Хорошее отношение к лошадям

Рэйнбоу Дэш ненавидела всего лишь одну вещь в своей жизни.

Скуку.

Рэйнбоу была пони действия: быстрой, дикой, не тратящей ни секунды на пустые размышления. Да, она такая. Именно потому она так сильно любила летать. В небе всё работа и для тела, и для ума. Крылья машут, хвост рулит, мозг планирует сразу на несколько шагов наперёд, а она летит и наслаждается продувающим гриву насквозь ветром. Она не способна понять других пони, которые могли просто валяться весь день и ничего не делать. Ну да, конечно, бывает и она очень много спит, но ведь сон засчитывается за действие, так ведь?

Когда Рэйнбоу Дэш нечего было делать, она чувствовала себя словно она и не живая вовсе. Вот и сейчас, валяясь на своём одиноком облачке и уставившись в небо, она могла поклясться, что чахнет на глазах. Если она не найдёт, чем себя занять, то точно ляжет под плиту, на которой будет написано: «Здесь покоится Рэйнбоу Дэш. Умерла от скуки».

Потягивая шею, она пыталась обдумать возможные варианты. Работа погодного пегаса на сегодня завершена полностью — на небе не осталось ни единого лишнего облачка. С таким настроением, как сейчас, не хотелось ни спать, ни тренироваться. А как насчёт поторчать с подругами? Она развернула воображаемый свиток и принялась вычёркивать из него имена одно за другим. Твайлайт вместе со Спайком собирались возиться с книгами в библиотеке, в который уже раз. Не-ет, от такого скука только усилится. Рарити и Пинки Пай слишком заняты. К слову, в последний раз, когда Рэйнбоу пыталась что-то испечь в Сахарном Уголке, она на полгода получила строжайший запрет даже близко подходить к каким-либо печам, духовкам и прочим очагам. А уж тот день, когда Дэш отважится позволить Рарити прикинуть на ней хотя бы одно платье, точно стал бы мрачнее осенней бури. Флаттершай — вроде хороший выбор, но, насколько припоминала Рэйнбоу, как раз сегодня она помогала лисице разродиться приплодом.

Так что оставался один возможный вариант — Эпплджек, которая, кажется, не была занята сегодня никакими неотложными делами. Сезон околачивания яблонь кончился в прошлом месяце, и, насколько могла судить Рэйнбоу, до посевной ковбойша относительно свободна. Взволнованная пегаска соскочила со своего облака и пулей понеслась на ферму Сладкое Яблоко.

Поскольку она быстрейший летун всея Эквестрии, то и полёт до фермы занял не больше нескольких минут. Приземлившись аккурат перед входной дверью, она постучала и принялась ждать, когда её впустят. Послышались шаги, и дверь открылась. В проёме показался Биг Макинтош, приветствующий гостью кивком и радостной улыбкой.

— Привет, Мак, Эпплджек здесь? Хочу поболтаться с ней по окрестностям.

Он ещё раз кивнул и впустил Дэш внутрь. Поблагодарив жеребца, Дэш проследовала по коридору в гостиную, откуда раздавались звуки акустической гитары и басов. Там она столкнулась с кобылкой Эпплблум, раскачивающей головой в такт льющейся из динамиков проигрывателя мелодии. Неподалёку можно было приметить обложку от пластинки «Бакки Кеш» — любимого исполнителя в семье Эпплов. Как раз в этот момент пегаску заметила Эпплблум.

— Приветики, Рэйнбоу Дэш! Ты мою сестру хошь видеть?

— Ага. Не скажешь, где найти её?

Кобылка указала на ведущую наверх лестницу.

— Там она должна быть. Правда, не знаю, чего она на чердаке торчит.

Кивнув, Рэйнбоу Дэш направилась к лестнице, оставив младшую Эппл меломанствовать в гостиной. Старые доски поскрипывали под копытами всё громче по мере продвижения вперёд. Добравшись до самого верха, Рэйнбоу толкнула последнюю дверь и вошла на чердак. В ноздри ударило облако пыли, так что с трудом удалось сдержаться и не чихнуть. Расталкивая паутину, пегаска прошла вглубь чердака мимо рядов сваленных в кучи старых вещей, которые копились здесь долгие годы. Впереди послышался голос, очень похожий на бормотание Эпплджек. Рэйнбоу Дэш отодвинула загораживавший обзор ящик и ахнула от открывшейся картины.

