6.1. Мертвая долина. Книга 1.

Автор: Александра Лисина

Название книги: Мертвая долина. Книга первая.

Серия: Игрок

Номер в серии: 7

Жанр: Фэнтези.

Объем: 10.1 авт.л.

e-mail: Al.Lysina@yandex.ru

Аннотация:

Добыв нужную информацию, отряд Фантомов разделяется надвое. Одни снимают свои черные маски, заново гримируют лица и меняют прочные доспехи на карнавальные костюмы. Другие, напротив, стараются стать как можно незаметнее. Кто-то выбрал для себя роль короля, кто-то примерил костюм шута... не так важно, как ты выглядишь внешне. Важно, что суть при этом остается прежней.

Игрок.

Часть 6. Мертвая Долина.

Книга первая

Пролог

"Не думай, что бог не слышит твоих молитв. Возможно, он просто не считает нужным на них отвечать".

Совет нищего.

Закончив утреннюю молитву, господин Ридолас Дул с кряхтением поднялся с колен, скатал расстеленный прямо на земле старенький коврик и с затаенной надеждой взглянул на виднеющуюся впереди безымянную деревушку.

Храни ее Господь.

Быть может, хоть она вернет угасшую надежду?

Увы. В последнее время труппу "Дядюшки Дула" упорно преследовали неудачи: даваемые им представления почти не пользовались успехом; на крики мальчишек-зазывал народ собирался вяло, неохотно; искрометные шутки воспринимались с совершенно непонятной натугой; зажигательные танцы едва-едва расшевеливали падкую на зрелища публику; и даже поразительные умения мальчика-гимнаста, способного за долю сина сложиться в самую невообразимую позу, почти не затрагивали людских эмоций.

Господин Ридолас не первый год колесил по Благословенной Долине, и ему нравилось то, что он делал. Нравилось искать среди самых обычных людей необычные таланты, превращая их впоследствии в заслуживающее восхищения мастерство. Бывало, даже выкупал у Сборщиков будущих артистов, ни разу не пожалев на это ни времени, ни средств, ни даже жертв во славу Владыки Ночи. И во многом именно поэтому имел у жителей Долины грандиозный успех. Повсюду его встречали радостными улыбками и раскинутыми в приветственном жесте руками. Много лет подряд на его представления народ собирался огромными толпами...

Однако этой весной с населением Благословенной происходило что-то очень странное. Люди почему-то охладели к представлениям, стали придирчивыми и скептически настроенными. На здоровяка Шигу начали посматривать с ноткой снисхождения, как будто порванные им цепи и скрученные в кольца стальные пруты не являлись чем-то из ряда вон выходящим. Не знавший раньше неудач Лив с недоумением разводил руками, когда в ответ на свои шутки раз за разом не слышал задорного смеха. Пожалуй, только девочкам еще удавалось расшевелить внезапно ставшую привередливой публику, да и то — совсем ненадолго. Причем, это случилось так внезапно, что господин Ридолас уже не знал, что и подумать.

За последние три дюжины дней он, к собственному неприятному удивлению, ни разу не добился настоящего успеха. Да, его охотно встречали, приглашали выступить, как раньше, бесплатно угощали свежесваренным пивом, вели привычные разговоры за жизнь... но как только начиналось собственно представление, лица людей очень быстро скучнели и наполнялись необъяснимым разочарованием. Причем, это случилось не в одном, не в двух... а почти во всех местах, где ему доводилось появиться! Словно Владыка Айд вдруг лишил его своего благословения. Или злой рок повис над головами бродячих артистов. Просто какое-то проклятие. Чтобы за целый месяц ни одного нормального сбора... нет, не может такого быть. Если, конечно, за зиму никто не подменил отзывчивых долинцев на каких-то непонятных, неулыбчивых и крайне взыскательных чужаков.

Господин Дул тяжело вздохнул, оглянулся на невысокий пригорок, на котором его уже полоборота ждала остальная труппа. Со смешанным чувством покосился на смирных лошадок, третий год исправно тянувших на своих плечах весь его невеликий скарб, умещающийся в двух стареньких повозках. Затем снова посмотрел на показавшуюся впереди деревню и мысленно испросил у Владыки Айда благословения.

— Охрани, Повелитель, от неудачи, — беззвучно прошептал он, привычным движением доставая из-за пояса нож. — Яви волю свою, Господин мой. Услышь мою просьбу. Прими мою жертву. И дай смелости правильно растолковать Твое повеление, ждущее нас за этим поворотом. Дарэ.

Господин Дул бестрепетно полоснул лезвием по левому запястью, на котором и так имелось немало шрамов, спокойно проследил за тем, как кровь тоненькой струйкой стекает по коже, медленно и словно неохотно проливаясь на потемневший от времени жертвенный камень. Терпеливо дождался, пока наполовину вросший в землю валун покраснеет полностью, и только потом аккуратно замотал руку специально приготовленной тряпицей.

Вот и все.

Жертва принесена. Все слова сказаны. И если милосердному Владыке будет угодно, то сегодня труппу будет ждать не только успех, но и теплая постель, и бесплатная еда, и даже звонкая монета. А если же нет, значит, жизнь старого бродяги стала не угодна Повелителю Ночи. И значит, нет больше смысла испытывать Его терпение — в этом случае господину Ридоласу останется только смиренно принять волю Покровителя, склонить перед Ним седую голову и отдать, наконец, Айду то последнее, что еще оставалось.

Закончив с раной, хозяин бродячего цирка снова вздохнул и медленно двинулся в обратный путь.

— Едем, — сухо велел он, встретив вопросительные и откровенно тревожные взгляды из повозок. — И да поможет нам Айд.

— Дарэ, — нестройно откликнулась труппа. Почти сразу в воздухе щелкнул умело раскрученный одним из мальчишек бич. Отзываясь на команду, низкорослые лошадки послушно напряглись. Их серые гривы, подстриженные почти под корень, дружно вздрогнули, такие же короткие хвосты вяло мотнулись из стороны в сторону. Но свое дело лошадки знали — крытые старенькой, хотя еще довольно справной тканью повозки со скрипом стронулись с места и неохотно покатились под уклон, с каждым мгновением все быстрее и быстрее приближая невезучую труппу к хорошо знакомым воротам, за которыми их ждало решение Владыки Айда, Вечного и Справедливого.

Настороженно следя за приближением деревянного частокола, господин Дул незаметно очертил голову охранным кругом, осторожно потрогал намокшую повязку на левой руке и с некоторым облегчением подумал, что это — хороший знак: Владыка Ночи любит свежую кровь. И то, что повязку уже можно выжимать, Ему наверняка понравится: что, как не это, свидетельствовало о чистоте намерений дарящего?

От последней мысли в душе, наконец, загорелась слабая надежда. Однако горела она недолго — ровно до того времени, пока труппа не миновала гостеприимно раскрытые ворота и не попала на непривычно пустую улицу, где, против обыкновения, никто не пожелал встретить долгожданных гостей. Никто не перехватил их по дороге, не поинтересовался жадно, надолго ли они и как скоро настанет представление — деревня казалась вымершей. Заброшенной. И только по некоторым признакам вроде бесстрашно распахнутых ставен, бодро болтающегося на веревках белья или мокрым следам у колодца, где кто-то совсем недавно набирал, а потом неосторожно опрокинул ведро воды, можно было догадаться, что это далеко не так.

В полнейшей растерянности труппа миновала подозрительно молчаливые дома, из которых по-прежнему никто не спешил выскакивать, звенящими голосами оповещая соседей о том, что "...наконец-то, дядюшка Дул приехал!"... проехала мимо развалившихся в теньке псов, которым не было до чужаков никакого дела, засеянных огородов, пустых завалинок возле крепких заборов, на которых в такой солнечный день почему-то не сидело ни одного старика...

От нехорошего предчувствия у господина Ридоласа болезненно сжалось сердце.

А когда повозки вывернули с единственной улочки на небольшую площадку перед домом местного старосты, он неожиданно понял, почему в последнее время им так не везло, куда подевались жители и почему все они нашлись именно здесь. В самом центре немаленькой деревни. Вокруг наспех сооруженного помоста, на котором под веселый смех и восторженный рев разноцветной толпы какой-то полуобнаженный парень с поразительной легкостью на спор ломал конские подковы. А второй с таким же невероятным проворством играл тремя длинными стальными прутами, смутно похожими на кочерги.

Господин Ридолас аж закаменел от неожиданной догадки.

— Конкуренты... — неверяще прошептал за его спиной гимнаст Брит, поддержанный нестройным гулом сперва растерянных, а потом и откровенно раздраженных голосов.

И вот тогда хозяин бродячего цирка, наконец, увидел истинную причину своих бесконечных неудач. А осознав, мгновенно помрачнел и впервые за многие годы почувствовал, как в его душе шелохнулась справедливая жажда мести.

— Глава 1 -

Возле последнего дома господин Ридолас, велев своим оставаться на месте, спрыгнул с облучка, твердо намереваясь выяснить, откуда тут взялись наглые чужаки. Кинув поводья ближайшему из мальчишек, он немного нервно поправил старую шляпу, огляделся по сторонам, но потом напомнил себе о недавней жертве и решительно двинулся вперед. Однако толпа впереди оказалась настолько плотной, что почти сразу стало ясно — быстро добраться до чужаков ему не удастся. Придется прорываться с боем. К тому же, нешуточным: представление уже в самом разгаре, люди ощутимо напряжены, у мужиков кулаки сжаты, мысли с беспокойством крутятся вокруг того, сумеют ли они с такой же легкостью повторить то, что творит негодяй на помосте; у девок глаза горят неподдельным восхищением; бабы незаметно прихорашиваются и торопливо вспоминают о том, как именно надо стрелять глазками; у детворы рты распахнуты так, что вот-вот порвутся. Деревенские едва не пожирают этот несчастный помост жадными взорами. Еще пара минок, и тот просто задымится! Дай только волю эмоциям!

Господин Ридолас, оглядев возбужденные, раскрасневшиеся лица вокруг, заметно нахмурился, заколебался, но все-таки неохотно признал, что если начнет сейчас высказывать свои претензии, то, скорее всего, ничего не добьется. А то и тумака получит от деревенских за безнадежно испорченное представление. Не говоря уж о том, что в ближайшие пять лет в этой деревне и в большинстве окрестных ему лучше не появляться: толпа — зверь злопамятный, агрессивный, упрямый. Тогда как ему сейчас прикрывает спину только один единственный силач, который никогда не умел сражаться с невооруженными крестьянами, хлипкий подросток, основная сила которого крылась в остром, но пока бесполезном язычке, трое совсем юных мальчишек и две молодые женщины, которых надо непременно беречь, потому как на них одних сейчас держалось благополучие труппы.

С трудом заставив себя стоять спокойно, господин Ридолас с раздражением посмотрел на самодельную сцену, на которой какой-то незнакомый парень в очередной раз уронил на доски сломанную подкову, и невольно задержал на нем оценивающий взгляд.

А чужак хорош собой — высок, отменно сложен, обнажен по пояс и совсем не боится демонстрировать гуляющие под кожей мышцы. Приятные черты лица, бронзовые волосы, отдающие на свету отчетливой рыжиной. Крепкие руки, мощная шея, красивый торс. Невероятно сильные пальцы, раз за разом ломающие толстые подковы... не исключено, что когда-то он был кузнецом: вон, какие широкие ладони. Да и плечи под стать. Аж лучится весь нерастраченной мощью, стервец, откровенно бахвалится перед девками, играет молодой силушкой, однако же пальцы подворачивает, когда за подкову берется, совершенно особенным образом. Да, видимо, все-таки кузнец. Который почему-то бросил прибыльное дело и ушел на тракт, будто считал это лучшей долей.

Впрочем, пути Богов неисповедимы, поэтому вопрос о причинах Ридолас Дул оставил без ответа и, заметно поостыв, пригляделся к чужакам повнимательнее.

Второй парень тоже был хорош, хотя и смотрелся далеко не так внушительно, как первый: чуть поуже в кости, справно одетый, подпоясанный простой веревкой вместо обязательного для каждого семейного мужика ремня. Мешковатая рубаха, закатанные до колен штанины, пыльные сапоги, сиротливо валяющиеся под помостом... однако силушкой его Владыка Айд тоже не обидел — тяжелые металлические прутья (никак, заготовки ему неудачные местный кузнец одолжил?) так и летали в его руках, так и порхали невесомыми палочками, словно бы не из железа были сделаны, а из дерева. Причем, чужак их не то, что ни разу не уронил, но даже виду не показал, что хоть сколько-нибудь устал.

По достоинству оценив этот рискованный трюк, господин Ридолас озадаченно моргнул.

Ничего себе! Неужто совсем не боится задеть соседа?! Или так уверен в своих силах, что не держит даже мысли об ошибке?

Тем временем чужак, ловко перехватил все три прута в воздухе, лихо поклонился, тряхнув русой головой, а потом спрыгнул на землю и охотно продемонстрировал ближайшим зрителями свои снаряды.

Бородатые мужики только уважительно крякнули, ощутив несомненную тяжесть прутьев и убедившись в том, что никакого обмана нет, затем одобрительно покосились на жилистую фигуру парня и недоуменно покачали лохматыми головами. Он же, оставив им железки, гибким движением взметнул себя обратно на помост, таинственно улыбнулся, наповал сразив стоящих поодаль девушек белозубой улыбкой. А потом вытащил из какого-то мешка пару кинжалов, хитро подмигнул и, не поменявшись в лице, вдруг метнул их в ухмыляющегося бронзоволосого.

Без всякого предупреждения.

В спину.

Так буднично и просто, словно каждый день только и делал, что покушался на простых людей.

Господин Дул невольно вздрогнул, слишком уж явственно представив, как оружие с силой вонзится в живое тело, как неловко покачнется от удара раненый, как внезапно изменится его красивое лицо, распахнутся в немом удивлении глаза, брызнет на доски горячая кровь...

Он даже инстинктивно напрягся в ожидании болезненного вскрика, но второй парень как почуял неладное — вдруг стремительно обернулся, проворно уклонившись от летящей навстречу смерти, поразительно спокойно проследил за тем, как кинжалы, не причинив ему ни малейшего вреда, с глухим стуком воткнулись в стену ближайшего дома. Смерил русоволосого многообещающим взглядом. Потом так же спокойно наклонился, подобрал с помоста две новенькие подковы и, словно в отместку, небрежно запустил их в напарника. Да с такой силой, что если бы цели достигла хотя бы одна, лежать потом бы дураку на этих самых досках с проломленной головой.

У господина Ридоласа тревожно екнуло сердце. Но русоволосый благополучно перехватил подковы прямо в воздухе, криво усмехнулся, заслышав запоздалые испуганные вскрики из толпы. Крутанул их на ладони, будто примериваясь. Наконец, перекинул обратно напарнику, и потом... эти ненормальные вдруг начали жонглировать! И до того ловко, что у зрителей внизу, едва не начавших икать с перепугу, вырвался слаженный вздох.

Господин Ридолас, позабыв про недавний гнев, неверяще замер. А потом заметил, что движения парней начали постепенно ускоряться, ошарашенно проследил за тем, как силач поднял в воздух еще четыре подковы (видимо, местный кузнец захоронку свою открыл ради такого случая или же в срочном порядке перепортил всех местных лошадей), удивленно моргнул, пытаясь представить себе, сколько времени и сил ушло на проработку этого трюка. Осмыслил разницу. А затем вдруг с горечью осознал, почему его собственную труппу стали принимать так прохладно.

Да уж... такое зрелище не каждый день увидишь.

Он невольно затаил дыхание, больше не желая чужакам поражения. Тогда как они вдруг начали перебрасывать подковы то выше, то ниже, играли с ними, ловко перехватывая прямо в воздухе из самых причудливых положений. Однажды бронзоволосый рискнул даже пропустить одну под коленом, явно поддавшись настроению толпы и собственному куражу. А когда подковы, наконец, перестали мелькать перед глазами и одна за другой оказались в руках удивительных жонглеров, завороженные зрители отреагировали такими бурными овациями, что господин Дул внезапно поймал себя на мысли о том, что завидует. Причем, на тоскливой мысли, очень грустной, рядом с которой недавно бушевавший гнев окончательно утих и посрамлено уполз куда-то на задворки сознания.

Да и чего теперь злиться? У столпившихся вокруг людей так ярко горели глаза, а лица были до того выразительны, что бессмысленно пытаться их переубедить. Тут уже ничего не поделаешь: незнакомцы заполучили их с потрохами, потому что умудрялись творить на помосте такие вещи, которых немолодой циркач ни разу за свою долгую жизнь не видел.

Некстати вспомнив жертвенный камень у дороги, господин Ридолас помрачнел. И, машинально повторяя про себя слова утренней молитвы, едва не пропустил момент, когда незнакомцы красивым, отработанным движением завершили удачное выступление, лихо откланялись и под восторженные крики зрителей удалились со сцены. Он хотел было последовать за ними, чтобы спросить, кто такие и откуда взялись в Благословенной, однако, как оказалось, представление на этом не закончилось: почти сразу на помосте появился симпатичный худощавый паренек с коротко стриженными светлыми волосами и тонкими пальцами прирожденного музыканта. А следом из-за импровизированных кулис выбежала широкогрудая, зубастая, невероятно лохматая псина неопределенной породы. Причем, очень крупная псина. Гораздо крупнее тех, что сидели на цепи во дворах здешних старожилов. И, наверное, крупнее даже тех, которые отъедались на дармовой похлебке при многочисленных Храмах.

Поначалу господин Дул не понял, при чем тут собака, но все-таки заинтересовался, решив обождать с вопросами еще немного. А толпа уже довольно загудела, захлопала, и он снова поймал себя на мысли о некстати проснувшейся зависти.

Тем временем паренек на помосте сделал странный жест, по которому могучий пес послушно поднялся на задние лапы. А затем, к полному восторгу публики, еще и пошел в таком неприличном виде, забавно помахивая хвостом и высунув от усердия язык. Сделав вокруг хозяина полноценный круг, с удовольствием схрумкал брошенный юношей сухарик, довольно заурчал, пару раз бодро подпрыгнул, явно надеясь на новое угощение. Но получил вместо вкусненького еще один знак и, шумно облизнувшись, снова поднялся. Только на этот раз не на задние, а на передние лапы, при этом поразительно ловко удерживая равновесие.

Услышав удивленные шепотки среди зрителей, юноша слабо улыбнулся. А затем как-то по-особенному свистнул, сделал широкий шаг в сторону и непонятно кому подмигнул.

Собака как будто ждала этого — радостно взвизгнув, серой молнией кинулась к хозяину, ужом протиснулась у него между ног, смешно извиваясь и неистово нахлестывая воздух пышным хвостом. Они так и пошли: парнишка неторопливо вышагивал по помосту, громадный зверь охотно вился у него в ногах, после каждого шага нетерпеливо подпрыгивая, толкаясь носом и всячески выражая бурный восторг. Женщины, глядя на него, широко улыбались, мужчины только хмыкали в бороды, детвора восторженно тыкала пальцами в "большую послушную собачку". А потом радостно запищала, когда разыгравшийся пес в какой-то момент высоко подпрыгнул и смачно лизнул хозяина в нос, после чего поспешно отскочил и заискивающе припал к полу, словно всем видом говоря: я случайно, честно-честно!

Юноша, брезгливо утеревшись, погрозил ему кулаком, но зверь, видимо, совсем разошелся и от избытка чувств вдруг совершил такой невероятный прыжок, перекувырнувшись через собственную голову, что первые ряды зрителей от неожиданности даже отпрянули. И лишь через пару синов сообразили, что на самом деле это просто еще один трюк, а здоровенный пес, лихо закручивающий на помосте настоящее сальто, ничуть не смущается ни своими размерами, ни собственным (весьма далеким от щенячьего) возрастом.

К тому же, было хорошо заметно, что ему это нравилось. Причем, так сильно, что он не остановился до тех пор, пока хозяин не подошел и не взялся властно за мохнатую холку, заставив его с тихим взвизгом упасть на брюхо.

— Спокойнее, — тихо велел паренек, настойчиво заглядывая в диковато горящие глаза пса. — Еще спокойнее, Лок. Твоя работа пока не закончена. Помнишь?

Пес, мгновенно присмирев, с обожанием лизнул держащую его руку, после чего ловко вывернулся и шустро спрыгнул на землю. А затем, уверенно поднявшись на задние лапы, ловко поймал пастью брошенную хозяином шапку и пошел между рядами послушно расступающихся людей, выразительно подставляя ее под чужие руки.

— Благодарим вас за внимание, — низко поклонился с помоста парнишка. — На сегодня представление окончено. Надеемся, нам удалось вас удивить и порадовать. Да благословит вас Бессмертный Владыка и да одарит за щедрость и бескорыстие.

— Дарэ, — охотно откликнулась толпа, и в шапку тут же посыпались многочисленные монеты.

Господин Ридолас в третий раз за утро тяжело вздохнул, а потом неожиданно понял, что делать ему в этой деревне больше нечего: после того, что показали сейчас чужаки, все его номера, придуманные за недолгую зиму, будут выглядеть пресно и скучно. Никакого зрелища не получится. Да и денег заработать не удастся. Придется разворачиваться и уходить восвояси, с тоской сознавая, что рядом с этими молодыми лихачами им совершенно нечего ловить.

Мы им не соперники больше. Совсем. Они — победители, и этим все сказано.

Господин Ридолас с тяжелым сердцем отвернулся и побрел прочь, с горечью слыша, как за его спиной люди со смехом бросают в шапку звонкую монету. Ему даже возмущаться уже не хотелось: все было слишком очевидно. Чужаки молоды, полны сил, у них есть в запасе необычные трюки и уловки. Они с невероятной легкостью покорили сердца зрителей, и отвоевать их обратно уже не удастся. Как ни старайся, но для этого не хватит ни зажигательных танцев Дии и Лики, ни шуток Лива, ни всех умений Брита. Не говоря уж о том, что неоспоримая сила Шига уже дважды за сегодняшний день была поставлена под сомнение.

Неужели вот он, ответ Владыки?

Неужели это и все?

Неужели для них остался лишь один выход?

Господин Ридолас Дул сгорбился и опустил плечи.

— Ну что? — с тревогой спросили девушки, когда он, вернувшись, понуро забрался обратно в повозку.

Хозяин не ответил. Только неопределенно качнул головой и с грустью посмотрел на перевязанную руку. После чего еще раз вздохнул и велел разворачиваться в сторону трактира: ничего другого им не оставалось. Лишь перекусить напоследок, дать роздых уставшим лошадям и поскорее направиться вон, стараясь не думать об очередной (видимо, последней для него?) неудаче.

В единственном на всю деревню трактире было закономерно пусто, так что расстроенным циркачам никто не помешал зайти и безнаказанно занять самый лучший стол. Благо других претендентов не имелось: все они сейчас толкались на площади, облепив удачливых чужаков, как мухи — крынку со сладким вареньем. Всем хотелось самолично убедиться, что силач ломал настоящие подковы. Смешливым красавицам, вопреки наставлениям матушек, не терпелось поближе взглянуть на его обнаженный торс. Взрослые, бородатые, а порой и седые мужики испытывали какой-то детский восторг, старательно подбивая второго парня на какое-нибудь лихачество. Тогда как любопытной детворе наверняка хотелось до дрожи в коленках погладить необычного пса, который вызвал у них столько искреннего восхищения.

Не раз бывавшие в роли кумиров, бродячие артисты хорошо знали, что это такое, когда тебе благоволит толпа. И знали, что нет ничего более затягивающего, чем хотя бы недолгое время качаться на волнах заслуженной славы. Когда на тебя смотрят во все глаза, когда в этих глазах горит неподдельное восхищение. Когда тебя любят. Неотрывно следят в надежде увидеть еще что-нибудь этакое. И когда тебя готовы на руках носить всего лишь за доставленное мимолетное удовольствие.

Господин Ридолас, завидев вышедшего из кухни хозяина — цветущего розовощекого толстяка, невесело кивнул.

— Господин Дул!

— Здравствуй, Ир, — вяло отозвался он. — Ты был прав: я все-таки сюда вернулся.

— Когда представление будете давать? — деловито осведомился трактирщик, подходя к столу. — Завтра? Послезавтра?

Господин Ридолас покачал головой.

— Нет. На этот раз мы проездом.

— Как? — искренне огорчился Ир. — Совсем не задержитесь?

— Нет, Ир. Некогда.

Трактирщик окинул взглядом откровенно мрачного верзилу Шига, которого знал уже не первый год; грустных девушек, из которых светленькая Лика всегда умела поднять настроение, а темненькая Дия могла довести своим танцем до настоящего исступления; подметил насупленные брови Брита, который уже второй год колесил по Долине вместе с труппой; непривычно серьезного Лива, от которого, против ожидания, не донеслось с порога ни одной скабрезной шутки... и растерянно развел руками.

— Жаль. Честное слово, господин Дул, мне очень жаль. Я так надеялся посмотреть на ваших искусниц...

Девушки переглянулись и неловко отвели глаза. Сегодня они искренне рассчитывали блистать и поражать воображение мужчин. Сегодня надеялись, как и всегда, вызвать здоровую зависть у женщин. Их аккуратные фигурки были намеренно утянуты в поясе так, чтобы подчеркивать и увеличивать стройность и без того узких талий. Пышная грудь Лики едва не прорывала тугой лиф. Острый носик Дии был уже готов недовольно сморщиться от громких выкриков разгоряченных зрителей... но где они, эти зрители? Где аплодисменты и заслуженная слава?

То, что происходило на помосте, видели все. И все понимали, что хозяин не зря решил уехать, вопреки обычаю, без представления.

Господин Ридолас невесело усмехнулся.

— Что поделаешь, Ир? Кажется, нас опередили.

— А, вы про новеньких? — довольно заулыбался трактирщик. — Это да. Вчера только приехали к ночи, а сегодня — вон, что выдали.

— Откуда они взялись? — мрачно пробурчал Шига, недобро зыркнув исподлобья.

— Айд знает. В прошлом году еще не было, а в этом — вот они, родные. Блистают везде, куда только приходят. Я две дюжины дней тому у тетки был в Болотцах: как их увидел, так и обомлел. Как они с ножами управляются! Как головы с фишками морочат! А как у них девчонка поет... с ума сойти! Даже не думал, что такой голос хоть раз услышу! Настоящее чудо! Да и пес тоже хорош. И играют на байре они отменно... я как подошел, так и сказал, что у нас им будут рады. Правда, не думал, что завернут, а оно вон как вышло. Но я прав оказался — с самого утра они народ к себе привязали. Даже пиво выпить... ха-ха... и то, с рассвета так никто и не зашел!

— Значит, это ты их сюда пригласил? — недоверчиво переспросил господин Ридолас, с трудом переваривая неприятные новости.

— Девчонка? — неожиданно встрепенулся Лив.

— Играют? — вопросительно приподняли брови девушки.

— Именно, — закивал трактирщик. — Такие сценки делают, что я со смеху едва не лопнул. Особенно про короля и шута. Настоящие покатушки. Они себя называют "Веселая компания", и должен сказать, что это действительно так. Если уж старик Борго примчался спозаранку, чтобы послушать их шутки, то... короче, вот так.

— Дела-а... — неопределенно протянул Лив, нахмуривая тонкие брови. — А давно они тут бродят?

— Да с месяц, наверное. Может, больше. Как сезон начался, так и гуляют по дорогам, веселят народ. Я про них даже от проезжих уже слышал.

Неожиданно снаружи послышался шум.

— Ну вот, — обрадовано вскинулся трактирщик. — Уже и закончили. Наконец-то, народ решил горло промочить. Что вам принести, уважаемые? Только думайте быстро — сейчас тут такое начнется...

