Ведьма с "Летающей ведьмы"(ч.5)

Ольга и Аня вышли из каюты в коридор. Здесь пока было пусто. Оно и понятно, "аналитики" определили их местонахождение и сейчас готовятся к атаке. Минут через пятнадцать — двадцать они будут здесь. Аня осталась в центре коридора, внимательно контролируя все выходы, а Ольга пробежалась по всей палубе и выстрелами из пистолетов, которые она хранила еще со во времени событий на "Лорелее", разбила все датчики камер визуального наблюдения. Как знала, что пригодятся. На такой варварский способ отключения система визуального наблюдения за внутренними помещениями не рассчитана, и теперь вам, ребятки, придется очень весело. Раньше вы могли получать информацию по радио обо всех перемещениях противника от человека, оставшегося в рубке и осуществляющего визуальный контроль за помещениями. Теперь такой возможности у вас нет и придется поиграть в прятки с двумя ведьмами. А это сразу ставит вас в крайне невыгодные условия, так как из охотников вы моментально превращаетесь в дичь. И самое лучшее для вас было бы удрать отсюда вместе со всеми. Но ваши упертые начальники, отправившие вас на верную гибель, все еще на что-то надеются... Закончив предварительную подготовку к встрече "дорогих гостей", Ольга осмотрела предстоящее поле битвы еще раз и осталась довольна. На этой палубе большое количество кают и разных помещений. И чтобы их обнаружить, охотничкам придется изрядно побегать, рискуя в любой момент нарваться на неприятность. И все это в условиях хорошего освещения, которое Ольга трогать не стала. Нет никаких сомнений, что охотников предупредили о том, что им попался крайне странный противник. Внешне совершенно безобидный — красивая стройная женщина с маленькой девочкой. Но этот безобидный противник поставил на уши японскую мафию и ушел невредимым, перебив кучу вооруженных бандитов. И еще он владеет какими-то сверхестественными способностями, что уже вообще попахивает чертовщиной...

— Все, Анечка. Теперь ждем. Приходите, гости дорогие, милости просим! А мы, давай, встанем под стеночкой и глаза всем отведем. Пускай штурмуют нашу каюту.

— Как думаешь, мама, сколько их будет?

— Если задействована одна группа, то человек двадцать. Плюс хотя бы двоих надо держать в ходовой рубке для контроля над кораблем и визуального контроля помещений для передачи информации группе захвата. Но таких групп может быть несколько. Неизвестно, как далеко они собираются зайти в своих действиях. То ли им приказано взять нас живыми и невредимыми, то ли могут взять полуживыми, лишь бы дышали. От этого будет зависеть их тактика.

— Мама, они идут! Я их чувствую!

— Да, теперь и я почувствовала... Все, доча, стали под стеночкой на виду, отвели им глаза и молчим.

Ольга с дочерью встали прямо под переборкой и если бы не выведенная из строя система визуального контроля, не заметить их было бы просто невозможно. Но теперь она на этой палубе не функционировала, и группе захвата придется полагаться только на свои глаза. А вот своими глазами ведьм они и не увидят. Прошло еще несколько минут. Ольга и Аня активировали чувства зверя...

Добыча приближается с двух сторон, и их много. Они считают, что передвигаются бесшумно, но это заблуждение. Они топотят, как стадо слонов. Мешанина разных запахов, но липкого запаха страха нет. Чувствуется готовность к ответному нападению. Они внимательно осматриваются, готовые открыть сразу огонь на поражение, но противника пока не обнаружили. Впереди них движется совсем другая добыча. Ее запах совершенно не похож на остальных. Эта странная добыча исходит агрессивной злобой и рвется вперед, но ее придерживают. Вот они уже совсем близко...

Ольга почувствовала движение, и из двух выходов почти одновременно показались... собаки! Четыре здоровенных ротвейлера. Значит, контора разуверилась поймать их с помощью последних достижений науки и техники, и решила обратиться к старому, провверенному способу. И кто же это у вас там такой умник? Да только вы, ребятки, снова просчитались...