Эпплджек… в платье.

И не просто в каком-нибудь, а в шикарном и довольно дорогом по виду. Ярко-фиолетовый шёлк поблёскивал в свете ламп, по центру наряд был украшен маленькими ленточками, а по подолу отделан золотом и серыми завитками. Одеяние включало в себя даже седло, так же фиолетовых и золотых тонов, с аметистами в форме сердечек по обеим сторонам. Седло застёгивалось ещё одной фиолетовой лентой, только гораздо более широкой и плотно охватывающей бока кобылы. Но не только это ошеломило Рэйнбоу Дэш. Эпплджек поработала над причёской, отставив в сторону свою обычную ковбойскую шляпу, собрала волосы в элегантный хвостик, удерживаемый ещё одной ленточкой.

Рэйнбоу Дэш не знала, что и думать. Какая-то часть её сознания была уверена, что её подруга-фермерша — последняя пони, которая наденет платье. Ну да, бывали особые случаи, когда и Эпплджек приходилось наряжаться. Но вот чтобы так! Чтобы это не было тягостной обязанностью, по собственной воле, без долгих уговоров со стороны Рарити… А другая часть сознания не могла не признать, что это выглядело действительно потрясающе. По сути, впервые Эпплджек выглядела по-настоящему такой… кобылой.

Размышления прервались ещё одним внезапным поворотом событий: Эпплджек улыбнулась своему отражению в зеркале и отвесила вежливый поклон.

— С превеликим удовольствием, господин Жеребец, — произнесла она с интонацией, живо напомнившей тех вельмож из Кантерлота. — Я приму ваше приглашение к танцу. Хочу поблагодарить вас за предоставленную возможность участвовать в этом мероприятии. Вы так добры ко мне.

В этот момент Рэйнбоу Дэш прорвало. Она упала на спину, сотрясаясь от смеха так, что напугала Эпплджек до дрожи копыт. Фермерша развернулась и стояла, сгорая от смущения, не в силах произнести и звука, пока Рэйнбоу Дэш сотрясалась в конвульсиях и пыталась отдышаться, стуча по полу копытом. Наконец пегаска осилила сесть на корточки.

— О Селестия! Ха-ха-ха! Этот акцент! — прохрюкала она, давясь от смеха и указывая копытом на раскрасневшуюся точно свёкла подругу. — У меня щас брюхо лопнет!

Эпплджек была вне себя от ярости и стыда и пыталась найти подходящий ответ, чтобы заткнуть развопившуюся пегаску. Этим ответом оказался старый башмак, метко угодивший аккурат в радужногривую макушку. Шипя от боли, Рэйнбоу Дэш потирала ушибленное место, а Эпплджек удовлетворённо улыбнулась.

— Святые пироги, Эпплджек, ну что за нафиг?!

— А чтоб не смеялась надо мной!

Закатив глаза, Рэйнбоу Дэш поднялась и ещё раз взглянула на платье.

— Ну кто бы мог подумать, что ты всё ещё любишь играть, наряжаясь в платья, в твоём-то возрасте? — Ухмыльнулась она.

— А-а, э-э, это… — Эпплджек прикусила нижнюю губу и отвернулась. — Просто проваливай отсюда!

— Эгей, — возразила Рэйнбоу Дэш, подымая копыта в оборонительную позицию. — Я ж просто пошутила, а ты сразу ботинками кидаться? И, кстати, ты выглядишь очень мило в этом наряде.

На секунду Эпплджек обернулась, но тут же опять отвела взгляд.

— Ага, шуткуй давай дальше.

— Не, ну правда, — принялась заверять подругу Рэйнбоу Дэш, подошла к ней и постучала копытом по её передней ноге. — На самом деле, у всех бы рты пооткрывались, прогуляйся ты так по городу.

