимо тебя. А так ты ее похоронил под ворохом домыслов.

А ведь он прав. Вся ситуация нуждается в переоценке.

— По крайней мере у меня есть время на исправление ситуации и насладиться нормальной жизнью.

Что-то Рем отвернулся уперев взгляд в ровный серый пол, рассматривая потертости от тележек.

— У тебя почти нет этого времени.

Молчание. Тестер на моем столе выдает отчет о контрольных показаниях, но они проходят мимо сознания. Что? Кто? Как? Почему? Я не сбежал от смерти, а только отсрочил ее? Зачем все усилия? Для кого? Для чего?

— Никто не понимает почему. Ты не первый чужак, что решил осесть у нас. У тебя осталось от года до двух. Симптомы каждый раз разные, но даже медкапсула не может выявить причину.

Что-то это очень сильно напоминает. Защита? Что-то защищает эту колонию от вторжения, сохраняя чистоту крови?

Как же тяжело на сердце. Все эти мысли просто промелькнули, подарив искру надежды. Но все равно тяжесть никуда не уходит.

— Я надеюсь, что у меня получится прожить чуть дольше.

Стеллажи вдоль стен захламленные браком. Запечатанные с недавней поставки ящики и коробки стоят чуть дальше у стены. Возле них автоматическая тележка перемигивается сигнальными огнями, проходя регулярное тестирование. Все это заливает свет, льющийся с люминесцентных полос на потолке. Взгляд блуждает по всей обстановке склада отмечая мельчайшие детали, но не запоминая их. Вот щербинка на третьей полке ближнего стеллажа от того, что я пытался в самом начале впихнуть туда невпихуемое. Вот след от колес тележек, когда устроили с Ремом гонки, споря кто лучше ими управляет, он выиграл. Вот царапина, а там скол, вот пропалена на столе, а там еле слышно шипит динамик. Всего месяц на складе, а историй уже много, отдельная страница жизни. Понемногу это начинает вытягивать из дурных мыслей. Жизнь еще не закончена. Я не готов поставить точку на линии своей судьбы. Будь, что будет, а я буду делать то, что должен. Иначе всё не имеет смысла.

Взгляд останавливается на карточку рейтинга в моих руках. Она все еще красная, не переходя в розовый цвет и не открывая доступа ко многим удовольствиям в этом мире.

— Это контроль, чтобы я не натворил бед? — Показываю этот кусок пластика. — Чтобы не было затрачено много усилий на того, кто не успеет их окупить?

Даже некоторая злость начинает подступать, вместе с разочарованием.

— Может быть. Все может быть. — Рем облегченно отпустил ремень на комбинезоне и повернулся, стараясь заглянуть в мои глаза. — Я только кладовщик, простой кладовщик, что сортирует поставку и кричит на непутевых раззяв.

Может и простой, но ты единственный, кто все еще рядом, кто вкладывает в меня свои силы и внимание.

— Тогда продолжим работать.

Я не забыл, и не проигнорировал ни одного слова. И можно сказать, что все радужное настроение было похоронено глубоко и надолго. Черт. Да почему я должен постоянно выбираться из той ямы, куда меня все время заталкивает? Хочу жить, хочу любить, летать, драться и творить. Мне нужно почувствовать биение жизни в моих жилах. Адреналин? Никакого адреналина от такого факта не может и быть, это не рискованный вылет в бурю, не высадка десанта под дружественным огнем, это просто факт, с которым можно только смириться и ждать его наступления.

Проверка связи с Маркусом — все отлично: результаты тестов можно отправлять прямо с тестера при подключенном к нему планшете, на планшет приходят сообщения и рекомендации от него, так же приходят дополнительные задания на тестирование, показывающие то, что пропущено и не учтено.

Теперь самый главный вопрос — а можно ли взломать ограничения, чтобы добраться до какой-либо дополнительной информации? На первый взгляд у меня есть возможность связи только с планшетом Маркуса, да и то только на пересылку пакетов сообщений. Осталось посмотреть на это вторым взглядом. Может и получится чего-то добиться, более интересного и положительного.

— Рем. А как вы тут расслабляетесь, кроме прогулок по городу? Есть какие-то виды спорта, соревнований, развлекательные центры?

— Централизованного почти ничего нет. Только сами бригады и отделы устраивают нечто подобное. Ты хотел бы в чем-то принять участие? Но учти, эти развлечения, как бы это сказать, достаточно интимны, что ли. Чтобы принять в них участие нужно самому быть членом группы, профессии. Как-то так. Не примут тебя.

Те соревнования, что он перечислил относятся только к профессиональным, но есть еще досуг.

— Мне нужно чем-то еще заняться. Если буду все время думать о том сроке, что мне остался, то могу сойти с ума или озвереть, и надо где-то сбросить это напряжение. Правда, остался еще один выход — улететь от вас, но у меня нет денег, а за меня платить — даже не смешно. Кстати, у вас ведь есть свои корабли?

Они хотели устроить погоню, значит должно что-то быть.

— Есть, но разве причины, по которым ты здесь, исчезли?

Я не первый чужак здесь, и они знают по каким причинам они сюда прилетают. И он прав. Улетев с этой планеты я автоматически откажусь выполнять задание, которое выдал бот. А я о нем забыл, как о факторе, который не помешает мне прожить счастливую жизнь здесь. А еще мечтал о космосе и полетах. Малый контроллер, что мне вживили, может так же являться гарантом того, что задание будет выполнено, и от этого так же не отвертеться. Да что за жизнь такая?

"Не накручивай себя. В таком состоянии наделаешь ошибок"

Отложим до вечера.

— Вианга, держи пакет для анализа. Там полная запись разговора Рема с Ним.

— Словер, это твоя игра, не вмешивай меня в свой процесс излома человека. В отличии от тебя, я еще человечность не потеряла.

— Ну да, это же не у тебя дочь похитили. В любом случае, данные будут тебе интересны, и мне надо знать, когда сорвется этот человек, чтобы обезопасить других.

Доброе утро, человек из зеркала. Сегодня вы выбриты, свежи и даже взгляд полон сил и уверенности. Разминка вас взбодрила и душ наполнил сил. Теперь же пора начинать новый рабочий день, полный достижений вопросов и побед. Без побед видеть тебя в этом зеркале больше не желаю.

Надо же. Даже чувство юмора появилось. Сегодня в планах: во-первых, добить Рема насчет досуга, он сможет посоветовать лучший вариант; во-вторых, просмотреть возможность взлома протокола или даже официально добиться разрешения на пополнение своих знаний; в-третьих, где-то тут находится база и ее нужно искать по следам или необычным явлениям, как вариант — получить карту геологической разведки. И, может, радость свершений наполнит мое сердце, вытеснив оттуда отчаяние и уныние.

Серость стен и скудность освещения хорошо скрывали повреждения коридора от транспортировки громоздких вещей, маркеры на полу и разметка помещений позволяла не плутать и не искать короткий путь к рабочему месту. Вот красная полоса — это к службам экстренной помощи. В их секции к этой полосе добавляется еще дополнительная цветовая идентификация, желтый — пожарная секция, голубой — секция протечек. Мне нужна сплошная зеленая — она ведет на склады, дальше зеленая с подкрашенной снизу малой синей — технические склады. Царапин на стенах становится намного больше, но они заметны если только присматриваться. На двери схематически нарисован сустав дроида. Идентификации по отпечатку ладони и вот я на месте. Стоящий слева стол Рема уже завален бумагами по новой поставке и слышен его распекающий голос из глубины помещения на приемочных воротах.

-С каких пор хрупкие лампы вы стали паковать в коробки железного лома? Я вам говорю! Что это такое, здесь же половина уже разбита. Что значить небыло ничего другого? У вас что там много рабочих рук и им заняться нечем? Лучше бы в следующий раз как надо упаковали и привезли.

Между фразами слышны оправдательные бормотания. Ну да, накосячила служба поставок. И, похоже, мне придется много возиться на проверках и тестах.