Псы почувствовали добычу и рванулись вперед, натянув поводки. Следом за ними появились две группы людей. Человек пятьдесят, не меньше. Все в штурмовой броне, вооружены до зубов и на голове шлемы с воздушными фильтрами и встроенными приборами ночного видения. Да-а-а, ребятки, серьезно вы подготовились... Поскольку освещение нормальное и в оптическом диапазоне вы видите все хорошо, то эти приборы вы не задействуете. А интересно было бы узнать, видно ли с его помощью ведьму, которая отвела глаза... Но это — в другой раз! А пока, займемся собачками...

Собаки чувствуют их, и молча рвутся вперед, не издавая ни звука. Ольга только собралась обратить их в бегство, как Аня жестом ее удержала. Неожиданно псы дружно рванулись в сторону их каюты, и промчались мимо них, совершенно проигнорировав. Вооруженные бойцы пронеслись рядом, едва не задев. Вот все четыре пса остановились возле каюты и молчат. Они так приучены, чтобы не спугнуть того, на кого идет охота. Проводники оттаскивают собак в сторону, и на дверь каюты устанавливается небольшая мина. Ольга дала Ане знак, чтобы она закрыла уши. Все шарахаются в стороны и держат дверь под прицелом оружия. Взрыв, и дверь, сорванная с петель, улетает внутрь каюты. Следом, в открывшийся дверной проем, летят одна за другой две свето — звуковые гранаты. Взрыв такой гранаты приводит человека в полностью небоеспособное состояние не менее, чем на несколько минут, не нанося ему существенного вреда. В каюте сверкнула яркая вспышка, и грохнуло так, что было слышно даже через закрытые уши. В следующее мгновение собаки спущены с поводков и рванулись в каюту. Вслед за собаками врываются несколько человек, держа наготове оружие. Какое-то время стоит тишина, а затем несутся удивленные возгласы.

— Здесь никого нет!!!

— Что ваши барбосы здесь забыли?! Какого ... они сюда нас притащили?!

Один человек в сердцах высказывает проводникам все, что думает об их питомцах и начинает отдавать приказы.

— С этой палубы они не уходили, прочесать здесь все. В случае чего, разрешаю стрелять, но бабу обязательно взять живой! С девчонкой можете не церемониться. Они уже знают, что мы здесь. Сами, идиоты, прокололись. А все из-за ваших барбосов, будь они неладны...

Ольга ухмыльнулась. Вот ты то, голубчик, нам и нужен. Как знать, может, ты знаешь больше, чем Элла и этот ряженый "полковник"... Переглянулась с Аней, глаза которой полыхали гневом, и тихо шепнула.

— Этого не трогай. Он мой. А остальные...

— А остальные нам не нужны. Но пока устрою им сюрприз!

Неожиданно собаки выскочили из каюты и набросились на стоявших возле двери бойцов.

Это было настолько неожиданно, что первые мгновения все, даже проводники, растерялись. А ротвейлеры вцепились в четверых и начали рвать зубами. Проводники опомнились и попытались оттащить своих питомцев, но все было бесполезно. Собаки словно обезумели и не слушались команд. Наконец, загремели выстрелы, и четыре бездыханных собачьих тела замерли на палубе. Четверо искусанных бойцов выдавали такие непарламентские выражения в адрес проводников, что Ольга удивилась. Оказывается, есть что-то, чего она еще не слышала! От искусанных не отставал командир группы, который, перемешивая специфические термины о вступлении в половую связь проводников с их собаками в особо извращенной форме с конкретными вопросами, пытался выяснить, что же все-таки случилось? Почему натасканные служебные псы повели себя так странно и полностью вышли из под контроля? Ни о какой внезапности операции по захвату уже и речи не было. Они устроили такой тарарам, что скрыть это невозможно, и вдобавок сами лишили себя единственного "детектора", с которым у них был хоть какой-то шанс обнаружить беглянок. Ничего вразумительного проводники ответить не могли и сами недоуменно разводили руками. Командир еще раз высказал все, что он думает о собаках вообще и о кинологичекой службе в частности, и вышел с кем-то на связь.

