Человек с гранатомётом

Патман Анатолий Н.

Человек с гранатомётом

Повесть

Фантастика (альтернативная история)

Аннотация:

Простой и обыкновенный попаданческий опус.

В прошлое, как ни странно, воевать за правое дело не отправлялся только самый-самый ленивый и трусливый. Вот и главному герою, уже и послужившему, и даже повоевавшему в некоторых горячих точках, да ещё в РИ, тоже никак не удалось отвертеться от этого. Пришлось и ему принять участие в кое-каких событиях 1939 года, само собой, в АИ, естественно, против своего весьма толстого желания...

Нехило досталось от попаданца, конечно, фашистам, решившим попробовать на прочность РККА в Западной Белоруссии. До товарищей Сталина и Берии он, как ни жаль, не добрался, и советами им не помог, но кое-какие посылочки для них всё же доставил. И Высоцкого попаданец не перепел, но зато смог посвятить одну известную советскую песню, и не только, своей любимой...

В общем, бывший военный, потом, и доброволец в ДНР, а ныне простой инженер, нежданно-негаданно очутился в прошлом. Как-никак, патриотизма и он, как и многие диванные вояки, даже не прослужившие в армии, тоже не был чужд. Как всегда, угораздило ему очутиться там с разными, полезными для страны Советов, вещами. Только вот до товарища Сталина пока далеко, а фашисты — вот они, рядом...

Черновик, и текст по мере сил и желания будет чиститься и изменяться.

Всем читателям, высказавшим конструктивные замечания и пожелания, автор выражает самую искреннюю благодарность. Спасибо читателю Виктору на 'Автор-тудей', который помог отредактировать пролог и первую главу.

Все события вымышленные, персонажи выдуманные, но есть и исключения.

Текст книги, думается, вполне соответствует соглашению 'Красный конвент' (http://samlib.ru/k/krysolow/redkonvent.shtml).

* * *

Оглавление

Пролог

Глава 01. Невезучее попадание.

Глава 02. Бывает, и везёт...

Глава 03. Странный бой.

Глава 04. Пробуждение.

Глава 05. Странные находки.

Глава 06. За нечаянно бьют отчаянно...

Глава 07. Ожидание.

Глава 08. Смерть врагам советской страны!

Глава 09. Без грохота пушек никак не обойтись!

Глава 10. Малая война.

Глава 11. Лес — защитник?

Глава 12. Кое-что об особо важном...

Глава 13. Не один?

Глава 14. Товарищу Сталину — для всеобщей пользы...

Глава 15. Сплошная невезуха.

Глава 16. Выше уровней не бывает...

Глава 17. Странные сведения.

Глава 18. Вынужденное безделье.

Глава 19. Планы, планы...

Глава 20. Прочие дела?

Глава 21. Тайные решения...

Глава 22. Танк — это танк, и ничто иное!

Глава 23. Лучше меньше, да лучше?

Глава 24. Словно ушат холодной воды?

Глава 25. Новые обстоятельства?

Глава 26. Дела хозяйские?

Глава 27. Бывает и такое...

Глава 28. Хлопоты, всё хлопоты?

Глава 29. Танки — прежде всего!

Глава 30. Покой нам только снится!

Глава 31. Вдруг откуда ни возьмись...

Глава 32. Ещё один бой...

Глава 33. Последние извэстия для товарища Сталина...

Глава 34. Опять неприятности?

Глава 35. Живёт в белорусском Полесье...

Глава 36. В путь-дорогу собирайся?

Глава 37. Эх, дороги...

Глава 38. Очередные 'подарки' товарищу Сталину...

Глава 39. Ещё находки?

Глава 40. Дела да дела...

Глава 41. В Барановичи...

Глава 42. Разбирательства на самом высшем уровне.

Глава 43. Перед дальней дорогой...

Глава 44. Перемены, перемены...

Глава 45. Прощай, любимый город!

Глава 46. Кастрычник — месяц надежд...

Эпилог

* * *

Пролог

— Слушай, Серый, а ты точно знаешь, что этот бугай загремел надолго?

— Гадом буду, Жора, однозначно, надолго запрут. Заложил его кто-то, будто видел, как он вместе с несколькими своими корешами тряс местного коммерсанта в лесочке неподалеку от города. Вроде, подвесили бедного на дубе вниз головой и выбивали с него бабки.

— Так ведь за просрочку же уже особо не трясут. Ну, поставили бы на 'счётчик'? Да и Шкафу так уж много и не светит. Кажется, у него где-то там и кое-какие 'подвязки' имеются?

— Не-а, Серый. Уже никак не катит, и никто ему не поможет. Взяли менты Шкафа, и нашли они у него кое-что из огнестрела, вроде даже, мечёного. Само собой, бугай тут же ушёл в несознанку. Он-то пацан правильный и понимает, что шить ему теперь будут дело долгое. Но, сам знаешь, там, у ментов, и птички запоют, когда им надо. А тут статья образовалась, по некоторым слухам, как бы и террористическая. Будто бы кореша странные обнаружились у Шкафа, которые замышляли что-то такое. Да и сам он оказался замазан кое-чем нехорошим по хохляцким делам. Вот и взвыли менты. Сам понимаешь, одно дело — наши дела, и совсем другое — политические. Так что, недолго осталось этому 'мерину' тут прохлаждаться. Ещё немного, и уведут. Верняк, уведут, может, даже и не менты. Я и сам-то только случайно узнал про это место, так, на краюшке слухов. Но, как понимаешь, вовремя. Будем мы теперь с хабаром, и немалым. Уметь надо!

— Думаешь, расколют менты Шкафа?

— Конеш-ш-но, Серый, на базар не ходи. Там спецов и сейчас хватает. Наверное, просто пока вплотную за него не взялись? Других дел, может, полно? Так что, повезло нам. А то запросто могли бы они скоро увести этого чёрного красавца, а мы с тобой остались бы с носом. Ну, а сейчас он полностью наш.

— М-да, кажись, повезло? Фартово! И что мы будем делать с ним, с этим 'мерином', Серый?

— Не тужи, Жора. У нас же спецзаказ! Тут, знаешь, Рамазан с несколькими корешами с юга прикатил. Уведут они 'мерина' в горы, а там его и сам чёрт не сыщет. Сам же знаешь про тамошние порядки. Полный глушняк будет!

— Да-а, оттуда он точно никогда не вернётся. Даже если и найдут, то никто и не осмелится тронуть. Всё же власть там, вроде и наша, но всё равно другая, как бы и не нашенская. И менты никогда не сунутся в те края, ради какого-то одного там 'мерина'.

— То-то и оно, Жора. Вишь, верняк. Никто не схватится, и на нас не подумают, даже братва. Мы-то с тобой вообще в сторонке курим, и про это место как бы и знать никак не можем? Только смотри, когда последние бабки от 'дагов' получим, то на какое-то время нам затаиться надо будет. Скорее всего, слиняем в столицу, а то и подальше, где в городе не Сочи белые ночи. Отсидимся, погуляем, а потом вернёмся. Пойдёт тебе такой вариант?

— Замётано, Серый. Ты смотри-ка, сколько тут добра на стеллажах заныкано.

— Не-а, не трогай, Жора. Ну, куда ты, не туда, свои лапы суёшь всё время? Не трогай же, Жора, эти грёбаные запчасти, не время! Нам тут в темпе дело надо делать, а ты? Давай, отворяй ворота, а я выеду, и ты потом всё и закроешь.

Две шустрые человеческие фигуры, одна высокая, другая поменьше, и оба в широчённых темноватых куртках, отчего-то с накинутыми на голову капюшонами, суетились не зря. Они, помогая себе внутри гаражного бокса включёнными фонариками, торопились как можно быстрее закончить своё нелёгкое, но, несомненно, очень важное дело. Первый, малый Серый немного поковырялся у двери чёрной-пречёрной легковой автомашины и, почти сразу же открыв её, тут же быстро залез внутрь. Скоро авто привычно и, похоже, весьма довольно, заурчало. Другой, высокий Жора, с более крупными габаритами, тем временем уже успел отворить ворота гаражного бокса. Попутно он жадно поедал глазами отцвечиваемые при не очень сильном лунном свете маслянистые запчасти, в беспорядке валявшиеся на широких стеллажах вдоль стен. Эка, сколько же тут добра валяется просто так! Да, жучила ещё тот, этот Шкаф, тайный хозяин гаражного бокса и вполне себе официальный владелец, наверное, уже бывший, строго чёрного 'Мерседеса' продвинутой шестисотой модели. Но, раз Серый сказал, значит, придётся пока, на этот раз, подавить в себе жабу...

Машина спокойно себе выехала и встала поодаль. Жора тут же споро подсуетился и проворно закрыл основные ворота бокса и даже проделал необходимые манипуляции с замком. Он уже хотел, было, закрыть и вспомогательную дверцу...

Но тут его внимание привлекла непонятная фигура, медленно двигавшаяся в проходе меж двумя рядами гаражных боксов, как раз в их сторону. Хотя, до неё пока было далековато. Но, к сожалению, это уже ничего не меняло. Непонятное существо, взявшееся как бы буквально ниоткуда, даже, несмотря на ночное время, просматривалось вполне себе отчётливо, и от него веяло нешуточной угрозой.

— Серый, а Серый! Ты смотри-ка, что за чудо-то к нам идёт!

Похоже, что кое-какие мыслительные процессы у Жоры, если они и были у него, на какое-то время просто остановились. Он словно истукан уставился на невысокую фигуру, в полроста его самого, тоже не самого высокого, в точности похожего на ушастого Чебурашку из знаменитых мультфильмов. То ли чудо было одето таким образом, то ли оно на самом деле было таким — как два шара, один большой снизу, другой поменьше сверху, насаженные друг на друга, притом, с маленькими шариками вместо рук и ног и даже ушей, правда, и двумя рожками прямо на верхнем шаре, типа каких-то антенн.

— Жора, какого хрена ты там застыл?! Быстрей садись в машину! Линяем, пока он нас не достал! Скорее, я говорю!

Только от грозного окрика своего товарища Жора очнулся и, как ошпаренный, как можно быстрее заскочил в кабину 'Мерседеса'. Его более понятливый напарник, Серый, полностью доверяя своему наитию, даже не дожидаясь закрытия дверцы машины, двинул чудо современной техники прямо с места. Чёрная красавица в одно мгновения ока рванула по проходу, чтобы уже скоро исчезнуть за крайним боксом.

А 'Чебурашка', как бы и незаметно, но весьма быстро, не то, шевеля нижними шариками, то ли просто скользя над землёй, споро добрался до незапертой дверцы бокса. Само собой, он, видя, что открыто, проник внутрь.

Кажется, необычного посетителя ничего в гаражном боксе не интересовало. Он быстро прошёл вглубь до открытого зева то ли ямы, то ли погреба, скорее последнего, у противоположной входу стены. Не привлекли его ни полные всякого барахла стеллажи, ни высокий мебельный шкаф из ДСП, ни низенький небольшой столик с непонятным на первый взгляд содержимым. Зато погреб, похоже, заинтересовал чудо весьма сильно. Он встал точно рядом с широким прямоугольным проёмом и аккуратно глянул вниз. Дальше оказалось ещё интереснее. 'Чебурашка' внимательно что-то поискал своими большущими, немного выпирающими из глазниц, глазами и отчего-то остановил взгляд именно на куске картона, лежавшем у стены, наверное, из-под какой-то бытовой техники. Из его руки-шарика тут же в эту сторону выдвинулась самая натуральная гибкая рука-манипулятор и бумага, словно притянутая пылесосом, но гораздо медленней, прямо вот и заскользила по полу в сторону чуда.

Похоже, чудо было рассержено чем-то. И странным оно было донельзя. Этот 'Чебурашка' оказался таким же сочно-зелёным, как лягушки летом на местном пруду неподалёку, целой оравой вылезавшие в летний зной на покатый берег погреться. Хотя, их там уже не осталось, так как они, видимо, зарылись в ил на дне и видели свои первые сны.

Потом же непонятный 'зелёный человечек' на полном серьёзе прыгнул в прямоугольный зев погреба. Хотя, это ему никак и ничем не грозило, так как он тут же, ещё и половина его тела не успела исчезнуть внизу, затормозил свой полёт. 'Чебурашка' медленно стал отпускаться, и одновременно кусок картона, увлекаемый гибчайшей рукой-манипулятором, стал наезжать на прямоугольный зев. Когда же голова чуда исчезла внизу, то и картонный лист полностью лёг на место, закрыв собой и скрыв отверстие на полу гаражного бокса.

Конечно, действительно никто не видел, как явный инопланетянин или их биоробот, и на самом деле могущественный, опустившись на дно погреба, начал создавать нечто необыкновенное. Отчего-то практически мгновенно вокруг него, как говорится, с головы до ног, точнее, шариков и там и тут, образовалось какое-то разноцветное светящееся облако, да ещё с бешеной скоростью крутящееся. И так уж небольшая фигура пришельца почти сразу же, то ли стала просто не видна снаружи внутри своеобразного яйца, то ли исчезла куда-то вдруг? Случайному и постороннему наблюдателю-человеку, если бы он тут даже как-то неосторожно и нарисовался, увидеть хоть что-то в этом вихре света точно бы не удалось.

Что там делал внутри странного и могущественного кокона света 'зелёный человечек', оставалось только догадываться. Наверное, сооружал свой такой необыкновенный и волшебный портал на внеземной космический корабль? Но только вдруг оттуда раздался такой дикий и леденящий кровь возглас, и явно нечеловеческий, хотя отчего-то вполне на могучем русском:

— Проклятый Хаос! Да чтоб тебя проглотила самая могущественная чёрная дыра!

А потом только и послышался обречённый, самый трагический шепот:

— Не повезло. Как нелепо! В самый последний момент...

Раздался небольшой хлопок. И одновременно светящееся облако резко вспыхнуло до невообразимой яркости и тут же погасло. Лучи света попытались, было, изо всех сил вырваться наверх, но что-то более могущественное удержало их, загнуло и закрутило в постепенно успокаивающемся хороводе, как раз внутри погреба, чуть ли не во всём пространстве — от пола до потолка и боковых стен. В конце концов, остался лишь, уже даже не 'яйцо', а слабо светящийся разноцветный шар, лениво крутившийся и одновременно, то пытавшийся надуться, то сжаться. А может, это просто так казалось?

* * *

Глава 01

Невезучее попадание.

Василий Михайлович Степанов с самого утра был сильно не в духе. Бывает! Хотя, такое паршивое настроение у него появлялось только в исключительных случаях, когда впереди его вдруг могло ждать что-то нежданное и нехорошее. Интуиция, что ли, проснулась?

И что могло ждать или даже угрожать высокому мужчине лет тридцати, крепкому и мускулистому, и чуть ли, можно сказать, и с литыми кулаками? Время-то как бы и мирное. Конечно, Василий человек бывалый и так сразу панике не поддастся. Ну и пусть, что с недавних пор он капитан запаса, бывший артиллерист и спецназовец. В общем, повидал немного. Но ведь это уже в прошлом!

Вроде, ничего не предвещало всяких приключений и прочих пакостей. Тёплый, ясный сентябрьский денёк пока только начинался. Ласковое солнышко не очень высоко висело над пригородными полями и лесами. Похоже, оно весьма некстати заблудилось средь высоких домов в одном из захудалых приволжских городов, с немного необычным названием Чебоксары, и далее явно никуда не торопилось.

Было прилично холодно, но свежий воздух бодрил и заставлял бурлить ещё не старую кровь. Вот только несколько лет назад, в начале войны с 'грызунами', так же паршиво чувствовал себя молодой и 'зелёный' лейтенант-артиллерист. Такие неприятные ощущения часто возникали у него и на Донбассе. И вот теперь в очередной раз, и на ровном месте!

Да, были когда-то времена! Вообще, немало пришлось Василию пострелять в 'пятидневной' войне с безбашенными 'грызунами' из своей самоходной 152-мм 2С3 'Акации'. Подогретые хитрыми пиндосами, те, плюнув на всякие статусы и договорённости, нагло попёрли в уже не свой Цхинвали восстанавливать 'конституционную законность'. Наверное, и на самом деле хотели оставить после себя чистое поле? Да, нехило всего хлебнул и увидел тогда молодой лейтенант! У микрорайона 'Шанхай' даже чуть не подбили его самого, но обошлось. Кто же знал, что не в последний раз.

После уж послужил молодой офицер немного, получил старшего лейтенанта, а потом и капитана. Но что-то он чуть позже решил податься на вольные хлеба. Всё же не особо нравилось ему в армии, не видел он там своего будущего. А что касалось долга перед Родиной, то, получается, своё уже отдал. Надо бы и пожить для себя...

Дома было терпимо. Не сильно уж бедствовал, хоть и являлся всего лишь простым инженером-механиком по ремонту разного оборудования в одной из коммерческих организаций не сильно богатого города. Планы разные лелеял...

Но вот, хоть и находился Василий уже в запасе, но что-то потянуло его тогда на Донбасс. Не выдержало сердце недавнего капитана-артиллериста, командира батареи тех же 'Акаций', глядя на то, как всякая 'бандера' творит свои чёрные дела в ещё недавно советских землях. Частенько и тут возникали у него паршивые ощущения, совсем как ранее. Придали его к крутым спецназовцам и сделали корректировщиком артиллерийского огня. Считай, почти по специальности. Война получилась ожесточённой и кровавой. Хоть и зарёкся Василий ранее от армии, но повоевал там в местном спецназе и, когда ситуация хоть как-то немного стабилизировалась, вернулся домой.

Потекла жизнь прежняя, особо и не так уж радостная, но потихонечку начинавшаяся въедаться в кровь. В общем, серая обыденность, в бедноте, да, как говорится, не в обиде.

Нет, конечно, обида имелась, и нехилая, на неустроенность мира, на несправедливость. Но кого это, тем более, в современной России, особо волновало?

Хотя, что-то из денег и прочих материальных благ у Василия скопилось: хоть и немного, но кое-что имелось в запасе — так, на чёрный день. Времена-то тревожные! Так, чуток накопилось при холостой и не особо затратной жизни, да он и сейчас зарабатывал вполне себе на уровне и особо и не тратил. И увлечения его остались вполне безобидными — без 'зелёного змия' и прочей отравы, чисто для здоровья и культурного развития.

Да и машина имелась — серебристая 'Киа Рио', пусть и бывшая в употреблении, но всё же с не очень большим пробегом. Красавица достигла возраста всего в несколько годочков и была вполне себе свежая, уютная и комфортабельная. Самое-то для одинокого и нетребовательного мужчины. Правда, ездить на рыбалку и на природу на ней, да ещё за Волгу, было проблематично. Всё же не вездеход. И не совсем крутая 'тачка', оттого и подружки тоже не очень обращали внимание на как бы и перспективного кавалера. Отстой, а не машина! Есть кавалеры и с машинами покруче!

На этот раз Василию предстояла очередная рядовая поездка за город, уже на 'дачу', а точнее, в самое простое садоводческое товарищество. Там у него имелся прикупленный по случаю участок в пять соток. Ну, чтобы сгонять там на шашлыки или попить пивка с друзьями и подружками. Там стоял небольшой кирпичный домик, с кое-какими пристройками и его любимыми яблонями и прочим кустарником. Ведь надо было навести хоть какой-то порядок на участке, засеять землю из-под картошки рожью и даже озимой пшеницей, так сказать, для улучшения почвы. Кстати, стандартный агрономический приём. Хотел засеять ещё раньше горчицей, да руки не дошли. И только теперь выдалось немного времени для кое-каких сельскохозяйственных работ. Время требовало. Всё же мужчина предпочитал употреблять натур-продукт собственного производства, а не какую-то там магазинную отраву. Жить ему хотелось долго и счастливо, а не согнуться в тяжких мучениях от происков коварных заморских дядек и тётек с толстыми кошельками.

А то ведь и на самом деле было страшно что-то потреблять — сплошная фальсификация продуктов, добавка чёрт знает каких видов химии и мало того, ещё и проклятая генная модификация. Наверняка ведь опасная! Ведь чего только не модифицируют. Ну не есть же ту же картошку со змеиными генами. Вдруг потом и потомство окажется змеиным? Шутка шуткой, но, скорее всего, этого потомства уже просто не будет...

Василий хотел провести немного времени на природе, да и поработать над кое-чем. Вот только машина у него отчего-то вдруг забарахлила. Ну, никак не хотела она заводиться, а причину мужчина пока не выяснил. Бросив это бесполезное занятие, он с большим сожалением закрыл дверь кабины капризной красавицы. Прихватив большой прочный пакет из какой-то синтетической ткани, притом, полностью набитый с некоторыми бумагами и кое-какими нужными вещами, особенно для 'дачи', мужчина чертыхнулся и вышёл на свежий воздух.

Надоел уж до чёртиков ему этот паршивый и застоявшийся воздух гаражного бокса в кооперативе на окраине города, в Южном посёлке. Так и так, придётся вызвать из Новочебоксарска закадычного приятеля Серёжку Ефимова, с которым здесь же выпиты не одна бутылка водки местного производства и ещё больше баклажек фирменного пива 'Букет Чувашии'. Закрыть дверь ненавистного гаража — это минутное дело. Ну а далее, тут же, звонок другу, и домой, за некоторыми вещами.

И тут же мужчине пришлось повторно чертыхнуться. Как ни жаль, из-за своей забывчивости и нерасторопности, он только что заметил, что его 'Нокиа', правда, не самой навороченной модели, оказался разряженным. Хотя, пока острой необходимости в звонке не имелось. Терпимо. Можно было позвонить и из дома, уже там зарядив мобильный.

Проходя мимо длинного ряда гаражей, вдруг Василий заметил слегка приоткрытую металлическую дверцу гаражного бокса. И она так соблазнительно манила к себе. На удивление, основные ворота были закрыты. Это кто же тут лазит-то? Как он знал, этот бокс, хотя, вполне обычный, занимал шкафоподобный и немного туповатый Петя Тёркин, как говорили, даже состоявший в бригаде 'казанских', тех ещё отморозков. Хотя, вроде, он же уж как месяц был арестован и сидел где-то, вроде бы даже и в республиканском СИЗО?

Странно, неужели в отсутствии хозяина кто-то посторонний решил забраться в этот бокс? Хотя, бесстрашных любителей чужого добра, мечтавших как-то стырить нажитое 'непосильным трудом', нынче хватало. Даже у таких людей, как бандит Петя.

Хорошо смазанная металлическая дверца открылась легко. Василий просто зашёл в бокс и аккуратно осмотрелся. Странно, и свет не был погашен, и внутри никого не было. На удивление, ещё и машины в боксе не наблюдалось. Это было сильно подозрительно. Получается, неизвестные 'доброжелатели' вполне могли увести крутой чёрный 'мерин' шестисотой модели. А отчего же они не закрыли-то дверцу? Не до неё было?

Вот бы мужчине, совсем законопослушному человеку, быстрее покинуть это помещение, а ещё лучше, просто вызвать наряд полиции. Пускай уж не очень доблестные стражи порядка разбираются с такими делами. Только вот Василий ничего такого не сделал. С одной стороны, ему совсем не хотелось иметь дело с ними. С другой стороны, и просто опасно. Ведь времена такие. Эти 'деятели' запросто могли инкриминировать всё ему самому. И срок могли организовать какой-нибудь, просто подкинув что-нибудь. К сожалению, теперь такое вовсе не исключалось. А потом попробуй объясниться ещё и с бандитами, мол, на хрена ты полез в чужой гараж. Облом, получается...

Вдоль обеих кирпичных сторон стандартного бокса стояли высокие стеллажи с грязными и маслянистыми запчастями, разным оборудованием и кое-каким хламом. Дальний конец помещения с одной стороны был прикрыт обычным высоким мебельным шкафом из ДСП. У его торца на полу виднелся большой кусок картона. Может прикрывал пролившееся из канистры масло, а может, просто упал на пол, и хозяину лень было подобрать? В противоположном углу стоял небольшой столик со всяким хламом посередине. Кстати, там, в уголке, виднелась и весьма тонкая стопочка книг непонятного содержания — по виду, вполне себе наставления по эксплуатации и ремонту автомобильной техники. Так и есть, как раз сверху лежала красочная книга именно автомобильного содержания. Может быть, они предназначались именно для Петиного 'мерина'? А вот снизу наполовину виднелась простая книжка художественной литературы, и тоже с ярко-красочной обложкой, и явно военно-авиационной тематики. Да ещё, странно, отчего-то именно товарищ Сталин (а вождя бывший вояка очень даже уважал), со своей неизменной трубочкой, почему-то самолично рисовал звёздочки на борту самолёта, похоже, какого-то легендарного истребителя тех времён? Жаль, в их типах мужчина не разбирался.

Любопытство одолело Василия, и он решил заглянуть заодно и за шкаф. Может быть, незадачливый воришка как раз и спрятался за ним? Раз зашёл, то уж, наверное, надо бы и обследовать всё полностью? Лучше бы он этого, конечно, не делал...

На самом деле, никого и ничего за шкафом, ясное дело, не имелось. Лишь в самом углу в полумраке смутно виднелся бугорок чего-то, сверху прикрытый всяким тряпьём. Когда Василий нехотя отбросил вбок пару замызганных комбинезонов, хотя, нет, вполне себе добротных курток и штанов камуфляжа, то перед его глазами появилась обычная чёрная дорожная сумка, правда, достаточно большая и длинная, и даже длиннющая. Опять коварный чёртик дернул мужчину поинтересоваться содержимым попавшегося ему, да так некстати, тяжеленного баула. Кирпичи, что ли, положил туда Петя-бандит? Поднять, конечно, было можно, но осторожно. Хотя, это Василию вполне оказалось по силам. Нет, на удивление, оказалось, что совсем не кирпичами была набита сумка. Чуть оттащив её вбок, в сторонку, на свет к столику, мужчина дёрнул молнию. И тут же он проклял всё на свете!

Опять коварный чёртик дернул мужчину поинтересоваться содержимым попавшегося ему, да так некстати, тяжеленного баула. Кирпичи, что ли, положил туда Петя-бандит? Поднять, конечно, было можно, но осторожно. Хотя, это Василию вполне оказалось по силам. К сожалению, внутри лежали совсем не кирпичи. Чуть оттащив её вбок на свет к столику, мужчина дёрнул молнию. И тут же он проклял всё на свете!

Ну, зачем он, Вася-Василёк, невезучий такой, полез в этот долбанный гаражный бокс? И теперь тридцать три несчастья и много больше других неприятностей ждали его. В сумке ни много, ни мало, и на самом верху, даже без всякой обёртки, лежал самый обычный армейский предмет. Проклятье! Василий, конечно, тут же узнал ручной гранатомёт ещё советского образца, знаменитый на весь мир РПГ-7, пока незаряженный. И был он, похоже, практически новый, неиспользованный. Уж его-то бывший капитан ни с чем бы ни спутал. Было дело, не раз держал в руках и даже использовал, и неоднократно, по назначению. А рядом, чуть сбоку, так же выглядывали автомат — опять же, старый добрый советский АКМ и отдельно магазин к нему, кстати, полностью снаряженный. Вот и заглянул он себе на счастье в случайно приоткрытую дверь!

И, конечно, с другой стороны гранатомёта прямо-таки сверху выглядывала стандартная сумка для гранат к гранатомёту. Похоже, что там кое-что и имелось, хотя бы две длинные остроносые гранаты. Как оказалось, точно две...

Характерно, что в придачу, с другой стороны гранатомёта, в немалом объёме баула, прямо-таки сверху выглядывала стандартная сумка для гранат к гранатомёту. Похоже, что там кое-что и имелось, хотя бы две длинные остроносые гранаты. Как оказалось, точно две...

Вот ведь зараза! Этот Петя-бандит, похоже, как-то был связан с армейскими ворюгами? Ну, кто и как без них мог достать старое советское — испытанное и многократно проверенное, боевое оружие? Хотя, таких каналов нынче могло быть до хрена и больше. Мог же и сам Василий притащить кое-что из Донбасса. Правда, как ему не хотелось, он не сделал этого. Оружие на стене ведь может и выстрелить. А на нет и суда нет. Хотя, в нынешние тревожные времена такой арсенал, что в бауле, вполне мог бы пригодиться и ему самому. Для 'самозащиты'...

Только вот никак не хотелось даже самых малых проблем — и с властями, и бандитами, да и избежать других соблазнов. Жаль, без оружия нынче некуда, а вот связываться с ним тоже довольно непросто. И как тут поступить?

Что же делать? Бросить всё и убежать — уже тоже невозможно. Коснись чего — наследил тут Василий по крупному, по самое не могу. Не говоря уже об отпечатках своих пальчиков на двери и, пусть и еле заметных, следов своих кожаных ботинок сорок третьего размера. Так ведь и всяких нежелательных свидетелей могло найтись уйма. Мало ли кто может бродить, да ещё с утра, по гаражному кооперативу?

Может, всё же стоит вызвать полицию? Опять же, без всяких подкидок, есть риск пойти по оружейной статье. Голова у Василия шла кругом. Так ничего пока и не придумав, он решил вытащить сумку поближе к двери. Да и чертёнок внутри подговаривал, и жаба душила. Если никого и ничего не будет наблюдаться на горизонте, у него есть шанс покинуть незамеченным это долбанный гараж, даже и прихватив баул. Можно же, на худо конец, затащить его в свой бокс? Чего уж тут думать и теряться? Для этого всего лишь надо было как-то умудриться затереть следы обуви на полу, хотя бы этим камуфляжем, да не забыть вытереть отпечатки пальцев на двери.

И на самом деле, пора уж сматываться отсюда. Подхватив в одну руку тяжеленный баул, а в другую тряпки и свою сумку, до кучи смахнув туда же книжки со столика, Василий торопливо направился к выходу. Отчего-то он пошёл прямо через то место, где лежал этот проклятый кусок картона. Конечно, несчастный гаражный воришка, ничего не подозревая, смело наступил прямо на середину картонки. И это оказалось роковой ошибкой!

Остальное Василий додумать просто не успел. Вдруг кусок картона резко провалился под ним, и он прямо вместе с сумками и тряпками полетел вниз. Что за хренотень?! Подлянка, каких мало! Мужчине малость не повезло, и он только и успел сильно стукнуться об прямой и не очень острый край, наверное, кирпичной кладки. Слава боку, что не прямо спиной и головой, а чуть боком, Конечно, было больно, но терпимо. Похоже, Петя-бандит отчего-то решил прикрыть зев, возможно, какой-то ямы на полу своего бокса или даже погреба первой подвернувшейся ему, проклятому лодырю и жадюге, вещью? Ну, что ему стоило, при его-то средствах, кстати, весьма халявных, построить нормальный люк?

Больше этих весьма лёгких проклятий Василий придумать просто не успел. Вдруг, прямо в то время, что он летел, что-то так ярко сверкнуло перед его глазами, словно молния, и неудержимая боль заполнила всё его тело. В тот же момент мужчина ощутил, как тысячи и тысячи острых иголок беспощадно впились в его тело. Стало ещё, наверное, во сто крат, больнее. Сильно-сильно закружилась голова, и всё, что окружало его, поплыло куда-то, завертелось бешеным темпом. Последнее, что успел запомнить Василий перед потерей сознания, как неявные полоски света всё ввинчивались и ввинчивались в непонятное пространство.

Наверное, его куда-то несло, может быть, и в ад?

* * *

Глава 02

Бывает, и везёт...

Из Оперативной сводки Генерального штаба РККА.

20 сентября 1939 года.

В течение 20 сентября Красная Армия продолжала теснить польские войска и к концу дня заняли:

На севере — в Западной Белоруссии гор. Гродно.

На юге — в Западной Украине гор. Ковель.

За период от 17 по 20 сентября Красная Армия разоружила три польские пехотные дивизии, две кавалерийские бригады и много мелких групп польской армии. Захвачено в плен, по далеко неполным данным, свыше 60 тысяч солдат и офицеров, с полным вооружением, артиллерией и боеприпасами. Заняты укреплённые пункты: Вильно, Барановичи, Молодечно и Сарны. Из многочисленного военного имущества пока учтено: 280 орудий и 120 самолётов. Учёт захваченных трофеев продолжается.

*

Наверное, Василий всё же куда-то долетел. Когда он очнулся и вдохнул полной грудью свежего воздуха, почувствовал какое-то неудобство. Было ясно, что под ним имелось, во всяком случае, именно что-то твёрдое. Возможно, это являлось как раз дном ямы или погреба. Только вот, открыв глаза, и то с большим трудом, мужчина тут же вынужден был зажмуриться.

С голубого и почти безоблачного неба прямо на бедного Василия светило ясное солнышко. Тепло, однако. Чуть сбоку от головы, что справа, что слева, виднелись ещё почти зелёные листочки каких-то кустиков. Шевелились они на лёгком ветерочке и неподалёку от ног. Правда, отчего-то сильно кружилась голова, и непонятно было, что же с ним.

Слегка повернувшись на бок, бедный мужчина-неудачник понял, что лежит на небольшом пригорке и посреди довольно густых кустов ивы. Рядом с ним на редкой зелёной травке беспорядочно валялись его сумки и случайно прихваченный камуфляж — как ни странно, виднелись обе пары донельзя замызганных курток и штанов.

Сначала где-то внутри просто вдруг проснулось тревожное чувство неподдельного удивления. А потом, чуть погодя, пришло и осознание всего случившегося — невероятного и странного. Василий находился не в гаражном боксе Пети-бандита, и не на дне проклятого погреба, а вполне себе лежал на природе где-то посреди ещё зелёных кустиков. Да, дела у него — хуже некуда. И кто же тогда умудрился проделать всё это?

И, вообще, как же так получилось, и как бедняга очутился здесь? Вроде, он с утра отчего-то с дури залез в долбанный гараж Пети-бандита. И там, на своё счастье или горе, ему угораздило наткнуться на сумку-баул с гранатомётом и автоматом. Конечно, после таких находок было решено слинять. И опять незадача — мужчина неудачно упал в погреб. Конечно, ударился во что-то и тут же потерял сознание. Кстати, так всегда бывает во время переноса во времени или пространстве. По крайней мере, так описывалось во всех фантастических книжках, что он читал. Невероятно, но факт — любознательного соседа, а теперь, получается, уже и незадачливого ворюгу, нежданно-негаданно перенесло куда-то! Или это просто Петька-бандит нашёл его у себя в погребе и пожалел, не лишил жизни, а просто перевёз и выкинул где-то? Что за такие штучки и издевательства над бедным любопытным мужиком? Отчего тогда Петька-бандит оставил ему даже и оружие? Баул-то, вот, стоит рядом! Значит, это не проделки Пети-бандита! Да, всё было так фантастично, что хуже некуда!

Что же, радоваться надо. Хорошо, что жив остался. Василий мельком глянул на своё тело — вроде, всё его, и одежда полностью на месте. Значит, в чужое тело не попал. Этого Василий осознал сразу же крепко-накрепко. Потом, он же не пустой. Только и проверить надо. Вон, и на самом деле, все его вещи — и свои, и случайно сворованные, валяются рядом!

Да, так и есть, едва мужчина расстегнул длинную молнию, то сразу же увидел так знакомую ему чёрно-ореховую трубу РПГ-7. И такой же АКМ по-прежнему лежал рядом. И специальная сумка с гранатами к гранатомёту и магазин с патронами к АКМ никуда не делись. Правда, на дне необъятного баула имелось ещё что-то, не видное, опять же, прикрытое сверху уже чистым камуфляжем. Но Василий туда вглубь пока лезть не стал. Его внимание сразу же привлёк непонятный шум. Вроде где-то неподалеку, за кустами, двигались то ли трактор, то ли машина, а то и всё вместе?

Собрав все свои силы, мужчина с трудом встал на ноги, и тут же от удивления и вместе с ним от испуга чуть пригнулся. Рядом, на краю небольшого овражка, и даже с ручейком, беззаботно шумели кусты ивы, чуть ли не в человеческий рост, и местами даже и повыше. За ними неподалеку, как бы к северу, на другой стороне овражка, тоже за кустами, виднелся высокий густой смешанный лес.

К югу же от места нахождения несчастного и невезучего Васи-Василька простирался широкий луг с видневшейся там просёлочной дорогой, тёмной змейкой пролегшей через пока ещё вполне зелёный ковёр. А уже дальше, и прямо впереди, как и справа и слева, виднелись поля, всё же чередующиеся с небольшими рощицами, и они терялись где-то там вдалеке, аж за горизонтом.

День уже близился к концу. Круглое солнышко, правда, висело достаточно высоко чуть сбоку от попаданца и приятно прогревало ему правый бок. Значит, он пролежал тут, среди кустарника, получается, как минимум, полдня? Хотя, как знать, как знать?

Но не это являлось главным. Впереди и чуть слева, из-за небольшой рощицы, по просёлочной дороге на длинный ровный луг вдоль полосы кустарника торопливо выползали несколько грузовых автомобилей с незнакомыми тупыми мордами. И даже не это напугало Василия. Как ни странно, чуть впереди этой небольшой колонны шла приземистая прямоугольная коробка на паре гусениц с тонкой длинной трубой, торчавшим из корпуса, с чёрными крестами впереди на лбу и, кажется, по бокам. Такие машины мужчина видел только в кино, на картинках и, к сожалению, несколько раз в музеях, где они числились как трофейные немецкие танки, вроде, типа 'Т-3'. Вот только это зловещее фашистское бронированное чудо, кажется, вооружённое 37 мм пушкой, в колонне было совсем не одиноко.

Чуть дальше за следовавшей в некотором удалении от колонны бронированной машиной неспешно двигался автомобиль с крытым тентом. И вот из-за неё предательски и зловеще выглядывал уже второй танк, чуть поменьше и, видимо, с ещё более тонкой трубой-пушкой. Это могла быть уже немецкая же машина типа 'Т-2', как помнилось Василию, вооружённая, тем не менее, тоже весьма опасной для него 20 мм пушчонкой.

И самым последним, за парочкой накрытых тентом автомашин и одним, вероятно, бензовозом, двигался третий, весьма крупный танк с коротковатой, но прилично толстоватой, пушкой, даже еле видневшейся, и тоже со слишком зловещими чёрными крестами. Тут уж ошибиться было просто невозможно — небольшую моторизированную колонну фашистских войск замыкал именно прямоугольный 'Т-4' с 75 мм 'окурком' или ещё чем там, этого мужчина уже не помнил.

В любом случае, эти танки были сильно опасны. Конечно, у 'Т-2' броня, вроде, и никудышная, но зато 20 мм автоматическая пушка не только могла превратить бедного попаданца в фарш, но и запросто уничтожить любой бронетранспортёр и лёгкий танк с не очень толстой броней. А вот 'Т-3' и 'Т-4' несли уже более мощную броню, и их пушки тоже являлись серьёзным и грозным оружием. Уж про эти танки бывший военный почитал немало. 37 мм и 75 мм — это не шутки. Из этих пушек можно уничтожать практически любые танки тех времён, и даже легендарные Т-34.

Да, очень даже интересно и фантастично получилось!

Наверное, что приходило в голову самым первым, это снимали кино про Великую Отечественную войну. Только вот отчего-то нигде лишних людей, ни камер, должных двигаться по рельсам или подвешенных на крановых стрелах, не наблюдалось. Просто по зелёному лугу на лесной прогалине, выдерживая строгий порядок и опредёленную скорость, на глаз, может, километров двадцать в час, двигалась куда-то на запад, судя по положению солнца, немецкая моторизированная колонна. Хотя, вот вопрос, отчего же на запад?

Седьмое чувство, тут же проснувшееся у бывшего и бывалого вояки, тут же нашептало ему, что это неспроста. Эта колонна и на самом деле могла представлять для него весьма серьёзную опасность. Хотя, сейчас всё тут являлось весьма опасным для Василия, такого невезучего и немного растерянного. Если это в натуре фашистская колонна, то, получается, вся его прежняя жизнь накрылась медным тазом.

Мужчине сильно поплохело. Отчего-то у него очень даже сильно, пуще прежнего, разболелась голова. От безысходности ему даже захотелось завыть чуть ли не по-волчьи. Он не выдержал, резко присел на землю и, обхватив голову руками, стал в бессильной ярости раскачиваться туда-сюда. Но, к сожалению, это ему нисколько не помогло. Танки и грузовики никуда не делись и также по-прежнему неторопливо ползли вперёд.

Вообще-то, Василию, в принципе, вполне себе любителю всяких фантастических книжек, никак не хотелось никуда попадать. Хоть и являлась у него жизнь в нынешние времена, честно говоря, хреновой, то есть всяко ниже уровнем той, что ему хотелось, но никуда попадать он не хотел. И бороться за своё счастье тоже...

Хорошо, что хоть пока несчастный попаданец не имел семьи. Конечно, кое-какие зазнобы, и довольно хорошенькие и душевные, у него были и имелись. Жаль, что они, хоть и не часто, но постоянно менялись. Что-то не особо тянуло в последнее время бедного кавалера привести хоть одну из них хозяйкой в его холостяцкую однокомнатную квартиру, прикупленную как-то по случаю, и почитай, на все его средства. Да они и сами — конечно, не разведённые особы, и не матери-одиночки с малолетними детьми, а вполне нормальные и молодые девушки, красивые и вполне себе жадные до материальных благ, тоже не рвались так уж особо связать свою судьбу с не шибко богатым молодым мужчиной. Ну вот, никак не являлся 'добрейшим' олигархом или хотя бы захудалым 'бизнесменом' их возможный избранник. Пусть и вполне себе нормального, но какого-то инертного поведения. Не стремился заработать, добыть как можно больше материальных благ. Не проявлял некоторых стремлений — ну, к примеру, изо всех сил урвать и присвоить хотя бы то, что плохо лежит. Да много чего...

Печально, однако. Никак не способен достойно обеспечить будущую хозяйку и её семью. Отпугивало красавиц и то, что и увлечения мужчина имел какие-то отвлечённые от реальной жизни. Никак не историк, а всё почитывал исторические книжки и изучал прошедшие эпохи. И для чего? Ведь всё равно уже ничего не изменить. Лучше бы уж он думал о том, как купить квартиру пошикарней. Вполне нормальное желание ведь. Или о том, как обеспечить свою избранницу-красавицу шикарной норковой или хотя бы мутоновой шубкой, ан нет. Мысли его совсем о другом ...были. И не избирал ведь. Короче, безнадёжен...

Василий уже, честно говоря, вполне являлся привыкшим к своему нынешнему положению, и менять его на что-то, тем более, на такое, даже более тяжёлое, как ранее, никак не тянуло.

Вдруг чуть сбоку от него, справа, словно гром грянул. Точнее, похоже, это затявкал пулемёт. А потом послышались и несколько выстрелов, явно винтовочных. Чуть погодя, где стреляли, грохнул взрыв. Тут уж Василий не выдержал и, несмотря на головную боль, осторожно выглянул из-за кустов.

Впереди него, на лугу, сильно, чадящим дымом горел бензовоз. Мощный огонь уже охватил машину в конце колонны, весьма приблизившейся к кустам ивы, и рвался ввысь. Фашистский танк за бензовозом задним ходом пытался подать назад. Из крытых тентом автомашин один за другим сыпались на землю сероватые фигуры, явно вооружённые длинными предметами, скорее всего, винтовками, немецкими, как его, 'Маузерами К-98'. Из-за головной боли мужчина пока различал их весьма смутно. Некоторые из солдат, как будто нежданно наткнувшись на что-то, даже нелепо падали на землю, совершая весьма разнообразные гимнастические фигуры. Головной танк, на мгновение, остановившись, похоже, тявкнул своей пушкой и где-то там справа, в кустах, как бы вспыхнул без огня, поднялся и тут же опал, то ли, ком земли, то ли ещё что-то. Но видимо, фашистский наводчик, куда надо, не попал. Пулемёт так же заливался трескучим лаем, и человеческие фигурки у машин продолжали падать. Ему, недалеко в кустах, вторили не так уж многочисленные выстрелы.

Кажется, и второй танк, угрожающе поводя тонким длинным жалом, выдвинулся из-за стоявшей впереди него машины. А потом и он затявкал короткими очередями.

И опять нигде, абсолютно нигде, не наблюдалось ни одной камеры. Что-то было похоже, что тут на самом деле и сейчас разгорался бой неизвестных с фашистской колонной. Судя по количеству техники и выпрыгивающих из машин фигурок, как мог прикинуть Василий, всё же капитан российской армии в запасе, фашистское воинстве могло состоять из неполного танкового взвода и опять же, неполной пехотной роты.

Так, и какой же мог быть сейчас год? Неужели он на самом деле попал на Великую Отечественную войну? И кто же подстроил ему такое, предоставив в его распоряжение даже кое-какое оружие. Правда, неизвестно было, в рабочем оно состоянии или же нет.

Василий понял, что у него имелись вполне высокие шансы попасть под обстрел танков. Ведь они чисто в целях безопасности могли прочесать кусты из своих пушек и пулёметов. Да и немецкие солдаты вполне могли попасть в несчастного попаданца из своих винтовок, возможно, и из пулемётов, как помнилось, знаменитых длинноствольных 'косилок' МГ, и даже закидать минами из ротных миномётов калибром в 50 мм. Ведь они вполне могли состоять на вооружении этой неполной роты, следовавшей на машинах. Если начнётся гарантированный обстрел места нахождения Василия, то стопроцентная вероятность, что ему нехило достанется, и даже возможно 'моментом в море'.

Мужчина быстренько схватился за свои сумки и тряпки и подался назад, в сторону овражка и, похоже, неосторожно тронул несколько прутиков ивового куста. Тут же над ним энергично засвистел целый рой пуль, как раз и срезав эти самые веточки. Ни хрена себе! Это же ведь фашисты явно по нему стреляют! Нападение! Надо бежать, спасаться! К счастью, он уже находился в неглубоком овражке, и пули просто не смогли бы его достать.