Ир оказался совершенно прав: едва гости успели заказать по миске с кашей и кружке кисловатого пива, как дверь трактира бодро распахнулась, и внутрь хлынула взбудораженная толпа, наперебой обсуждающая недавнее представление. Причем, если обычно женщины не снисходили до посещения единственного в деревне питейного заведения, оставляя это на совести мужей, то сегодня и их среди зашедших оказалось немало. А следом за местными появились и герои сегодняшнего дня: оба крепких парня, чем-то неуловимо похожие друг на друга; громадный пес, невозмутимо вышагивающий впереди всех; еще один молодой парень, смотрящийся по сравнению с первыми довольно худым, хотя тоже подтянутым и с виду очень гибким. А самым последним зашел тот самый светловолосый паренек, ведущий под руку старого, сгорбленного, совершенно седого деда, при виде которого господин Ридолас удивленно приподнял брови.

Это еще что за новости? Старик? Неужели это и есть их хозяин?!

— Сюда, дедушка. Осторожнее, не споткнись... вот так, садись-ка... — вдруг сказал паренек, аккуратно усаживая старика не ближайшую лавку и, одновременно, развеивая последние сомнения господина Дула. — Потихоньку. Помаленьку...

— Я могу сам, — упрямо просипел древний дед, с видимым трудом опускаясь на жесткое сидение.

— Я знаю, дедушка. Я только помогаю.

— Гайка...

Паренек тихо вздохнул.

— Дедуль, мы же договорились!

Старик тоже вздохнул, отбросил с морщинистого лица длинные седые лохмы (давно, кажется, нечесаные, хотя и тщательно вымытые), потом нахмурил такие же седые, невероятно лохматые брови и уставился на "паренька" поразительно живыми, совсем не стариковскими глазами.

— Гайка, я еще не настолько плох, чтобы ты бы меня на руках носила.

— Да, дедуль. Я не сомневаюсь.

— Если бы только бабушка видела...

Господин Ридолас, каким-то чудом расслышавший в царящем вокруг гаме каждое произнесенное слово, изумленно округлил глаза и ошарашенно уставился на "паренька". Да как же это... да что ж это такое... да неужто он — это и не "он" вовсе?!

Он быстро оглядел старенькие, штопанные не меньше сотни раз штаны, узкие плечи, короткие, всего до плеч, волосы цвета спелой пшеницы. Наконец, подметил подозрительно узкую талию, искусно скрытую за просторной мешковатой рубахой (явно — с чужого плеча и тоже застиранную до невозможности), а потом вдруг увидел вблизи лицо и пораженно замер.

— Девчонка! — тихо воскликнул Лив, тоже уставившись на чужачку во все глаза. — Эй, Шига, ты видишь?!

Здоровяк хмуро кивнул.

— Действительно, девчонка!

— Тихо вы, — фыркнула Лика, ревниво смерив одетую в мужскую одежду девушку с головы до ног. — Нашли, чему удивляться! Все бы вам только на девок глазеть!

Лив только растерянно покачал головой: у чужачки оказалась поразительно светлая, как будто специально выбеленная кожа. А еще — очень тонкие руки, которые явно никогда не держали ничего тяжелее котелка; красивый овал лица с очень правильными чертами и весьма необычные глаза — сине-зеленые, которых он еще ни у кого в Долине не видел. Весьма запоминающиеся, надо сказать, глаза. Яркие. Как будто пылающие изнутри своим собственным светом. Причем, издалека это было не так заметно, зато сейчас, вблизи...

Лив, когда по нему мазнул ее взгляд, почувствовал, как по спине пробежали волнительные мурашки. А потом вздрогнул от толчка под столом, наткнулся на предупреждающий взгляд Лики и поспешно отвел глаза. Правда, продолжал рассматривать странную девушку исподтишка — слишком уж она была необычной. И одеждой своей, и трущимся под ногами псом, который в тесноте трактира показался ему еще больше, чем на улице; и даже усевшимися рядом мужчинами, которые, едва у стола показался Ир, уверенно заказали себе плотный обед и большую кость для голодной собаки.

Впрочем, отчего бы этой девушке не ходить в штанах? Небось, в платье так ногу не задерешь и больше половины трюков с псом не покажешь. Так что это просто костюм. Старенький, неудобный, непривычный, но костюм. Как широкие юбки у Дии или тугой корсет для Лики. Ничего больше.

Ели чужаки уверенно и неспешно. Совсем не так, как положено вечно голодным бродягам. На горячее мясо не набрасывались, хлебные лепешки не хватали всей пятерней. Насыщались неторопливо, со здоровым аппетитом, который не мог не разгуляться после долгого представления. В общем, так, как могут есть люди, уверенные в завтрашнем дне и совсем не привыкшие к пустому кошельку. Видно, дела у них действительно шли хорошо. И, видно, необычные трюки действительно приносили неплохой доход.

Устроившийся под столом пес тоже громко хрустел костью, которая была принесена трактирщиком немедленно. И даже старик проявил недюжинный интерес к трапезе. Видимо, хоть годы и брали уже свое, но поесть дедуля любил. Вон, как трескает кашу с тушеным мясом. Судя по всему, зубы еще не все потерял. Одна только девушка ела вяло и неохотно. Но зато она не забывала то и дело подкладывать деду самые аппетитные кусочки и постоянно следила за ним краешком глаза, готовая в любой момент вскочить и заботливо подать что-нибудь еще.

Трактирщик был просто счастлив. Вместе с артистами в зал набилось столько народу, что он вместе с двумя слугами едва успевал подавать на столы и забирать грязную посуду. Пиво лилось рекой. Взволнованные люди азартно спорили и бурно обсуждали особенно понравившиеся трюки. Так же азартно косились на чужаков, но мешать им не смели: хищно поглядывающий с пола пес явно не был таким же смирным, как на сцене, а уж зубы у него оказались такими внушительными, что без труда перекусили коровью бедренную кость у самого основания. Настоящее чудовище. Так что неудивительно, что тот стол старались вежливо огибать стороной даже слуги.

Наконец, чужаки насытились и с удовлетворенным вздохом отодвинули от себя блюдо с остатками жареного гуся. Потом дождались, пока наестся медленно, с явным трудом жующий старик, и вопросительно глянули на девушку.

— Когда поедем?

— Как дедушка решит, — она пожала плечами и тронула старика за плечо. — Дедуль, ты не сильно устал?

— Нет, — невнятно буркнул тот, догрызая мясо на кости.

— Куда хочешь пойти дальше? На север? На юг?

Старик со вздохом отложил кость и опустил на стол перемотанные какими-то тряпками ладони, позволив девушке вытереть испачканные жиром пальцы. Потом отбросил с лица бесконечно мешающиеся лохмы и с укором спросил:

— Когда ты меня пострижешь, наконец?

— Бабушка год не велела, — неожиданно строго посмотрела девушка. — Ты же не хочешь обидеть ее память?

— Нет.

— Тогда терпи. Еще половина срока осталась.

Дед тяжко вздохнул. Но вдруг встрепенулся, как-то странно наклонил голову и, пристально взглянув на внучку, скрипучим голосом попросил:

— Спой мне, Гайка. Спой что-нибудь... для настроения. А потом и поедем. Куда-нибудь на юг. Где тепло. И где мои старые кости, наконец, хоть немного согреются.

Девушка тут же кивнула.

— Хорошо, дедушка. Что ты хочешь, чтобы я спела?

— Все равно. Я хочу послушать твой голос.

Господин Ридолас краем глаза отметил, как разулыбался до ушей трактирщик и как мгновенно примолк весь остальной народ, а потом с удивлением понял, что все с нетерпением ждут песни. Причем, ждут так, словно она действительно того стоила.

Девушка отодвинула от себя тарелку, знаком велела слугам убрать со стола. Достала из дорожного мешка простенькую лютню и, легонько перебрав отозвавшиеся нежным перезвоном струны, вопросительно взглянула на сидящих рядом мужчин.

— А без слов можно?

— Конечно, — пожал широкими плечами бронзоволосый.

— Мне без разницы, — кивнул второй. Третий знаком показал, что тоже не возражает, и она успокоено отвернулась. А потом снова тронула необычный инструмент и, улыбнувшись деду, тихонько замурлыкала какую-то необычную мелодию, которую, благодаря воцарившейся в зале тишине, могли слышать все желающие.

Господин Ридолас в третий раз за сегодняшнее утро несказанно удивился — голос у девушки действительно оказался потрясающим: высоким, звонким и до того чистым, что в это просто не верилось. Если бы она захотела, то могла бы прослыть знатной певуньей. Такой голос не отказались бы послушать и взыскательные горожане. Он бы украсил собой любой храм. Любой хор. Даже так, без всяких слов и раскрытия своей истинной силы. А если она когда-нибудь решится спеть по-настоящему...

Циркач пораженно покачал головой.

Да-а-а... надо думать, что весь трактир восторженно замер. Кажется, Ир был прав: голос у девушки изумительный. Недаром затаили дыхание все присутствующие, включая даже женщин. Недаром мужчины отставили пиво в сторону и притихли, а слуги прекратили шнырять по переполненному залу. Потому что по-другому было просто нельзя. И нельзя было не восхищаться поразительным звучанием этого дивного голоса, который совершенно неожиданно объявился на пыльных дорогах Благословенной Долины.

Когда девушка замолкла, трактир дружно вздохнул. Но она словно не заметила. Ласково потрепав незаметно пролезшего под ее ладонь пса, уверенно встала, помогла закряхтевшему деду подняться и, заботливо придерживая, проводила его до дверей.

— Не нужно, — отрицательно качнул головой трактирщик, когда один из ее спутников (тот самый силач, что ломал недавно подковы всем на зависть) положил на стол две серебрушки. — За такой голос не жалко и большего. Айд с вами.

— Дарэ, — коротко поклонился бронзоволосый, но деньги не забрал, а затем отвернулся и вместе с двумя другими быстро вышел.

Господин Ридолас проследил за ними до самой двери, ощущая странную ущербность от царящей вокруг тишины. Остро пожалел, что девушка так быстро замолчала. С неожиданной грустью подумал о том, что его время действительно подошло к концу, а потом уронил взгляд в тарелку и прикрыл глаза, чтобы никто не увидел появившуюся там тоску и обреченное понимание своего ближайшего будущего.

— Глава 2 -

Завидев раскрытые створки далеких ворот, неутомимые кони, почуявшие конец долгого путешествия, непроизвольно ускорили шаг и вопросительно оглянулись на своих молчаливых хозяев. Дескать, ну что? Нам туда или еще немного погуляем? Однако те не обратили никакого внимания — их пристальные взгляды были устремлены на вырастающую прямо из Пустыни громаду древнего города, который для всех для них был когда-то родным, но к которому с некоторых пор они совершенно не знали, как относиться.

Скарон-Ол встретил гостей неласково: неистовым южным солнцем, под лучами которого немилосердно накалялись доспехи; порывами колючего ветра, так и норовящего швырнуть горсть песка сквозь забрало шлема; и абсолютно пустой дорогой, на которой в это раннее утро не виднелось ни одного прохожего. Только голая равнина за спиной, плавно переходящая в самую настоящую Степь; жаркая Пустыня впереди, начало которой угадывалось за последним изгибом своенравной Кары; палящее солнце в ослепительно чистых небесах; и мерный цокот копыт четырех могучих вороных, на которых восседали закованные в такие же черные доспехи всадники.

— Что-то там как-то пусто, — недобро прищурился Гор, изучая далекие ворота. — Ни телег, ни толпы на входе. Ас, ты уверен, что твои не подведут?

— Обещали встретить, — хмуро отозвался Алый, тоже внимательно разглядывая город. — А для торговцев пока рано: они только через оборот подтянутся. Или думаешь, мы зря еще по ночи выехали? Проверь-ка на всякий случай свою дейри.

— Я твою лучше проверю, — негромко фыркнул из-под шлема Адамант. — А ты пока за Бером присмотри.

— Нет, ну что такое-то?! Ну чего опять "Бер"?! — недовольно вскинулся Изумруд, резко натянув поводья и заставив Буцефала остановиться. — Почему всегда только "Бер"?! Можно подумать, в последнее время со мной было больше всех проблем!

— С тобой МОЖЕТ ВОЗНИКНУТЬ больше всех проблем, потому что, как выяснилось, от твоей дурацкой силы трудно защититься даже нам. Или забыл Рейдану? Забыл, что мы не хотели привлекать к себе внимание? И для чего именно надели амулеты, скрывающие ауру?

Бер насупился.

— Я себя контролирую.

— Пока, — согласился с братом Ван, тоже придержав коня. — Но если от тебя последует хоть один взбрык, то все наши усилия пойдут прахом. Ас, и правда: взгляни на него еще разок — ничего лишнего в ауре не торчит? И меня, заодно, тоже проверь. Что-то неспокойно вдруг стало.

— Бер, держи себя в руках, — вместо ответа посоветовал Алый, едва повернув голову.

— Блин! Да держу я! Держу!

— Я сказал "держи", а не "заводись". Ты у нас один тут непредсказуемый.

— Да?! А кто нам полдома спалил, когда ему палец прищемили?!

Ас, ненадолго обернувшись, внимательно посмотрел на возмущенного брата. Долго так посмотрел. Внимательно. Остро. И до того выразительно, что Бер, уже набравший воздуха в грудь для неприличной тирады, вдруг запнулся и послушно сник. А потом как-то разом сдулся, некрасиво помянул свое неустойчивое настроение и, перехватив такие же выразительные взгляды от Вана и Гора, неохотно признал:

— Этот город действует мне на нервы.

— Мы почувствовали, — хмыкнул Ван. — Где-то с пол-оборота назад. Да и глазищи твои выглядят красноречивее всяких слов. Гаси, пока ничего не случилось. Из-за них даже мне становится нехорошо.

Бер, тихо ругнувшись снова, поспешно пригасил радужки, чтобы не горели двумя ненормальными изумрудами, и виновато вздохнул.

— Ничего не могу с собой поделать. Чем ближе подъезжаем, тем мне тревожнее.

— Причину пояснить можешь? — лаконично осведомился Гор.

— В том-то и дело, что нет. Но мне все время кажется, что впереди нас ждет... нечто. Не могу описать. Просто чувствую, что что-то не так, и все.

Скароны многозначительно переглянулись.

— А ты вторым зрением пробовал смотреть?

— Да, — совсем помрачнел Изумруд. — Именно после этого мне стало тревожно.

Ас заметно нахмурился и снова повернулся к городу, следом за братьями заставив коня замереть на месте. Если уж вечно насмешливый и несерьезный Изумруд говорит, что ему не по себе, следует обратить на это внимание. Возможно, мы просто чего-то не замечаем?

Он чуть сузил глаза, пристально изучая свою бывшую родину, но в лучах утреннего солнца Скарон-Ол выглядел на редкость величественно и красиво. Высокая наружная стена, в которой отсюда чувствовалась несокрушимая мощь; кованые ворота, под которыми приютилась почти незаметная с такого расстояния караулка; далекие крыши, поблескивающие крохотными металлическими искорками; и — множество разноцветных аур между ними, наглядно свидетельствующих о том, что местное население, в большинстве своем, обладает недюжинными магическими способностями.

Правда, распределялись эти ауры весьма неравномерно: большая их часть концентрировалась в районе центра города и имела насыщенные цвета Старших Кланов; средняя зона выглядела гораздо скромнее и лишь изредка радовала взор красно-сине-зелеными сполохами; наконец, со стороны наружной стены ауры магов практически не встречались, а если и встречались, то, судя по цветовой гамме, в которой преобладали фиолетовые и желтые тона, принадлежали не скаронам. Видимо, их обладателями были гости города и пришлые чужаки, приехавшие сюда на заработки или ради учебы в воинских Школах.

Но самое интересное в том, что границы между этими тремя зонами были довольно четко очерчены и смутно напоминали широкие кольца, каждое из которых, охватывая город по окружности, явно имело свое назначение и статус. Более того, внутри этих колец существовало свое собственное разделение: красные тона Алого Клана преимущественно горели в нижне-левой части внутреннего круга, чуть выше располагались Сапфиры, а справа такую же по размерам территорию практически поровну поделили Адаманты и Изумруды. Тогда как все остальные ютились снаружи и занимали гораздо более скромное положение.

Касательно своих Ас, присмотревшись повнимательнее, мог только сказать, что их там немало. А еще то, что близкое расположение аур делало Алый квартал похожим на одно большое, ярко-красное пятно, при длительном изучении которого возникало непонятное желание подойти поближе и изучить данный феномен в подробностях. В отношении других Кланов он ничего особенного не испытал, кроме ровного отношения к Сапфиру, обоснованной подозрительности к Изумруду и уважительной дистанции к Адаманту. В общем-то, как и всегда. Тем не менее, он не исключал, что у братьев в этот момент возникли совсем иные ощущения по отношению к своим Кланам. Хотя даже это не могло объяснить причину внезапной тревоги Бера.

— Не знаю, — наконец, обронил он, отводя взгляд. — Ничего плохого не чувствую.

— Плохого и я не чувствую, — недовольно буркнул Бер. — Разве я сказал, что там что-то плохое? Но меня туда словно бы... тянет. И вот ЭТО мне как раз ОЧЕНЬ не нравится!

Гор странно повел плечом.

— Я тоже ощущаю Клан. Но довольно смутно.

— И я, — задумчиво отозвался Ван, машинально пытаясь почесать затылок, но наткнулся пальцами на горячий металл и, спохватившись, убрал руку. — Однако это не мешает мне жить. Даже, я бы сказал, совсем не мешает. На мой взгляд, было бы очень любопытственно, как говорит Гайдэ, взглянуть на него поближе. Кстати, Ас, ты уверен, что нам надо таскать на себе полный доспех?

Алый, не оборачиваясь, кивнул.

— Да. Не стоит открывать лица и демонстрировать всем подряд, что мы не принадлежим Кланам. Это привлечет ненужное внимание. А мне бы хотелось хорошенько осмотреться до того, как идти во Дворец. И выяснить, заодно, сможем ли мы добыть себе Амулеты без посторонней помощи. Пока наши дейри закрыты, для местных мы — просто чужаки. Но как только станет ясно, что это не совсем так... а то, что мы не в Кланах, будет видно издалека... возникнут вопросы. Причем, такие, на которые я бы, например, предпочел пока не отвечать.

— Скароны никогда не выходят из Кланов; по крайней мере, живыми, — согласно вздохнул Ван, поправляя шлем. — А наше состояние даже у нас самих вызывает большие вопросы. Если бы не Гайдэ... но светить ее нам нельзя. И нельзя показывать, что мы ни демона не разбираемся в местных порядках. Так что ты прав: придется и дальше потеть в этих железках.

Бер уныло покосился на жаркое солнце.

— Да понятно уже, что придется. Я бы тоже, например, слазил туда по-тихому, а уж потом разговаривал с Кланами. В конце концов, если они упрутся рогом, мы можем и без них обойтись. Да и Амулеты попробуем взять без их разрешения.

— Думаешь, это будет так просто? — насмешливо фыркнул Ван.

— Нет, не думаю. Но хотелось бы надеяться на лучшее.

— Ас, ты ничего не чувствуешь? — неожиданно спросил Гор, как-то по-особенному прищурившись, и Ван инстинктивно отодвинулся, почувствовав в брате мимолетное присутствие Тени.

Алый, правильно оценив изменившиеся глаза Адаманта, настороженно качнул головой.

— Пока нет. А что?

— Да так, ничего, — тряхнул головой Гор и, вернувшись к своему обычному виду, отмахнулся. — Брат вроде шевельнулся внутри, но потом опять затих. Все в порядке.

— С тобой хоть у нас не возникнет проблем? — так же настороженно спросил Ас.

— Будем надеяться.

— Смотри у меня, — беспокойно заерзал в седле Бер, тоже кинув на Гора подозрительный взгляд. — Хватит нам буйного меня, чтобы еще связываться с твоим непонятным братцем. И Гайдэ, как назло, рядом нет. Но если вдруг сильно проголодаешься, дай знать — мы тебе быстренько двинем в морду и веревками... веревками сверху... нет, лучше сразу в кандалы! Как раз до тех пор, пока она не вернется и не найдет способ тебя накормить. Учти: жить рядом с вечно голодным вурдалаком я совершенно не намерен!

— Раньше же жил? — Адамант неожиданно улыбнулся. Так выразительно, что у остальных невольно холодок пробежал между лопатками. — Не волнуйся: в качестве пищи ты для меня совершенно неинтересен.

— Какое счастье... — пробормотал Бер, зябко передернув плечами. — Ас, не пора ли нам дальше, что ли? А то стоим, как дураки, на самом виду. Где там твои побитые Алые, которым мы не все зубы вышибли в прошлый раз? Забыли, может, о сроках? Или передумали насчет твоего Амулета и решили нас кинуть?

— Ну и словечек ты нахватался, — со смешком заметил Ван.

— Это все Гайдэ виновата. До встречи с ней я был замечательным, примерным, очень послушным и вообще...

— Пора, — внезапно кивнул Ас и решительно тронул поводья. — Все, едем — нас уже встречают.

— Очень хорошо, — не скрывая облегчения, выдохнул Бер. — А то мне опять не по себе.

Гор с сомнением взглянул на ставшего в последнее время нервным брата, словно гадая, не стоит ли принять более решительные меры, но потом просто подъехал ближе и положил ему руку на плечо, ненадолго впустив в себя Тень. Бер сперва вздрогнул от неожиданности, ошарашенно обернулся и в изумлении воззрился на стремительно бегущие по рукаву дорожки инея. Даже рот открыл, собираясь в голос возмутиться. Но потом вдруг прислушался к себе, озадаченно моргнул и... облегченно выдохнул.

— Спасибо, брат. Не знаю, как ты это делаешь, но мне уже легче.

— Тень съедает эмоции, — спокойно пояснил Адамант, не торопясь убирать руку. — Хорошие ли, плохие ли... ей все равно, чем питаться. И иногда это даже может пригодиться. Чувствуешь разницу?

— Да. Меня как будто... приморозило? — с легким удивлением осознал причину перемен Изумруд.

— Это всего лишь Тень. И еще один наш брат, который хранит тебя от нее. Не бойся.

— Да я и не боюсь. Кажется, еще немного, и я вообще чувствовать разучусь.

Адамант, хмыкнув, убрал, наконец, руку и позволил тревожно фыркнувшему Буцефалу уйти вперед вместе с хозяином.

— Так-то лучше. На некоторое время тебе хватит.

Ас тоже покосился на притихшего Бера, снова подметил подозрительную черноту в глазах Гора, внимательно проследил за тем, как потихоньку тает на адароне свежевыпавший иней, на который и жаркое южное солнце почти не действовало. Затем прислушался к себе и удовлетворенно кивнул. Ну вот, теперь все правильно: как только брат пришел в себя, подспудное ощущение тревоги, грызшее его нутро последние пол-оборота, куда-то рассосалось. Видно, как ни сдерживался Бер, его силы все равно потихоньку просачивались наружу. Воздействуют на чужую волю, подспудно меняют настроение, заставляя невольно подстраиваться под изменчивого Изумруда. Но такова уж его странная магия. Такова, как говорится, природа. Из-за этого он всегда был неуравновешенным. А когда окончательно проснулся, стало и того хуже. Правильно Гор еще в первый день сказал, что с ним надо быть осторожнее. А теперь мы все в этом наглядно убедились, потому что нет ничего опаснее существа, способного управлять чужими эмоциями и, одновременно, НЕ способного сдерживать свои собственные чувства. Но в данной ситуации это значит, что за Бером в ближайшее время придется следить еще пристальнее. Потому что если с ним случится хоть одна вспышка в черте города, то все защитные амулеты окажутся бесполезными. После чего нам придется долго объяснять Совету Кланов свое происхождение, поразительно высокий уровень силы, красноречивые темные полосы в дейри и то, почему мы, собственно, до сих пор живы. Вернее, почему мы все еще НЕ мертвы. А поскольку любая ненужная задержка грозила опасностью срыва для всех четверых, то... выводы, как говорится, делайте сами.

Ненадолго обернувшись и встретившись взглядом с Гором, Ас едва заметно кивнул. Получил от брата такой же быстрый кивок и, убедившись, что неуравновешенный Изумруд находится под пристальным наблюдением, успокоено отвернулся.

Вот теперь порядок. Теперь, если Бера вдруг опять занесет, Адамант мигом приведет его в чувство. И, будем надеяться, сумеет сделать это так, чтобы не засветиться самому. У нас сейчас и так слишком шаткое положение, чтобы рисковать еще и таким образом. Так что пусть Гор присмотрит. По крайней мере, спокойствия у него хватит на троих.

Так, что там на воротах?

Снова взглянув на Скарон-Ол вторым зрением, Ас быстро нашел возле караулки знакомую дейри, которую еще пару минок назад там не было, и мысленно хмыкнул. Щас, как говорит сестренка, Алые смогли бы забыть, кому обязаны жизнью! Явились как миленькие! Вон, все трое. Стоят, мнутся у ворот, как дети, и с надеждой всматриваются вдаль, пытаясь увидеть так называемого "Владыку", которому еще в Рейдане умудрились принести клятву верности и которого с таким нетерпением готовились встречать. Вот только не знали они, что аура у "Владыки" теперь скрыта амулетом мастера Драмта. А раз не знали, то пока и не видели. Хотя нет... уже увидели, похоже: выехали за ворота... все трое... и теперь осторожно движутся навстречу.

— Надо же, — приятно удивился Ван. — Ас, ты прав: кажется, они с утра тут болтаются. Ты бы зов им отправил, что ли?

— Только что, — усмехнулся Алый, чуть пришпоривая коня. — Бер, держи язык за зубами. Ван, сдай назад. Вроде бы у Алых с Сапфирами натянутые отношения.

Ван только фыркнул.

— Я им эти отношения сам натяну с превеликим удовольствием. Пусть только заикнутся на мой счет.

— Не будут они заикаться, — зловеще улыбнулся Гор, мрачновато сверкнув из-под шлема совершенно черными глазами. — Назвав Аса "Владыкой", заикаться они теперь могут лишь от самого факта его присутствия. Но никак не иначе.

Ас на смешок не отреагировал. Однако Амулет под рубахой все-таки почувствовал: чем ближе подъезжали Алые, тем отчетливее нагревался древний артефакт. Правда, когда до скаронов осталось всего несколько десятков шагов, он так же неожиданно успокоился и остыл.

Троица скаронов действительно оказалась Алыми. Это было видно по красноватому оттенку адароновых доспехов, дейри и даже цвету лошадиных попон. На левой руке у каждого красовались довольно массивные перстни, обладающие примерно теми же способностями, что и Амулет Аса. Лица, правда, были закрыты шлемами, поэтому с ходу убедиться в личности встречающих не представлялось возможным. Однако гадать долго не пришлось: едва достигнув закованных в черные брони Теней, чужаки немедленно сняли головные уборы и с некоторой долей неуверенности оглядели непроницаемые черные маски Фантомов.

— Господин?

Ас выехал вперед и властно кивнул переднему — немолодому уже воину с приметным шрамом на переносице, который был получен той памятной ночью в Рейдане, но от которого его обладатель почему-то не пожелал избавляться. Внешне довольно мрачный и изрядно жесткий человек, при виде "Владыки" он внезапно посветлел лицом так, словно вдруг увидел исполнение своей заветной мечты. Правда, ненадолго. Надо сказать, длилось это всего несколько синов. Но с учетом того, насколько ценили скароны сдержанность, можно было предположить, насколько обрадовала его эта встреча и как сильны были его эмоции в тот момент. Быть может, только голос и выдавал сумасшедшее напряжение. Но и с этой проблемой скарон справился довольно быстро.

— Здравствуй, Раэрн. Вы вовремя.

Алые тут же прижали кулаки к груди и, пряча неимоверное облегчение, почтительно поклонились.

— Добро пожаловать в Скарон-Ол, господин.

— Что вы успели?

— Как вы велели, господин, — с новым поклоном отрапортовал Раэрн. — Для вас снят дом во Внешнем Городе; приготовлены комнаты; найдены надежный кузнец и маг из числа чужаков; а еще я подал прошение Главе Клана о личной аудиенции.

— О нас сказал?

— Нет, — спокойно ответил скарон. — А-сат Аро не спрашивал о причинах, поэтому отвечать мне не пришлось.

Ас ненадолго задумался.

— Хорошо. Как оцениваешь наши дейри? Достаточно ли хорошо они закрыты?

Раэрн мельком оглядел братьев и очень осторожно поинтересовался:

— Господин совсем не желает, чтобы его узнали?