Проверим сообщения. Единственное сообщение от Маркуса с прикрепленной документацией по новому оборудованию, которое пришлют сюда во второй половине дня. Дополнительно предоставлен перечень обязательных и дополнительных тестов. Попробуем проверить коридор, что мне оставили в местной сети. Запрет на сообщение на все адреса, кроме Маркуса и блокировка стоит на общем сервере. А к Маркусу? Кроме сообщений ничего другого отправить не получается. Вернее он не принимает. Или так же отбивает сервер. Рассмотрим сам протокол и работу с ним. Заголовок, адрес, и далее текст. Могут быть прикреплены файлы любого формата, которые так же преобразуются в текст с соответствующим заголовком, согласно которому и собираются заново на другой стороне. Теперь осталось разобрать возможности тех программ, что участвуют в сборке. Если они обладают возможностью отдавать команды системе, то попробовать пробиться через них, ну а это уже опыты на своем планшете, только как бы не сломать его своими экспериментами.

— Кар, что завис над своим планшетом? Что-то головоломное прислали?

— Нет, сегодня прибудет новое для меня оборудование и его нужно будет пока только протестировать.

— А когда прибудет?

И так задумчиво что-то вертит в руке.

— После обеда. Его пока только демонтируют и заменяют.

— Вот и отлично. Лови!

Словил, только что я словил? Лампа, по поводу которых только что шла перепалка? Как бы не так. Серый металлический корпус и вывод контактов. Такого никак припомнить не могу, явно что-то из самодеятельности, которой в базах Норс так же нет.

Ага, вот рычаг запорной пружины. А где тогда места соединения корпуса? Нужно знать заранее, чтобы правильно удержать, если вдруг развалится в руках. По линиям соединения корпус напоминает лепестки. Очевидно весь корпус раскрывается как цветок. Насколько же точно все подогнано! Даже сразу не заметишь. Как это может работать? При ударе по рычагу лепестки должны разойтись и тогда ... . А что тогда? И не может это быть лампа, она же на удар ориентирована, если судить по тугости пружины. Или в рычаг идет упор при, скажем, пуске, и далее нежный запуск в толщу воды? Ничего подобного в городе не видел, значит промышленное или наружное. В любом случае, чтобы посмотреть что там внутри, нужно жать на рычаг. Жмем? Так ведь Рем не зря в предвкушении зрелища стоит и наблюдает за моими потугами. Порадовать старика? Нет, не люблю выглядеть глупо. А рычаг то с отверстием под шнур. Вот и подсказка. Где тут упаковочный материал? Закрепляем шнур, затем саму штукенцию, осторожно натягиваем, сильнее натягиваем, дергаем, сильнее дергаем, со всей дури дергаем. Ура! Полстойки в драбадан. И посередине разноцветный "цветок", как теперь видно, сканирующего радара, а где-то сбоку от смеха надрывается Рем. Ему смешно, а мне теперь все это собирать.

— Вот, смотри. — Уже успокоился Рем и достал второй такой же радар.

Упирает основание в руку, пропуская рычаг между пальцев. Несколько поворотов рычага и ... лепестки медленно раскрываются.

— Если бы они так тяжело раскрывались, как же их снаряжать и осматривать на пригодность? Головой думать не пробовал? А так ты неплохо продемонстрировал работу катапульты картографа. Это ж сколько у тебя силы, что стойку покорежил? А умишко надо развивать. Видно неплохо тебя в детстве по голове били, заставляя квадратное через круглое проталкивать.

Вот же ж. Догадаться тоже можно было. Но ведь ухмыляющаяся рожа Рема не давала нормально думать! Все внимание было на том, чтобы подальше от себя эту штуку держать. Ну да, после того как меня покрасило маркировочным шариком не сильно что-то хочется вот так, ради эксперимента в руках что-то проверять.

— Рем, тебе никто не говорил, что ты еще тот шутник и когда-нибудь кто-то захочет это исправить?

— Что, неужто обиделся? Я тут его учу уму разуму, внимательно относится к тому, что держишь в руках, да и проще на мир смотреть и не бояться ничего, а ему от этого только плохо. Не, что-то молодые совсем стариков перестали уважать.

— Рем, а вот сверну резьбу на этой фиговине и подложу тебе под стул. И тоже скажу, что пошутил.

— А вот старость не надо обижать. Я, может, мудрость веков тебе преподношу, а ты к ней без всякого уважения. Что же тогда останется после меня?

— Много-много счастливых людей.

Щелчек сработавшей моей ловушки отозвался в сердце радостным звоном. Ну как же все совпало.

— Я всегда тебе говорил, Рем, что не надо занимать мое рабочее место и совсем уж некультурно закидывать ноги на МОЙ стол.

Мгновенно, как выключателем выражение его лица с самодовольного сменилось на крайне удивленное и испуганное.

Как же прекрасно на душе. Чувство превосходства и сладость мести переполняет меня всего. Главное сдержать улыбку. Не улыбаться. Держимся, держимся. От попытки Рема встать раздался Хлопок.

— Не ржать!

Серьезное и ошарашенное лицо Рема, залепленное как и весь он в спец паутине не может не вызвать хоть мимолетную улыбку.

— Я сказал, НЕ РЖАТЬ. Я тебе это припомню, молодой. Совсем мои седые волосы не уважаешь.

А говорить то ему тяжело, так как нити хорошо стягивают тело и мешают двигаться. Вот он как кукла падает на пол. Все, пора освобождать. Включить малый резак и с кровожадной ухмылкой и безумием подходим. Только бы не заржать.

— Карил. Ну кто так шутит?

— Ты.

Гневный взгляд из под лба. Все лицо все еще покрыто красной сеткой следов от нитей, что достаточно сильно стянули его. Пришлось даже немного подпалить волосы, так что у него наблюдаются проплешины, что просто безумно радуют сердце. От краски тоже так просто не отмоешься, приходилось себе вырезать волосы.

— Шутник. Ты же понимаешь, что это война?

— Хм. Дай подумать. -Делаем умное и задумчивое лицо. И теперь глупое. — Ага.

Хотя в его глазах видны озорные искорки, и это говорит о том, что очередная пакость у него уже заготовлена, лицо сохраняет невозмутимое и оскорбленное спокойствие.

Теперь за работу, а серьезные вопросы оставим на тот момент, когда утреннее приключение немного позабудется, а то он еще "пошутит".

— Ну что там у тебя по тестам?

— Отправил результаты Маркусу. Радарные комплексы так же вот протестировал и результаты у тебя файлом: название, серийный номер, вывод по результатам и ссылка на полное описание результатов тестирования по каждому образцу.

— Хм. Достаточно подробно. Уже привыкаешь к работе. И это хорошо.

Похвалил — это приятно. Хотя очень много времени ушло на заполнение и оформление результатов, но тут это обязательный пункт и действительно очень удобно и хорошо помогает при повторных работах по восстановлению и включению.

— Давай весь архив мне, я его в общую базу воткну.

— Как? Я только к Маркусу могу подключиться.

— А что? Кристаллы памяти уже не с руки использовать?

— У меня функция записи заблокирована.

— Ага, вот с этого и стоило начинать. Эта фишка у многих по умолчанию отключена, а то еще начнут всякую муть по карманам растаскивать. Давай, подсяду на твой канал.

Он может? Без администраторов сети просто взять и подключиться к моему каналу?

— Что так смотришь? У тебя же планшет завязан на тестировщик? Вот. А это оборудование многоканальное. И, следовательно, я просто подсяду на один из его каналов, используя в качестве моста. Что? Опять что-то не то сказал? Там есть такая возможность.

— Ты для меня новый мир открыл!

— Хе, пользуйся на здоровье, только чур не ломать ничего.

Доверие — это очень много для мира, где нет друзей.

— Рем, раз ты такой сегодня добрый, можно я к тебе еще раз с тем же вопросом?

— Это каким же?

— Досуг. Чем заняться в свободное время?

— А давай ты мне сам скажешь, трезво продумав о том, что тебе могут разрешить, а что запретят? Порассуждай вслух, если иначе тяжело.