Василий вдруг, чуть слева от себя, в нескольких шагах, как бы и ненароком, и даже удивляясь про себя, заметил свежий, наверное, совсем уж недавно сооружённый невысокий земляной вал. Это, что же получается, кто тут мог копаться в склоне овражка? Вроде, сейчас тут поблизости никого не наблюдалось. Что-то уж слишком знакомое вырисовывалось перед его глазами, много раз виденное. Наверное, ему и далее продолжает вести?

Сильно пригнувшись, мужчина быстро, одним рывком добрался туда. И вот перед его глазами предстал обычный стрелковый одиночный окоп, на скорую руку вырытый средь кустов, с уже приготовленным сектором обстрела, соединённый неглубокой канавкой или ходом с овражком. Кто-то, видимо, готовил запасную позицию для себя. Что же, умно. Скорее всего, это как раз и могли быть те ребята, что сейчас энергично постреливали на правом фланге в приличном расстоянии от него.

Что же, на его взгляд, вполне грамотно сооружённая засада. Похоже, просто отчего-то на этот самый левый фланг или даже центр не смог прибыть личный состав. Хотя, может, как раз где-то рядом, неподалёку, могли лежать бойцы и ждать своего момента для вступления в бой?

Лучшего укрытия для него, Василия, скорее всего, и не придумать. Конечно, можно было бы убежать подальше в лес, но что-то в мужчине мешало поступить так. Наверное, он так и до конца не поверил, что попал куда-то, и перед ним идёт самый настоящий бой с применением многих видов оружия. Как говорится, надежда всегда умирает последней.

* * *

Глава 03

Странный бой.

Конечно, Василий Степанов, не как бывший военный, а даже просто как настоящий мужчина, был не из самых трусливых. К тому же, жизнь его не так уж и сильно, но всё равно достаточно потрепала.

Фактически бедный попаданец являлся практически одиноким человеком. Жены, детей он не имел и даже ни разу не был женат. Вообще, в последнее время Василий обитал в своей однокомнатной квартирке совершенно один. Так уж повелось. К сожалению, и родители у него там, дома, уже успели отойти в мир иной. Не такими старыми они ещё были, едва успели перевалить за шестьдесят. Родители мужчины спокойно себе жили да проживали в небольшой деревеньке в километрах ста от Чебоксар, успели выйти на пенсию, да вот незадача, заболели и умерли один за другим. Василий тогда служил и как раз только-только получил капитана. Сначала недуг свалил отца — отчего-то дало слабину сердце, и прямо во сне он умер. А потом от горя и прочих житейских невзгод не выдержали нервы у матери — у неё от высокого давления случился инсульт, и не приходя в сознание, она внезапно покинула белый свет.

Мужчина к этому времени уже успел выйти в отставку. В принципе, он как раз и хотел подарить матери несколько спокойных лет жизни под чутким своим присмотром. К его огромному сожалению, не получилось...

В неспокойной армейской круговерти и вечной неустроенности молодому человеку было не до семьи. Кое-какие намечавшиеся планы сорвала скорая смерть родителей. После этого у него как-то незаметно опустились руки, и желание устроить жизнь вместе с подходящей спутницей стало медленно угасать. А потом отставной военный сорвался на Донбасс — сильно не понравилась ему буча, устроенная там бандеровцами. Оттуда он вернулся ещё более расстроенным и даже немного озлоблённым. И времена и в самой России не слишком уж располагали к обычным радостям жизни — повседневная капиталистическая, даже и олигархическая реальность диктовала свои жестокие, как говорится, вполне себе 'волчьи', законы. Понятно, что приходилось хоть как-то выживать.

Не так уж сильны оказались и родственные связи. Честно говоря, младшенький не так уж часто общался со своими старшими братом и сестрой. И жили они со своими семьями в других городах сильно далековато от него. Он их просто давно не видел. Можно было не принимать во внимание и прочих родных — жаль, но особо тесных отношений с ними Василий не поддерживал. Что делать, и сам не стремился, и такие нервные и не очень удобные в стране времена ...были. Всем ведь приходилось выживать, и каждый умудрялся по-своему, по-разному? Даже родственные отношения рвались только так. Наверное, легче всего было всяким подлецам и прочей мрази? Как всегда водится...

А теперь и подавно мужчина был одинок — все родные просто остались неизвестно где. Получается, что в данный момент Василий просто находился уже в другом, совершенно ином, времени. Для него всё прошлое тоже осталось уже позади как мимолётный сон, и можно сказать, что те времена, как ни странно, были...

Точно были. Правда, отойдя, как раз на этот счёт попаданец особо не стал раздумывать и терзаться. Может, именно здесь он найдёт своё место в жизни? Ведь надежда всегда умирает последней?

А так, было похоже, что в новом времени мире шла война, и на глазах Василия происходил смертельный бой. Кто там напал на фашистов, пока было непонятно, но дальнейший ход схватки мог сильно повредить и ему. У него и у самого, честно говоря, руки чесались. Да и следовало невольному попаданцу поторопиться принять решение. Сейчас не место всяким раздумьям! И, вообще, удрать бы куда подальше как можно шустрее? Не дай бог, фашисты начнут шерстить всё подряд и серьёзно? Тогда и ему, не то, что тем бойцам, что пытались причинить хоть какой-то вред фашистской колонне, могло показаться немало.

Хотя, успех у неизвестных напавших имелся, и немалый. Кроме бензовоза, вполне дымилась ещё и парочка накрытых тентом машин. Удачно попали. Да и немало серых фигурок лежало на не сильно пожухлой траве поблизости от дороги, уже не двигаясь, и не стреляя, куда попало. Что же, этим уже поделом!

Вот только фашистские танки, все трое, выдвинувшись вперёд на вполне приличное расстояние в метров триста от мужчины, прикрыли собой оставшиеся за их спинами горящие машины. Правда, оставалась и ещё одна целая. Поддерживая залегших за собой солдат, вражеские танки лупили изо всех сил по кустам, то ли дело перенеся огонь в разные, видимые только им, места. Вперёд эти бронированные чудища, и обоснованно, не шли. Что же, в отсутствии хоть каких-то противотанковых средств было намного безопаснее уничтожать напавших на них врагов с безопасного расстояния, что фашистские танкисты и делали вполне профессионально. Конечно, они обучены, и ещё как! Несомненно, опытные вояки сидели в этих бронированных коробках. Тут уж обольщаться не приходилось. Да ещё где-то между танками, вполне себе в безопасности, пока совершенно не обнаруженный Василием, пристроился пулемётный расчет явно МГ и остервенело поливал кустарник, постепенно перенося огонь всё ближе и ближе к правому для него флангу. Так ведь мог скоро и до Василия добраться. Он тоже являлся весьма опасной и важной целью! Шальные пули только так и свистели над головой и нагоняли страх.

Ближе всех, и даже чуть ли не боком к попаданцу, находилась как бы и лёгкая 'двоечка'. Аккуратно прикрывшись 'тройкой', стоявшей от неё в десятке метров, она вовсю лупила по кустам короткими очередями из своей пушечки. И на самом деле, 20 мм это нисколько не шутки — мало не покажется! 'Т-3' тоже зловеще водил своим тонким длинным хоботком, и время от времени оттуда вырывались струи пламени и дыма. Конечно, и так измочаленные кусты на левом фланге тут же поднимались ввысь изломанными прутиками и потом, не спеша, поворачиваясь так и сяк в воздухе, в беспорядка падали обратно на свежеразрытую землю. 37-мм пушчонка, вроде, тоже не особо крутая, но для своего времени достаточно мощная. Фашисты всю Европу прошли этими танками, да и в Советском Союзе натворили немало бед. А вот 'четвёрка', находящаяся ещё в десятке метров от 'двойки', особо не спешила. Её прямоугольная здоровая башня, пусть и с коротким огрызком 75 мм пушки, впрямь как широчённая голова у какого-нибудь робота из знаменитых 'Звёздных войн', споро поворачивалась туда-сюда и порою здорово и пугающе бухала. Зато где-то там, в кустах, мощно поднималась вверх уже куча земли, перемешанная с травой и ветками, и, наверное, очередной советский боец прощался с жизнью?

Вот ведь сволочи эти фашистские танкисты! Настоящие живодёры! Даже хуже! Это ведь именно они, насквозь пропитанные гитлеровской пропагандой об исключительной своей арийности, без всякой жалости давили своими танками не только советских солдат, но и простых гражданских, и даже не в боях! Сколько же вполне мирных советских людей были безжалостно убиты их пушками и пулёметами, и сколько раздавлены под гусеницами, в том числе и старики, и женщины, и дети? Самих бы их намотать на гусеницы!

Вовсе не злость, а вполне себе даже нешуточная ярость начала подниматься в душе простого русского, ну и что, что не совсем уж русского, мужика, хотя, и не мужика. Воин он, воин! Фашистов надо уничтожать безжалостно везде, где они появятся, и где имеется такая возможность. Ну и пусть, что Василий Степанов почти даже не застал славные советские времена — так, зацепил малость краешком, успев родиться именно в то время. Значит, советский человек! Но он уже вполне успел познать на своей шкуре и всю подлость и алчность 'общечеловеков', пусть и российского розлива. Имелся у него нехилый зуб и на прочих европейцев, в том числе и на тех же немцев, потомков когда-то недобитых фашистов, немало себе 'насоливших' Союзу и России уже в новые времена. Жизнь получилась не совсем сладкой, и, конечно, немало помогла в этом и заграница. Так что, есть за что им мстить, предкам 'общечеловеков', да и дела у них самих вполне кровавые. Что творили фашисты на территории Советского Союза — да в фильмах ужаса такого никогда не увидишь. В том же Интернете для всеобщего обозрения полно было выложено фотографий с 'подвигами' оккупантов, и Василий их видел. В общем, всё воспитание у него говорило — фашист хуже зверя лютого, и бить его надо беспощадно.

И, конечно, Василию и о собственной безопасности тоже надо было задуматься как можно поскорей! Хотя, а вот времени у него осталось не так уж и много. Пулемёт на правом фланге замолк, и выстрелов оттуда уже почти и слышалось. После подавления засады фашистские солдаты могли подняться на зачистку и прочёсывание кустов. Пока, просто как положено, они, залёгшие и попрятавшиеся кто где, ожесточённо вели огонь по напавшим на них врагам. Кто бы там не говорил, но по всем данным из исторической литературы, которые иногда почитывал бывший капитан, фашисты являлись вояками весьма серьёзными. Да и скоро, вызванная рациями хотя бы танков, сюда могла подоспеть помощь.

Василий быстро залез в окоп и тут же аккуратно положил баул с оружием и другую свою сумку вместе с тряпками в ход сообщения сзади себя. Места тут хватало, да и пока до запланированного отступления времени оставалось предостаточно. Окоп, сооружённый по всем правилам, бывшему военному тоже понравился. В нём вполне можно было продержаться какое-то время, конечно, не так уж и большое. Зазеваешься, и момент уничтожат.

Следовало нанести хоть какой-то вред врагам и помочь, несомненно, советским солдатам, сейчас ведущим неравный бой с фашистами. И что же угораздило им напасть на превосходящего их самих противника? Наверное, приказ есть приказ, и следовало выполнить его любой ценой? Что же, бывшему военному всё это было понятно и даже близко к сердцу.

Мужчина судорожно дёрнул молнию на себя, распахнул баул и быстро достал оттуда АКМ и РПГ-7. Он привычно вставил магазин в автомат. Тут же была вытащена сумка, к счастью, не пустая, а вполне себе с остроносыми гранатами. После некоторых действий, всё же не забыли руки не так уж давние навыки, быстренько была вставлена граната в трубу и приготовлен к бою сам гранатомёт. Василий придирчиво посмотрел в прицел — так и есть, расстояние как раз метров триста, можно достать фашистов, и уверенно. Вот только самое главное не только попасть, но и потом успеть слинять куда подальше! Иначе, действительно, ему стоит ожидать исключительно 'моментом в море'!

Хотя, двух гранат, как-никак, маловато будет для трёх танков. Надо бы проверить баул, может, там ещё и что-то в запасе есть? И, к счастью попаданца, так и оказалось. В бауле обнаружились ещё один РПГ-7, тот же АКМ с кучей снаряженных магазинов и, главное, ещё несколько штук гранатных сумок, слава богу, полных. Там нашлось ещё немало и другого, хоть и по мелочи, но всё равно 'вкусного' на данный момент имущества. В общем, повезло! Однозначно, огонь по фашистам и никаких гвоздей!

Но пока, из-за элементарного отсутствия времени, у Василия Степанова, просто не было никакой возможности разобраться со всем этим, нежданно привалившим ему, проклятым богатством. Да, так и так придётся бывшему капитану российской армии, а ныне уже не бывшего, а даже настоящего бойца-добровольца, выступить против фашистской сволочи, хоть и вынужденно. И ещё, надо будет когда-нибудь, если доведётся вернуться, всё же поблагодарить Петю-бандита за запасливость. Хоть и бандит, но ведь как же подсобил-то!

Достав ещё одну сумку с гранатами, боец-доброволец положил и её чуть позади себя, в короткий ход сообщения, а сам баул отчего-то закинул вниз, в окоп. Пусть будет.

Настала решительная минута, может быть, тот момент, ради которого мужчина-попаданец и был призван, само собой, с помощью родителей на белый свет и, непонятно кого, сюда? Ведь люди же рождаются не просто так, а для чего-то ещё, может, и для великих дел? Жаль, если что не так, никто и никогда не узнает про это.

Так, не забыть бы про затычки. Ведь гранатомёт бухает, и весьма здорово. Василий быстро достал из кармана не совсем чистый носовой платок и вырвал из него пару кусочков, как раз затычки для ушей. Всё, теперь можно и повоевать!

Спокойно пристроив РПГ-7 на плечо, покрепче прижавшись к стенке окопа и аккуратно прицелившись, мужчина задержал дыхание и нажал на спусковой крючок. Тут же справа у головы здорово бухнуло. Не обращая внимания в сторону танков, он быстрее засунул и вторую гранату в гранатомёт.

Ура! 'Двойка' уже полыхала, и прилично! Не забылись ещё навыки у Василия! Тут же он навел РПГ-7 уже на 'тройку', шустро поворачивавшую башню в его сторону. Кстати, и эта проклятая 'косилка' средь танков отчего-то замолкла. Хотя, он, малость оглушённый и с затычками в ушах, наверное, просто не слышал её?

Повторно бухнуло у головы и надавило на плечо. Гранатомёт своё дело сделал. И на этот раз 'горе-воин-попаданец', к счастью, тоже не промазал. Тут уже отчётливо заполыхала 'тройка', так и не успевшая довернуть башню в его сторону.

Мужчина опять же, уже в третий раз, приготовился к стрельбе.

Но что это такое? Несколько веток ивы, очевидно, срезанные пулями, что-то подозрительно быстро упали на него. К счастью, пулемётный расчет из двух фашистов, уцелевший и уже вылезший из-за танков, взял чуть выше, чем надо. Он пока просто толком не успел вычислить врага. А потом придёт печальный конец!

Раздумывать было некогда. Ненадолго отложив гранатомёт в сторону, Василий резко схватил АКМ и полоснул по пулемётчикам короткой очередью. А затем он добавил по ним, по и так уж уткнувшимся в землю фигурам, своим стандартным 'двадцать-два'. Точно в цель! Хороший автомат АКМ! Больше этот пулемёт уже в его сторону, кажется, не стрелял. Хотя, кто-то из фашистов так и продолжал палить в его сторону из винтовки, так как пули всё равно продолжали свистеть, просто не так интенсивно, как ранее.

Вот только и оставшаяся злая 'четвёрка', решившая сначала укрыться за горевшими 'братьями' или 'сестричками', уже споро поворачивала башню в сторону Василия. Точнее, пушка и так уже почти была нацелена на мужчину, просто, похоже, танкисты решили навести точнее. Но тут бывший спецназовец, хотя, наверное, уже не совсем бывший, тоже не сплоховал. Положив автомат на бруствер, справа от себя, он шустро схватился за гранатомёт. Третья граната тут же весьма резво стартовала в сторону фашистской сволочи. Вот только попал или не попал, Василий просто не успел увидеть, да и это ему уже совсем не было дано.

Нежданно прилетевший снаряд разорвался, чуть ли, не прямо перед бруствером окопа, и поднял кучу земли. К счастью для Василия, он только чуточку не дошёл до окопа, да и осколки ушли вверх.

Но взрывная волна всё равно резко ударила по телу мужчины, опрокинув его вниз. Уже ничего не чувствовавший человек изломанной куклой мгновенно упал на дно окопа, а прилетевшая сверху туча земли его укрыла, просто спрятав от любопытных глаз. Похоже, на этом первый и пока единственный бой для попаданца закончился. Жгучая темнота, заполнившая вдруг его сознание, мгновенно стала царствовать во всём окружающем мире. Наверное, так всегда бывает после смерти? Точно, 'моментом в море'! Бульк, и конец! Мгновенно и безвозвратно!

* * *

Глава 04

Пробуждение...

Пробуждение было весьма длительным и тяжким. Василий, вроде, и не спавший, никак не хотел просыпаться. Да ещё что-то весьма тяжёлое давило на него сверху, пока только в спину. Ещё и страшно не хватало воздуха. 'Словно в могиле!' — успел подумать мужчина, прежде чем, хоть и с трудом, открыть глаза. Но, как оказалось, это почти соответствовало истине. Было страшно темно. Он, вроде, и лежал на левом боку, но как-то неудобно и полусидя, да ещё с сильно поникшей вниз головой. Считай, свернулся калачиком, да так и свалился набок. Наверное, сильно устал?

Бедняга всего лишь немного пошевелился, как на него сверху стало сыпаться что-то мелкое и сыпучее. Оно, сухое и невкусное, неудачно попало в рот, и стало ясно, что это просто обычная земля. Тут мужчину нежданно обуял дикий страх. Он, что, получается, и на самом деле под землёй? Его, что, взяли и закопали живого? А что могло быть в данном случае? Темно, и сверху сыплется земля. Значит, точно в могиле? Приплыл...

Тут же вмиг, где-то там внутри Василия, с дикой яростью проснулась бесконечная жажда жизни, да такая неистовая, что можно было запросто горы свернуть! И она вся переполняла его. Да что б его, да похоронить живьём? Ни за что! Да за такое! Нет, не будет ничего такого!

И тут же, сильно, как-то даже не по человечески, напрягши все свои силы, мужчина сделал чудовищный рывок вверх. Неизвестно откуда взялись силы. Наверное, это жажда жизни может делать с людьми что угодно? Вот и сейчас ноги сами, как катапульта, сжались и тут же рывком подали крупное и крепкое человеческое тело вверх. Земля осыпалась с него, как с гуся вода. Хорошо, что её было не так много — всего лишь небольшой слой. Иначе бы точно не выбраться...

Слава богу, что страх просто не успел развиться...

Тело мужчины, как ракета, резко выросло над почти полностью засыпанным окопом. Правда, никуда улететь оно не собиралось. Так, надо осмотреться и потом подумать, что делать далее.

Радость-то какая — увидеть снова белый свет! Жизнь вновь засверкала новыми, ранее невиданными красками.

Было как-то неожиданно тихо. Даже ветерок, и то беззвучно и лишь слегка, холодил разгоряченное тело. Единственно, неудержимо стучало сердце, отдаваясь в висках, да рот жадно хватал такой милый, такой любимый сладкий воздух. Даже не верилось, что ещё миг назад всё было другое.

Обстановка вокруг почти не изменилась. Солнышко ещё не успело уйти на покой, да оно особо сильно по небу и не продвинулось. Только вот кусты вокруг мужчины были до безобразия побиты, и за приличным просветом меж ними, на лугу, жирно чадили догорающие фашистские танки и машины.

Кажется, всё же Василий успел добить и третий танк. Проклятая 'четвёрка' вообще стала существенно ниже, и виднелся только её прямоугольный корпус. А вот башня с 'окурком', похоже, сорванная чудовищным взрывом от детонации снарядов, отлетела неизвестно куда. И над недавним полем битвы слегка стелился чёрно-белесый дым, потихонечку вытягиваясь в сторону рощицы.

Но, главное, никто никуда не стрелял. Было удивительно тихо. На лугу вокруг горевшей техники лежали тут и там обездвиженные человеческие фигурки в мышиной форме, но никто вокруг них не хлопотал. Тихо было и на левом фланге, где, вроде, как раз и сидела засада неизвестных бойцов Красной или уже Советской Армии. Похоже, вымерли все, истребив друг друга в страшной злобе?

К сожалению, у самого Василия не всё в порядке было со здоровьем. У него страшно, невыносимо болело всё тело и, главное неудержимо, до рвоты, кружилась голова. Она, явно контуженная, ничего не хотела соображать. Это было плохо! И окружающее пространство временами хотело расплыться, оттого приходилось сильно напрягать глаза, что вызывало ещё большую боль в голове. Мало того, неудержимо тянули вниз.

И что делать в боевой обстановке с такой, точно совершенно 'дубовой', головой? Не дело! Вообще, хозяин тела, не желавшего слушаться его, и окружающую его картину воспринимал с большим трудом. Похоже, мужчина получил нехилую контузию. В этом он ошибиться не мог. Хотя, к счастью, особо никаких ран или течи крови на теле не наблюдалось. Это боец всё же успел проверить почти сразу же, пусть и как-то неосознанно и просто мельком, можно сказать, автоматом, по старой, с воинских времён въевшейся в кровь привычке. Ну и ладно, выжил и хорошо.

Всё кругом в кустах было засыпано тонким слоем земли. Василий как можно повнимательнее обшарил взглядом вокруг себя, но ни гранатомёта, ни автомата, к сожалению, обнаружить ему не удалось. Единственное, в сильно уменьшившемся окопе, виднелась ручка баула, тоже почти засыпанного землёй. Его вытягивание из цепкой хватки земли, и с напряжением всех сил, стоило мужчине дополнительной адской, страшной и почти невыносимой, головной боли. Он почти перестал соображать, но свою, с таким трудом добытую, добычу из рук всё же не выпустил. Всё остальное его уже как-то не волновало, да и все мысли, кроме боли, отошли куда-то на задний план. Голова и так уж просто раскалывалась на части. Было вообще не до утерянных гранатомёта и автомата, и мысли об их поиске тут же вылетели из головы. Боль, ужасающая головная боль — вот что сейчас терзало бедного мужчину. Но лечиться было нечем.

Где-то вдали тревожно послышался гул моторов, и достаточно сильный. Хотя, Василий, похоже, весьма сильно контуженный, вряд ли понял, откуда раздавались все эти звуки. Может, машины уже и находились совсем близко, за рощицей? Но всё равно в его, уже совершенно не соображавшей, голове вдруг возникла только одна единственная мысль, и она и подвигла его на дальнейшие действия. Что это? Ведь возможно, что к проклятым фашистам подходит присланное их командованием подкрепление, и значит, ему надо как можно быстрее убраться отсюда, и куда подальше. Не стоит попадать в плен к этим безжалостным сволочам, тем более, человеку не совсем этого времени и, может быть, и мира?

За окопом в овражке оказалось сыро. Чуть ли не болотистая почва хотела вытянуть с его ног кожаные, весьма крепкие ботинки сорок третьего размера, с толстой подошвой, неизвестно какой фабрики, слава богу, как говорится, отечественного производства. Пусть в России остались только считанные обувные производства с малым объёмом выпускаемых готовых изделий, и они производили не совсем изящную обувь, но крепкую, что здорово пригодилось бедному попаданцу.

Раз Василий собрался на садоводческий участок, то и одежду он, как-никак и к счастью, выбрал подходящую — попроще и попрочнее, правда, с множественными карманами. Широкие темноватые брюки из спецовочного набора дополняла сероватая куртка из синтетики с множеством молний на виду. Из-под неё выглядывала толстая рубашка с толстым же воротником.

Было жарко. Но сейчас мужчина об этом и не думал, ибо просто не мог. У него просто страшно раскалывалась голова. Слава богу, жажду, без раздумий, он утолил в ручейке, даже освежил лицо, но боль никак не проходила. Вдобавок мужчину сильно мутило.

Практически на автомате, Василий с большим трудом одолел овражек и, продираюсь сквозь густой кустарник, поплёлся в сторону недалёкого леса. Чуть погодя ему удалось добраться туда. Сразу же резко потемнело. Высокие деревья чуть ли не полностью заслонили солнце, и ориентироваться среди них просто не имелось никакой возможности. Мужчина брёл сквозь кусты на автомате, почти как свихнувшийся робот, и ему так хотелось прилечь где-нибудь в тенёчке и отдыхать, сколько захочется.

Но чувство осторожности гнало Василия дальше. Не выбирая дороги и направления, он довольно долго продирался сквозь густую лесную поросль, наконец, обессилел и просто свалился под подходящей разлапистой елью. Дальше мужчина сопротивляться боли и усталости уже не мог. Он на всякий случай положил баул под голову и на какое-то время просто отключился и даже, наверное, забылся в беспокойном сне.

*

Василию, честно говоря, вообще ничего не снилось. Он просто находился в каком-то полусонном, полудрёмотном состоянии и ничего не осознавал. Как бы тяжкое алкогольное опьянение. Тем не менее, опять же, явно включился какой-то защитный механизм в его организме, ибо через некоторое время попаданец, похоже, от какого-то шороха, вдруг резко вздрогнул и очнулся.

Мужчина лежал на посыпанной сухими иголками земле, под колючими ветками ели. Было темновато, но, вроде, ночь ещё не наступила. Просто в густом лесу, видать, темнело гораздо раньше, чем на открытом пространстве.

Поблизости от него самого, даже почти рядом, слышались непонятные человеческие голоса. Тихий лес хорошо передавал звуки. Явно какие-то забредшие в лес люди беседовали на опять же каком-то, и не совсем понятном, явно иностранном языке. Хотя, что-то слышались и знакомое. Тем не менее, контуженый мужчина почти ничего из слов переговаривающихся так и не понял.

Под Василием, похоже, больно вдаваясь в и так уж болезненное тело, во множестве завалялись, наверное, еловые шишки, и он, стараясь устроиться поудобнее, пошевелился и, само собой, бесшумно сделать это не получилось.

И сразу же послышался встревоженный голос:

— Пане подпоручник, там, напшэчифко, ктоз ест? (Польск., 'Пан подпоручик, там, напротив нас, кто-то есть?')

— Т-с-с, стуй, увага!? (Польск., 'Т-с-с, стой, внимание!')

Этих чужих, невидимых пока людей, как ни крути, точно следовало опасаться. Василию сразу же припомнилось, что у него, уже у него, в бауле имелись и автомат, и, вроде, на глаза попалось и несколько пистолетов — первый стандартный, хорошо ему знакомый по армейской службе ПМ, второй — вроде, АПС, пусть и тяжеловатый, но мощный, мощнее, во всяком случае, ПМ, а третий — даже легендарный советский ТТ, раритет, пользовавшийся авторитетом в определённых кругах. Это он точно помнил. Запасливый же был этот бандит Петя Тёркин!

Мужчина сразу же потянулся к баулу и после некоторых поисков, достал первое попавшееся, лежавшееся сверху, оружие. Им оказался как раз знаменитый ТТ, похоже, даже заряженный. Всё, теперь он вооружен и может противостоять хоть самому чёрту! Да и как пользоваться, он в курсе. Так что, быстрый отвод затвора с одновременным взводом курка, и оружие к бою готово. Осталось только нажать на спусковой крючок.

— Ктоз там ест? (польск., 'Кто-то там есть?')

— Острожне, пане подпоручник! Може, немцы? (польск., 'Осторожно, пан подпоручик! Может, немцы?')

Так, при всей тарабарщине в разговоре, Василию всё же послышалось что-то знакомое, славянское. Вот, хотя бы этот подпоручник — это же явно польское воинское звание, наверное, лейтенант какой-то? И голоса — тоже достаточно молодые. Может, это солдаты Войска Польского? Вроде, имелось когда-то, в Великую Отечественную войну, такое иностранное воинское соединение? По крайней мере, в фильме 'Четыре танкиста и собака' как раз и воевали танкисты из Войска Польского. И звание такое вроде у кого-то из поляков имелось? А, может, это аковцы и, значит, враги? Ведь имелись и такие польские воинские отряды, насквозь антисоветские, которым советским, русским бойцам лучше не попадаться.

Наверное, отмолчаться не получится? Всё равно ведь найдут.

На всякий случай, забираясь за ствол ели, мужчина осторожно и негромко откликнулся:

— Эй, кто вы? Не стреляйте!

— Сконт пан ест? Чы пан ми розуме? (польск., 'Кто Вы, пан? Вы меня понимаете?')

— Что? Нет, я не понимаю вас.

— Чы зна пан езык польски? (польск., 'Знает ли пан польский язык?')

Похоже, неизвестные спрашивают про то, знает ли Вася польский язык. Конечно, нет, откуда? Хотя, как-то не так давно на Донбассе, из-за частых переговоров у противника по рации, и отчего-то именно на этом языке, он начал интересоваться польским, но откуда в непростых боевых условиях найти время на изучение языка врага? Да и голова тогда просто была забита другим — выживанием! Хотя, что-то и запомнилось. Но, как назло, ничего не приходило в голову. Да и она сама сильно дубовая. Хорошо приложило!

— Я не знаю по-польски!

— Пане подпоручник! Може, руски, москале? (польск., 'Пан подпоручик! Может, русский, москаль?')

— Сконт пан ест? (польск., 'Кто Вы, пан?')

— Я случайно заблудился в лесу и очутился здесь!

— Пане подпоручник! Докладни, руски! Москале! (польск., 'Пан подпоручик! Точно, русский! Москаль!')

— Пся крев! Палба! (польск., 'Проклятье! Огонь!')

На краткое мгновение впереди стало тихо. И тут же, неожиданно для Василия, вдруг загрохотали выстрелы. Прямо у его головы предательски засвистели пули. К его счастью, похоже, пока по нему стреляли только из пистолёта и, наверное, пары винтовок. Да и ель с весьма толстым стволом защищала его надёжно. Правда, где-то подальше, и именно с той стороны, откуда появились пока неведомые и враждебные поляки, вызывающе затрещали кусты. Возможно, к передовому польскому аковскому дозору спешило подкрепление? Так ляхов станет ещё больше!

Опять облом! Ну что за, подряд, и невезение? И поляки какие-то странные попались, ничего не выяснив, сразу стрелять начали. Что же, выбирать не приходится!

И Василий, особо не раздумывая, навскидку, на слух, сделал сразу же пару выстрелов в направлении стрельбы в его сторону. Ждать лучшего не приходилось. Ведь он не видел стрелявших, да и было малость темновато. Потом ещё один выстрел, и туда же, уже чуть в сторону, и мужчина стал внимательно слушать.

— Ой-ей!

Кажется, что-то или кто-то тяжко и со стоном упало на землю? Хоть и Вася пока не видел ничего, но он понял, что попал в кого-то. Жаль, что так получилось, но...

— Пане подпоручник! Шо з Вами? (польс., 'Пан подпоручик! Что с Вами?')

— Усе, забиты! Узад! (белорусск., 'Всё, убит! Назад!')

— Так, ф тыл! Там! (польск., 'Да, в тыл! Туда!')

— Да, туды! (белорусск., 'Да, туда!')

Что-то там кричали впереди в пару молодых глоток, но стрелять по попаданцу перестали. И тут же весьма характерно затрещали кусты. Правда, этот треск стал удаляться и скоро затих.

Василий тоже, на всякий случай, с большой неохотой подхватив тяжеленный баул, как можно быстрее устремился назад, в ту же сторону, вроде, откуда и пришёл.

Что-то неудачный получился у него день. Всё время в него стрелюют, и ему приходится стрелять. Дай-то боже, чтобы не попали.

* * *

Глава 05.

Странные находки.

Лейтенант Иван Петров был счастлив. За долгое, как ему казалось, время военной службы, наконец-то, он на настоящем боевом задании. Пока что в каких-либо сражениях и боях он не участвовал, так — постоянные марши в западном направлении. Хотя, около Барановичей их Слуцкой группой было взято много польских пленных, но они и не сопротивлялись, да и лейтенант со своим взводом в этом как бы участия и не принимал, так как находился в резерве, во втором эшелоне, готовясь к дальнему маршу.

На этот раз было немного иначе. 29 легкотанковая бригада, где как раз и благополучно служил в данное время молодой лейтенант Иван Петров, под командованием комбрига Кривошеина Семёна Моисеевича, получила задание прервать короткий отдых в Пружанах, где она остановилась после быстрого продвижения на запад. Командарм уже четвёртой армии комдив Чуйков Василий Иванович приказал танкистам как можно быстрее проследовать за немецкими частями, уходящими обратно в зону, которая должна была остаться у них, и немедленно занять Брест-Литовск. Само собой, командование постаралось выслать вперёд разведку и обоснованно обеспечить фланги боевыми охранениями.

Вот и разведывательная рота бригады создала для этого несколько групп, в том числе группу под командованием лейтенанта Петрова, выделив его взвод бронемашин и пару отделений из взвода пешей разведки, посадив их на автомашины. Похоже, повезло. Как-никак, настоящее боевое задание. Это не во втором эшелоне бесцельно отсиживаться.

Что же, лейтенант Иван Петров, как и весь его взвод, был готов к выполнению такого ответственного задания коммунистической партии и советского правительства. Давно готов. Хотя, военные просто выполняют приказы своего командования. Да и давно пора было полностью освободить западные белорусские и украинские земли от жестоких угнетателей — от этих, уж, сколько лет, точивших зубы на Советский Союз, поляков-империалистов, хоть и славян. Вот ведь, угораздило? Наверное, таких злобных и враждебных соседей ещё стоило поискать на всём земном шаре?

Лейтенанта весьма радовало, что именно он, совсем ещё молодой человек лет двадцати трёх от роду, как и многие, принимает участие в походе Рабоче-крестьянской Красной Армии на запад и освобождении украинских и белорусских братьев-крестьян от гнёта, эксплуатации и власти помещиков и капиталистов, пока польских. Хотя, согласно полученным от командования бригады инструкциям, ему и его бойцам запрещалось обстреливать населённые пункты, а также вести боевые действия против польских войск, если они не будут оказывать сопротивления. Да и при встрече с немецкими войсками предписывалось не давать поводов для провокаций и не допускать захвата немцами территорий, населённых белорусами и украинцами, за некоторыми исключениями. Но пока всё происходило, на удивление, слишком спокойно. Даже хоть малые польские части и группы не попадались на пути небольшой колонны.

Правда, вся их 29 бригада, несмотря на близившуюся ночь, из Пружан проследовала по основной трассе, соединяющей два города. Что же, полученный, пусть и поздно вечером, приказ командования надо было выполнять, несмотря ни на что.

Самой первой отправилась, конечно, разведывательная группа на БА-20, под командованием батальонного комиссара Боровенского. Разведчики должны были, к счастью, просто добраться до не так уж и далёкого Брест-Литовска, встретиться с немцами и сообщить им о прибытии советских войск. Потом за ними торопливо следовал 172 танковый батальон, которому поручалось занять уже сам город, естественно, после отхода немецких подразделений.

Взвод бронемашин лейтенанта Петрова, из трёх пушечных БА-10, конечно, хоть и был усилен стрелками, к сожалению, всего из пары отделений, на двух автомашинах, во главе с младшим комвзодом Васильевым, но точно не танковый батальон. И ему было предписано отправиться в путь чуть севернее и отчего-то по кружной просёлочной дороге, главное, всё же в направлении Бреста-Литовска.

Жаль только, что приданое усиление состояло, в основном, из слабо подготовленных новобранцев. Их и призвали-то всего лишь чуть ранее начала Освободительного похода. Они, конечно, бравые на вид, всё же разведчики, но практически необученные. Просто времени не хватило, оттого и не успели подготовить. Правда, сам младший комвзвод Алексей Васильев являлся, честно говоря, и не в пример самому лейтенанту, пока весьма молодому и 'зелёному' выпускнику военного училища, достаточно опытным командиром. Вот он, хоть и было ему только около тридцати лет, но уже больше десяти лет прослужил в РККА, чтобы понабраться приличного опыта.

Пока график движения соблюдался. Хотя, немного задерживала, хоть и небольшую колонну, невзрачная 'сорокапятка', прицепленная к отдельной полуторке и приданная именно стрелковому взводу. Машина, к тому же, частично была загружена и боеприпасами. Она надрывно ревела и, к счастью, не мешая бронемашинам, двигалась в хвосте, немного отставая от основной части колонны. Правда, как знал лейтенант, расчёт орудия составляли пять весьма опытных красноармейцев-артиллеристов, во главе с отделенным командиром Семёном Трофимовым. К тому же, даже 'сорокапятка' — в бою совсем не лишняя. Небось, пригодится. С ней как-то спокойнее.

Согласно полученному приказу, вверенным лейтенанту силам, точнее, одному из нескольких фланговых боевых охранений бригады, по пути, примерно к двум часам двадцать первого сентября, следовало проверить одно местечко, Каменец-Литовский, где могли находиться поляки и закрепиться там до получения дальнейших распоряжений. Хотя, они, наверное, уже давно разбежались от немцев? Правда, кто знает?

Жаль, но вовремя выполнить полученный приказ никак не получалось. Время уже давно перевалило за полдень, а до вожделенного местечка, судя по карте, было ещё далековато. И всё именно из-за тормозившей движение медлительной 'сорокапятки', ну, никак не приспособленной для быстрой транспортировки на буксире. Честно говоря, имело место и для неверного расчёта лейтенантом необходимого времени. Жаль, не хватало опыта таких длинных маршей. Хотя, время ещё терпело, и надо было успеть прибыть в этот проклятый Каменец-Литовский лишь бы до темноты.

За очередной рощицей и поворотом далеко оторвавшийся от основной колонны бронеавтомобиль, находящийся в головном дозоре, вдруг резко затормозил. Из него отчего-то весьма споро вылез его командир, отделенный Пётр Сухоруков, и тут же бегом направился назад. Хотя, до долгожданного местечка, пусть и по обычной грунтовой дороге, оставалось не так уж и много. Лейтенант просигналил флажком всей колонне остановиться для выяснения обстановки. Жаль, что раций ни в одной бронемашине не имелось. Хотя, почти отсутствовали они и в танках.

— Сухоруков, что случилось?

Лейтенант Петров сразу же заметил, что обычно спокойный и неторопливый отделенный командир был весьма и весьма взволнован.

— Товарищ лейтенант, разрешите доложить. Непредвиденная остановка. Там, впереди на пути колонны, на большом лугу, танки и машины стоят, немецкие, горелые. Да и, там же, тут и там на земле наблюдаются неподвижные фигуры, кажется, немецких солдат. Живых, вроде, заметить не удалось.

— Танки? Немецкие? Горелые? Странно! Надо выяснить, что случилось. Так, младший комвзвод Васильев! Слушай приказ! — немедленно обратился удивлённый и малость огорчённый этой непредвиденной задержкой лейтенант уже к командиру приданого полувзвода, успевшему подойти к нему. — Немедленно берите одно отделение и как можно быстрее выдвинитесь вперёд. Проверьте, есть ли там, на этом лугу, живые. Будьте осторожны. Не исключена засада, как поляков, так и немцев. Мы вас прикроем. Если что, срочно отходите назад.

— Слушаюсь, тащ лейтенант. А если там живые немцы будут, что с ними делать? Оказывать помощь, иль просто наблюдать?

— Ничего не надо, младший комвзвод. Просто выдвигаетесь туда и на всякий случай займите оборону, вон там, в кустах, и попытайтесь установить, что же там произошло. Если ничего угрожающего для колонны не будет, то так и доложите флажками. А потом мы уже все выдвинемся туда.

Действительно, пока ничего угрожающего маленькой колонне не наблюдалось. Похоже, что бой уже отгремел ещё несколько часов назад. День и так уж уклонился к вечеру. Согласно полученному от комбата капитана Приходько приказу, взводу с приданными подразделениями к двадцати часам следовало занять местечко и приготовиться к движению вперёд, уже завтра.

Осмотр места боя много времени не занял. Все три немецких танка, и отчего-то разные, и на самом деле подбитые, ещё дымились. Один, покрупнее, вообще оказался без башни. Грузовые машины и бензовоз уже догорели, и от их скелетов, как и от танков, на весь луг воняло гарью и ещё чем-то противным, похоже, горелой плотью. Видно было, что часть немецких солдат и танкисты тоже, застигнутые врасплох поляками, просто не успели покинуть боевую технику и там же сгорели.

На место схватки было трудно, больно и противно смотреть, но пришлось. Чуть погодя лейтенанту Петрову вполне стало ясно, что многие, лежавшие около уничтоженных машин, немецкие солдаты оказались, не просто сражены в бою, но, и, похоже, уже добиты чуть позже и, зачастую, прямыми выстрелами в голову. Хотя, невзирая на это, ему было интересно посмотреть на невиданную ранее боевую технику фашистов.

— Тащ лейтенант, разрешите доложить! Отделение проверило кусты и обнаружило там поляков, целых два десятка убитых. Все трупы в ужасном состоянии. Видать, попали под огонь танков. Судя по количеству окопов, можно предположить, что там находилась основная позиция поляков, которую занимала примерно рота польских жолнежов. Личным составом отделения обнаружены некоторое количество брошенных винтовок — польских 'маузеров', противотанковое ружьё, разбитый пулемёт. Как Вы и приказали, занимаем оборону, чуть правее, сбоку, вон в тех уцелевших кустах. Обнаружили один почти засыпанный и несколько целых окопов. Похоже, что там находилась запасная позиция поляков, может, и позиция противотанкового орудия? Правда, пока никого и ничего не обнаружили, и даже трупов не нашли. Брошенного оружия тоже не найдено. Поиск продолжается.

Молодец, всё-таки, этот Васильев, дело своё знает.

— Хорошо, младший комвзвод. Продолжайте оборудование огневой позиции. Пока будьте наготове и следите за обстановкой. Если что, открывайте огонь. Сухоруков, что там?

— Тащ лейтенант, много немцев, человек под шестьдесят будет. Похоже, поляки их всех положили из засады и потом добили уцелевших. Части оружия не хватает. Одна машина целая, в кузове найдены ихние миномёт и пулемёт, по одной штуке, кое-какие боеприпасы. Видимо, поляки очень спешили и машину проверять не стали. Тащ лейтенант, судя по обнаруженным документам, эти немцы, похоже, из третьей танковой и второй пехотной дивизий, что расположились в Брест-Литовске и вокруг него. Это наша бригада должна сменить их там?

— Возможно, так и есть. Что, таки нашли документы?

— Нашли, тащ лейтенант, и немецкие, и польские. Там у поляков командир какой-то убитый в кустах остался. Вроде, по документам, какой-то поручник из восемьдесят второго пехотного полка, Збигнев Радзиховский. Труп не сильно повреждённый. Карту нашли у него, целую и с нужными отметками. Похоже, из Брест-Литовска шли.

Честно говоря, лейтенант не знал, что делать ему далее. Получается, что польская пехотная часть, может, и рота, отступившая из Бреста, устроила здесь удачную засаду на немецкую же роту, усиленную танковым взводом и полностью её разгромила. Вот только что делать с трофеями и трупами, притом, и немецкими? Ладно, были бы они польскими, одно дело. Только вот про такой случай командование не подумало, и теперь у Петрова никаких инструкций для дальнейших действий не имелось. И радийной связи нет. Его бронемашины, к сожалению, раций не имели.

Всё же лейтенант не растерялся. После короткого размышления, он решил оставить тут одно отделение и придать ему на усиление 'сорокапятку', так, на всякий случай. С другой стороны, орудие еле плетётся в хвосте, только сдерживает остальную колонну. Тут же Петров решил переговорить на этот счёт с Васильевым. Тот возился где-то в кустах, и даже голоса не подавал. Странно?

— Васильев, комвзод, ты где?

— Тут я, тащ лейтенант. Только тихо, пожалуйста. Бойцы услышать могут. Не хотелось бы.

Младший комвзвод оказался за сильно изломанными и прилично запорошенными землёй кустами. Рядом с ним виднелся почти полностью засыпанный окоп.

— Васильев, что случилось? Что за такие непонятные тайны от красноармейцев?

— Тащ лейтенант, тут дело такое. Сами поймёте. Вот, смотрите! — и расторопный младший комвзвод тут же подал удивлённому Ивану Петрову какую-то, не очень длинную и странную, трубу с чёрными металлическими и деревянными, под цвет ореха, частями. С одной стороны виднелся небольшой раструб. Имелись и ручка, и спусковой крючок, и даже что-то похожее на оптический прицел. По всей видимости, явно неизвестный ему вид оружия.

— Где ты это нашёл, Васильев?

— Тут, тащ лейтенант. Очень уж удобная позиция, и кто-то именно отсюда стрелял по танкам. А снарядов, гильз нет, и следов от пушки тоже не осталось. Но человек был, и следы его вон там в канавке немного сохранились. Похоже, засыпало его взрывом, он и выбрался наверх и ушёл отсюда. Трупа-то не имеется. Ну, именно туточки я и решил оборудовать свой наблюдательный пункт. Так как засыпано всё, копнул малость и случайно вытащил за ремень вот эту трубу. А уже потом сбоку на бруствере, нашёл вот это, тоже полностью засыпанное.

Тут младший комвзвод повторно удивил своего командира, подав ему короткий, частично чёрный, и весьма лёгкий карабин с деревянным прикладом под цвет ореха и изогнутым магазином. Насколько понял лейтенант, такого оружия в РККА, да много чего, ещё не имелось. По крайней мере, ничего подобного ему видеть пока не приходилось. По всем признаком, этот чёрно-ореховый карабин являлся автоматическим.

— Вот, тащ лейтенант, ещё и пару гильз нашёл, тут же, в окопе.

Небольшие зеленоватые гильзы не подходили ни к одному имевшемуся в РККА оружию — ни к трёхлинейке и пулемётам, да и к другому оружию под винтовочный патрон, ни к пистолетам. Для первых были маловаты, а для вторых — великоваты. В общем, промежуточный калибр. Да и, наверное, все найденные трофеи были иностранного производства, вот только, какой страны? Может, польские? Надо же, странновато, странновато...