— Совсем.

— Тогда я бы посоветовал вам дополнительно закрыть Амулет Власти. Дейри-то вам удалось хорошо спрятать, однако Амулет сам по себе имеет неплохой магический фон.

— Вот как ты нас узнал...

— Да, господин, — едва обозначил улыбку Алый. Но такую легкую, что она вполне могла просто показаться. — Если вы желаете остаться неузнанным, вам и вашим спутникам придется постоянно носить шлемы и маски. Никуда не выходить без охранных амулетов. Стараться избегать любых встреч и ни при каких условиях не обращаться к магии. Если кто-то поймет, что под масками скрываются скароны, к вам появится много вопросов. Если же вы появитесь в городе без масок, и посторонним станет ясно, что вы не состоите в Кланах, вопросов появится еще больше. Кто-то один, быть может, и сумел бы остаться незамеченным. Но вас четверо, господин мой. Это слишком много.

— Бер, ты слышал? — чуть повернув голову, осведомился Ас.

Изумруд тяжело вздохнул.

— Дык не глухой. Хотя совсем не уверен, что у меня получится. Особенно сейчас.

— Это касается и Адаманта, — добавил Раэрн, выразительно покосившись в сторону Гора. — Ваш друг очень силен, мой господин. Некоторое время назад я почувствовал близость Тени. Думаю, если бы это случилось в городе, вы бы непременно привлекли к себе внимание.

— Блин, — с чувством выдал Бер любимое словечко сестры. — Это что ж, я теперь и встревожиться лишний раз не могу?!

— Мы наложили на дом особую защиту, господин, — неожиданно вмешался в разговор второй Алый. — Возможно, она не самая сильная, но ее назначение именно в том, чтобы гасить ненужные всплески магии. Так что небольшие отклонения общего фона она скроет. Мы подумали, вам это пригодится.

Ван радостно дрогнул, Гор одобрительно хмыкнул, а Бер заметно повеселел.

— Еще как пригодится!

— Да уж, — буркнул Адамант. — Если что, тебя можно будет запереть там хоть на месяц и больше ни о чем не беспокоиться.

— Хорошая идея, — признал Ас, оглядев склонивших головы Алых. — Спасибо, не ожидал. Кое для кого это станет большим подспорьем. А кому-то позволит не светить каждый миг своим неуравновешенным даром.

Раэрн странно хмыкнул и хитро покосился на Бера.

— Вообще-то... сила Изумруда практически не влияет на магический фон, мой господин.

— Что?

— Да, — кивнул Алый. — Изумруд способен изменить настроение, повлиять на чужие эмоции, тонко воздействовать на разум, но для того, чтобы сила его стала заметной, он должен потерять над собой контроль. Например, так, как это случилось в Рейдане. Во всех остальных случаях влияние его остается практически незаметным. В отличие от Сапфира, Адаманта и вас, мой господин.

— Что?! — ошеломленно вскинулся Бер. — Так, выходит, мои всплески почти не видны?! И они зря тут на меня напраслину возводят?! Бли-и-ин...

— Мы заметили силу только Адаманта, — подтвердили Алые. — Хотя ВЫ ощутили, в первую очередь, влияние Изумруда. Но в этом — одна из главных его особенностей. Жаль, что вы этого не знали, господин.

— Твою маму! Жаль, что я этого не знал!

Ас от излишне эмоционального вопля Бера мысленно скривился, но тут уж ничего не поделаешь: они действительно слишком многое забыли и очень многого не понимали. Даже о себе самих и своей силе, уж не говоря о более сложных вещах. А Беру сегодня крупно повезло, иначе сидеть бы ему взаперти в течение всего времени пребывания в Скарон-Оле. Но если за него теперь можно особо не беспокоиться (ну, за исключением того, что в его силах свести с ума всех женщин в квартале так, чтобы они этого даже не поняли), то тогда их задача выглядит немного проще. Все-таки Ван уже неплохо умеет себя контролировать, Гор без причин никогда не призывает Тень, а сам Ас... за очень редким исключением... всегда готов держать в узде свой Огонь. Осталось только с Амулетом вопрос решить, и все — можно считать, что они готовы войти в Скарон-Ол.

— Позвольте мне, господин? — неожиданно предложил Раэрн, когда рука Аса сама собой потянулась к Амулету. — Насколько я понял, ваши силы проснулись не так давно, поэтому энергия Амулета все еще нестабильна. К тому же, он очень много времени провел вне Клана... если позволите, я сделаю для него защиту. На время. А потом, если будет угодно, вы замените ее по собственному усмотрению.

Ас, снова мысленно скривившись, молча кивнул.

— Вы позволите к нему прикоснуться, мой господин? — зачем-то уточнил скарон, по-прежнему не двигаясь с места.

— Позволяю.

Только тогда Раэрн, подъехав ближе, осторожно протянул руку и еще осторожнее, будто имел дело с величайшим сокровищем своей расы, самыми кончиками пальцем прикоснулся к золотой оправе предоставленного Амулета. Правда, камня в центре коснуться все равно не посмел. Но тот даже так негодующе засветился неприятными кроваво-алыми огнями и нагрелся до такой степени, что Ас с трудом удержал его в руке.

— Все, — немного нервно улыбнувшись, отодвинулся Раэрн. — Теперь, если вы не станете обращаться к его силе напрямую, узнать вас будет очень трудно. Амулет будет выглядеть как обычный, средней руки артефакт.

— Что случится, если я все-таки его активирую?

— Активация произойдет лишь в том случае, если вы выпустите свою силу из-под контроля. В иных обстоятельствах он останется спокойным.

— Неплохо, — удовлетворенно кивнул Ас, возвращая Амулет на место. — Что еще нам следует знать, помимо того, что ты уже сказал?

Раэрн пожал плечами.

— Ничего, господин. Остальное, я полагаю, можно будет обсудить на месте.

Тени многозначительно переглянулись, а потом Бер все-таки не утерпел и, приблизившись к Асу, тихонько спросил:

— Брат, а тебе это, случаем, ничего не напоминает? Ничто не шевелится в памяти? Не пытается выбраться наружу?

Алый чуть сузил глаза, непроизвольно метнувшись взглядом в сторону ярко алого пятна в центре Скарон-Ола. Какое-то время просто смотрел, словно действительно силясь что-то припомнить, но потом решительно тряхнул головой, отвернулся и сухо бросил за спину:

— Все. Едем. Мы и так задержались.

— Как скажешь, — без особого энтузиазма откликнулся Ван. Гор просто молча кивнул и толкнул пятками своего вороного.

— Ас! — не пожелал уняться Изумруд. — Погоди! Ты не ответил на мой вопрос!

— Нет, Бер, — не оборачиваясь, отозвался Алый. — Это было в прошлой жизни, о которой я ничего не хочу знать. А теперь едем. У нас мало времени.

— Глава 3 -

Когда деревня осталась позади, я с блаженным вздохом растянулась на ворохе тряпья, наваленного в повозке неопрятной кучей, и, заложив руки за голову, довольно улыбнулась: отлично. Сегодня мы отработали на "пять с плюсом". Молодцы. Нигде не ошиблись, не привлекли ненужного внимания. Слегка заработали денежку. Неплохо размялись. Но, что самое главное, нашли, наконец, тех, кого так долго искали.

Теперь осталось лишь дождаться полудня, тихонько двигаясь до первой попавшейся развилки, и красиво доиграть начатый этим утром спектакль.

Честно говоря, я никак не предполагала, что попасть в Невирон будет так легко. Настолько легко, что совершенно непонятно, почему никто не додумался до этого раньше: всего-то делов, что через горы перемахнуть! Правда, нам здорово помог умница-Лин с его крепкой спиной и широкими крыльями, но я все равно поражаюсь: неужели господин да Миро за столько лет не смог найти подходящего способа? Неужели у него не хватило смекалки, чтобы осуществить этот несложный, в общем-то, перелет? Или он выяснил что-то такое, что заставило его отказаться от очевидного решения? Не знаю. Он на эту тему никогда не распространялся. Но, по крайней мере, нас во время переброски никто не остановил, не потребовал предъявить визу и даже не засек на радаре, пока Лин черной птицей кружил над этими землями. На нас просто не обратили внимания! И это при том, что сперва я целую неделю ночами летала в одиночку, старательно дополняя полученную в Рейдане карту. Потом мы летали вместе с братиками, тщательно проверяя, уточняя и дорисовывая то, что я упустила. И лишь когда все было готово, мы рискнули опуститься пониже и своими глазами взглянуть на то, как поживает местное население.

А население тут действительно имелось. И было его в Невироне (или, как его здесь называли, в Благословенной Долине) весьма немало: деревни встречались буквально на каждом шагу, а рядом с ними — щедро распаханные поля, лесные делянки, заимки, отменные места для охоты, богатые рыбой реки... у меня вообще сложилось впечатление, что окружающие Невирон горы на самом деле являлись действующими (хотя и временно уснувшими) вулканами. Которые некоторое время назад выбросили наружу огромную массу пепла, радикально изменили верхний слой почвы и сделали ее настолько плодородной, что хоть ложкой ешь.

Зимы здесь были очень короткими — всего один месяц, за время которого люди даже не успевали толком увидеть снег. Температура крайне редко опускалась ниже плюс пяти (ну, насколько мне удалось соотнести местные реалии с показаниями несуществующих термометров). Дожди были частыми, но не настолько, чтобы затопить дома или погубить посевы. Сильные ветра тоже почти не случались — все они гасились высокими горами. Климат на удивление ровный. Никаких землетрясений. Никаких катаклизмов. Никаких наводнений и полноводий... просто райский уголок.

Если, конечно, забыть о том, кем и для чего он создавался.

Облетев окрестности всего пару раз, я быстро поняла, что в целом карты господина да Миро не лгали — Долина, как и Фарлион, была с трех сторон окружена непролазными горами, а с четвертой (там, где имелся сравнительно неширокий перешеек и он же — фактически единственный для бескрылых вход и выход в вотчину некромантов) ее полностью перекрывала кишащая Тварями Степь. По которой ни по земле не пройдешь, ни под землей не пролезешь. Да и по воздуху-то не больно доберешься, потому что летать днем на виду у всей Долины небезопасно, а ночью... гм... ну, думаю, не стоит объяснять, что тут творится в темное время суток. Одного воспоминания о Хароне будет вполне достаточно.

Впрочем, не это главное.

Власть в Невироне, что совершенно естественно, была двойной, включающей в себя обычную, мирскую (то есть, старост деревень и сел, наместников в городах) и духовную, к которой имели прямое отношение жрецы. Правда, они, что меня сильно удивило, далеко не все являлись магами. По большей части, это были обычные люди, назначенные Храмом для выполнения строго определенных функций. К примеру, проповедь прочитать, страждущих обнадежить, за святилищем присмотреть, о смысле жизни поговорить... для этого маги, как оказалось, совсем не нужны. Хватит и обычных священников. Их, кстати, так и называли: "святые люди". Тогда как истинных жрецов-некромантов в Невироне водилось поразительно мало: всего по одному-два на небольшие городки и крупные села, в лучшем случае по одному — на село средней руки и совсем никого в мелких, отдаленных от центра Долины деревушках.

Впрочем, если поразмыслить, так оно и должно быть: процент владеющих тем или иным даром в любом месте Во-Аллара наверняка примерно одинаков. Что является верным и в отношении обычных магов, и в отношении ярых последователей Айда. Согласитесь: вряд ли они плодятся тут по прямому заказу Жреца в усиленном режиме? Из чего следует сделать вывод, что (как бы ни парадоксально это прозвучало) некроманты в Невироне являлись довольно дефицитным товаром, поэтому и концентрировались преимущественно возле больших Храмов. В смысле, в городах. А на периферии появлялись нечасто, наездами и строго по делу. Как правило, когда в близлежащий Храм приходила соответствующая заявка от какого-нибудь старосты. Так что встретить их на окраинах было настоящей редкостью... в смысле, для местных — внезапной удачей, а для нас — весьма неприятным сюрпризом, которого мы всеми силами старались избегать.

Еще должна сказать, что в Невироне почти в каждой деревне стояли, как минимум, святилища (для небольших, буквально в одну-две семьи окраинных поселений), а как максимум (в городках и крупных селах) — весьма приличные по размерам храмы, в которых верующим дозволялось тревожить Владыку Айда своими просьбами. Правда, делалось это в строго определенное время. Скажем, раз в седмицу, на закате, по строго заведенному ритуалу, за исполнением которого бдительно следили священники. Однако (чего я, например, раньше не знала), народ туда не сгоняли силой и не грозили страшными карами, если кто-то вдруг не приходил. Напротив, каждый невиронец был волен выбирать время для молитвы и мог прийти в храм или святилище лишь тогда, когда действительно этого хотел.

Проще говоря, никого не заставляли верить в существование Айда. Не пихали копьями в спину, не убивали за косой взгляд, не рубили головы направо и налево и не закапывали живьем за недостаточно глубокий поклон. Никто не боялся ходить по улицам от того, что там время от времени появлялись жрецы. Наоборот, последователей Айда уважали. Им везде уступали дорогу. Их приказы выполнялись мгновенно и даже с охотой. А длиннополые черные одеяния, богато расшитые золотом, вызывали благоговейный трепет.

Другое дело, что вера тут была перевернута с ног на голову. И другое дело, что Айд выступал хранителем и оберегателем; милосердным, но и суровым Создателем, простершим свою божественную длань над этим благословенным краем; тогда как Аллар представлялся нехорошим злыднем и коварным обманщиком, прячущим за ярким светом свою двуличную натуру. Правда, о нем старались лишний раз не вспоминать. И в погрязший в жуткой ереси Валлион, соответственно, не стремились. Ну, за редким исключением.

Да и зачем стремиться куда-то еще? Земля тут давала по три урожая в год, как в южных провинциях Хеора. Охота в здешних лесах была такой, что даже самый ленивый и тупой возвращался с добычей. Те, кто совсем идиот или инвалид с детства, могли промышлять рыбалкой, благо рыбу в здешних многочисленных речках можно смело черпать простым ведром в полной уверенности, что не останешься без улова. Более того, налоги в Невироне были столь низкими, что просто курам не смех. Денег с крестьян (а таких тут большинство) никто не требовал — вместо этого взимался один единственный налог на землю, который при таких щедрых урожаях даже самые нерадивые отбивали всего за один сезон. А остатков хватало и на сытную жизнь, и на удовольствия, и на посещение ближайшего городка во время ежемесячных ярмарок, где каждый бедняк мог позволить себе потратиться на безделушки.

Нищих практически не водилось. Нигде, за исключением, быть может, городов.

Преступность считалась нелепым пережитком далекого прошлого. По той простой причине, что любого вора, мздоимца или (упаси боже) убийцу всегда и везде ждало лишь одно единственное наказание: смерть. И поскольку оно оставалось неизменным уже два долгих века, приговоры выносились жрецами исправно, а об адвокатах здесь никто не слышал, то преступность как таковая просто не успевала зародиться.

Что меня порадовало еще, так это то, что никакой военной базы у Невирона не имелось. Хотя оно и понятно: с подобным ландшафтом и естественной защитой в виде мощного горного массива в дополнительных мерах безопасности жрецы не нуждались. Единственный выход охранялся расплодившимися в Степи Тварями так же верно, как это сделала бы армия отлично подготовленных бойцов. Причем, понимание того, что Долину оберегает мерзкая нежить, не вызывало у невиронцев ни удивления, ни отвращения, ни даже сомнений. О ней все знали, все ее видели и, нередко, даже встречались. Однако ее присутствие, по мнению большинства местных жителей, было совершенно естественным, если не сказать, что оправданным. И в этом крылась какая-то своя, особая правда, к которой мне, признаться, пришлось довольно долго привыкать: пресмыкание перед некромантами было у невиронцев в крови. Отщепенцев и выразителей чужеродных идей очень быстро отыскивали и уводили в неизвестном направлении, постепенно производя в популяции, так сказать, грамотный естественный отбор. А уж в то, что Долине благоволит сам Айд, невиронцы верили столь свято, что не испытывали никакого дискомфорта от мысли, что те самые Твари, от которых безуспешно пытался избавиться Валлион, находятся от них в опасной близости. Мол, это же слуги нашего Бога. Его создания. Пока существует Первожрец и власть жрецов, одобряемая свыше... то есть, "сниже"... нам ничто не грозит. И никакая иная защита нам уже не нужна...

Правда, мы сумели выяснить, что у Верховного все-таки есть своя личная гвардия — так называемая Храмовая стража. Не очень многочисленная, но практически единственная, кому дозволялось открыто носить при себе оружие. Плюс, его наличие допускалось у городской стражи и некоторых, особо привилегированных слоев населения. Однако это и все. Никаких дополнительных вооруженных формирований, регулярной армии, стражников на дорогах, тайной полиции и тэ дэ, и тэ пэ. Совсем ни-че-го. Просто потому, что в деревнях с отступниками и инакомыслящими справлялись своими силами (Лок, узнав о местных порядках, немедленно обозвал невиронцев стукачами), а о разбойниках уже очень давно не слышали. Впрочем, если и слышали, то краем уха, вскользь и лишь до того времени, пока в окрестности, где действовала банда (а один такой случай все-таки был на юге Невирона лет, этак, сто назад), не приходил какой-нибудь жрец и не лишал бандитов "благословения Айда", без которого они становились лакомой добычей для обитающих там Тварей. А поскольку нежити в здешних лесах водилось просто немеряно, то... сами понимаете, почему Невирону так повезло с преступностью.

Один только в этой связи возникает вопрос: что это за таинственное "благословение", позволяющее местным жителям спокойно разгуливать среди нежити? И что за штука такая, по отсутствию которой в Невироне очень быстро распознается любой чужак?

Честно говоря, ответ меня поразил. Но не столько своей очевидностью и простотой, сколько простотой и изящностью задумки.

Как оказалось, каждый невиронец, появляясь на свет, получал от жрецов особую метку — тонкий кожаный шнурок, якобы окропленный "святой водой" из главной купели ближайшего храма или святилища. Ее наличие означало, что человек — свой, местный, поэтому нежити кушать его на завтрак-обед-ужин категорически запрещено. Пока он угоден Айду, пока действует это самое "благословение", ни одна, даже очень голодная Тварь не посмеет покуситься на его владельца. Но если какой-нибудь бедолага вдруг рисковал нарушить закон, то участь его была незавидной: как только угасала "метка", жить ему оставалось очень недолго. Фактически, до первого шага за ограду родной деревни или до последнего лучика стремительно заходящего солнца.

Как уж все это работало, точно не могу сказать: в некромантии и прикладной магии не сильна. Однако "метку" Твари безусловно чувствовали и, насколько мы смогли выяснить, еще не было случая, чтобы они сожрали кого-то по ошибке. Другое дело, что рисковать лишний раз невиронцы не стремились и, заходя в лес, первого встречного кахгара за хвост не дергали: все-таки нежить есть нежить и заигрывать с ней небезопасно. Тем не менее, защита от Тварей (о чем, кстати, лорд да Миро до сих пор не знал) у них действительно была, и именно она сделала возможным существование многочисленных деревень, спокойных дорог, отсутствие бандитов и всякой швали, обожающей прятаться по непролазным чащобам. А также сомнительной группы населения, которую издревле привлекал бродячий образ жизни.

Такой, какую в качестве прикрытия мы выбрали для себя.

Надо сказать, профессия циркачей не считалась в Невироне чем-то из ряда вон выходящим. Их существование было естественным. Их приезд всегда сулил развлечение. Их ждали с нетерпением. Привечали, как могли. И, будучи состоятельными по определению, крестьяне щедро одаривали их не только деньгами, но и натурпродуктом. А в случае, если гости придутся особенно по душе и порадуют деревенских на славу, им разрешалось остаться в деревне на несколько дней с предложением повторить выступление на "бис" за бесплатную кормежку и ночевку под крышей. Что для вечных странников в краю, не слишком привязанном к звонкой монете, было весьма заманчивой перспективой.

Иными словами, Невирон меня сильно удивил. И удивил приятно. В Валлионе только и слышала о том, как тут плохо и ужасно, как несчастные жертвы произвола некромантов тяготятся под кровавым ярмом, как тут на каждом шагу бродят неупокоенные Твари, прямо среди бела дня выкрадывая из домов и жадно пожирая за плетнем новорожденных младенцев... а оказалось, что все далеко на так плохо. И совсем не так страшно, как мне расписывали. По крайней мере, в данном конкретном вопросе.

Одно только было верным (и крайне неприятным) из полученных мною ранее сведений: жертвоприношения, которые в Долине действительно происходили регулярно. Хотя даже это отнюдь не означало, что каждый день на алтарях некромантов лились реки крови. Нет, как правило, все было относительно благопристойно: в Храмах и святилищах стояли специальные жертвенники, на которые достаточно было пролить всего несколько капель своей крови и, как говорится, загадать желание. Причем, насколько я поняла, исполнялись эти "желания" в подавляющем большинстве случаев и с завидной регулярностью. То ли тут жрецы прилагали свою руку, то ли просто совпадение, то ли Айд действительно благоволил этому краю. Не знаю. Но факт есть факт: люди реально видели, за что отдают свою кровь, и охотно меняли ее на такие важные для себя вещи, как крепкое здоровье, хорошую жену/мужа, сильных детей, богатые урожаи, удачу... в общем, все, что могли бы попросить у своего покровителя обычные верующие. За тем отличием, что здесь народ своими глазами видел результаты и, соответственно, приходил к алтарям совершенно добровольно. За одним единственным исключением, о котором я уже слышала вскользь от господина да Миро. А именно, о Важном Дне (да, так его тут назвали), к которому от каждой деревни и каждого населенного пункта требовалась самая настоящая человеческая жертва. Любая. Желательно, добровольная. Или же признанная "добровольной" большинством голосов. Причем, количество жертв определялось количеством проживающих в каждом конкретном населенном пункте, но в среднем получалось, что где-то один на сотню человек. Кто именно это будет — решал староста. На общем сходе, где взвешивалось абсолютно все: от возраста и пола до полезности "кандидата в смертники" для деревни. Молодежь и дети обычно в обсуждении не участвовали — выбор, как правило, падал на стариков. Вернее, они сами вызывались, дабы уберечь родню от лишнего горя. Однако число стариков не бесконечно, поэтому упомянутая лордом да Миро практика с откупными детьми, зачатыми специально к Важному Дню, была широко распространена.

Я, честно вам скажу, откровенно напряглась, когда эти сведения полностью подтвердились. Однако невиронцы, как и в случае с Тварями, относились к подобным вещам совершенно спокойно, не видели в них ничего плохого и совсем не считали, что рожденные насильно младенцы, пошедшие в уплату долга перед Владыкой Ночи, являются чем-то нехорошим или срамным.

Думаю, в некотором роде да Миро был прав: накануне Важного Дня люди в Невироне действительно становились завзятыми торгашами. И примерно раз в год оценивали друг друга, как коров на базаре: мол, вот этот пригодится, эта еще хороша собой, у этой всегда хороший приплод, а вон тот какой-то плешивенький... давайте его и отдадим?

Подспудный страх оказаться на алтаре делал их злопамятными, мстительными, жадными. И, конечно же, трусливыми, как подзаборные псы, которые вдруг завидели идущих к ним живодеров. Впрочем, нет — звери, даже затравленные, хотя бы рычат и огрызаются, используя любой шанс вырваться из смертельной ловушки, а этих превратили в бессловесное стадо овец, способных лишь молча следить за тем, как кого-то отлавливают для принесения в жертву. Которые, к тому же, при первом признаке угрозы САМИ выталкивают вперед слабого и беспомощного малыша, с затаенной надеждой следя за тем, как ему на шею накидывают ременную петлю, а потом облегченно расходятся в стороны и совершенно спокойно продолжают заниматься своими делами, стараясь побыстрее забыть о том, что уведенный мясником ягненок когда-либо существовал.

Я не знаю — может, это такой защитный механизм у них выработался. Или же психика пыталась как-то отстраниться от происходящего, потому что оно было противоестественным, ненормальным, жутким. Любой вид животных, даже травоядные, из последних сил защищают своих детенышей, а здесь... самое дорогое... отдавали, как залежалый товар, который можно выгодно спихнуть накануне последнего дня просрочки. Просто абсурд какой-то. Нонсенс, который никак не укладывался в голове!

Но невиронцы делали это. С радостью и облегчением, регулярно передавая жрецам крохотные, завернутые в пеленки кулечки — в дар своему ненасытного богу. Да еще видели в происходящем некую высшую справедливость, потому что, дескать, один расплачивался за грехи многих. А когда Сборщики уходили, поскорее забывали о случившемся, после чего жизнь их постепенно возвращалась в привычное русло, как будто бы ничего не произошло. Уже на следующее утро люди опять становились приветливыми и вежливыми. Они развлекались, жили, радовались и смеялись. Отмечали праздники, женились, заводили детей. Без всякого стеснения заходили в храмы, охотно общались со "святыми отцами"... действительно, словно напрочь позабыв о том мимолетном, подленьком страхе, который наверняка охватывал их души в преддверии ТОГО САМОГО дня.

Однако именно поэтому, получив подтверждение самым нехорошим своим догадкам, мы не ушли из Невирона как планировали, а решили немного задержаться. И уже с месяц колесили по окраинам в надежде выяснить причину такого извращенного понятия веры и того, почему все же в Невироне ВООБЩЕ никто не пытается что-либо изменить.

В Долине мы появились всемером: Лин, который принял облик невзрачного серого конька с коротко остриженной гривой; Лок, которого ждала роль "большой и послушной собаки"; Мейр, который в силу ряда физиологических особенностей не мог поддерживать звериный облик постоянно, поэтому не сошел за "большого пушистого кота"; Родан (конечно, куда же без него?) — ему досталась трудная роль моего "дедушки", которую он, к слову сказать, пока исполнял на "ура" (правда, Рэ пришлось оставить в родовом имении, под присмотром брата, поскольку фэйру, как вы понимаете, тут совершенно нечего делать); Эррей, с охотой взявший на себя тяжкое бремя "друга семьи"; и, наконец, Дей, на которого мы повесили уйму охранительных амулетов, чтобы скрыть приметную ауру, и строго велели молчать, поскольку именно ему труднее всех давался своеобразный акцент, имеющийся у всех жителей Невирона. Была, правда, для этого молчания еще одна важная причина, но — обо всем по порядку.

Итак, мы появились в Невироне всемером: Лин, Лок, Мейр, Дей, Родан, Эррей и, наконец, я, собственной персоной — скромная "внученька", певунья и, по совместительству, дрессировщица, на которую местные мужчины почти не смотрели как на объект для воздыханий. В первую очередь, благодаря тому, что я под дружный вздох братиков почти под корень обрубила свою роскошную косу, выкрасила волосы в более спокойный цвет и больше не щеголяла необычными золотистыми локонами, как раньше. Так, светленькая и светленькая. Невзрачная, тихая, серая мышка, на которую совсем-совсем незачем обращать внимание.

Подходящая легенда у нас, разумеется, тоже имелась — весь последний месяц старательно ее сочиняли и разрабатывали. Имена пришлось слегка подправить с учетом местных особенностей — оказалось, что буквы "й" и "э" здесь не были распространены, как в Валлионе, поэтому мы их малость откорректировали. После чего Мейр стал "Мером", Родан — "дедушкой Родом", Эррей — "Эром", Локу менять имя было без надобности, Дею все равно — он у нас теперь "молчун", Лину — тем более, ну а я стала "Гайкой"... фактически единственная, кто слегка отличался от принятых в Невироне стандартов, но зато и не самая видная в нашей разномастной команде.

"Метками" мы тоже обзавелись: чего проще — полетать пару ночей над деревнями и попугать местных жителей видом особенно упрямой и злобной "Твари" (прости, Лин, ты был чересчур убедителен), которой от рождения достался совершенно отвратительный нюх и абсолютная куриная слепота? То есть, она напрочь не замечала кожаных шнурков на чужих руках, упрямо рычала и скалилась, пугая несчастных прохожих до глубокого обморока, и неохотно пятилась обратно в лес лишь тогда, когда эти самые шнурки оказывались у нее в пасти. Людям, конечно, после этого еще долго не захочется гулять по лесам в темное время суток: сильный испуг и стойкая головная боль, появившаяся после общения с освоившим технику ментального сканирования демоном, этому точно не способствовала. Но зато мы в короткие сроки (а главное, совершенно бескровно!) получили жизненно необходимую информацию и, что немаловажно, обзавелись шестью замечательными "меточками", которые тут же напялили, осторожно срастив разорванные кончики шнурков и так же осторожно проверив, как это работает в реальности.