Медленно повернувшись к Рэйнбоу Дэш, Эпплджек раскраснелась ещё больше. Затем она выдернула ленту из причёски и грива мягкими волнами упала ей на плечи. Рэйнбоу снова застыла в изумлении — с распущенными волосами Эпплджек выглядела ещё красивее. Тряхнув головой и откашлявшись, Дэш наконец выдавила из себя:

— Э, по любому, это было странно. Что ты, и вся такая… Мне казалось, что тебе не слишком-то нравится вести себя как… ну, Рарити, что ли.

На секунду показалось, что Эпплджек превратилась во Флаттершай — она спряталась за собственной гривой и проговорила почти шёпотом:

— Обещаешь не смеяться?

— Конечно.

— Дашь Пинки-клятву?

— Через сердце на луну, кексик в глаз себе воткну, — поклялась Дэш, совершив все полагающиеся телодвижения.

Испустив долгий вздох, Эпплджек уставилась на своё копыто, скребущее пол.

— Ну… Я всегда мечтала провести особый вечер с кем-нибудь… что-то романтическое, чтобы ко мне относились как… к настоящей леди. — Она на секунду подняла глаза, взглянув мягко, но уверенно. — То есть, я хочу сказать, что я не как Рарити. Я не хочу, чтобы из ниоткуда взялся бы какой-нибудь принц и забрал бы меня отсюда. Но… я бы хотела почувствовать себя особенной, всего на один вечер. Да, я знаю, что обычно выгляжу пацанкой и всё такое. Но иногда страшно хочется побыть красивой как Рарити или Флаттершай. Так, чтобы кто-нибудь подошёл бы и пожелал бы пригласить меня подобающим образом. Так что иногда… я притворяюсь, что это на самом деле происходит со мной.

Посмотрев в глаза подруге, Рэйнбоу Дэш поняла, что та всё это сказала на полном серьёзе. Эпплджек всегда держалась гордо и независимо, и выслушивать подобные признания от неё было крайне неожиданно. Дэш внутренне подготовилась к чему-то вроде истории о тайной страсти к переодеваниям или о том, что Эпплджек любит притворяться благородной дамой, но никак ни к чему-то подобному.

Снова посмотрев в зеркало, Эпплджек крутанула головой и улыбнулась отражению.

— Это платье мне подарила тётушка Оранж. Она сказала, что я должна его надеть на особый вечер. Но я что-то сомневаюсь, что он когда-нибудь настанет. Тем не менее, я иногда достаю его, мне просто хочется верить…

— Эй, а ну прекрати! — перебила Рэйнбоу Дэш. — Ты выглядишь потрясно в этом платье! Ты… Ты очень красивая кобыла.

Рэйнбоу Дэш чуть было не заткнула себе рот копытом. Она никак не ожидала от себя, что даже подумает нечто подобное, а уж чтобы выпалить это вслух… Эпплджек, в свою очередь, была потрясена не меньше и, обернувшись к подруге, умудрилась покраснеть ещё больше, чем раньше, так что оттенком шкуры стала напоминать своего брата, который, как известно, был целиком красный от природы.

— Ты считаешь меня красивой? Но это же не так…

— Ну… — Рэйнбоу Дэш запнулась, пытаясь подобрать нужные слова.

К счастью, их разговор прервал скрип открывающейся двери и последовавший за ним окрик Эпплблум:

— Эй, девчонки, вы здесь наверху?! Уже четверть часа прошло! Вы тут в порядке?!

— Да-да, Эпплблум! — крикнула в ответ Эпплджек, — подожди ещё пару минут.

— Хорошо, но поторопись там! Ты должна помочь Бабуле с помывкой.

Дверь снова закрылась, и между подругами повисла неловкая тишина. Рэйнбоу Дэш сглотнула и прикинула возможные варианты выхода из ситуации. Уделив на каждый не больше доли секунды, она решила выбрать наиболее очевидный. Остальные могли бы привести к ещё большей неловкости.

— Ну, я тогда пойду, пожалуй. Увидимся позже, ЭйДжей, — быстро проговорила Дэш, пятясь к двери и спотыкаясь о разный хлам.