Изогнутый магазин, конечно, снялся, и довольно просто. В нём виднелись короткие, чуть длиннее пистолетных, но короче винтовочных, жёлтоватые с зеленью патроны. Действительно, какой-то промежуточный калибр. Судя по тяжести, магазин был почти полон. Видать, кто-то уже успел тут воспользоваться своим оружием.

— Да, Васильев, действительно ты нашёл знатные вещи. Это оружие надо немедленно доставить нашему командованию. Надо же, какое оружие заимели буржуи! Явно секретное?

— В том то и дело, товарищ лейтенант. И откуда только всё это поляки достали?

— Больше ничего нет, Васильев? Давай-ка проверим всё около окопа. Может, ещё что-нибудь да найдётся?

* * *

Глава 06.

За нечаянно бьют отчаянно...

Тьфу ты, даже в лесу неспокойно! И откуда тут поляки появились? Во главе с целым подпоручником? Явно какие-то недобитки шастали? Но кто? И отчего сразу же начали стрелять? Да ещё отчего-то прозвали москалем? Похоже, точно аковцы! Больше некому! И сильно напуганные, раз ничего не стали выяснять. Вон как назад убежали! Хотя, поделом им! Нечего было стрелять!

Василий, на ходу достав из всё ещё тяжёлого баула АКМ и вставив в него магазин, слишком уж далеко от места стрельбы удаляться не стал. Зачем? Ведь он был неплохо вооружен, и с имевшимся арсеналом вполне мог постоять за себя и против намного превосходящих сил. Нежданная стрельба здорово тряхнула его, ненадолго прогнав и головную боль. Жить захочешь, и не на такое сподобишься! Вон, и баул стал как бы полегче.

Так, надо бы немного передохнуть. Запыхался что-то слишком.

Отойдя за небольшую полянку и найдя там посреди кустов подходящее место, Василий расположился на отдых, если повезёт, и на более долгий срок. Конечно, непонятных противников, да ещё на незнакомой местности, опасаться стоило. Но мужчина не собирался без оглядки бежать неизвестно куда, считай, и на край света. Оружия и боеприпасов у него пока хватало. Гранатомёт — штука ещё та, да и выстрелов к нему имелось ещё целых четыре штуки. Магазинов к автомату насчиталось шесть штук, да на три пистолета — десяток запасных обойм. К сожалению, из них на ТТ имелось всего две, хотя, для него патронов можно было достать и здесь. Для 'Стечкина', к счастью, полностью заряжённого, вообще ничего не имелось. Хотя, у него патроны, кажется, должны быть одинаковыми с ПМ? Правда, ему самому был привычней 'Макаров'.

В принципе, можно было вполне прилично повоевать.

Мужчине страшно хотелось перекусить хоть чем-то, но в бауле никакой еды не нашлось. Как тут же ему и припомнилось, не было её и в его сумке, ныне, получается, предательски оставленной где-то там, у просёлочной дороги, в кустах. Ведь он собирался на 'дачу', а там кое-какая еда как раз и имелась, оттого ничего с собой и не взял.

Зараза! Проклятье! Так, а ведь оставив противнику, пусть и на месте боя, пусть и в бессознательном состоянии, своё оружие, попаданец совершил непростительный проступок, считай, и воинское преступление. Тем более, он бросил там самые новейшие образцы и ныне вполне даже секретные. Надо же, какая засада! Не рассчитал! М-да, такой непорядок совсем не делает чести вынужденному бойцу с коричневой фашистской сволочью, и, в прошлом, даже целому капитану. Что будет, если фашисты, прочесав кусты, найдут и РПГ-7, и АКМ, что, по нынешним временам, вполне себе 'вундервафли'?

Но главным являлось даже не это! Как опять припомнилось Василию, собираясь на 'дачу', он прихватил с собой два приличных кулька в полиэтиленовых пакетах, с озимыми рожью и пшеницей, для немедленного посева на свои четыре сотки из пяти. Обычно он, как и многие, практиковал такое, чтобы уничтожить, выбить таким вполне стандартным для дачников агрономическим приёмом постоянно мешавшие другим видам культурных растений сорняки.

Кроме того, на самое дно сумки им любовно был уложен небольшой пакет с прикупленным по случаю новейшим сортом картофеля. Мужчина собирался заложить пару десятков кругловатых клубней, размером под обычное куриное яичко, на хранение в имевшийся в садоводческом домике небольшой погреб.

Но и не это сильно взволновало сейчас Василия. Ведь самым важным в сумке являлась обычная канцелярская папка с некоторыми, распечатанными на лазерном принтере, листами. В них как раз и хранились самые обычные когда-то и доступные всем, а теперь, получается, весьма нужные и даже страшно секретные, и именно для этого времени, сведения. Жаль, но он просто интересовался историей и некоторыми, не совсем обычными для многих, науками и по случаю собирал для себя разные материалы. Вот и, собираясь на 'дачу', чтобы там немножко почитать на досуге, Василий Степанов нашёл в Интернете и распечатал на листах стандартного формата А4 книжку по истории России, правда, не полностью, одного либерального автора. Надо же знать, чего там нынче толкуют всякие либерасты по истории родной страны? Может, уже и полную ахинею несут? Может, уже и приравняли коммунизм с фашизмом и призвали всех недовольных нынешней властью крепко прижать к ногтю? Конечно, раз мужчина интересовался и историей Великой Отечественной войны, то он на всякий случай добавил к первой и вторую книжку, уже другого достаточно знаменитого автора, про боевые действия и военную технику как раз тех времён. Также в распечатанных материалах имелось и кое-что своё, собранное им по случаю, и, похоже, как раз оно и являлось самым ценным. За утерю таких бесценных сведений любого можно было казнить бесконечно долго и самым жестоким образом.

Явись теперь Василий хоть к самому товарищу Сталину, и узнай он об утере таких вещей, однозначно ему за такой проступок, хоть и не совсем по его вине, прощения никогда не было бы. Вождь страны Советов был требователен к себе и другим, и теперь рассчитывать на его милость точно не приходилось. Бедного попаданца могла ждать только жестокая и справедливая кара пролетарского правосудия, раньше или позже не имело значения. Ведь мог же он и не вступить в бой, а тихо удрать в лес! Имевшиеся при нём вещи были во сто крат важнее нескольких сожжённых танков! Да им сейчас цены не было!

Раздосадованному Василию уже было не до отдыха. Хоть и голова у него трещала по всем швам и кружилась весьма сильно, да и живот чуть не сводила судорога, но он всё равно поднялся на ноги. Вытерпит как-нибудь. Чего уж теперь себя казнить, как-нибудь выжить и приспособиться надо. О явке к товарищам Сталину и Берии нечего и было думать. Надо постараться помочь родной стране и другими способами. Да ещё и не всё утеряно. У него в сумке много чего ещё осталось, да и голова пока на плечах!

Теперь тоже следовало опасаться всего. По лесу вполне могли шастать и другие поляки. Бывший спецназовец шёл весьма аккуратно и точно вышел, правда, чуть сбоку, к своему несостоявшемуся лежбищу. Он ненадолго прислушался, но, похоже, поблизости никого не имелось. Подозрительных следов, кажется, не видать? И посторонних запахов, кроме лесных, вроде, пока нигде никак не ощущалось.

Василий осторожно подкрался к предполагаемому месту падения подстреленного им чужака. Так и есть, средь кустов лежал мужчина чуть моложе его, явно в польской военной форме. Опрокинутый на спину, он пялился уже навечно застывшими и, тем не менее, удивлёнными глазами на небо. Ошибиться было трудно, так как рядом с ним валялась характерная польская военная фуражка, как ему помнилось, называемая 'рогатывкой', с вышитой спереди гордой, наверное, тоже польской, птицей.

Да, слишком уж пугливые попались поляки! И командира своего бросили! Непорядок, конечно, но в боевой обстановке всякое может быть. Вон, он и сам не без греха.

Похоже, точно командира! На замызганной, видавшей виды, шинели виднелись чуть сужавшиеся к пуговице погоны с каким-то непонятным вензелем и с одной единственной звёздочкой. 'Похоже, точно, какой-то офицер, наверное, именно тот подпоручник, типа младшего лейтенанта?' — успел подумать попаданец.

Что-то Василия взяло сомнение. Точно ли сейчас времена Великой Отечественной войны? Конечно, после происшествия чуть ли не века, он совсем не помнил, да и не знал, и знать не мог, знаки различия польской армии того времени. Но, похоже, тут и сейчас был какой-то из тридцатых годов, скорее всего, тридцать девятый?

У правой руки покойника лежал пистолет незнакомой модели, скорее всего, польского же производства. Что же, вполне может пригодиться в нынешнее неспокойное время. Василий тут же, и без всяких раздумий, снял с руки поляка часы, показывавшие, что уже где-то пять часов, может, утра, а может, и вечера. Хотя, так как близился вечер, то, наверное, всё же вечера?

Потом мужчина, особо над этим не раздумывая, снял с мёртвого поляка, осторожно перекладывая его из стороны в сторону, какой-то рюкзак-ранец со спины, полевую сумку и бинокль с ремнями, широкий поясной ремень с кобурой и прикреплёнными к ней парочкой тройных подсумков, похоже, полных, и прикреплённой сзади малой саперной или пехотной лопаткой. А потом он стянул с покойника и саму шинель, с жёлто-синей полосой у углов воротника. Конечно, он был испачкан, но не так сильно. Вся кровь досталась, в первую очередь, кителю. На своё удивление, Василий, сдуру, как никогда, и ведь на слух стрелял, попал метко — чуть ли не прямо в сердце. Бывают же такие совпадения! Хотя, и мастерство не пропил!

Бывший донбасский ополченец совсем не боялся сбора как бы и своих законных трофеев, проще говоря, в эти времена уже как бы и мародёрства, и не испытывал при этом никаких угрызений совести. Война есть война. Всё же он человек из двадцатого века, и там такими вещами уж давно не пренебрегали и муками совести не мучились. Может, по нынешним понятиям, это действительно и вполне осуждаемое мародёрство, но попаданцу нужно было выжить в этом мире, раз попал, да и не стоило оставлять врагам разные полезные для победы над ними вещи. Да и где потом он может найти всё это? Немаловажным являлось и то, что у него было немного иное мировоззрение на всё, чем сейчас.

Так что, кое-как почистив шинель листвой, он аккуратно пристроил его пока что к баулу.

Потом мужчина аккуратно охлопал нагрудные и боковые карманы офицерского кителя. Не забыл он и карманы брюк. Ему удалось найти и там, и там какие-то документы, в том числе, видать, и офицерское удостоверение, и всякую нужную военному и не очень человеку мелочь и прочие вещи. Времени было наотрез и потому трофейшик, особо не приглядываясь, засунул почти всё в полевую сумку. Правда, сам пистолет, штук пять запасных обойм и приличный ворох каких-то бумажных денег, и каждая купюра чуть ли не в ладонь, и отчего-то офицерскую корочку, наверное, по давней привычке, он по-быстрому засовал в нагрудные карманы своей куртки.

Главное, в рюкзаке нашлась кое-какая нехитрая еда — хлеб, колбаса, вроде, какие-то консервы, что-то ещё. Порадовала Василия и металлическая фляжка, похоже, с кисловатым вином. Разбираться с остальным содержимым было некогда, и он, наскоро перекусив хлебом и колбасой и запив всё это парой глоточков вина, быстрее напялил на себя все сумки и ремни. Он даже не поленился подобрать характерную фуражку-рогатывку польского офицера и совсем стал похожим на покойного подпоручника.

Можно было бы снять ещё и сапоги, притом, вполне хорошие, наверное, яловые, также и другую одежду, пусть и испачканную, но вполне удовлетворённый трофеями, грабитель-мародёр этого не стал делать, да и что-то внутри него, потаённое, всё же остановило его. Потом, он и так уж был нагружен сверх меры. Так что, пусть уж польский офицер спит где-то там, в высших сферах, спокойно, в почти полном своём облачении и не думает о превратностях судьбы.

Конечно, нагрузился мужчина сверх меры. И тут же, чуть погодя, он, немного покопавшись в вещах поляка, узнал и ответ на весьма интересовавший его вопрос. Всё ему объяснила карта большого масштаба в планшете офицера, с нарисованной там Польшей именно тридцатых годов. Похоже, уже шла или почти закончилась немецко-польская война тридцать девятого года. Большое количество непонятных и частично знакомых значков, применявшиеся для указания военной обстановки, больше всего теснились ближе к западной части территории Белоруссии, к её западной же, пока даже не существующей, границе. Особенно много их было нарисовано возле Бреста и его окрестностей. Несмотря на то, что все надписи были выполнены на польском языке, бывший капитан российской армии спокойно разобрался в польской военной карте и понял, во что и куда ему угораздило вляпаться.

Значит, получилось так, что бедному Василию Степанову весьма 'повезло', и он очутился на территории Польши или Западной Белоруссии, и именно в сентябре тридцать девятого года, во время нападения фашистов. Ну, если механизированная колонна была именно фашистской. А расчехвостили её, конечно, с его помощью, скорее всего, поляки, может, и этот подпоручник и его сбежавшие подчинённые? Где конкретно именно произошёл этот странный и быстротечный бой, тут пока только и оставалось гадать. Наверное, если судить по карте, где-то поблизости от Бреста? Знать бы хоть какое число сегодня и сейчас? Только пока спрашивать было некого и, наверное, и смысла в этом не имелось. Самочувствие у него и так уж было хуже некуда. Даже боль не заглушила гулявшие в его голове мысли, одна страшнее другой. И, вообще, радостного было мало.

Хотя, мужчина вполне себе интересовался историей этих времён и мог себе представить, куда и в какое время он попал, конечно, поверхностно. В это время всё ещё могли происходить боевые действия между немецкой и польской армиями. Значит, он и на самом деле запросто мог принять участие в бое между поляками и немцами? Хотя, в середине месяца и Красная армия начала свой Освободительный поход и уже спустя несколько дней вполне успешно вышла на предполагаемые границы. Поляки в основной своей массе просто сдавались, и только самые упёртые в своей ненависти к СССР и русским, оказывали какое-то сопротивление продвигавшимся на запад советским войскам. С другой стороны, и в польской армии служили много солдат из белорусов и украинцев, и у них не было никакого желания воевать с красноармейцами. Они и к полякам не испытывали особой любви. Вот эти солдаты — украинцы и поляки, и сдавались в первую очередь. Насколько припомнилось Василию, их даже не задерживали и сразу же отправляли по домам. Часть из них, вроде, изъявивших желание служить в Красной Армии, потом даже и было взято на службу в РККА. Правда, много белорусов и украинцев оказались в немецком плену. Что с ними потом было, этого, конечно, Василий не знал. Может, кто-то и вернулся домой, а, может, и нет — сгинул в плену или остался где-то там на Западе. Наверное, всякое было.

Правда, немцы поначалу захватили больше земель, чем было обговорено, но потом отошли, передав занятые территории Красной Армии. Только, кажется, русские с немцами в то время не воевали.

Получается, Василий вполне мог находиться на территории, где всё ещё шла война между немцами и поляками, и именно последним малость подфартило его вмешательством. Но, кажется, пока никто не догадался об этом. Вот только, все жё, ему как раз поляков и следовало остерегаться. К немцам он и так и близко бы не подошёл.

С другой стороны, если подпоручник и его подчинённые остерегались и москалей, то, возможно, и советские войска где-то поблизости? У мужчины тут же отлегло от сердца и стало как-то спокойнее. Уж он-то со своими точно не пропадёт и найдёт местечко, куда можно будет приткнуться.

На всякий случай, попаданец обшарил вокруг и, правда, больше никого не нашёл. Ну, да и ладно, зачем ему лишние смертоубийства. Зато он наткнулся на брошенную, видать, той парочкой солдат, спутников убитого, польскую винтовку и повесил, после некоторого раздумья, её на плечо. Патроны к нему, как можно было понять, находились в тройных подсумках. Что же, действительно, для небольшой войнушки хватит.

Да, и прибарахлился же Василий весьма не хило. Даже таскать всё на себе и, в придачу, тащить не очень уж и лёгкий баул, хоть и вполне крепкому и молодому мужчине, было трудновато. Но что делать, приходилось соответствовать времени и терпеть, выдержать все муки ада.

Под конец мужчина, найдя подходящую случаю яму, там же, рядом, в кустах, всё-таки затащил убитого туда и плотно закидал его ветками, всякой трухой и опавшей листвой и придавил сверху полусгнившим обрубком от упавшего дерева. Негоже, пусть и случайно попавшегося ему поляка, оставлять просто так. Пусть полежит хоть какое-то время, как бы, и похороненным. К сожалению, на большее у попаданца ни сил, ни времени просто не имелось.

Сильно болела голова, и малость мутило. Но всё равно Василий отправился обратно к дороге, с какой-то потаённой надеждой, найти свои вещи, случайно оставленные им в почти засыпанном окопе. Может, и не было их уже там, но попытаться забрать оттуда хоть что-то всё же, всяко стоило.

* * *

Глава 07

Ожидание.

Лейтенанту с младшим комвзводом всё же повезло. Конечно, немного пришлось поработать, прежде всего, Васильеву. После некоторых, не очень утомительных, земляных работ, тут же рядом, в частично засыпанном ходе сообщения, нашлись кое-какие, и тоже весьма удивительные вещи. Похоже, что неизвестных польских бойцов засыпало землёй при взрыве снаряда, и у них уже не хватило сил или не осталось времени на поиски, и они отсюда просто ушли, бросив всё? Вполне могло быть именно так.

И действительно, под слоем откинутой земли, лейтенант с младшим комвзводом начала нашли два комплекта военной формы зеленовато-пятнистого вида, притом, неизвестного происхождения, правда, сильно грязноватых и замасленных. Наверняка они принадлежали именно сидевшим здесь, в засаде, польским бойцам? Именно такой маскировочной формы в РККА лейтенант пока ни у кого не видел. Кажется, точно не наблюдал. Конечно, имелось что-то у разведчиков, но не совсем такая. Только откуда поляки могли взять эту форму? Не у немцев ли?

Во-вторых, стало понятно, для чего предназначена странная чёрно-ореховая труба или неизвестный вид оружия. Она оказалась ручным миномётом, а может, и противотанковым средством. В одной из двух найденных специальных матерчатых сумок нашёлся целый снаряд, похоже, что именно для трубы. И был он немного странноватой и длинный. Вдобавок, младший комвзвод вытащил из-под слоя земли, там же, в ходе сообщения, большую прямоугольную сумку из тонкой и прочной ткани искусственного вида.

— Смотрите-ка, товарищ лейтенант, да тут у них как бы и целый склад находился! Какие же запасливые поляки оказались!

Сам младший комвзвод Васильев, обоснованно памятуя о воинской дисциплине, предусмотрительно лазить внутрь не стал и передал сумку старшему по званию и должности лейтенанту Петрову. На первый взгляд, внутри неё ничего ценного, тем более, оружия не наблюдалось. Хотя, как знать? Мало ли что могли заховать туда поляки?

Конечно, когда лейтенант раскрыл сумку, младший комвзвод тоже мельком глянул туда. Как оказалось, внутри сумки, сбоку с одной стороны, виднелось несколько книжек. Рядом с ними также выглядывала одна серая, но большая и что-то слишком толстая, и явно канцелярская, папка с тесёмками. По виду, внутри него явно имелись какие-то бумаги. Ещё рядом торчал и довольно объёмистый свёрток с чем-то сыпучим. И это только сверху. Ниже угадывалось ещё что-то, но пока вытаскивать всё наружу Петров не стал. Как всегда в таких случаях, надо всё-таки было, хоть и как бы, соблюсти кое-какие формальности. Хотя, на всякий случай, он всё же вытащил из сумки одну крайнюю книжку и от удивления чуть не уронил её. Само собой, Васильев с сильным любопытством наблюдал за ним.

Что-то такое, похоже, какая-то предупреждающая мысль, вдруг стукнуло в голове лейтенанта. Наверное, не стоило ничего трогать из этой сумки? Ведь за излишнее любопытство, даже за как бы и обычную книжку художественной литературы, можно огрести, и, по нынешним временам, весьма по-полной!

А книжка была весьма интересной. Уже сам вид привлекал к себе сильно. На ярко-красочной обложке книги, явно военно-авиационной тематики, помимо имени автора, какого-то Артюхина Сергея, было написано 'Эффект истребителя. Сталинский сокол во главе СССР' и нарисован сам самолёт, точнее, часть его, с сидящим внутри лётчиком. Правда, Петрову этот человек не был известен. Но, главное, да ещё это являлось весьма странным и пугающим, отчего-то пятиконечные звёздочки на борту самолёта, наверное, истребителя, рисовал именно товарищ Сталин?

Так, что-то тут не так. Книга-то точно на русском языке. И отчего там нарисован сам товарищ Сталин? И причём тут сталинский сокол во главе СССР? Пока что во главе СССР как раз сам товарищ Сталин и есть! Возможно, и военная форма, и оружие не польские? Что-то сильные сомнения взяли лейтенанта. Понятно, что вещи секретные и, наверное, на всякий случай, не стоило далее рисковать и действительно зря проявлять ненужный интерес к содержимому сумки и всему тому, что они, точнее, сержант, нашли. С другой стороны, где надо, там и разберутся.

— Так, Васильев, понял? Больше ничего не трогаем и не проверяем. Не наше дело! Всё быстренько заворачиваем в эти пятнистые формы. Я пока забираю свёртки в свою бронемашину. Распорядись, пусть отделение во главе с твоим заместителем, отделенным Леонтьевым, остаётся здесь, в кустах и как бы охраняет до особого распоряжения место схватки. Заодно и покажи артиллеристам позицию. Пусть они замаскируются уже вон там, в рощице. Хотя, нет, пару бойцов тут хватит, будут боевым охранением. На всякий случай. Пусть остальные оборудуют позиции вместе с артиллеристами, а то пушкари могут не успеть. И, главное, Алексей, никому из красноармейцев ни слова. Если что, оба ведь под трибунал пойдём. Понятно?

— Как не понять, тащ лейтенант! Получается, секретные вещи мы нашли.

— Вот то-то и оно. Жду. Пусть артиллеристы выгрузят часть снарядов на позиции, а машину спрячут там же, в рощице. Потом на моей бронемашине, с найденными вещами, поедешь обратно, в Пружаны, в расположение. Возьми с собой, на всякий случай, ещё одну полуторку, с тремя бойцами. Доложишься начальнику особого отдела. А там он уже решит, как быть далее. Понял, младший комвзвод? Приказ выполнить в любом случае! Ни на что не отвлекаться! Вещи довезти обязательно! Всё, можешь идти!

— А как же Вы, тащ лейтенант?

— А нам боевую задачу выполнять надо. В местечке и доложусь. Там наверняка телефон найдётся, да и танкисты из соседней, 32 легкотанковой бригады, вроде, должны были прибыть на усиление? А у них и рация наверняка должна иметься? Вот от них и свяжусь с командованием бригады. Тем более, в этот Каменец-Литовский должен заглянуть и майор Мальцев. Наш замкомандира хотел наладить взаимодействие с соседями.

Конечно, лейтенант с младшим комвзвода проверили всё вокруг окопа на несколько шагов, внимательно осмотрели кусты поблизости, они даже выкинули всю землю с самого окопа, но кроме трёх дополнительных, похожих на ранее найденные Васильевым, гильз, не обнаружили. Похоже, что ничего больше им уже было не найти. Но даже уже сделанные находки были страшно важны!

*

Кажется, всё же Василий малость опоздал к шапочному разбору. На его бывшей позиции уже кто-то был. С опушки леса в бинокль он смог уверенно разглядеть там несколько человек, на удивление, явно красноармейцев, одетых в характерные шинельки и гимнастерки, само собой, в ботинках с обмотками, в пилотках вполне знакомого ему образца, поголовно вооружённых винтовками, наверное, уже трёхлинейками, знаменитыми 'мосинками'. Интересно ведь вживую увидеть предков! Лучше бы и пообщаться! Но...

Пока было тихо и спокойно. По всем признакам, офицеров, точнее, красных командиров или краскомов, среди красноармейцев не наблюдалось. Василий даже и не знал, как поступить ему в таком случае. Светиться среди простых вояк ему никакого резона не имелось, да и всё равно не было бы никакого толку. Не те у красноармейцев полномочия!

Бойцы, видать, радостно пользуясь отсутствием начальства, расслабились и просто отдыхали. Хотя, не все. Вот кто-то из них попытался направиться в сторону побитой немецкой техники и, после пререкания с кем-то из своих товарищей, вернулся обратно. Похоже, хотел немного потрофейничать, но внял голосу разума. И на самом деле, потом ему могло нехило достаться от вышестоящего начальства и органов. Всё же, непростая тут ситуация сложилась, и не такие уж удобные место и случай для сбора хабара! Потом, и времена ведь не те, что позже!

У Василия мгновенно отлегло от сердца. Раз на его бывшей позиции копошатся красноармейцы, возможно, что ещё не всё потеряно. Скорее, его вещи уже нашли? Должны же там командиры понять, что всё надо как можно быстрее доставить своему командованию! Может, уже и отправили? Остаётся только надеяться на это. А самому явиться советскому командованию, наверное, слишком опасно и чревато? Ладно, пока зря дёргаться не стоит.

Получается, что всё же сентябрь тридцать девятого года. И Василий попал, скорее всего, на территорию то ли Западной Украины, то ли Западной Белоруссии, так как определиться конкретно с местом пока было трудновато, и именно во время Освободительного похода Красной Армии. Это, с одной стороны, радовало его, с другой же — весьма сильно беспокоило. Ведь, всё же времена тогда можно было считать весьма сложными и опасными, и главным для него сейчас являлось как можно нормальнее вписаться в существующую действительность. Само собой, самым приемлемым вариантом для попаданца было бы добраться целым и здоровым хотя бы до товарища Берии, а лучше всего, к самому Иосифу Виссарионовичу! Честно говоря, попасться в руки к нижестоящим советским командирам и чиновникам ему никак не хотелось. Могли ведь и не разобраться толком. Времена такие. Только вот после всего произошедшего, и такая нужная встреча с товарищами Сталиным и Берией для попаданца являлась не совсем гарантирующей его безопасность. Ведь и они могли недопонять человека из другого времени и мира. Слишком велика опасность нарваться на какие-нибудь репрессии. Не хотелось бы. Может, Василий и ошибался, допуская такие предположения? Тем не менее, так уж рисковать ему нисколько не хотелось. Надо было остановиться на других, более безопасных, вариантах. Так что, оставалось терпеливо ждать и внимательно наблюдать.

В сторону запада или даже северо-запада, по просёлочной дороге пылила, точнее, просто неторопливо двигалась небольшая колонна из двух недотанков, с длинными узковатыми мордами и небольшими башенками сзади, и не очень большой грузовой автомашиной, с несколькими человеческими фигурами в кузове, меж ними. Хотя, эти бронемашины, похоже, явно являлись советскими пушечными бронеавтомобилями. На память попаданцу приходило что-то про какие-то средние БА с 'сорокапятками'.

К удивлению Василия, точно такой же бронеавтомобиль, уже видневшийся в спину, со следовавшей за ним грузовой автомашиной, даже сворачивал на востоке за рощицу. Получается, за время его отсутствия сюда благополучно успела прибыть какая-то советская часть, разделиться на три части и продолжить выполнять ведомые только её командирам задачи. Возможно, что как раз в это время шло какое-то важное наступление на запад и, скорее всего, именно во время Освободительного похода? Можно было предположить, что это происходило и даже в районе какого-нибудь участка государственной границы чуть позднего СССР и пока же вполне на территории Польши. Ведь именно в конце сентября тридцать девятого года советские войска в некоторых местах вошли в соприкосновение с немецкими? Тогда всё становилось ясно, и сожалеть о случайно убитом им польском офицере, не говоря уже о фашистах, ему вообще не приходилось.

Пока мужчина раздумывал, что же ему делать, обе колонны исчезли из поля его зрения. А потом и красноармейцы начали вылезать из кустов и по одному перебираться в рощицу. Ушло человек восемь бойцов. Стало тихо. Хотя, кто-то мог остаться и в кустах. Бойцы там, видать, или просто завалились спать, или решили на всякий случай затаиться, так как никто из них больше там не показывался. С другой стороны, чего им делать в осыпавшемся от взрыва снаряда окопе! Скорее всего, уже все покинули ненужную им позицию. Хотя, надо проверить.

Аккуратно, больше ползком, Василий стал выдвигаться в сторону своей бывшей позиции. Чуть не дойдя, он услышал голоса. М-да, есть люди! Похоже, охранение. Уставы нарушают, черти!

А потом мужчина смог и разглядеть красноармейцев! Их осталось только двое.

— Слышь, Кирюха, а чего это тащ лейтенант отослал старшого обратно? Нас здесь оставил, ребята с пушкарями, вон, в рощице схоронились. А вперёд лейтенант пошёл вообще ни с чем. Странно?

— Ну, Сашок, откуда я знаю? Мы с тобой служим всего ничего, и пары месяцев не набралось. Откуда нам пока знать, какие в армии порядки. Хорошо хоть, что с немцами встретиться не пришлось. Вон, смотри, как ляхи их положили-то. Смотреть страшно. А что мы бы им сделали с нашими бронемашинами и этой пушчонкой? Наверное, ничего? И пришлось бы вместо немцев тут лежать нам. Хорошо, обошлось и немного запоздали. А так отсидимся, старшой приведёт пополнение, и пойдём дальше. Там уже наши займутся трофеями. И, похоже, что старшой с лейтенантом что-то нашли, и именно тут. Видел, как они свёртки какие-то в бронемашину тащили, и нам ничего не объяснили. Явно что-то важное. Вот и поехал старшой обратно.

— Здесь? Да тут же ничего нет! Уже и так всё изрыто!

— Ну, это же старшой с лейтенантом постарались. Поищи, может, и ты что-то найдёшь?

На какое-то время началось шебуршание, похожее на копку земли. Похоже, один из красноармейцев и на самом деле начал ковыряться в окопе.

— Ну, вот, Сашок, а ты молодец, окоп улучшил, глубже стал. Ну, чё, нашлось чё-нибудь?

— Не, Кирюха, пусто. Ты же знаешь старшого. Дотошный он. Наверняка он тут уже всё проверил. После него хрен что найдёшь!

И стало тихо. Похоже, красноармейцы, прилично утомившись, успокоились или вспомнили, что в дозоре надо вести себя как можно незаметнее. Мало ли что?

А у Василия наконец-то почти без остатка отлегло от сердца. Он практически поверил, что неведомые ему старшой и лейтенант нашли его вещи и отправили куда надо. Ну, последние остатки сомнения попаданец постарался подавить. И так уж у него вышел страшно хлопотный и нервный день. Пора успокоиться и отправиться на прежнюю позицию. На старом месте уже делать нечего, да и место уже занято

Василий осторожно вернулся на опушку леса и приготовился ждать. Он так и не пришёл к определённому мнению, что же делать ему далее. Так ничего и, не придумав, мужчина, постелив под себя шинель, просто продолжил наблюдение за округой. Уходить куда-то ему не хотелось. Наверное, надо было и на самом деле дождаться прибытия хоть какого-нибудь значимого красного командира и только тогда сдаться на его милость? Хотя, он занял себя ещё тем, что аккуратно переложил практически все немногочисленные вещи из слишком бросающегося в глаза офицерского ранца, как мыльные, бритвенные, банные принадлежности и оставшуюся еду, да ещё кое-что к себе в баул. Всё же польская и статутная вещь, не то, что обыкновенный баул, пусть и из будущего. Конечно, тоже немного странная. Вот только сменную офицерскую форму и нижнюю одежду поляка Василий оставил на месте. Правда, во время их проверки где-то в карманах попался небольшой красочный мешочек, который тоже перекочевал в баул. А вот кое-какие личные документы подпоручника, в основном, письма, как всё же сумел разобрать попаданец во время долгожданного, пусть и коротковатого отдыха, какого-то Збигнева Бжежинского из резервистов-осадников, уже из полевой офицерской сумки, он также отправил в ранец.

Винтовка, как предположил Василий, польский 'Маузер 98', оказалась в порядке. К счастью, в ранце нашлись и кое-какие принадлежности для чистки оружия. В подсумках оказались дополнительные патроны, как для винтовки, так и для пистолета.

Полностью зарядив вычищенные трофеи, мужчина приготовился терпеливо ждать прихода более крупных советских частей. Раз тут остались красноармейцы, значит, неизвестный красный командир планировал вернуться и, скорее всего, с подкреплением. Там наверняка присутствовал бы и какой-нибудь большой военноначальник, может быть, и даже кто-нибудь из легендарных людей того времени? Было бы весьма здорово! Может, всё же решиться и явиться советскому командованию? И вот с ним и можно было иметь дело.

* * *

Глава 08.

Смерть врагам советской страны!

Время неудержимо текло и текло. Вот только всё у Василия получилось немного по-иному, не так, как ожидалось. День уже весьма сильно клонился к вечеру. Даже ветерок и то как-то незаметно умерил свой пыл. Так скоро и потемнеть может, а подкрепление к советским бойцам что-то запаздывало. И, похоже, что бедняга, так и не сумевший совладать с ноющей головной болью, просто потихоньку задремал. Когда же его вдруг резко поднял явно знакомый и тревожный шум, судя по трофейным часам, прошло не так уж и много времени, всего-то где-то около получаса.

К немалому удивлению попаданца, на лужок выдвигалась очередная механизированная колонна, и сильно большая. У него тут же неприятно ёкнуло сердце, и по спине прополз предательский холодок. Это уже сюда прибыло вполне солидное воинское подразделение, на глаз, уж всяко больше роты, и, что было сильно плохо, именно фашистское. Характерные кресты невозможно было спутать ни с чем. Как ни жаль, одних только тупоносых автомашин, с тентом и просто грузовых, он насчитал около десятка, и некоторые из них даже тянули какие-то пушчонки с чехлами на стволах. Да тех же танков наблюдалось и побольше, чем ранее — штук шесть, правда, 'четвёрок' среди грозных боевых машин на этот раз всё же не виднелось. По проселочной дороге к месту недавнего побоища выдвигались одни 'двойки' и 'тройки', и отчего-то поровну. Всё равно мощно! В колонне наличествовали даже три знаменитых полугусеничных бронетранспортёра, как их там, 'Ганомагов'. И всю картину дополняли штук шесть мотоциклов с колясками и пулемётами, уже окруживших место схватки. Длинные стволы 'адских косилок', конечно, знаменитых МГ, зловеще торчали во все стороны, в том числе, нагнав немало страха и на Василия. Само собой, против таких сил трудно было устоять не то, что одиночке, но и более солидному подразделению. Ведь он со своими гранатомётом и автоматом никак бы не потянул даже самого минимального боя.

Хотя, этого следовало и ожидать. Связь у немцев наверняка работала, как всегда, прекрасно — ведь каждый их танк, кажется, имел рацию, и немецкое командование, без всякого сомнения, уже знало о гибели своего подразделения. Просто удивительно было, что фашисты на разбирательство прибыли немного поздновато. Похоже, не ожидали они такого. Наверное, как всегда это бывает, как раз в нужный момент у их командиров тоже под рукой просто не оказалось свободных подразделений? Ведь, как бы помнилось попаданцу, немцы до последнего продолжали наступление на восток, чтобы занять как можно больше территорий. Это им, к счастью, не помогло. Советское правительство тормознуло фашистов, заставив отойти на чуть ли не заранее оговоренную линию.

Хотя, кто его знает, как было на самом деле? Ведь никто же позже не видел этих самых оригиналов 'секретных протоколов', так, копии с копий фальшивых западных подделок. По крайней мере, именно об этом писали многие авторы, попутно обвиняя поздние советские власти горбачёвского розлива ещё и в предательском изготовлении очередных фальшивок, к примеру, типа 'докладных записок кровавого злодея Берии', конечно, по 'катынскому делу'? А, что, специалистам подделать что-то такое — раз плюнуть. Было такое, и много раз. И продолжалось и поныне, и сотворят, однозначно, и в будущем. Власть она всегда такая...

Конечно, приходилось жалеть, что этот подлый, предательский поклёп целенаправленно продолжали поддерживать и нынешние российские власти. Вроде, могли позаботиться о подделывании протоколов ещё при 'волюнтаристе' Хрущёве или во времена предателя Горбачёва. По крайней мере, даже по телевизору говорили, что Хрущёв засадил сотни преданных чекистов для вымарывания архивов, вроде, 'хвосты' подчищал за собой. Заодно и компромата на товарищей Сталина и Берию настряпал и в архивы подложил. А уж про Горбачёва с его дружками говорили всякое, и даже похлеще. Вообще, эти гнилые и подлые нетоварищи натворили столько всего, что и через сотни лет, наверное, уже никак не разгрести их дела и не исправить злодеяния! А уж с архивами они-то однозначно могли чёрт знает что натворить! Тут даже сомневаться не приходилось. И новые времена тоже нешуточно заставляли задуматься о фальсификации истории. Вот теперь и не знаешь, что правда, а что ложь!

И без плохих мыслей в голове было хреново! Конечно, пока немецкая колонна только и разворачивалась организованно на лугу. Всё же у немцев всегда был 'орднунг', и на этот раз они тоже не сплоховали. Ещё не доходя до побоища, автомашины с тентом остановились, и из них шустро стали выпрыгивать немецкие солдаты. Под яростные и лаящие команды своих грозных командиров они быстро строились и небольшими партиями, наверное, отделениями, словно цепочки тараканов, стали чётко и торопливо разбегаться по местности во все стороны.

Так, Василию срочно придётся менять позицию. Становилось опасно. Ведь фашисты ненароком могут добраться и до него.

Долго не думая, попаданец быстро подхватил все свои вещи. Стараясь не оставлять даже в спешке никаких следов, он устремился вдоль опушки леса, впрочем, никак не выходя на открытое пространство, подальше на восток. Но вот стена леса кончилась, точнее, стала загибаться вправо. Тут уж пришлось ему, сильно нагибаясь, как можно осторожнее, чтобы не потревожить кустарник и опять же не наделать следов, пересечь прогалину, как оказалось, с тем же болотистым овражком и ручейком. Оставалось надеяться, что так сразу не найдут и не последуют за ним.

Наконец, сильно взмокший, мужчина поудобнее устроился на небольшом пригорке средь деревьев. Здесь даже оказалось более удобным наблюдать за всем происходящим на месте его первого боя. Правда, расстояние уже стало более существенным, увеличившись до метров шестьсот-семьсот до сгоревшей техники и вновь прибывшей колонны. Далековато, но терпимо. Зато и для него самого безопасней. И тут трофейный бинокль как раз оказался к месту. Конечно, в бауле у Василия имелся и какой-то, непонятно как там оказавшийся, явно советский армейский оптический прицел. Конечно, от Пети-бандита. Можно было попытаться установить его на АКМ. Жаль, но автомат не снайперская винтовка. А на трофейную винтовку он мог и не встать. Поэтому возиться смысла не было.

Но пока и особой необходимости в оптическом прицеле не имелось, и поэтому попаданец просто не стал его трогать. На этот раз он воевать не собирался. Главное, пока только понаблюдать.

Фашисты уже почти заняли позицию по всему периметру побоища. Их танки, заодно с мотоциклами, рассыпавшись по лугу, встали, с включёнными моторами и нацеленными во все стороны пушками, также как бы по периметру. Автомашины, правда, остались на своём прежнем месте, на западе. Где-то сбоку от них, прикрытые бронетранспортёрами, спешно начали занимать огневые позиции и артиллеристы, даже и окапываться. Понятно, таков порядок.

А вот средь сгоревших танков и автомашин деловито засновали немецкие солдаты, собиравшие трупы в одно место. Там же прохаживались и немногочисленные фашистские офицеры, похоже, что-то изучавшие и даже фотографировавшие. Так же людно было и на месте недавней польской засады и его окопа. Только отчего-то красноармейцев никак не наблюдалось — похоже, отошли назад в рощу или даже убежали. Кто их знает?

Внимание Василия привлекло предательское шевеление кустов на другой стороне прогалины. Несколько немецких солдат, явно с винтовками, выдвинувшись на опушку, внимательно оглядели всё вокруг себя, и, видать, не заметив ничего подозрительного, нырнули обратно. Может, они отошли для дальнейшего прочёсывания вглубь леса, а может, на всякий случай, и затаились там? Правда, бывший спецназовец своим непонятно каким чувством как бы и чувствовал холодок с той стороны. Да, хорошо, что у него имеется АКМ, сильно увеличивая его шансы в случае чего. Но пока эта группа ему нисколько не мешала.

Тем временем 'броуновское движение' на лугу как бы и усилилось. Что-то сильно забегали фашисты и на западной её окраине, у автомашин и бронетранспортёров. Похоже, намечалось что-то важное?

И вот чудо, из одного бронетранспортёра, с характерными признаками антенны, выдававшей наличие в машине радиостанции, явно вышел важный чин в шинели и офицерской фуражке. Тут же парочка таких же офицеров шустро подбежали к нему и стали что-то докладывать. Да, становилось сильно интереснее.

Внимательно и как можно осторожнее приглядевшись в бинокль, Василий понял, что именно этот, не очень высокий офицер в сероватой шинели с тёмным воротником, и являлся главным среди фашистов. А что будет, если его подстрелить? Ведь танк, конечно, это хорошо, но, что ни говори, хороший командир гораздо ценнее груды железа, пусть и такого подвижного и грозного. Танк, как говорится, произвести гораздо проще и быстрее, чем вырасти опытного командира. Было бы неплохо лишить фашистов какого-нибудь генерала, и шум получился бы громкий.

И такой вариант был вполне осуществим. Не зря же мужчина в прошлом на Донбассе имел дело со спецназовцами, и стрелял он, даже без их обучения, довольно хорошо, конечно, не на уровне маститых снайперов, но всё же. Потом, и спецназовцы его неплохо подтянули, в том числе и в стрельбе. В общем, попытаться стоило.

И тут же что-то, словно бес, вселился в него. Так и так тянуло взяться за трофейную винтовку и как бы половчее и метко свалить этого важного урода-гитлеровца, ненавистного попаданцу самим своим существованием. Проклятый фашист и так уж в самом ближайшем будущем наверняка стал бы уничтожать тысячами, сотнями тысяч и даже миллионами ни в чём не виновных советских людей. Точно, смерть уроду! Одним меньше станет!

Под конец, Василий всё же не выдержал такого соблазна. Сначала он как можно быстрее подготовил вещи для своего бегства, оттащив их чуть назад, заодно и засунув шапку-рогатывку в баул. Хотя, и так всё было готово. И уже потом, выбрав как бы и правильный, нужный прицел, аккуратно прицелившись, дождавшись именно того момента, когда докладывавшие офицеры торопливо отойдут вправо и влево, как бы готовясь сопровождать важного чина, он нажал на курок. Сухо треснул выстрел. Надо же, попал! Быстро прицелившись, мужчина выстрелил во второй раз, уже в начавшее падать тело. Третий выстрел он сделал опять же по этому важному чину, чтобы было наверняка. Зря, что ли, раскрылся? Но, видимо, пуля попала уже в другого, ранее что-то докладывавшего, офицера, который тоже стал заваливаться куда-то вбок.

Больше стрелять по важному чину и другим офицерам попаданцу не дали. С другой стороны прогалины сразу же, почти по нему же, сухо треснули несколько винтовочных выстрелов. Потом откуда-то издалека торопливо отработал и пулемёт. Пули со свистом пролетели над Василием. Он тоже в ответ, просто наудачу, пальнул в другую сторону прогалины пару раз, чтобы просто пугнуть, и, кажется, опять попал в кого-то. Раздался прилично заглушенный расстоянием тревожный и стонущий человеческий вскрик, заодно послышалась и длинная ругань, явно на немецком языке.

А потом, быстренько подтянув винтовку и лежавший рядом АКМ за ремни к себе, удачливый стрелок шустро отполз назад. И уже там, в небольшой низине, чуть приподнявшись на ноги, он повесил автомат за шею справа, а винтовку закинул на левое плечо. Лучше было бы её бросить, но так сильно душила его жаба, и никак не хотелось оставлять такой трофей.

Но надо было убегать. Тут же, схватив заранее приготовленные тяжеленный баул с пристроенной сверху шинелью в правую и гораздо лёгкий польский ранец в левую руки, попаданец резко рванул изо всех сил куда-то на северо-восток. Своим мощным телом, как ледокол, просто отодвигая гибкие кусты в сторону, он стремительно ввинчивался в лес, уходя подальше от места засады и, заодно, увеличивая свои шансы на удачный исход. А то ещё немного, начнут немцы прочёсывание, и пиши пропало.

Где-то чуть сбоку справа грохнуло, видимо, разорвался снаряд. Потом такой же взрыв раздался слева. В вилку берут? А пули, а может, и мелкокалиберные снаряды, уже вовсю свистели над головой. Правда, со стороны прогалины не стреляли. Зато с той стороны, похоже, чуть-чуть и к северу, весьма сильно трещали кусты?

Третий взрыв раздался точно в том месте, откуда только что Василий убежал. Дальше он уже ничего не считал. Где-то сзади и сбоку от него, и даже впереди, начали рваться снаряды, но, больше всего, не очень мощные. Видимо, у фашистов пушек большего калибра не имелось. На танках их точно не могло быть, да и прицепленные к машинам орудия могли оказаться теми же 37 мм 'пукалками'. Хотя, там могли попасться и 75 мм пехотные орудия с коротким стволом. Вроде, имелось что-то такое у фашистов. В любом случае, попади только один такой снаряд, или даже и мелкий 37мм, в неприкаянного снайпера, от него и мокрого места не осталось бы. Правда, что-то они вдруг, отчего бы, рваться перестали?