Оно, надо признать, работало. И неплохо. Так что один важный вопрос мы успешно решили.

Теперь — насчет идеи бродячих артистов... гм... ну да, бредовая идея, согласна. И — "да" еще раз, вы совершенно правы: идея снова была моей. Однако в данном конкретном случае она подходила нам как нельзя лучше. Потому что тратить время на длительное внедрение мы никак не могли. Хотя бы по той причине, что летать туда-сюда через горы Лину было не с руки. Нас могли засечь, могли отследить, могли почуять летающие Твари. Способности Жреца еще не были ясны до конца. Поэтому переправлялись мы в Невирон все сразу и строго за один раз. Во избежание, так сказать, повода для провала. Конечно, дальше, в принципе, можно было бы и разделиться, разбившись на пары (или даже сунувшись в несколько отдаленных деревень поодиночке). Ведь до переписи населения тут, слава богу, не додумались, паспортов и службы миграционного контроля не изобрели, детективов на ночь, думаю, некроманты тоже не читают, так что могло и прокатить.

Да, могло бы... если бы не несколько важных моментов.

Во-первых: "трепетное" отношение в Невироне к чужакам (особенно, к одиночкам), из-за которого мы могли влипнуть в серьезные неприятности.

Во-вторых, никто из нас не являлся профессиональным шпионом и не мог с уверенностью заявить, что не проколется в самый ответственный момент на какой-нибудь мелочи. Конечно, мы готовились и отрабатывали разные варианты, но я не настолько самонадеяна, чтобы считать некромантов полными идиотами, не способными заметить некоторые несоответствия в нашем поведении. Особенно при длительном и близком общении, которое неминуемо бы случилось, попади кто-нибудь из нас (к примеру, я) в более или менее крупный населенный пункт. К тому же, Ишта рядом с голодной нежитью — это не есть хорошо, так что меня в любом случае не оставили бы одну. Ас перед уходом нам об этом прямо сказал и велел Фантомам глаз с меня не спускать, чем, собственно, и поставил жирный крест на самой идее разделения.

А потом — куда девать подозрительно молчащего Дея, не способного толком объясниться с местными? И как ему прикажете выполнять свою роль, не имея возможности спрашивать? На пальцах?!

А как же Лок с его перепадами настроения? А миррэ с его насущной потребностью перекидываться хотя бы раз в сутки?!

Наконец, у нас было слишком мало времени. Ведь ни о каком полноценном внедрении или запутанной многолетней интриге речь совершенно не шла. Только быстрая разведка территории и еще более быстрый сбор информации. В конце концов, мы не переворот готовим. И не свергаем с престола короля. Да и Жрец, смею надеяться, такой ошеломительной наглости от нас не ждет. Самое главное в нашей ситуации — наличие опознавательных "меток", а уж об этом мы, разумеется, позаботились в первую очередь. После чего, выяснив с помощью Лина все необходимые подробности (каюсь, это я подсказала идею о том, что чужую память он может читать с такой же легкостью, как мою собственную, а он, как всегда, наивно поверил и честно научился это делать), все-таки решили рискнуть. Оставалось только надежно усыпить мои Знаки, тщательно подготовить реквизит и уточнить некоторые детали.

В общем, вот так оно и получилось.

Повозку мы, конечно, собрали заранее, еще в Фарлионе, потому что от нее слишком многое зависело. И еще потому, что там имелось двойное дно, куда улеглись наши драгоценные доспехи и еще более драгоценное оружие, без которого соваться в Невирон было чересчур рискованно. Правда, пол в повозке пришлось заделывать намертво, без всяких люков и щелей, а сверху прокладывать кучами тряпья, чтобы не звенело на кочках. Так что воспользоваться им можно было лишь один единственный раз, в самом крайнем случае, предварительно раскурочив телегу по досочкам. Но мы с тем расчетом ее и делали, чтобы никто ничего лишнего не заметил. И намеренно ограничили себя в оружии лишь набором кинжалов, которые проводили как необходимый для работы инвентарь. Все остальное должно было до поры до времени храниться в полной неприкосновенности. А в идеале — вообще не потребоваться, потому что развязывать с Невироном войну такими малыми силами я совершенно не собралась. Нам была нужна только информация. Разведка. И ничего больше.

По крайней мере, пока.

Как мне кажется, на настоящий момент мы узнали действительно немало. Но, что самое главное, сумели успешно внедриться в новую среду и теперь безнаказанно колесили по местным дорогам, потихоньку дополняя карту Долины, узнавая местный быт, разнюхивая, высматривая и аккуратно расспрашивая подвыпивших на радостях мастеровых.

Одно плохо — путь в города нам был заказан: таких бродяг, как мы, в приличные места по сложившейся традиции не допускали. Впрочем, городов тут и насчитывалось-то всего с десяток. Самый крупный (можно сказать, местная столица) — Нерон, располагался почти в самом центре Долины. Еще несколько, поменьше, окружали его с четырех сторон: строго на юге, севере, востоке и западе, охватывая, будто нарочно, в гигантское кольцо — Нерал, Герал, Дерал и Лерал, соответственно. Имелись также совсем уж крохотные городки с одним единственным Храмом на центральной площади, куда по праздникам стекался весь окрестный народ. А между ними щедрой россыпью были разбросаны несколько десятков тысяч деревень, в которых как раз и проживала основная масса населения.

Сложность состояла в том, что обычные труппы могли войти в город только по особому разрешению и после какой-то серьезной проверки на воротах, которую мне, например, совсем не хотелось бы проходить. Да и оборотни мои не железные. Лок вообще мог сорваться в любой миг; Мейру было еще сложнее. Как я с ними туда сунусь, не зная точно, что именно нас ждет?

Правда, имелся и другой способ — просочиться внутрь в составе какой-нибудь труппы, которую там хорошо знали и которая не вызвала бы у городской стражи никаких подозрений. Скажем, какая-нибудь довольно известная, давненько колесящая по окрестностям и уже примелькавшаяся страже на воротах компания бродячих артистов... или вы думаете, я просто так присматривалась к "Дядюшке Дулу"?

Зачем нам вдруг так срочно понадобилось в город, тоже могу объяснить: еще в Рейдане господин да Миро обратил мое внимание на наличие какой-то загадочной Пирамиды, в которой, по слухам, ежегодно происходило основное для Невирона событие — Важный День, тесно связанный с человеческими жертвоприношениями. Более того, пока мы с Лином тайком изучали Долину, мы эту треклятую Пирамиду действительно нашли. Но не одну, вопреки сведениями лорда Усатого Лиса, а целых пять. ПЯТЬ, понимаете?! Одна — в столице, и еще четыре — в крупных городах. Тех самых, крайних, обращенных строго по сторонам света, в которых даже название выдавало некое сходство, общность целей и какую-то неприятную подоплеку. А поскольку мы понятия не имели, что это такое и с чем именно столкнулись, поскольку я даже в воздухе ощутила исходящие от Пирамид эманации смерти, то подходить вплотную или приземляться на нее верхом на демоне посчитала безрассудным решением. Необдуманным. И именно поэтому собиралась подобраться к непонятной фиговине по-другому. Тихонько. Так, чтобы самой не пострадать и на крючок не попасться. Честно говоря, без моих Теней это и так было довольно рискованно. Вернее, настолько рискованно, что они, если бы только узнали, тут же открутили мне голову. Причем, наверняка самым болезненным способом.

Вспомнив о братьях, я против воли улыбнулась.

Эх, ребята... как вы там без меня? Небось, уже добрались до своего родного Скарон-Ола? Небось, вовсю придумываете, как бы поделикатнее стырить жизненно необходимые вам Амулеты? И гадаете, как бы получше использовать ту приметную троицу Алых, которые после Рейданы были готовы на Аса буквально молиться?

Я знаю, вы у меня умнички. Сами во всем разберетесь, добудете эти проклятые побрякушки. Разведаете все, что касается непосредственно Степи, до которой мы просто не успеваем добраться до окончания оговоренного срока, а потом дождетесь нас, как обещали. Поворчите, конечно, что мы так долго. Отругаете, что задержались. А потом мы все вместе соберемся, обсудим полученную информацию и вот тогда примем окончательное решение, как следует поступить с Невироном. Ведь банально закидать его сверху Голубым Огнем, как предполагалось когда-то, мы уже не сможем: здесь слишком много людей, здесь весьма бурно кипит жизнь; эта Долина все еще жива. Она все еще чувствует, растет, цветет... несмотря ни на что. А значит, убить ее я уже не смогу. Залить от края до края смертоносным Огнем не смогу тоже. Даже ради Темного Жреца. Просто потому, что я — не он. И потому, что мне претит мысль о безжалостном убийстве нескольких миллионов ни в чем не повинных людей. Но это значит, что надо искать другой способ с ним разобраться. Вернее, надо искать способ выманить его из этой норы. Так, чтобы люди не пострадали. Тем более, когда их оказалось ТАК удивительно много.

Да, пусть вера их извращена и превратно истолкована. Пускай в головах у них царит полный хаос. Пусть многолетняя изоляция сделала их во многом ущербными... но я до сих пор надеюсь, что это можно исправить. Пусть не сейчас, пусть не сразу, а только через пару поколений нормальной жизни, но это наверняка можно сделать. Еще не все потеряно. Еще есть шансы. Есть надежда. Есть выход. Даже для них. И я, как Ишта, просто не могу упустить возможности возродить этот необычный край. Только уже без Тварей. Без крови, льющейся на алтари по любому поводу. Без зачатых в жадности детей, чьими жизнями оплачивается чужая свобода. Без боли. Без страха. Без непонимания. Так, как должно быть. И так, как должны жить нормальные люди.

Для этого я пришла в Невирон. Для этого сюда пришли мои друзья и названные братья. Для этого мы прячемся под масками бродячих циркачей. И для этого же так стремимся узнать слабые места нашего общего врага. Причем, как мне кажется, Пирамиды — один из ключиков для решения этой задачи. И, как мне снова кажется, сегодня у нас появился неплохой шанс к ним подобраться.

Надо только немного подождать.

Надо только добраться до первой попавшейся развилки.

Надо снова попасться на глаза тому забавному дядьке из деревни, которого при нашем появлении аж перекосило, но который потом очень сильно о чем-то задумался, а еще через пол-оборота как-то резко погрустнел и разом передумал отбивать об нас свои кулаки.

"Дядька", кстати, мне неожиданно понравился. И показался достаточно умным человеком, с которым можно попробовать договориться. К тому же, его здесь хорошо знали. К нему обращались по имени. И он, вполне возможно, имел пропуск хотя бы в один из нужных нам городов.

А раз так, то нам следовало встретиться как можно скорее. На этой вот самой дороге, которая, как я уже сказала, тут одна единственная. Следовательно, он тоже поедет по ней. Причем, поедет очень скоро — что ему делать в деревне после того, как мы сорвали там такой богатый куш? И верно — нечего. А значит, он оттуда уедет. Сегодня же. И значит, примерно к полудню нас нагонит: я специально попросила Лина идти неспешным шагом. И, заодно, велела повнимательнее присмотреться к дороге, чтобы отыскать подходящее место для еще одного небольшого представления. Которое должно стать тем более убедительным, раз наш будущий собеседник — не самый плохой в этом мире актер и способен быстро раскусить любую халтуру.

То есть, наша сегодняшняя игра должна быть ОЧЕНЬ качественной. Вернее, она должна быть настоящей. Непридуманной. Для того, чтобы упомянутый дядька ей искренне поверил, и для того, чтобы у него не возникло в отношении нас ни тени сомнений.

"Развилка, — бодро сообщил Лин, едва я дошла до этой важной мысли. — Через пару минок будет еще одна дорога. Подойдет?"

Мы с загримированным до полной неузнаваемости Роданом понимающе переглянулись, почти одновременно выглянули наружу, огляделись, перехватили вопросительные взгляды от обоих хвардов, а потом так же дружно кивнули.

— Да. Это — именно то, что надо.

Я свистнула Локу.

— Дуй-ка на пригорок, серый. Когда они покажутся, подашь знак.

Хвард понятливо кивнул и тут же умчался назад — следить за пустой дорогой. Мейр и Дей проворно соскочили с облучка, отправившись искать подходящее место для саботажа. А Эррей, сидящий вместе со мной на краю повозки, хитро прищурился.

— Какой вариант работаем?

— Сломанное колесо, — хмыкнула я, аккуратно приглаживая свои короткие волосы. — Думаю, это будет веская причина, по которой они могли нагнать нас так быстро.

— Тогда ищем нужную ямку, — кивнул Эррей и тоже спрыгнул на землю. Но потом не удержался и насмешливо посмотрел на обряженного в лохмотья, заросшего, как медведь, перекрашенного до состояния естественной седины и размалеванного до отвращения Родана. — А вы, дедушка, пожалуй, еще полежите. В вашем возрасте вредно ходить по земле своими ножками. Вдруг подломятся?

— Убью, — внятно пообещал Родан мерзким скрипучим голосом.

— Да что вы, дедуля? У вас и сил-то не хватит!

"Дедуля" тихо зарычал, потому что в последнее время выбранная маска начала его откровенно тяготить, и в отместку запустил в нахала каким-то тюком. Увесистым, конечно. Совсем не по "старческой" руке. Но так удачно, что Рорн чуть не рухнул, получив этим снарядом аккурат в грудь. После чего возмущенно вскинулся и запустил им обратно, едва не задев по пути меня. Однако Родан был начеку и ловко увернулся, ничуть не смутившись теснотой повозки. В результате, тюк бодро вылетел с противоположной стороны, чувствительно двинул Лина по крупу. Заставил его взлягнуть от неожиданности и резко ускорить ход... точнее, подпрыгнуть и рвануть вперед с почти демонической прытью... и вот этого наша старенькая повозка выдержать, конечно, уже не смогла. На неровной дороге переднее колесо попало в какую-то выбоину, телегу высоко подбросило; меня, совершенно неготовую к такому повороту событий, некрасиво уронили на спину. Родан, не удержав равновесия, опасно пошатнулся и с проклятиями рухнул сверху. Почти сразу откуда-то снизу раздался страшный скрип. Эррей снаружи испуганно ойкнул. Повозку опасно перекосило. Ушедшие вперед Мейр и Дей изумленно обернулись. А Лин, выворотив с мясом дышло, ошарашенно повернулся.

"Эй! А что это было?!"

— Ну вот, — растерянно сказал Родан совершенно обычным голосом, кажется, первым осознав случившуюся неприятность. — Теперь нам не придется ничего разыгрывать: кажется, передняя ось полетела.

— Твою... — тихо выдохнула я откуда-то снизу. — Слезь с меня, болван! Раздавишь!

Хас вздрогнул, запоздало сообразив, что навалился на какую-никакую, но все-таки даму, поспешно отпрянул, оставив меня барахтаться и с руганью выбираться самой. А потом, как ошпаренный, выскочил наружу и прямо с ходу засветил Эррею такой сочный, совсем не стариковский пинок, что тот едва не взвыл.

— Ай! Дедуль, за что?!!

— За дело! — рявкнул "дедушка", оскалившись не хуже Лока. — Придурок! Из-за тебя у нас телега сломалась! Понял?!

— Да она... и должна была... вроде...

— Понарошку, идиот! А ты что сделал?!

— Ничего! — возмущенно потер ушибленное место Эррей.

— Я тебе щас покажу "ничего"! Я тебе щас...!

— Уа-у-у! — внезапно провыл из-за поворота Лок, заставив Фантомов замереть в угрожающих позах. — Уа-у-у! У-у!

Что значило: полундра! Корабль на горизонте!

— Живо по местам! — шепотом рявкнула я на обозлившихся братьев. — Дед, а ну, давай в повозку! У тебя ноги плохо ходят! Эр, отстань от него! Потом отношения выяснять будете! Мер, Дей — к дышлу! Лин, изобрази тупую скотину! Тупую, я сказала, а не задумчивую! Так, молодец... суета вокруг колеса! Иначе всех прибью!

Фантомы на мгновение замерли, как застигнутые врасплох воры, но я рыкнула погромче, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы старенький "дедушка" одним гигантским прыжком вернулся к накренившейся повозке, ласточкой заскочив внутрь и пластом рухнув на криво лежащие тюки; шейри послушно заржал, замерев в неудобной позе; остальные слетелись к нему, словно вспугнутые воробьи, и тут же сгрудились вокруг покореженной оси. Причем, когда стало ясно, что поломалась она серьезно и грозит нам длительным простоем, в воздухе разлилось совершенно искреннее и очень правдоподобное шипение, которому позавидовала бы любая гадюка. А когда из-за пригорка выскочил громадный волк, а вдалеке наметились первые клубы дорожной пыли, красноречиво сообщая о приближении гостей, под днищем послышалась такая же искренняя ругань. Приглушенная, но до того сочная, что я расслабилась и успокоено откинулась на спину.

Все.

Теперь они точно правдоподобны, как никогда. Надо бы и мне подготовиться. Еще секунд тридцать и снова пора на сцену. Антракт закончился. Новый акт. Камеры... свет... мотор...

Я глубоко вдохнула и, дождавшись, пока со стороны пригорка послышится нарастающий грохот колес, решительно полезла наружу.

— Глава 4 -

Ворота они миновали без всяких проблем: неподкупные стражи, едва завидев Алых, лишь отдали честь и молча отступили, позволяя Старшему Клану провести внутрь непонятных чужаков. Ни вопросов, ни сомнений, ни колебаний, ни платы за проезд. Просто абсолютное доверие, исключающее саму возможность неповиновения или предательства.

— Обычно приезжим коротко объясняют наши правила, — заметив недоумение "Владыки", пояснил Раэрн. Остальные двое скаронов хранили мудрое молчание. — Без приглашения за пределы Внешнего Города не выходить, при встрече с Кланами язык держать за зубами, на рожон не лезть, первыми не заговаривать и ни при каких обстоятельствах ничего для себя не требовать. Однако поскольку вы идете с нами, то вас пропустили без обычного предупреждения. Считается, что за стражей это сделаем мы.

— Да? — заинтересованно повертел головой Бер. — Ну тогда поясняй, если взялся.

— Я только что это сделал.

— Гм. Неужели это все, что ты можешь рассказать о своем городе?

— Нет, — усмехнулся Алый. — Я просто обозначил основные моменты. Поскольку вы решили скрыться свои лица за масками, то отношение к вам будет, как к чужакам.

— То есть, поганое, — заключил Ван, кинув быстрый взгляд на оставшуюся по правую руку крепостную стену. — Кстати, куда вы нас ведете?

— Во Внешний Город. Чужаки обитают именно там. Чуть выше селятся Младшие Кланы. В самом центре, как вы могли заметить по дейри, Старшие. Но туда вам пока не стоит заходить. По крайней мере, без сопровождения.

— А если зайдем? — заинтересованно привстал в стременах Изумруд.

Раэрн повел закованным в адарон плечом.

— Будут большие проблемы.

— У кого? У нас?

— Нет, — усмехнулся Алый. — Скорее, у тех, кто попытается вас остановить, приняв за простых смертных. У них, естественно, ничего не получится, однако при этом вы, вероятнее всего, лишитесь своей маскировки. Поэтому сами решайте, стоит ли рисковать.

— Почему ты называешь эту часть города Внешней? — вмешался Ас, когда Бер ненадолго задумался.

— Потому что она ближе всего к наружной стене, господин, — тут же ответил Раэрн, ничем не выдав удивления, что "Владыка" не знает таких простых вещей. — Мы сюда редко заходим — как правило, только к кузням, которые стоят в юго-восточной части. Школы у нас свои — чужаки туда не допускаются, поэтому расположены они в пределах Старого и Нового Города. Там, где Кланы. А больше нам тут нечего делать. Это — территория пришлых. И мы сейчас находимся на ней только потому, что здесь вас никто не узнает.

— Расскажи нам о Кланах, — взяв новые сведения на заметку, велел Ас. — Нас долго не было, так что рассказывай так, как если бы мы в самом деле оказались чужаками.

Раэрн тут же наклонил голову и придержал коня, поравнявшись с Тенями.

— Как прикажете, господин. Что именно вы желаете знать?

— Все: как живете, чем дышите, каких законов придерживаетесь, кто сейчас у власти...

— Господина интересует только Алый Клан?

— Нет, — мгновение помедлив, решил Ас. — Понимаю, что насчет других ты знаешь немного, но нам все равно будет полезно. Можешь начать со Старших. Это пока важнее.

— Хорошо, — кивнул Алый и, на какое-то время задумавшись, принялся коротко обрисовывать ситуацию.

Как и утверждал когда-то Лин, в Скарон-Оле в последние несколько сотен лет вся полнота власти принадлежала Главам четырех Старших Кланов и была такой же незыблемой и нерушимой, как крепостные стены города. В их подчинении находились все до единого жители города, их приказы никогда не оспаривались и не обсуждались, их поступки совершались, исходя из вероятного блага всего народа, поэтому даже в отсутствие повелителей в городе сохранялся строжайший порядок и железная дисциплина.

Кланы действительно подразделялись на Младшие и Старшие, но внутри каждого из них существовало разделение на внутренние рода. Причем, если в Младших Кланах скароны где рождались, там и умирали, то со Старшими дело обстояло несколько иначе.

— В нашем Клане сейчас семнадцать родов, мой господин, — с нескрываемой гордостью сообщил Раэрн. — И в каждом молодые воины достигают высших ступеней посвящения. Таким образом, что Первый род никогда не скудеет хорошими бойцами и способен противостоять на равных любому противнику. Правда, в последние десять лет условия для перехода в более высокий род ужесточились, но это пошло только на пользу, потому что позволило молодым тратить больше времени на изучение своих способностей.

— Что еще за переходы из рода в род? — встрепенулся любопытный Бер.

— Это — старая традиция, — пожал плечами Алый. — В Старших Кланах принято, что любой воин, кем бы он ни родился, способен перейти в более высокий род. При условии, конечно, что докажет состоятельность этого поступка и продемонстрирует Главе Клана мастерство соответствующего уровня. Это одинаково верно в отношении и Изумруда, и Сапфира, и Адаманта.

— Хочешь сказать, что вы делите рода не по кровным узам?

— Нет. Зачем? Все воины Клана являются друг для друга кровными братьями. Отличия лишь в уровне мастерства и подготовке. Существует двадцать одна ступень посвящения, соответственно которым и определяется положение каждого из них.

Бер удивленно покрутил головой.

— Надо же... а какой тогда смысл делиться на рода?

— "Род" — это условное название, — тонко улыбнулся Раэрн. — Наверное, вам станет понятнее, если назвать это разделением не на рода, а на ранги.

— В смысле, если я, скажем, когда-то имел довольно низкий ранг, то впоследствии, поднапрягшись и освоив некие навыки, имею все шансы перейти на более высокий уровень?

— Совершенно верно. Три низших ступени посвящения отведены у нас для семнадцатого рода; еще по две приходятся на шестнадцатый и пятнадцатый. Остальные отличаются друг от друга всего на одну ступень, но каждый стремится когда-нибудь достигнуть самого верха. К примеру, я и мои спутники находимся на пятой ступени мастерства из семнадцати возможных, и это достаточно высоко. Но вот моя младшая сестра два года назад сумела заполучить первую. Поэтому, хоть мы и происходим от одних родителей, в данный момент она входит в Первый род, а я — нет.

Бер озадаченно крякнул.

— То есть, твоя сестра достигла больших успехов, чем ты, в воинском деле и только поэтому перешла в другой род?

— Именно, — кивнул Раэрн. — Несмотря на то, что мы рождены одними родителями и никогда их не забываем, сейчас она фактически приходится приемной дочерью Главе Клана и при необходимости может отдавать приказы от его имени.

— И никто не возражает?

— Нет. Для остальной семьи это, напротив, очень почетно. Кровные узы не утрачиваются при переходе из рода в род. Так что, несмотря на повышение, Аша была и остается моей сестрой.

— Хорошо. А кто тогда командует в этих ваших так называемых "родах"? Нет, в Первом я догадался — Глава Клана, а в остальных?

Алый с легким удивлением покосился на несведущего Изумруда.

— Разумеется, сильнейший. До тех пор, пока не перейдет на ступень выше и не передаст свой пост преемнику.

— Это же неудобно, — изумленно моргнул Ван. — Кто же передает власть постороннему человеку так часто? Насколько я понимаю, всякий глава рода стремится как можно быстрее подняться наверх?

— Конечно, — спокойно кивнул Алый.

— А как же дела рода?! Новичок что, каждый раз должен вникать в них заново?!

— Зачем? — нахмурился вдруг Раэрн. — Для этого есть магия Клана и сила Огня, позволяющая передать все свои знания и умения. Со сменой главы род абсолютно ничего не теряет. И преемственность сохраняется полностью.

— Но для этого нужно поделиться не только знаниями, но и памятью, — вставил свое веское слово Гор. — Неужели ваши главы идут на такое всякий раз, когда у рода меняется повелитель?

Алые дружно повернули головы к Адаманту и непонимающе моргнули.

— Это происходит во всех Старших Кланах, — наконец, замедленно ответил Раэрн, отчего Ас мысленно ругнулся. — Чужакам нас трудно понять, однако именно так обстоят дела. Править должны только сильнейшие.

— Сильнейшие не всегда означает, что лучшие, — негромко фыркнул Бер, вызвав еще один недоумевающий взгляд от Алых. — Небось, и Владык вы себе так выбираете? А если они вдруг окажутся недостойными?

Раэрн нахмурился еще сильнее.

— Недостойные не доживают до испытаний. Их уничтожает сам Клан. Наша магия. Или же Глава, если услышит неподобающие мысли и увидит позорящие его поступки.

— Магия не всеведуща. Люди не всеведущи тем более. А если ваш Глава вдруг ошибется?

— Глава Клана не может ошибиться.

— Что, совсем? — насмешливо поинтересовался Бер, однако Алые мгновенно посерьезнели и как-то нехорошо сверкнули глазами. Причем, нехорошо настолько, что говорливый Изумруд предпочел прикусить язык, а поймав от Аса многозначительный взгляд, еще и отвернулся в сторону, сообразив, что в чужой город со своими законами не ходят. И раз уж они тут НАСТОЛЬКО верят в непогрешимость своих повелителей, переубеждать этих твердолобых в обратном абсолютно бессмысленно. Скароны — это ж такой народ...

"Вот именно", — молча согласился с братом Ван и поспешил сменить тему.

— А что насчет Сапфиров? Там такие же порядки?

— Почти, — помедлив, все-таки отозвался Раэрн. — За исключением того, что родов у них девятнадцать. У Адамантов всего пять — они всегда были в меньшинстве, а Изумруды, наоборот...

— Что? — тут же навострил уши Бер.

Раэрн настороженно на него покосился.

— У Изумрудов сейчас двадцать два рода. На данный момент, они самые многочисленные, но это связано с особенностями их дара и тем, что они легче всего образуют семьи.

— Еще бы, — неслышно хихикнул Ван. — Есть у нас один знакомый Изумрудик, которого прямо хлебом не корми, а дай порезвиться...

— Вань, придержи-ка свой длинный язычок, — недовольно отозвался Бер. — Сам знаешь — я не могу это контролировать.

— А ты постарайся. Не думаю, что тебе стоит повторять здесь свои столичные подвиги — местные леди могут этого не понять.

Изумруд насупился и промолчал, а Ван неожиданно перехватил быстрые взгляды от Алых и осекся.

— Это правда, — с совершенно непроницаемым лицом кивнул Раэрн. — Пока вы выглядите как чужаки, любые намеки в эту сторону могут быть рассмотрены как прямое оскорбление. Мой господин, простите за наглость, но можно задать вам один вопрос?