Полеты. Не дадут, так как и аппараты, что атмосферные, что глубоководные, очень дороги и это потеря контроля надо мной и мало их, чтобы давать тому, в ком неуверен.

— Плавать и летать не дадут.

— Дальше.

— Из спорта тут только то, что не требует пространств, то есть тренажерный зал, единоборства, танцы. Еще виртуальные соревнования. Но к этому у меня не лежит душа. И единоборствами никто так же не даст заниматься, от греха подальше. Все, что подразумевает командное соревнование так же не подходит. Можно заняться самостоятельным проектированием или разработкой и попробовать выставить на конкурс, если такой есть, или показать при вступлении в группу.

— Конкурсы есть и они идут постоянно. Есть моделирование автоматизированных комплексов разведки, автоматизированных комплексов добычи и бурения. Есть еще конкурсы по проектам городов и квартир, систем жизнеобеспечения, энергообеспечения, эстетического оформления. Нужны еще проекты малых, средних и больших кораблей — но это самый невостребованное направление. А может ты хотя бы сделаешь сюда какого-нибудь помощника с электронными мозгами, который бы самостоятельно мог перебрать все эти чертовы лампы, раз уж заняться нечем?

— Отлично. Я — за. Дай базы знаний.

— Да что же ты за человек такой? А сам взять не можешь?

— Пробовал. Отправляют в школу, но не отпускают.

Да Рем, да. Никому не нужен чужак, который может в любой момент слететь с катушек от безысходности и наделать кучу проблем. Только съеду я от безделья и постоянных запретов. И, съехав, наделаю вам очень много проблем. Мне некуда вырваться душой.

— Я поговорю с Норс. А пока — нужно культурно завершить рабочий день.

Встать за два часа до завтрака. Провести разминку. Повторить и систематизировать полученные за прошедший день знания. Перепроверить результаты компиляции ядра собираемого дроида. Составить список самостоятельных задач и рассмотрения вопросов вне рамок выполнения работы. Очень сильно в решении всех аналитический вопросов и задач при прямой работе с контроллером в медитативном трансе, так как только часть его возможностей доступна при активном сознании. Снова разминка. Завтрак. Работа. Проверить рабочее место на предмет шуток от Рема. Получить список материалов для самостоятельного изучения от Норс. Очистить место от последствий шуток Рема. Получить задание от Маркуса. Проанализировать комментарии Маркуса по выполненным работам. Разыграть Рема. Загрузить выданные Норс базы на планшет и продублировать на личные кристаллы, выданные на складе бытовых вещей. В промежутках между тестированием узлов, переданных на ремонт, подгрузить напрямую базы и начать их изучение параллельно с визуальной методической проработкой. Где-то в промежутках обед. По непонятным моментам обратиться к одному из трех людей: Рем, Маркус, Норс. Заказать Рему детали для собираемого дроида и забрать то, что прислали с прошлого заказа. Сдача работы Маркусу и Рему. Поход на ужин. Под трансом повторить изученные материалы в приложении к дроиду и разрабатываемому, пока на планшете, комплексу радарной разведки. Полноценная тренировка. Второй ужин. Легкая разминка перед сном, душ и сон.

На выходных — максимум внимания двум моим проектам: дроид — его результаты прямо перед глазами; и радарный комплекс — пока только на планшете. В моменты заминки от того, что что-то непонятно из-за нехватки знаний или соображалки провести легкую тренировку. Актуализировать список вопросов — что-то понял сам или нашел ответы в планшете и подгруженных базах, что-то так и осталось непонятым или изменилась интерпретация. Появлялись и новые вопросы, но они ведутся отдельным списком, по которому буду расспрашивать и, в зависимости от результатов, либо будут удалены, либо перенесены в основной список.

Таков ежедневный распорядок на протяжении месяца.

— Карил, хватит! Вот понимаешь? Хватит!

— Что хватит?

— Спрашивать хватит! Ты что в школе не учился? Почему по каждому пустяку бегаешь. Взял, почитал — понял, если не понял, снова почитал, опять не понял — зазубрил как правило, потом поймешь. Если потом не поймешь, так все равно же зазубрил. Ну что в этом сложного?

— Это хорошо только для того, чтобы тесты пройти. А чтобы с этими знаниями работать, нужно понимание. И ДА, я в школе не учился!

— Что, совсем не учился? Да у тебя тогда мозг с кулачек. Хм. А кулаки у тебя большие. Тогда с половину кулака!

— Отец учил. Я на него за это очень сердился и обижался, так как отвлекал от игр. Учил по принципам: "Выдели ядро задачи", "Разбей на отдельные вопросы", "Нади ответ на каждый вопрос". Хорошо учил — не давал играть пока не решу задачу, не обращая внимания на мои психи и возмущенные крики.

От воспоминаний стало тепло на сердце. Как частичка того домашнего уюта коснулась души. И родители, вот они, рядом.

— Раздолбаи вы, "внешние". Это зачем же надо было свой мозг загнать в дикость?

Ну зачем вот так резко в грубый мир взрослых возвращать? Я может дома только что был.

— В 15-ть ставят внешний модуль имитации нейросети, и начинают загружать ключевые базы общеобразовательного направления. Затем выбор специализации, установка нейросети в кредит и загрузка уже профильных баз.

С лица Рема не сходила едкая ухмылка, и какая-то жалость в глазах.

— Ну и? Базы загрузили, а кто обучает, как работать с информацией? Мало знать, что есть подшипник для минимизации трения в деталях. Его ведь можно и как колесо использовать. А как ты до этого догадаешься, если никогда не учился обрабатывать информацию?

— Так в базах как основа идет "первичный анализ информации"!

— И что? Как научиться по описаниям, которые учат учиться, когда ты не знаешь как учиться, как правильно это все читать? Вы потом всю жизнь нагоняете то, чему можно было научиться за пять лет детства, уделяя навыкам, обучению и тренировкам по несколько часов в день. А я-то раньше гадал, что же вы, "внешние", все как на подбор — болванчики.

— Не перегибай. Я что ли болван, тугодум или у меня еще какие-то умственные отклонения? Люди в общении пользуются прямой речью и прямым смыслом и в преподавании, к тому же, двоемыслие недопустимо.

— А давай я тебе вот что скажу. Кто-то из великих философов как-то выдал "То, что ты хочешь сказать, то, что ты сказал, и то, что услышали — совершенно разные по смыслу слова". Так что, если ты хочешь что-то прямым текстом объяснить, без двоемыслия, то думать надо ЕЩЕ больше.

Ну да. Многие смеются над языком устава. Но он написан так, что его понимает даже полный идиот. Это ведь не собрание юридических документов, где к каждой фразе в десять раз больше пояснений. А на войне нет времени сомневаться. Задача должна быть понята, принята и выполнена. Другого толкования быть не должно. Мозги нужны на этапе разработки и выполнения, но в понимании должна быть однозначность.

— Пожалуй, соглашусь с тобой. Правда, немного горько. Да и есть мысль, что как раз база "Как правильно учиться" и выложена подобным прямым языком, но доказать это тебе уже не смогу. И я, в качестве доказательства, не гожусь — "образец" испорчен домашним образованием.

— А чтобы не так горько было за "поражение", ты не причисляй себя к "внешним", ты принимай себя как часть этого Города. Ты ведь и так уже его часть.

— А сам? Ты сам меня отделяешь от себя и в мыслях и в поступках и в словах. Но мы свернули с темы. Вот, значит, препираться по поводу разумности обучения у тебя силы и терпение есть, а помочь разобраться в вопросах — нет?

— Так это даже не спор, а так, передышка между приступами твоего любопытства. Но у меня есть для Меня радостная новость. Для тебя она так, средненькая. Скоро прибудут учителя из Третьего города. Там снова серьезные неполадки и всех детей вместе с воспитателями и учителями эвакуируют сюда. Так вот. У НИХ БУДЕШЬ СПРАШИВАТЬ ВСЯКИЕ ГЛУПОСТИ!!!