Но, пока, видимо, милостивые советские боги всё же хранили несчастного попаданца. Вот только, уже отбежав прилично, хотя и не так далеко, вдруг он словно споткнулся. Вот, зараза, попали! И на самом деле, что-то не так уж сильно ударило его в левое плечо. Василий только чудом удержался на ногах. А вот его левая рука, вдруг как бы и онемев, не удержала тяжести польского ранца, и он, вдобавок неудачно зацепившись за что-то, упал вниз, на землю. Только вот мужчина останавливаться не стал. А с вещами поляка — да и хрен с ними, главное, баул унести. Хотя, конечно, не стоило зря рисковать. Но теперь чего уж переживать...

А потом на землю, тоже зацепившись за кусты, сползла и польская винтовка. Поднимать её Василий тоже не стал, да и не смог бы. У него уже начинала болеть левая сторона тела, но пока она особо не беспокоила. Для него сейчас важнее было уйти как можно больше и дальше. Бежать, только бежать!

Сколько он так бежал уже почти в темноте, так как быстро темнело, и лес тоже прилично погустел, попаданец не знал, наверное, не меньше получаса. Судя по всему, он даже выбрался на очередной пригорок с сосновым лесом. Деревьев стало меньше, кустарник тоже поредел, и бежать стало явно легче. Зато, несмотря на широкие просветы меж деревьями, почти полностью потемнело. Что ни говори, осень, и темнеет достаточно быстро, да ещё в лесу.

Вдруг Василий услышал, что далеко позади него вновь явно застрекотали пулемёты и послышались взрывы. Пусть и звуки были прилично приглушены расстоянием и лесом, несомненно, яростно стреляли из немецких, притом, нескольких пулемётов. Что же там опять случилось у фашистов? Потом бухнули несколько пушечных выстрелов. Он даже ненадолго решил приостановиться, чтобы прислушаться к этим тревожным звукам.

Наверное, это и спасло мужчину от резкого падения в непонятно как возникшую на его пути небольшую яму, как оказалось, с песчаными стенками. Тем не менее, под весьма тяжёлым телом крупного человека, притом, нёсшего в руках не менее тяжёлый баул, край весьма неожиданного препятствия обвалился, и он, словно по льду, сполз вниз. К сожалению, скорость всё ещё оказалась приличной, и при падении от удара об песчаное дно ямы попаданцу защититься никак не удалось.

Василий упал как раз на левое, раненное плечо. Конечно, во время бега он, озабоченный другим и разгорячённый, ничего особо такого не чувствовал. Но тут резкая боль дала знать о себе. От неожиданности и, похоже, от ранее незамеченной потери крови, у мужчины резко потемнело в глазах. У него, и так уж не поправившегося от перенесённой на ногах контузии, сильно закружилась голова. Всё, приплыл!

Василий и сам не понял, как практически в одно мгновение отрубился полностью и отрешился от всего. Грузное тело мужчины свалилось на дно ямы, и там и застыло. Для него наступил полный покой, без света и всяких звуков.

* * *

Глава 09.

Без грохота пушек никак не обойтись...

Как оно всегда бывает, если начинает везти, то и далее везёт. Если же наступает обратное, то оно и продолжается. С какой-то стороны, лейтенанту Петрову сегодня всё же не очень везло. Странные находки в счёт можно было и не принимать. Хотя, именно из-за них пришлось отослать обратно один бронеавтомобиль и существенно ослабить и так уж слабое фланговое боевое охранение бригады в виде его небольшого отряда.

Во-вторых, из-за достаточно продолжительной остановки на месте жестокой схватки был нарушен график движения. Да и, как ни жаль, но для охраны места происшествия пришлось оставить опять же часть отряда, ещё больше ослабив его.

Так что, неприятностей хватало. Отцы-командиры могли и неслабо пожурить его за такие упущения. Каменец-Литовский, в который его отряд уже и должен был бы прибыть по графику, всё ещё находился в отдалении, пусть и не таком далёком. Вдруг у всех появилось какое-то непонятное чувство насторожённости, вместо уверенности — для всех бойцов увиденное побоище явилось сильно отрезвляющей штукой. А то ведь до этого никто ничего такого не видел. Поляки сдавались, бои, если и случались, то где-то там в других местах. Никто ведь не ожидал такого! А как они нежданно зубы показали — со всей силы врезали немцам, да так, что страшно стало. А если они так же подкараулят и их самих?

Конечно, не стоило легкомысленно относиться к тому, что пока обстановка была спокойной. Что ни говорить, шла именно война с подлым и коварным противником. Может, поляки и не такие уж хорошие вояки, но ожидать приходилось всякого. А ведь теперь впереди оказались ещё и немцы. Судя по тому, как они быстро разгромили поляков, то вояки серьёзные и точно не являлись друзьями. Как бы теперь ещё и с ними в войну не ввязаться?

Так что, хорошо, что бойцы своевременно увидели это место побоища, по другому и не назвать. Зато осторожнее будут и злее, да и самим красным командирам наука!

Конечно, теперь уж точно никому из бойцов оставшейся группы нарваться по глупому на засаду не хотелось. Поэтому приходилось осторожничать. Да ещё вечерний сумрак быстро заполнял всю округу. Хорошо хоть, что до этой досадной остановки не случилось никаких поломок боевой техники. Тогда о выполнении боевого задания и говорить не приходилось. Отряд лейтенанта Петрова, к счастью, на этот раз был обеспечен всем необходимым, а то пришлось бы встать из-за нехватки чего-либо, хотя бы, бензина. Как, кстати, встали многие боевые части, правда, не из их бригады. А всего лишь вовремя не подвезли бензин или снаряды. Хотя, со вторым проблем не было — всё равно ведь повоевать не пришлось. Вот если бы что-то сломалось, тогда долго пришлось бы ждать подвоза запасных частей, кстати, как и бензина. Вон, в некоторых частях с большей части техники его слили, чтобы обеспечить продвижение хотя бы передовых отрядов. Жаль, но не всё ладилось со снабжением. Никто не ожидал, что так скоро случится, что боевые части останутся без бензина! Ну, ничего, командование исправит это досадное недоразумение!

Но, похоже, невезение всё ещё продолжало преследовать сегодня лейтенанта Петрова. Не успел его крошечный отряд из двух БА-10 и одной полуторки, всего лишь с одним стрелковым отделением на борту, отъехать хоть сколько-то от места жестокой схватки, как его же бронеавтомобиль, головной, встал, считай, прямо на ровном месте. Отчего-то заглох двигатель грозной боевой машины. А если бы такое произошло в бою?

Лейтенант Петров был вынужден с грустью подумать, что имелись проблемы и с надёжностью техники. Хоть он и постарался перед рейдом проверить бронемашины на совесть, но мало ли что. К сожалению, ломались они часто, ну что тут уж поделаешь.

Само собой, получилась незапланированная, пусть и короткая, остановка. К командиру тут же прибыли имевшиеся при нём командиры. Хотя, кто у него там остался-то — отделенный командир Пётр Сухоруков, командир второй бронемашины и временно его заместитель, опять же отделенные командиры Владимир Иванов с его же машины и Василий Спиридонов, уже командир приданого отделения красноармейцев.

— Тащ лейтенант, счас будет всё готово! — механик-водитель Иван Торопов действительно сдержал своё слово. Он немного повозился на своём месте, и бронеавтомобиль ожил. Конечно, пока поломка у устранялась, свободные бойцы немного отдохнули и размялись на свежем воздухе.

— Ладно, Ваня, на этот раз обошлось. А то быть бы тебе битым лейтенантом! — не преминули позубоскалить отделенные командиры.

Вот только в той стороне, откуда они не так давно отъехали, вдруг один за другим раздались непонятные выстрелы, а потом зловеще затарахтели, и явно немецкие пулемёты. Звук-то точно чужой. Вроде, у поляков таких не было. Он же изучал польское, хотя, частично и немецкое, оружие, и ему показывали, как оно стреляет. Правда, это мог быть и трофейный, к сожалению, единственный МГ, присвоенный отделенным командиром Емельяновым, командиром оставшегося отделения. А могли подойти и немцы и открыть огонь по вновь напавшим на них полякам. Верить в то, что схватка могла разгореться между советскими и немецкими частями, никому не хотелось. Ведь советское командование как бы и рекомендовало воздерживаться от всяких шагов, ведущих к противоборству с немцами. Хотя, при попытках захвата отдельными германскими частями населённых пунктов на советской части земель, несмотря ни на что, надо было вступать с ними в бой и оказывать гитлеровцам решительный отпор.

Но это было, похоже, только началом непонятных событий. Ведь стреляли не один, а много пулемётов, и, скорее всего, немецких. Значит, что-то случилось и, возможно, и с вверенными ему бойцами. Наверняка они ввязались в бой именно с немцами. Как назло, чуть погодя, с места недавней остановки послышались многочисленные и немного странные пушечные выстрелы. Стреляли разные пушки — одни слабые, типа 'сорокапятки', а другие уже мощнее. И ни одна из них не являлись советской. Похоже, на прежнем месте начал разгораться бой. Это было уже серьёзно.

— Ну, что будем делать, товарищи? Вернуться или не вернуться?

— Похоже, тащ лейтенант, что это точно не наши пушки. Звуки не те. Наверное, поляки? Вернулись вдруг или другая группа отходила, вот и наткнулись на наших. Хотя, скорее немцы. Наших-то пушек и пулемётов не слышно. Может, не решились принять бой и отошли? Вот не хотелось бы, — вздохнул Сухоруков. — Надо бы посмотреть и, если что, помочь.

— Может быть? Только вот пулемётов многовато, и они какие-то разные. Однозначно, точно ни один не наш, не 'Дегтярёва', что имелось во втором отделении. И пушки, хоть и разные, но все чужие. Похоже, что всё же немцы, — тут уже вынужден был подтверждать и сам лейтенант.

— Может, товарищ лейтенант, это всё-таки опять поляки с немцами вцепились? Только вот возвращаться — это же однозначно невыполнение боевого приказа? За это по головке не погладят.

— Так-то так, Сухоруков. Но всё равно возвращаемся. Бой идёт. Ответственность принимаю на себя. Возможно, как раз и нашим нужна помощь? Потом, неохота оставлять у себя в тылу вражеские силы. В этот Каменец потом пойдём, после уточнения обстановки и прибытия подкреплений.

И крошечный отряд повернул обратно.

Чуть погодя, лейтенант Петров понял, что поступил правильно. На месте побоища вдруг опять всё повторилось, но уже более ожесточённо. Похоже, там разгорался самый настоящий бой, и даже с участием более крупного подразделения, чем оставленного им отделения красноармейцев с приданной бойцам 'сорокапяткой'. Сплошной гул винтовочных выстрелов, пулемётных очередей и буханья пушек, правда, не очень крупных, непрерывно доносился с той стороны. Он даже как будто различил, как именно 'сорокапятка', сделав несколько выстрелов, вдруг замолкла. Её звук — точно не спутаешь. Именно в это время, параллельно, раздались несколько выстрелов, уже из других пушек, даже более мощных, и, чуть погодя, послышались несколько взрывов.

Ненадолго как бы всё и успокоилось. А потом опять глухо загрохотали пушки — некоторые из них точно советские, и снова послышались многочисленные выстрелы из винтовок и пулемётов. Тут уже было ещё серьезнее. Так как два его БА-10 с чуть отставшей 'полуторкой' подошли к месту боя достаточно близко, можно было спокойно различить частую стрельбу многих родных 'сорокапяток' и нескольких 'трехдюймовок', как и ответные выстрелы из множества незнакомых пушек. Про винтовки и пулемёты можно было и не говорить — стояла сплошная трескотня от их выстрелов.

А чуть позже всё стало понятно и без всего. Бронеавтомобиль лейтенанта вылетел на совсем уж небольшую горку, наверное, всего в полукилометре от места боя. Тем не менее, отсюда хорошо виднелись несколько горевших танков и автомашин, как на лугу, так и подальше, уже у достаточно далёкой рощицы. Техника являлась как советской, так и немецкой. Ещё по давно убранному полю куда-то на юго-запад, в сторону Видомли и далее Бреста, явно подальше от места боя, видимо, по имевшейся там проселочной дороге, спешила парочка тупоносых автомашин. Наверное, немцы отправили что-то или кого-то к себе в тыл? Но уцелевшие танки и прочие их силы всё ещё вели бой.

Так что, и главное, можно было уверенно сказать, что какая-то немецкая часть с танками и артиллерией ожесточённо сражалась против советских войск, скорее всего, с частями именно их бригады. Хотя, здесь других и не могло быть, разве что за исключением некоторых малочисленных отрядов из 32 легкотанковой бригады, посланных в качестве подкрепления, и которые тоже двигались к этому местечку Каменец-Литовский.

Раздумывать было некогда. Когда недалеко от тебя гибнут твои же товарищи, не до слов! Как говорится, к оружию, товарищи!

— К бою! Володя, давай по ближайшему танку! — не выдержал Петров. Лучшей позиции можно было и не искать. 45 мм пушка БА-10 уверенно могла достать до врага. И целей хватало. Весьма хорошо проглядывались несколько немецких танков, наверное, 'двойки' и 'тройки', похожие на уже уничтоженные чуть ранее поляками, с их противными крестами, торопливо пятившиеся назад, в сторону запада. Тем не менее, все они ожесточённо отстреливались. Туда же к западу, чуть наискось его отряду, изо всех сил спешили несколько немецких же автомашин и бронетранспортёр.

Наведя 'сорокапятку' в бок ближайшего же крестоносного танка, оказавшегося 'двойкой', отделенный командир Иванов торопливо нажал на спуск. Пушечка рявкнула, посылая небольшой снаряд на врага. Выстрел получился удачным. Немецкий танк мгновенно задымил.

— Коля, давай осколочный! Там, кажется, пушка в кустах по нашим стреляет!

Заряжающий красноармеец Николай Завозов мгновенно подал нужный снаряд. Отделенный командир тут же быстро начал прицеливаться по выявленному орудию. Сам лейтенант уже искал новую цель. А механик-водитель Торопов Иван терпеливо ждал, готовый в любое время подать машину назад или рвануть вперёд.

Второй и третий снаряды один за другим полетели уже на замаскированное в кустах, где ранее как раз и сидели поляки, вражеское артиллерийское орудие. К счастью, успел заметить его лейтенант, конечно, из-за ожесточённой стрельбы в сторону рощицы. Удачную позицию занял враг. А из-за рощицы по лугу в сторону вражеских позиций ровной линией двигались десяток, а может, и более, кургузых советских Т-26, стреляя с коротких остановок. Похоже, удалось попасть, так как с кустов уже не стреляли.

Лейтенант немедленно подал команду отъехать чуть назад и вбок, а потом выдвинуться немного направо. Негоже стоять на одном месте — врагу удобно будет прицелиться и подбить его бронемашину. Торопов поторопился выполнить команду командира. И на самом деле, вражеский снаряд прошёлся рикошетом по корпусу БА-10. Похоже, успели и пронесло.

Кажется, рядом и чуть поодаль ухнула 'сорокапятка' второй бронемашины. Что же, Сухоруков неплохой боевой командир, и дело своё знает. Жаль только, что у лейтенанта осталось всего две боевые машины. Как пригодилась бы тут, в этом бое, и третья. Да и отделения красноармейцев явно маловато для обороны этой низенькой высотки, тем более, на необорудованных позициях. Успели ли бойцы хоть малость окопаться? Хотя, и второе отделение бы тут не помогло.

Хотя, что-то так много и часто стреляет Сухоруков, и отчего-то теперь он отодвинулся подальше от головного бронеавтомобиля. Странно, он, что, отъехал назад? Вот только разбираться с ним пока времени нет. Всё потом, после боя!

Похоже, что и в самой рощице, где лейтенант приказал младшему комвзводу Васильеву оборудовать огневую позицию 'сорокапятки', идёт сильный бой? Видно было, как оттуда стали выбегать многочисленные человеческие фигуры и отходить сначала к побитой технике на лугу, а потом уже и кустам, к замаскированным артиллерийским позициям. Шустрые всё же немцы, не успели и прибыть на новое место, а уже оборудовали всё как надо. Действительно, порядок!

Значит, там всё же за ними гнались красноармейцы, раз немцы убегают? И, скорее всего, из состава подошедшего на помощь подкрепления? Кажется, вовремя?

Бой продолжался. Какой-то советский танк со стороны рощицы сумел метко подбить пятившийся назад, похоже, уже последний видневшийся немецкий танк, явно 'тройку'. Тот явно остался как бы в засаде, и тоже на месте недавней польской засады. Зато по атакующей танковой роте чуть подальше с запада стреляло что-то, то ли танк, то ли артиллерийское орудие, сумевшее поменять позицию. И там, у рощицы, уже несколько советских боевых машин, похоже, подбитых чуть ранее немцами, чадно горели. Как ни жаль, атакующие тоже несли потери и гибли советские люди, его недавние боевые товарищи. Может быть, кого-то из них Петров и знал лично?

Из-за разрастающегося на месте боя дыма — похоже, немцы удачно применили дымовые шашки, ничего было не видать. Кажется, немцы, бросая подбитую технику и своих убитых солдат, как можно быстрее отходили на юго-запад.

Лейтенант решил сделать пару выстрелов по месту засады с запада, надеясь хотя бы отвлечь, кажется, всё же, вражеский танк, и даже 'тройку', от атакующей танковой роты. Иванов перенёс огонь туда. Похоже, он не попал или не повредил врага?

Зато вдруг что-то резко тряхнуло бронемашину. Лейтенант Петров так и не успел понять, откуда прилетел этот проклятый снаряд, уже почти в конце боя подбивший его БА-10. Внутри машины сильно грохнуло, появился удушливый дым.

Что-то, наверное, осколок, сильно ударило лейтенанта в грудь и он, согнувшись от резкой боли, свалился вниз, на пол. Тут же ему не стало хватать воздуха, и так уж отравленного пороховыми зарядами. Отчего-то вдруг всё померкло перед его глазами, и больше уже лейтенант Петров ничего не видел и не чувствовал. Весь белый свет исчез как-то неожиданно и, возможно, навсегда? Война, может быть, забрала свою очередную жертву, очередного русского Ивана, обыкновенного Ваньку-взводного?

* * *

Глава 10.

Малая война.

Из Оперативной сводки Генерального штаба РККА.

21 сентября 1939 года.

Части Красной Армии в течение 21 сентября закреплялись на рубежах, достигнутых накануне. Продолжая очищение занятых территорий в Западной Белоруссии и Западной Украине от остатков польской армии к югу от линии Кобрин, Лунинец, части Красной Армии в 19 часов 21 сентября заняли гор. Пинск и ведут очищение от офицерских групп районов Львова и Сарны.

*

Командиру 29 легкотанковой бригады комбригу Кривошеину С. М.:

22 сентября 1939 года.

Рапорт.

Довожу до Вашего сведения, что выдвижение вверенного мне батальона неполного состава по маршруту Пружаны — Каменец-Литовский, и достижение им населённого пункта Каменец-Литовский, произошло с существенным нарушением ранее намеченного графика. Докладываю, что третья танковая рота, согласно Вашему приказу, была оставлена на месте временной дислокации бригады для охраны штаба бригады и других тыловых частей. Взамен батальону была придана неполная стрелковая рота на автомашинах из состава 8 стрелковой дивизии.

Нарушение графика движения произошло вследствие непредвиденного боевого столкновения батальона с немецкими частями, принадлежащими 2 пехотной и 3 танковой дивизиям, в районе населённого пункта Речица. В ходе тяжёлого боя противник с силой до смешанного батальона, имевший в своём составе моторизованную пехоту, танки и артиллерию, был полностью разгромлен и частично пленён. Остатки немецких частей спаслись бегством в направлении населённого пункта Видомля.

Обстоятельства этого досадного происшествия следующие.

Докладываю, что за полчаса до состоявшегося боя, примерно около 17 часов 40 минут 21 сентября 1939 года, на расстоянии в 3 км восточнее населённого пункта Речица, нами неожиданно были встречены следующий навстречу колонне бронеавтомобиль БА-10 и автомашина ГАЗ-АА, с личным составом из состава флангового боевого охранения нашей бригады, под общим командованием младшего комвзвода Васильева А. В..

Как было тут же доложено мне младшим комвзводом, он следовал в Пружаны, в штаб бригады, с важным заданием от командира боевого охранения лейтенанта Петрова И. Н.. Содержание этого задания, согласно заявлению товарища Васильева А. В., ввиду особой важности и секретности, им до меня доведено не было, к тому же я и не настаивал. Для сведения, младшим комвзводом мне просто были предъявлены два свёртка, один длинный и не слишком толстый, другой в два раза меньше и объёмный, завёрнутые в запасную одежду товарища Васильева А. В., которые обязательно следовало доставить им в особый отдел бригады, всё ещё располагавшийся в Пружанах. Бронеавтомобиль был мною отпущен и без всяких препятствий проследовал далее согласно полученному младшим комвзводом приказу.

Также младший комвзвод Васильев А. В. сообщил мне, что в 2 км западнее населённого пункта Речица, на расстоянии до 1 км от места встречи, на лугу возле рощи с условным названием 'Круглая', находилась полностью уничтоженная в ходе засады, устроенной, предположительно, поляками, отходившими из Брест-Литовского, немецкая часть с 3 танками и 4 автомашинами. Боевым охранением там были обнаружены ещё около 60 тел немецких военнослужащих, из личного состава, согласно предъявленным мне документам, пехотной роты 2 пехотной дивизии. Уничтоженный танковый взвод, приданный для усиления роты, в свою очередь, был выделен из состава 3 танковой дивизии. Возможно, эти части по неизвестной причине отходили именно через Каменец-Литовский и Видомлю в сторону занятого немцами города Брест-Литовск.

Там же, согласно докладу младшего комвзвода Васильева А. В., боевым охранением также были обнаружены около 20 тел польских военнослужащих из состава польского 82 пехотного полка, видимо, вырвавшихся после произошедших боёв из Брест-Литовска. Предположительно, засада была устроена именно подразделениями этого полка, оценочно, силами до пехотной роты и, ввиду наличия уничтоженных танков, с приданными им противотанковыми средствами. После полного уничтожения смешанной колонны, подобрав неустановленное количество трофейного немецкого оружия, польские военнослужащие, напавшие на немцев, быстро, даже не забрав тело своего убитого немцами офицера, покинули место засады и отошли в неизвестном направлении.

Как сообщил младший комвзвод Васильев А. В., лейтенантом Петровым И. Н. было принято решение оставить для охраны места происшествия до отделения красноармейцев с приданным им 45-мм противотанковым орудием. Сам он с частью сил боевого охранения в составе 2 бронеавтомобилей БА-10 и стрелкового отделения продолжил выполнение поставленной боевой задачи.

Мною по танковой радиосвязи было немедленно сообщено об этом факте в штаб бригады, с просьбой довести всё до Вашего сведения. Ответ был утвердительный. Как было рекомендовано мне дежурным по штабу, в связи со сложной и быстро меняющейся обстановкой в районе Брест-Литовска, вероятно, связанной именно с этим нежданным фактом, вверенному мне батальону обязательно следовало проявлять всемерную осторожность при встрече с немецкими частями. После этого мною в сторону населённого пункта Речица немедленно была выдвинута разведывательная группа в составе танкового взвода из 3 танков Т-26. Вверенный мне батальон продолжил выполнение поставленной Вами боевой задачи, начав, после краткой остановки, движение в заданном направлении.

Докладываю, что примерно через 15 минут, в 2 км западнее Речицы, именно около рощи 'Круглая', разведывательная группа батальона по неизвестной причине была внезапно обстреляна и остановлена сосредоточённым артиллерийским и стрелковым огнём немецких частей. Был сразу же подбит и подожжён наш танк Т-26. Тут же в бой, своевременно поддержав разведгруппу батальона артиллерийским и стрелковым огнём, вступило и необнаруженное противником боевое охранение, оставленное лейтенантом Петровым И. Н. для охраны места происшествия. Как мне уже было известно, оно состояло из одного стрелкового отделения с одним трофейным немецким пулемётом и 45-мм артиллерийского орудия.

Как было установлено позже, эти немецкие части — неполная танковая рота из 3 танковой дивизии и пехотная рота, также приданная им смешанная артиллерийская батарея, из состава 2 пехотной дивизии, вместе с небольшой частью охраны и несколькими старшими офицерами штаба корпуса, сопровождали командующего немецким 19 армейским корпусом генерала Гейнца Гудериана. Как сообщили немецкие пленные, генерал был сильно возмущён нападением на немецкие части, как установлено нами и, однозначно, немцами, именно польских военнослужащих из состава польского 82 пехотного полка. Даже отложив заранее назначенную встречу с Вами и дав приказ воспрепятствовать вступлению частей нашей 29 легкотанковой бригады в Брест-Литовск, он самолично прибыл в район населённого пункта Речица, предположительно, для скорейшего расследования весьма прискорбного и досадного для него происшествия.

Вверенные мне танковый батальон и приданная стрелковая рота были немедленно развёрнуты в боевой порядок. Тут же было доложено о происшедшим инциденте и в штаб бригады. Дежурный по штабу рекомендовал вверенному мне батальону действовать по обстановке. Разведгруппа своевременно успела по имевшейся у командира взвода танковой радиостанции сообщить мне состав наблюдаемых им сил противника, предположительно состоявшего из 6 танков, до роты пехоты и нескольких артиллерийских орудий. Мною тут же был принят план действий, согласно которому следовало поддержать атакованные противником подразделения и решительной атакой вынудить наблюдаемые немецкие части отойти.

В исполнения этого плана, первая танковая рота, поддерживая атаковавшую через рощу 'Круглая' стрелковую роту, в свою очередь, выдвинутую для поддержки сил боевого охранения, нанесла удар через луг, вдоль рощи. Одновременно вторая танковая рота атаковала с левого фланга, в обход позиции артиллерийской батареи противника, расположенной 300 м северо-западнее рощи 'Круглая', и танковой роты, занявшей позиции западнее.

В ходе этой атаки немецкая пехотная рота, занятая боем с силами боевого охранения, с большими потерями была выбита из вышеуказанной рощи. Тут же, через 10 минут после начала боя, противник с правого фланга был внезапно атакован вернувшейся назад мобильной группой лейтенанта Петрова И. Н. в составе из 2 бронеавтомобилей БА-10. Ещё через 5 минут с правого же фланга в бой так же внезапно вступил прибывший на место боя танковый взвод из 3 танков Т-26, с приданным ему разведывательным отделением, из состава 32 легкотанковой бригады. Как выяснилось, этот разведывательный взвод из соседней бригады тоже следовал в Каменец-Литовский по проселочной дороге южнее населённого пункта Речица. Не доходя до населённого пункта Видовля, он повернул на север и оказался чуть впереди группы лейтенанта Петрова И. Н.. Услышав выстрелы из стрелкового оружия и артиллерийский орудий, взвод тут же повернул на помощь частям нашей 29 легкотанковой бригады.

В ходе состоявшегося ожесточённого получасового боя противник, понеся большие потери, бросая подбитую технику, был вынужден отступить на юго-запад в направлении населённого пункта Видовля. Штаб бригады также был немедленно извещён об этом.

В виду скорого наступления темноты, преследование разбитого противника всеми силами, находившимися на месте боя, не осуществлялось. Были высланы вперёд, и параллельно друг другу на расстоянии до 0,5 км, три отдельные разведывательные группы, которые после установления огневого контакта с отступившими и прибывшими им на помощь немецкими частями неустановленного количества, заняли оборону в 3 км северо-восточнее населённого пункта Видовля. Получив сведения о противнике, вверенный мне батальон немедленно выдвинулся туда. На месте боя, для охраны места происшествия и обеспечения сохранности обстановки, для дальнейшего расследования, оставлены разведывательный взвод из состава 32 легкотанковой бригады, также остатки боевого охранения, под командованием отделенного командира Сухорукова П. А., из состава нашей 29 легкотанковой бригады.

Потери противника в бою, без учёта техники и личного состава, уничтоженных польскими частями, составили 5 танков, из них 2 единицы типа 'Т-3' и 3 танка типа 'Т-2', 2 бронетранспортёра типа 'Ганомаг', 3 единицы 37-мм артиллерийских орудий, из них 1 целое, и 1 легко повреждённое 75 мм орудие. Кроме того, уничтожены 4 грузовые автомашины и 3 мотоцикла с люльками и пулемётами, и 2 грузовые автомашины захвачены целыми. Вся немецкая боевая и автомобильная техника, включая и уничтоженные польскими войсками, и все тела убитых в ходе последнего боевого столкновения немецких военнослужащих, частично и убитых польскими войсками, остались на месте. На данный момент, согласно докладу отделенного командира Сухорукова П. А., после предварительного обследования места боевого столкновения, были обнаружены тела 72 немецких военнослужащих, в том числе 2 офицеров. Захвачено в плен 10 раненых немецких военнослужащих, в том числе 1 офицер, не сумевших из-за ранений покинуть место боя. Также на месте происшествия остались не эвакуированными немцами до 20 тел польских военнослужащих. Предположительно, из общих 72 тел до 20 тел немецких солдат составляют погибшие ранее при польской засаде. Они уже лежали отдельно, собранные в 2 небольшие, примерно равные группы. Остальные тела немецких солдат, погибшие ранее при польской засаде, в неустановленном количестве были эвакуированы немцами.

Из предварительного допроса пленных немецких солдат и их заявлений было установлено, что, предположительно, огонь по передовому дозору моего батальона был открыт из-за ложного предположения о наступлении польских войск на позиции немецких частей. Думается, что это ложное, целенаправленное утверждение немцев. Наши 3 танка Т-26, с наличием всех установленных знаков различия, находившихся в составе передового дозора, спутать с польскими было никак невозможно. Следует добавить, что, по всем имевшимся у нас разведывательным сведениям, польских танковых частей в районе боевого столкновения ранее не выявлялось.

Кроме того, и согласно заявлению пленных немецких солдат, боевое столкновение также вполне могло быть спровоцировано возможным убийством неустановленным снайпером, скорее всего, польским, генерала Гейнца Гудериана, примерно за 20 минут до начала боя. Как рассказали немецкие пленные, этот снайпер, скрытно занявший позицию на опушке прилегающего к району боевого столкновения леса, расстрелял его с расстояния примерно 600 м и сумел скрыться. Тяжело раненный генерал и тело одного старшего офицера, уже мёртвого, были немедленно эвакуированы на бронетранспортёре в Брест-Литовск, сразу же после происшествия. Чуть позже, примерно через 15 минут, уже почти в начале боя с нами, немцами дополнительно были отправлены на мотоциклах в свой тыл и найденные в лесу, в ходе преследования неизвестного снайпера, оружие польского производства и вещи, брошенные им, в том числе как будто нашлись и документы на имя пока неизвестного нам польского офицера.

Докладываю, что потери батальона и приданной стрелковой роты составили 4 танка Т-26, в том числе 2 безвозвратно, 31 человек личного состава убитыми и 32 — ранеными. Кроме того, передовым боевым охранением были потеряны 1 бронемашина БА-10 и 1 45-мм противотанковое орудие безвозвратно и 9 человек личного состава убитыми и 10 — ранеными, в том числе был тяжело ранен и сам командир боевого охранения лейтенант Петров И. Н.. Потери танкового взвода и приданного ему разведывательного отделения из состава 32 легкотанковой бригады составили 1 танк Т-26 и 1 бронемашину БА-10, пригодные к ремонту, также 5 человек личного состава убитыми и 6 — ранеными. Всё раненные были немедленно эвакуированы в полевой госпиталь, а убитые и пленные отправлены к месту дислокации штаба нашей 29 легкотанковой бригады.

Списки убитых, раненных, также особо отличившихся в ходе боевого столкновения красноармейцев и командиров прилагаются. Перечень трофейного немецкого оружия и прочего имущества будет предъявлен после их сбора и вывоза в безопасное место.

Осуществляется дальнейшая разведка сил противника и занятой ими местности. Для этого оперативно были выделены три разведывательные группы. В населённый пункт Каменец-Литовский для воспрепятствования занятия немецкими частями и его обороны выдвинуты танковый и стрелковый взводы.

По имевшимся разведывательным данным, по состоянию на 10 часов утра 22 сентября 1939 года, в районе населённого пункта Видовля уже сосредоточены следующие немецкие части — танковый батальон из состава 3 танковой дивизии, пехотный батальон с приданными противотанковым и гаубичным батареями, также и другими вспомогательными подразделениями из состава 2 пехотной дивизии. При получении соответствующего приказа, наступление на укрепляющего занятые позиции противника, будет продолжено.

Командир первого батальона майор Черняховский И. Д..

* * *

Глава 11

Лес — защитник...

— Слышь, Пётр, похоже, нам уже никак не нагнать этих поляков. Слишком далеко они от нас убежали.

— Похоже, Емельян, в этом ты прав, как и в том, что пора бы нам перекусить. Время-то уже обеденное?

Говорили, ну, очень близко, почти рядом, и явно на русском языке. Этот разговор двух мужчин, судя по голосам, молодых, словно удар молнии, врезался в голову Василия, заставив того очнуться, наверное, ото сна и прийти в себя.

— Товарищ младший комвзвод, вроде, никого нет. Может, пока ненадолго передохнём? Мочи уж нет таскаться по этому проклятому лесу. Да и эти поляки, что попались на нашем пути, действительно, наверняка, уж далеко убежали? Да и зачем нам они? По нам же вообще не стреляют?

— Что за разговорчики, боец Сидоров! И что за такие настроения, красноармеец? На невыполнение приказа толкаете? Знаете, что будет за такое в военное время?

— Так, тащ младший комвзвод, это же не я, а Пугачёв сказал, что поляки далеко убежали.

— Ну и что убежали? И, вообще, товарищу отделенному командиру можно, а Вам, красноармеец Сидоров, в разговоры старших по званию без их разрешения вступать нельзя. И тем более никак нельзя пререкаться с ними! Понятно?

Судя по разговору, не два, а три или даже четыре красноармейца отчего-то преследовали по лесу, наверное, напавших на них поляков. Правда, похоже, они постепенно удалялись куда-то в сторону, так как всё уже слышалось не так отчётливо. Василию захотелось привстать и окликнуть их. Но у него, к страшной его досаде и даже начавшемуся подниматься в нём страху, ничего не получилось. Словно налитое свинцом, тело никак не хотело слушаться своего хозяина. Мужчина не смог не то что крикнуть хотя бы вслед бойцам, а даже произнести ни одного слова, да и глаза у него вообще не открывались.

— Опять царские порядки вводите, тащ младший комвзвод? Ну что Вам неймётся? Да и недалече сами же сказали, что не война это, а что ни есть освободительный поход по освобождению братских народов от польских империалистов. А ещё все мы слышали, что случился бой с германцами, так это, мол, полное недоразумение. Так сам же товарищ комбат Черняховский сказал. Мол, командование разберётся и примет необходимые меры, и боевые действия между нами и немцами будут прекращены.

— Слушай, Филимон, ну что ты тут агитацию разводишь? Не хочешь выполнять боевое задание, так и скажи. А когда вернёмся, то младший комвзвод Сухоруков просто доложит куда надо, и всё на этом закончится. Мало того, что ты без приказа открыл огонь по этим полякам, и так уж готовым сдаться, вон, даже ранил одного. Так остальные его товарищи, совсем даже не поляки, а белорусы, оттого и подались в бега. Приказано комвзвода нашему отделению обследовать местность до берега реки, значит, дойдём до реки и только тогда обратно. Иначе будет невыполнение приказа, и за это нас по головке не погладят. Тем более-то, до реки осталось-то всего ничего. Там немного и освежиться можно будет.

— Так, я что, виноват, что ли, что тот поляк неожиданно так выскочил ко мне? И никакую агитацию я тут не разводил. Ну, стрельнул польский снайпер по немецкому генералу, он что, дурак что ли, чтобы и далее тут отсиживаться? Наверняка давно уж в бега ударился и находится сейчас далеко-далеко от нас. Ведь тот пленный так и показал, что, мол, они в расстреле немецкой колонны не участвовали. Это сделали те, кто из Бреста вырвался и, похоже, что они на юг пошли, в Румынию. Кто-то из них остался и подкараулил немца. И вряд ли мы его поймаем.

— Поймаем, не поймаем? Нам приказ выполнить надо, а ты тут, Сидоров, затеял ненужные разговорчики.

Разговор всё удалялся и удалялся и скоро вообще затих. Стало тихо, наверное, словно в могиле. Правда, на этот раз Василий всё же смог открыть глаза.

Было светло. Похоже, что где-то там, за деревьями, даже светило солнышко. А вот сам Василий, к сожалению, находился в какой-то не очень глубокой яме и был наполовину засыпан сухим песком. Он лежал чуть наискось левым боком, уже начавшим болеть. Правая рука была закинута за спину, и под ней чувствовалось что-то, похоже, что баул.

Левая рука никак не хотела слушаться. При некотором шевелении, левое плечо разболелось ещё сильнее. Но всё же мужчина, опираясь уже на правую руку, смог немного приподняться и принять сидячее положение. К счастью, песка было не так много. Самочувствие у Василия, само собой, желало лучшего.

Значит, красноармейцы решили, что неизвестный польский снайпер стрельнул по гитлеровскому генералу и ударился в бега? Наверное, пусть так и будет. А мнимым снайпером для немцев теперь станет именно тот подпоручник, что невольно был убит Василием, и его ему нисколько не было жалко.

Шла жестокая война, и попаданец невольно, помимо своего желания, стал её участником, и даже активным. Хотя, и он когда-то давным-давно, пусть и в самом раннем малолетстве, вполне являлся гражданином Советского Союза и теперь, как и все, был обязан защищать свою Родину. Ну и пусть, что это ещё никак не Великая Отечественная война, а всего лишь Польский Освободительный поход РККА 1939 года.

С другой стороны, эти поляки являлись, словно чирьями на здоровом теле. Они вечно, попеременно и постоянно, враждовали то с Русью, Российской империей, Советским Союзом и уже позднее, с Российской Федерацией. Василий вспоминал новые времена, откуда его перенесло сюда, и никаких добрых слов для таких буйных, неблагодарных и, мягко говоря, недоброжелательных соседей не находил. Пусть идут лесом!

Да и как назвали его поляки — 'москалем', то есть, как точно помнилось Василию из Интернета, воинским человеком Древней Руси? Хотя, попаданец именно таким человеком, самым настоящим 'москалем' России, а теперь в душе уже и Советского Союза, и являлся. А потом, ведь подпоручник приказал стрелять по нему, получается, по врагу? Так что, сожалеть не приходилось.

Значит, ищут именно его? Получается, пока незачем попаданцу светиться ещё с этим и вообще, показываться перед советским командованием. Хрен его знает, какие там сейчас политические расклады? А вот неприятности могли прилететь, и нешуточные. Время-то какое, да ещё военное! Может, он как раз и есть шпион каких-нибудь забугорных империалистов? Ведь, кроме относительно 'добрых' товарищей Сталина и Берия, ещё вполне себе имелись и злые, и подлые особисты? И, попадись в их лапы, точно не выбраться назад не только всяким врагам советской власти, но и прочим 'невиновным' людям. По крайней мере, так было написано в учебниках истории, и вовсю показывали во многих современных российских фильмах. Короче, везде одни штрафбаты...

Не выдадут его, конечно, немцам. Но могут и не понять, само собой, и люди из соответствующих органов. Лаврентий Павлович, как пить дать, примет свои меры. И даже сам товарищ Сталин не вступится. И что делать тогда бедному попаданцу? А ведь он так хотел помочь предкам!

Ведь на носу война с фашистами, а, насколько помнилось, РККА, непонятно как провоевав зимой в 'финскую', честно говоря, весьма хреново, и так уж спустя пару лет и то не была готова к ней. А сейчас, наверное, состояние Красной Армии, ввиду острой нехватки средств и всего нужного, да и как бы после всяких, как писали, репрессий и не очень опытного командования, ещё хуже? Хотя, на счёт репрессий отчего-то больше всего кричали и продолжают кричать именно всевозможные враги. Словно именно они и пострадали пуще всего, может быть, и за дело?

Действительно, ведь и 'финская' война ведь не за горами, где когда-то как бы и проявилось неумение воевать, прежде всего, красных командиров. Об этом в более поздние времена, помимо всяческих западных ярых пропагандистов-русофобов, всевозможных злостных антикоммунистов и отъявленных либерастов, наверное, не трубил разве что ленивый. Хотя имелись и иные точки зрения, но всё же Василий думал, что повысить уровень подготовки РККА в свете предстоящих событий совсем бы не мешало. Умелых удача любит.

Надо же, получается, целого генерала подстрелил! Удачно! Что же, как там с важным фашистом, конечно, было неизвестно, но своё он точно получил, хотя бы выбыв из строя на какое-то время. Нечего замышлять всякие плохие планы на советскую страну. Поделом её врагам, и так будет всегда!

Едва только полегчало, отпустило, Василий попробовал встать на ноги, и у него это получилось. Сухой песок шурша, мелкими струйками стёк на баул и дно ямы. Часы, всё ещё работавшие, да и заведённые вновь, показывали, чуть ли, не полдень. Вытащив из-под песка тяжеленный баул и АКМ, кое-как очистив их, мужчина с большим трудом выбрался из так некстати приютившей его ямы.

Кругом шумел вековой сосновый бор. Сквозь просветы меж вечнозелёными соснами где-то в вышине, наверное, на западе, ласково светило солнышко. К северу местность немного понижалась, да и красноармейцы направлялись, вроде, именно в ту сторону. И они же что-то говорили насчёт реки. А так как бедному, ещё не пришедшему в себя, человеку страшно хотелось пить, то и следовало направиться именно туда, что он и сделал.

Действительно, в болотистой низине оказалась вполне себе приличная речка, с полностью заросшими кустарником берегами. Правда, никаких красноармейцев в том месте, куда вышел попаданец, не нашлось.

Напившись, умывшись, хоть как-то приведя себя в порядок, Василий перекусил тем, что оставалось у него в бауле. А ещё после скромного то ли завтрака, то ли обеда он принял весьма важное для него решение.

Раз уж так получилось, то, наверное, надо было бы попаданцу хоть на какое-то время заховаться куда-нибудь, чтобы осмотреться и обезопасить себя от всяких неожиданностей. А уж вещи, которые всё ещё остались при нём, он уж найдёт, если получится, как незаметно и наверняка передать советскому командованию. Кровь из носу, надо было сделать это. Да и, было бы желание, а повод всегда найдётся.

*

— Тётка Ганка! Выйдите, пожалуйста, на улицу.

Молодая, худенькая не то женщина, не то девушка, а, может быть, даже ещё просто девчонка, не очень-то и высокая, лет, так как бы около пятнадцати-шестнадцати, скромно одетая, торопливо стучалась в малюсенькое окошко захудалого домика, с не менее захудалыми воротами и прочими пристройками. Хотя, все те десяток домов, что по обе стороны всё ещё зелёной улицы небольшой деревушки, местечка, со всех сторон окружённой густым лесом, были примерно такими — одни чуть получше, другие — почти такие же.

— Что случилось, Алеся?

— Тут такое! Очень надо! Пожалуйста, пойдёмте со мною!

Через еле державшуюся калитку на улицу выпорхнула, почти выбежала, женщина уже зрелых лет, тоже не очень хорошо одетая, примерно такой же комплекции, как и у девчушки. Видно было, что просьба Алеси её сильно взволновала.

— Там, у Вас в задах, у огорода, польский офицер, раненный лежит, и без сознания.

— Польский офицер? Откуда же он мог тут взяться? Кажись, убегли они все? Говорят же, что Советы, красные пришли? — чуть не всплеснула руками от удивления старшая.

— Пришли-то, пришли. Но тут дядя Михась только что из Каменца воротился. Люди пошли послушать его. Я тоже была там. Говорит, что красные всё ещё воюют у Бреста, но уже как бы и с немцами. Сказывал, что сцепились они отчего-то друг с другом.

— Как, у них что, одна война с поляками не успела закончиться, так уже другая с германцами началась? О, боже, боже, чего же нам ждать-то далее?

— Может, всё обойдётся, тётка Ганка? Дядя Михась что-то говорил, как будто по слухам, постреляли они друг в друга вчерась вечерком и ночью всласть, а потом как бы и успокоились. Сегодня, сказывал, что и не стреляли вовсе. Только копали и копали землю, по слухам, немцы в Видовле и вокруг него, да ещё в самом Бресте, а красные — под ними и Каменцем. Да ещё машин своих с пушками, всяких танков и солдат нагнали, говорит, что те, что эти, без числа. И самолетов там, в небе, появилось видимо-невидимо.

— Ох, боже же боже! Как бы война новая не началась? Ладно, пойдём, посмотрим, Алеся. Только с чего ты взяла, что там лежит именно польский офицер?

— А у него шинелька офицерская.

Две женщины, постарше и совсем молодая, торопливо свернули в узкий переулочек и мимо невысокой ограды из жердей быстро добежали до места. Здесь, на опушке леса, практически вплотную приткнувшегося к небольшим, уже практически пустым, огородам, на пожухлой траве, как-то по-детски, свернувшись в калачик, тяжело дыша, действительно лежал молодой коренастый мужчина с испачканным и исцарапанным лицом.

Как ни странно, одет был раненный совсем не по-военному. Ничего, кроме польской офицерской шинели с жёлто-синей полосой у углов воротника и небольшой полевой сумки, тоже военного образца, может, чуть коротковатой стрижки, не выдавало в нём военного. Обычное лицо, не такое уж и красивое, правда, весьма высокое и крепко сбитое тело, наверное, сильное, раз и руки у него из-под шинели выглядывали крепкие и жилистые. Одет был этот мужчина вовсе в мирную одежду — в широкие темноватые брюки и слегка видневшуюся из-под шинели сероватую куртку. На ногах у раненого виднелись грязные ботинки, похоже, чёрные, только очень большие, с слегка сбитой местами подошвой.