Ас вздохнул.

— О том, почему мы не знаем таких важных вещей?

— Да, — прикусил губу Алый, обменявшись с собратьями еще одним быстрым взглядом.

Шетт... но деваться некуда: вопиющая безграмотность Теней настолько очевидна, что ее не удастся скрыть никакими уловками. Им срочно нужна была информация о местных порядках. Еще срочнее требовался хороший проводник. И лучше, чем эти странно преданные скароны, внезапно решившие, что Амулет Клана дает Асу какие-то особые права, пожалуй, не найти.

Сложность в другом: не принесет ли откровенность с собой серьезных проблем?

— Это долгая история, — наконец, отозвался Ас. — Просто, скажем так, нас слишком долго не было дома. И в силу ряда обстоятельств наша память лишилась многих сведений, которые когда-то были для нас естественными.

— В ваших дейри есть следы Тени...

Ас кивнул.

— Ты прав. И это — главная из причин. Хотя, конечно, не единственная.

Алые нахмурились, надолго задумались, заколебались, едва не заставив Теней всерьез забеспокоиться, но потом Раэрн снова повернулся и очень осторожно спросил:

— Чем мы можем помочь вам, господин?

Ас, едва не решивший, что зря вообще согласился на его присутствие, незаметно перевел дух. Все же система подчинения скаронов — это нечто невероятное. Даже в такой двусмысленной ситуации Алые не усомнились, не струсили и не отвернулись от чужаков. Кажется, их вера в Амулет настолько велика, что даже полнейшее незнание пришельцами законов не смогло ее смутить.

Шетт. Неужели они НАСТОЛЬКО чтут своих повелителей? И неужели для них НАСТОЛЬКО важен тот долг, который тянется еще с Рейданы?!

— Расскажи то, что знаешь, — негромко попросил Ас, мысленно поражаясь покладистости сородичей. — И начни, пожалуй, с воинских чинов...

Под тихую размеренную речь Алых Бер потихоньку разглядывал проплывающие мимо дома. С любопытством глазел на тщательно выбеленные стены, напрочь лишенные каких бы то ни было украшений; на узкие окна, больше похожие на бойницы; плоские крыши, крохотные балкончики, высокие заборы, через которые не вдруг и перемахнешь; невероятно узкие улочки, сливающиеся друг с другом в самый настоящий лабиринт... и мысленно поражался. Если присмотреться повнимательнее, то становилось ясно, что стены у домов не просто каменные, а еще и невероятно толстые, как будто заранее рассчитаны на удары тарана; крыши исключительно черепичные, а местами определенно покрыты каким-то особым составом, чтобы стрелами просто так не поджечь; улицы не просто узкие, но еще и путаные, извитые — в любой момент можно юркнуть куда-нибудь и надолго пропасть из виду. А можно незаметно обойти врага с тыла и неожиданно ударить. Прямых путей и широких проспектов, как в столице Валлиона, здесь вообще не водилось. Чтобы куда-то попасть, предварительно следовало изрядно поплутать, попетлять и при этом чудом не заблудиться. Неудивительно, что до нужного места им пришлось добираться почти два оборота. А если учесть, что на каждом доме стояла магическая защита... и это в квартале, где жили пока ТОЛЬКО чужаки...

М-м-м-м...

Бер почувствовал, что совсем не прочь задержаться тут подольше. Причем, чем дальше они углублялись в нескончаемый лабиринт улиц, тем больше ему это нравилось. И, что удивительно, для него совершенно не составляло труда в них ориентироваться. Он откуда-то прекрасно знал, где находится наружная крепостная стена, где центр, а где... и это почему-то вызывало в душе непонятное беспокойство... поселились его сородичи. Те самые Изумруды, про которых он так много слышал раньше, но с которыми в действительности еще ни разу не встречался.

А еще его беспокоило смутное ощущение присутствия чего-то магического, большого и почти разумного. Чего-то, что, как ему казалось, пристально наблюдает за ним издалека. И от этого непонятного ощущения по коже то и дело пробегали волнительные мурашки. Не пугливые, не тревожные, не панические, а именно что волнительные. Как у влюбленного парня перед встречей с красивой девушкой. Причем, объяснить подобное состояние Бер никак не мог, но именно поэтому оно его и беспокоило. Особенно тем, что усиливалось всякий раз, когда ему доводилось обратить внутренний взор в сторону громадного облака чужих дейри, зависшего над облюбованным Изумрудами кварталом.

— Эй, не спи! — вдруг толкнулся локтем Ван, заставив брата очнуться от наваждения. — Или опять о бабах мечтаешь?

Бер незаметно скривился (эти намеки уже начинали откровенно надоедать), хотел было огрызнуться, но потом покосился на едущих впереди Алых и непривычно смолчал. Рассказывать о своих ощущениях пока преждевременно. Тем более, когда они не одни. Да и не разобрался он пока в себе, если честно. Кроме того, что в какой-то момент понял, что ОЧЕНЬ хотел бы посмотреть на настоящего Изумруда. Зачем, для чего — сам не понимал, но желание все равно оставалось. Необъяснимое, иррациональное, однако весьма и весьма настойчивое.

— Да что с тобой? — потихоньку шепнул Ван, внезапно почувствовавший, что брату опять не по себе. — Что опять случилось?

— Потом, — мотнул головой Изумруд, краешком глаза покосившись на манящее облако. — Дома объясню.

Ван проследил за его взглядом, нахмурился, но настаивать не стал. Только сделал Гору выразительный знак и на всякий случай остался поблизости, опасаясь повторения истории у ворот. Все же Бер без нужного Амулета чувствовал себя довольно неуверенно. Они все это заметили после отъезда из Рейданы. И пусть остальные (за исключением Аса) находились не в лучшем положении, пусть ко всему этому добавлялось беспокойство за друзей, все равно — Бер почему-то переносил разлуку гораздо тяжелее. А когда на горизонте показался Скарон-Ол, его вообще как подменили.

"Держись, брат, — мысленно шепнул Сапфир, незаметно сжав плечо Изумруда. — Держись, скоро будем на месте. Осталось недолго..."

Бер слабо улыбнулся и чуть кивнул, показывая, что услышал, но вслух не проронил ни слова. И до самого конца этой продолжительной поездки был ненормально задумчив, невнимателен и очень рассеян. Причем, настолько, что даже глазом не повел в сторону начавших появляться на улице прохожих, среди которых в какой-то момент начали попадаться очень даже симпатичные девицы.

Гор, какое-то время пристально наблюдавший за ним, сперва обеспокоился, но потом понял, что зря. Кажется, Бер не собирался делать глупостей. А если и погрузился в непонятную задумчивость, то что ж — всем им сейчас не по себе. И всех грызет тревога за побратимов. Каждому нужен пресловутый Амулет, обещающий обуздать непонятные магические способности. Причем, если Изумруд в случае срыва грозил просто выдать их с головой, Ван был способен затопить половину города, а Ас мог всего лишь устроить грандиозный пожар, то касательно своих возможностей Адамант еще не определился. И не понял, какие именно чувства вызывает в нем незнакомая прародина. Кроме, пожалуй, того, что обычно дремлющий брат-Тень на этот раз слишком долго не желал возвращаться обратно и нет-нет, да обдавал изнутри неприятным холодком иного мира. Или беззвучно шептал что-то на абсолютно незнакомом языке, время от времени заставляя оглядываться по сторонам, чтобы убедиться, что это простое наваждение.

"Следи за собой, — в какой-то момент стал различимым потусторонний голос в голове. — Если сорвутся твои братья, город пострадает, но устоит. Если сорвешься ты — он неминуемо погибнет".

Гор вздрогнул: шетт... никогда раньше Тень не была так сильна. В Рейдане, едва проснувшись, он ощущал брата довольно отстраненно, смутно, каким-то непонятным образом улавливая его желания. Потом это чувство стало отчетливее. А сейчас — голос?!

"Брат?!"

"Запомни, Адамант: твоя сила — это сила Тени, — отчетливо повторила Тень, заметно окрепнув и снова обдав изнутри неприятным холодком. — Если ты пожелаешь, то все, что тебя окружает, исчезнет. А следом исчезнешь и ты сам, потому что жить в Пустоте не способен ни один человек".

"Так я уже давно не человек", — машинально отозвался Гор.

"Глупец! — неожиданно зло прошипел в ответ призрачный брат, и холода в груди стало гораздо больше. — Пока чувствуешь, ты — человек! Пока способен переживать, любить, бояться — человек! Лишь когда надежда окончательно угаснет, чувства покажутся бесполезными, а чужая боль станет безразличной, только тогда от тебя не останется ничего человеческого!"

"Брат..."

"Никогда не забывай о том, кем ты был! — рыкнуло сердито в голове. — И подумай над тем, кем ты можешь стать, если только посмеешь от себя отказаться!"

Гор озадаченно нахмурился, но внезапная ярость брата показалась ему странной. Он, если честно, не ощущал себя человеком в полном смысле этого слова уже больше сотни лет. А когда понял, что больше не сможет прожить без подпитки извне, это чувство выросло настолько, что он едва не начал считать себя чудовищем. Правда, Гайдэ сумела на какое-то время сгладить это мерзкое ощущение, но сейчас ее не было, и в преддверии грядущих дней наедине с вечно голодной Тенью оно снова начало потихоньку расти.

"Это неправильно, — рыкнул брат-Тень чуть потише. — Мы все такие. Ты не один связан с Тенью. Просто другие переносят ее присутствие легче, но это лишь потому, что они слабы!"

"Думаешь, я этому рад?", — невесело хмыкнул Гор.

"Ты должен не радоваться, а понимать разницу! И помнить о том, что за ошибку придется расплачиваться чужими жизнями!"

"Я помню, брат. Всегда об этом помню, поверь... скажи лучше, что с нами происходит? У меня такое чувство, что мы стали какими-то не такими: Бер уже который день на взводе; Ас, напротив, чересчур доверчив, а я впервые за много лет вспомнил, что такое страх. Один Ван пока в порядке, но надолго ли?"

"Сапфиру везде хорошо и удобно, — так же внезапно успокоившись, шепнул брат. — Спокойствие океана нелегко поколебать, для этого требуется нечто большее, чем простая смена обстановки. Это — одна из особенностей его силы. А на вас так действует близость Кланов".

"Почему?" — непонимающе спросил Гор.

"Потому что вы свободны. Вы НЕ в Кланах. И потому, что Кланы, наоборот, стремятся вобрать вас в себя".

"Не понимаю..."

"Истинная сила скаронов не в оружии, — негромко, но весомо откликнулась Тень. — Запомни: наш народ по настоящему силен лишь своим единством. Не магией, не адароном... Клан — как семья. Его воины — как братья. Быть в Клане — это физическая потребность, потому что он дает уверенность, силу, общность взглядов и, конечно же, защиту. Для всех, кроме вас. Но вы тоже — скароны. Когда-то вы были в Кланах. Когда-то ощущали эту уверенность, слышали своих братьев, постоянно чувствовали их поддержку и помощь. Ваши души не успели это забыть, поэтому сейчас тебя так тянет вперед. И поэтому же, оставшись в одиночестве, вы с братьями инстинктивно принялись искать этому замену. А нашли... друг друга".

Гор ошарашенно замер.

"Что?!"

"Воины других Кланов редко могут похвастать кровным родством, — со странным смешком согласилась Тень. — Но тогда у вас не оставалось выбора: вы не привыкли жить вне Кланов. Это все равно, что оторвать детей от матери и бросить одних в глухом лесу. Каждый из нас в такой ситуации ищет тех, на кого можно опереться. А оказавшись в Тени, вы сделали то единственное, что могло вас спасти — объединились. Создали свой собственный Клан. Вы — четверо".

Адамант поперхнулся.

"Вы стали братьями не столько по крови, сколько по духу, а это иногда значит много больше, чем просто семья. К тому же, вас привязал друг к другу Знак Ишты, а это уже намного серьезнее. Неужели сам не чувствуешь?"

"Чувствую, — вздрогнул Гор, машинально посмотрев на правую ладонь, где под кожаной перчаткой потеплел шестилистник Гайдэ. — Но пока еще не совсем понимаю".

"Поймешь, — усмехнулась Тень, легонько пощекотав изнутри уже привычным холодком. — И когда-нибудь осознаешь, что только это удерживает вас от того, чтобы не ринуться к Главам своих бывших Кланов с просьбами о возвращении. Поверь, ни один скарон на вашем месте не устоял бы. Никому из нынешних это не под силу. Но вы с некоторых пор стоите выше остальных. Вы — отдельно. И вы совершенно свободны, в отличие от них. В этом — ваше преимущество и ваша же слабость, в которой, впрочем, есть и свои положительные стороны".

Гор нахмурился, но потом неуверенно уточнил:

"Так ты что, предлагаешь нам не вступать снова в Кланы?"

"Нет. Я предлагаю вам пока оставить все как есть. Осмотритесь хорошенько. Приглядитесь к сородичам. Прочувствуйте разницу. Сумейте удержаться в стороне. Тогда, возможно, у вас появится шанс... хотя нет. Пока об этом слишком рано говорить".

"Брат..."

"Потом, — непреклонно ответила Тень. — Это не к спеху. Я не хочу торопить события. Но могу дать совет".

"Я слушаю", — моментально подобрался Адамант.

"Взгляни на своих братьев повнимательнее. Посмотри на их ауры".

"Они же закрыты амулетами!"

"Посмотри на них моими глазами, дурень, — фыркнула Тень. — Или ты до сих пор ничему не научился?"

Гор мрачно покосился по сторонам, мельком оглядел любопытствующих прохожих, которые провожали их кавалькаду крайне заинтересованными взглядами. Подметил неподалеку несколько магических аур (видимо, квартал кузнецов уже близко) и нахмурился.

"Брат, ты шутишь? Предлагаешь у всех на виду впустить в себя Тень?!"

"Не впустить — всего лишь посмотреть моими глазами, — нетерпеливо отозвался призрак. — Это не потребует от тебя больших усилий и не нарушит вашу маскировку. Здесь я чувствую себя свободнее, чем везде. Здесь — наш с тобой Клан. Здесь витают отголоски его силы. Поэтому никакого риска нет. Смотри".

Гор снова вздрогнул, ощутив изнутри ледяное прикосновение Тени, но послушно поднял глаза и внимательно посмотрел на едущих впереди братьев. Слегка удивился тому, что окружающий мир словно бы подернулся серой пеленой, в которой утонули все яркие краски, но быстро привык. К тому же, на этом фоне он действительно очень хорошо увидел чужие ауры, несмотря на все ухищрения и защитные амулеты, поэтому вскоре перестал обращать внимание на такие мелочи.

"Что это, брат? — озадаченно спросил Адамант, уставившись на ярко красный факел, за которым почти не виднелись очертания человеческой фигуры. — Мне кажется или дейри Аса выглядит совсем иначе? Поначалу, когда мы только возродились, я видел ее просто серой; потом появились первые отголоски огня; в Рейдане она окончательно покраснела и расширилась, но ЭТО... когда он успел?!"

"Не волнуйся, на самом деле его аура нисколько не изменилась. Просто сейчас ты видишь ее такой, какой она станет в ближайшем будущем, — со смешком отозвался призрак. — Такой, какой видит ее каждая Тень. Правда, пока она еще очень нестабильна, но это — лишь вопрос времени".

Гор задумчиво наклонил голову, придирчиво изучая рваные языки Огня, то и дело стремящиеся выплеснутся из ауры брата на свободу. Нервные и излишне подвижные, они словно бы жили своей собственной жизнью, то и дело норовя сбежать от хозяина и больно ужалить проходящих мимо людей. Особенно много их было возле лица и рук Алого, но, несмотря ни на что, до прохожих они все-таки не добирались — в последний момент словно бы какая-то незримая сила останавливала их, заставляла вернуться и неохотно убраться восвояси, пряча свои длинные щупальца.

"Это работа Амулета, — не дождавшись напрашивающегося вопроса, пояснила Тень. — На данный момент только он останавливает Аса от срыва. Твой брат чувствует это. Ему не по себе. Он нервничает, хотя очень старается этого не показывать. Но нас не обманешь — его дейри слишком красноречива. Поговори с ним на эту тему".

"Непременно, — пробормотал Гор, с трудом отводя взгляд от брата и невольно косясь на сопровождающих его Алых, чьи дейри выглядели значительно скромнее. Да и ровнее, надо признать. — Вот теперь вижу между ними разницу. Кажется, он на порядок сильнее".

"Он НАМНОГО сильнее. Хотя пока этого не осознает. И это — неправильно".

Гор слабо кивнул, сделав зарубку в памяти насчет брата, и повернулся в сторону Бера. Но почти сразу изумленно замер и едва не присвистнул в голос.

"Ничего себе! Во дает! — охнул он про себя, увидев такой же мощный, только изумрудного цвета факел, от которого в разные стороны потянулись длинные любопытные щупальца, так и норовящие зацепить каждого встречного. Наткнувшись на них, люди озадаченно замирали, с удивлением вертели головами, а потом, заметив погрузившегося в непонятную задумчивость скарона, растерянно провожали его глазами, не в силах понять, что именно привлекло их внимание. — Блин, Бер!"

"Скажи Вану, чтоб отвлек его и занял каким-нибудь разговором, — тут же посоветовала Тень. — Ваш Изумруд тоже нестабилен. Близость Клана делает его нервным, тревожным. Но он не понимает причин. У Вана получится его успокоить — Сапфиры владеют совершенно особыми навыками, так что пусть держится рядом".

Гор тихо свистнул и знаками показал обернувшемуся Сапфиру, что с Бером надо срочно менять тактику. Тот сперва округлил глаза, засомневался, но быстро внял предупреждению и принялся послушно теребить брата, отвлекая его от самокопания.

"Так гораздо лучше, — удовлетворенно заметила Тень, когда Бер встрепенулся, а зеленые щупальца, будто спохватившись, отдернулись от прохожих. — Пока не добудете себе Амулеты, не оставляйте его одного".

"Не волнуйся. За уши прикуем, если потребуется, или цепями обмотаем до самых бровей, чтобы не вздумал разгуливать без присмотра. Может, мне к нему еще разок прикоснуться?"

"Дома, — отозвался призрак. — На людях влияние Тени скрыть не удастся. Но надолго ее все равно не хватит. Лучше посоветуй Сапфиру почаще бывать рядом".

"У Вана дейри почти в порядке, — скупо заметил Гор, рассмотрев относительно ровные границы ауры брата. Такой же широкой и мощной, как у остальных, но на порядок более спокойной. — Кажется, ему никакие амулеты не требуются. Это всегда так?"

"Сапфиры, — неопределенно хмыкнул дух. — Самые стабильные и надежные. Почувствуешь себя плохо — иди к нему: поможет. И братьям скажи. Ван вас удержит, если станет совсем невмоготу".

"Даже тебя?"

"Нет, — невесело отмахнулась Тень. — К сожалению, меня можешь удержать только ты. И еще — Гайдэ".

Гор беспокойно повел плечом.

"Гайдэ с нами нет. А когда вернется, не знаю. Сумеешь продержаться без нее столько времени?"

"Я же обещал, а скароны... даже мертвые... всегда держат слово".

"Кстати, а свою дейри я могу увидеть? — неожиданно вспомнил о важном Адамант. — Скажи, брат, как она выглядит? И почему я не увидел у братьев следов Тени, которые были там раньше"

"Твоя дейри скоро станет черной. Как у некромантов. Но это... не дергайся... вовсе не значит что-то плохое: близость Тени всегда отражается на ауре мага одинаково. Адаманты все такие, так что пальцами указывать на тебя или обвинять в связи с Невироном никто не будет. А что касается братьев... то метка смерти останется на них навсегда. Просто со временем станет бледнее и заживет, как всякая рана. Не видишь ты ее только потому, что смотришь через меня. А для меня Тень — это не рана, а родной дом".

Гор задумчиво кивнул. Потом заметил, что Алые начинают придерживать коней, одновременно кивнув на какой-то особняк, почти затерявшийся среди буйно разросшейся зелени роскошного сада. Решил, что этот и есть обещанный ими дом. Ненадолго отвлекся, прислушиваясь к разговору между ними и Асом. Но вдруг ощутил, что холода внутри больше нет, и резко обеспокоился.

"Брат? Ты еще здесь?"

"Куда ж я денусь?" — через пару мгновений отозвалась Тень.

"Хорошо... — незаметно перевел дух Адамант. — Скажи, раз уж ты проснулся: я теперь смогу все время с тобой разговаривать?"

"Наверняка. Резервы позволяют, да и полегче мне тут. Посвободнее, что ли? Так что, думаю, сможешь позвать, когда буду нужен. Чем смогу — помогу. Да и подскажу по ходу дела".

"Спасибо тебе, брат!"

"Да не за что... чертенок".

"Кто?!" — ошарашенно замер Гор, а призрак, в голосе которого так неожиданно проскользнули снисходительные нотки, негромко рассмеялся.

"Четыре черненьких чумазеньких чертенка чертили черными чернилами чертеж... это детская считалочка. Я ее у Гайдэ во сне подсмотрел. Она вас так иногда называет: черти, чертята, демоны. Про себя, конечно, но все равно -забавно, хотя временами и удивительно правильно. Не находишь?"

Гор растерянно моргнул, будучи не в силах догадаться, в каком именно месте его необычный брат соизволил пошутить, однако тот не пожелал ничего пояснять. Только рассмеялся громче и бесследно исчез, оставив после себя настоящую изморось на ресницах, легкое двоение в глазах и странное ощущение пустоты между лопаток, похожую на то, как если бы там вдруг стало не хватать чего-то важного.

— Глава 5 -

Когда с местом аварии поравнялись две ярко раскрашенные повозки, у нас уже вовсю кипела работа. Парни, раздевшись по пояс, шустро выбрасывали из телеги весь наш небогатый скарб, а потом аккуратно складывали на обочине, стараясь поменьше запачкать. Родана, как самую главную ценность, вытащили оттуда на руках (тихонько хихикая про себя, совсем неслышно издеваясь над изощренно матерящимся Хасом, но старательно сохраняя на лицах каменные выражения), потом так же аккуратно усадили на ближайший тюк и, едва сдерживаясь, чтобы не заржать, благоразумно отошли подальше. Я, как уже сказала, с достоинством выбралась сама и все то время, пока шла разгрузка, сидела рядом с "дедушкой" с выражением вселенской скорби на лице.

Лина, разумеется, выпрягли. Безвинно пострадавшее транспортное средство проворно оттащили в сторону, лихо приподняли, подложив под днище нашедшиеся на обочине валуны. Покореженное дышло умело вправили, заново закрепили, едва не слетевшее колесо привели в божеский вид, а вот с осью вышла настоящая беда — треснула, зараза. Да так неудачно, что вскоре ее придется выбрасывать — долго она явно не протянет; но поскольку новую ось посреди леса взять было неоткуда, пришлось что-то срочно изобретать, чтобы повозка не развалилась хотя бы до ближайшей деревни.

Блин.

Поняв, что ремонт нам предстоит самый настоящий, я мысленно вздохнула и, отойдя подальше от гремящих железками Фантомов, взялась за привычное дело — готовку. Потому что оголодают они все равно, независимо от результатов и скорости ремонта, а кормить чем-то надо. И варить суп надо тоже. И мяса побольше, побольше... а я у них одна — мастерица по быстрому питанию. И одна единственная, кто мог бы заняться этим неблагодарным делом у всех на виду. Вот и вышло, что когда с нами поравнялись бродячие "коллеги", у дороги уже был разбит самый настоящий лагерь. Ребята с руганью пытались починить несчастную ось; Лин, не выходя из образа, флегматично объедал ближайшие кусты; Родан старательно "дремал", я тихо-мирно готовила... идиллия, да и только. Жаль, что фотоаппарата ни у кого нет.

Самое же главное в том, что наш лагерь расположился точно на пути у бредущих куда глаза глядят циркачей. Мимо нас они бы точно не проехали. Оставалось лишь убедить их остановиться, ненавязчиво разговорить, познакомиться между делом; попутно показать, что мы совсем не крутые, а очень даже обычные и свои в доску личности; гораздые, к тому же, как и все нормальные люди, попадать впросак. Так что завидовать нам нечего. А уж злиться на то, что мы перехватили у кого-то работу, и подавно.

Когда стук копыт стал совсем громким, я оторвалась от закипающего котелка и внимательно посмотрела на приближающихся гостей. Ну да, так и есть — тот самый дядька из деревни. Еще не старый, но уже почти седой, с короткой, не слишком опрятной бородкой и неожиданно пышными бакенбардами, которые выросли, кажется, лишь потому, что их хозяину было лень их обрезать или подравнивать. На голове — настоящее гнездо: всклокоченное, кучерявое и непослушное, которое кое-как прикрывала видавшая виды широкополая шляпа. А снизу ее дополняла такая же потрепанная жизнью куртка (кажется, даже с чужого плеча), длинная рубаха из грубой холщовой ткани, мятые и давно нуждающиеся в стирке штаны неопределенного цвета и дохаживающие свои последние дни черные сапоги. У которых только что веревочкой не закрепили откровенно отваливающуюся подошву.

При всем при том дядька был весьма колоритным. Запоминающимся. Особенно этими своими бакенбардами, поразительно подвижным лицом, на котором едва-едва начали проступать глубокие морщины, и невероятно живыми, цепкими, умными глазами, в которых при виде наших неприятностей на краткий миг вспыхнуло неподдельное злорадство, однако очень быстро сменилось искренним беспокойством.

Возле него на облучке сидел вихрастый мальчишка — такой худой, что, кажется, живот уже к спине прилип. Скуластый, глазастый, смуглый от загара, с голым пузом и босыми пятками. А рядом виднелся еще один пацан... хотя нет, уже не пацан, а юноша. Лет шестнадцати, наверное. Такой же худой, смуглый и черноволосый, хотя внешне он совершенно не походил ни на хозяина, ни первого постреленка, ни на еще одного мальчишку, умело управляющегося со второй повозкой. Наверное, просто участник труппы. Скорее всего, акробат или гимнаст — вон, какие мышцы проступают под рубахой. Да и сила в нем определенная чувствуется. Так что не приживалка парень. Точно, не приживалка.

Я перевела взгляд чуть дальше и тихо хмыкнула, подметив еще одну мужскую физиономию, которая единственная смотрела на меня не просто с любопытством, а, кажется, даже с восторгом. Правда, неявным, тщательно скрытым, но все равно — горящие неподдельным интересом голубые глаза говорили о многом. Как и поспешная попытка пригладить пятерней непослушные волосы соломенного цвета и такое же суетливое движение, которым незнакомый молодой парень попытался заправить на место вылезшую из штанов рубаху.

Хм. Забавно. Похоже, на меня пытаются произвести впечатление?

Кстати, внешне парень оказался очень даже ничего — подвижный, как ртуть, ладно скроенный, явно не теряющийся перед обстоятельствами. Решительный. Чуть нагловатый. Не лезущий за словом в карман. Еще и лицо приятное — чуть вытянутое книзу, худощавое, с крохотными конопушками на носу; открытое, с правильными чертами, немного смешливое, хотя отнюдь не язвительное.

А вот выглядывающая из второй повозки белокурая леди почему-то выглядела недовольной. Вон, как бровки подведенные насупила. Вон, как сверлит тяжелым взглядом прихорашивающегося красавчика, да еще так яростно вцепилась в край качающейся повозки, будто уже представила, что это — соломенные волосы вьюноша. Сама пышнотелая, но не слишком. Грудь — как боевое знамя — гордо выставлена вперед. Лицо кругленькое, губки бантиком, уже готовые надуться при первом признаке обиды, глаза большие, выразительные, а вьющиеся светлые локоны спускаются почти до плеч. Мне, честно говоря, с моей нынешней прической до нее ой, как далеко. Но ее это, видимо, не смущает и в данный момент гораздо больше беспокоит не моя необычная внешность, а устремленный на меня жадный взгляд из первой повозки.

Что любопытно, ее соседка вела себя гораздо спокойнее, да и на торопливо одергивающего рубаху парня смотрела со снисходительной, какой-то понимающей улыбкой. Сама стройная, отлично сложенная и с виду очень гибкая. Тонкие брови, томные черные глаза, прячущиеся за настоящим забором из пышных ресниц, смуглая от рождения кожа, ярко красные губы... красотка. Что ни говори, а красотка.