Учителя? Учителя — это хорошо. Они должны быть более терпеливы и понятливы.

— А кто мне скажет где глупость, с которой необходимо к учителям обращаться, а где правильный и серьезный вопрос, требующий разъяснения от столь опытного человека как ты?

Правильно Рем, ты от меня так просто не отделаешься. И понимание этого я вижу в твоих померкших глазах и печальном вздохе.

— А ВСЕ твои вопросы требуют разъяснения учителей, и только если они тебя пошлют, то уже спрашивай меня.

— Таким образом, ты отвечаешь на такие глупости, которые даже учителей ставят в тупик?

Выкрутился. Зайдем с другой стороны.

— А когда к ним можно обращаться? У них ведь такой же рабочий день, что и у нас?

Давай же, Рем. Ты заинтересован в том, чтобы я от тебя отстал. Только благодаря твоей инициативе у меня уже месяц есть что учить, где учиться, на чем учиться, практика и участие в конкурсе на системы картографирования. Вопрос с обучением у учителей так же может быть решен только благодаря тебе, меня же никто больше слушать не будет.

— Подумаю.

Подумай Рем. Мне нужно найти станцию "Ушедших" как можно быстрее. Для этого и участие в конкурсе. Для этого и все обучение. И когда я выполню свою задачу, скорее всего, покину эту планету. Либо умру здесь. Я не знаю, что принесет вам работающая станция, но если сможете сохранить это в тайне, а к этому вам не привыкать, то, возможно, получите дополнительный бонус к безопасности, технологиям, производственным мощностям, площадям для проживания. Конечно, я ее ищу не для вас, а для себя, чтобы в очередной раз выжить. Но и вам будет от этого польза.

— У меня есть для Меня радостная весть и спешу с тобой поделиться моей радостью. — Похоже Рему очень понравилась эта фраза. — У тебя буду уроки — раз в неделю собираешь весь ворох вопросов, далее договариваешься с учителями о времени и месте и идешь на консультацию. Как тебе?

— Неплохо, а договариваться мне с ним через тебя? А как мне понять кто мне нужен? А как это согласовать с заданиями на день? А Норс уже одобрила? А ..

— ХВАТИТ!!! ОСТАНОВИСЬ!!! Так и скажи, что тебе просто нравится издеваться над стариком.

— Так ведь больше не над кем. — Улыбаясь пожимаю плечами, скромно прячу глаза в пол. — Но признай, часть вопросов все же нуждается в ответах!

— Да-да-да. — слабых взмах руки. — Конечно, ты прав, о мой юный подопечный. Вот только нервы на руку намотаю, что ты из меня вытянул. Давай честно — тебе нравится доставать старика? Или это твоя месть на то, что твой дроид станцевал тарантеллу перед тем, как перегореть? А не надо МЕНЯ ДОСТАВАТЬ. И мстить мне тоже НЕ НАДО. И вообще, меня не надо. А обращаться со мной только ласково и бережно. Я, знаешь ли, в годах и мои мозги слишком хрупкая вещь, чтобы выдерживать напор варвара.

История с дроидом? — это было интересно — воспроизведение гомерического хохота и дикая пляска. А дальше не выдержала батарея и пошел перекос питания по сети. И нет больше моего дроида. А я всего лишь просил дать мне образец команд последовательности распределения движения и управления равновесием. Ну как просил. Очень убедительно и настырно просил, до хрипоты. Только я не обижаюсь. СЕЙЧАС совсем не обижаюсь. Я УЖЕ отмстил, только Рем этого еще не знает.

— Нет Рем, я тебя уважаю и берегу. Так как кроме тебя мне больше некого доставать. Стараюсь держать меру. Но кто мне ответит на мои вопросы? А ты все время: "напиши вопрос на лбу — увижу тебя, прочитаю, вспомню, расскажу, а пока я занят". А я может твой лоб берегу — туда только первые две строчки помещаются.

— Как две строчки?

— Поверь, я старался. Поместилось. Мелким шрифтом. Но только две. Правда, писал под неоновым светом твоим гелиевым фломастером, так что было плохо видно.

Кричал вдогонку скачущей в даль спине Рема. Нет, это не вся месть. Только первый акт. Я не знаю, где еще, кроме медицины и лазания по техотсеках в поисках утечек применяется неоновый свет. Надеюсь больше нигде и Рем избежал позора. Но пошутить надо было, просто жизненная необходимость какая-то.

Может и зря я так. Только я уверен, что у него так же заготовлена многоходовка. Даже не так. Я не просто в этом уверен, я знаю. Это показали и записи с видеодатчиков и логии изменения давления на моем рабочем месте.

Если же отвлечься от лирики, то Рем сделал для меня очень много и главное — это возможность двигаться дальше. Я не сомневаюсь в том, что он мне в письме выслал и список учителей и их профиль и разблокировал почту либо только для этих адресатов либо полностью. Может даже мой личный рейтинг поднял. Сейчас я ориентирован на две цели. Первая — это получение информации для всех своих работ, вторая — это принятие меня обществом и, как следствие, рассмотрение моих работ на уже работающей комиссии.

Могу ли я что-то новое предложить в методах картографирования? Почти ничего. Я же не гений и не великий изобретатель. Но у меня есть задача — найти скрытую станцию "Древних". И, совмещая эту цель и интересы колонии, разрабатываю программу по виртуальному предположению и проектированию расположения зданий в толще пород. Эта же программа годится и для планировки расположения диспетчерского пункта после очередной ломки льда. Проще говоря, строю алгоритм того, как должны были бы располагаться коммуникации и помещения в той или иной скале или куске льда с учетом геологической разведки или без, и с учетом требований к помещениям и их взаимосвязи. Анализ получился довольно сложным, так как пришлось ввести многочисленные методы создания переходов, их влияния и зависимости, и варианты прокладывания коммуникаций используя свойства пород и так далее. Вот эти таблицы и параметры и заняли больше времени, чем само программирование. Зато эта программа должна позволить ко всему прочему и правильное планирование развития уже построенного Города. Есть ли что-то подобное у них сейчас? Почти нет. То есть решение такой задачи не носит системный характер, все по мере необходимости и только в случае необходимости, что очень часто приводит к конфликту с уже отстроенными комплексами и приходится по нескольку раз все переделывать. Откуда мне это известно, ведь не общался же со строителями и архитекторами? Достаточно было послушать жалобы от техников, что периодически устраняют разрывы, последствия излишней влажности из-за напряжения и давления породы. Третий Город, судя по комментариям Рема, именно из-за такой хаотической стройки и пострадал, превращаясь в очень опасное место для проживания.

На что я надеюсь со своим весьма слабым уровнем доверия? На то, что при проверке и дальнейшем использовании меня включат в команду доработки и обслуживания этого комплекса.

Уважаемый Дордас Карил. Мы рассмотрели вашу заявку по оптимизации комплекса картографирования местности. Она нуждается в следующих доработках:

— Совмещение с новыми принимаемыми стандартами геологических карт. Новый стандарт прилагается.

— Возможность внедрения в комплекс геологической разведки. Стандарт прилагается.

— Учесть ослабление скальных пород в следствии уже проведенных строительных работ.

— Ввести индивидуальную параметризацию прочности помещений ввиду их износа и несоответствия ранее установленным критериям.

Ваша работа по модернизации комплекса геологической разведки нуждается в следующих дополнениях:

— Защита ваших сверхчувствительных датчиков от близкой детонации. Карта возможных колебаний прилагается.

— Разработать многоступенчатую чувствительность на разных уровень силы "Эха" пород. Карта возможных ответов прилагается.

— Совмещение с комплексом сейсмического наблюдения. Стандарт работы с внешними датчиками сейсмического комплекса прилагается.

— Увеличить срок деятельности датчиков до десяти лет, при условии выполнения проработки по предыдущему пункту.

Предложенный вами базовый программный комплекс является не самым удачным аналогом существующих решений. Примеры прилагаются.