Пожилая женщина присела возле тяжело дышащего мужчины. Она тут же откуда-то вытащила небольшой, типа носового, платочек, аккуратно намочила краешек своей слюной и стала осторожно вытирать его лицо. Раненный, похоже, действительно был без сознания, так как он на это никак не отреагировал.

Женщина старательно продолжила начатое. Грязь и частицы застывшей, похоже, просочившейся сквозь мелкие порезы крови, постепенно очистились, и на свет выступило лицо молодого, всего лет под тридцать, мужчины.

Тут молодая не сдержалась и удивлённо вскрикнула:

— Тётка Ганка, это же ваш Василь! Не может быть! А говорили, что он погиб где-то под Варшавой? Хотя, не знаю, вроде и не он? С другой стороны, действительно, почти как вылитый. Очень сильно похож. Точно он!

Две женщины ещё ниже склонились над лицом раненного. Старшая вообще впилась взглядом, похоже, в такие родные и узнаваемые ею черты. Она даже потрогала небольшую родинку на подбородке, чтобы, наверное, убедиться, действительно ли он на своём месте, и потом выдохнула:

— Василь, родной, сыночек, верну-у-лся!

Пожилая женщина всё вытирала и вытирала лицо молодого мужчины. А с её глаз, то растекались безостановочно по лицу, то падали вниз на землю, горькие слёзы, возможно, матери, наконец-то дождавшейся сына с безжалостной к её мольбам войны...

* * *

Глава 12.

Кое-что об особо важном...

Из рапорта:

Начальнику особого отдела 4 армии.

22 сентября 1939 года.

Как Вам уже известно, вчера, в течение 21 сентября 1939 года, в районе населённого пункта Речица, северо-восточнее Брест-Литовска, произошли два неприятных и нежелательных для нас боевых столкновений с участием немецких частей. Смею доложить, что произошли они полностью не по нашей вине. Несмотря на все усилия командования наших передовых соединений, предотвратить эти инциденты не удалось.

Сначала, около 14 часов, немецкая пехотная рота, усиленная танковым взводом из 3 танков, в районе вышеуказанного населённого пункта попала в засаду неизвестного польского отряда, предположительно, из состава вырвавшихся из Брестской крепости частей 82 пехотного полка, и была полностью уничтожена. Самое передовое советское подразделение, а именно, боковое боевое охранение из состава 29 легкотанковой бригады под командованием лейтенанта Петрова И. Н., в это время находилось от места инцидента на удалении до двадцати километров и прибыло туда только после боя. Там, около рощи 'Круглая', боевым охранением было обнаружено 3 единицы бронетехники, подбитые в ходе боевого столкновения, и полностью уничтожённые 3 и 1 целый грузовые автомобили. Кроме того, на месте боевого столкновения нашим боевым охранением было обнаружено также около 60 тел немецких военнослужащих из личного состава, согласно собранным на месте происшествия документам, пехотной роты из состава 2 пехотной дивизии и танкового взвода из состава 3 танковой дивизии.

Потом, уже в районе 18 часов вечера, немецкие части, силой до батальона, по неизвестной причине, первыми открыли огонь по некоторым подразделениям наших 29 и 32 легкотанковых бригад. В ходе ожесточённого боевого столкновения нашими частями, под общим командованием командира первого батальона нашей 29 легкотанковой бригады майора Черняховского И. Д., противник был полностью разгромлен, а его остатки были вынуждены немедленно отступить к населённому пункту Видовля.

Согласно рапорту и дополнительным телефонным и радийным сообщениям майора Черняховского И. Д., на месте произошедших боевых столкновений противником оставлены некоторые образцы вооружения и разных видов техники немецкой армии, в том числе новейшие немецкие танки типа 'Т-3' и 'Т-4', с повреждениями различной степени, полученными в ходе боя. Кроме того, интерес для изучения могут представлять различные виды стрелкового оружия, прочего имущества и особенно средства связи, оставленные противником. Мною был немедленно отдан приказ о доставке всех доставшихся трофеев, любой степени повреждения, и как можно быстрее, в распоряжение особого отдела бригады.

Вероятно, именно из-за первого нападения польского отряда на немецкие части, товарищу комбригу Кривошеину С. М. течение всего светлого времени 21 сентября 1939 года было отказано в доступе в Брест-Литовск для заранее оговорённой встречи с представителями немецкого командования, прежде всего, с командующим немецким 19 армейским корпусом генералом Гейнцом Гудерианом. Как было официально заявлено нашей делегации немецким комендантом города, на тот момент генерал в Брест-Литовске отсутствовал, как стало известно нам уже чуть позднее, в связи со срочным выездом на место вышеназванного происшествия.

По имевшимся у нас предварительным данным, в районе населённого пункта Речица, примерно около 17 часов 30 минут, неизвестным польским снайпером было совершено удачное покушение именно на генерала Гейнца Гудериана. Согласно некоторым агентурным сведениям, полученным из Брест-Литовска, глубокой ночью ещё 21 сентября 1939 года, вышеуказанный генерал, не приходя в сознание после полученных им тяжёлых ранений, скончался. Нами организована дополнительная и более тщательная проверка этих сведений. По имеющимся данным, неизвестный польский снайпер немцами не был пойман.

Предположительно, именно это удачное покушение на генерала Гейнца Гудериана и спровоцировало почти одновременные боевые столкновения между подразделениями немецкого 19 армейского корпуса и нашей 29 легкотанковой бригады, прежде всего, в районе Речицы, а затем, примерно через полчаса, и у Брест-Литовска. Хотя, не стоит исключить и того варианта, что немецкое командование, в первую очередь, просто хотело отбросить наши части подальше от города, чтобы в последующем, при окончательном согласовании границ зон ответственности, всё же оставить его за собой.

Докладываю, что командиром первого батальона майором Черняховским И. Д., немедленно после боевого столкновения и на утро следующего дня, были организованы поисковые операции в близлежащем лесном массиве, откуда, согласно показаниям пленных, предположительно мог вести огонь польский снайпер. Поисковым группам удалось выявить его позицию и там, к сожалению, были найдены только две винтовочные гильзы, несомненно, польского производства. Предположительно, все остальные вещественные доказательства с места происшествия, согласно показаниям пленных, оружие польского производства и вещи, брошенные неизвестным снайпером, в том числе, как будто, и документы на имя неизвестного нам польского офицера, уже находятся у немецкого командования, и их состав и содержание, к сожалению, к данному времени установить не удалось.

Кроме того, в этом же лесном массиве красноармейцами из состава 32 легкотанковой бригады полковника Грызунова И. И. был пленён польский военнослужащий белорусской национальности из 79 пехотного полка Войска Польского имени Льва Сапеги, который показал, что их пехотная часть, организованная из местных резервистов, отношения к засаде не имеет. Оказалось, что группа военнослужащих из этого полка пробиралась из района Варшавы в свои дома, но сдаваться частям РККА не хотела. По некоторым данным, в успешном нападении на немецкую моторизованную колонну и её полном уничтожении, действительно принимали участие некоторые подразделения 82 Сибирского пехотного полка Войска Польского имени Тадеуша Костюшко, вырвавшиеся из Брестской крепости. Приняты меры по их поиску, для стабилизации обстановки в нашем тылу, во время которых был задержан военнослужащий этого полка подпоручик Виктор Омельянюк, уроженец города Кобрина, который дал признательные показания. Стоит отметить, что личность предполагаемого польского снайпера ему неизвестна, так как к моменту покушения на генерала Гейнца Гудериана остатки польского отряда, устроившего засаду на немецкую механизированную колонну, уже спешно отошли в юго-западном направлении примерно на 5 км. Расследование продолжается.

К сожалению, в районе севернее и северо-восточнее Брест-Литовска частям нашей 29 легкотанковой бригады всё же пришлось отойти на 2 км к востоку от ранее занятых позиций и занять оборону по всей линии соприкосновения с немецкими частями. В течение ночи с 21 на 22 сентября 1939 года кратковременные боевые столкновения между нашими отдельными подразделениями и некоторыми частями противника продолжились и остановились только примерно к 10 часам утра.

В настоящее время боевых столкновений не наблюдается, и подразделения нашей 29 легкотанковой бригады прочно удерживают занимаемые позиции. По некоторым агентурным данным, в район Брест-Литовска противник срочно подтягивает свои резервы, в том числе и из состава 10 танковой дивизии. В свою очередь, ожидаем прибытия подкреплений и к нам. Некоторые подразделения 32 легкотанковой бригады полковника Грызунова И. И. также заняли позиции восточнее Брест-Литовска, во втором эшелоне от линии соприкосновения с противником. Ожидается и подход основных сил этой бригады.

Командование 29 легкотанковой бригады готово ко всяким неожиданностям и только и ждёт результатов переговоров между представителями нашего и немецкого командования, с тем, чтобы продолжить выполнение ранее поставленной задачи по занятию Брест-Литовска и прилегающих к городу районов, отходящих в зону нашей ответственности.

Кроме того, довожу до Вашего сведения об одном неожиданном и чрезвычайно важном происшествии, случившемся на ныне подконтрольной нам территории, с участием личного состава 29 легкотанковой бригады.

Сегодня, 22 сентября 1939 года, около 10 часов утра, в городе Пружаны ко мне обратился младший комвзвод Васильев А. В., заместитель командира взвода пешей разведки бригады, как раз и прибывший с района населённого пункта Речица. Он сразу же, в отсутствии посторонних свидетелей, предъявил мне два свёртка, завёрнутые в его запасную одежду. Первый из них имел размеры около 1 м в длину и 40 см в ширину. Он являлся довольно тяжёлым, имел до 15 кг веса. Второй свёрток был объёмным, примерно в два раза меньше первого по размерам и легче, до 10 кг веса.

В ходе дальнейшего исследования предъявленных свёртков, в присутствии только самого предъявителя, в первом свёртке, под слоем личной запасной одежды младшего комвзвода и комплекта загрязнённой неизвестными смазочными материалами военной маскировочной формы зеленовато-пятнистого вида неизвестного происхождения, мною было обнаружено:

— неизвестный ранее вид оружия в количестве 1 (одна) шт., около 1 м длины, с круглым, диаметром 40 мм, с расширяющимся в конце, полым стволом чёрного цвета и деревянными накладками орехового цвета;

— две специальные матерчатые сумки, в одной из них найден неизрасходованный длинный специальный снаряд сложной цилиндрической формы, предположительно, к указанному вначале оружию, в количестве 1 (одна) шт.;

— короткий, предположительно, автоматический карабин со стволом чёрного цвета, калибра 7,62 мм, неизвестного ранее вида, с деревянным прикладом орехового цвета и изогнутым магазином из неизвестного материала, в количестве 1 (одна) шт., в котором обнаружено 23 (двадцать три) патрона промежуточного, между пистолетными и винтовочными патронами, типа.

Во втором свёртке, под слоем запасной одежды младшего комвзвода Васильева А. В., и другого комплекта, аналогичной первому, военной маскировочной формы, и тоже загрязнённой неизвестными смазочными материалами, была обнаружена большая прямоугольная сумка из тонкой и прочной ткани неизвестного вида.

Выяснилось, что младший комвзвод Васильев А. В., в составе бокового боевого охранения нашей 29 легкотанковой бригады под командованием лейтенанта Петрова И. Н., как раз во время между 15 и 16 часами дня, находился в районе населенного пункта Речица. Именно он и весь личный состав боевого охранения там, у рощи 'Круглая', наткнулись на уничтоженные неизвестно кем немецкие танки в количестве 3 единицы, грузовые автомашины — 4 единицы, со множеством трупов немецких солдат. Младший комвзвод также подтвердил, что после практически полного обследования местности боевым охранением было обнаружено в целом около 60 трупов немецких военнослужащих. Рапорта командира первого батальона 29 легкотанковой бригады майора Черняховского И. Д. и младшего комвзвода Васильева А. В. с полным описанием всего произошедшего прилагаются.

Как сообщил младший комвзвод Васильев А. В., предъявленные мне вещи он случайно обнаружил в полевом окопе, находящемся среди кустов, примерно на расстоянии 300 м от уничтоженной немецкой техники, на месте предполагаемой запасной или противотанковой позиции поляков, устроивших засаду немецкой смешанной колонне. Кроме него и лейтенанта Петрова И. Н., никто из личного состава боевого охранения ни одну из найденных вещей не видел, так как они сразу же были завёрнуты в обнаруженную в окопе, загрязнённую землёй, польскую военную камуфлированную форму в количестве 2 (двух) единиц. Потом он дополнительно завернул два получившихся свёртка в свою одежду. Именно в таком виде они и были предъявлены — сначала, во время доклада при встрече по пути с танковым батальоном, командиру первого батальона майору Черняховскому И. Д., а потом и мне.

Тут же младшим комвзводом Васильевым А. В. дополнительно было предъявлено мне пять гильз промежуточного типа, как раз к этому автоматическому карабину, как объяснил он сам, найденные им, и как раз в вышеуказанном полевом окопе. Кроме того, младший комвзвод Васильев А. В. сообщил, что все немецкие танки, согласно мнению и лейтенанта Петрова И. Н., несомненно, были подбиты из обнаруженного там неизвестного вида оружия, так как следов иных противотанковых средств на прилегающей местности ими не были выявлены. Он предположил, что, как будто из-за некоторых особенностей повреждений немецкой бронетехники, они нанесены им именно из трубчатого противотанкового средства.

Предполагаю, что все предъявленные мне образцы могут иметь особо секретный характер. Поэтому мною тут же было принято решение все предъявленные вещественные материалы дальше не исследовать и срочно отправить по инстанции Вам, для принятия соответствующего решения.

Как доложил младший комвзвод Васильев А. В., им и лейтенантом Петровым И. Н. содержимое предъявленной большой прямоугольной сумки из тонкой и прочной ткани неизвестного вида также не проверялось и никакие вещи оттуда, кроме книги с названием 'Эффект истребителя. Сталинский сокол во главе СССР', не доставались. Эта книга ими, ввиду некоторых странных признаков, явно указывавших на секретный характер, тоже не открывалась. Соответственно, с младшего комвзвода Васильева А. В. мною немедленно была взята письменная подписка о неразглашении секретных сведений и приняты меры по его отправке в Ваше распоряжение, вместе со всеми вещественными доказательствами, в количестве 2 (двух) свёртков, дополнительно опечатанных печатью особого отдела 29 легкотанковой бригады, в сопровождении прежней и побранной мною дополнительной охраны.

Также такие подписки о неразглашении секретных сведений были взяты с экипажа бронеавтомобиля БА-10 и личного состава стрелкового отделения, прибывших вместе с младшим комвзводом Васильевым А. В., в количестве трёх человек. Все они в качестве охраны младшего комвзвода Васильева А. В. были отправлены в Ваше распоряжение. Также приняты меры по немедленному отзыву и возвращению уцелевшего во время боевого столкновения личного состава боевого охранения в распоряжение особого отдела бригады, для продолжения расследования и недопущения утечки секретных сведений. Командир бокового боевого охранения лейтенант Петров И. Н. был тяжело ранен в ходе второго боевого столкновения с немецкими подразделениями и эвакуирован в полевой госпиталь, и его местонахождение устанавливается и будет сообщено позднее.

В случае появления дополнительных сведений по всем интересующим Вас вопросам, они немедленно будут доведены до Вас всеми имеющимися в распоряжении особого отдела 29 легкотанковой бригады средствами связи.

Начальник особого отдела 29 легкотанковой бригады...

* * *

Глава 13.

Не один?

Было тихо. Василий чувствовал, что вполне нормально выспался. Но ему никак не хотелось вставать и, главное, сильно было желание досмотреть тот сон, что только что ему приснился. Ведь там он, прибывший поздно вечерком в родительский дом, отчего-то уже рано с утра проснулся, но не только никак не хотел вставать, а даже и открыть глаза. А мать, кажется, сидела рядом с давно отсутствовавшим, наконец вернувшимся в родной дом, можно сказать, блудным сыном и нежно глядела на него?

Похоже, желание это, как-никак, немедленно сбылось. Мужчина тут же увидел во сне свою маму — невысокую, сухонькую старушку, с исхудавшим, морщинистым лицом, с натруженными руками, но всё ещё живую. Она просто спокойно сидела на табуретке у железной, сетчатой кровати и молча смотрела на него.

— Мама, ты за меня не беспокойся! Вот видишь, я всё ещё живой. А они, эти фашисты, сволочи, гады, от меня ещё поплачут. Дай мне только как-нибудь добраться до товарища Сталина, и я ему всё расскажу, тогда они точно получат за всё, за все свои злодеяния, по полной. Мало точно не покажется. У, сво-о-лочи!

— Василь, сыночак, жывы! (белорусск., 'Василь, сыночек, живой!')

Что-то голос, хоть и, само собой, явно женский, конечно, взрослый, но никак не старческий и как-то живой и явственный, и совсем рядом?

— Живой, мама, живой! Правда, меня малость зацепило, но это ничего! Ты же сама прекрасно знаешь, что на мне всё быстро, как на собаке, заживёт!

— Сыночак, вярнувся! О, божа, дай жа яму силы, каб ен хутчэй паправився! (белорусск., 'Сыночек, вернулся! О, боже, дай же ему силы, чтобы он скорее поправился!')

Похоже, мать молилась богу, но как-то не совсем ясно понятными словами, и, может, даже немного не русскими, конечно, и не чувашскими. Василий удивился — похоже, что он разговаривал с кем-то не во сне, а даже как бы и наяву. Наверное, пора проснуться? Он открыл глаза и действительно увидел чуть сбоку, почти над собой, исхудавшее лицо, но, к сожалению, не своей мамы, а не очень-то и старой женщины. Оно у неё было почти такое же, и не морщинистое, совсем как у матери, но в более раннем, чем во сне, возрасте. Сколько же времени прошло с тех пор! Женщина тоже сидела на табуретке, уже у деревянной кровати и что-то, почти неслышно, шептала про себя.

— Сынок, дзякуй богу, ачуняв! Як ты сябе адчуваешь? (белорусск., 'Сынок, слава богу, очнулся! Как ты себя чувствуешь?')

Сынок? Он что, уже перенёсся в другое место и попал к собственной матери, только отчего-то разговаривавшей с ним как-то немного по-иному, даже не на русском языке?

— Мама, всё хорошо. Как видишь, я очнулся. Успокойся. Я живой, правда, мне немного плохо. Кажется, мне малость попало.

Язык не очень-то и хотел слушаться. Только проговорив все слова одним залпом, точнее, пробормотав, но достаточно отчётливо, попаданец вдруг понял, что сказал всё это не совсем своей матери. Да, нависшая над ним худенькая, явно не очень высокая женщина в старой, поношенной одежде не совсем привычного ему покроя, несомненно, смахивала на его маму. Но всё же это была не она, а какая-то чужая, пусть и сильно похожая женщина. Да и Василий, кажется, лежал в, не самой шикарной, постели, накрытый как бы и не домотканым одеялом, и не совсем дома? Хотя, откуда он мог находиться дома? Последними, что он помнил, были постаревшие избы небольшой деревушки, видневшейся неподалеку от опушки леса, где он как раз и стоял, точнее, пытался справиться со слабостью и головокружением, опираясь на ствол подвернувшейся сосёнки? Похоже, не справился, раз очнулся уже здесь.

Да и, кажись, ведь он совсем недавно как бы и находился где-то в Западной Белоруссии и даже в далёком-далёком тридцать девятом году! Короче, попал! А его дом остался так далеко, что отсюда, с узкой деревянной кровати, точно было не видать.

Убранство небольшой комнаты или, возможно, даже дома оставляло желать много лучшего. Небольшие окошечка, деревянные бревенчатые стены и печка, такая здоровая деревенская печка, совсем как у них дома в детстве, само собой, нехитрый скарб, развешанный на стенах, говорили совсем не о достатке, а как бы даже и о нищете, по крайней мере, по понятиям уже двадцать первого века. Кроме деревянной кровати, кстати, единственной, в комнате имелся ещё здоровый сундук и штук пять грубо сколоченных табуреток.

Да, не очень богато жила хозяйка дома, так похожая на мать попаданца. Считай, на уровне нищеты.

Кажется, что и женщина, судя по её вмиг изменившемуся и побледневшему, да ещё ставшему таким жалким, лицу, поняла что-то, одно ей ведомое? Наверное, то, что она отчего-то нечаянно приняла чужого мужчину, хоть и сильно похожего, за собственного сына? Или как-то смирилась с его смертью?

Хозяйка дома вдруг резко выпрямилась, нет, никак не отшатнулась, просто разогнулась, встав прямо перед Васей.

— Ты не Василь. Ты — иншы. Божа, ну за што мне такое пакаранне? Василь, сыночак, дзе ж ты? Божа, вярни мне яго, кали ласка! Сыночак, вярнися! (белорусск., 'Ты не Василь. Ты — иной. Боже, ну за что мне такое наказание? Василь, сыночек, где же ты? Боже, верни мне его, будь добр! Сыночек, вернись!') — проговорила женщина как-то обречённо и горько заплакала.

Хоть и слова, произносимые женщиной, были ему не очень знакомы, но Василий понял. Отчего бы не понять, язык-то, хоть и не русский, но, кажется, вполне себе белорусский? Хотя, ну что мог сказать бедный попаданец ей в успокоение? Что он как раз и тот, неведомый ему Василь? Или как-то по-другому успокоить навзрыд плачущую женщину?

— Я прошу извинить меня. Но я тоже Василий. Мне очень жаль, что Ваш сын не вернулся. Но, к сожалению, война.

— Василь?

— Да, я тоже Василь. Так получилось, что я пришёл издалёка, и туда так далеко, что мне обратно уже никак не вернуться. И у меня здесь тоже никого нет. Вообще, никого, никого. И не будет! Я тоже остался совсем-совсем один.

Мужчина и сам не понял, что на него нашло, когда он, опять же залпом, проговорил эти слова. Хотя, чего уж удивляться, если всё правда? Он и дома фактически жил одиноко. Просто, там ему всё было привычно и знакомо. Потом, пусть и не рядом, но имелись родные брат с сестрой, и хоть какие-то родственники существовали, и созваниваться с ними порой можно было. Да ещё друзья, хоть и немного, и куча всяких знакомых — хороших и плохих, иногда и неплохие подружки, хоть и временные, появлялись. В общем, полного одиночества опасаться не приходилось.

А вот здесь Василий действительно один-одиношенек. И мир другой, и время...

Тут уже женщина сама удивлённо вскинулась на него, долго-долго пробуравила непонятным взглядом и под конец проговорила:

— Бог дав мне адзинага сына. Мужа Михася забили германцы, кали ен, сыночак, быв яшчэ маленьким. Больш у мяне никога няма. Значыць, ты кажаш, што и у цябе никога няма? Засим, засим адзин? (белорусск., 'Бог дал мне единственного сына. Мужа Михася убили немцы, когда он, сыночек, был ещё маленьким. Больше у меня никого нет. Значит, ты говоришь, что и у тебя никого нет? Совсем, совсем один?')

Что же мог сказать ей в ответ попаданец? Ведь он и на самом деле здесь и сейчас являлся круглым сиротой, и таким, что и даже представить было невозможно. Всё осталось за бездной...

— Да, у меня здесь тоже никого нет. Все умерли. Я остался один. Навсегда, навсегда! И, наверное, уже не будет!

— Ты Василь? — Недоверчиво спросила женщина, как-то задумчиво сморщив лоб. Вася просто кивнул в знак согласия. Ведь он нисколько не врал и, видимо, она это поняла.

— У цябе — зброя, ты — чырвоны и ваявав, значыць, з паляками? (белорусск., 'У тебя оружие, ты — красный и воевал, значит, с поляками?') — Кивок головы, уже в знак отрицания.

— Тады, значыць, з германцами? И яны паранили цябе? (белорусск., 'Тогда, значит, с немцами? И они поранили тебя?') — Опять кивок, уже в знак согласия. — А адкуль жа у цябе пасведчанне польскага афицэра? (белорусск., 'А откуда же у тебя удостоверение польского офицера?')

— Я выполнял особое задание командования, оттого так и получилось. Большее рассказать никак не могу. Нельзя!

— Чырвоныя побач у Камянцах. Цябе можна адвесци да их. (белорусск., 'Красные рядом в Каменцах. Тебя можно отвезти к ним.')

— К сожалению, нельзя. Мне пока никак нельзя возвращаться к своим. У меня особое задание.

— Ты саправды чырвоны? (белорусск., 'Ты действительно красный?')

— Да! Я оттуда!

— Шпиён? Ты в трызненни што-то казав пра галовнага у червоных — Сталина? Ты — ад яго? Ты выконваеш яго заданне? (белорусск., 'Шпион? Ты в бреду что-то сказал про главного у красных — Сталина? Ты от него? Ты выполняешь его задание?')

Это было бы уж слишком, чтобы попаданец явился именно от товарища Сталина! Но что-то ответить ведь всё равно надо...

— Не лично от товарища Сталина. От командования. Но — задание, можно сказать, и от него.

Кажется, женщина вполне удовлетворилась ответами Василия. Она на некоторое время замолкла и стала изучающее и как-то оценивающе разглядывать его.

— Василь, я ж таксама зусим адзин. У мяне сына Василя германцы забили пад Варшавай. Папера прыйшла. Паспела прыйсци. Будзь яны праклятыя! И паляки таксама! Жыцця ад их не было! Ирады! (белорусск., 'Василь, я же тоже совсем одна. У меня сына Василя немцы убили под Варшавой. Бумага пришла. Успела прийти. Будь они прокляты! И поляки тоже! Жизни от них не было. Ироды!')

Василию было до слёз жалко эту женщину, так похожую на свою мать. Хотя, она у него умерла в более глубоком возрасте, так, лет на пятнадцать-двадцать побольше, чем у его собеседницы. Да и нет её уже несколько лет, даже там, и то нет...

Мужчина бы сейчас, наверное, сделал для неё, для этой незнакомой и чем-то важной и даже как бы родной для него женщины, всё, что бы она сейчас не попросила. Видимо, все его чувства так явственно отразились на его лице, что хозяйка дома и сама ненадолго задумалась. А потом она глянула на него с какой-то мольбой и потаённой надеждой...

— Василь, можа, ты саправды будзеш мне замест Василя? Станеш мне як бы сынам? Ты ж так падобны на него, и сам сказав, што зусим адзин, и табе патрэбна дапамога. И у мяне сыночка няма. Я табе дапамагу усим, чым магу. А, Василь? Я усим адназначна скажу, што ты мой сын. Тут у мяне, пакуль ты знаходзився без прытомнасци, ужо пабывали суседзи, и усе яны паличыли цябе маим сынам. Василь, а, як? (белорусск., 'Василь, может, ты действительно будешь мне вместе Василя? Станешь мне как бы сыном? Ты же так похож на него, и сам сказал, что совсем один, и тебе нужна помощь. И у меня сыночка нет. Я тебе помогу всем, чем могу. А, Василь? Я всем однозначно скажу, что ты мой сын. Тут у меня, пока ты находился без сознания, уже побывали соседи, и все они признали тебя моим сыном. Василь, а, как?')

Это было так неожиданно. Тем не менее, на такое важное и душевное предложение требовалось отвечать — и лучше конкретно и сейчас. Да или нет? Хотя, на самом деле, ну что терял Василий? Да, ничего. Он же здесь однозначно совсем один! А ведь ему, как-никак, требовалось легализоваться, хотя бы на всякий случай. А ведь эта женщина, на самом деле, так похожа на его мать! И она тоже, и на самом деле, совсем одна!

— Э-э, спасибо. Знайте же, Вы тоже так похожи на мою маму, что я сначала принял Вас за неё. Хотя, она у меня умерла уже давно. Я сразу скажу. Даже думать не буду. Знайте, я согласен! Если можно, давайте, я действительно буду считаться Вашим сыном? Пусть даже Ваш Василь и вернётся! Что ж, буду ещё одним Вашим сыном? Верьте мне! Не подведу Вас никак и никогда. Мама?!

Тут уж как бы новоявленная 'мама' зарыдала ещё сильнее. Но чуть погодя её голос уже немного изменился, стал спокойнее. И лицо у неё тоже просветлело. Хотя, слёзы всё ещё лились и лились. Наверное, всё же женщина решила напоследок полностью оплакать своего сына, но она постепенно успокаивалась.

И когда хозяйка дома, наконец, успокоилась, она тут же молча взяла руки попаданца в свои и держала их там какое-то время. Может, хотела почувствовать что-то родное и, вообще, убедиться в чём-то своём сокровенном? А потом женщина наклонилась и поцеловала мужчину в лоб, чтобы чуть позже просто погладить его по голове, как, может быть, делала когда-то со своим настоящим сыном. Хотя, так делала иногда и его мама. Наверное, они все такие?

Василию, честное слово, стало так хорошо, как когда-то со своей родной мамой. Да, похоже, он и на самом деле нашёл себе вторую маму?! Да, так и есть! Хорошо-то как...

И, под конец, полился разговор, долгий и душевный...

К сожалению, новая 'мама' попаданца не очень-то владела русским языком, хотя почти всё понимала. Ведь она практически безвылазно прожила в своей деревеньке и особо никуда и не выезжала. Разве что женщина успела как-то побыть несколько раз в Брест-Литовске — уже давно, в молодости, ещё в царские времена, может, пару-тройку раз, и примерно столько же потом, уже при поляках. Зато ближайший Каменец-Литовский она навещала часто. В основном, мама Ганка выбиралась туда за покупками, и в некоторые другие места поближе, но уже реже.

То же самое было и с мужчиной. Только он и местный язык понимал малость похуже.

Но чуть погодя разговор наладился. Два человека весьма быстро нашли понимание друг с другом. Им было о чём поговорить, о чём обсудить, о чём договориться. Ведь им далее однозначно предстояло жить практически вместе, раз они об этом решили. Потом, на удивление, и случай попался слишком уж подходящим — Василий оказался практически один в один похожим на сына мамы Ганки Василя, и возраст имел тот же. Их дня рождения разделяло всего лишь несколько месяцев — он родился в апреле, а его тёзка — в августе. Жаль, но не его вина — кому-то повезло, а кому-то — нет. Хотя, впереди и его могли ждать такие испытания, что вся предыдущая жизнь просто могла показаться сказкой. С другой стороны, не зря же его сюда забросило! Или кто-то забросил...

В общем, что случилось, то и случилось. Конечно, родителей не выбирают, но, оказывается, можно и выбрать. А раз выбор сделан, то за свои слова надо отвечать и доказывать далее делом, что ты действительно достоин считаться сыном такой женщины. Как говорится, и на самом деле за себя и того парня...

Василий нисколько не сомневался, что он своё слово сдержит. Такими вещами не шутят. Да и мама Ганка действительно так была похожа на его родную маму...

* * *

Глава 14.

Товарищу Сталину — для всеобщей пользы...

Наркому внутренних дел СССР, кандидату в члены Политбюро ЦК ВКП (б), комиссару государственной безопасности первого ранга, товарищу Берия Л. П.:

Рапорт.

24 сентября 1939 года.

Докладываю, что специальным самолётом из Минска в распоряжение нашей специальной исследовательской группы НКВД доставлены 2 (два) хлопчатобумажных мешка, опечатанные печатью особого отдела 4 армии Белорусского фронта.

Внутри первого мешка находился свёрток длиной около 1 м и шириной примерно 40 см, весом до 15 кг, опечатанный печатью особого отдела 29 легкотанковой бригады. Целостность свёртка и печати не нарушены. Наружный слой первого свёртка состоял из стандартной красноармейской гимнастёрки. Под вторым слоем, состоявшим из комплекта загрязнённой неизвестными смазочными материалами военной маскировочной формы зеленовато-пятнистого вида неизвестного происхождения, было обнаружено:

— неизвестный ранее вид оружия в количестве 1 (одна) шт., с круглым, трубчатым стволом с диаметром 40 мм, длиной около 1 м, с рукояткой и прицельным устройством, с расширяющимся в конце раструбом. Согласно приложенным документам (объяснительной младшего комвзвода Васильева А. В.), данное оружие могло являться ручным противотанковым оружием;

— две специальные матерчатые сумки, в одной из них найден неизрасходованный длинный специальный снаряд, полностью готовый к использованию, имеющий сложную цилиндрическую форму, предположительно, являющийся штатным выстрелом к указанному вначале оружию, в количестве 1 (одна) шт.;

— короткий, предположительно, автоматический карабин калибра 7,62 мм, неизвестного ранее вида, в количестве 1 (одна) шт., с деревянным прикладом и изогнутым магазином из неизвестного материала, в котором обнаружено 23 (двадцать три) патрона промежуточного, между пистолетными и винтовочными патронами, типа;

— отдельный бумажный пакетик, внутри которого обнаружено 5 (пять) использованных гильз промежуточного типа, как раз к предъявленному автоматическому карабину.

Внутри второго мешка находился объёмный свёрток длиной около 0,5 м и шириной примерно 25 см, весом до 10 кг, опечатанный печатью особого отдела 29 легкотанковой бригады. Целостность свёртка и печати не нарушены. Наружный слой первого свёртка тоже состоял из стандартной красноармейской гимнастёрки. Под вторым слоем, аналогично первому свёртку, состоявшим из однотипного комплекта загрязнённой неизвестными смазочными материалами военной маскировочной формы зеленовато-пятнистого вида, была обнаружена большая прямоугольная сумка из тонкой и прочной ткани неизвестного вида.

Таким образом, особым отделом четвёртой армии на исследование предъявлены следующие образцы, а именно:

— 2 (два) комплекта одного вида специальной военной камуфлированной формы;

— ручное противотанковое оружие с калибром ствола 40 мм, в количестве 1 (одна) шт., в комплекте с 1 (одним) неиспользованным выстрелом и с 2 (двумя) суммами для выстрелов;

— автоматический карабин калибра 7,62 мм, в количестве 1 (одна) шт., в комплекте с магазином, снаряженным 23 (двадцатью тремя) патронами промежуточного, 41 мм, типа и 5 (пятью) использованными гильзами.

— большая прямоугольная разноцветная сумка из тонкой и прочной ткани неизвестного вида, размерами 40х50х30 см. Содержимое этой сумки требует отдельного специального изучения.

После предварительного визуального изучения предъявленных на исследование образцов можно сделать следующие выводы, имеющие, к сожалению, неполный характер:

1). Можно сразу же отметить, что на исследование были предъявлены неизвестные ранее, скорее всего, секретные образцы военной формы и оружия. По всем имеющимся данным, в настоящее время наличие именно таких видов военной формы и оружия на вооружении любой из армий мира не установлено. Также и бесспорно, что они никак не могут принадлежать и польской, как указано в сопроводительных документах, армии.

2). Предъявленный на исследование неизвестный ранее вид оружия с калибром ствола 40 мм, с расширяющимся в конце патрубком, несомненно, является полностью годным к применению образцом ручного противотанкового оружия (РПО). По всем имеющимся на данное время данным, оно по своим техническим характеристикам и принципам действия практически похоже на динамореактивные орудия Курчевского и существенно превосходит их. Оружие не чищено. Судя по многим характерным признакам, также согласно и другим предоставленным данным, из этого РПО уже было произведено несколько выстрелов.

Предъявленное на исследование РПО, возможно, являющийся ручным противотанковым гранатомётом, согласно клейму на его рукоятке, типа РПГ-7Д, снабжёно неизвестным ранее типом оптического прицела с маркировкой ПГО-7В. Снаряд с маркировкой ПГ-7В, длиной до метра, найденный в специальной матерчатой сумке на два снаряда, также является выстрелом, возможно, реактивным, именно для этого РПО.

Ввиду отсутствия соответствующих боеприпасов, выявить примерные тактико-технические характеристики предъявленного оружия пока не представляется возможным. Имеющийся реактивный выстрел целесообразно отправить на исследования для последующего производства. Согласно предоставленным данным (объяснительная младшего комвзвода Васильева А. В.), из исследуемого оружия эффективно была поражена бронированная немецкая техника на расстоянии до 300 м. По предварительным данным, данный вид РПО однозначно может быть рекомендован для принятия на вооружение РККА.

Предположительно, в предъявленном на исследование РПО и имеющемся выстреле и оптическом прицеле к нему применены полностью неизвестные ранее материалы и устройства. Данное РПО, без всякого сомнения, требует более полного и специализированного изучения, как для разработки и производства аналогичного вида оружия, так и для освоения новых видов устройств и материалов.

3). Предъявленный на исследование автоматический карабин (АК) неизвестного ранее вида, со стволом калибра 7,62 мм, с обнаруженными в изогнутом магазине промежуточными, 41 мм, патронами, также является полностью годным к применению образцом автоматического оружия. Оружие не чищено. Имеющийся в стволе оружия характерный нагар, также и другие предоставленные данные, свидетельствуют о его недавнем практическом применении.

В изогнутом магазине АК обнаружены патроны, ныне не существующего, промежуточного типа 7,62х39 миллиметров, в количестве двадцати трёх штук. Выявлено, что шестнадцать пуль без отличительной окраски относятся, предположительно, к пулям обыкновенного типа, четыре пули зелёного цвета — к трассирующим, три пули чёрного цвета с красным пояском — к бронебойно-зажигательным.

Произведённые в исследовательских целях пять выстрелов обыкновенными пулями из предъявленного на исследование АК свидетельствуют о том, что он, вероятно, по своим тактико-техническим характеристикам существенно превосходит ныне состоящие на вооружении в РККА и других армиях мира аналогичные образцы автоматического оружия и однозначно может принят на вооружение РККА. Кроме того, данный АК, предположительно, также изготовлен с применением ранее неизвестных материалов и тоже, без всякого сомнения, требует более полного и специализированного изучения, как для разработки и производства аналогичного вида оружия, так и для освоения новых видов материалов.

4). Следует особо отметить, что на исследуемых РПО и АК нумерация и некоторые другие данные частично уничтожены (затёрты), вероятно, механическим способом. Тем не менее, согласно некоторым, сохранившимся на предъявленных образцах военной формы и оружия, данным (штампов, текстов, клейм), можно предположить, что они были произведены в самое разное время на некоторых промышленных предприятиях РСФСР, а именно в городах Магнитогорск, Тула, Нижний Тагил, Новосибирск, Ижевск.

В первую очередь, обращает на себя особое внимание то, что все сохранившиеся на представленных образцах даты являются более поздними, чем сентябрь 1939 года. Так, на всех гильзах патронов к АК, если исходить из общепринятой практики по маркировке, предположительно указаны годы их выпуска — 1986 и 1987 годы. На внутренних карманах курток обеих комплектов камуфлированной военной формы обнаружены частично сохранившиеся штампы, нанесенные краской, откуда видно, что они, предположительно, произведены в 1987 году в городе Магнитогорск. Согласно частично сохранившейся маркировке и клейму предприятия-изготовителя на рукоятке РПО, оно, предположительно, изготовлено в городе Тула в 1975 году. Также частично сохранившиеся на АК данные свидетельствуют о том, что он произведен в 1976 году в городе Ижевске.

Судя по внешнему виду и некоторым данным, можно однозначно предположить, что все представленные на исследование образцы не новые, бывшие в употреблении, имеют признаки серийного производства. Так же можно сказать, что в данное время их аналогов не имеется. Эти образцы, из-за их более высокого технического и технологического уровня, никак не могли быть произведены на всех современных предприятиях СССР. Но, тем не менее, по всем признакам, все изделия именно советского производства. Исходя из этого, можно однозначно предположить, что эти образцы действительно произведены в указанные на них сроки, и именно на предприятиях СССР.

5). Все представленные образцы однозначно имеют большую практическую ценность и могут быть использованы в народном хозяйстве. В свою очередь, они также сильно интересны в плане изучения применявшихся для их изготовления новых материалов и технологий.

К примеру, для изготовления камуфлированной военной формы могут быть применены ткани и краски, предположительно, неизвестные ранее. Также все образцы, как куртки, так и штаны, в разной степени загрязнены смазочными маслами, вероятно, тоже неизвестного происхождения. Не подлежит сомнению, что эти предъявленные на исследование образцы военной формы требуют более полного и специализированного изучения.

Данный вид маскировочной военной формы, из-за его удобства и хороших маскировочных свойств, дополнительно к имеющимся и используемым в РККА образцам, однозначно может быть рекомендован для применения в разведывательных и других специальных частях РККА.

6). Следует отметить особую государственную важность всех обнаруженных в большой прямоугольной разноцветной сумке из тонкой и прочной ткани неизвестного вида, размерами 40х50х30 см, разных вещественных материалов и документов.

При осмотре внутри этой сумки были обнаружены:

— книга 1, с цветной обложкой, с рисунком из двух легковых автомобилей неизвестной марки — тёмного и серого, с названием — 'Mercedes-Benz S-класс серия W-140. Руководство по эксплуатации, ремонту и техническому обслуживанию';

— книга 2, с цветной обложкой, с рисунком светлого легкового автомобиля неизвестной марки, с названием — 'ВАЗ — 2106. Руководство по техническому обслуживанию и ремонту';

Обнаруженные в сумке книги 1 и 2 действительно являются руководствами по эксплуатации, ремонту и техническому обслуживанию вышеуказанных марок легковых автомобилей. Без всякого сомнения, эти книги имеют особую государственную важность и требуют более полного и специализированного изучения, как для разработки и производства аналогичного вида запасных частей и автомобильной техники, так и для освоения новых видов устройств и материалов. Изъятых листов в этих книгах не имеется.

— книга 3, судя по обложке, из серии художественной литературы 'Историческая фантастика', автор — Сергей Артюхин, название — 'Эффект истребителя. Сталинский сокол во главе СССР', с цветным рисунком на обложке, состоящей из кабины самолета неизвестного типа, с сидящим в нём неизвестным лётчиком, и с портретом товарища Сталина, согласно издательским данным, издана, предположительно, в 2012 году, в Москве, издательствами 'Яуза' и 'Эксмо';

Краткое предварительное изучение содержания книги 3 показало, что в данной книге действительно описаны научно-фантастические события. Но, в ней, несмотря на художественный характер, предположительно, также имеются сведения особой государственной важности. Изъятых листов в этой книге не имеется.

— свёрток 1 из жёлтого куска мягкой хлопчатобумажной ткани, внутри обнаружен пакет из цветной прозрачной искусственной пленки, вес пакета — 2 (два) кг, при дополнительном исследовании установлено, что внутри находились семена озимой ржи неизвестного сорта;

— свёрток 2 из зелёного куска мягкой хлопчатобумажной ткани, внутри обнаружен пакет из цветной прозрачной искусственной пленки, вес пакета — 2 (два) кг, при дополнительном исследовании установлено, что внутри находились семена озимой пшеницы неизвестного сорта;

— свёрток 3 из красного куска мягкой хлопчатобумажной ткани, внутри обнаружен пакет из цветной прозрачной искусственной пленки, вес пакета — 2 (два) кг, внутри находились клубни картофеля неизвестного сорта, светлого вида и средней величины в количестве двух десятков штук;

Следует отметить, что все обнаруженные в свёртках 1, 2, 3 материалы и семена сельскохозяйственных культур, возможно, особых высокоурожайных сортов, также требуют более полного и специализированного изучения.

— серая канцелярская папка с двумя узкими матерчатыми тесёмками, с чистой обложкой и без пояснительных надписей, внутри обнаружены листы белой писчей бумаги высокого качества, большого формата размерами 210х297 мм, в количестве 220 (двухсот двадцати) шт., с двухсторонним, напечатанным неизвестным устройством чёрно-белыми мелким текстом и рисунками. Все листы с левой стороны проколоты насквозь в двух местах, и все они сверху скреплены металлической планкой сложного профиля и двумя тонкими жестяными полосками шириной 5 мм, пропущенными через образовавшиеся после прокола круглые отверстия.

Первичный поверхностный просмотр обнаруженных в данной канцелярской папке листов показал, что они, возможно, имеют наибольшую ценность и, из-за самой высшей степени секретности, могут быть изучены только лично товарищами Берией Л. П. и Сталиным И. В. или другими назначенными ими лицами...

* * *

Глава 15.

Сплошная невезуха.

— Добры дзень, цетка Ганка! Добры дзень, дзядзька Василь! (белорусск., 'Добрый день, тётка Ганка! Добрый день, дядя Василь!')

День, конечно, был добрым, но он выдался таким трудным и не просто волнующим, а очень даже нервным, как для хозяйки дома, так и её новоприобретённого 'сына'. Хотя, они постепенно привыкали друг к другу. И под конец этот старый и низенький дом, находящийся в маленькой деревушке с красивым названием, кажется, Вишенка, стал казаться и Василию точно милым и родным. И когда под вечер заявилась как бы и нежданная гостья, он, можно сказать, уже был готов ко всему. Молоденькая, невысокая и весьма худенькая девушка на вид, так лет около пятнадцати-шестнадцати, само собой, скромно и даже бедновато одетая, едва зайдя в избушку, принялась зыркать во все стороны большущими синими глазами. Хотя, со слов мамы Ганки, этой Алесе, соседской дочке, кстати, как раз и нашедшей бедного попаданца, лежавшего в беспамятстве на опушке леса, и притащившей вместе с нею в дом, было уже слегка за восемнадцать, и являлась она девушкой весьма даже симпатичной.

И на самом деле, что-то такое привлекательное, и как раз на вкус Васи-Василька, имелось в любопытной гостье. У неё были вполне симпатичное, с какой-то хитринкой, личико и, главное, ослепительно притягательные синие глаза, в которых, действительно, можно было утонуть. Да и фигурка у девушки, несмотря на как бы и непрезентабельную одежду, являлась весьма притягательной, пусть и малость худоватой. Но, как известно, у большинства женщин этот недостаток со временем, к сожалению, почти всегда исчезает, сменяясь уже на другой, трудно устраняемый. Хотя, сам как бы кавалер, как ни странно, относился к тем мужчинам, которых, опять же, несмотря на всем известную поговорку, у прекрасного пола интересовало, прежде всего, то, что содержалось внутри этой самой наружной оболочки, какой бы она не была. Красота красотой, но, само собой, важнее были душевные качества, наверное, как в песне — чтобы 'руки были золотые, и характер золотой'? Он уже и так насмотрелся на как бы и красивых женщин, хотя, добившихся этого и с помощью продвинутой косметики, но совсем не подходящих для него именно по своим душевным качествам. Что делать, времена наступили такие, и подходящие невесты тоже преобразились вместе со временем. Материальный и денежный интерес стал преобладать у них во всём. В этом, конечно, не было ничего плохого, но небогатый кавалер стал вызывать у дам сильно меньший интерес. Может, именно в более старые времена, как сейчас, у попаданца шансов найти для себя подходящую спутницу жизни имелось больше?