Интересно, а чьи-то это волосатые ноги торчат рядом с ее красной юбкой?

Я присмотрелась повнимательнее и мысленно присвистнула: ничего себе! Ну и здоровый же должен быть мужик, чтобы не поместиться в двухметровой повозке целиком! Вон, как далеко лапищи свои выставил. И не стесняется перед прохожими босыми пятками сверкать, как семилетний пацан. Даже если считать, что его голова не касается переднего борта, а ноги он выставил наружу из врожденной вредности, все равно — товарищ внушительный. Да и размеры ступней меня, если честно, впечатлили. Просто Биг Фут какой-то. Настоящий гигант.

Закончив с осмотром и придя к выводу, что больше в труппе никого нет, я снова повернулась к "дядьке" и настороженно замерла, прикидывая про себя варианты развития событий на тот случай, если он вдруг не захочет проявить интерес к нашим проблемам и безразлично проедет мимо. К счастью, срочно придумывать ничего не потребовалось: едва поравнявшись с местом недавней аварии, хозяин сам натянул поводья, заставив серую невзрачную лошадку с облегченным вздохом остановиться, и первым спрыгнул на землю.

Убедившись, что мое вмешательство не требуется, я успокоено отвернулась и принялась мерно помешивать суп, в который только-только засыпала крупу. Однако краем глаза все же поглядывала за тем, как следом за первой возле нас остановилась и вторая повозка, а колоритный "дядька" неторопливо подходит к нашей несчастной телеге и сдержанно о чем-то спрашивает у пыхтящих от усердия парней.

Мейр, словно только сейчас увидев, что у нас появились гости, сперва сделал удивленное лицо, потом сокрушенно развел руками и махнул куда-то в сторону дороги, где осталась проклятая ямка. Эррей и Дей дружно сплюнули, не смущаясь благородным происхождением, и раздраженно продемонстрировали треснувшую ось. Лок, мирно дремлющий у моих ног, заинтересованно приподнял мохнатое ухо, явно прислушиваясь к разговору. А Лин очень грамотно сделал вид, что ему все по барабану, кроме густых кустов и сочной травы под копытами.

Какое-то время ребята вполголоса общались с незнакомцем, видимо, объясняя наши затруднения и сетуя на плохую дорогу. Тот в ответ важно покивал, со знанием дела оглядел покореженную деталь, затем покачал головой, явно считая, что поднять телегу на колесо нам больше не удастся. А потом неожиданно вернулся к своим и достал откуда-то грубо сколоченный ящик, из которого торчали непонятного вида инструменты.

Я приятно удивилась: надо же, как мило. Кажется, нам решили помочь?

— Гайка? — вдруг решил "проснуться" Родан.

— Да, дедуль? — незамедлительно отреагировала я, со всем возможным вниманием повернувшись к "дедушке".

— Милая, кто там? Что опять за шум?

— У нас гости, дедушка, — тоном заботливой внучки отозвалась я, продолжая помешивать суп.

— Какие? Откуда? Ну-ка, помоги-ка мне сесть.

Я немедленно отложила ложку и, подойдя к вредному Хасу (блин! сам бы сел! не переломился бы, зараза!), присела возле него на корточки, предусмотрительно подобрав длинный подол (да, я уже успела переодеться в платье, как и положено простой незнатной девушке), а затем подхватила послушно закряхтевшего "дедулю" под спину и, глядя в его нахальные, полнящиеся откровенным весельем глаза, помогла присесть.

— Спасибо, милая, — не сдержавшись, хрипло закашлялся Родан.

Вот же гад. Весело ему, видите ли, что я должна его за ручку поднимать и откликаться на каждый чих. Но такова (чтоб ее!) роль. Приходится соответствовать. Правда, я все-таки не удержалась и с повышенной заботой погладила обнаглевшего "дедушку" по голове, ненароком растрепав длинные седые прядки и "случайно" уронив их ему на лицо. Так, как он ужасно не любил. Особенно с тех пор, как Дей отрастил ему эту роскошную шевелюру и выбелил ее (на время, конечно же) до состояния полной седины.

Тихонько свредничав, лихо ему подмигнула и, поймав уже недовольный взгляд (а нечего было выпендриваться!), отошла обратно к котелку.

Тем временем ребята, деловито порывшись в ящике гостя, выудили оттуда какую-то странную штуку, похожую на пилу и гвоздодер одновременно, дружно посветлели лицами и рассыпались в благодарностях. Потом еще о чем-то поговорили. Негромко посмеялись над какой-то шуткой Эррея... да, он у нас еще и шутником был записан, по совместительству... что-то обсудили с заинтересованно оглядывающимся дядькой. А затем оставили в покое разобранную на запчасти повозку и все вместе двинулись в нашу с "дедушкой" сторону.

— Сестренка, — широко улыбнулся Мейр, быстро подойдя и нахально чмокнув меня в щеку. — Позволь, я представлю тебе этого замечательного человека, который так неожиданно вник в нашу проблему и великодушно предложил свою помощь. Благодаря ему, у нас есть хороший шанс к обеду снова встать на колесо!

— Ридолас Дул, — коротко и почти по-благородному наклонил голову "дядька".

— Гайка, — смущенно улыбнулась я, отложив ненадолго ложку. — Спасибо вам за помощь. Честно говоря, я боялась, что нам придется тут ночевать.

— Не за что.

Улыбка у "дядьки" оказалась отличная — чистая, искренняя, открытая. И она почему-то вдруг сделала его похожим на поймавшего вдохновение художника. Знаете, этакого постаревшего романтика, который много разочаровывался по жизни, но еще ни разу не отступил от своих принципов. И который раз за разом отправлялся на поиски чего-то неведомого, таинственного и загадочного, искренне веря в то, что оно действительно существует.

— Это Эр, — тут же представил Эррея ло-хвард, бесцеремонно ткнув в него перепачканным в земле пальцем. — Он у нас ловкач и завзятый шутник. Поганец, правда, еще тот, но абсолютно незаменимый в деле привлечения чужого внимания.

— Что?! Ты кем меня обозвал?! — возмущенно вскинулся лен-лорд, попытавшись отвесить миррэ сочного тумака, но тот сумел вовремя отпрыгнуть в сторону и, нагло посмеиваясь, скороговоркой продолжил:

— Это -Дей... он с нами недавно — всего-то с полгода. Но зато и по дереву горазд, и в кузне успел поработать, и с лошадьми неплохо ладит, и даже умеет так точно кидать ножи, что просто диву даешься. Только он немой, поэтому ответов на вопрос, где он так наловчился управляться с оружием, не ждите. Он вообще очень скрытный. Даже не знаю, зачем с нами потащился.

— Я тебе это припомню, Мер, — мстительно пообещал Эррей, поняв, что заткнуть побратима без рукоприкладства не удастся. Но тот лишь пренебрежительно хмыкнул и повернулся в мою сторону.

— Это — Гаечка. Сестренка моя любимая, непоседливая. Умница, красавица, но иногда — настоящая заноза в одном месте, которую...

Я прищурилась и смерила миррэ выразительным взглядом.

-...я просто обожаю, — тут же пошел он на попятную и мудро сменил опасную тему. — А это — дедушка Род, которого все мы очень любим. Он у нас самый главный, мудрый и знающий. Старенький, правда, седой совсем, но еще поживет... поживет... и мы приложим к этому все усилия. Да, сестренка? Кстати, вон ту лохматую зверюгу зовут Лок... ну, он Гайкин. Только ее и признает. Так что просьба руками не трогать, не кормить, не дразнить, не дергать за хвост и не называть "злобным чудовищем".

— Р-р! — тут же вскинулся хвард, прожигая наглого миррэ злым взглядом.

— Ну вот. Я же говорю, что ему не нравится.

Господин Ридолас кашлянул, правильно расценив мелькнувшие в угрожающем оскале волчьи зубы, и даже отступил на шаг, но я поспешила дернуть рассерженного хварда за ухо... левой рукой, на которую предусмотрительно намотала тряпку... и Лок тут же успокоено сел. А потом довольно засопел и прижался к моему бедру, разом позабыв о Мейре, чужаках и даже о том, что у нас, вообще-то, телега сломана. Кроме Знака, его на данный момент ничего не волновало. Причем, блаженствовал он так откровенно, что Мейр тут же насупился и ревниво сверкнул глазами.

— Р-ры, — ехидно покосился на него мгновенно подобревший хвард.

— Сам дурак, — буркнул в ответ миррэ, однако был награжден еще более насмешливым взглядом и вынужденно отвернулся, чтобы не искушать судьбу.

Я вежливо не заметила заинтересованного взгляда господина Дула и совсем уж не заметила подошедшего ближе симпатичного блондина, к которому уже спешила, раздвигая сгустившийся воздух могучей грудью, приметная красотка. За ней потихоньку придвинулись голоногие мальчишки. Потом, поколебавшись, подошла и вторая девушка. За ней — здоровенный, действительно метра под два ростом, громадный тип, которого я едва не приняла за вышедшую из леса гориллу. А самым последним настороженно приблизился глазастый подросток-гимнаст, по плавной походке которого я быстро поняла, что не ошиблась насчет его талантов.

— Это Дия и Лика, — по очереди кивнул на брюнетку и блондинку господин Ридолас. — Они танцовщицы. Очень хорошие. И еще иногда поют. Это Шига...

"Силач", — мысленно кивнула я, мельком оглядывая верзилу с грубоватыми, хотя и совсем не отталкивающими чертами лица.

— Брит, — указал на подростка хозяин труппы. — И еще Лив...

Симпатичный блондинчик многозначительно улыбнулся, продемонстрировав ровные белые зубы, и, лихо мне подмигнув, шутливо раскланялся.

— Весьма рад знакомству.

Ну-ну. Не сомневаюсь.

— ...а вон те двое пострелят — Тик и Рик, — словно не услышал парня господин Дул. — Племянники мои. Правда, они еще совсем дикие. Но зато с конями управляются лучше многих, за что и взял их, проказников, прокатиться по Долине.

Мейр, все еще переживая из-за хварда, ничего не ответил. Даже не кивнул, потому как был слишком занят собственными эмоциями, из-за чего на опушке чуть не повисла настороженная тишина. В которой мои бравые парни явно не знали, что сказать, а бродячие артисты откровенно недоумевали, что за блажь такая пришла в голову их главному, что он вдруг не только остановился, но еще и помогать надумал чужакам, из-за которых у труппы этим утром случился грандиозный облом.

— Очень приятно, — поспешила я заполнить едва не случившуюся паузу. А потом и Родан очнулся, задав самый насущный в нашей ситуации вопрос:

— Эр, Мер, сколько вам возиться с колесом?

— С осью, деда, — ворчливо отозвался миррэ, неохотно возвращаясь к повозке. — С осью, а не с колесом. Сколько — не знаю, но надеюсь, что до обеда управимся. А ты чего спросил-то?

— Ой, дедуль, ты, наверное, голоден? — тут же подхватила я.

Родан глубоко задумался. Даже слишком глубоко, чтобы это выглядело правдой. Но потом так выразительно поскреб спрятанный под тряпками живот, что выглядывающие из-за спин старших мальчишки дружно прыснули, а на лице господина Ридоласа появилась понимающая улыбка.

Я тоже улыбнулась.

— Скоро все поспеет, дедушка. Потерпи немного. Господин Дул, вы к нам присоединитесь?

— Мы? — искренне удивился тот и с таким сомнением уставился на наш скромный котелок, что я тут же рассмеялась.

— Не волнуйтесь, у нас еды на всех хватит. Купили в запас. А суп — это так, для самых привередливых, кого не устраивает холодное мясо и купленный утром хлеб. Присаживайтесь, пожалуйста. Не стесняйтесь. Мы гостям всегда рады. Тем более, ваш инструмент все равно надолго застрял в недрах нашей повозки. Хотите пива?

Господин Ридолас неловко кашлянул.

— Ну... я даже не знаю...

— Да садитесь, садитесь. Девушки, не бойтесь: Лок у меня смирный, не тронет. Он не кусается, если его не обижать. Проходите, устраивайтесь. Мальчики, забирайтесь на бревно — там вкуснее пахнет. А вы, господин, вон туда лучше присядьте, к дедушке. Там помягче и поудобнее. Наверное, вы тоже устали с дороги?

— Да когда бы мы успели? Только ж недавно выехали, — вполголоса хмыкнул блондинистый Лив, за что тут же получил болезненный тычок под ребра от Лики. — Ай... да что я такого сказал?!

— Уймись, — прошипела девица, грозно сверкнув глазами. — Тебя разве спрашивали?!

— Но я же...

— Тик, сбегай за припасами, — наконец, принял решение господин Дул, тем самым избавив Лива от необходимости оправдываться перед недовольной красоткой, а потом осторожно опустился на ближайший тюк. — Негоже за общий стол без своего угощения садиться. Шига, Лив... вам особое приглашение нужно? Дия, Лика... Брит...

Циркачи помялись, неловко покосились друг на друга, но потом мальчишки, осторожно обойдя по кругу хварда, заняли место на поваленном давней бурей бревне. Потом к ним присоединились девушки. Причем, Лика решительно подхватила под локоть красавчика-Лива и властно утянула за собой — подальше от меня и моего котла, в котором весело булькал овощной суп. Потом и Шига решился. Правда, уселся он не на бревно, поскольку справедливо опасался его раздавить, а прямо на землю, довольно подобрав под себя ноги и выжидательно уставившись на котелок. И только юноша-гимнаст отказался сесть вместе со всеми и вместо того, чтобы занять свободное место на бревне, неожиданно устроился в ногах у хозяина. Так, как если бы всерьез опасался от него отходить.

Я удивилась, конечно, но виду не подала — где сел, там и ладно. Главное, что они вообще согласились остаться, а уж где и как — какая разница?

Мысленно пожав плечами, я потянулась за объемистым мешком с недавно купленными припасами. Потом расстелила на траве большую скатерть и принялась быстро расставлять многочисленные миски, плошки, кувшины с пивом, которое наши оборотни терпеть не могли, а аристократы (в смысле, Эр и Дей) откровенно брезговали, но которое я все равно велела купить, чтобы было чем угостить долгожданных гостей. Потом в ход пошло мясо, свежий хлеб, местная зелень, овощи... я не пожалела ничего из того, что мы имели. Да и зачем, когда денег хватало?

При виде такого богатства труппа растерянно переглянулась.

— Сейчас горячее будет, — заверила я и вернулась ненадолго к костру, где уже доходило ароматное варево. — Эр, Мер, Дей! Собирайтесь! Есть пора! Мер, достань для Лока кость! Он тоже голодный!

— Потерпит, — непримиримо отозвался от телеги Мейр, раздраженно стукнув молотком по какому-то гвоздю.

Я только вздохнула.

— Ладно, я сама.

— Я помогу, — тут же подскочил Эррей и пулей метнулся к вытащенным из повозки вещам, где со знанием дела порылся, чем-то пошуршал, пошуровал, а потом с довольным смешком выудил наружу приличный кусок говядины. — Во какой! Лок, друг мой лохматый, тебе нравится?

Хвард насупился и негодующе рыкнул.

— Нет? — удивился Эррей.

— Дай мне, — решительно отобрала я мясо и поманила оборотня пальцем. — Лок, иди сюда. Не вредничай. Никто не хотел тебя обидеть.

Только тогда упрямый зверь нехотя поднялся и, кинув на напрягшуюся спину миррэ еще один злорадный взгляд, подошел. Я-то знала — совсем голодным он не был: как-никак с утра плотно позавтракал. Но хварды — это ж такой непредсказуемый народ, что их лучше занять чем-нибудь, пока снова не сцепились. Хоть и привыкли они друг к другу, хоть и терпели, но иногда словно черная кошка между ними пробегала. Чуть что — сразу шерсть дыбом. Вот и Мейр опять насупился. Вот и этот негодяй мохнатый снова его дразнит. Того и гляди, опять разругаются вдрызг. Причем, как Лок умудряется завести миррэ даже в зверином облике, ума не приложу. Молчит ведь, поглядывает только хитро, да иногда рычит, но тому хватает за глаза и за уши. Порой кажется, они понимают друг друга без слов, по одним только жестам. Или по изменившемуся запаху. Пес их знает, нелюдей. Но факт в том, что иногда Мейру хватало и знака, чтобы оскалиться и оказаться на грани трансформации. А иногда они по ночам тихо возились, стараясь делать это бесшумно, но однажды все равно чуть не разбудив всю округу своими кошачье-собачьими разборками.

Я, когда увидела, чем они занимаются, так разозлилась, что швырнула в них сапогами. Одному метила в лоб, другому, соответственно, в зад. В обоих, кстати, попала и обоих обложила нехорошими словами. Потом изрядно надавала по холкам и закономерно получила в ответ расстроено-обиженные взгляды. Да еще такие, что чуть не устыдилась, но потом вспомнила, что громадный рыжий кот нас круто демаскирует, и решительно прекратила этот беспредел. Потому что один единственный срыв мог стоить нам очень дорого. А эти два хулигана, войдя в раж, порой забывали обо всем на свете.

Вот и сейчас уже готовы скалить зубы и ворчать, как обычно.

Я нахмурилась, а потом присела на корточки и требовательно ухватила торжествующе ухмыльнувшегося волка за шкирку.

— Ты мне обещал, — тихо напомнила бессовестному зверю, наклонившись вплотную к его мохнатому уху. — Ты поклялся, что с тобой не будет проблем. Я поверила. Так что не заставляй меня об этом жалеть, хорошо?

Лок вздрогнул и вскинул наверх отчетливо позеленевшие глаза. Потом вздрогнул снова, ощутив, как шевельнулись у меня под повязкой Знаки. Тяжело вздохнул. Опустил уши. Поджал хвост и... покорно поплелся к миррэ: извиняться.

Мейр, почувствовав толчок мокрым носом, сперва презрительно фыркнул. Потом отмахнулся. Сердито засопел. Но Лок был настойчив и на редкость терпелив, поэтому миррэ все-таки пришлось повернуть голову и посмотреть на него прямо. Глаза в глаза.

Я не знаю, как уж они общались без слов и при этом хорошо понимали друг друга, но что-то у них явно получалось. Что-то странное, необъяснимое, на одних только эмоциях. Вот и теперь, спустя пару синов напряженного молчания, Мейр неожиданно вздохнул и уже без злости отпихнулся.

— Ладно, отстань. Сейчас приду.

Я незаметно перевела дух. Потом проследила за тем, как заметно повеселевший хвард вприпрыжку возвращается к нетронутому обеду, и успокоено отвернулась. Затем тепло улыбнулась Мейру, жадно принюхивающемуся к идущему от котелка аромату, и махнула остальным.

— Все готово. Можете налетать.

Парни, разумеется, не заставили себя ждать и тут же заняли оставшиеся свободными места между мной, господином Дулом, его странноватым пареньком и остальной труппой. Я мудро отошла в сторонку, позволив Эррею снять с огня увесистый котелок, раздала своим ложки. Сама подхватила особо отведенную для этого дела миску и, первой зачерпнув густого наваристого супа, присела возле Родана.

— Вот и обед, дедушка.

— Я сам, — тут же насторожился Хас, явно испугавшись моего ласкового тона.

— Тебе еще нельзя: ожог не сошел.

— Мне не больно, — поспешно возразил он, демонстративно показав замотанные тряпицами ладони. — Видишь? Я уже могу сам.

— Ну, не знаю... — с сомнением протянула я и вот тут-то увидела в его глазах отголоски самого настоящего страха. Кажется, от одной только мысли, что я собралась его кормить с ложечки, как слюнявого идиота, Родану стало плохо. Причем, не просто кормить, а еще аккуратно промакивать губы после каждой ложки, обтирать испачканный подбородок... а при сильном желании его можно было испачкать так, что и мать родная не узнает... потом выковыривать остатки каши из отросшей до груди бороды (снова Дей постарался!), да еще и приговаривать, как больному:

— Вот так... кушай, дедушка... все хорошо...

А что? Правильно он испугался. Я бы, между прочим, так и сделала, изощренно мстя ему за недавнюю выходку, когда он решил поиграть в беспомощного дедулю и заставил меня при всем честном народе обнимать его, как родного, прилюдно признаваясь в любви. Причем, если он наивно полагал, что легко после этого отделается, то зря — я действительно намеревалась до конца отыграть роль заботливой до отвращения внучки, которой не в лом и ноги ему помыть, и до кустов, пардон, сводить, и белье нижнее в холодной воде постирать. Вот уж когда бы он взвыл по-настоящему.

Подметив мой кровожадный взгляд, Родан нервно дернулся, поспешил выхватить миску и демонстративно взялся за вытащенную из-за голенища сапога ложку. После чего так же демонстративно зачерпнул суп, поспешно засунул его в рот. Замер на мгновение, потому что варево было ОЧЕНЬ горячим. А потом поперхнулся и едва не выплюнул его обратно.

— Вот видишь, деда? — совсем ласково улыбнулась я, отчего Хасу окончательно поплохело. — Ты еще не поправился. Давай, я тебе помогу.

— Нет! Я сам! — почти в панике просипел он обожженным горлом. — Сам! Гайка, я могу!

Причем, в его глазах мелькнул такой искренний ужас (особенно, когда в нашу сторону обратились горящие неподдельным весельем взгляды побратимов), что я едва не хихикнула и с явной неохотной отступилась.

— Ну, хорошо. Сам так сам.

Родан чуть не всхлипнул от облегчения, замаскировав этот неприличный звук надсадным кашлем. А я, одарив его еще одним ласковым взглядом, все-таки поднялась и милосердно отошла. Не то подавится, бедняга. Но, с другой стороны, он сам виноват — нечего было висеть на мне, как на вешалке, и нахально обнимать на глазах у собравшейся толпы. А потом еще требовать, чтобы я полночи проторчала у его постели, отгоняя вездесущих комаров. И нечего было строить поутру невинные глазки, оправдываясь тем, что это только для правдоподобия. Мол, "дедушка" слабый и совсем беспомощный, нуждается в заботе и тщательном уходе. А то, что после этого мне пришлось у него с боем отвоевывать половину кровати, да потом еще и одеяло отбивать колотушкой, конечно, не в счет. Не говоря уж о том, что другие братики косились на нас потом с ба-а-альшим подозрением. Потому как, в отличие от недавно присоединившегося к нам Хаса, давно усвоили, что бить ко мне клинья бесполезно. А после возвращения из Рейданы еще и опасно — с некоторых пор я стала на редкость раздражительной в некоторых вопросах.

После выходки Хаса я, конечно же, сделала вид, что поверила в нелепые объяснения, но зарубочку в памяти все равно оставила. И как только подвернулась возможность, измыслила такую страшную месть, что Родан уже третий день испытывал на себе все последствия моей изощренной "заботы". И испытал бы их еще больше, если бы парни во время этого бесплатного представления не начинали ржать в голос, на корню ломая мои грандиозные планы. Он бы потом вообще зарекся иметь со мной дело, потому что временами я бываю крайне изобретательной, вредной и ужасно злопамятной.

Особенно в последние пару месяцев, когда так глупо вляпалась в...

Я прикусила губу и поспешила закрыть эту тему даже в мыслях. После чего глубоко вздохнула, присела на свободный пенек и, чтобы отвлечься, принялась внимательно наблюдать за гостями.

— Глава 6 -

Дом, выбранный Алыми в качестве временного места проживания, братьев вполне устроил. И по размерам, и по расположению — вдалеке от оживленных улочек, довольно близко к наружной крепостной стене и, одновременно с этим, неподалеку от квартала кузнецов, среди которых очень часто встречались маги, и за манипуляциями которых можно было легко скрыть редкие всплески стихийной магии. Кроме того, снаружи у него имелась надежная каменная ограда, за которой скрывался просторный сад. А уже за ним, в глубине, прячась в густых ветвях и широких кронах деревьев, стояло двухэтажное строение, поразительно напоминающее их временное жилище в Рейдане. За исключением, пожалуй, формы крыльца, тесной калитки, отсутствия "сигналок" Лина и, конечно, роскошных белых гверциев, которым так когда-то радовалась Гайдэ.

Подумав о сестре, Ас против воли улыбнулся (к счастью, под маской никто не увидел) и следом за проводниками спешился. Затем поискал глазами, куда бы пристроить вспотевшего вороного, но Раэрн сам взялся за повод и знаком показал, что за лошадей беспокоиться не нужно. Одновременно с этим оба его собрата, успевших представиться как Райро и Регэ, перехватили поводья у остальных и без лишних слов увели притомившихся скакунов в сторону спрятавшейся в дальнем углу конюшни.

— Прошу вас, господин, — коротко наклонив голову, сказал Раэрн, распахивая калитку. Ас так же коротко поблагодарил и первым зашел внутрь.

За наружной оградой действительно оказался разбит сад — довольно большая редкость для Скарон-Ола, кстати, но Алые каким-то образом сумели отыскать и приобрести этот красивый участок для человека, которому были обязаны жизнями. Ас, правда, пока не уточнял, во сколько им это обошлось, но, взглянув на цветущие деревья и красиво убранные клумбы, решил, что непременно озвучит этот вопрос позже.

От калитки к дому вела выложенная камнем узкая дорожка, наполовину скрытая теснящимся вдоль нее кустарником, однако крыльцо просматривалось от входа четко. И окно второго этажа — тоже, так что при желании можно было сразу увидеть, кто именно пожаловал в гости.

Дом каменный, простой и строгий, как и все строения в Городе Воинов. Никакой лепнины, никаких причудливых завитков и мраморных колонн, пользующихся особой популярностью в Рейдане. Ничего лишнего. Ни снаружи, ни внутри, в чем Ас наглядно убедился, едва открыв входную дверь. Холл просторный и почти пустой, если не считать камина и пары кресел у входа. Кухня, подсобные помещения, лестница на второй этаж и вторая дверь, ведущая на задний двор. Жилые помещения наверху. Внутренний двор свободен. Колодец. Конюшня. Поленница... а, собственно, больше ничего им и не требовалось.

— Неплохо, — с удовольствием огляделся зашедший следом Бер и тут же сунул нос на кухню. — Пустовато, конечно, но мы это исправим. Ван, что у нас осталось перекусить?

— Все бы тебе только жрать, — буркнул Сапфир, кидая ему от дверей увесистую суму с продуктами. — На, проглот. Займи себя чем-нибудь полезным.

Бер довольно облизнулся и, ловко перехватив снасти, тут же пропал из виду.

— Защита снаружи слабая, — едва зайдя в дом, сообщил Гор. — Даже одного из нас не удержит.

— Раэрн поставил только внешний слой, — возразил Ас, внимательно оглядываясь и прислушиваясь к себе. — Но изнутри мы можем усилить его так, как потребуется. Это не привлечет внимания.

— Что он сказал про твой Амулет? — вполголоса поинтересовался Ван, пользуясь тем, что Алых не было рядом.

— Ты же рядом шел.

— Я занимался Бером.

— У него что, опять возникли проблемы? — резко нахмурился Ас.

— Пусть Гор скажет. Это он велел не спускать с нашего Изумруда глаз.

— Брат посоветовал, — коротко отозвался на вопросительные взгляды братьев Адамант. — Потом объясню. Сам не во всем разобрался. Скажи лучше, что с твоим Амулетом? Я тоже прослушал.

Ас пожал плечами.

— Да все то же самое. Раэрн считает, что это — Амулет Власти. Якобы тот самый, который когда-то носил один из Глав Алого Клана, ставший впоследствии Владыкой Скарон-Ола, и который после его смерти... а случилось это несколько сотен лет назад... был утерян. Почему он так решил — понятия не имею. У них самих вместо амулетов — перстни. У действующего Главы есть очень похожий артефакт: и по силе, и по эффективности. Никаких Владык город в настоящее время не имеет — Лин сказал правду. Всем заправляют Главы Старших Кланов. Так что прямой связи не вижу.

— Но теоретически это может быть Амулет Власти? — с интересом присмотрелся к груди брата Ван. Под его взглядом Ас медленно достал из-под брони медальон и, пристально его изучив, хмыкнул.