Это победа над отчуждением и собственными страхами. Комиссия приняла работы, и подвергла их весьма разумной критике, сопроводив необходимой документацией. ПОКА ЧТО критика разумна. Совместимость на программном уровне разработать легко, благо опыта работы с подобными задачами за прошедшие три месяца было более чем достаточно. Система защиты чувствительной части — с этим вопросом лучше к Рему и попробовать обратиться к Маркусу. Они на ремонте в следствии недостатков этого рода "собаку съели". Доработка по виртуальному проектированию размещения и прокладывания коммуникаций — вот задача, которая потребует много времени и сил. И ее необходимо поставить в приоритет, как та, результат которой в значении моего дальнейшего будущего имеет наибольшую важность. А варианты низкоуровневого программирования дроидов — это наука для самостоятельного изучения в вечерние часы.

— Карил, нам нужно поговорить.

Пришлось оторваться от описания очередного весьма важного момента в построении алгоритма распознания.

— Да, Рем, я слушаю. И надеюсь это не по поводу моей последней шутки?

Пододвинув свой стул, этот весьма спортивный человек в возрасте, сел на него так, будто вместе с грузом на плечах.

— Ты последний раз шутил месяц назад, как раз перед тем, как очередной раз сдать работы комиссии.

Свет ламп все тот же. Серость стен не поменялась, да и слишком частая смена комплектующих на полках стеллажей не может говорить о прошедшем времени. Я потерял чувство времени. Нет, не так. Сколько минут прошло от того или иного события за день я могу сказать четко, а чтобы понять сколько дней прошло от события — это уже требует поднапрячься. Месяц? Слишком много информации нужно было проанализировать, чтобы выполнить требования комиссии, и этому было уделено максимальное внимание и большинство сил.

— Если ты не прекратишь свою гонку за знаниями и в работе над твоими проектами, то мне придется понизить твой рейтинг.

Стоп, а какой он у меня сейчас? Вот карточка на столе, но ее цвет вроде и не изменился, все тот же бледно-красный, отдающий желтизной. Но для меня мой рейтинг — не главное, кормить не перестанут и из комнаты не выкинут.

— У тебя уже есть доступ к общей сети. Только сейчас твой рейтинг позволяет тебе жить в отдельной квартире, до этого была добрая воля Совета. Если ты продолжишь в том же духе, то твои работы больше не будут рассматриваться, так как выполнены человеком, уровень ОТВЕТСТВЕННОСТИ которого оставляет желать лучшего. То, что ты столько времени уделяешь своему детищу — это хорошо. Но твоя безответственность по основному месту работы говорит о том, что стоит тебе потерять интерес даже к делу рук сових, и ты полностью переключишься на другие, более интересные задачи, упустив поддержку и доработку. А это означает, что ты оставишь на самотек то, от чего будут УЖЕ зависеть жизнь других. А это недопустимо.

Кажется, он нашел по моим реакциям на его слова то, что для меня наиболее важно.

— Карил. Если твои работы будут приняты в разработку, то и сопровождать и формировать группу по ее поддержке придется тебе, а это уже уровень руководителя группы, и требования к таким людям намного выше. А в таком вопросе мы не можем допускать к управлению человека, подчиняющегося только своим желаниям — испортишь и свою работу и испортишь людей. У нас уже была парочка ученых, по-настоящему гениев, но последствия их халатности мы разгребаем до сих пор. Мы живем в такой среде, в таком мире, где недопустима ошибка. Где эти ошибки обязательно оплачиваются чьей-то жизнью.

Понятно. Это я уже понимаю. Любой адмирал должен не ЛЮБИТЬ какую-то стратегию, а применять ее исходя из обстоятельств. Он должен не ЛЮБИТЬ какой-то класс кораблей, а трезво оценивать возможности каждого их вида. Это не исключает любовь и к определенным маневрам или обводам кораблей, но требует трезвой оценки и необходимых действий в каждой ситуации отдельно, иначе это может привести к катастрофическим последствиям, которые оставили свой след в истории как великие ошибки. Это слабый пример, но похоже Рем смог достучаться до моего сознания.

— Я понял Рем.

— Нет. Ты еще не понял куда и насколько ты скатился. При тестировании поломок ты стал допускать ошибки. То, что ранее не ускользало от твоего внимания, и требовало более подробного изучения, теперь проходит мимо. Дополнительные материалы, что дала тебе Норс, по новым поставкам оборудования тобой изучены крайне поверхностно. Ну и что с того, что зазубрил через свою недонейросеть. У тебя не появилось понимания взаимодействия каждого узла, что привело к трем возвратам после установки. А этот брак должен был отсечь ты! Я уже не говорю об утерянной аккуратности выполненного тобой ремонта. Ты НЕ СПРАВЛЯЕШЬСЯ! Ты уже допускаешь ошибки, заставляя сомневаться в тебе. И если ты не справляешься здесь, то не справишься и там. Тебе торопиться некуда.

Да. Мне впервые приносили возвраты. Только я их отметал как брак, которого ранее не допускал, но он в пределах допустимого и в текущих приоритетах не столь важный. Я забыл, я не учел, хотя если подумать, то все правильно. Здесь комиссия при принятии решения оценивает не только саму работу, но и того, кто ее выполнил — сможет ли он поддержать и продолжить или лучше передать другому или вообще рассмотреть и принять другой вариант. Бот загрузил мне базу по социальному поведению, но эти знания остались мною без внимания, а стоило. Очевидно же, что эти люди живут на постоянном военном положении, и длительный срок столь тяжелого состояния вылился в довольно многочисленные и строгие требования к КАЖДОМУ поступку и к КАЖДОМУ жителю. А это уже нельзя оставить без внимания.

— Сегодня ты идешь отдыхать. Именно отдыхать! А завтра ты обязан продемонстрировать все ту же ответственную работу, что и до этого и никак иначе. Потому что иначе ты мне здесь не нужен и нигде ты больше не нужен.

Дроида — помощника ввести в спящий режим. Все равно им могу управлять пока только я. На комиссию в этом направлении пока отдать нечего, они правильно вернули мои работы, указав, что это уже пройденный этап. Зато наделили многими знаниями. Рем прав и его, можно сказать, приказ следует выполнить дословно и беспрекословно.

В моей маленькой квартире три полу разобранных ремдроида перемигивались и обменивались пакетами с мною разработанным комплексом, который должен заменить основного координатора. Пока получалось плохо и лог сегодняшних неудач и ошибок лежал на планшете — "секретаре" рядом с целой цепью жидкокристаллических программируемых кристаллов — результатов моих работ. На кластере из пяти планшетов все еще разворачивалась новая база картографа — архитектора. На двух других прогонялись реальные данные с какой-то скалы и сравнивались с результатами предыдущей версией. Сравнение по старому Городу уже обработано, и данные сброшены на все тот же планшет — "секретарь".

Глава 11.

— Ты прочитала его сообщение?

Как старый друг, хрустальный фужер передавал свое спокойствие завсегдатаю этой квартиры, предпочитающего для беседы уютное белое кресло. Мерное покачивание напитка наполняло тихим звоном окружающую тишину. Рядом со Словером в точно таком же кресле сидела Вианга. Ее бокал молчал, застыв в ожидании тяжелого разговора и трудных слов. Шериф пришел сказать их той, чье внимание и рассудительность, ставшие неотъемлемой частью его жизни, помогли ему тогда, двадцать лет назад.

— Читала. Но решение принимать вам. И мой совет и слова будут совсем неуместны. Я — не член совета. Я — простой психолог, старающийся быть максимально полезной людям. У меня нет тех сил, которые есть в тебе, чтобы принять ответственность за будущее всех людей.

-Ты можешь привести в порядок мои мысли. А этого более чем достаточно.

Окунувшись в свои мысли Вианга по привычке, покачивая напиток, вызвала переливчатый звон из фужера в своих руках, подыгрывая его брату.

-Тогда начни свой рассказ, расскажи о своих сомнениях. Мое мнение о сообщении тебе не поможет.