— Топаз, я Берилл. Внезапность не удалась. Собаки взяли неверный след. С ними что-то случилось, и они напали на нас. Пришлось их пристрелить... Никаких следов бегства, все их вещи на месте. Думаю, они скрываются где-то поблизости, так как с этой палубы они не выходили, система визуального контроля их бы обнаружила... А надо сразу говорить подобные вещи, а не давать дозированную информацию!!! И что прикажете теперь де— лать?! Где их искать, если они могут превращаться в невидимок, если это не сказки?!...

Ясно, понял. Конец связи.

Командир прекратил доклад, и Ольга поняла, что дальше тянуть нельзя. Пока противник собран компактно в одном месте, можно одним махом покончить со всеми. А то расползутся, как тараканы по щелям, лови их потом. И она кивнула Ане...

Бойцы начали неожиданно валиться, как подкошенные. Никто ничего не понимал. Те, которые еще стояли, упали и приготовились к отражению атаки, выискивая противника, но противника не было! Но, тем не менее, то один, то другой выпускал из рук оружие и замирал, уткнувшись забралом шлема в палубу. Через несколько секунд остался на ногах один командир, которого Ольга парализовала "взглядом змеи", предоставив дочери выкашивать ряды противника "ударом молнии". Они уже понимали друг друга без слов, и слаженно работали одной командой. Вскоре все было кончено, и Ольга молча оглядела палубу, усеянную фигурами в камуфлированной штурмовой броне. Простите, ребята, но мы вас не трогали. Это вы собирались "не церемониться" с нами... Упокой господь ваши души...

Больше поблизости никого нет. Ольга и Аня, одновременно "материализовавшись" в воздухе, направились к одиноко стоящему среди своих павших подчиненных командиру группы захвата. Переступая через тела в камуфляже, подошли вплотную, и Ольга сняла с него шлем. На нее смотрели застывшие от ужаса глаза на искаженном гримасой лице. Молча изъяв у него все оружие, Ольга дала Ане знак отойти в сторону и вернула противника в нормальное состояние. В ту же секунду он попытался провести боевой прием, но человек не может соревноваться с хищным зверем. Ни по силе, ни по ловкости, ни по быстроте реакции. Ольга спокойно перехватила летящую в ее сторону руку и сжала пальцы. Хрустнули переломанные кости, и лицо командира перекосило от боли и неожиданности. Потому, что человек просто н е м о ж е т так сделать. Но верный вбитым в его голову стереотипам, он нанес удар ногой с близкого расстояния. Вернее, ему показалось, что нанес. Нога в тяжелом ботинке пролетела мимо хрупкой женщины в коротком платье, которая почему-то мгновенно оказалась в стороне от линии удара. Нога была тут же поймана каким-то неуловимо быстрым приемом, поднята вверх, и сломана чудовищной силой рук этой странной красивой женщины, с виду такой хрупкой и безобидной. Командир упал на палубу, скрипя зубами от боли. Ольга смотрела со злобным удовлетворением. Если бы речь шла только о ней, она бы не опустилась до такого...

— Так что, гнида? Значит, с моей дочерью можно "не церемониться"? Ты зря это сказал.

Кто же вы такие и что мы вам сделали?

— Кто ты есть на самом деле?! Ты человек, или нет?!

— Для тебя это уже не имеет значения, но отвечу. Я — ведьма. И моя дочь — тоже. И мы хотели просто попасть домой. А вот кто вы такие и что вам от нас надо?