Одно только непривычно было ещё вполне молодому мужчине слышать обращение к себе, как к дяде. Хотя, он же теперь никак не Василий Степанов, а самый настоящий Василь Стефанович, притом, и по батьке Михайлович. Можно было даже сказать, что блудный сын мамы Ганки и, к сожалению, её покойного мужа Михася, после долгих блужданий, наконец, вернулся в родной дом. Теперь же он являлся как бы и соседом этой милой, уже понравившейся ему, девушки. А раз и старше лет на десять с хвостиком, то как бы и дядя.

Конечно, раненый и как бы потерявший память после контузии, мужчина, лежавший на кровати, чуток открыл рот, само собой, с согласия мамы Ганки, вроде бы, и силясь что-то сказать. Но после как бы неудачи только и кивнул головой. Уже более пристально разглядев свою спасительницу, он понял, что точно уж никого не найти лучше этой, очень даже милой его душе, Алеси. Ведь это именно она его так своевременно и нашла, и в какой-то степени спасла. Девушка, даже помимо элементарного чувства благодарности, начала нравиться ему всё больше и больше.

Похоже, Василий даже начал влюбляться в эту Алесю! Вот только неприкрытое выражение его лица, видать, с полным проявлением, притом, непредвиденным самим хозяином, чувств, всё же смутило девушку. Тем не менее, она пристально вгляделась в больного и, похоже, приняла какое-то решение.

— А, Алеся! Праходзь, праходзь. Не звяртай уваги на Василя. Бачыш, яму пакуль цяжка. И встаць не можа, и размавляць цяжка. Рана на плячы у яго. Крыви шмат стацив. Дзякуй табе, дачушка! Каб не ты... (белорусск., 'А, Алеся! Проходи, проходи. Не обращай внимания на Василя. Видишь, ему пока тяжко. И встать не может, и разговаривать тяжело. Рана на плече у него. Крови много потерял. Спасибо тебе, доченька. Кабы не ты...)

Действительно, к счастью и везению Василия, хоть и потерял он много крови, но рана у него была не такой уж и смертельной. Видать, винтовочная пуля поймала его при беге и, пробив куртку, навылет прошла через руку чуть повыше локтя. Конечно, в тот момент ему как раз и было не до раны. А вот крови воин успел потерять достаточно, плюс неудачное падение в яму, потревожившее так некстати рану, опять потеря крови. Конечно, здесь и сейчас, и всё-таки в чужом для него мире, хоть и на территории бывшей Российской империи, и времени, плюс при полном отсутствии привычного медицинского обслуживания, любое ранение могло доставить бедному попаданцу нехилые проблемы, вплоть до 'моментом в море'.

Но, к счастью, похоже, всё обошлось? Организм Василия, кажется, справился со всеми заразами, и теперь у него, вот невезуха, только слабость от потери крови и, само собой, некоторая усталость? А ведь где-то там происходили такие события, что мама не горюй!

Мужчине отчего-то хотелось поучаствовать хотя бы в их части, пусть понемножку, и, как говорится в таких случаях, оставить свой след в истории. Он, честно говоря, боялся, что если всё оставить как есть, то в будущем он опять, может быть, повторит свою прежнюю, бесцветную жизнь.

Конечно, странно было, что у попаданца откуда-то появились такие 'глобальные' мысли. А что делать? Каждому в жизни, хотя бы раз, хочется чего-то такого, самому непонятного и недостижимого. А здесь перед ним вырисовывались такие возможности, что грех было их профукать! Потом, любой попаданец и так должен был заниматься, в меру своих сил, конечно, помощью своей стране, куда бы он не попал! Иначе бы его не посылали!

Вот ведь, не везёт! И угораздило же ему подцепить эту случайную пулю-дуру! Действительно, как в песне — 'не везёт мне в смерти!' Хотя, может, повезёт в любви? Да и, ведь, все эти песни ещё никто не знает!

Мама Ганка как можно быстрее постаралась отвлечь гостью от новоприобретённого 'сына', что-то ударившегося в свои мысли, и это ей удалось. Две женщины, молодая и существенно постарше, начали обсуждать свои повседневные дела. А их у них, похоже, хватало. Да и нынешняя война никак не давала им покоя. Как уже знал Василий, у Алеси один из двух старших братьев Янка тоже служил где-то в польской армии, предположительно, на Западной Украине. Там сейчас тоже вполне могло быть 'жарковато'? По крайней мере, советские и немецкие войска уже должны были встретиться у Львова, и именно там могли развернуться важные события. Польская армия уже фактически была разгромлена самими немцами, правительство Польши должно было сбежать в Лондон, и оставалось всего лишь немного времени до того, как эта страна будет повержена окончательно. Конечно, брат девушки, если не был убит или не попал в плен к немцам, ещё и не сбежал в Румынию или Венгрию, то обязательно вернётся домой. Но пока от него или о нём, видать, никаких сообщений не поступало.

Хорошо, хоть отец с матерью у Алеси вполне здравствовали. Потом, у неё другие старшие брат Петрусь с сестрой Майей жили отдельно, со своими семьями, и где-то в этом Каменце-Литовске, получается, в небольшом таком старинном городке поблизости. Семья девушки, несмотря на то, что дома почти никого уже не осталось, тоже жила небогато. Что делать, судя по имевшимся у попаданца знаниям, да и рассказу мамы Ганки, польская власть особо не баловала жителей 'кресов всходних', пытавшихся хоть как-то противостоять политике 'полонизации', скорее, открытой колонизации. Правда, те сами, конечно, не все, напуганные яростной и весьма злой польской пропагандой, не знали, как им относиться к РККА и Советскому Союзу и ко всему советскому. Хотя, по истории, кажется, многие жители Западной Белоруссии и, возможно, Западной же Украины, кроме, может, всяких бандеровцев и прочей швали, весьма активно приветствовали и поддерживали Освободительный поход РККА.

— Цетка Ганка, дзядзька Михась и сення ездзив у Камянец. Кажа, наведав сям'ю дачки, гасцинцы им адвез. Распавядав, што там циха и пакуль чырвоныя и германцы нияк не страляюць адзин у аднаго. Тольки зямлю капаюць моцна акопы будуюць. У чырвоных там, здаецца, маюцца танки и салдаты. Я таксама хацела наведаць сваих брата и сястру, але бацька не пусцив. Сказав, што в любы час новая вайна можа пачацца. И мне стала так страшна. (белорусск., 'Тётка Ганка, дядя Михась и сегодня ездил в Каменец. Говорит, навестил семью дочки, гостинцы им отвёз. Рассказывал, что там тихо, и пока красные и немцы никак не стреляют друг в друга. Только землю копают сильно, окопы строят. У красных там, кажется, танки имеются и солдаты. Я тоже хотела навестить своих брата и сестру, но отец не пустил. Сказал, что в любое время новая война может начаться. И мне стало так страшно!')

Это было уже интересно. Хоть и Василий понял не всё, но общий смысл был ему ясен — войны с немцами пока не было и советские солдаты, то есть красноармейцы, с прибывшим подкреплением из танков, укреплялись в этих самых Каменцах. Мужчине всем сердцем захотелось отправиться туда. Но он был ещё слабоват для этого.

— Ня бойся, дачушка, не дасць пакуль Чырвоная Армия германцам дайсци да нас. Цяпер, здаецца, у чырвоных силы шмат. На германцав хопиць. Так што, ня бойся. Не адважыцца Гитлер напасци яшчэ и на Савецки Саюз! (белорусск., 'Не бойся, доченька, не даст пока Красная Армия немцам дойти до нас. Сейчас, кажется, у красных сил много. На немцев хватит. Так что, не бойся. Не отважится Гитлер напасть ещё и на Советский Союз!')

Конечно, что говорила на этот раз умудрённая жизнью женщина молодой девушке, во многом являлись словами Василия. Всё же она постаралась хоть немного запытать своего уже как бы и 'сына' о его родных местах и, само собой, обо всей стране, то есть о нынешнем Советском Союзе. Хоть и не так уж ориентировался попаданец в современных реалиях, но основные моменты он всё же знал.

'Да, а всё-таки эта Алеся, кажется, вполне себе симпатичная, сообразительная и душевная дивчина! Да, мне бы её в жёны!' — мужчина даже как бы успел про себя составить почти окончательное мнение. Он с большим интересом, и как можно внимательнее, вслушался в неторопливо текущий разговор двух женщин. А что, и для языковой практики полезно, да и что-нибудь интересное для себя можно услышать. Правда, ничего такого особенного, кроме обычных хозяйственных историй, тем более о войне поляков с немцами и русскими, да и между последними, уже не обсуждалось.

Эх, врезать бы, хотя бы и сейчас, фашистам так, чтобы они больше никогда и не смогли подумать о нападении на Советский Союз! Хотя, и попаданец всё ещё мог внести и свою долю в уничтожение фашистов. Ведь неподалёку в лесу у него до сих пор, наверняка, если не случилось чего-нибудь плохого, в укромном месте лежал баул с вооружением и прочими вещами.

Обессиленный, весь разболевшийся Василий, так как после реки его начало весьма сильно знобить, чтобы согреться, накинул на себя шинель и шапку-рогатывку польского офицера. Хотя, это мало помогало ему от непонятного внутреннего холода, и бедного вояку, к тому же, с кое-как затянутой тряпками раной, не хило трясло. Всё же у него хватило сил дойти по довольно густому лесу до этих Вишенек, правда, по пути таки потеряв несчастную шапку-рогатывку. Конечно, при виде деревушки больной всё же умудрился найти подходящий схрон для своих вещей, кажется, какую-то звериную нору. Переложив в баул всё лишнее и подозрительное, мужчина задвинул его туда поглубже, да вдобавок сверху обрушил землю и как смог, замаскировал. Не должны найти — в этом он не сомневался, так как кое-какой опыт в этих делах он сумел наработать ещё на Донбассе. Пригодилась ему тамошняя выучка, да осталась злость на всякую бандеру и их покровителей 'общечеловеков'.

Жаль только, а может, и наоборот, и хорошо, что уже у самой деревеньки Василия то ли разморило, то ли он потерял сознание от чрезмерной нагрузки и сильной потери крови. Конечно, скорее, второе, раз он пришёл в себя только через сутки. За это время мама Ганка успела прилично обиходить, да показать немногочисленным жителям деревеньки своего новоявленного 'сына'. Хотя, похоже, тогда она и сама, может, с некоторым сомнением, думала так?

Ну а потом женщине никак не захотелось потерять свою 'кровиночку'. Да и с чего бы Василию отказаться, тем более, в чужом для него мире и времени, от новой 'мамы', к тому же так похожей на настоящую его мать? Ведь любой человек, прежде всего, силен именно своими 'корнями', пусть, как в данном случае, белорусскими?

А чтобы в любом случае не имелось никаких подозрений, мама Ганка, само собой, с согласия своего 'сына', без всякой жалости сожгла удостоверение несчастного Збигнева Бжежинского, к счастью, выходца откуда-то из-под Вильно, и, как ни жаль, его офицерский планшет, в принципе, и так пустой. Она даже, правда, с большой жалостью, но разорвала и красивую офицерскую шинель, конечно, на разные, нужные в хозяйстве, куски и кусочки — половичок там, что-то придержать, постелить. Само собой, особо приметные части шинели тоже сожгла. А вот свою одежду из той жизни, уже выстиранную, мужчина отстоял и согласился их спрятать, и они были засунуты хозяйкой так глубоко, что, наверное, не так-то просто было их найти. Разве что пистолет польского офицера с пятью запасными обоймами да его часы напоминали о существовании когда-то этого человека. Ну, а найденные при своём 'сыне' здешние польские бумажные деньги, кстати, пока ходившие, и в неплохую для бедной крестьянки сумму около десяти тысяч злотых, хозяйка решила приплюсовать к, теперь уже общему семейному, бюджету. Ну, пусть будет. Должен же сильный, пусть пока и нездоровый, мужчина хоть как-то помогать своей матери. Потом, ведь и на него самого предстояли нехилые расходы. Жаль, но, кажется, эти злотые, в основном денежки в сто злотых с усатым мужиком, уже в возрасте, и каким-то речным пейзажем, потом и красочным рисунком с дубом, наверное, священным, посередине, уже немножко обесценились. Имелись купюры и другого достоинства, к примеру, в пятьдесят злотых с кудрявым молодым мужчиной или чуть ли не с рабочим и колхозницей, но Василию все они были неинтересны. Пусть уж мама Ганка разбирается и расходует их как нужно.

Вот так и стал попаданец вполне себе местным человеком. Правда, для этого ему ещё предстояло научиться языку и полнее усвоить всю имевшуюся информацию как бы и о себе, уже применительно к новому его положению.

Удовлетворив своё и, наверное, и других людей, любопытство, интерес, чуть погодя Алеся заторопилась домой. Жаль, что мужчина так всё время и пролежал молчком. Что делать, конспирация! Тем не менее, у него появилось какое-то непонятное даже самому себе желание наговорить девушке комплиментов, пошутить, наконец, спеть песню:

'Живёт в белорусском Полесье,

Кудесница леса Алеся...

Алеся, Алеся, Алеся!

Так птицы кричат,

Так птицы кричат,

Так птицы кричат в поднебесье...'

Да, живёт, но главное сказано в конце:

'Алеся, Алеся, Алеся!

Как сказка, как чудо, как песня!'

Девушка, напоследок кинув лукавый такой взгляд на больного, ушла, исчезла на какое-то время из его жизни.

Может, действительно, хоть здесь повезёт попаданцу в любви?

* * *

Глава 16.

Выше уровней не бывает...

— Товарищ Бэрия! Ми тут внимательно осмотрели все предоставленные Вами вэщи и другие материалы и, конэчно, подробно изучили докумэнты. Ми считаэм, что они все имеют несомненную ценность для нашей страны и всего советского народа. Что Ви ещё можете дополнительно сообщить нам по существу доложенного Вами вопроса? И не фальсификация ли всё это?

В кабинете главного человека Советского Союза, секретаря и члена Политбюро ЦК ВКП, конечно, большевиков, товарища Сталина Иосифа Виссарионовича, взволнованно, в то же время, не спеша, расхаживающего вдоль стола, в Кремле, на этом самом столе, действительно, лежали кое-какие вещи. Сразу же в глаза бросалось, прежде всего, оружие, всего пара, хоть и невиданных ранее хозяином кабинета, типов. Кроме того, можно было видеть кое-какие документы, тоже в нескольких тоненьких папках. Но большую часть длинного стола, похоже, всё-таки временно, занимали аккуратно разложенные карты. Их было немало, и все они касались Советского Союза. Также в правом уголочке, со стороны расхаживающего вдоль стола вождя, незаметно так примостились несколько небольших стопок книг самого разнообразного вида.

Кроме самого хозяина кабинета, в кабинете присутствовал ещё один человек, несомненно, тоже с восточной внешностью, и со знаменитым на всю страну и остальной мир пенсне. Он внимательно слушал взволнованного, всё-таки взволнованного, и сильно, своего начальника. Видно было, что тот, скорее всего, провёл бессонную и беспокойную ночь. Такое могло произойти только от неотложного или даже чрезвычайно важного события. И, честно говоря, действительно, было от чего. Оттого и с самого начала вполне официальное обращение.

Наркому внутренних дел СССР, кандидату в члены Политбюро ЦК ВКП (б), комиссару государственной безопасности первого ранга, товарищу Берия Лаврентию Павловичу самому тоже пришлось провести бессонную ночь, хотя, и не первую. Ведь все эти материалы, срочно доставленные из особого отдела четвёртой армии, ныне чуть ли не ведущего боевые действия с частями гитлеровской армии в районе Брест-Литовска, прямо в народный комиссариат внутренних дел, оказались не то что важными, а даже чрезвычайно важными и, честно говоря, немного странными.

К счастью, все они — и камуфлированная форма, и оружие, и книги, само собой, семена, не говоря уже об обычной канцелярской папке, поступили именно ему. Само собой, их предварительно просмотрела пара самых доверенных сотрудников наркомата и даже лично преданных самому наркому. Проще всего было с камуфлированной формой — без слов годна для использования разведывательными и другими специальными частями РККА. Хотя, на обоих комплектах имелись следы разных масел и смазок, что точно, помимо самой формы, тоже требовало полного и дотошного изучения соответствующими специалистами. Оружие, конечно, хорошее и нужное, и сразу видно, что действительно неизвестных ранее конструкций. Потом, и книги хороши. Первые две книги и на самом деле являлись руководствами по эксплуатации, ремонту и техническому обслуживанию неизвестных ранее марок легковых автомобилей, понятно, что сильно выше уровнем ныне существующих. И третья книга автора Сергея Артюхина с интригующим названием 'Эффект истребителя. Сталинский сокол во главе СССР' (https://flibusta.appspot.com/b/281605?VDAweYdt), хоть и относилась к жанру художественной литературы, уже по факту своего происхождения являлась совершенно секретной вещью. И, конечно, её содержание... В любом случае, книга имела немалую ценность.

Конечно, весьма ценными являлись и пакеты с озимыми сортами ржи и пшеницы, да ещё и картофеля. Возможно, они как раз и являлись высокоурожайными сортами этих сельскохозяйственных культур, которые как раз и могли выращивать в будущем.

Правда, последняя папка, весьма неказистая, тем не менее, со своим содержимым, удивительным и даже фантастическим, оказалась самим ценным из всего. Конечно, её просматривал, и весьма бегло, только один из этих двух сотрудников, и самый надёжный. Понятно, что он был страшно изумлён и, конечно, было от чего. И, вообще, о присутствии посторонних в момент досмотра и изучения этих странных материалов и речи быть не могло. Да и сама проверка документов была проведена лишь вместе с самим наркомом, вынужденным привлечь, как ни было жаль, помощника из-за большого объёма работы. Про уровень секретности и про прочие вещи, связанные с этим, тот понял сразу же, едва только взял в руки первый же лист, напечатанный явно на неизвестном устройстве. А вот то, что было отражено на этом белом листке из бумаги необыкновенно высокого качества, наверное, вообще являлось беспрецедентным.

Похоже, тех, кто нашёл эти вещи и всех сотрудников особого отдела четвёртой армии, сумевших обеспечивших сохранность, конечно, доставку по нужному адресу и, главное, практически полную секретность нежданно как объявившихся материалов, следовало обязательно наградить? Точно, будет сделано, но, особо не афишируя награждение. Ведь все предоставленные ими вещи и прочие материалы, само собою, книги и прочее являлись весьма и весьма интересными. Кроме того, конечно, они имели немалую практическую ценность, и не только. Лишь бы всё не являлось дезинформацией неизвестных врагов...

Несколько привлечённых наркомом специалистов высочайшей квалификации, застращанные самыми страшными карами за нарушение секретности, разводили руки от удивления. Но, тем не менее, дело своё они знали и только и успели состряпать на скорую руку хоть какое-то, но заключение, правда, больше для проформы и, конечно, для доклада 'самому'. Ну, надо же ориентироваться хоть на что-то! Правда, до самых ценных документов их пока никто и не собирался допускать. Ведь больше всего наркома заинтересовало содержимое серой, без всяких надписей, канцелярской папки с двумя простыми тесёмками. Там он нашёл немало такого, что, возможно, в нынешнее время и в нынешних же условиях, просто не имело цены и даже являлось весьма опасным, и ведь не только, к примеру, для него или хозяина кабинета, но и для всего Советского Союза?

Тут уж, прежде всего, постарался один из двух его доверенных людей. Ведь успевать и уследить за всем самому наркому, ну, никак не получалось, да и не нужно было это.

Конечно, пока полностью изучить всё Лаврентий Павлович просто не успел. Ведь с момента обнаружения странных вещей и документов, под вечер двадцать первого сентября, где-то там, в Западной Белоруссии, прошло всего-то около четырёх суток. Ночью двадцать чётвертого специальным самолётом они уже были доставлены в Москву, прямо к нему в наркомат. Даже меньше суток так и так ушли на всего лишь беглый просмотр и предварительное изучение находок. А вечером этого же дня, точнее, уже глубокой ночью, всё было быстро доставлено самому главному человеку в СССР. И вот — вызов и доклад.

А удивляться было к чему. К примеру, на первом же большом листе высококачественной писчей бумаги, на весь лист, была напечатана цветная фотография, где молодой мужчина лет тридцати, кстати, отчего-то тоже характерной кавказской внешности, стоял справа у широкомасштабной карты Советского Союза, точнее, РСФСР, с границами, отчего-то не совпадающими с нынешними. Хотя, главным являлось не это, а то, что на карте, предположительно, из-за совпадения многих значков с ныне существующими обозначениями, во множестве были указаны месторождения различных полезных ископаемых. Это являлось просто невероятным. Жаль только, что, похоже, из-за, мягко говоря, 'непростой' обстановки на то время, не нашли отражения на карте сведения о месторождениях различных полезных ископаемых уже в других союзных республиках.

К счастью, в машинописном тексте сзади листа, с не очень крупным шрифтом, был всё же приведён, предположительно, список некоторых, всего двадцати двух, похоже, самых крупных и важных на тот момент, месторождений полезных ископаемых, с указанием примерного их местонахождения. Это весьма радовало. В списке, в первую очередь, имелись сведения о месторождениях алмазов, главное, неизвестных до сих пор никому. Они располагались, оказывается, почти рядом с Архангельском, ещё где-то на севере Восточной Сибири, на какой-то реке с весьма интересным названием Попигай и на юге-западе Якутии. Приятным дополнением являлись сведения о чуть ли не десятке месторождений золота, правда, частично уже и известных, на территории РСФСР, и пары других, как ни странно, где-то в Узбекистане и Казахстане и, притом, тоже неизвестных до сих пор никому. В списке имелись данные и про месторождения нефти и газа, притом, пока тоже неизвестных, или только частично известных, и даже рядом, преимущественно в Поволжье, на территориях Татарии, Башкирии и соседних с ними регионов. И главное, сведения были достаточно полные и с указанием точного места залегания полезных ископаемых.

Да, именно как раз в таких сведениях и нуждалась страна. Если бы все эти данные, конечно, соответствовали действительности, то Советский Союз в ближайшее же время мог бы разведать эти месторождения и даже наладить на них кое-какую добычу, к примеру, прежде всего, нефти и газа в Поволжье. Запасной такой район, помимо имеющихся, к примеру, месторождений в Баку, Грозном и на Кубани, и, само собой, требовалось резко увеличить добычу и переработку нефти. Было бы неплохо иметь и собственные алмазы, ведь нужда в них в промышленности огромная, да и валюта бы не помешала. Почти то же самое относилось и к золоту.

Подделать? Фальсификация? Наверное, данным сведениям можно и надо было верить? К тому же, на карте даже имелась надпись, поясняющая всё — 'Карта полезных ископаемых России' и был указан масштаб 1:3500000. Согласно редакционным данным в верхнем левом углу, карта была выполнена, как ни удивительно, в 1995 году. В нижнем левом углу, само собой, имелись пояснения по условным обозначениям.

На втором таком, тоже на всём листе, была изображена только часть уже ранее приведённой широкомасштабной карты Российской Федерации с Восточной Сибирью и Дальним Востоком. К счастью, в машинописном же тексте сзади тоже имелся список, конечно, и с указанием расположения трёх десятков месторождений нефти и газа, и других полезных ископаемых, частично, в напечатанных на листе регионах, но больше всего сведений оказалось по Западной Сибири. И, притом, судя по первой карте, запасы там имелись просто громадные? Жаль только, что пока местности оказывались не очень-то и подходящими для освоения?

На третьем листе уже виднелась увеличенная фотография самого молодого мужчины. Он был вполне крепкого телосложения, среднего роста, одет в белую полосатую рубашку и синие штаны, возможно, иностранного производства, и стоял у стены красного цвета справа по одну сторону от большого, длинного и почти остроконечного чёрного камня. Как ни странно, по другую сторону от этого камня, уже в проёме двери, находился мальчик одного роста с камнем, примерно пяти-шести лет, возможно, из-за почти полного портретного сходства, сын или близкий родственник мужчины, одетый в серую рубашку, с цветным узором на груди, и в чёрные штаны с подтяжками. Их кавказское происхождение, похоже, не подлежало никакому сомнению. Можно было сразу же сказать, что имели, скорее всего, место обычные семейные фотографии, сделанные во время экскурсии где-то в музее, и даже предположительно, в каком. Само собой, это было установлено сразу. В этом геологическом музее, притом, как стало ясно, расположенном в самом центре Москвы, пока никаких таких карт не имелось. Ведь сейчас был всего-то 1939 год. Но места, где были сделаны фотографии, и где могла висеть весьма ценная сейчас, и просто интересная в то время посетителям музея карта, без сомнения, его доверенным людям из наркомата удалось установить точно и довольно быстро.

К удивлению наркома, и здесь на оборотной стороне третьего листа, имелся машинописный список из чуть ли не двадцати пяти месторождений самых различных полезных ископаемых, но уже в союзных республиках Средней Азии. Что же, теперь уж точно можно будет их найти, даже без точного указания места расположения на карте.

Фотография на четвёртом листе тоже явно относилась к семейным. На нём был изображён пожилой мужчина, притом, тоже с кавказской внешностью, державший в руке красное знамя, с надписями 'КПРФ' и 'Москва', стоявший на крыше неизвестного на данный момент здания, с видами на Кремль и Красную Площадь, похоже, где-то за гостиницей 'Националь'. Этот человек, выше среднего роста, предположительно, лет от пятидесяти пяти до шестидесяти, судя по всему, являлся родственником предыдущего кавказца, скорее, даже отцом. Само собой, виды на фотографии, и даже на Кремль и Красную площадь, частично не совпадали с теми, что имелось в действительности. Что же, в этом уже не было ничего удивительного.

К счастью, почти три десятка месторождений самых разных полезных ископаемых, приведённые на обороте листа, никак не являлись лишними для советской страны. То, что они находились преимущественно в Казахстане и, частично, уже на Кавказе, ничего не меняло. Удивительно, но в последних двух листах отчего-то имелись сведения и о четырёх месторождениях урана, в том числе и где-то в Читинской области РСФСР. Хотя, уран точно нужен будет! Одно только было непонятно — а зачем же сзади всех этих листов, особенно третьего и четвёртого листов, были напечатаны именно эти списки? Наверное, у хозяина фотографий просто ничего подходящего для печати не нашлось под рукой? Хотя, являлось благом и большим счастьем, что списки были всё-таки напечатаны!

К огромному сожалению наркома, ничего больше по месторождениям полезных месторождений не имелось. Хотя, и даже имевшиеся сведения являлись весьма ценными. Это сколько же средств и усилий можно было сэкономить только на геологических изысканиях! И, главное, весьма поджимало время, и так уж тревожное и явно недостаточное. Тем более, и без списков вполне можно было ориентироваться на карты. Да и увеличить их обязательно! Ну и пусть, что точность хромает. Они и так более-менее точно указывали на самые разные месторождения, которых было множество, и, в большинстве случаев, ещё неоткрытые! Всё равно ведь надо было проводить геологоразведочные изыскания, и тут даже примерный район залегания полезных ископаемых много значил!

Наверное, не так уж и всё страшно? Судя по всему, хотя бы этим материалом геологического характера можно было доверять? Что же, уже в ближайшее время всё будет ясно! К примеру, до Архангельска не так уж и далеко. И в Узбекистане неплохие условия для разведки и последующей добычи золота.

— Даже и не знаю, что сказать, товарищ Сталин. Думаю, что материалы весьма достоверные, и явно не фальсификация. Как бы ни фантастически это не звучало, но они все, как я предполагаю, наверное, из будущего? Как все эти вещи и документы попали сюда, остаётся только догадываться. Наверное, можно предположить, что человек из будущего, личность которого нам, к сожалению, пока неизвестна, случайным образом оказался на месте отхода колонны немецких войск. Конечно, все эти вещи и документы были вместе с ним и каким-то образом им утеряны. Похоже, что этот человек принял бой. Всё указывает на это. Что ещё осталось у него, неизвестно. Может, ещё более ценные вещи и документы? И куда делся он сам, пока сотрудникам наркомата установить тоже не удалось. Но мы его обязательно найдём!

* * *

Глава 17.

Странные сведения.

Конечно, разговор только начинался...

— Лаврэнтий, а не попал ли этот человэк из будущего к нэмцам или полякам? Можэт, они смогли захватить и все другие материалы и докумэнты? И зачэм это он, имея при себе такие цэнные материалы и докумэнты, полез воевать?

Действительно, зачем? Кажется, этот человек не так уж любил немцев, раз он, по всем имеющимся данным, однозначно уничтожил их танки? Мог же он прийти к советскому командованию? Неужели в чём-то засомневался? Да ведь лично сам нарком, можно сказать, готов был с этого пришельца или даже, может быть, посланца каких-то сил чуть ли не пылинки сдувать. Ведь, помимо всего прочего, попаданец уже сам по себе являлся источником ценнейшей информации? Ну и что, что все вещи и другие материалы, привнесённые этим неизвестным человеком из будущего, являлись весьма ценными и познавательными? Конечно, всё то, что он прихватил оттуда, было так нужно Советскому Союзу. Но и он сам, этот пришелец, был нужен не менее. Ведь он знал столько всего! Хотя, уже другие документы как-то объясняли поведение гостя из будущего. Так, например, в той же канцелярской папке имелись кое-какие тексты, удивительные и даже фантастически непонятные. Одна как бы являлась книгой автора Терещенко Юрия с интригующим названием 'История России XX — начала XXI веков' (https://flibusta.appspot.com/b/398581/read?y4djYVAk), по истории России, возможно, этого же или другого мира. Примерно на семидесяти с лишним машинописных листах с двухсторонним текстом, с не очень крупным шрифтом, к сожалению, не очень подробно, рассказывалось о новом времени, начиная с начала войны, названной там потомками Великой Отечественной. Как ни жаль, но они, эти самые потомки, под конец, похоже, уничтожили сами или профукали каким-то образом Советский Союз, сам социалистический строй и все достижения социализма и страны? И, в конце концов, получили, или же, вернули себе дикий и, как и ранее, жестокий капитализм, даже империализм. Само собой, им достался или был навязан старый или новый строй со всеми проблемами и, конечно, с соответствующей пропагандой?

Наверное, судя по имевшимся материалам, этот гость из будущего просто боялся их — 'восточного тирана' товарища Сталина и, само собой, 'врага народа и кровавого злодея' товарища Берия? Да, и наворотил же дел Никита! Уже за трагическую участь самого Лаврентия Павловича ему не может быть никакого прощения! Надо же, какое коварство, похлеще восточного! Да ещё сто лет, и никак не разгрести всю мерзость, допущенного в отношении самого товарища Сталина и всего Советского Союза! Хотя, хоть какая-то, получается, ясность о многих и многих людях, вполне даже современных! К примеру, вот, какие интересные и полезные сведения достались самому наркому и товарищу Сталину о некоторых товарищах и 'примкнувшем к ним товарище Шепилове' и, как ни удивительно, о прочих не совсем товарищах тоже! Что же, может, и пригодится? Обязательно пригодится! Жаль, что некоторые сведения бросают тень и на него самого. Так и так, теперь придётся, если получится!, постоянно оправдываться перед товарищем Сталиным!

По крайней мере, немного прояснялась ситуация на будущее.

А ведь, получается, что, несмотря на всю фантастичность сведений, часы-то уже тикают, и безостановочно! К тому же, дата начала войны здесь совпадала с той, что было указано, надо же, и в книге ''Эффект истребителя. Сталинский сокол во главе СССР' — 22 июня 1941 года. Да, немного осталось. Судя по имеющимся данным, это дата являлась последним сроком планировавшегося нападения, просто постоянно отодвигаемого фашистским руководством из-за разных обстоятельств политического и военного характера. Тем не менее, было понятно, что намерения руководства фашистской Германии самые серьёзные. И из этого и следовало исходить!

Эх, и осталось-то менее двух лет! Как мало! Похоже, нападения фашистской Германии на Советский Союз избежать было никак не возможно? Не зря же фашистов так сильно готовили!

Жаль только, что в остальном содержания этой рукописи автора Терещенко Юрия и книги о сталинском соколе автора Артюхина Сергея во многом никак не совпадали. В первой книге, и в весьма сжатом виде, жаль только, что с капиталистической, империалистической, антинародной точки зрения, как бы была приведена история страны до 2003 года. Во втором автор уже написал, предположительно, о как бы альтернативной истории Советского Союза, начинающейся как бы с начала Великой Отечественной войны и охватывая период до конца пятидесятых годов.

Хотя, может быть, и к лучшему, что не совпадали? Похоже, остались ещё там, в будущем, люди, которые, несмотря на всю грязь, достойно относятся к ним, особенно к товарищу Сталину, раз пишут такие книги? Интересно, читал ли хоть этот попаданец книгу о сталинских соколах?

Правда, из обоих источников, даже таких непохожих, можно было подчеркнуть немало весьма ценного и нужного. Жаль только, что эти две урезанные истории так и не давали отчётливого ответа на то, что реальные ли события описывались в них, или выдуманные. Хотя, художественная книга явно рассказывала именно о вторых.

Только вот и 'исторический труд' нёс такую антисоветчину, что даже самому Лаврентию Павловичу было трудно читать его. Он еле сдерживал себя от ругани. Ну, ничего, большевики терпели и не такое. Жаль только, что история там начиналась с началом Великой Отечественной войны в 1941 году и заканчивалась в далёком 2003 году. А вот про ранние периоды не имелось ничего и, значит, не с чем было сравнивать, чтобы убедиться ещё в их достоверности.

Хотя, кое-какие материалы про периоды до 1941 года, к примеру, о советско-финской или 'Зимней' войне, которая уже должна была начаться перед этим Новым годом, всё-таки удалось обнаружить. Эти краткие данные, но интересные и довольно подробные, благополучно нашлись в неполных выписках из ещё одной книги. Она как раз и существенно дополняла две предыдущие работы. Эта книжка, уже под авторством Барятинского Михаила, и название имело интригующе. Надо же, 'Великая танковая война 1939 — 1945' (https://flibusta.appspot.com/b/354027?N1Fpxs580)?

Хорошо, что вовремя. Значит, после советско-финской всё же война с немцами и, притом, танковая, и Великая? Вот теперь точно многое из предстоящих событий становилось более или менее ясным и прозрачным.

Жаль, но начало и конец весьма интересной работы были немного урезаны. Конечно, хорошо, что эти выписки подоспели вовремя. Теперь эта 'Зимняя' война именно в указанные сроки ни за что не начнётся.

Похоже, что таинственный гость из будущего зачем-то делал выписки строго определённого характера из разных книг для себя. Получилось, что некоторые части текста, что у автора Терещенко Юрия, что здесь, в первую очередь, начала и концовки книг, были просто удалены, скорее всего, за ненадобностью. К счастью, их середина оставалась нетронутой. Правда, издательские данные о книгах и прочие сведения тоже были выброшены, поэтому составить полное впечатление об этих двух работах никак не получалось.

Хотя, действительно, во втором двухстороннем машинописном тексте, тоже с не очень крупным шрифтом, где-то на пятидесяти четырёх листах рассказывалось не только о Великой Отечественной войне, но и других событиях, получается, Второй мировой, которая, как оказалось, уже началась первого сентября этого 1939 года, с вторжением немецких войск в Польшу. Практически все военные события, конечно, в первую очередь, более-менее масштабные боевые действия, начиная с этой даты, и заканчивая уже осенью сорок пятого, хоть как-то нашли отражение в этой, жаль, неполной работе. Можно считать, что повезло. Хоть что-то!

И в итоге, можно было понять, что Советский Союз в самом ближайшем будущем могли ожидать тяжёлая война в Финляндии и кое-какие действия в Прибалтике и Румынии. Но, тем не менее, обстановка, оказывается, вмиг могла измениться в любую сторону, вплоть до включения в войну против СССР Англии и Франции. Хотя, похоже, там, в будущем или же в другом мире, этого всё же не случились, и империалисты сами же и попали в расставленные для советской страны капканы. Жаль только, что и Советскому Союзу не удалось отвертеться от ловушки, и ему неслабо досталось. Эх, какие невосполнимые потери, и как будто даже подрезаны крылья для взлёта! Как досадно!

Что делать, всяких недругов у Российской империи, или же у СССР, и даже у 'новой' России, независимо от общественного строя в стране, всегда, получается, даже как грязи, хватало.

Но самое удивительное, как всегда, оказалось в конце, на самом дне этой обычной серой канцелярской папки. Оставалось ещё под семь десятков листов с двухсторонним мелким печатным текстом. Но каких листочков!

В начале лежали распечатки из какой-то Википедии, как будто свободной энциклопедии. Вроде, ничего особенного — краткие статьи с кое-какими техническими данными, об истории разработки и производства авиационной техники и немного о другом. Но, главное, они содержали данные о некоторых типах самолётов и авиационных двигателей. Жаль, что отсутствовали рисунки и чертёжи. Но, как говорится, и то хлеб.

А вот последующие три десятка листов были посвящены специальной ракетной тематике. В спешке надёрганных, похоже, и из самых разных источников, и даже научных текстах, кое-где даже с неплохими рисунками, отрывочно рассказывалось о жидкостных и твёрдотопливных ракетах. Тут частично имелись обзорные статьи из той же Википедии. Были приведены и куски, похоже, из технических учебников, в том числе, и из работы какого-то автора Дорофеева А., также и немного материала из книг неизвестных авторов по ракетной тематике. Конечно, так нужных конкретных данных особо и не нашлось, но кое-какая теория была приведена, и нашлось и кое-что прикладного характера. Опираясь на имевшиеся материалы, пусть и неполные, вполне можно было дополнить и весьма быстро расширить, пока находящиеся в сильно зачаточном состоянии, исследования в ракетной области. Но тут опять же всё упиралось на ограниченные время и ресурсы. Тем не менее, работы надо было продолжить любой ценой, так как всё упиралось в безопасность СССР и даже на саму возможность существования страны.

Грозный нарком был весьма сильно удивлён, знакомясь с последними, уже ставшими привычными, двумя десятками листов, листов. Опять же в неполных материалах, тоже надёрганных из самых разных источников и с немногочисленными рисунками, как ни странно и страшно, поверхностно рассказывалось об пока ещё не существующем атомном оружии. Странно было вообще видеть материалы на эту тему. Но, похоже, там, такие сведения уже никак не являлись секретными?

Так что, даже эти данные были весьма к месту. Действительно, даже при отсутствии необходимых ресурсов, Советскому Союзу так и так придётся развернуть работы и в этом направлении. И, похоже, как и ранее, согласно, что книге о сталинских соколах, что антисоветской истории, последние два направления придётся курировать именно ему.

Эх, было бы не очень хорошо и даже преступно, если человек из будущего попал бы к врагам советской страны? Похоже, и Коба думал об этом же самом:

— Ви представляете, товарищ Бэрия, какую ценность имеют для нас все эти вещи и документы? И этот человэк? А если он уже попал или попадёт позже к фашистам? Какие последствия могут наступить для всэх?

Конечно, представлял. Цены им просто не было. Да и этого человека следовало найти или же нейтрализовать любой ценой.

— Конечно, товарищ Сталин. Получается, что, несмотря на все принимаемые нами меры, скоро может разразиться война и с фашистской Германией. Мы можем оказаться в ещё худшем положении, чем даже описано в этих материалах.

И, действительно, вообще, если принять во внимание все факты и сравнить их со сведениями из будущего, похоже, полномасштабной войны с Германией и на этот раз было никак не избежать. До этого момента всё шло одинаково. К тому же, как и ранее, получалось, что все империалистические страны Запада, особенно коварная Англия с малость сдавший Францией и набиравшие силу Соединенные Штаты, усиленно натравливали нацистское руководство именно на это. Ведь в свете последних сведений, было ясно, что именно финансовые и прочие круги за Анлантическим океаном, уже окрепшие и как бы и готовые к мировому господству, решили разыграть всю 'карту'. И 'Старый свет' хотел как-то реализовать свои стародавние планы, тоже не очень хорошие.

Ну что такое, к примеру, эта 'странная война'? Без всяких сомнений, это на самом деле являлось просто намёком фашистам на то, что было бы весьма неплохо с их стороны сначала напасть именно на Советский Союз. Да и пресловутый 'дранг нах остен', однозначно, прочно и надолго засел в сознании всего немецкого народа. И пока он не получит, как говорится, по сопаткам, такая мысль будет будоражить его всё время. Наверное, и весь этот Запад, и даже, без всяких исключений, и на этот раз готов был неслабо вложиться в свою вековечную мечту приращения землями и ресурсами именно на востоке. Слишком много всяких богатств чудилось европейцам ещё в стародавние времена в дикой и необтесанной Московии. Знали бы они, что так и есть на самом деле. Если бы вдруг им стали доступны вот эти самые новые сведения о полезных ископаемых в СССР? Что тогда было бы? Да за такие богатства они бы любую страну мира разорвали на части и даже пошли бы на самые чудовищные преступления!

— Жаль, но, кажется, что ми к ней, к войне, даже малой, Лаврэнтий, выходит, совсем не готовы? Вон как получилось с Финляндией? А уж с нэмцами, и в самом начале, и совсем позорно опростоволосились! Ладно, хоть сумели кое-как справиться и победить. Вот только какой ценой!

— Наверное, теперь, товарищ Сталин, нам уж точно можно попытаться этих войн избежать или, если никак не получится, то хоть подготовиться лучше.

— Нэ, Лаврэнтий, враги сдэлают всё, чтобы ми сцепились с нэмцами. Но ми к этому уже будэм готовиться всеми силами. Нэ допустим. Ладно, обсудим это потом. А что пока предпринято для поиска этого человэка из будущего? Его обязатэльно надо найти!

— Полностью изучено место боя, товарищ Сталин. К счастью, оно теперь полностью находится на нашей территории. К сожалению, кроме уже найденного, больше ничего обнаружить не удалось. Постепенно, расширяя зоны поиска, прочёсывается прилегающая территория. Ищем людей, похожих на изображённых на фотографиях — и старого, и молодого. Мы не исключаем и других вариантов, поэтому проводятся полномасштабные розыскные действия. К сожалению, местность весьма сложная — лесистая и пересечённая, и пока у поисковых групп никаких результатов не имеется.

— Лаврэнтий, раз так уж получилось, то нам надо вынудить фашистов отступить от Брест-Литовска, и как можно дальше. Это позволит нам обезопасить человэка из будущего, если он всё же не сумел уйти из того района, и уменьшить вероятность нежелательных для нас последствий. Со Львовом и прилегающими землями ми как-нибудь уж позже разберёмся.

— Не хотят они, товарищ Сталин. На протесты внимания не обращают. Силы подтягивают со всех сторон. Того и гляди, сами на нас попрутся. По крайней мере, складывается, такое впечатление.

— Похоже, Лаврэнтий. Пока там дэйствительно напряжённо. Но нам остаётся только ждать и тоже подтягивать силы. А потом ведь, Лаврэнтий, на этих землях ещё и порядок наводить придётся.

— Да, товарищ Сталин, с этой Западной Украиной, да и с Прибалтикой, похоже, тоже, мы ещё немало хлебнём всякого. Народ там явно настроен антисоветски. И полученные сведения полностью подтверждают это.

— Ничего, Лаврэнтий, на этот раз ми все будем более осторожны, хитрее и жёстче. Ты там вокруг Брест-Литовска всё рэши. Чтобы твои люди были вэзде. И, конэчно, никто ничего не должен узнать.

— Так и есть, товарищ Сталин. Предприняты все меры для поимки попаданца. В район Каменец-Литовского уже выдвинуты дополнительные силы. Они будут находиться среди наших войск. Если надо, им предписано двигаться прямо вместе с ними и вести поиск. Может, удастся найти нужного нам человека?

— Хорошо, Лаврэнтий. Будем надэяться, что всё закончится хорошо. Ищи! Хорошо ищи!

* * *

Глава 18.

Вынужденное безделье.

Уже третий день Василий был исключительно 'занят' самым важным и главным для него, можно сказать, делом — вынужденным поправлением своего драгоценного здоровья. Хорошо, что раны оказались не такими уж и опасными. Для него это являлось чем-то сродни ничегонеделанию. А часы ведь безостановочно тикали — как сказала мама Ганка, уже наступил двадцать седьмой день месяца вересень или сентября. Для мужчины такое состояние являлось не очень-то и характерным. Не болел он уж давно. Но что делать — хоть и самочувствие у больного улучшилось, и он вполне мог ходить, правда, так слегка, но левое плечо заживало медленно и, понятно, что болело ужасно. Нельзя было делать и слишком резких и мощных движений. Сильно мешала и самодельная повязка мамы Ганки. А вот всякие бациллы, кажется, миновали мужчину полностью. Похоже, рана потихонечку заживала, да и уход за ней и за ним был самый трогательный. Ведь нынче, честно говоря, можно было ожидать всяких осложнений. Как говорится, времена во дворе почти древние и пенициллина-то и прочих лекарств из будущего у него, к сожалению, не имелось. К счастью, собственное крепкое здоровье да здоровая экология и народная медицина мамы Ганки сделали своё дело. Ещё чуть-чуть, и попаданец мог бы спокойно заняться дальнейшими делами, к примеру, произвести разведку окрестностей деревни.