Сомнения. Они есть всегда, как неизменный спутник жизни. И их тем больше, чем больше жизней тех, за кого отвечаешь.

-Он предоставил нам выбор: либо идти по старому пути, по той дороге, завершение которой известно нам всем; либо начать свой путь по тому пути, на котором очень много крови других, но пока еще нет нашей. И у меня не хватает света, чтобы осветить то, что нас ждет в конце.

-Почему же ты решил посмотреть на этот Новый путь? Тебе ведь было достаточно света и на Старом.

Все эти красивые обороты речи и аналогии, всего лишь защищали его внутренний мир, не позволяя показать на обозрение все его страхи и надежды. Надежды, что вот теперь они получать оружие, благодаря которому смогут защитить себя от непрошенных чужаков из внешнего мира. И страх того, что это оружие привлечет тех, с кем они не справятся, и они уничтожат всех на этой планете в своей жажде могущества.

-Самые старые легенды нашего народы оказались правдой. И я теперь не знаю хорошо это, или плохо. Мы можем снова стать теми, кем были наши предки — жителями "плавающих городов", обслуживающим персоналом древней станции разведки. Но ... .Слишком много вопросов, а ответов нет. Вопросов, ответов на которые просто не может быть.

От отчаяния, перед страхом своего незнания, он сжал подлокотники кресла, предварительно поставив бокал на стеклянный столик.

-Так в чем твои сомнения?

-Что мы не удержимся. Не справимся. Что потребуется столько усилий и ресурсов, столько времени и правильных решений, сколько мы дать не сможем. И мы надорвемся, погубив себя и свое будущее. ТАМ целые империи, королевства, республики и графства сражаются в войнах за обгорелые остатки, за пыль того, что осталось от древней цивилизации. И если кто-то узнает об этом городе и о станции, то тут будут ИХ армии. А мы будем только помехой, жизнь которой не настолько важна.

Конечно, она с ним согласна. И умом все эти доводы понять можно. Но всего месяц назад они вынуждены были покинуть Третий Город, так как сбылись прогнозы, предоставленные группой Карила. И дальнейшее развитие строительства всех пяти оставшихся Городов, согласно тем же прогнозам, связано с большим риском. Необходимо начинать строить новый Третий Город, но опять же ресурсы. Эти же ресурсы нужны, чтобы восстановить, если будет такое решение, "плавающий город". Казалось бы, что ответ очевиден. Но она, как ведущий психолог, видела, что люди устали жить в постоянном напряжении, в постоянном ожидании очередной аварии. Иногда казалось, что дети рождались уже с этой усталостью. Да, конечно, все привыкли к ней, привыкли быть на чеку, и просто не осознают ее. Но она сказывается. На всем сказывается. И сердцем хочется чего-то более прекрасного и надежного. Хочется, чтобы сказка и древняя легенда ожила. Ведь в ней ее народ был велик и всемогущ. Но у нее нет права советовать, нет права принимать за них, за всех решение.

-Ты уже знаешь ответ. Ты просто его боишься так же, как неизвестность. Просто произнеси его. Ты его скажешь мне, а не совету. И все, что ты скажешь, так же останется только между нами.

Опять сомнения. Но ведь здесь и сейчас можно просто выговориться. Здесь и сейчас может быть сказано то, что никогда и нигде не может быть произнесено.

-Необходимо составить план исследования города и станции. Только по результатам можно принимать решение по их освоению. Полностью "будить" город и станции не стоит — может привлечь слишком много ненужного внимания внешних. Это единственное решение, которое достаточно безопасное для нас.

-Почему не хочешь все оставить в тайне?

-Нашли один раз — найдут и второй. И не факт, что это будем мы.

-Ты все-таки решился?

-Да, Рем. Я должен уйти.

Мои дроиды уже упакованы и отправлены к подводному аппарату. В отдельный ящик уложены планшеты, кристаллы и малые искины с моими разработками и всем тем инструментом, который я создал сам и с моей группой в попытках поиска решений. Отдельно доставлен ящик на сто программируемых кристаллов для будущего ремонта станции Ушедших, так как запчастей там может и не быть.

-А если Совет решит тебе помочь?

Помочь мне практически никто не может. А вот если совет примет решение о восстановлении "Плавающего Города" и станции, то в следующую экспедицию должна уйти вся моя группа и необходимо придумать то, как ее встречать.

-Тогда мы с тобой еще сможем увидеться. И с Миллис и Ларом. Тогда у нас будет много новых и интересных задач. А сейчас у меня тикает таймер. Он тут — постучал пальцем у виска, — в голове. Не трудно догадаться, что со мной будет, если не успею. А пока — прощай.

Но Рем остался стоять на проходе у дверей, стараясь не мешать моим сборам и мыслям. Может он пытался смириться с мыслью, что три года нашего общения и совместной работы завершились. А может с тем, что как и он для меня, так и я для него стал лучшим другом, который просто должен уйти навсегда.

Три года прошло, а личными вещами так и не оброс. Сборы недолгие, но все время кажется, что что-то забыл, не учел, что-то оставляю вот здесь, в этой квартире, в той комнате, безвозвратно и никогда не смогу это вернуть, если не забрать с собой.

-Подождешь меня? Мне немного времени необходимо на сборы.

-Я уже не вернусь. И я не знаю как тебя примет система станции.

Грустная улыбка немного смягчила грубые черты лица Рема.

-За мной прибудут. И не думай, что это только ты исключительный. Все эти века, за которые наше прошлое превратилось в легенду, в сказку, мы ни разу не гибли от излучения станции, в отличие от пришлых. Так что и меня она примет как своего сотрудника, который отлынивает от своих задач. — Пауза. — Надеюсь только, что не сильно накажет.

Судя по всему, Совет, прежде чем решать дальнейшую судьбу народа, хочет проверить то, сможет ли система отнестись к ним мирно. И, скорее всего, Рем согласился добровольно на роль такого подопытного. Он УЖЕ решил за себя, а мне компания лучшего друга никак не помешает.

-Только осторожно. Вначале я пройду авторизацию в системе и запрошу разрешение твоего присутствия, и только затем ты будешь пробовать пройти. Челнок сможет тебя подождать?

-Он и тебя подождет. Будущего Архитектора никто просто так не оставит. Если у тебя что-то не заладится, то всегда сможешь вернуться.

Это хорошо. Их интерес во мне закономерен, но отменить обратный отсчет они не могут. Зато могут постараться сохранить мне жизнь. Главное им не сообщать, что система станции может принять решение о самоликвидации, а что будет в этом случае — не знаю.

Старый, сверкающий металлом через плешь стертой и отколовшейся покраски, автоматический погрузчик ожидал последней команды на отправку к ангару номер два, чтобы освободить свою грузовую секцию с моими вещами, передав ее на хранение в трюм челнока.

Что я мог забыть? Все те же серые стены, старый с царапинами на лакированной поверхности стол, пара простых стульев и верное кресло, шкаф и две тумбочки — вот все, что здесь осталось. Сейфов нет. Тайников так же не делал. Спальня только кроватью и богата. Нет, не осталось здесь ничего, что я могу взять с собой. Пора.

-Где мне идентификационную карточку оставить?

Этот символ моей борьбы за место среди этого народа, окрашенный в оранжевый цвет личного рейтинга, я должен оставить, так как в нем ключи шифрования и методы идентификации и кто его знает, что еще может быть скрыто из того, что не стоит показывать во внешнем мире. За все время так и не удосужился полностью его исследовать. Но оно и к лучшему — меньше вопросов будет ко мне.

-Отдашь вместе с моей пилоту.

Коридоры. За прошедшие годы они все же надоели — такое впечатление, что живешь на корабле без права его покинуть. Но этот путь пройден. Да, я волнуюсь и нервничаю. Но сейчас свидетели моего необычного состояния только молчаливые автопогрузчики. Возможно еще и Словер. Впереди меня ждет подводный корабль малого водоизмещения, "Астерия", ставший за последние месяца добрым другом. Его задача — доставить своего пассажира к обнаруженному шлюзу.