— Да кто ж тебе скажет? Пока не сравнишь, не узнаешь.

— А как Раэрн объясняет, что в настоящий момент их целых два: у тебя и нынешнего Главы Алых? Разве он не должен быть только в единственном экземпляре?

— Насколько я понял, Раэрн над этим вопросом не задумывался. Но если Амулет — именно тот, про который все считали, что он давно утерян, значит, после его пропажи маги должны были сделать новый. Не ходить же Главе Клана без защиты?

— Гм. Наверное, ты прав. А что известно насчет нынешнего Главы Алых?

— Его зовут Аро или, как здесь принято, а-сат Аро. В данный момент — сильнейший маг Клана и один из лучших воинов. Одновременно — глава Первого рода. Высшая ступень. Очень упрям. Довольно жесток. Правит Кланом около пятнадцати лет. За всеми вылазками в Степь за последние годы стоит, в первую очередь, именно его решение.

— Хочешь сказать, среди Глав он доминирует? — нахмурился Ван.

— Нет. Просто он всегда на виду. А доминирует сейчас Адамант... и это уже по твоей части, Гор.

Гор, почувствовав, как шевельнулась внутри Тень, только хмыкнул.

— Ну, конечно. Дай-ка, угадаю... Первый род из пяти возможных, высшая ступень, очень силен, упрям и непримирим...

Ас с Ваном почти одновременно кашлянули.

— Вообще-то, его зовут Чеоро, — подавив смешок, сообщил Алый. — Но в целом, если верить Раэрну, ты дал верную характеристику. Правит Кланом почти четверть века. Действительно, очень силен. Опасен. И невероятно скрытен, к тому же. Не любит себя выпячивать, но, по слухам, находится с Аро в весьма напряженных отношениях.

— Еще бы. Какой Алый позволит собой командовать? — невинно заметил Сапфир.

— Не смешно, — тут же фыркнул Ас. — У тебя, между прочим, проблем возникнет не меньше. Глава Сапфира — тот еще подарок. И тоже блюдет исключительно свои интересы, хотя сохраняющийся порядок вещей — во многом его заслуга. Раэрн считает, что едва не случившаяся размолвка между Главами около пяти лет назад, была предупреждена именно его стараниями. А-сат Сарго среди нынешних Глав — долгожитель: почти полвека на власти. Так что он может стать для тебя серьезным препятствием.

— А с Изумрудами что?

— У них очень молодой Глава, — неохотно признался Ас. — Всего пару лет, как прошел Испытание. Чем, кто и как его испытывал, я, правда, не выяснял, но не думаю, что он там сидит не по праву. Раэрн говорит, что Ино — довольно вспыльчивый. И неуравновешенный, к тому же, хотя для Изумруда это вроде как нормальное явление. Весь Клан уже задергал: то одно не так, то другое не этак... но пока держится. У него хорошая опора. К тому же, по силе он действительно первый, так что... думаю, Бера вскоре ждет неприятный сюрприз.

Гор на мгновение выглянул на улицу, но там было тихо. Алые по-прежнему занимались лошадьми и в дом пока не торопились.

— Еще что-нибудь интересное узнал?

— Да. У каждого из четырех Глав есть такой же Амулет, как у меня. Не знаю точно насчет их свойств, но, думаю, работают они по сходному принципу. Помните, что на эту тему говорил Лин? Изумруда сдерживает, Адаманта, наоборот, подпитывает... именно то, что нам и требуется. Хотя делиться с нами, разумеется, никто не станет. Надежда лишь на то, что в Кланах мы сможем найти что-то подобное.

— Может, нам подойдут обычные? — с надеждой посмотрел Ван, быстро покосившись в сторону кухни, откуда доносилось довольное мычание Бера. — Честно говоря, я уже готов на что угодно, лишь бы наш Изумруд обрел, наконец, спокойствие.

— Что, тяжко пришлось? — с пониманием посмотрел на него Гор.

— Раза три был готов его сегодня убить, — признался Сапфир. — Его раздражение — это что-то невероятное. Но самое мерзкое, что я только под конец понял, что оно — не мое. Причем, как Бер это делает — ума не приложу. Просто если вчера я еще мог его спокойно выносить, этим утром тоже как-то справлялся, то буквально перед домом, когда мимо прошла какая-то девчонка и успела ТАК на него посмотреть... шетт! Я даже подумал, она его узнала! А он, когда заметил, так разнервничался, что пришлось пихнуть его локтем в зуб, чтобы отвлекся!

— Моя Тень посоветовала никуда не пускать его одного, — сухо известил братьев Гор. — Да, наверное, всем нам пока лучше не разделяться. И защиту на доме сделать не двойную, а тройную — на всякий случай, чтобы точно удержала, если кто-нибудь все-таки сорвется. Ас, ты уверен в своих кровниках?

— На них долг жизни, — напряженно отозвался Алый. — Не должны предать.

— Мне показалось, ты был с ними чересчур откровенен.

— Я знаю. Но кому-то же надо доверять?

Адамант вздохнул.

— Ты прав. Хотя я не уверен, что это — хорошая идея. Ладно, давайте разделимся: я пойду гляну, что в подвале, Ван — оцени второй этаж и подумай, что мы можем сделать с защитой...

— А я посмотрю задний двор, — согласно кивнул Ас. — Заодно, с Алыми переговорю насчет завтрашнего дня. А "зеленый" пусть пока успокаивает себя булочками. Сейчас ему это только на пользу.

Выйдя из дома, Ас мельком осмотрел прилегающую территорию и остался доволен: места для тренировок оказалось вполне достаточно. Правда, поменьше, чем в Рейдане, но им хватит. Главное, что снаружи ничего лишнего не видно, а магическую защиту можно будет потом растянуть и сюда. Главное, опорные точки выбрать правильно, тогда как все остальное — дело техники, как любит говорить Гайдэ.

Он прошелся вдоль забора, придирчиво оценив его высоту и толщину камней. Удовлетворенно кивнул, найдя их приемлемыми. И, обнаружив попутно еще один выход в сад, проскользнул туда. Собираясь выудить у Раэрна еще немного важной информации, почти сразу повернул в сторону конюшни, и вот тут-то к собственному удивлению вдруг заметил две неопознанные ауры в подозрительной близости от себя. Причем, ауры принадлежали Алым. Но ни Райро, ни Регэ не имели к ним отношения — за время пути Ас успел хорошо их запомнить и не спутал бы ни с какими другими.

Изрядно озадачившись, он заглянул в открытую конюшню и замер от удивления.

Как оказалось, троица Алых так непростительно долго задержалась возле лошадей не по причине того, что долго возились с упряжью. Просто их застали врасплох — две воинственного вида леди в изумительной работы адароновых доспехах и изящных шлемах, которые неизвестные девушки-скароны держали в руках. Лиц, к сожалению, Ас не увидел, о чем очень быстро пожалел, но тугие черные косы, спускающиеся почти до ягодиц, произвели на него сильное впечатление. Наряду с великолепным качеством заброшенных за спины мечей, подтянутыми фигурами и неповторимой пластикой диких кошек, с которой обе незнакомки раздраженно напирали на Раэрна.

— Ну и как это понимать? — угрожающе осведомилась одна из девушек, позволившая себе в качестве украшения причудливую заколку на затылке. — Отец еще два оборота назад отправил зов, а ты даже не соизволил откликнуться. Раэрн, тебе придется с ним долго объясняться! Но прежде скажи, что это за дурь взбрела тебе в голову? И почему вместо того, чтобы явиться к Главе Клана, ты ошиваешься на задворках Внешнего Города? Да еще не один, а с двумя дружками, которых отец, между прочим, тоже желал видеть у себя в Доме?

Раэрн, не заметив новое действующее лицо, настороженно отступил на шаг.

— Аша...

— Что?! — рыкнула девица, чуть повернув голову и показав точеный профиль с безупречно вылепленным носом и недовольно поджатыми губами. — Мы с сестрой оказались поблизости совершенно случайно! И что же мы видим?! Твою дейри, которую ни с чем невозможно перепутать! И где?!!

— Я все объясню. Позже. Тебя это не касается.

— Что ты тут делаешь? — неожиданно хищно прищурилась девушка. А ее подруга недвусмысленно положила руку на пояс. — Раэрн, мне это очень не нравится: ты отправился в Валлион по поручению отца всего на пару дюжин дней, но пропал из виду на несколько месяцев; потом объявился, нарушив всякие сроки и не объяснив толком причин; наконец, пропадаешь где-то целыми днями, а потом просишь у отца аудиенции и вдруг снова исчезаешь непонятно куда! Ты попросил меня о помощи. Я помогла: отец сказал, что удовлетворит твою просьбу всего через три дня. Но вместо того, чтобы найти тебя дома, мы вдруг встречаем вас здесь... в этом непонятном доме... рядом с чужими лошадьми... и ты вдруг заявляешь, что это меня не касается?!

— А он нахал, правда, сестренка? — бархатистым голосом промурлыкала вторая девушка, тронув плечо первой. — Аш, может, он от нас что-то скрывает?

— Это не ваше дело, — упрямо повторил Раэрн, недовольно нахмурившись. — Я благодарен тебе за помощь, сестра. Но то, что ты ушла в Первый род, вовсе не означает, что я должен перед тобой отчитываться.

— Тогда будешь отчитываться перед моим приемным отцом, — отрубила Аша и резко отвернулась. — Ада, идем. Я с ним позже разбе...

Ас чуть не вздрогнул, когда по нему, как ножом, полоснул злой взгляд девушки. Она, в свою очередь, резко осеклась. В какой-то момент едва не растерялась, обнаружив в дверях незнакомца в вычерненных доспехах, но тут же снова нахмурилась и поджала губы так, что они превратились в идеально прямую линию.

— А это еще что такое?

— Доброе утро, леди, — спокойно поздоровался Ас, краем глаза отметив необычную привлекательность обеих девушек и то, что в бесценной адароновой броне они на удивления смотрятся гораздо лучше, чем многие барышни в вечерних платьях. — Чем могу быть полезен?

— Ничем, — фыркнула Ада, встав рядом с подругой. Такая же резкая, сильная, донельзя возмущенная происходящим. — Раэрн, кто этот чужак? И почему расхаживает здесь, как у себя дома?

У Раэрна вытянулось лицо.

— Мое имя Ас, — так же спокойно ответил Ас, без особой тревоги следя за тем, как две красавицы слаженно двинулись в его сторону. Смуглокожие, грациозные и изящные, словно статуэтки, но при этом опасные, как пустынные змеи. В этот момент, если бы кто спросил, он бы, наверное, затруднился ответить, какая привлекла его внимание больше. Однако никто не спрашивал. Да и времени, в общем-то, у него оставалось совсем немного. Ровно столько, чтобы роковые девицы с обольстительными улыбками подошли на расстояние удара, а потом слаженным движением выхватили оружие и стремительным движением попытались избавить чужака от долгих раздумий.

Отшатнулся он скорее инстинктивно. И с немалым удивлением, сперва даже не поняв причину такой агрессии. Но когда одна из девушек, не закончив замах, поразительно ловко развернула клинок и чуть не отрезала ему нос, все-таки поверил, что это не шутка.

— Аша, нет! — запоздало спохватился Раэрн, кинувшись исправлять ситуацию.

— Чужак заговорил с нами первый, — словно не услышав, промурлыкала Аша, загораживая собой узкий проход. — И сделал очень большую глупость. Он что, не знает закона?

— Чужак рискнул обратиться к нам без разрешения, — зловеще улыбнулась Ада. Они выразительно оглядели отскочившего незнакомца в маске и, не сговариваясь, ринулись в новую атаку.

Ас, тихо ругнувшись про себя, быстро попятился, все еще не желая вступать в эту нелепую схватку. Правда, уже начиная верить в то, что местные порядки весьма и весьма далеки от тех, которые приняты в Валлионе. А также остро сожалея о том, что не успел вовремя выспросить у Раэрна подробности насчет этого важного аспекта жизни соплеменников. Впрочем, сожалеть было поздно: посчитавшие себя оскорбленными, девушки насели на него так, что он был вынужден выхватить меч и несколько синов посвятить довольно серьезному делу — не дать себя проткнуть. Как раз на то время, пока встревоженный Раэрн не добежал до сестры и не перегородил ей решительно дорогу.

— Аша, нет! Остановись, я сказал!

— Почему? — недовольно насупив брови, поинтересовалась девушка, неохотно оторвавшись от схватки. Ада же только удвоила нажим. — Он нарушил правила, брат, и должен быть наказан.

— Это не то, что ты думаешь, — торопливо пояснил Алый, — Пожалуйста, останови сестру. У меня нет возможности на нее повлиять. Но вы обе не понимаете, что происходит.

— Аша, не смей! — раздраженно отозвалась вторая девушка, настойчиво тесня противника, но, к собственному удивлению, все еще неспособная его одолеть. Она сражалась уже в полную силу, вертелась юлой, обманывала, наседала... звон клинков почти оглушал... а он все еще держал удар и, что совсем невероятно, без особого труда противостоял ее напору. — Аша!

— Пожалуйста, сестра, — с надеждой посмотрел Раэрн.

— Аша! Ты идешь или нет?!

Аша прикусила губу.

— Я... я не могу... прости.

После чего вырвала руку из ладони брата и присоединилась к подруге.

Отбив очередной удар, Ас отпрыгнул далеко в сторону и только чудом успел увернуться от ее клинка. Потом уклонился от нового замаха Ады, поднырнул под какую-то ветку, посетовал на густую растительность, которой предпочел бы ровный песок поединочного круга. А затем тихо ругнулся, едва не попав в клещи. Шетт... с адароном шутки плохи! А девчонки, как оказалось, действительно мастера! Причем, обе! Да еще такого уровня, что он, честно говоря, не ожидал. И теперь с немалыми усилиями сдерживал их бешеный натиск, стараясь при этом серьезно не поранить.

— Ого! Брат, неужели у тебя появились первые поклонницы? — вдруг откуда-то из-за кустов раздался удивленный голос Бера. — Причем, хорошенькие поклонницы! Просто блеск! А какие они горячие, страстные... надо же, как интересно!

— Бер, нет! — вскрикнул Ас, когда благодушный после плотного перекуса Изумруд бесстрашно вышел на площадку перед конюшней и с любопытством уставился на раскрасневшихся девушек. И, не ожидая от них подвоха, рискнул звучно причмокнуть:

— Красавицы... ух, какие же красавицы! Темпераментные! Брат, где ты их нашел? И как уговорил на такую славную развлекаловку? Кстати, а присоединиться к вам можно? Или ты сегодня горазд получать удовольствие в одиночку?

Ада, зло выдохнув, выхватила что-то из-за пояса и, не глядя, метнула. Бер, удивленно распахнув глаза, лениво уклонился, абсолютно не веря, что они это всерьез. Даже хмыкнул, когда за его спиной крохотная метательная звездочка высекла настоящий дождь из щепок от ближайшего дерева. Но пока раздумывал, к чему бы это, совершенно не заметил, что Аша отреагировала тоже. Поэтому только вздрогнул от внезапной боли в левой щеке, запоздало отдернул голову и, растерянно проведя ладонью по лицу, с непониманием уставился на свежую кровь. После чего перевел такой же растерянный взгляд на дрожащую в соседней ветке рукоять небольшого ножа. Странно нахмурился и очень медленно повернулся к сражающимся. Неестественно спокойный, молчаливый и уже без привычной улыбки на губах. Но зато с ненормально светящимися глазами, в которых все быстрее разгорались опасные изумрудные огоньки.

— Бер! — тихо охнул выметнувшийся из дома Ван, мгновенно оценив обстановку. — Ас, хватит! Раэрн, убирай оттуда девчонок. Гор... Гор, где ты есть, мать твою... когда ты так нужен?! ГОР!

— Зря вы это, — тихо сказал Изумруд, внимательно посмотрев на раздраженно обернувшихся девушек. — Очень и очень зря. Мне не понравилось.

Ас только раз заглянул в бешено горящие глаза брата, чтобы понять — беда. Глухо выругавшись, вдруг отшвырнул от себя Ашу, наотмашь ударил Аду, попытавшуюся ему помешать. Увидел ее злое лицо, даже сейчас не потерявшее своей привлекательности, и гаркнул:

— Пригнись, дура!

После чего мощно толкнул растерявшуюся Алую вбок, свалил на землю обеих и, не заметив, что слегка перестарался, с тихим зубовным скрежетом поймал на плечо удар Бера, который едва не пришелся по аккуратной девичьей головке. От удара броня мерзко скрипнула и прогнулась, однако адарон, к счастью, не подвел, поэтому вместо того, чтобы разрубить руку, чужой меч лишь погнул доспех и сломал кость. Однако Ас все же успел отпихнуть оглушенных девчонок подальше, с тихим рыком перехватил руку брата, одним движением вышиб из нее оружие и, развернувшись, вторым плечом толкнул назад. Как раз в объятия подбежавшего Вана и крепкие руки Гора, ловко спеленавшие обозленного Изумруда, чтобы не дать ему сделать еще одной глупости.

— Раэрн, уведи отсюда своих сестер! И "синьку", заодно, принеси! — хрипло выдохнул Ас, отшвырнув подальше меч Бера и убедившись, что сам Изумруд надежно обездвижен. — Быстрее, мать вашу, пока он нас всех не зацепил! Ну?! Чего уставились?!

Алые, вздрогнув, как от удара, спохватились и отлипли от стены конюшни. Райро и Регэ кинулись помогать девушкам, а Раэрн неосмотрительно обернувшись, ошарашенно уставился на яркое изумрудное зарево, то и дело прорывающееся из-под навалившихся на Бера Фантомов. Позабыв о приказе, он опрометчиво засмотрелся на бьющие во все стороны тугие зеленые лучи. Не заметил, как один из них зацепил его сапоги самым краешком. Зачарованно моргнул, слыша, как закивает внутри самая настоящая ярость на сестру, рискнувшую поднять руку на Повелителя. Наконец, получил от кого-то звонкую оплеуху, опасно пошатнулся и, разом очнувшись от наваждения, ошалело потряс головой.

— За "синькой", я сказал! Живо! — рявкнул Ас, окинув его злым взглядом. — В моей седельной сумке! В доме! На кресле!

— Да, господин! Я мигом! — отшатнулся Раэрн, после чего окончательно пришел в себя и, больше не рискуя смотреть в сторону взбешенного Изумруда, быстрее ветра умчался.

— Бер, угомонись... — сдавленно пропыхтел ему в спину Ван. — Бер, хватит... да честное слово, хватит уже! У нас нет столько сил, чтобы сдерживать тебя до скончания веков.

В ответ донеслись приглушенные ругательства.

— Шлем на него напяль! И доспех тоже — адарон не должен пропускать магию!

— Да пошли вы, козлы...!

— А как ты его напялишь, когда он извивается, как червяк?!

— Вот так! Морду ему прикрой и... Бер! Что ты делаешь... гад! Я тебе щас как дам!..

— Ван, в глаза ему не смотри! — рыкнул со стороны Ас, почувствовав неладное. — Гор, не лезь со своими штучками! Вы открыты! В дом его тащите!

— Да какое "в дом"?! — услышал Раэрн, уже влетая в открытую дверь. — Его б на одном месте удержать! БЕР, очнись, сволочь! Приди в себя, гад ты этакий! Не хватало еще, чтобы ты и нас тоже... оу-у... Ас, я его сейчас сам убью! Ас, нет... только ты не подходи! Если еще и тебя зацепит...

— Меня уже... зацепило. По полной.

— ТВОЮ МАТЬ! Тогда там сиди! Не смей к нему приближаться! И Амулет свой держи, понял?! Ас... АС! Слышишь меня?!

— Да, — сквозь зубы отозвался Алый, здоровой рукой ухватившись за свое единственное спасение и едва сдерживая клокочущую внутри НЕсвою злость. А потом увидел мчащегося обратно Раэрна и с огромным трудом заставил себя не смотреть на него, как на кровного врага. — Стой. Не подходи ближе — убью.

Раэрн, чуть не споткнувшись на бегу, встал как вкопанный. Заглянув на миг в алые глаза Аса, вздрогнул всем телом. Подметил в глубине опасные зеленоватые искорки, доставшиеся ему от обозленного Изумруда, и мгновенно вспотел. Айдова глотка... да что же это такое? Что за сила у этого чудовища, если даже обладатель Амулета Власти едва способен ее перебороть? Видно же, что не шутит — действительно убьет, если сделаешь хоть шаг навстречу. Зря Аша это затеяла. Зря не послушалась умного совета. Да и Ада хороша. Что с того, что Глава Клана ей приходится родным отцом? Что с того, что с ними заговорили первыми, с дурочками? Потом еще жалеть будут, что так сглупили. Со стыда сгорят, идиотки. Но нет... полезли... покрасоваться захотели... скучно им было, понимаете ли... раздражение некуда девать, так решили на чужаке отыграться. Вот и отыгрались... на свою голову. Одна до сих пор без сознания лежит, и ее уносят на руках как куклу, а вторая вообще еле дышит — кажется, слишком сильно досталось по голове. Эх, Аша...

— По капле им дай, — хрипло велел Ас, увидев в руках Алого заветный пузырек. — Больше не смей — она не разбавлена. Понял?

— Да, господин, — торопливо кивнул Раэрн и, не смея приблизиться, бочком обошел мрачного повелителя по дуге. Потом поспешно открыл сосуд с "синькой", еще поспешнее капнул девушкам на губы. Проследил за тем, как она стремительно всасывается, а потом с невыразимым облегчением увидел, что сестры, наконец, слабо застонали и заворочались.

— На улицу их, — быстро распорядился, пока Ас не передумал. Заткнул бесценный сосуд с лекарством и добавил: — Как только придут в себя — на коней и домой. Все разговоры потом. И предупредите, чтоб больше сюда ни ногой. А если вздумают упрямиться, то разъясните в подробностях, кому именно теперь принадлежат их жизни.

Райро и Регэ только усмехнулись, потом обернулись в сторону Аса, получили согласный кивок и без лишних слов поволокли девиц к выходу.

— Давай сюда, — буркнул Ас, когда они пропали из виду.

Раэрн, спохватившись, кинул пузырек и на всякий случай отошел еще не шаг.

— Ас, угомони этого демона, — простонал вдруг Ван, навалившийся на Бера и все никак не способный его утихомирить. — Совсем он с ума сошел! У меня все брюхо уже в синяках. Хоть ты ему скажи, раз нам силой пользоваться нельзя!

Ас, нехорошо усмехнувшись, выдернул тугую пробку зубами. Глотнул от души, неловко прижимая сломанную руку к груди. Потом шумно выдохнул, подошел к извивающемуся на земле Беру и, не изменившись в лице, ловко двинул его сапогом в висок.

Бер вздрогнул всем телом и обмяк.

— Спасибо, — с облегчением выдохнул Ван, в изнеможении упав сверху. — Еще бы немного... твою маму... кто бы раньше сказал, что его сумеют так взбесить две обыкновенные женщины! Все! Никаких ему больше баб, пока не научится ЭТО контролировать, иначе я за себя не отвечаю. Гор... Гор, ты-то хоть как? Живой?!

Адамант отвалился от затихшего Бера и, обессиленно рухнув на спину, устало закрыл глаза.

— Ничего. Брат помог. А то не знаю, что бы тут сейчас было.

— Замечательно, — криво усмехнулся Ван, сползая с бесчувственного Бера и с шумом распластываясь на примятой траве. — Один без сознания, второй без руки, а мы с тобой даже шелохнуться не можем без риска что-нибудь взорвать или кого-нибудь убить... просто замечательно!

— Добро пожаловать в Скарон-Ол, — мрачно пошутил опустившийся рядом с братьями Ас. — Всего пол-оборота прошло, а мы уже получили три полутрупа, двух кровных врагов, парочку перепуганных насмерть сородичей и, в довершении всего, едва не разрушили половину города. Интересно, дальше будет так же весело?

— Глава 7 -

— Откуда идете? — деликатно поинтересовался нашим прошлым господин Ридолас, когда скатерть подмели почти подчистую, а циркачи с удовлетворенными вздохами убрали тщательно облизанные ложки. — Давно на дорогах?

— Нет, — пробурчал Мейр, уписывая за обе щеки приличных размеров бутерброд. Кстати, тоже — мое новшество: раньше местный народ понятия не имел, как удобно сочетать свежий хлеб с запеченным мясом и овощами. Не слишком полезно, правда, но им понравилось. А когда я нарезала их в специально вытащенное блюдо, даже гости одобрительно закивали и в почти торжественной обстановке умяли все до последней крошки. — С месяц всего, да и то — по необходимости.

— Вот как? — сдержанно удивился господин Ридолас.

— Да. Если бы не деда...

Я строго посмотрела на "брата", и он послушно закрыл рот, снова занявшись бутербродом. Рорн с Деем тоже сделали вид, что не при чем, и разговор сам собой забуксовал. Правда, спустя пару минут хозяин балагана все же не вытерпел и снова спросил:

— Так почему вы вышли на дорогу? Я так понял, вы не учились этому специально?

— Да у кого им учиться? — проскрипел Родан, возвращая мне пустую тарелку. — Кто ж на деревне такую науку знает? Просто Мер у нас всегда был сильным — Айд при рождении его статью не обидел, да еще в кузне немало постучал. Думали даже, по отцовским стопам пойдет, да вот... не свезло. И мне вместе с ним. А Гайку всегда зверушки любили. Особенно вот этот... дикарь лохматый... как прибился из лесу, так и не уходит. Гайка ему заместо кормилицы стала, вот он и делает все, что она ни попросит.

Господин Ридолас удивленно покосился на задремавшего у моих ног хварда.

— Из лесу?

— Волчьих он кровей, — неохотно кивнул Родан. — Дикий совсем. В кого уж именно уродился, про то не ведаем. Видно только, что глазищи хищные, да шкура крепкая. А уж откуда такая помесь взялась — один Айд знает. Но людей не чурается. Не кидается без спросу. Значит, не совсем волкарь. Да и нас худо-бедно признает. Так что думаю, что помесь. Не зря его к людскому теплу завсегда тянет.

Лок тихонько заворчал, не слишком обрадовавшись, когда услышал свою полуправдивую "легенду", но я ласково потрепала его за мохнатые уши, и он тут же успокоился.

— Вона, — странно хмыкнул Мейр. — Видали, чего творит? Какой бы волк человека к себе подпустил? А этот пускает. Правда, только Гайку.

— Он хороший, — улыбнулась я, поглаживая присмиревшего хварда. — И очень умный.

— Главное, послушный, — из вредности поддакнул миррэ. — Если б не это, вряд ли бы мы его с собой взяли.

Господин Ридолас снова выразил вежливое удивление.

— А почему вы вообще ушли из дома?

Мы дружно помрачнели и переглянулись.

Труппа переглянулась тоже, хотя и совсем иначе. Но в Невироне практически не было случаев, чтобы из деревень уходили по доброй воле. Мало кто променял бы теплый дом на вечно клубящуюся пыль под ногами, если бы не большая нужда. Безнадежных романтиков и в большом-то мире не слишком много наберется, а уж тут... думаю, у них у каждого было, о чем рассказать. И у каждого имелась своя невеселая история. Ведь Долина, какой бы она ни была благоустроенной и как бы хорошо в ней ни жилось большинству, все равно населена обычными людьми. Простыми смертными. А людям всегда свойственна и жадность, и зависть, и жажда стяжательства... в этом невиронцы ничем не отличались от жителей Валлиона или моей далекой родины. Поэтому ничего удивительного в нашей реакции не было. Думаю, если бы тот же самый вопрос я задала соседям по опушке, то услышала бы немало грустных подробностей.

Вокруг костра сгустилось тягостное молчание.

— Прошу прощения, — запоздало осознал свою бестактность господин Ридолас. — Ничем не хотел вас обидеть.

— Да мы не обиделись, — вздохнула я, рассеянно теребя замершего от счастья хварда. — Просто... боюсь, в каком-то роде это моя вина, что нам пришлось покинуть родной дом.

— Почему ваша?