Пленный молчал. На его лице отображалась целая гамма чувств — удивление, злоба, боль, страх перед "чертовщиной" и любопытство. То с чем он столкнулся, не укладывалось в его сознании. Такого, по его мнению, просто н е б ы в а е т!!! Но это, тем не менее, е с т ь!!! Ольга поняла, что ничего не добьется. Просто так он говорить не будет, а время играет против них. Поэтому уступила место дочери.

— Аня, он твой. А я покараулю. Вдруг, еще кого нелегкая принесет...

Аня молча шагнула вперед и опустилась на корточки возле пленника, которого тут же парализовала "взглядом змеи", и положила ладони ему на голову. Ольга молча наблюдала. Лицо дочери непроницаемо, самурай не должен поддаваться пустым эмоциям и всегда обязан сохранять присутствие духа. Аня только что выиграла свой очередной бой с превосходящим по численности врагом. И сколько этих врагов еще будет у нее на пути...

Спустя минуту она встала и отошла в сторону, вернув пленника в нормальное состояние, который тут же застонал от головной боли. Ольга вопросительно глянула на дочь.

— Бесполезно, мама. Он практически ничего не знает. Это обыкновенные "волкодавы" из спецназа внутренней контрразведки, как они сами себя называют, и которым лишнего знать не положено. Им ставят конкретную задачу — кого, где и когда задержать. На что способен объект задержания и какую степень вреда при выполнении задания ему можно нанести. Это не ликвидаторы. Их специализация — брать живьем, но не обязательно в неповрежденном виде. И более подробной информации им не дают, так как их задача — захватить и передать объект в руки следствия. Это подполковник спецназа контрразведки Ордынцев, командир группы захвата. Командует операцией полковник Меркулов, о котором говорила Элла, и он находится сейчас в рубке на связи. С ним еще один из этих "волкодавов", на всякий случай. Вот он действительно может что-то знать. Эта группа, во главе с Меркуловым, прибыла в Спэйс — Сити на другом корабле, и те "аналитики", что мозолили нам глаза, о ней ничего не знали. "Волкодавы" же получили задание — если не сработает ни одна ловушка — ни с этим ряженым "полковником", ни с попыткой заманить нас в шлюпку при покидании лайнера, любой ценой взять тебя живой. При этом разрешалось нанести вред любой тяжести, лишь бы ты только осталась жива. Меня же разрешалось просто ликвидировать, если я начну создавать проблемы. Наши ставки растут, мама. Скоро против нас военный флот с десантом двинут. При поддержке палубной авиации... И чем мы им насолили?

— Не знаю...Может, господин полковник знает? Вот и наведаемся сейчас к нему в гости.

Больше тут никого из этих гоблинов нет?

— Вроде бы, нет. Во всяком случае, больше он ни о ком не знает. Это они заглушили реакторы и начали наш поиск, когда ты позволила им нас обнаружить. Вот они и ломанулись все сюда. Полковник с одним "волкодавом" остался в рубке. Он из другого теста — работает головой, а не руками. Надо торопиться, мама. Неизвестно, что они еще придумают.

А этот тебе еще нужен?

Ольга подошла к подполковнику и пристально посмотрела ему в лицо. Он был в сознании и с суеверным страхом смотрел на нее. Не было никаких сомнений, что он слышал весь разговор от начала до конца.

— Что же мы такого плохого сделали, господин подполковник? Что мне можно причинить любой вред при задержании, а мою дочь ликвидировать? Жаль, что Вы этого не знаете.

Я лично против Вас ничего не имею. Понимаю, это Ваша работа. Поэтому не сердитесь и Вы на меня, но я не беру пленных. Тем более, что Вы стали с в и д е т е л е м того, что посторонним знать не надо. Хотите что-нибудь сказать на прощание?

— Да Вы знаете, что Вам грозит за подобные вещи?! Лучше сдайтесь и не играйте с огнем!

— Что мне грозит? Знаю — второй раз пожизненно. Первый у меня уже есть. Поэтому, что один, что два раза — разница невелика. Желаете сказать что-нибудь еще?