-Привет, Кар.

Я прощаюсь с этим городом и с этими людьми. И сейчас слова и разговоры только заставляют острее почувствовать потерю. Что мне сказать этому пилоту со смешным именем Думдак? Мы с ним отправляемся в путь в последний раз. Я не собираюсь возвращаться сюда.

-Дум, привет. Я пойду готовиться. Ты прости, но как-то не до разговоров мне сейчас. Тяжело.

Зачем скрывать те свои эмоции, которые вполне понятны и могут вызвать только сочувствие? Вспоминая первые свои месяцы пребывания среди этих людей, хотелось смеяться. Я тогда рассчитывал каждую свою реакцию, слова, жесты. Мне казалось, что они во мне видят врага, злого шпиона. А было только то, что я для них чужак, чья судьба в этих стенах крайне коротка. Рем же заставил меня двигаться, общаться, решать проблемы, контролируя, чтобы я не "уплыл" слишком далеко в своих умозаключениях. И за это ему большое спасибо.

-Ждем Рема?

-Грузимся и ждем Рема.

В ангарах есть свои автопогрузчики, кладовщики, карго-офицеры. Они правильно и в срок распорядятся всем нашим добром, которое я приволок.

Предстоит двое долгих суток путешествия. Двое суток в обдумывании того что следует сделать, как реагировать, куда бежать.

Маяки и ретрансляторы уже там, установленные в первые моменты обнаружения странности в очертаниях полостей в скале, в разнице и типе залегании пород. Через пару дней, собирая статистику по всему району, был зафиксирован сигнал, исходящий от непонятного места, а затем и пришедший ответ. Сама сигнатура сигнала не поддавалась расшифровке ввиду того, что была только проверкой с заранее установленной кодировкой и вариантами ответов. Сигнал фиксировался каждый месяц. Был найден и источник ответа — непонятная структура, вмерзшая в лед. А дальше заработала специально собранная комиссия.

Почему раньше никто ничего не замечал? Так сигнал обладал странной характеристикой, он как будто нырял в одном месте и всплывал в другом. И поиск источника ответа заставил разработать целую теорию подобного типа сообщения и развернуть масштабную экспедицию.

На основании наблюдений и был сформирован доклад, к которому я прикрепил свое сообщение, в котором объяснял и свое присутствие на этой планете и то, что мы обнаружили, со своей точки зрения. Дальше были споры, советы. Но все это осталось на краю моего сознания, и, чаще всего, проходило без моего участия. Для себя я уже все решил, вернее за меня решил малый контроллер, начав обратный отсчет.

Одеться, подготовиться, размеситься, расслабиться. Порядок действий при длительном и утомительном ожидании. Можно попробовать проспать все это время, можно пытаться что-то изучать, просчитывать, планировать. Но все это лишне. Нельзя точно предугадать, что меня ждет и как правильно на это реагировать. Так что моя реакция будет только в рамках привычки, и это правильно. Несвойственные реакции вызывают подозрение, а вызывать тревогу у искина безопасности — это не то, что можно ставить как цель.

-Волнуешься?

Глухой голос Рема, передаваемый через гарнитуру глубоководного скафандра, вырвал меня из рассуждений о правильно — неправильно.

-Конечно.

Что отвечать? А что он по-настоящему спросил? За все три года нашей совместной работы так и не получилось его разгадать.

-Уже придумал чем себя занять?

-Нет. Есть желание просто отключиться.

-У тебя, в принципе, неплохо получалось спать на рабочем месте.

Спать. Меня тогда просто вырубил контроллер, сообщив о завершении модификации. Зачем это понадобилось не знаю, но пролежал, не реагируя ни на что, где-то два часа, чем всех испугал.

-Попробую.

Сон и медитация в попытке успокоиться. Все же не могу оставаться спокойным в ситуации, когда решается мое будущее. Развлечений на борту корабля практически нет: наблюдение за действиями дежурного пилота, за показаниями приборов, пустые разговоры с экипажем и пассажирами. Плюс ко всему — можно погрузиться в режим обучения малого контроллера и пробовать разобраться в управлении кораблями данного типа. Провести анализ разговоров, мониторинг передаваемых сигналов и сообщений, соотнести с реакцией корабля на определенный набор инструкций. Пилотирование подобным транспортом всегда имеет вид рекомендаций или приказ на действие и бортовой псевдоискин самостоятельно решает как минимальными действиями выполнить задачу. Вот получен искином приказ на маневр вправо с погружением на два метра. Искин: проверка течений и потоков; проверка нагрузки на управляющие элероны и корпус; расчет нескольких сценариев маневра; подтверждение возможности маневра в рамках рекомендуемых границ безопасных нагрузок; проверка на возможность маневра с минимальными нагрузками; подтверждение такой возможности; выполнение выбранного сценария маневра; проверка состояния оборудования и поверхности корпуса; подготовка развернутого доклада о выполнении и состоянии корабля; краткий доклад о выполнении поставленной задачи; ожидание вызова развернутого доклада; по истечении времени ожидания развернутый доклад отправляется в архив. Все принимаемые решения, анализ их выполнения и расчеты выполняются доли секунд, но если знать об их существовании, то можно выделить их в общем потоке информации, которая носится в общекорабельной сети.

Немного неожиданно, но это увлекло. Самым интересным оказалось соревнование с искином в расчете очередного маневра.

-Кар. Карил.

Слишком увлекся.

-Ты опять уснул? Иногда завидую этой твоей способности. Мы сейчас врежемся в скалу, а он раз и уснул, чтобы не бояться.

-Рем, ваши фантазии не слишком фаталистичны? Мы сейчас в полукилометре от поверхности дна океана, над нами километр до нижнего края толщи льдов. А вы все мечтаете разбиться. Мне кажется, капитан будет категорически против ваших желаний. Мне то что, я к ним привык.

-Ты лучше скажи, что, как человек малодушный, от переживаний теряешь сознание. И не надо тут оправдываться моими суицидальными наклонностями. Они развиты в меру и помогают поднять настроение и энтузиазм в условиях абсолютной скуки.

-Я так понимаю, ты меня на обед зовешь. Пойдем.

Меленький стол, за которым максимум четыре человека сядет, стоял посередине камбуза. Белая дымка подымалась над тарелками с горячим супом, возвещая, что ничего, кроме стандартной порции на вкус и цвет, никому не светит.

-Завтра, в три часа будем на месте. Порядок действий уже продумал?

-Да. Приближаемся, я выхожу в шлюз и оттуда пробую пробиться к Искину. Если не получается — выхожу к вратам и тогда уже оттуда. Опять не получится — возвращаюсь на борт и будем все вместе думать.

-Если что-то не так?

-Вы оставляете меня, отплываете подальше и ждете моего сигнала. Я все равно смертник и если не получится достучаться до управления базой, то себя я уже никак не спасу. А вам рисковать незачем.

-А если это не то место, которое ты ищешь?

-Таймер. Он включился, а это означает, что это то место.

Дальше ели просто молча. Редкие фразы, краткие ответы. Так же беседа ни о чем и за ужином. А дальше спать. Но сон все как-то не идет. Вот я прибуду и передам ответ Совета колонии, а что дальше? Куда мне идти и что делать? Вот так быть на побегушках и летать между системами в поисках еще функционирующих систем нет никакого желания. Это не то, чего я хотел в детстве. О чем могут мечтать дети — стать сильными, знаменитыми, крутыми, чтобы все завидовали и восхищались. Когда приходит юность, то уже хочется, чтобы весь мир пал у твоих ног, чтобы все девушки тебя любили, а друзья не предавали. Но сейчас? Я могу мечтать вернуться домой к родителям — но это все равно, что попасть к карантинным службам, то есть это путь все в то же рабство, от которого меня увел бот номер тридцать семь. Но я должен дать знать родителям, что со мной все в порядке. Но как? Да, уже есть мысль, но нужен корабль, левая зарегистрированная учетная запись в сети и автоматический дроид — маяк, способный войти в сеть под этой записью. Конечно это след, но ... не могу оставить родителей в неведении. Конечно службы в курсе этой черты моего характера — не может быть иначе, а то они просто зря едят хлеб и стоят на государственном довольствии.