— Ага, увидимся, — пробормотала Эпплджек, снова уставившись в пол.

Добравшись до двери чердака, пегаска слетела вниз по лестнице, быстро распрощалась и, не дожидаясь ответа, вылетела прочь. По кратчайшей траектории она вернулась на своё облако, которое уже успело отдрейфовать в сторону, и опустилась в пушистую массу, где смогла наконец отдышаться. Это самая странная ситуация изо всех, в которые она попадала. Ну, конечно же, исключая те, что были связаны с Пинки Пай или миссиями по спасению мира от какого-нибудь дежурного зла.

Дэш снова разглядывала небеса и обдумывала сложившееся положение. Эпплджек очевидно мечтала оказаться на месте кобылы из одного из тех любовных романов, о которых толкует всё время Флаттершай — типа, когда какой-нибудь красавец-джентлькольт отводит леди на вечер в городе, приглашает её на ужин, а потом на какое-нибудь шоу. В общем, всё для неё одной, и только на один вечер.

Дэш не могла точно сказать, нужна ли Эпплджек вся эта романтика развлечения ради или за этим стоит что-то более серьёзное, но открывшиеся знания волновали по двум причинам. Во-первых, она сама по себе была большой мечтательницей и придавала этому большое значение. То, с какой страстью Эпплджек описывала свою незабываемую ночь, когда она будет как леди, не оставляло никаких сомнений в серьёзности этих фантазий. Собственные мечты пегаски были чем-то схожи, так что она просто чувствовала себя обязанной поддержать подругу. Но, если Рэйнбоу Дэш была абсолютно уверена, что осуществит свою мечту и станет вандерболтом, то Эпплджек, относилась к такой серьёзной вещи, словно бы это был мусор какой-то.

Вторая вещь, заботившая пегаску, заключалась в невероятном контрасте между всем знакомым образом Эпплджек, как полной уверенности пони с самой большой силой воли, и той Эпплджек, что всего несколько минут назад на чердаке настаивала на том, что она недостаточно хороша, чтобы привлечь внимание жеребца, способного подарить ей этот дискордов особенный вечер. Вот с чем Рэйнбоу Дэш никак не могла примириться.

— Если бы я только могла ей помочь… — подумала пегаска вслух. Теперь она не могла просто так отбросить эту проблему. А вот, что же делать — большой вопрос. — Вот знала бы я подходящих жеребцов, тогда… — Неожиданная мысль пришла ей в голову, Рэйнбоу села прямо и широко распахнула глаза. — Получится ли? Это было бы… странно, но если всего на один раз и если это заставить её чувствовать себя лучше…

Приняв решение, Рэйнбоу Дэш взлетела со своего облака уже второй раз за день и устремилась на этот раз к библиотеке-дереву.

* * *

— «Полный курс Трансфигурации. Том XII»?

— На месте.

— «Морские пони: Правда или вымысел»?

— Тоже на месте.

— «Биография сэра Джентльхарта: Герой третьей Драконьей войны»?

Спайк подобрал последнюю оставшуюся книгу и поспешил к секции биографий, чтобы поставить том в нужное место, затем развернулся и поднял большой палец вверх.

— На-а месте!

— Отлично, Спайк. Мы расставили все книги из списка, — сказала Твайлайт, сворачивая внушительных размеров пергаментный свиток.

Чувство большого облегчения нахлынуло на маленького дракончика. День перестановки книг всегда был самым напряжённым, и сейчас Спайк чувствовал себя, словно бы пришлось побороться с мантикорой. Он не обращал внимание на тот факт, что присутствующая здесь единорожка могла бы управиться и сама при помощи левитации, но, в конце концов, он был её помощником так долго, что наизусть знал названия и места на полках для каждой книги.

Покончив наконец с наведением порядка на книжных стеллажах, Спайк предвкушал отдых, который он даст своему уставшему телу, проводя остаток дня в компании драгоценных камней и комиксов. Так бы и произошло, не достань Твайлайт другой здоровый свиток и не раскрой она его. Не веря собственным глазам, дракончик наблюдал, как пергаментный рулон разворачивается, катясь по полу, и останавливается прямо у его ног.