Вот только дел-то пока и не было. Можно было, конечно, по-мужски заняться по хозяйству, тем более, дом новой мамы сильно обветшал. Вот только ему это пока было не по силам, да и особого смысла не имелось. Как ни крути, но мужчина в дальнейшем планировал перебраться куда-нибудь подальше на восток от этих весьма неспокойных мест и обязательно в какой-нибудь крупный город. Жаль, но он предпочитал жить в городах. Потом, до уже один раз состоявшейся Великой Отечественной войны оставалось не так уж и много! Притом, лучше это делать сразу же, пока здесь бардак и неразбериха, а не потом, когда наступят и хоть как-то устаканятся новые советские порядки. Само собой, теперь он уж ни за что бы не оставил свою новую маму здесь. А вот уж когда начнётся новая Великая Отечественная война, то слишком поздно будет.

За эти несколько суток новоявленный сын, вдруг потерявший, получается, по независящим от него причинам абсолютно всех своих родных, и бедная женщина, в принципе, уже давно одинокая и тоже лишившаяся единственного сына, нежданно-негаданно сильно сблизились. К тому же, прежний Василь и так уж нечасто бывал дома и, соответственно, её мать и тогда, возможно, чувствовала себя как бы и одинокой.

Судьбе, а может, и неведомым богам, было угодно, чтобы стало именно так. Василий вдруг почувствовал, что мама Ганка как-то вот так нежданно взяла и заменила ему маму. Было в ней что-то близкое и схожесть с родной, давно уж отошедшей в мир иной, мамой. Конечно, что чувствовала при этом сама бедная женщина, знать было невозможно, но, похоже, и она осталась довольной, что на очередном витке жизненных испытаний и ей вдруг было суждено обрести вполне родственную душу. Вольно, невольно, но получилось так, что между двумя людьми образовалась связь именно как между матерью и сыном. И Василий, честно говоря, уже и не представлял свою здешнюю жизнь без мамы Ганки. Хоть как, но теперь у него точно есть мама — самый родной и близкий человек здесь!

Пару раз в их, уже их, дом заходили односельчане, точнее, немногочисленные жители небольшой деревушки, затерявшейся в глухих лесах северо-восточнее ещё царского Брест-Литовска, точнее, нынешнего польского Бреста-над-Бугом, или знаменитого на весь мир, уже чуть позже, Брестской крепости. Хотя, она именно сейчас являлась крепостью, а потом ведь просто превратится в развалины. Почти рядом находился, получается, и Каменец-Литовский, совсем небольшой, но, кажется, весьма древний польско-литовский-белорусский городок, населённый преимущественно евреями. Или же уже местечко...

И, вообще, как уже знал Василий, само собой, со слов своей новой матери, народ тут являлся даже как бы 'тутейшим'. Это они себя так называли. Точнее, жили тут полещуки, и, вроде, даже никаким образом не белорусы или почти белорусы. Сама же деревенька, вроде, относилась к гмине Городечно, наверное, сельсовета или сельской администрации, с центром в каком-то Щерчево, Пружанского повета, то есть, наверное, уже района, Полесского воеводства с центром именно в Бресте-над-Бугом. Правда, люди чаще ездили в Каменец-Литовский, то есть, в соседнюю гмину, уже Брестского повета. Как сказала мама Ганка, первый центр гмины-сельсовета тоже деревенька так себе, а второй — это уже вполне приличный городок. Севернее же находились земли какого-то Бельск-Подляского повета из совсем уж другого воеводства, вроде, даже Белостокского. И там в основном обитали уже поляки — практически до самого Вильно, а то и Каунаса и Минска. Вроде, в тех местах белорусов почти и не оставалось.

Хотя, откуда попаданцу было разбираться в местных реалиях?

Так что, получалось, вроде, и довольно близко от более-менее приличных мест, раз в том же Бресте-над-Бугом сейчас проживало жителей, кажись, под шесть-семь десятков тысяч человек, но на деле выходила обычная глушь, до которой просто никому не было дела. И опять же, местности вокруг Бреста-над-Бугом, сам город и даже земли восточнее населяли преимущественно те же поляки. Это их здешняя глухомань особо не интересовала, поэтому в Вишенках и окрестностях жили только полещуки.

Ладно, хоть этот Каменец-Литовский, вроде, его районного городка, находился под боком. Пусть там большинство населения составляли евреи, но жизнь была уже получше, считай, что почти и цивилизация. Как раз в этом городке сейчас стояли или даже держали оборону советские войска и, со слов добродушных посетителей, время от времени проходили сильные перестрелки между советскими и немецкими солдатами. Правда, вроде особо сильных боёв пока ещё не происходило, но противоборствующие стороны, как прекрасно понимал бывший военнослужащий, вовсю ощупывали друг друга, ища, само собой, слабые места. Так ведь могло дойти и до настоящих сражений. Как помнилось попаданцу, такого, как бои между немецкими и советскими войсками, в его истории точно не было. Кажется, и сам Брест-Литовск должен бы быть оставлен корпусом Гудериана.

Но немецкие войска всё ещё оставались в городе и его окрестностях. Не было понятно, что явилось к тому причиной, но изменение истории, хоть и незначительное, кажется, было налицо. К примеру, по некоторым слухам, вполне себе был убит неизвестным польским снайпером не кто-нибудь, а сам 'быстроходный Гейнц'. Новость об этом сильно грело душу попаданца. Получается, возможно, что и он, как-никак, в том числе, приложил руку к изменению истории?

Вроде, по слухам, ещё держалась и Варшава, да и во многих местах уцелевшие польские войска всё ещё хоть как-то оказывали ожесточенное сопротивление. Даже как будто и Львов пока, но только пока, не сдался никому. По слухам, части РККА и вермахта с двух сторон окружили город и, хоть и не воевали друг с другом, но не отходили никуда и стояли на месте. Кажется, и эти две стороны готовились к схваткам друг с другом? Получилось, что в таких условиях им пока было не до поляков.

В других же местах, если можно было так считать, имелся как бы и так называемый 'слоеный пирог'. Части РККА, оказывается, худо-бедно дошли почти до Белостока, к сожалению, уже занятого немцами. Теперь же они с севера вполне как бы нависали над Брестом. В свою очередь, этот уже не совсем Белостокский выступ мог быть запросто срезан, как и в Великую Отечественную войну. Такое же примерно намечалось и южнее Бреста, где части РККА, вроде, успели достаточно далеко выдвинуться на запад в сторону Люблина, где в самом городе и окрестностях пока всё ещё держались поляки. Опять же этому Люблинскому выступу угрожали с севера и юга немецкие части из-под Бреста и Львова. С другой стороны, у немцев тут, под городом, не имелось достаточно надёжной связи со своими основными войсками, так как по узким коридорам и с севера, и с юга, непонятно куда сновали туда-сюда разбитые польские части. Хоть они и не старались особо резать немецкие коммуникации, но какие-то нежданные проблемы, пусть и мелкие, фашистам создавали. Интересная получилась картина.

Все эти сведения или 'свежие' новости, точнее, никак и никем не проверенные слухи, явно почерпнутые односельчанами девушки, скорее, именно в Каменец-Литовске, куда они, несмотря на все нынешние перипетии, продолжали ездить по своим нуждам, с приличным запозданием уж несколько раз исправно приносила непоседливая Алеся, приноровившаяся ненароком навещать соседку. В числе прочих причин, похоже, было то, что нежданно-негаданно вернувшийся 'блудный сын' соседки весьма сильно заинтересовал, несомненно, эту красавицу.

На самом деле, прежний Василь, ещё лет десять назад сорвавшийся из дома, оказывается, за это время успел проучиться где-то в самой Варшаве и получить какую-то техническую специальность. Правда, что за специальность, мама Ганка не знала, да и документов на этот счёт не имелось. Но что её сын работал на одном из варшавских заводов, это было точно, так как случайно обнаружились кое-какие бумаги об этом, неизвестно отчего позабытые дома во время редких приездов драгоценного кровиночки. Оттуда Василь был призван в польскую армию, и об этом имелась бумага, и погиб где-то там же под столицей Польши, правда, ещё в самом начале войны. Хорошо хоть, что польские власти прислали бумагу и об этом. Само собой, с появлением нового Василя они пока что просто были запрятаны как можно подальше.

При посетителях, в том числе, и при Алесе, новому Василю всё ещё приходилось притворяться контуженным. Правда, на удивление, некоторые успехи по 'тутейшему' языку у него были налицо. Вот и на этот раз, уже под вечер, он только молчал и больше слушал взволнованную девушку:

— Цетка Ганка, а у веску разам з дзядзькам Михасем прыйшли, пабыли трохи и пайшли куды-то на ноч чырвоныя. Цэлы атрад! Людзи сказали, што цикавилися паляками. Дзядзька Михась жа распавев, што их начальник цикавився усими жыхарами вески, з яго слов записав усих, але па хатах хадзиць не став. Кажа, мев мала часу. Накшталт, и дзядзьку Василя записали. (белорусск., 'Тётка Ганка, а в деревню вместе с дядей Михасем пришли, пробыли немного и ушли куда-то на ночь красные! Целый отряд! Люди сказали, что интересовались поляками. Дядя Михась же рассказал, что их начальник интересовался всеми жителями деревни, с его слов, записал всех, но по домам ходить не стал. Молвил, что мало времени. Вроде, и дядю Василя записали'.)

Да, было волноваться от чего. Как понял мужчина, в деревеньке ненадолго побывал отряд красноармейцев. Конечно, время-то военное. Ну, насчет остановки на более долгий срок — так, пока, наверное, в деревеньке делать нечего. Жаль, что красноармейцы ушли и не пошли по домам. Можно было бы как-то и познакомиться с их командиром.

Вот только Василию, отчего-то, сильно захотелось, чтобы Алеся больше не называла его дядей. Ну, какой он дядя, а вполне себе ещё добрый молодец.

— А-ле-ся, из-ви-ни, ка-ли лас-ка, ка-ли мож-на, кличь мя-не прос-та Ва-си-лем. Я ж яш-чэ не зу-сим ста-рый. А?

Видать, вышло у больного не так понятливо. Ведь трудно сразу же усвоить местный, 'тутейший' язык, да и пришлось растянуть слова, ещё и вклинилось русское словечко, чтобы было понятливее. Хотя, у него и так уж имелись кое-какие способности к языкам, да и не с чужими же, уж совсем 'заморскими' людьми он разговаривал.

— О, дзядзька Василь! Ой, прабачайце, так, Василь! Вы стали паправляцца, раз ужо крыху можаце размавляць? Як Вы сябе адчуваеце? Я так спалохалася, як убачыла Вас у ваколицы ледзь не нежывым. И цетка Ганка так спалохалася. А цяпер яна так рада, што Вы, нарэшце-то, вярнулися дадому. А Вы больш никуды не паедзеце? Ей богу, дома лепши! И цетки Ганке будзе добра! (белорусск., 'О, дядя Василь! Ой, извините, так, Василь! Вы стали поправляться, раз уже немного можете разговаривать? Как Вы себя чувствуете? Я так испугалась, как увидела Вас у околицы чуть ли неживым. И тётка Ганка так испугалась. А теперь она так рада, что Вы, наконец-то, вернулись домой. А Вы больше никуда не поедете? Ей, богу, дома лучше! И тётке Ганке будет хорошо!')

Наверное, надо было что-то ответить? Ведь ранее на то, что надо бы уехать на восток и обязательно вместе, мама Ганка, в принципе, особо и не сомневаясь, и так уж почти ответила согласием.

— Ня-ма, больш ни-ку-ды з ха-ты. Ка-ли и ку-ды-то, то толь-ки ра-зам з ма-май. Ну, раз-ве што, ка-ли хто-не-будзь ды за-про-сиць ку-ды-не-будзь. Мо-жа, и ты, А-ле-ся?

Конечно, вышло двойственно. От таких слов Алеся сразу же весьма сильно покраснела, но взгляда от Василия не отвела. Лишь взволнованно зашевелились длинные реснички. Когда же их глаза встретились, то, похоже, на невысказанный вслух вопрос первого вторая, после некоторого раздумья, просто так же ответила, само собой, глазами, согласием.

Мама Ганка внимательно наблюдала за всем и особо вмешиваться не собиралась. Да и, наверное, не имела она ничего против соседской девчонки? Но разговор, и то, похоже, лишь для того, чтобы да кабы что не вышло, да до лучшего усвоения местного языка, она всё же прервала:

— Так, Алесь, без мяне Василь больш никуды не паедзе. Можа, мы, кали ен паправицца, паедзем разам з им куды-небудзь у Баранавичы, а то и в Минск? А пакуль, Василь, адпачни. Видаць, што табе зараз и размавляць цяжкавата. Вось кали ж ен паправицца, то, Алеся, вы нагаварыць адзин з адным вволю. Ей-богу, даруй ужо, дачушка, з вас выйшла б выдатная пара. Ей богу! (белорусск., 'Так, Алеся, без меня Василь больше никуда не поедет. Может, мы, когда он поправится, поедем с ним куда-нибудь в Барановичи, а то и в Минск? А пока, Василь, отдохни. Видно, что тебе сейчас и разговаривать тяжеловато. Вот когда он поправится, то, Алеся, вы наговоритесь друг с другом вволю. Ей богу, прости уж, доченька, из вас вышла бы замечательная пара. Ей богу!')

Конечно, после такой речи мамы Ганки девушка покраснела ещё сильнее. Но, видимо, давать резкую отповедь на эти слова, она и не собиралась.

— Ну и скажаце ж Вы, цетка Ганка. Ваш Василь вунь яки мужчына, а я? Можа, яму падабаюцца зусим иншыя? (белорусск., 'Ну и скажете же Вы, тётка Ганка. Ваш Василь, вон какой мужчина, а я? Может, ему нравятся совсем другие?')

Вот тебе и, на! Что-то разговор приобрёл совсем неожиданный характер. Да и неужели эта девушка неравнодушно дышит в адрес больного, пока почти немощного человека, к тому же, совсем незнакомого? Хотя, с прежним Василем она уж знакома давно, считай, всю её жизнь...

— Василь, ты як, не супраць Алеси? Падабаецца яна табе? (белорусск., 'Василь, ты, как, не против Алеси? Нравится она тебе?')

Тут уже Василий сам сильно оторопел. Не ожидал он от своей новой мамы такого резкого перехода, и сразу к делу! А что делать, придётся согласиться с ней, да и то ведь дальнейшие последствия вполне приятны!

— Так, ма-ма, па-да-ба-ец-ца! — И что тут скажешь, ведь на самом деле нравится! — Вось толь-ко я не ве-да-ю, як жа са-ма А-ле-ся?

— Алеся? Як табе Василь? Падабаецца? (белорусск., 'Алеся, как тебе Василь? Нравится?')

— Падабаецца, цетка Ганка! Вельми! (белорусск., 'Нравится, тётка Ганка. Очень!') — смущённо произнесла девушка.

Это было нечто! Отказаться просто не имелось возможности, да и кто бы хотел? Такие девушки просто так на пути не попадаются!

Ну вот, первый раз в жизни и, можно сказать, что без него женили, и кто, мама. Про дальнейшее уже можно было и не думать — женится Василий и, однозначно, на прекрасной Алесе, и больше ему действительно никто не будет нужен. Уж про себя-то попаданец знал многое, в том числе и свои черты характера. Что ни говори, сердце оно такое!

* * *

Глава 20.

Прочие дела?

Конечно, товарищ Сталин не остановился только на этом заявлении. Он тут же и развил свою мысль:

— Товарищи! Как уже подробно осветил товарищ Бэрия, нам для уверенного удержания оборонительных рубежей, в первую очередь, помимо авиации, нужно обязательно иметь и высокоманевренные механизированные соединения. Пусть пока это будут бригады и, возможно, даже корпуса, пусть мало, но полностью развёрнутые и боеготовые! Если получится, то ми чуть позже вооружим их даже новой техникой и оружием. К тому же, в случае полномасштабной войны, на первом этапе нашей армии в любом случае сначала придётся вести жёсткие оборонительные боевые действия, возможно, даже и на своей территории. Не удивляйтесь, товарищи, возможно, так и будэт. Пример Польши — тому яркое подтверждение. Конэчно, помимо оборонительных боёв, надо, по возможности, а то и необходимости, переходить и в контратаки и даже контрнаступления.

— Товарищ Сталин, у нас и так имеются такие соединения, — успел вставить нарком обороны, — но, к сожалению, в недостаточном количестве.

— Да, товарищи, это действительно так. Но они, как показал Освободительный поход, ещё не совсем манэвренные. К тому же, как оказалось, наши танковые бригады часто оставались без поддержки артиллерии и стрелковых частей. И это уже не говоря о плохом снабжении, рэмонте и прочем обслуживании. И даже не хочется вспоминать о ненадлежащей связи, даже проводной. А радийной многие наши командиры не умели пользоваться и вообще не пользовались! А это, товарищи, недопустимо! Ми думаем, что даже и прэступно, товарищи! Ведь все перечисленные выше недостатки просто гарантированно вели бы к жестокому разгрому наших главных сил — высокоманевреннных механизированных соединений. Конэчно, потери боевой техники, прочего вооружения и особенно личного состава однозначно были бы ужасающими. Товарищи, тут следует всегда помнить, что как следует обучэнные люди — это наш самый ценный ресурс, и им надо распоряжаться умело. Оружие и технику ми произведём,, а людей уже никак не вернуть! И обучить новых трудно, дорого и долго! Товарищи, нельзя допускать и неоправданных потерь. Вот, ми думаем, что, к примеру, танковые и механизированные части по возможности, и даже обязательно надо стараться использовать централизованно, не распыляя по частям, и в направлении главных ударов. Только так! Нельзя распылять силы! Также самое пристальное внимание нам следует уделить авиации и централизованному её использованию в составе, прежде всего, воздушных армий, подчинённых, товарищи, как минимум, фронту, а то и более. Важно взаимодействие разных родов войск меж собой. Надо увеличить количество частей РГК, в том числе и в авиации. Ми думаем, что можно было бы, и как можно скорее, развернуть отдельные истребительные подразделения и даже мощные соединения, предназначенные, прежде всэго, для завоевания господства в воздухе. Ну а насчёт флота, товарищи, наверное, позже соберём спэциальное совещание.

— Товарищ Сталин! А если вдруг прямо сейчас разразится эта война? Раз немецкое командование, как тут нам сообщил товарищ Шапошников, постоянно перебрасывает всевозможные резервы и всемерно усиливает свои части вдоль всей линии соприкосновения, то не готовятся ли они напасть на нас?

— Что Ви, Борис Михайлович, отвэтите на этот вопрос товарища Маленкова?

— Обострение возможно, товарищи. Даже в ближайшее время. Возможно, как на Халхин-Голе, с японцами. Придётся дать жёсткий отпор. Думаю, товарищи, что в данное время на полномасштабную войну Гитлер всё-таки не пойдёт. Сил пока недостаточно у него для этого. Нужно ещё какое-то время на приведение войск в порядок, пополнение запасов и отдых. Да и моторесурс бронетехники подходит к концу. Это, конечно, главное. Потом, следует учитывать и то, что и второй фронт на западе, но, похоже, уже в меньшей степени, будет сильно отвлекать немецкое командование от восточного направления. Лишь непонятная инертность англичан и французов спасает немцев от тяжких последствий своей политики. И чтобы нам вдруг не попасть впросак, уже сейчас, как я докладывал ранее, надо обязательно подтянуть во вторые эшелоны Украинского и Белорусского фронтов дополнительные резервы, прежде всего, артиллерию и авиацию. Для парирования возможных прорывов не помешали бы и танковые бригады и кавалерийские соединения. Само собой, надо будет разместить их в хорошо укреплённых узлах обороны. А авиация должна полностью прикрыть наши войска с воздуха. Пока так.

— Хорошо бы так и было, товарищ Шапошников. Но нам в любом случае не следует обольщаться этим и расслабляться, товарищи. Ми, конэчно, всегда должны быть готовы к обострению ситуации на фронтах. Нам эта 'инертность' англичан с французами вполне понятна. Ми думаем, что они просто хотят столкнуть нас с нэмцами. Не исключается и их сговор. Поэтому Ваши предложэния, Борис Михайлович, принимаются в полном объёме. Подкрэпления будут, и в ближайшее же время.

Дальше уже обсуждения полностью пошли в направлении, заданном товарищем Сталиным. Все присутствующие и так уж чётко понимали, что в любой момент может начаться война с фашистской Германией. Хоть прямо сейчас! И на самом деле, обольщаться и расслабиться не стоило. Предстоящая война обнозначно обещала быть трудной и жестокой. Последние события на западных границах СССР и далее к западу ужасно отчётливо показали, что во многом приходилось рассчитывать только на себя. Это ставило всем присутствующим новые задачи, от решения которых напрямую зависела судьба миллионов и миллионов советских людей. Похоже, вождь советского народа, да и сам Лаврентий Павлович никак не хотели повторения событий, описанных в материалах из будущего.

Кто предупреждён, тот готов ко многому. И если враг вновь придёт на советскую землю, то он, как и в первый раз, обязательно будет разбит. Дай-то только бог не повторить прежних ошибок!

После длительного и утомительного совещания в кабинете остались только три человека. Тут опять разговор, и явно непростой, начал товарищ Сталин:

— Товарищ Шапошников! Ми тут подумали и рэшили, что Вам стоит познакомиться с некоторыми материалами. Наверное, про секретность и прочее упоминать просто не надо! — и с этими словами товарищ Сталин передал настороженному начальнику Генштаба тоненькую папку. — Имэйте в виду, Борис Михайлович, что тут как раз часть тех сведений, про которые на совещании упоминал товарищ Бэрия. И они, кроме нас с Лаврэнтием, пока предоставляются только Вам. Конэчно, тут не всё, но имеется многое про предстоящую войну. Ми думаэм, товарищ Шапошников, что это должно помочь Вам в работе. Если потребуется, то, возможно, Ви получите и другие, необходимые Вам, материалы.

Конечно, нарком не знал, да и не мог знать и не догадывался, и даже не думал про то, что хозяин кабинета решился ознакомить ещё кого-то, наверное, с самыми секретными на данный момент документами, может быть, и во всём мире. Чего стоило это товарищу Сталину, трудно было даже думать про это, но, наверное, не просто далось ему это решение. Хотя, именно Борису Михайловичу можно было доверять. Потом, без него просто невозможно было применить и воплотить в жизнь многие полученные знания!

Видно было, что едва начальник Генштаба открыл папку и чуть пролистал её, то почти сразу же на его лице отразилось едва скрываемое, хотя, и не скрываемое, изумление, что трудно было ожидать от столь умудрённого жизнью человека. Наверное, всё то, что там было напечатано, можно было бы посчитать бредом, но если о них вполне серьёзно говорит не кто иной, а сам первый человек Советского Союза?

— Что же это такое, товарищ Сталин? Тут такие странные сведения, что мне трудно поверить в них. Откуда же они? Может, кто-то взял и придумал такую фантастическую историю? Хотя? Ну, не может быть такого!

— Может, Борис Михайлович, ещё как может. Наверное, что Ви уже поняли, что тут материалы из двух разных источников, весьма отличающихся друг от друга, по состоявшейся войне с фашистской Германией, но, как ми предполагаем, уже в другом мире или нашем же будущем. Внимательно посмотрите и решите, как можно избежать всего того, что допущено всеми нами? Нам никак нэльзя ошибиться.

Некоторое время стояла тишина. Хозяин кабинета, как обычно в таких случаях, неторопливо прохаживался по проходу и тоже с неизменной своей трубкой в руках. Наверное, так ему просто лучше думалось? А Лаврентию Павловичу только и осталось ждать, пока начальник Генштаба хоть сколько-то просмотрит листы бумаги, уже явно нынешнего времени, похоже, с напечатанным на них текстом.

А сам Борис Михайлович явно и не думал торопиться. С другой стороны, тут решались такие важные вопросы, что спешить было просто преступно.

— Извините, товарищ Сталин! Кажется, недооценил я фашистов. Как ни трудно поверить во всё это, но материалы, похоже, вполне правдоподобны и содержат много для нас поучительного и нужного. Действительно, извините, никак не верится в такое. Но, похоже, что и с нашей стороны, как ни жаль, было допущено много ошибок, которые можно было избежать.

— Вот нам, Борис Михайлович, и надо постараться, чтобы этих ошибок не было или свэсти их к минимуму. Видите в этих материалах фамилии, к примэру, товарищей Рокоссовского, Черняховского, или Ватутина с Коневым и многих других? Все они там внэсли немалый вклад в нашу победу. Можете привлекать к работе любого, конэчно, не привлекая особого внимания и не выдавая тайн.

— Товарищ Сталин, будет исполнено. В ближайшее же время указанные товарищи будут проверены и привлечены к работе по линии Генерального штаба. Кроме того, разрешите доложить о некоторых, предпринятых наркоматом обороны и Генштабом, мерах. Как Вы уже знаете, что нами, в дополнение к имеющимся, срочно сформирован новый механизированный корпус, двадцать девятый, под Брест-Литовском, под командованием комдива Кривошеина. Пока туда, к сожалению, включено всё то, что попалось под руку — две легкотанковые бригады — одна 29, которой как раз и назначен командовать комбриг Черняховский, и 32 под командованием полковника Грызунова, потом пара кавалерийских полков вместе с конной артиллерией, само собой, приданы и некоторые стрелковые, автотранспортные и тыловые подразделения. Получилась конно-механизированная группа, которая, тем не менее, вполне оказалась к месту в том районе. Но потом корпус будет переформирован на новые штаты! — в общем, эти слова начальника Генштаба оказались как раз к месту.

— Это хорошо, товарищ Шапошников, что ценные и умелые кадры выдвигаются на подобающие им места. Имейте ввиду, что строжайшая секрэтнось в отношении этих материалов. Но выводы из них должны быть сдэланы как можно более полные. Не стоит никак забывать и про возможные эксцессы с Финляндией, с прибалтийскими республиками, может, с Румынией. Неужели, Борис Михайлович, раз ми один раз разгромили врага, второй раз не справимся? Неужели Ви ещё раз не покажете, где раки зимуют, этим фашистам? На этот раз уже хотэлось бы с лучшими результатами.

Начальник Генштаба ненадолго задумался. Да, наверное, это было большим счастьем, что у Страны Советов всё же имелся такой умелый военноначальник! Жаль, что когда-то там Борис Михайлович умер, правда, всё же сумев обеспечить победу, такую долгожданную и ценную. Так, не мешало бы позаботиться и о здоровье товарища Шапошникова!

Избежать войны, похоже, действительно было невозможно, раз слишком многие силы делали всё для перенаправления этого ужаса именно на Советский Союз. Но ведь её можно и закончить с более благоприятными результатами и с меньшими потерями?

— Справимся, товарищ Сталин! И покажем, как следует, даже ещё хлеще, даст бог, и не только им!

И столько убеждённости было в словах товарища Шапошникова, что даже товарищ Сталин смягчился и успокоился. Можно было не сомневаться, что Борис Михайлович действительно сделает всё для Победы и эта Победа она, точно, будет! И, возможно, и результаты будут иными, более лучшими для Советского Союза! Лаврентий Павлович понял, что только что он как бы скинул с себя часть тяжеленной ноши за страну и её людей, точнее, нашёлся ещё один человек, взявший её на себя!

— Хорошо, Борис Михайлович. Трудно будет, но, надэюсь, и на этот раз справимся, и с более лучшими результатами! Иначе нельзя!

Дальше уже продолжился весьма секретный и непростой, но содержательный разговор про дальнейшие планы присутствующих. Конечно, в первую очередь, требовалось срочно подготовиться к нешуточной эскалации обстановки на западной границе. Может, немцы и не планировали именно сейчас полномасштабной войны с Советским Союзом, но провокацию устроить они могли, возможно, для прямой проверки состояния РККА. Хотя, в послезнании ничего не говорилось об этом, но ведь и история могла измениться. Она уже и так пошла немного не по прежнему пути. Значит, надо было подготовить фашистам достойную встречу, даже и без объявления войны. Так сказать, вариант Халхин-гола, просто на западе и с новым противником. Пусть хоть немного, если, конечно, получится, фашисты умоются кровью. Может, хоть это их немного отрезвит?

Но вот к полномасштабной войне СССР пока точно не был готов. Честно говоря, РККА сейчас только торопливо наращивала штаты, откуда только можно набирая, черпая личный состав, и совершенно неподготовленный. Ведь только-только вели давно назревшую и перезревшую всеобщую воинскую обязанность. Пора было кончать с бесполезными территориальными формированиями. И, вообще, РККА оказалась к этому времени толком не обеспеченной всем необходимым и фактически неподготовленной. Особенно, чего уж скрывать, сильно желал лучшего командный состав, в том числе и высший. И это однозначно являлось недопустимым и требовало устранения в кратчайшие же сроки. И опять же, напрочь отсутствовали обученные и обеспеченные всем необходимым резервы. Из-за добровольности воинской службы и нехватки средств их толком и не готовили.

И теперь, помимо внутренних проблем, следовало принять во внимание и вариант вступления в эту войну других сторон, хотя бы Англии и Франции, и именно на стороне фашистской Германии. Этого следовало избежать всеми силами. А уж прежние противники — типа Венгрии, Румынии, Италии и всякой мелочи, типа той же Финляндии, в любом случае выступят на стороне немцев. И это тоже следовало принять во внимание.

Постепенно разговор перешёл на сильно волнующую всех тему частичной реорганизации и модернизации РККА. Нарком внутренних дел не скрыл, что хотел бы обязательно иметь в составе своего наркомата побольше частей специального назначения, в том числе и вооружённых кое-каким тяжёлым оружием и с приданной авиацией. То же самое, уже для РККА, предложил начальник Генштаба, тут же добавив немного про тактику их действия. Про необходимость новой военной, и не только, техники и вооружения понимали все. Уже сам хозяин кабинета предложил немедленно начать переделку старых танков в самоходные артиллерийские установки, конечно, без башен, само собой, с установкой на них более мощных артиллерийских орудий и зенитных установок, как и в бронетранспортёры, тягачи и некоторые другие виды специальной техники. Давно назрело! Само собой, высокоманевренные механизированные и даже танковые корпуса, и обязательно с сильно уменьшенным количеством самой разной бронетехники, предполагалось вооружить только танками новых типов.

Узким местом РККА, конечно, являлась, прежде всего, связь.

— Ми думаем, что, помимо развития своей производственной базы, надо срочно закупить средства связи в Америке, пока имеется такая возможность. Ещё, товарищи, нам надо срочно активировать нашу агентуру там, чисто для добывания промышленных секретов и закупки всего необходимого.

Высказав Борису Михайловичу ещё кучу всяких мелких пожеланий, вождь отпустил его. Ведь у того теперь работы было невпроворот.

Сложная обстановка требовала постоянного внимания Начальника Генерального Штаба. А ведь ещё требовалось, и обязательно, и немедленно, озаботиться его здоровьем. Бориса Михайловича требовалось лечить, и это тоже являлось не менее важным для будущего Страны Советов...

* * *

Глава 20.

Прочие дела?

Конечно, товарищ Сталин не остановился только на этом заявлении. Он тут же и развил свою мысль:

— Товарищи! Как уже подробно осветил товарищ Бэрия, нам для уверенного удержания оборонительных рубежей, в первую очередь, помимо авиации, нужно обязательно иметь и высокоманевренные механизированные соединения. Пусть пока это будут бригады и, возможно, даже корпуса, пусть мало, но полностью развёрнутые и боеготовые! Если получится, то ми чуть позже вооружим их даже новой техникой и оружием. К тому же, в случае полномасштабной войны, на первом этапе нашей армии в любом случае сначала придётся вести жёсткие оборонительные боевые действия, возможно, даже и на своей территории. Не удивляйтесь, товарищи, возможно, так и будэт. Пример Польши — тому яркое подтверждение. Конэчно, помимо оборонительных боёв, надо, по возможности, а то и необходимости, переходить и в контратаки и даже контрнаступления.

— Товарищ Сталин, у нас и так имеются такие соединения, — успел вставить нарком обороны, — но, к сожалению, в недостаточном количестве.

— Да, товарищи, это действительно так. Но они, как показал Освободительный поход, ещё не совсем манэвренные. К тому же, как оказалось, наши танковые бригады часто оставались без поддержки артиллерии и стрелковых частей. И это уже не говоря о плохом снабжении, рэмонте и прочем обслуживании. И даже не хочется вспоминать о ненадлежащей связи, даже проводной. А радийной многие наши командиры не умели пользоваться и вообще не пользовались! А это, товарищи, недопустимо! Ми думаем, что даже и прэступно, товарищи! Ведь все перечисленные выше недостатки просто гарантированно вели бы к жестокому разгрому наших главных сил — высокоманевреннных механизированных соединений. Конэчно, потери боевой техники, прочего вооружения и особенно личного состава однозначно были бы ужасающими. Товарищи, тут следует всегда помнить, что как следует обучэнные люди — это наш самый ценный ресурс, и им надо распоряжаться умело. Оружие и технику ми произведём, а людей уже никак не вернуть! И обучить новых трудно, дорого и долго! Товарищи, нельзя допускать и неоправданных потерь. Вот, ми думаем, что, к примеру, танковые и механизированные части по возможности, и даже обязательно надо стараться использовать централизованно, не распыляя по частям, и в направлении главных ударов. Только так! Нельзя распылять силы! Также самое пристальное внимание нам следует уделить авиации и централизованному её использованию в составе, прежде всего, воздушных армий, подчинённых, товарищи, как минимум, фронту, а то и более. Важно взаимодействие разных родов войск меж собой. Надо увеличить количество частей РГК, в том числе и в авиации. Ми думаем, что можно было бы, и как можно скорее, развернуть отдельные истребительные подразделения и даже мощные соединения, предназначенные, прежде всэго, для завоевания господства в воздухе. Ну а насчёт флота, товарищи, наверное, позже соберём спэциальное совещание.

— Товарищ Сталин! А если вдруг прямо сейчас разразится эта война? Раз немецкое командование, как тут нам сообщил товарищ Шапошников, постоянно перебрасывает всевозможные резервы и всемерно усиливает свои части вдоль всей линии соприкосновения, то не готовятся ли они напасть на нас?

— Что Ви, Борис Михайлович, отвэтите на этот вопрос товарища Маленкова?

— Обострение возможно, товарищи. Даже в ближайшее время. Возможно, как на Халхин-Голе, с японцами. Придётся дать жёсткий отпор. Думаю, товарищи, что в данное время на полномасштабную войну Гитлер всё-таки не пойдёт. Сил пока недостаточно у него для этого. Нужно ещё какое-то время на приведение войск в порядок, пополнение запасов и отдых. Да и моторесурс бронетехники подходит к концу. Это, конечно, главное. Потом, следует учитывать и то, что и второй фронт на западе, но, похоже, уже в меньшей степени, будет сильно отвлекать немецкое командование от восточного направления. Лишь непонятная инертность англичан и французов спасает немцев от тяжких последствий своей политики. И чтобы нам вдруг не попасть впросак, уже сейчас, как я докладывал ранее, надо обязательно подтянуть во вторые эшелоны Украинского и Белорусского фронтов дополнительные резервы, прежде всего, артиллерию и авиацию. Для парирования возможных прорывов не помешали бы и танковые бригады и кавалерийские соединения. Само собой, надо будет разместить их в хорошо укреплённых узлах обороны. А авиация должна полностью прикрыть наши войска с воздуха. Пока так.

— Хорошо бы так и было, товарищ Шапошников. Но нам в любом случае не следует обольщаться этим и расслабляться, товарищи. Ми, конэчно, всегда должны быть готовы к обострению ситуации на фронтах. Нам эта 'инертность' англичан с французами вполне понятна. Ми думаем, что они просто хотят столкнуть нас с нэмцами. Не исключается и их сговор. Поэтому Ваши предложэния, Борис Михайлович, принимаются в полном объёме. Подкрэпления будут, и в ближайшее же время.

Дальше уже обсуждения полностью пошли в направлении, заданном товарищем Сталиным. Все присутствующие и так уж чётко понимали, что в любой момент может начаться война с фашистской Германией. Хоть прямо сейчас! И на самом деле, обольщаться и расслабиться не стоило. Предстоящая война однозначно обещала быть трудной и жестокой. Последние события на западных границах СССР и далее к западу ужасно отчётливо показали, что во многом приходилось рассчитывать только на себя. Это ставило всем присутствующим новые задачи, от решения которых напрямую зависела судьба миллионов и миллионов советских людей. Похоже, вождь советского народа, да и сам Лаврентий Павлович никак не хотели повторения событий, описанных в материалах из будущего.

Кто предупреждён, тот готов ко многому. И если враг вновь придёт на советскую землю, то он, как и в первый раз, обязательно будет разбит. Дай-то только бог не повторить прежних ошибок!

После длительного и утомительного совещания в кабинете остались только три человека. Тут опять разговор, и явно непростой, начал товарищ Сталин:

— Товарищ Шапошников! Ми тут подумали и рэшили, что Вам стоит познакомиться с некоторыми материалами. Наверное, про секретность и прочее упоминать просто не надо! — и с этими словами товарищ Сталин передал настороженному начальнику Генштаба тоненькую папку. — Имэйте в виду, Борис Михайлович, что тут как раз часть тех сведений, про которые на совещании упоминал товарищ Бэрия. И они, кроме нас с Лаврэнтием, пока предоставляются только Вам. Конэчно, тут не всё, но имеется многое про предстоящую войну. Ми думаэм, товарищ Шапошников, что это должно помочь Вам в работе. Если потребуется, то, возможно, Ви получите и другие, необходимые Вам, материалы.

Конечно, нарком не знал, да и не мог знать и не догадывался, и даже не думал про то, что хозяин кабинета решился ознакомить ещё кого-то, наверное, с самыми секретными на данный момент документами, может быть, и во всём мире. Чего стоило это товарищу Сталину, трудно было даже думать про это, но, наверное, не просто далось ему это решение. Хотя, именно Борису Михайловичу можно было доверять. Потом, без него просто невозможно было применить и воплотить в жизнь многие полученные знания!

Видно было, что едва начальник Генштаба открыл папку и чуть пролистал её, то почти сразу же на его лице отразилось едва скрываемое, хотя, и не скрываемое, изумление, что трудно было ожидать от столь умудрённого жизнью человека. Наверное, всё то, что там было напечатано, можно было бы посчитать бредом, но если о них вполне серьёзно говорит не кто иной, а сам первый человек Советского Союза?

— Что же это такое, товарищ Сталин? Тут такие странные сведения, что мне трудно поверить в них. Откуда же они? Может, кто-то взял и придумал такую фантастическую историю? Хотя? Ну, не может быть такого!

— Может, Борис Михайлович, ещё как может. Наверное, что Ви уже поняли, что тут материалы из двух разных источников, весьма отличающихся друг от друга, по состоявшейся войне с фашистской Германией, но, как ми предполагаем, уже в другом мире или нашем же будущем. Внимательно посмотрите и решите, как можно избежать всего того, что допущено всеми нами? Нам никак нэльзя ошибиться.

Некоторое время стояла тишина. Хозяин кабинета, как обычно в таких случаях, неторопливо прохаживался по проходу и тоже с неизменной своей трубкой в руках. Наверное, так ему просто лучше думалось? А Лаврентию Павловичу только и осталось ждать, пока начальник Генштаба хоть сколько-то просмотрит листы бумаги, уже явно нынешнего времени, похоже, с напечатанным на них текстом.

А сам Борис Михайлович явно и не думал торопиться. С другой стороны, тут решались такие важные вопросы, что спешить было просто преступно.

— Извините, товарищ Сталин! Кажется, недооценил я фашистов. Как ни трудно поверить во всё это, но материалы, похоже, вполне правдоподобны и содержат много для нас поучительного и нужного. Действительно, извините, никак не верится в такое. Но, похоже, что и с нашей стороны, как ни жаль, было допущено много ошибок, которые можно было избежать.

— Вот нам, Борис Михайлович, и надо постараться, чтобы этих ошибок не было или свэсти их к минимуму. Видите в этих материалах фамилии, к примэру, товарищей Рокоссовского, Черняховского, или Ватутина с Коневым и многих других? Все они там внэсли немалый вклад в нашу победу. Можете привлекать к работе любого, конэчно, не привлекая особого внимания и не выдавая тайн.

— Товарищ Сталин, будет исполнено. В ближайшее же время указанные товарищи будут проверены и привлечены к работе по линии Генерального штаба. Кроме того, разрешите доложить о некоторых, предпринятых наркоматом обороны и Генштабом, мерах. Как Вы уже знаете, что нами, в дополнение к имеющимся, срочно сформирован новый механизированный корпус, двадцать девятый, под Брест-Литовском, под командованием комдива Кривошеина. Пока туда, к сожалению, включено всё то, что попалось под руку — две легкотанковые бригады — одна 29, которой как раз и назначен командовать комбриг Черняховский, и 32 под командованием полковника Грызунова, потом пара кавалерийских полков вместе с конной артиллерией, само собой, приданы и некоторые стрелковые, автотранспортные и тыловые подразделения. Получилась конно-механизированная группа, которая, тем не менее, вполне оказалась к месту в том районе. Но потом корпус будет переформирован на новые штаты! — в общем, эти слова начальника Генштаба оказались как раз к месту.

— Это хорошо, товарищ Шапошников, что ценные и умелые кадры выдвигаются на подобающие им места. Имейте ввиду, что строжайшая секрэтнось в отношении этих материалов. Но выводы из них должны быть сдэланы как можно более полные. Не стоит никак забывать и про возможные эксцессы с Финляндией, с прибалтийскими республиками, может, с Румынией. Неужели, Борис Михайлович, раз ми один раз разгромили врага, второй раз не справимся? Неужели Ви ещё раз не покажете, где раки зимуют, этим фашистам? На этот раз уже хотэлось бы с лучшими результатами.

Начальник Генштаба ненадолго задумался. Да, наверное, это было большим счастьем, что у Страны Советов всё же имелся такой умелый военноначальник! Жаль, что когда-то там Борис Михайлович умер, правда, всё же сумев обеспечить победу, такую долгожданную и ценную. Так, не мешало бы позаботиться и о здоровье товарища Шапошникова!

Избежать войны, похоже, действительно было невозможно, раз слишком многие силы делали всё для перенаправления этого ужаса именно на Советский Союз. Но ведь её можно и закончить с более благоприятными результатами и с меньшими потерями?

— Справимся, товарищ Сталин! И покажем, как следует, даже ещё хлеще, даст бог, и не только им!

И столько убеждённости было в словах товарища Шапошникова, что даже товарищ Сталин смягчился и успокоился. Можно было не сомневаться, что Борис Михайлович действительно сделает всё для Победы и эта Победа она, точно, будет! И, возможно, и результаты будут иными, более лучшими для Советского Союза! Лаврентий Павлович понял, что только что он как бы скинул с себя часть тяжеленной ноши за страну и её людей, точнее, нашёлся ещё один человек, взявший её на себя!

— Хорошо, Борис Михайлович. Трудно будет, но, надэюсь, и на этот раз справимся, и с более лучшими результатами! Иначе нельзя!

Дальше уже продолжился весьма секретный и непростой, но содержательный разговор про дальнейшие планы присутствующих. Конечно, в первую очередь, требовалось срочно подготовиться к нешуточной эскалации обстановки на западной границе. Может, немцы и не планировали именно сейчас полномасштабной войны с Советским Союзом, но провокацию устроить они могли, возможно, для прямой проверки состояния РККА. Хотя, в послезнании ничего не говорилось об этом, но ведь и история могла измениться. Она уже и так пошла немного не по прежнему пути. Значит, надо было подготовить фашистам достойную встречу, даже и без объявления войны. Так сказать, вариант Халхин-гола, просто на западе и с новым противником. Пусть хоть немного, если, конечно, получится, фашисты умоются кровью. Может, хоть это их немного отрезвит?

Но вот к полномасштабной войне СССР пока точно не был готов. Честно говоря, РККА сейчас только торопливо наращивала штаты, откуда только можно набирая, черпая личный состав, и совершенно неподготовленный. Ведь только-только вели давно назревшую и перезревшую всеобщую воинскую обязанность. Пора было кончать с бесполезными территориальными формированиями. И, вообще, РККА оказалась к этому времени толком не обеспеченной всем необходимым и фактически неподготовленной. Особенно, чего уж скрывать, сильно желал лучшего командный состав, в том числе и высший. И это однозначно являлось недопустимым и требовало устранения в кратчайшие же сроки. И опять же, напрочь отсутствовали обученные и обеспеченные всем необходимым резервы. Из-за добровольности воинской службы и нехватки средств их толком и не готовили.

И теперь, помимо внутренних проблем, следовало принять во внимание и вариант вступления в эту войну других сторон, хотя бы Англии и Франции, и именно на стороне фашистской Германии. Этого следовало избежать всеми силами. А уж прежние противники — типа Венгрии, Румынии, Италии и всякой мелочи, типа той же Финляндии, в любом случае выступят на стороне немцев. И это тоже следовало принять во внимание.

Постепенно разговор перешёл на сильно волнующую всех тему частичной реорганизации и модернизации РККА. Нарком внутренних дел не скрыл, что хотел бы обязательно иметь в составе своего наркомата побольше частей специального назначения, в том числе и вооружённых кое-каким тяжёлым оружием и с приданной авиацией. То же самое, уже для РККА, предложил начальник Генштаба, тут же добавив немного про тактику их действия. Про необходимость новой военной, и не только, техники и вооружения понимали все. Уже сам хозяин кабинета предложил немедленно начать переделку старых танков в самоходные артиллерийские установки, конечно, без башен, само собой, с установкой на них более мощных артиллерийских орудий и зенитных установок, как и в бронетранспортёры, тягачи и некоторые другие виды специальной техники. Давно назрело! Само собой, высокоманевренные механизированные и даже танковые корпуса, и обязательно с сильно уменьшенным количеством самой разной бронетехники, предполагалось вооружить только танками новых типов.

Узким местом РККА, конечно, являлась, прежде всего, связь.

— Ми думаем, что, помимо развития своей производственной базы, надо срочно закупить средства связи в Америке, пока имеется такая возможность. Ещё, товарищи, нам надо срочно активировать нашу агентуру там, чисто для добывания промышленных секретов и закупки всего необходимого.