Наутро проснулся просто в ужасном состоянии. Явно сказывается недосып и нервное напряжение.

Завтрак. У Рема такое же "скомканное" лицо. Явно так же переживает. Всем явно не до разговоров. Капитан — это единственный человек за нашим столом, который светился радостью и спокойствием.

-Капитан, я вам просто поражаюсь. Вы так спокойно относитесь к той неизвестности, которая нас ждет, что мне остается только завидовать.

-Рем, а зачем волноваться?

Мда. Не часто увидишь озадаченного кладовщика.

-Странный вопрос. Люди не зачем-то переживают, а просто как факт, волнуются за успех будущего мероприятия. И в этом нет какой-либо цели.

-Вот. — вилка капитана уставилась на Рема. — Цели нет, задачи так же нет. Так зачем вообще волноваться? Нужно быть готовым — это да. Так это достигается просто внутренним тонусом, ежедневной тренировкой и предварительной подготовкой к операции. А все эти эмоции — волнения, переживания, и, тем более, слезы — только мешают настоящей объективной оценке окружающих обстоятельств.

-Волнение и переживания как раз и поддерживают весь организм в тонусе.

-Да вы посмотрите на себя! Да вы сейчас вообще не готовы к какой-либо экстренной ситуации. Все, на что вы сейчас способны — это просто нервно дергаться и мешать. Я бы на вашем месте попробовал помедетировать или попробовать переосмыслить свое волнение или еще немного поспать. Но уж точно не раскисать тут за столом. Я не психолог, но подготовку на свою должность проходил. Так что я вам говорю не свои выводы, а слова целых поколений капитанов.

Рем, человек, который прожил уже достаточно много и пережил в своей жизни трагедию, сейчас сидел, жутко нахмурив лоб, и переваривал информацию.

Насколько мой вид был похож на него? Не знаю. Но задуматься крепко пришлось. Если переосмыслить все то, что я пережил в космосе, все те мои действия, то действительно — излишнее беспокойство только мешало, заставляя совершать ошибки. Ты прав Капитан. Но вот то, как заставить себя успокоиться, ты не рассказал, а дал только путь или намек.

Глубина семьсот метров. Дистанция до найденной базы триста метров. Соединения с сетью этой базы нет. Совет Капитана все же помог и теперь из всех чувств довлеет надо мной только нетерпение. Двести метров. Связи нет. Может на базе включен режим полного сокрытия сети? Все же Искин безопасности смог сохранить в тайне существование этой базы до этих времен. Сто метров. Все то же молчание в эфире. Корабль замер у врат шлюза. Окружающее течение не позволило им обрасти обломками ил песком.

Все никак не могу привыкнуть к тому способу управления через древние контроллеры — они все оборудование воспринимают как часть тебя. Нет никаких окон, нет никакой авторизации, просто частью меня стали врата шлюзового отсека и сам шлюз, и я могу ими попробовать управлять. Вместе с осознанием новой способности пришло и знание порядка работы с ними и все знание подключенного к ним оборудования. На них нет питания. Подать. Включить габаритное освещение прохода. Раскрыть врата. Они чуть выдвинулись вперед и разошлись в стороны. Стена воды на границе шлюза продавилась внутрь вместе с кораблем. Выдвинувшиеся захваты подхватили корабль и отправили его к месту будущей стоянки. Закрыть врата шлюза.

Все пошло не по плану. Вернее, не так, как я хотел. Но вот чем плохо управление через контроллер так тем, что я просто знал, что необходимо завести корабль в шлюз, а не пытаться лично проникнуть. Либо такая возможность Искином безопасности даже не рассматривалась, либо так таким образом он контролирует всех участников экспедиции не оставляя на волю случая.

-Кар, мы в безопасности или нам стоит начинать нервничать?

-Пока никаких распоряжений не поступило и я все еще управляю шлюзом.

-Так это ты сделал? В следующий раз предупреждай.

Капитан прав в своем требовании. Он отвечает за пассажиров и за корабль. А я сейчас по своей инициативе распорядился всей его ответственностью по своему усмотрению.

-Принято. — Теперь необходимо доложить об обстановке, раз уж передаю ответственность обратно Капитану. — Приказов от Искина безопасности не поступало. Шлюз-док проходит процедуру герметизации, очистки и включения режима жизнеобеспечения.

-Есть возможность покинуть корабль?

-Нет. По оценке искина дока в помещении все еще агрессивная среда для любой биологической формы жизни. Ожидаемое время допуска — два часа.

-Какие твои текущие задачи?

-Адаптируюсь к системе управления и получения информации от систем станции.

Вот так кратко и без эмоций. Если Капитана заинтересует вероятность успеха, то он запросит оценку, а так он самостоятельно предположит все варианты ситуаций. Трудно передать словами все выверты психологии Капитана и образ его мыслей, но можно сказать твердо, что он уже сейчас имеет прогноз как минимум трех вариантов развития событий и несколько решений по выходу из них. Уже сейчас на Искин корабля поступило несколько инструкций на то, какие маневры и действия необходимо выполнить по условленному сигналу.

Как же медленно тянется время. Время, ты как живое существо, в безделии ты засыпаешь и просыпаешься, бежишь и мчишься вместе с биением сердца только в такт действию.

Сейчас не время для слов и обсуждений. Все, что произошло и так понятно, все, что будет — неизвестно, и предполагать, в текущей ситуации, это только убийство времени и нервов. Но это для меня, а как для остальных — пусть сами решат. У них есть Капитан. Человек с большой буквы.

-Капитан, открывайте шлюз. Я получил допуск. Пока никого больше не приглашают.

На мне все тот же глубоководный скафандр, призванный дать хоть какую-то защиту.

Красная дверь шлюза, выделяющаяся на фоне серых стен, скользнула вглубь корпуса, открывая вид на шлюз-док станции, окрашенный в голубой цвет. Габаритные огни на каждом выступе и изгибе помещения и надстройках позволяют оценить и размер и расстояние до каждого объекта и начать ориентироваться с первых шагов.

Выход из дока чуть правее. Пока он закрыт, но будет доступен как только подойду.

-Капитан. Меня приглашают вглубь станции. Возможно, связь прервется, я этого точно не знаю. Если меня не будет пять часов или не передам сигнал к этому времени, то считайте что меня нет и действуйте по усмотрению.

-Связь прервется. Передать управление шлюзом можешь?

-Нет. Дать задание на открытие так же, блокируется.

-Статус моего корабля и экипажа?

-Гости. Выходить из корабля не рекомендовано. Если выйдете, то не удаляться дальше двадцати метров. Такое чувство, что ваша судьба для местного искина такой же вопрос, как и для нас.

Пауза. Она несколько затянулась, но в спину никто не толкает и спешки я не чувствую, как и стремительно убегающего времени.

-Почему мы были затянуты в шлюз-док, а не провели предварительные переговоры?

-Мы искину дали возможность ясно понять, что обнаружили станцию. Тогда он, согласно инструкции, дал команду на изолирование нас или уничтожение. Мой статус и мое задание для него так же требует пересмотра приоритетов и уточнений. То есть он озадачен.

-Тогда слушать приказ. Вашей целью не является спасение корабля. Даже не рассматривайте это как задачу. Корабль и экипаж выполнил свое предназначение. Вы не выступаете как парламентер от нашего Народа. У вас нет права переговоров. Вы сейчас соблюдаете только свои личные договоренности и свое личное задание. Ваша цель от меня — обеспечить доступ следующей экспедиции. Если что-то пойдет по негативному сценарию, то не старайтесь спасти корабль и экипаж. Считайте, что нас нет. Все. Выполняйте.

-Слушаюсь, Капитан.

Уничтожение корабля и экипажа — это самый грубый, но ответ на все вопросы сразу.