Высказав Борису Михайловичу ещё кучу всяких мелких пожеланий, вождь отпустил его. Ведь у того теперь работы было невпроворот.

Сложная обстановка требовала постоянного внимания Начальника Генерального Штаба. А ведь ещё требовалось, и обязательно, и немедленно, озаботиться его здоровьем. Бориса Михайловича требовалось лечить, и это тоже являлось не менее важным для будущего Страны Советов...

* * *

Глава 21.

Тайные решения...

— Кстати, Лаврэнтий, а что там с нашими бойцами, имевшими отношение к вещам из будущего?

Под конец вождь и нарком остались одни. И только сейчас пошёл разговор о некоторых, одних из самых тайных и важных, вещах. По крайней мере, на нынешний момент...

— Товарищ Сталин! Разрешите заранее основать в составе наркомата внутренних дел ещё один специальный отдел борьбы со шпионажем, пусть будет, как и ранее, 'СМЕРШ', предположительно, с теми же полномочиями, что могли иметься когда-то.

На вопросительный взгляд вождя тут же последовало заранее обдуманное пояснение:

— И главное, товарищ Сталин. Уже под прикрытием этого отдела мною планируется тайно развернуть и отдельное, независимое от других структур спецподразделение, на самом деле занимающееся немного иным, в частности, знаниями из будущего и их реализацией, конечно, выделенными для этого направлениями. Часть сотрудников уже имеется. Это как раз те люди, которые и так были привлечены для изучения отдельных материалов из будущего. Потом, для отдельных заданий будут использованы и те бойцы, что, как Вы знаете, сумели обнаружить вещи из будущего. Младший комвзвод Васильев, тот, кто всё и обнаружил, оказался весьма толковым и преданным человеком и, само собой, будет зачислен в это спецподразделение. Найден в госпитале лейтенант Петров, правда, тяжело раненный, но имеющий все шансы поправиться. Боевой командир, и умелый. Этот лейтенант догадался отправить младшего комвзвода в особый отдел, а сам постарался и боевое задание выполнить. Организовал охрану места происшествия и поставил там засаду, также обеспечил и предупреждение наших войск и тем самым вполне создал условия для разгрома немецкой механизированной группы. Кроме того, точно установлено, что в вечернем бою у этой Речицы именно его БА-10 уничтожил вражеский танк и артиллерийское орудие. После излечения он обязательно будет привлечён к работе. Остальные красноармейцы, подчинённые лейтенанта, доказавшие в бою свою смелость и преданность присяге, верность, после тщательной проверки также можно использовать в составе 'СМЕРШа'. Их и так уже, на всякий случай, надо удалить с фронта. Ну а после планируется привлечь и других специалистов.

— Да, Лаврэнтий, такие проверенные люди нам нужны. Ми тоже думаем, что отдел 'СМЕРШ' обязательно надо организовать, и поскорее. Борьбу с немецкими шпионами надо усиливать.

— Конечно, товарищ Сталин. Спасибо. 'СМЕРШ' будет развёрнут в ближайшее время. Ведь на западе и так уж предвоенная обстановка. Того и гляди, что немцы нападут уже сейчас? Наверное, могут произойти и кое-какие боевые столкновения? Само собой, немцы начнут усиленно засылать своих агентов. Другие страны тоже не останутся в стороне. И так уж ясно, даже без материалов из будущего, что в ближайшее время нам обязательно стоит ожидать весомого усиления шпионажа с их стороны. А мы не совсем готовы к такому! Так и так требуется создание соответствующей структуры.

— Да, Лаврэнтий, не готовы, — задумчиво произнёс вождь. — Не хотелось бы повторения. Нам ещё раз сорок первый не нужэн!

— Да, товарищ Сталин. Вдобавок мы дадим понять немцам, — поспешил продолжить нарком, — что, в случае чего, намерения у нас самые серьёзные. Спуска не дадим. Не хотелось бы, конечно, уже сейчас доводить дело до полномасштабной войны. Конечно, и подписанный с ними договор требуется соблюдать.

— Да, Лаврэнтий, пусть твоё спецподразделение тоже будэт. Без него никак не обойтись. Создавай. И он будэт подчиняться напрямую тебе и нам. Ведь всё равно многие работы для обеспечения секретности так и так придётся организовать по линии твоего наркомата. Само собой, раз справился когда-то, то и сейчас эти работы придётся поручить тебе. И ты обязательно должен справиться!

— Конечно, товарищ Сталин. Приложу все свои силы.

— Лаврэнтий, пока надо как можно скорее развёрнуть работы по новому оружию и другим вэщам из будущего. Как раз и подойдёт твоё спецподразделение. Набирай людей. В первую очередь займись оружием. Нашими войсками оно обязательно будэт востребовано. Можно и нужно привлечь всех специалистов, кто подойдёт.

— Конечно, товарищ Сталин. Уже изучаем новые образцы и другие материалы из будущего. Много интересного. В ближайшее же время будут подготовлены предложения по стрелковому оружию и обмундированию. Чуть позже обязательно займёмся автомобильной техникой. Сельскохозяйственные культуры уже и так отданы учёным в Тимирязевскую сельхозакадемию. Пусть проверят и размножат.

— Хорошо, Лаврэнтий. Потом, ми думаем, что надо немедленно создать ещё и отдельную группу по Финляндии. На всякий случай, надо обязательно подготовиться к возможным осложнениям на севере. Времени мало осталось. Пусть эта группа изучит имеющиеся данные и подготовит новый план. Обязательно надо заново произвести и разведывательные мероприятия, лучше подготовить войска и боевую технику. А Борис Михайлович создаст уже свою группу по линии Генерального штаба. С финнами проблемы надо решить обязательно! Иначе Ленинград погубим! А сроки? Может, к марту слэдующего года? Как Лаврэнтий, справимся?

— Должны, товарищ Сталин. Прежнее не повторится!

— Хочется надеяться, Лаврэнтий. Потом, раз ты хочешь для своего наркомата побольше частей специального назначения, то надо бы привлечь их и к другим делам. Пусть готовятся работать в Румынии или, к примеру, Польше. Наверняка и там найдётся немало важных целей для них? Ми думаем, что надо начать готовиться к этому уже сейчас. Сэйчас самое подходящее время. Подготовь отдельные разведывательно-диверсионные группы, и пусть там всемерно готовятся, внедряются в эти страны. Придёт время, они нам понадобятся. То же самое сдэлает и Борис Михайлович.

— Конечно, товарищ Сталин. В ближайшее же время будут созданы, и планы для них подготовим, объекты наметим.

— Хорошо, ми надеемся на это. И ещё, Лаврентий, надо достойно наградить героев — лейтенанта и младшего комвзвода, да и других их бойцов. Большое дело для страны сдэлали.

— Да, товарищ Сталин. Думаю, лейтенанту даже Героя можно присвоить. Жизнью рисковал, но задание выполнил. Надёжен. И в обстановке хорошо разобрался. Нам такие умелые и решительные командиры обязательно пригодятся.

— Согласен, Лаврентий. Жаль, что этот человек из будущего так и до сих пор не обратился к красноармейцам. Раз он решил повоевать с фашистами, наверное, всё-таки он наш человек?

— Да, товарищ Сталин, скорее наш. Похоже, он, хоть нас и боится, но тоже фашистов сильно не любит. Потом, все данные указывают на то, что этот попаданец всё-таки или из этой, как его, Российской Федерации, или из одной из республик Советского Союза, к сожалению, там у них уже бывшего. Возможно, как на фотографии, действительно кавказец, только молодой, а не тот, что постарше? Хотя, и это исключать нельзя.

— Вот, сволочи? Злости на них не хватает, Лаврэнтий. Такое сделать! Прэдставить невозможно! Развалить свою собственную страну, и так глупо и прэступно! Простить невозможно! Ми старались, старались, а они всё похэрили! Предатели!

— Так и есть, товарищ Сталин! Самые настоящие предатели! Надо принять уже сейчас соответствующие превентивные меры!

— Ладно, чего уж там. По крайней мере, ми знаем тех людей, которые положили начало всем этим предательским процессам. Конечно, надо сделать всё возможное, чтобы у нас такое уже не повторилось. И хотя бы известные нам зачинщики не должны иметь хоть малейшей возможности для своих чёрных дел. Похоже, так и так придётся начать с Никиты. А то натворил он там дел! Предатель!

— Он уже под плотным наблюдением, товарищ Сталин.

— Ладно, Лаврэнтий, Никита пока от нас никуда не убежит. И что там с этим человеком из будущего?

— Как сквозь воду канул, товарищ Сталин. Видать, на всякий случай, действительно затаился и, думается, всё же где-то там поблизости. Сумел, вон, подстрелить Гудериана. Однозначно, что это сделал именно он. Может, и заранее знал, что тот там появится, а, может, и нет? Потом, его, похоже, ранили. Следы крови нашлись, доложили, что в какой-то песчаной яме отлеживался. И ведь поисковые группы рядом проходили, а не нашли. А уж после, к сожалению, его следы затерялись. Может, попал к немцам, а, может, и нет? Но не должен. По всем признакам, он направился вглубь занятой нами территории. Возможно, примкнул к местным жителям или даже пошёл ещё дальше? Проверяем. По всей окружающей территории рассланы поисковые группы, которые проверяют и местное население. К сожалению, пока никаких данных на счёт него не имеется. Только вот, и места там глухие и пока неспокойные. Затеряться можно спокойно, и где угодно. И мы не владеем всей полнотой обстановки. Но в скором времени всё наладится.

— Ладно, Лаврэнтий. Будем надеяться, что он ещё как-то проявит себя. Само собой, поиски продолжать интенсивнее, и людей надо добавить, и район расширить.

— Конечно, товарищ Сталин.

— А что предпринято, Лаврэнтий, по предполагаемой карте полезных ископаемых на территории нашей страны?

— Работа начата, товарищ Сталин. Карты и списки размножены, конечно, с соблюдением самых строгих мер секретности. По линии наркомата уже начата подготовка нескольких геологических партий. В ближайшее же время, по мере готовности, они будут немедленно отправлены на места. Конечно, в первую очередь в наиболее доступные места и важные. Пока это Архангельск и Казахстан. Потом, и в Узбекистане партия для поиска золота уже почти готова.

— Ладно, Лаврэнтий, на тебе пока золото и алмазы, в первую очередь, в Средней Азии и под Архангельском, и, само собой, тоже срочно, частично и сырьё для спецпроектов. Ми думаем, что нам обязательно надо развернуть работы в этом направлении. Уже сейчас! В общем, два последних известных тебе проекта, как и когда-то, тоже будут на тебе. Подготовь свои предложения. Не хочэтся опоздать, и не хочэтся, чтобы другие диктовали нам свою волю. Не будэт этого! Потом можно будэт и на другие месторождения нацелиться, но, думается, это работа уже для других людей. Нефтью в Поволжье уже начали заниматься усиленно, да там и база хоть какая-то развёрнута. Уже не так будем зависеть от Баку.

— Буду делать всё возможное, товарищ Сталин.

— Наверное, Лаврэнтий, чуть позже придётся разделить твой наркомат, и даже на три части — милицию, госбезопасность и обязательно службу охраны. Наркомов ми подберём. Служба охраны, конечно, будет у Власика. Госбезопасность отдадим, возможно, Меркулову, а милицию — Круглову. Пока время на размышления имеется. А ты сам уже войдёшь в Политбюро и будешь курировать эти наркоматы, заодно и кое-какие отрасли промышленности под себя возьмёшь, скажем, в наркомате общего машиностроения. Твой СМЕРШ в основном перейдёт в госбезопасность. Часть людей, конэчно, вместе со спецгруппой, оставишь у себя и спрячешь в наркомате. И с наркоматом обороны надо что-то делать. Климент, вон, не тянет. Придётся менять на кого-то, возможно, Тимошенко. Да и по многим другим товарищам придётся подумать. Война на носу, а людэй нужных и надёжных, способных как следует работать, нет! Одни предатели и заговорщики кругом. Да ещё расхитители социалистической собственности и трофеев! Ладно, хоть теперь, кажется, знаем, кого вырастить!

Вождь, когда проговорил последние слова, был сильно не в духе. И на самом деле, сильно неприятно узнавать, что работаешь изо всех сил и тебя окружают и потом предают, мягко говоря, не совсем хорошие люди...

Наверное, кадры решали всё? Вот только с этим у Советского Союза были бо-о-льшие проблемы! Ну, ничего, всё это являлось вполне решаемым и в самое ближайшее время. Действительно, затраты предстояли немалые. Но и угроза самой советской власти виделась нешуточной. Как тут уж считаться с этими затратами? Окупятся. Что делать, безопасность дороже.

— Лаврентий, а что ты предлагаешь делать с присоединяемыми землями? Что там нам предпринять? Строить оборонительную линию вдоль новой границы или основной упор делать на обороне старой границы? Не хотелось бы ошибиться.

Конечно, что сам товарищ Сталин спрашивал совета, льстило, но в то же время вызывало и опаски. Что делать? Конечно, подготовить к надёжной обороне. С другой стороны, люди, именно люди являлись ценнейшим ресурсом советской страны. Наверное, надо было уже сейчас принять всевозможные меры для их сохранения? Что ни говори, зная, какие жертвы, возможно, будут, нельзя оставлять людей там, на приграничных землях!

— Обязательно эвакуировать вглубь страны, товарищ Сталин, и всё, что возможно! В первую очередь, конечно, людей. Пусть там, по возможности, остаётся голая земля. Пока, до лучших времён. Конечно, соответствующим образом подготовленная к жёсткой обороне. Обязательно надо продумать меры и по диверсионной, и партизанской борьбе. Наверное, вдоль новой границы строить полноценную оборонительную линию уже не стоит. Всё равно не успеем, и не поможет. Приспособить всё, что можно подготовить легко и быстро, для обороны, и только.

— Да, Лаврэнтий, не помогло! — как-то раздосадованно прервал наркома вождь. — Сколько усилий напрасно потратили, и всё из-за того, что отдельные саботажники и прэдатели ничего не сделали, чтобы достойно выполнить свою работу. Страну на грань катастрофы поставили! На этот раз ми им этого не позволим!

Конечно, товарища Сталина можно было понять. Описание начала Великой Отечественной войны, что давалось в доставшихся материалах, спокойно читать было просто невозможно.

— Значит, Лаврэнтий, пока старая граница?

— Да, товарищ Сталин. Пока основной рубеж обороны там. И войска сосредоточить вдоль старой границы. Особый упор на крупные танковые и механизированные соединения, которые могут парировать опасные прорывы. Основные склады тоже располагать не дальше этой линии. Жёсткая оборона вновь присоединённых земель даст нам необходимое время для полноценной мобилизации. А люди нужны на востоке. Ведь нам, товарищ Сталин, так и так придётся уже сейчас начать строить дублёры всех основных предприятий, расположенных вплоть до линии максимального отступления. Потом опять же не успеем.

— Ладно, Лаврэнтий, похоже, что так. Да, людей надо по максимуму эвакуировать на восток. Начинать надо немедленно. Хорошо, что время у нас всё же имеется. Немного, но имеется. Будем работать. На этот раз фашистам придётся ещё хуже. — Постараемся, товарищ Сталин! И ещё как!

* * *

Глава 22.

Танк — это танк, и ничто иное!

— Товарищи! Хочется довести до вашего сведения, что товарищ Сталин на прошлом совещании Политбюро высказал мнение о корректировке планов нашего военного строительства. Вы и сами прекрасно знаете и понимаете, что обстановка в мире сейчас весьма тревожная. Нас в ближайшее время, похоже, действительно ждут нелёгкие испытания. Как выразился товарищ Сталин, война на носу, товарищи, и, к сожалению, с большой вероятностью, тяжёлая и кровопролитная война с огромными людскими и материальными потерями. И нам надо как можно лучше подготовиться к нему. Хочу сообщить, что лично от товарища Сталина, от присутствующего здесь товарища Берия и по линии Главного разведывательного управления РККА к нам поступили некоторые разведывательные данные о военном строительстве в некоторых странах и, вообще, в частности, о некоторых перспективах развития в этих странах бронетанковых сил. В свете решений этого совещания о приоритетном развитии высокоманевренных механизированных частей, нам тоже надо проработать, и в первую очередь, именно этот вопрос. Сами понимаете, что предстоящие войны в ближайшем будущем все будут, прежде всего, являться войной моторов. А тут у нас, товарищи, к сожалению, не всё продумано, как надо.

На чисто узкое, специальное совещание в этом военном ведомстве, организованное по инициативе его главы, начальника Генерального Штаба Шапошникова, были приглашены некоторые, ныне известные, военноначальники. Кстати, отчего-то сам нарком обороны маршал Ворошилов отсутствовал. Само собой, всех встречал и сейчас хозяйничал заместитель Бориса Михайловича комкор Смородинов. Присутствовали и некоторые, ранее не так известные красные командиры, как, к примеру, комбриг Василевский и комдив Соколовский. Удивительно, но организатор совещания привлёк к данному мероприятию даже комдива Рокоссовского, с которым у органов чуть ранее имелись кое-какие недоразумения, но, к счастью, уже решённые. К тому же, Константин Константинович только недавно вернулся из Испании вместе с последними советскими советниками и не успел даже отдохнуть. С другой стороны, нужен был этот человек стране, нужен. Действительно, не стоило разбрасываться с такими кадрами!

Само собой, в совещании участвовал даже печально известный, конечно, пока только товарищам Сталину и Берия, комкор Павлов, ныне начальник автобронетанковых войск всего РККА, но, наверное, пока. Возможно, ему уже никогда не стать командующим какого-нибудь фронта, тем более, приграничного. Но и использовать надо. Пусть пока доказывает делом, что достоин, хотя бы, своих нынешних звания и должности. Но, скорее всего, придётся его уже в ближайшем же будущем переставить на менее ответственную должность, чтобы он своими нерешительными, а то и саботирующими действиями не успел принести много вреда. И на самом деле, не справился ведь комфронта Павлов когда-то, с началом страшнейшей и решающей войны, со своими прямыми обязанностями — то ли растерялся, то ли целенаправленно саботировал! Конечно, пока как бы ещё и не успел ничего, но доверие потерял. Жаль, что в сведениях из будущего сведений об этом человеке маловато имелось! Хотя, стоило отметить, что некоторые его инициативы, к примеру, насчёт создания танков с противоснарядной броней, вполне оказались своевременными и к месту. Вот пусть по танкам и работает. Под строжайшим контролем!

Да, как бы и не стоило приглашать комкора Павлова. Ладно, пусть пока работает. Зато присутствовал вполне оправдавший когда-то доверие и неплохо справлявшийся со своими обязанностями комбриг Федоренко, ныне начальник автобронетанковых войск Украинского фронта. Вот он-то чуть позже вполне обоснованно мог стать начальником автобронетанковых войск всего РККА. По крайней мере, товарищ Сталин уже внимательно присматривался к этому человеку. Действительно, зачем разбрасываться умелыми кадрами, тем более, если он в ничем таким предосудительном не был замечен, даже потом. Да и справился неплохо. Значит, и сейчас сможет!

Само собой, и это явно вызывало немалое и почти открытое удивление некоторых присутствующих и самих приглашённых, на совещании Лаврентий Павлович увидел многих, уже хотя бы немного знакомых ему красных командиров не такого уж и высокого ранга. И пусть с основной массой он был знаком только заочно. Но, главное, нарком знал — на данное совещание, как-никак, прибыли около десятка будущих командующих танковыми армиями. С такими кадрами стоило дорожить и дружить. Честное слово, цены им не было. Правда, товарищ Берия уже и сам лично успел поговорить с некоторыми из них — к примеру, с полковником Катуковым, срочно вызванным в Москву с Украинского фронта или же полковником Рыбалко, уже бывшего военного атташе в Польше, теперь просто ждавшего нового назначения. Эти точно должны справиться! Кроме них, на совещание были приглашены и некоторые конструкторы бронетанковой техники.

Конечно, отчего Борис Михайлович настоял на его присутствии, нарком внутренних дел пока не знал. Похоже, тот всё-таки надеялся на какие-то дополнительные сведения? И, конечно, его надежды были оправданы.

— Спасибо, Борис Михайлович, за приглашение. Действительно, товарищи, к нам поступили новые важные и интересные сведения. К примеру, как я вижу, у вас у всех уже есть папки с некоторыми данными по операции вермахта в Польше. Чуть позже вам, прошу, не удивляйтесь, с разрешения товарища Сталина, будут дополнительно предоставлены и некоторые материалы из предполагаемого плана нападения фашистской Германии на нашу страну. Другая, и большая, часть секретных сведений пока только обрабатывается.

Гул удивления явился ответом на начало выступления наркома. Наверное, такого трудно было ожидать. Хотя, сам Борис Михайлович вполне хранил невозмутимость. Ведь он-то имел намного больше информации. И уже успел обработать почти всё известное по Польше. Результаты его работы как раз и находились в папке.

— Так вот, уважаемые товарищи, заранее прошу извинить, немного отвлекусь, но сначала доложу некоторые свои соображения. Имеются вполне обоснованные и, чего уж там скрывать, правильные мнения, что весь наш Освободительный поход в Польшу — это, к сожалению, пример того, как не надо воевать. Углубляться во все недостатки, допущенные при проведении этой операции, здесь не хочется, но вы и сами всё и так прекрасно знаете. Конечно, мы постараемся эти недостатки устранить. Но, тем не менее, из всего вытекает вывод, что наша армия пока никак не готова к современной, особо высокоманевренной войне. Даже в условиях отсутствия сопротивления со стороны польских войск темпы продвижения оставляли желать лучшего. Тут стоит сказать, что немецкий вермахт, в отличие от РККА, показал свою способность именно к массовым высокоманевренным боевым действиям. Примером вполне может явиться выход отдельных немецких частей с севера и юга в тыл поляков, их скорый и неожиданный рывок к Брест-Литовску и, тем самым, неплохо выполненное полное окружение большей части польской армии. Сами понимаете, что тем самым польская армия фактически была поставлена на грань полного поражения.

Конечно, тут Лаврентий Павлович, особо не мудрствуя, опирался, прежде всего, на попавшие к нему и товарищу Сталину недавние источники, может, и сомнительного характера, из будущего.

— Думаю, что вы уже и так успели обсудить всё про Польшу с Борисом Михайловичем, поэтому особо останавливаться на этом не буду. Операция весьма интересная. Конечно, там, у немцев, тоже имели место немало шероховатостей, но совершить такой дерзкий, глубокий охват польских сил и окружить их — это, что ни говори, говорит об опасности немецкой армии. Не будет секретом, если скажу, что будет плохо, если вдруг и нам придётся столкнуться с такими операциями. К сожалению, мы пока тоже не совсем готовы противостоять похожим маневрам вероятных противников. Сами понимаете, товарищи, что для парирования таких ударов, помимо крепкой обороны на угрожаемых направлениях, опять же нужны хорошо подготовленные, снабженные всем необходимым, высокоманевренные механизированные соединения и специальные противотанковые артиллерийские части и достаточная поддержка авиации. Вообще, товарищ Сталин думает, что нам надо немного пересмотреть и нашу военную доктрину. Конечно, наступления с превосходящими силами по вражеской территории — это хорошо. Но, в свете последних событий в мире, как сказал товарищ Сталин, нам надо уметь обороняться, и как следует, и, как ни жаль, даже на своей территории. Изучив новые материалы, вы поймёте, что так и есть. Конечно, товарищи, нам надо постараться, чтобы такого не случилось. Предупреждаю, что эти документы имеют самую высшую степень секретности. Чуть позже вы все ознакомитесь с ними. Думаю, что вам всем будет что обсудить. Борис Михайлович, ещё раз спасибо за приглашение. И, товарищи, пожалуйста, не обращайте на меня внимания. Прошу, работайте по плану.

Действительно, доверенные люди наркома внутренних дел из новообразованного СМЕРШа уже успели собрать и обработать все сведения из книг авторов Терещенко и Баратынского о действиях вермахта в Польше. Хотя, не только это. Они уже вовсю собрали и обработали некоторые куски из этих книг, касающиеся и нападения фашистской Германии на Советский Союз. Не остался без внимания и 'Сталинский сокол...', хоть и относящийся к художественному жанру. Тем не менее, там тоже можно было почерпнуть немало интересного. С разрешения товарища Сталина, этими материалами, в основном, по проклятому плану нападения на СССР 'Барбаросса', решено было ознакомить и участников совещания. Кстати, в папке также имелись и кое-какие сведения про первые десять дней, возможно, вполне будущей Великой Отечественной войны, само собой, без конкретных дат и фамилий. Но примерный ход начала войны был показан отчётливо ясно. Были приведены и некоторые дальнейшие события как бы в виде прогнозов примерно за первое полугодие предполагаемой войны.

Конечно, с немецкой стороны уже не имелось такого генерала, как Гейнц Гудериан. К счастью! Но всё равно у этого умелого и жестокого противника и без покойного хватало подходящих, весьма подкованных военноначальников. Да и специалисты из СМЕРШа постарались оформить несколько карт с как можно более полными данными чуть ли не на каждый день нападения из десяти.

— Ну что, же, продолжим, товарищи. Так вот, прежде всего, нам надо определиться со штатами, также и стратегией и тактикой применения крупных танковых и механизированных соединений.

— Разрешите, Борис Михайлович, высказать некоторое своё мнение. Как мне лично представляется, нам нужны танки разных типов. Тяжёлые танки бьют полевую и противотанковую артиллерию, средние танки добивают противотанковые орудия и пулемёты. Всё это делается попутно. Все части устремляются в промежуточный район сбора, обычно назначаемый после преодоления тактической глубины на 20-25 км. Здесь быстро принимается боевой порядок, получаются данные от разведки всех видов, и даётся короткий приказ в соответствии с данными обстановки. Если станет известно, что подошедшие резервы противника всё же заняли тыловую оборонительную полосу, то танковый корпус обрушивается на неё с флангов и тыла всей массой танков, артиллерии, своей мотопехоты. Против этого противника бросается основная масса авиации. Во всяком случае, сопротивление должно быть сломлено, потому что дальнейший ход событий, дальнейший разворот действий против подходящих резервов целиком зависит от быстроты взлома второй оборонительной полосы. А эту быстроту всегда можно создать только путём массового и быстрого действий танков. А уж после прорыва второй оборонительной полосы начинается третий этап, который характерен тем, что требует самых решительных и быстрых действий по разгрому подходящих резервов и по уничтожению основной группировки противника, на пути отхода которого прочно встанет мехкорпус и совместно с частями, действующими с фронта, уничтожит противника. Основной враг мехкорпуса — мото — и танковые части противника, которые и должны уничтожаться в первую очередь. Товарищи, надо иметь в виду, что танк — это та же артиллерия, только более меткая, защищённая от огня и стреляющая прямой наводкой. Как минимум часть функций артиллерийской поддержки могут взять на себя тяжёлые танки.

Лаврентию Павловичу из книги автора Баратынского было известно, что примерно такие же мысли генерал Павлов высказывал, точнее, выскажет и чуть позже. Но, к сожалению, на данный момент они являлись уже не совсем верными.

— Так-то, может быть, и так, Дмитрий Григорьевич, да не совсем. К примеру, как видно из предоставленных вам всем сведений, добытых разведкой, перед немецкими танковыми войсками, вне зависимости, танковая ли группа или просто боевая группа дивизии, не ставятся задачи по удержанию захваченной территории. Это должны делать следующие за ними полевые части. Танковые группы и корпуса, в полном взаимодействии с другими войсками, подобно клиньям, у них должны взламывать оборону противника и, следуя впереди полевых армий, устремляться к главным целям операций. Такими целями могут являться важные узлы дорог, захват какого-нибудь рубежа, разгром тылов и полное окружение группировки противника и другие намеченные командованием важные цели. А уничтожением основной группировки как раз и должны заниматься следующие за ними полевые армии и выделенные для этого силы. Вот так-то, Дмитрий Григорьевич. Думается, и нам не зазорно использовать опыт коварного и умелого врага, тем более, может, как раз с ним и придётся воевать.

Конечно, и товарищ Шапошников уже успел внимательно, тщательно изучить предоставленные ему материалы. Поэтому его ответ достаточно чётко показал ошибочность некоторых взглядов товарища Павлова.

— Разрешите, Борис Михайлович! А как же добиться такой подвижности? — это уже полковник Катуков решился задать вопрос. — Извините, пожалуйста, товарищ Берия, но, к сожалению, наши танковые бригады пока не очень способны на это. У нас отсутствует артиллерия, способная сопроводить танки. Стрелковым частям тоже трудно догнать танки. Как правило, всегда отстают тылы. А про плохую связь и говорить нечего.

Конечно, Лаврентий Павлович, несмотря на свою грозную должность, и не думал что-то предпринимать в отношении лиц, осмелившихся на такую конструктивную критику. Всё, что для пользы дела, допустимо.

— Действительно, товарищ Катуков, Вы подняли правильные вопросы. К сожалению, пока это так. Но, смею Вас заверить, что партией и правительством уже срочно принимаются нужные меры. Боеспособность танковых бригад обязательно будет повышена. Касательно артиллерии — пока можно и даже нужно переделать часть устаревших танков в самоходные артиллерийские установки. Это как раз и не займёт много времени. Стрелковым и тыловым частям, придаваемым танковым бригадам, обязательно будет выделен дополнительный автотранспорт. Со связью сложнее. Но мобильным группам точно будут выделены средства связи и радиостанции, даже и из резервов.

Дальше разговор в свои руки уже взял начальник Генштаба.

— Товарищи! Как видите, необходимые меры уже принимаются. Увеличению мобильности танковых групп у немцев способствует, к примеру, отсутствие у них громоздких тыловых обозов. Материально-техническое обеспечение танковых групп возлагается на полевые армии, в полосе которых они действуют. Аналогичные задачи, только меньшего масштаба, должны ставиться и перед дивизионными боевыми группами, в составе которых также не имеется обозов. Все тыловые службы обеспечения и снабжения оставались в ведении командира дивизии. И нам тоже придётся подробно продумать все вопросы материально-технического снабжения высокоманевренных ударных групп и, вот ещё важный момент, обеспечения им полноценной авиационной поддержки.

Само выступление товарища Шапошникова и его пример из немецкого опыта, конечно, немного смутили собравшихся, да только на первое время. Дальше состоялся небольшой и бурный обмен репликами, в ходе которых предложение комкора Павлова было кардинально изменено. Уже сам автор мысли признал, что немного поторопился и его высказывание о танке, просто как об артиллерийском орудии, ошибочное.

Что же, все могут ошибаться. Главное, надо вовремя осознать свои ошибки и сделать шаги к исправлению.

И всё равно до полного доверия товарища Берия к комкору Павлову было ещё рановато. Пусть он пока и не совершил ничего предосудительного, но знания из будущего никак не уходили из головы. Ладно, пусть пока работает. А потом видно будет! Может, зря и оклеветали?

* * *

Глава 23.

Лучше меньше, да лучше?

Постепенно разговор между собравшимися, в основном, конечно, военными, пошёл именно о массированном применении крупных танковых соединений. Ведь именно они являлись основой боевой мощи сухопутных войск. И эта мощь, само собой, сильно возрастала при плотном взаимодействии с моторизованной пехотой, артиллерией — обыкновенной и самоходной, и особенно авиацией.

Кто-то из присутствующих тут же высказал обоснованное мнение о применении авиации для решения задач оперативного значения — для сковывания резервов противника, для нанесения им потерь, сопровождения ударных соединений и их поддержки. Не забыли выступающие упомянуть и о воздушно-десантных войсках и, конечно, об их применении. Правда, пришлось вспомнить с сильным сожалением о развитии транспортной авиации. Ведь именно её пока остро не хватало. Нужные типы транспортных самолётов не только предстояло производить, но даже во многом и разрабатывать. Пока обходились тем, что есть, типа использования тех же ДБ-3 для парашютного десантирования. Конечно, вынужденно. Данный дальний бомбардировщик вовсе не был предназначен для высадки десантников. И ведь понятно, что без достаточного количества специальных транспортных самолётов, особенно крупных, нечего и было думать в ближайшем будущем о полноценном, массовом развёртывании крупных воздушно-десантных подразделений. Даже в недавнем Польском Освободительном походе в силу различных причин, в том числе и этой, не были толком использованы 201, 202 и 214 воздушно-десантные бригады. Хотя, даже высадка нескольких разведывательно-диверсионных групп из состава этих бригад парашютным способом показала неплохие результаты. Конечно, к примеру, воздушные десантники из 212 воздушно-десантной бригады вместе с бойцами 6 и 9 мотоброневых бригад достойно воевали на Халхин-Голе, но ведь они, как и в Польше, использовались просто как обыкновенные пехотинцы, приданные подвижным частям. Ладно, что хоть получили какой-то и бесценный боевой опыт. Но и понятно, что так применять специальные войска в дальнейшем не совсем недопустимо. Слишком дорого выходит. Хорошо подготовленные разведывательно-диверсионные части лучше всего использовать по прямому назначению. А тут, получается, РККА не хватало не только транспортных, но даже и основных типов боевых самолётов — истребителей, бомбардировщиков, штурмовиков, разведчиков...

А ведь 'крылатая пехота' была незаменима при многих видах боевых действий. Кто, как не она, могла, действительно, как снег на голову, свалиться на противника? Тут ведь можно было перекинуть десантников в самые нужные и неожиданные места, и довольно быстро. Кому, как не им, поручать нежданные для врага операции по захвату важных объектов, в том числе и штабов глубоко в тылу противника? Вот только для воздушно-десантных войск требовались и соответствующая экипировка, и вооружение, и связь, особенно связь. К сожалению, приходилось сознавать, что нужного и качественного снаряжения во многом не хватало и, бывало, просто отсутствовало. Жаль, но создание таких заманчивых массовых воздушно-десантных частей приходилось пока отложить на некоторое время. Конечно, со временем всё это можно наладить. Главное, люди... А они имеются.

Товарищ Берия тут же припомнил про себя многие подходящие сведения из будущего. Ведь там было упомянуто, что из-за некоторых неудач в начале войны пришлось использовать воздушно-десантные войска не по назначению. Или, бывало и так, что имели место случаи и откровенно плохой подготовки десантных операций. Оттого десантники и понесли большие и неоправданные потери.

Нарком НКВД тут же решил, пока тоже про себя, что раз имеется такая возможность, забрать часть воздушно-десантных подразделений к себе в наркомат. Чего теряться? Заодно и подготовить, и обеспечить как надо можно. Они бы весьма пригодились потом в разведывательно-диверсионных операциях, в том числе и за линией фронта. Обязательно надо было перетянуть вместе с ними и товарища Маргелова. Может, и опыт получит, и в нужное время опять же будет выдвинут на как бы и своё место? И человек свой будет...

Конечно, обсуждение однозначно затронуло и массированное применение артиллерии всех видов, да ещё именно на направлениях главного удара, о применении дальнобойной артиллерии перед наступлением для уничтожения далеко расположенных вражеских целей. Конечно, тут речь зашла и о применении авиации, особенно разведывательной, и о всемерной корректировке артиллерийского огня, что пока сильно хромало. Да, тут однозначно стоило обратить самое пристальное внимание и на опыт фашистов. Конечно, это требовало немало времени, приличных финансовых и материальных затрат, но в любом случае стоило поторопиться. Понятно, что лучше, если бы артиллерия сама сопровождала наступающие войска. Тут уже многие согласились с тем, что для успешной танковой атаки самоходная бронированная артиллерия очень даже и нужна. Само собой, обязательно требовалось придание наступающим войскам передовых артиллерийских и авиационных наводчиков, конечно, полностью обеспеченных и обученных. Возникал вопрос, по примеру тех же фашистов, и о создании и производстве специальных самолётов-корректировщиков артиллерийского огня.

В общем, началась основательная проработка вопросов теории глубокой наступательной операции.

Конечно, многие из обсуждаемых вопросов и так уж были знакомы почти всем присутствующим. Но сейчас они, направляемые чуткой рукой Бориса Михайловича, порою и Лаврентия Павловича, избавлялись и от некоторых своих ошибочных взглядов. Уж лучше сейчас, чем позже. Ведь всё-таки тут имелось целых два довольно информированных, притом, высокопоставленных лица. Обладая послезнанием, они знали, что как много было допущено советскими командирами всех уровней ошибок, к сожалению, порою таких грубых и непростительных, и повлёкших за собой большие и неоправданные жертвы и другие потери. Хотя, и весь ход нынешнего Освободительного похода и так, и достаточно ярко, показывал все недостатки, допущенные, как ни жаль, именно высшим советским командованием. Понятно было, что пока РККА по многим параметрам сильно уступала немецкому вермахту.

Как бы итогом стало выступление начальника Генштаба:

— Товарищи, имейте в виду, что успех боя, прежде всего, во многом зависит от умелого взаимодействия танков с пехотой и артиллерией, и поддержки авиации. Но однозначно требуются войска, именно обученные этому. И ещё, должно быть понятно, что без поддержки авиации, в условиях господства противника в воздухе, танковым и механизированным соединениям невозможно будет действовать и добиться выполнения поставленных им задач. Нам надо проработать вопросы их тесного взаимодействия, скажем, путем обязательной отправки опытных авиационных наводчиков с радиостанциями в передовые части. Можно изменить и порядок взаимодействия и принятия решений для авиационной поддержки. Наверное, надо усовершенствовать систему ВНОС, применить более современные технические средства для прикрытия войск от авиации противника, к примеру, как радиолокационные станции, которые с успехом можно применять для обнаружения самолетов. Конечно, не стоит забывать и про зенитные средства, особенно самоходные и даже многоствольные. И работа над первоочередным обеспечением танковых и механизированных соединений ими будет продолжена в усиленном режиме.

Как ни жаль, но ещё не все красные командиры понимали про важность применения РЛС. Тут уж начальник Генштаба немного ввёл в курс дела собравшихся о состоянии дел именно в этой области. Пока что всё было только в самом начале. Правда, уже и имелись некоторые образцы РЛС, и весьма несовершенные, но работы велись, и довольно быстро. Уже в ближайшем будущем можно было ожидать их более совершенных образцов. Конечно, всё оборудование такого типа, прежде всего, предназначалось на нужды противовоздушной обороны важных стратегических объектов и крупных городов. Это было оправдано. Но следовало как можно полнее позаботиться и о защите штабов, тылов и самих крупных войсковых соединениях на фронтах, тем более, танковых и механизированных. По крайней мере, пришлось товарищу Берии сообщить, что работы в этом направлении уже ведутся и пообещать непременно озаботиться поставкой РЛС и в эти войска.

Сам Лаврентий Павлович в обсуждение особо не вмешивался и старался только слушать. Тем не менее, он просто мысленно и удовлетворенно констатировал, что обсуждение шло именно в нужном направлении, как раз в соответствии со многими мыслями, изложенными в книге товарища Баратынского.

Наверное, как полагал нарком внутренних дел, и, как и было изложено в той книге, пока для нормального управления и использования танковых войск в боевых действиях действительно вполне хватало и бригад, только несколько изменённых, чем сейчас. Можно и нужно было уменьшить штаты нынешних танковых бригад, в первую очередь избавляясь от чрезмерного количества танков и тыловых подразделений, делая модернизируемые соединения более управляемыми и подвижными, и одновременно насыщая их так нужной мотопехотой и артиллерией, в том числе и зенитной. Правда, соответственно требовалось насытить их и совершенно другой техникой, оружием и прочими материальными средствами. Особенно сильно удручала нехватка достаточного количества автомобилей и тягачей. И для преодоления этого отставания тоже требовались немалые усилия.

Для усиления же, в случае необходимости, танками стрелковых дивизий, оборонявших важные направления или рубежи, можно было придать им уже отдельные танковые батальоны. Дробление же самих танковых или механизированных бригад для этой цели являлось однозначно недопустимым, ввиду распыления их усилий, усложнения управления подразделениями и затруднений в материально-техническом обеспечении.

Танковые бригады тоже могли придаваться для поддержки стрелковым дивизиям и корпусам, а могли и использоваться для выполнения самостоятельных задач совместно со стрелковыми и кавалерийскими соединениями и воздушными десантами. При необходимости можно было объединить две-три бригады под руководством отдельного лица, само собой, для самостоятельного выполнения оперативных задач. Также надо было иметь и некоторое количество корпусов, но уже лучше подготовленных, которые можно было использовать для особо важных задач.

И для товарища Берия и так уж было ясно, что узким местом в РККА, как ни жаль, являлось именно отсутствие квалифицированных кадров, умевших как надо использовать крупные соединения. Хорошо, что часть перспективных кадров уже была собрана. После таких обсуждений и последующего теоретического и практического обучения можно было надеяться хоть на что-то. Отдельно вылезал вопрос разведки, но его нарком решил поднять уже позже, как-нибудь в другой раз.

Видимо, и начальник Генштаба придерживался примерно таких же взглядов. Хотя, у двух первых лиц государства и часть источников информации тоже являлась одинаковой.

— Так что, товарищи, нам надо, в первую очередь, определиться со штатами бригад. К примеру, можно организовать танковую бригаду в составе управления, роты управления, трёх танковых батальонов, желательно, конечно, из однотипных танков — средних или тяжёлых, и одного мотострелкового батальона, вооружённого автоматическим оружием. Этому батальону надо обязательно придать мотоциклетную роту. Само собой, танковая бригада должна иметь противотанковый дивизион или хотя бы батарею, конечно, с наличием САУ, и обязательно зенитный дивизион или батарею, роту технического обеспечения, медсанвзвод. В роту управления желательно включить взводы — связи, сапёрный, разведывательный и комендантский, может, и некоторые другие подразделения. Можно даже развернуть отдельную разведывательную роту с танками, бронемашинами и бронетранспортёрами. Для этого уже сейчас можно исключить из состава нынешних танковых бригад четвёртый танковый батальон и заменить его или стрелковым, с обеспечением нужного количества автотранспорта, или даже пока временно придать, к примеру, кавалерийский полк. Остро встает вопрос обеспечения радиосвязью, так как без такой связи трудно будет управлять таким высокоманевренным соединением. Ну а остальные подразделения придётся привести в соответствие с потребностями танковой бригады. Всё-таки иметь в его составе целые, как сейчас, разведывательный, автотранспортный, ремонтно-восстановительной батальоны или хотя бы отдельные роты связи и саперный не оправданно. Эти подразделения лучше вывести в корпусное подчинение. Ну, как, товарищи, у кого будут какие предложения?

Понятно было, что Борис Михайлович просто решил принять за основу штаты танковых бригад где-то будущих сорок четвёртого-пятого годов. И нарком вполне был согласен с ним. Зачем отказываться от всего, проверенного временем.

Только и слишком резких шагов делать было нельзя. Ну, это было понятно. Само собой, требовалось время, в течение которого нужные планы аккуратно воплотились бы в жизнь. Ведь в случае непродуманных действий, шараханий из стороны в сторону, могла произойти и полная дезорганизация войск, как когда-то, именно из-за постоянной реорганизации танковых соединений.

А пока нужно было готовить остро необходимые кадры и обучить их. Хотя, к счастью, с командным составом уже было более-менее ясно.

— А вот механизированная бригада пусть будет несколько иного состава. К примеру, можно включить туда управление, роту управления, два или три мотострелковых батальона, один или два танковых батальона, в крайнем случае, можно и из лёгких танков, минометный батальон или дивизион, смешанный артиллерийский дивизион, частью с самоходными установками, зенитную роту или батарею, инженерно-сапёрную роту, автотранспортную роту и медсанвзвод. Обязательно нужна разведывательная рота, можно включить туда и конный взвод.

— Борис Михайлович, это же сколько самоходной артиллерии потребуется? — задал вопрос опять же полковник Катуков.

— Будет, товарищи, самоходная артиллерия, обязательно будет! — обнадёжил будущего прославленного танкового командира и других начальник Генерального штаба. — И бронетранспортёры будут. Как уже сказал товарищ Берия, можно и нужно переделывать под них старые танки. В скором времени появятся и новые танки. Будем по очереди комплектовать и обеспечивать полностью всем необходимым, и обучать соответственно, танковые бригады. Чтобы иметь полностью боеготовые части — сколоченные, с чётко налаженным взаимодействием подразделений, с опытным, хорошо знающим друг друга командным составом. Потом возьмёмся и за танковые и механизированные корпуса. К примеру, танковый корпус может иметь следующий состав — управление корпуса, возможно, три танковые бригады с однотипными танками и обязательно мотострелковая бригада. Само собой, включим в его состав собственные самоходную артиллерию и зенитное прикрытие, и некоторые корпусные части. Пусть это обязательно будут уже полноценные батальоны — связи и саперный, также и некоторые другие отдельные роты боевого обеспечения — автотранспортная, химзащиты, танкоремонтная, авторемонтная, и другие вспомогательные подразделения. Другой состав можно предлагать для механизированного корпуса — уже три механизированные бригады и одна танковая, один-два самоходно-артиллерийских полка, опять же пара артиллерийских полков — тут уже гаубичный и противотанковый, минометный и зенитные полки, само собой, и остальные корпусные части, может, и немного в ином составе. А потом, когда поднакопим силы, подумаем и о танковых армиях!

Конечно, до танковых армий было ещё далеко. Но именно они когда-то являлись главными ударными силами в советской армии, сокрушившей проклятого врага. И следовало стремиться к тому, чтобы с наработкой опыта и соответствующей технической базы постараться развернуть несколько танковых армий. К тому же, перспективные командующие к ним были уже известны. Только и они пока не были готовы к таким высоким должностям. Ведь когда-то нужный опыт приобретался и в постоянных сражениях, бывало, и с неудачами и потерями.

— О, товарищ Шапошников, тогда мы точно покажем всем нашим врагам, где зимуют раки!

На такие слишком уж пафосные слова будущего командующего легендарными танковыми армиями возразить было просто нечего! Действительно, он бы показал!