— Господин Дул, я — не знатная дама, чтобы называть меня на "вы", — грустно улыбнулась я. — Гайка, она и есть просто Гайка. И ничего больше. А уйти нам пришлось потому, что... знаете, у нашего старосты вырос довольно неприятный сын...

Господин Ридолас понимающе хмыкнул. Но тоже — невесело. И совсем-совсем не насмешливо.

— Боюсь, твоя история не нова.

— Не сомневаюсь, — снова вздохнула я, стыдливо опустив взгляд.

— Наши девочки тоже успели хлебнуть горя досыта. Поэтому тоже здесь. И тоже ищут свободы.

Я украдкой покосилась на танцовщиц и искренне удивилась, подметив в глазах белокурой пышки неподдельное сочувствие. Кажется, Дул прав — в такой стране, как Невирон, молодые женщины ценились. Вернее, они ОЧЕНЬ ценились, но лишь с той позиции, что каждая из них могла в любой момент стать матерью откупного ребенка... а если она, к тому же, сирота, и если некому за нее заступиться... для каждой деревни такая девчонка — настоящее сокровище. Причем, бесплатное, безотказное и ужас, какое выгодное. За таких держались, как за единственное спасение, кормили, как на убой, следили, чтобы не дай бог не захворали. Холили и лелеяли, следя за тем, дабы даже пальчик не прищемили. Но зато и доля у них была незавидной: рожать, рожать и еще раз рожать. От совершенно незнакомых мужиков, которых им приводили каждый год, как кобелей на случку. А если вдруг оказывалось, что женщина бесплодна, то участь ее становилась еще печальнее: едва она старилась и переставала приносить деревне пользу, никчемную пустышку быстренько отдавали Сборщикам.

Ничего себе размен, да?

Я тяжко вздохнула: вот и еще одна причина, по которой я не могла покинуть Невирон. С этой порочной практикой нам еще предстояло что-то делать. Но что ты сделаешь, если этим живет вся страна, от мала до велика? Если эта жуткая правда даже большинством женщин воспринимается, как норма жизни? Лишь жалкие единицы вроде сидящих напротив девчонок рисковали идти наперекор традициям и сбегали в полную неизвестность; единицы бросали уют родной (или неродной) деревни, наотрез отказываясь превращаться в родильную машину. Тогда как основная масса вполне довольствовалась ролью свиноматки и охотно жирела на дармовых харчах, время от времени раздвигая ноги перед теми, на кого укажут.

К сожалению, многим такой образ жизни казался привлекательным. И многим от него не хотелось отказываться. Дескать, кормят, поят, работать не заставляют, в поле не гонят, воду таскать не надо... знай, сиди себе и покачивай на руках растущее пузо. А то, что мужиков приводят... так и ладно. Чай, от бабы не убудет. За такое-то вознаграждение...

Тьфу!

Я снова вздохнула, а потом неожиданно "призналась":

— Этот сморчок на меня глаз положил. Сразу, как только в возраст вошла. Но пока жива была бабка, никто не трогал — она Ведьмой была. Вот и помалкивал староста. Молчал, когда один раз уже отказала выдавать. Но недавно бабушка Айна померла...

— Ведьма? — изумленно переглянулись циркачи, а потом уставились на меня совсем другими глазами.

И я их хорошо понимаю: в Невироне быть Ведьмой — совсем не то, что в эрхе Дагон. Ведьма — женщина уважаемая, знатная и богатая. Быть Ведьмой в Долине — значит, получить прямое благословение Айда, вместе с его помощником-шейри и волей, которую Он высказывал через призванного из Тени демона. Ведьмы почитались здесь наравне со жрецами. Их уважали. Их чуточку боялись. Но они, в отличие от жрецов, всегда были близко. Всегда под боком. Если в деревне поселялась Ведьма, деревня была счастлива. Потому что это значило полное отсутствие болезней, это значило еще более щедрые урожаи, чем везде, это значило здоровые дети, крепкие семьи, больше девочек среди новорожденных... Ведьма — это целое сокровище для любой деревни.

Надо думать, что на меня уставились, как на внезапно найденный в мусорной куче бриллиант.

— У меня не оказалось ее дара, — поспешно пояснила я в ответ на жадные взгляды со всех сторон. — Она сразу сказала, но все равно берегла меня до последнего. А как померла в том году и это открылось... тут-то все и началось. Сперва этот мерзавец к дедушке приходил. Потом к Меру пристал. Но и там, и там получил отказ, после чего уже и угрожать начал. Сказал, что к следующему Важному Дню отдаст деда Сборщикам. Самым первым. Потому что, дескать, бесполезным он стал и совсем старым. Раньше-то бабка не давала, а теперь...

— И вовсе не так было! — неожиданно возмутился "дедушка". — Я сам ушел! Еще до жребия!

— Конечно, — грустно кивнула я. — Конечно, сам. А мы ушли вместе с тобой. Я, Мер, Эр... и даже Дей, которому, как видно, надоело на одном месте сидеть, но который о причинах все равно не расскажет. Да, Мер?

Миррэ фыркнул.

— А что я-то? Откуда мне знать? Я его, между прочим, с собой не звал! Сам увязался!

Дей на вопросительные взгляды циркачей совершенно спокойно пожал плечами и, всем видом показав, что намеки Мейра его ничуть не трогают, так же спокойно отвернулся.

— Вот так всегда, — не замедлил буркнуть миррэ. — Что ни спроси — только промолчит и отвернется.

— А что, было бы лучше, если бы он в ответ ворчал и огрызался? — тут же подколол побратима Эррей, но ло-хвард неожиданно отмахнулся.

— Да мне, в общем-то, все равно. Не хочет — пусть не говорит. Главное, что он нам трюки удачные делает и в дороге здорово помогает. На его "летающие кинжалы" всегда много народу собирается посмотреть. К тому же, Гайку он уважает, к деду с почтением относится... а уж кем был раньше, где жил до прошлой осени, как в нашу деревню пришел, и почему замолчал — не мое, по большому счету, дело. Не хочет говорить, и ладно. Лишь бы товарищем оставался хорошим. А он таким товарищем давно для меня стал. Да и для всех нас, я думаю, тоже. Да, молчун?

Дей улыбнулся кончиками губ и отсалютовал ножом, благодаря миррэ за столь деликатную поддержку. После которой ему можно было больше не опасаться настойчивых расспросов и ненужных подозрений. Правда, господин Ридолас слегка призадумался над новой информацией, но оно и ладно — пусть лучше поразмыслит сейчас, чем какие-то сомнения возникнут у него гораздо позже.

— Да и куда бы я вас одних-то отпустил? — продолжал, тем временем, громко рассуждать миррэ. — То, что мать с отцом рано сгинули, я как-то пережил. Бабку тоже, как положено, проводил к Айду. Но потерять еще и вас... нет уж. Неужто моя сила нигде не пригодится? Вот подождите — как денег накопим, я себе где-нибудь кузню хорошую поставлю. Ну, побудем немного чужаками. Ну, привыкнем потом. Главное, умение у меня есть — проживем как-нибудь. Вот еще немного подработаем и тут же встанем.

Я слабо улыбнулась.

— Конечно, брат. Непременно встанем.

— Да, Мер у нас молодец, — довольно проскрипел Родан, с кряхтением поправляя на себе теплое одеяло и активно прикидываясь немощным. — Это он придумал разные трюки народу показывать.

— Вообще-то, первой была Гайка, — "смущенно" отозвался Мейр. — Помнишь, как она однажды запела, а какой-то болван возьми да и скажи, что ей надо своим голосом Владыку Айда радовать? Ну, я и подумал...

Господин Ридолас задумчиво покосился в мою сторону. А потом посмотрел на Эррея. Выразительно так. Многозначительно. С явным подтекстом.

— Эр — наш старый друг, — поспешила пояснить я вместо лен-лорда. — Такой старый и близкий, что я уже и не помню, когда было иначе. Мы вместе росли. А теперь так же вместе путешествуем.

— Точно, — хмыкнул Мейр, беззлобно пихнув побратима локтем. — Причем, я даже знаю истинную причину его ухода!

Я сделала вид, что смутилась, а Эррей метнул на наглого миррэ предупреждающий взгляд. Но тот только оскалился еще больше и всем видом показал, что о намерениях "друга" догадывается очень давно. И, судя по всему, против ничего не имеет. Другое дело, что сама "причина" этих намерений пока молчит и старательно делает вид, что не видит обращенных на нее пристальных взглядов. Хотя от помощи, разумеется, не отказывается. Иными словами, в Невироне Эррею снова предстояло играть роль моей "пары". Но он, как мне кажется, не возражал. А после того, как мы лихо отплясывали в королевском замке...

Стоп. Не думать. Это сейчас ни к чему.

Я прикусила губу и поспешно затолкала неуместные воспоминания на самое дно. Туда, где они не смогут меня потревожить. И откуда не сумеют царапнуть душу острым когтем сожаления и горечи.

Господин Ридолас правильно расценил нашу выразительную пантомиму и заметно расслабился, наконец-то, сообразив, как мы смогли собраться такой странной компанией. Немощный дед, не пожелавший умирать на алтаре раньше срока, брат с сестрой, которая не захотела быть выданной замуж за нелюбимого, вероятный жених, не пожелавший ее бросить даже в трудных странствиях... что может быть прозаичнее?

Я подметила, как постепенно успокоилась блондинка Лика, и едва не хмыкнула, подметив, как разочарованно вытянулось лицо ее дружка. Лив у них, видать, ловелас еще тот. Не зря она его от себя ни на шаг не отпускает. Не зря так и держит краешком глаза. Явно ей есть, отчего так беспокоиться. И явно стоит ждать от него в ближайшем будущем осторожных расспросов.

— А он? — неожиданно кивнул на Дея сидящий рядом с хозяином юноша-гимнаст. — Я слышал, он хорошо бросает ножи?

— Хорошо, — без особого энтузиазма откликнулся Эррей. — Так хорошо, что Гайка без страха к стене встает и позволяет ему выбивать ее силуэт. И он выбивает. Всего за несколько бросков.

— А почему он не говорит?

— Немой, — хмыкнул Мейр. — Но слова понимает не хуже твоего, так что не вздумай его дразнить или выспрашивать насчет прошлого — тут же по ушам схлопочешь.

Парнишка тут же насупился, но Дей выразительным жестом показал, что уши драть никому пока не собирается, поэтому можно не бояться.

— Вот так и собрались, — заключил Родан, старательно подражая старческому дребезжанию. — Так теперь и ездим по дорогам. Если все получится, то скоро остепенимся. А там, может, и заживем лучше прежнего. Да, Гаечка?

Я тут же кивнула. После чего повернулась к артистам и неловко потупилась.

— Вы уж извините, что мы вас опередили сегодня. Но мы просто не знали, что поблизости бродит кто-то еще.

— Бывает, — на диво покладисто отозвался господин Ридолас. — Мы не в обиде. Да и получается у вас, если честно, весьма неплохо.

Я перехватила недовольный взгляд Лики и мысленно хихикнула: ну да, неплохо. Еще бы у нас плохо получалось, когда мы последние месяцы только и делали, что усиленно тренировались. С подготовкой Фантомов переквалифицироваться было раз плюнуть. А с моими знаниями вообще — нечего делать. Надо думать, что неизбалованным зрелищами невиронцам понравилось. И надо думать, что нас почти везде приглашали приезжать еще.

— А хотите, мы в следующий раз вместе поработаем? — "неожиданно" предложила я, заставив труппу изумленно вскинуться.

— Что?! — не поверил своим ушам господин Ридолас.

— Вместе, — повторила я, аж лучась искренней доброжелательностью. — Дорога все равно одна, ближайшая деревня попадется нам одновременно. Так давайте, чтобы никому не было обидно, поработаем вместе? Вы станцуете и посмешите, я спою, Лок покажет свои трюки, ребята посоревнуются в метании ножей и перетаскивании тяжестей... а? Что скажете?

— Ну, не знаю, — справедливо "усомнился" Мейр, выразительно смерив взглядом здоровяка Шигу. — Гаечка, а ты уверена, что это — хорошая идея?

— Но попробовать-то можно.

— Можно, — "неохотно" признал он. — Только я сомневаюсь, что сработаемся. Эй, здоровяк! А ты цепи какой толщины рвешь?

Шига криво усмехнулся и густым басом ответил:

— Да с твою руку будут.

— А прут винтом сможешь загнуть?

— Да я хоть тебя винтом загну, — гулко хохотнул гигант. — И вообще, кого угодно. Только смирно стой, и все будет нормально.

Миррэ фыркнул.

— Но-но, не задирайся. Я тоже кое-что умею.

— Вот и посоревнуетесь на помосте, — мигом "обрадовалась" я. — Народу наверняка будет интересно на это взглянуть. А если им еще предложить поспорить, кто победит...

— Это как мы с Эром в прошлый раз сделали? — тут же навострил уши Мейр.

— Именно.

— О. Тогда я готов. Мы тогда полную шапку серебра собрали всего за полоборота. Тут, главное, быть поубедительнее, чтобы поверили, будто мы всерьез.

— Шапку? — мгновенно подобрались циркачи, выразительно переглянувшись.

— Поверили? — разгорелись глаза у мальчишек.

Мейр лениво кивнул.

— Точно. Мы им такой поединок устроили на кулаках, что народ пришел в восторг. Только дрались не на самом деле, а просто показали, как можно. Нам за это столько монет набросали, что даже про Гайку почти не вспоминали. Я на треть кузни сразу накопил.

Господин Дул задумчиво нахмурил брови, напряженно размышляя над возможной выгодой. Потом покосился на своих. Поколебался. Но все же пришел к выводу, что за спрос денег не берут, и осторожно уточнил:

— А... нельзя ли поподробнее? На что именно вы спорили?

С опушки мы уезжали уже ближе к вечеру. Все вместе. И, разумеется, довольные до безобразия. Правда, довольными мы были по совершенно разным причинам, но это уже не имело значения, потому что основная цель была достигнута, а состав бродячей труппы дядюшки Дула увеличился почти вдвое.

Ось мы, конечно же, починили: с таким верзилой, как Шига, сделать это оказалось не так уж трудно. Когда понадобилось, он просто приподнял нашу повозку вместе со всем спрятанным в ней железом и держал на плечах, как греческий атлант, пока Мейр с Эрреем и Деем прилаживали обратно исправленную ось. Но так как она все равно оставалась ненадежной, внутри мы оставили одного Родана — как "вдрызг больного и ужасно немощного старика", для которого просто не нашлось другого места. Дей, будучи самым легким и стройным, взялся за поводья, Мейру и Эррею пришлось пересесть к новым соседям в первую повозку, чтобы, заодно, обсудить детали будущего совместного выступления. А я, конечно же, забралась в повозку к девушкам, стремясь наладить жизненно необходимые контакты на вражеской территории.

Всего через полчаса мы вполне непринужденно болтали о своем, о женском. Еще через час они перестали на меня настороженно коситься. А когда я сказала, что "Эр" действительно лелеет мечту однажды завоевать мое сердце, даже Лика заметно оттаяла и перестала подозревать меня в намерениях увести у нее завидного жениха. В смысле, Лива, которого не так давно пришлось гнать от нашей повозки чуть ли не пинками. Как оказалось, охочий до женского пола красавчик действительно питал некоторую слабость к бледнокожим и светловолосым девушкам, однако в моем случае ему точно ничего не светило, о чем я и поспешила сообщить ему заранее. За что, собственно, заслужила два совершенно различных, но очень выразительных взгляда, и ненадолго успокоилась касательно смазливого блондинчика.

До самого вечера мы оживленно болтали обо всяких глупостях. Обсуждали мужчин (как же без этого?!), наряды, тряпки... в общем, обычный женский треп, во время которого я старательно подмечала малейшие нюансы поведения попутчиц. А когда пришло время, и они все-таки дали волю извечному женскому любопытству, принявшись выпытывать подробности моего прошлого, то получили этих подробностей столько, сколько смогло изобрести мое буйное воображение. А потом начали делиться собственными воспоминаниями, выслушав которые я еще больше утвердилась в мысли, что с Невироном надо срочно разбираться.

Как оказалось, история Лики была как две капли воды похожа на мою "легенду". За тем исключением, что бабки-Ведьмы у нее в родственницах не имелось, поэтому заступиться перед старостой за сироту оказалось некому. А так как она являлась дочерью "откупной", да еще и пришлой чужачки, ее судьба была заранее предрешена: в деревнях незамужним молодкам без хорошего заступника находилось только одно занятие. Особенно, если они никому из местных не приходились родственниками. Другое дело, что после исполнения так называемого "долга", женщина имела полное право уйти в любое понравившееся ей место. И Лика этим правом воспользовалась. После того, как родила откупного мальчишку, а потом собственноручно отдала его Сборщикам. Больше она в деревне оставаться не захотела, поэтому сразу после Важного Дня собрала небогатый скарб и ушла куда глаза глядят, пока никому не пришло в голову отобрать у нее "метку".

У Дии история была другой: она, в отличие от подруги, росла в достатке. В какой-то из самых южных деревень, название которой предпочла не произносить вслух. Росла красавицей, умницей, на радость родителям. Потом выросла, влюбилась. Мечтала о свадьбе и собственном доме. И была так уверена, что все сбудется, что без колебаний отдалась избраннику в канун одного из местных праздников. А тот возьми, да и заяви потом на всю деревню, что случилось. Опозорил, одним словом, девку. Блудницей назвал. Родителям попенял, что вырастили такой согласной. Он, мол, проверить хотел, верна ли будет... ну, вот и проверил. А как закончил, так и не нужна стала: у него еще много таких дурочек было на примете. Вот девчонка и не выдержала — сбежала. Потом хлебнула горя у соседей. Тоже побывала в роли откупной матери, как Лика. Жить-то на что-то надо было, а к родителям и прежнему позору уже не воротишься. Потом ушла от соседей. Поблудила по дорогам. А когда совсем отчаялась, наткнулась на господина Ридоласа, в труппе которого и прижилась, наконец.

Юношу-гимнаста, как мне по секрету сказали, просто выкупили. Причем, щедро выкупили, за очень большие деньги: господин Ридолас отдал почти половину месячного заработка, чтобы выцарапать оставшегося сиротой мальчонку из рук Сборщиков накануне Важного Дня. Староста той деревни долго упирался, потому что имел свои виды на строптивого байстрюка. И угомонился лишь тогда, когда ему выплатили полную цену откупа для Сборщиков. После чего труппа дядюшки Дула стала богаче еще на одну обездоленную душу, мошна, соответственно, здорово опустела. А Брит с тех пор потому за ним и ходит, как верный пес, что прекрасно знает, от чего в самый последний момент спасся. Видимо, умирать на алтаре раньше срока он совсем не хотел. Даже во славу Владыки Айда.

Только о том, как мне шепнули на ухо, помалкивать надо было: жрецам не понравится настрой мальчика, если о нем вдруг узнают. А там и проверку могут устроить на лояльность Владыке. Какую и зачем, я, правда, не поняла, а расспрашивать поостереглась, чтобы не выдать собственного невежества. Но по выражениям лиц девушек и так догадалась, что это что-то весьма неприятное. Какой-то древний обряд, вероятно. Или ритуал, проводимый в одном из Храмов. В общем, ничего хорошего, я думаю, поэтому не зря мальчишка так цепляется за своего спасителя.

Шига, как выяснилось, был единственным в труппе, кто пришел в нее сам. Причем, совершенно добровольно, потому что считал, что нигде больше его диковатая сила не найдет себе достойного применения. Для того, чтобы стать кузнецом, ему не хватило умения. Пахать землю показалось неинтересным. Пасти скот — скучным. А вот в бродячем цирке — самое то. Дядюшка Дул... а тогда он был еще не таким старым и седым... принял его с охоткой, благо к тому времени своего прежнего силача он лишился по какой-то непонятной причине. Да и танцовщицам был безмерно рад, поскольку старая Дара давно уже утратила былую привлекательность и годилась лишь на то, чтобы развлекать публику затейливыми рассказами в перерывах между выступлениями.

Лива они нашли в какой-то таверне, где его едва не забили насмерть за скабрезные шутки про жрецов. Городская стража, естественно, постаралась. Но, хвала Айду, до смертоубийства не дошло. Только руки-ноги парню поломали, выбросили за пределы города, как шелудивого пса, и, брезгливо отряхнув ладони, снисходительно сообщили, что это ему еще крупно повезло. Повезло, потому что в канун Важного Дня церемониться с ним никто бы не стал. А так — гуляй, болван, и на глаза больше в том городе не показывайся. Да благодари милосердного Айда, что ни один жрец твоих шуток не слышал.

За долгий день я узнала многое из того, о чем только смутно подозревала. И еще не раз успела убедиться, что приняла правильное решение. Более того, после случайной оговорки Лики стало понятно, что с труппой мы не промахнулись: у господина Ридоласа действительно имелся пропуск в города. Точнее, в один город — Нерал, расположенный на самом юге страны. Тот, в котором стояла одна из нужных мне Пирамид. Осталось лишь уговорить его заглянуть туда на пару деньков, а там можно будет подумать и о возвращении. Ведь самое главное, смею надеяться, мы уже выяснили и вопрос с Голубым Огнем тоже окончательно закрыли.

Когда стало темнеть, повозки свернули с дороги и встали неподалеку от небольшого ручья, где умелые мужские руки сноровисто разожгли костер, а руки женские так же проворно сообразили горячий ужин. К тому времени мы со всеми перезнакомились, немного привыкли, разговорились, поэтому обычной неловкости, как это бывает в незнакомой компании, почти не ощущалось.

Лин вел себя просто безупречно. Лок тоже старался быть терпеливым и вежливым. То есть, в его понимании — ни на кого не рычал, зубы не скалил и не вскакивал с гневным рыком, когда кто-то рисковал подойти слишком близко. Даже на любопытных мальчишек, решивших его погладить, только зыркнул исподлобья, правда, так выразительно, что они сразу передумали с ним шутить. Но оно и правильно: хвард — это вам не ручной пес. С моей точки зрения он вообще проявлял чудеса терпимости, не набросившись на пацанов за такое оскорбление. Поэтому я была довольна. И даже более чем довольна, так что позволила ему пару часов пролежать у себя под левой рукой, блаженно урча на манер сытого кота.

Правда, на это безобразие уже искренне возмутился Мейр, так и не сумевший полностью избавиться от ревности по отношению к хварду, но у меня и для него была хорошая новость. Я полагала, что когда все уснут, а для миррэ настанет время оборачиваться, никто не помешает ему сделать это внутри нашей повозки. И никто не увидит, что на пару часов рядом со мной появится еще один блаженствующий зверь.

В общем, тем вечером мне уже наивно показалось, что все наши проблемы решены. И даже с облегчением подумалось, что в ближайшие пару недель никакого беспокойства у нас не будет. У нас все получилось, все удалось, наладилось, ближайшее будущее начинает, наконец, отчетливо вырисовываться...

Однако, как вскоре выяснилось, я ошибалась.

И ошибалась, что вдвойне неприятно, очень сильно.

Потому что, едва над лесом спустились плотные сумерки, а единственным источником света на поляне остался небольшой костерок, вокруг которого сгрудились две наших разношерстных команды, из ближайшего перелеска вдруг донесся знакомый до отвращения рык. Низкий, угрожающий, бархатистый... уверенный в себе рык взрослого кахгара, при звуках которого все мы дружно вздрогнули и буквально закаменели, совершенно отчетливо ощутив, как бежит промеж лопаток противный холодок. А когда из кустов неторопливо выступила массивная тень, я с огромным трудом удержалась, чтобы не призвать Эриол. Не говоря уж о том, что Фантомы все, как один, инстинктивно сгрудились вокруг меня, машинально нашаривая отсутствующие ножны, а у Лока из горла вырвался раскатистый, откровенно предупреждающий рык.

Но их можно понять: все мы слишком хорошо помнили, кто такие Твари. Слишком много их видели и убивали. Слишком долго учились реагировать на их появление молниеносным ударом и слаженными действиями хорошо сработанного боевого отряда.

До этого самого момента.

Потому что теперь это было неправильно. Теперь мы не могли ее ни ранить, ни убить, ни даже покалечить. Мы должны были неподвижно стоять, как парализованные суслики, терпеливо дожидаясь, когда голодная нежить уйдет сама. Покорно ждать, неотрывно следя за ней ненавидящими взглядами, беззвучно матюгаться про себя и, одновременно, отчетливо понимать, что именно в этот момент мы до отвращения уязвимы.

Увы. Как ни стыдно признавать, но появление Твари застало нас всех врасплох. Несмотря на всю нашу выучку, неплохое, казалось бы, чутье и немалый опыт Харона. Да, это было странно, непонятно, до ужаса неприятно, но против правды не попрешь: кахгар действительно стал для нас полной неожиданностью. И тот факт, что мы его нелепо пропустили, мог в одночасье разрушить тщательно продуманную легенду. Не говоря уж о том, что благополучный исход всего нашего предприятия попал под серьезную угрозу.

Лишь спустя несколько отвратительно тревожных синов мне все-таки удалось совладать с собственными рефлексами, затолкать обратно просящийся наружу Эриол, а потом сжать зубы и мысленно велеть резко напрягшемуся шейри:

"Лин, замри и скажи парням, чтоб никто не двигался. Кажется, наступило время проверить, так ли мы хорошо подготовились к этому визиту. И так ли хорошо нас защищают Айдовы "метки", как обещали".

— Глава 8 -

— Оу-у-у! — сдавленно простонал Бер, с трудом открывая глаза. — Какая, скажите на милость, сволочь ТАК двинула меня по башке?

На лоб тут же легла чья-то прохладная рука, а знакомый голос с невеселой усмешкой произнес:

— Ну что, живой?

— Ас?

— Я, демон зеленоглазый. Потерпи немного — пройдет твоя башка. Я немного силу не рассчитал.

— Ты?! — Бер в возмущении приподнялся с кушетки, но тут же со стоном повалился обратно, схватившись за висок. — Твою маму... Ас! За что?!!

Ас только вздохнул и потянулся за "синькой".

— За дело, брат. К сожалению, за дело. Ты хоть что-нибудь помнишь?

— Нет.

— То-то и оно. Лежи уж, чудовище. На, глотни разок.

— А чего так мало? — простонал Бер, слизнув с губ крохотную синюю капельку.

— А тебе больше нельзя, — хмыкнул брат, убирая лекарство. — Оказывается, ты у нас не только бабник, но еще и буйный. Плюс, жадный и нетерпимый к чужим ошибкам. К тому же, абсолютно не переносишь, когда тебе отказывают.

Бер измученно откинулся на подушку, пережидая безумную головную боль, и прикрыл глаза.

— Блин. Что я натворил-то?

— А что ты помнишь?

— Ну... тебя помню... как мы приехали, устроились... булка у нас еще была... вкусная... потом шум помню, тебя с оружием... девок каких-то, которые попытались нас... шетт! — Бер с новым стоном схватился за висок. — Ты чем меня бил-то?! Кувалдой?!!

— Нет, ногой.

— Зверь! Что я тебе сделал?!

— Ты нас чуть не подставил, — хмуро сообщил Ас, сжалившись над мучениями брата и выделив ему еще одну крохотную капельку "синьки". — Девки — ладно, плевать. Ничего бы со мной не случилось. Но вот то, что ты из-за них завелся... да еще и нас успел зацепить... ты хоть можешь себе представить, чего мне стоило сдержаться и никого не убить?! А если бы на моем месте оказался Гор?! А?! Если бы он Тень выпустил из-под контроля после того, как ты твердо вознамерился убить этих дурочек?!

— Да я не хотел! — измученно возразил Бер, отчаянно массируя раскалывающийся висок. — Мне они вообще были до одного места... пока в глаза им не заглянул и не почувствовал, что... злые они. До демона злые и страшно хотят выпустить кое-кому кишки. Вот скажи: что ты с ними сделал, что они так на тебя взвились?

— Я?! — ошарашенно замер Ас.

— Ты, ты. Или, думаешь, мне показалось? Думаешь, меня без всяких причин захлестнуло с головой так, что я даже не помню, что было дальше?

— Бер, постой... ты что... на самом деле не злился?!

— Нет, конечно! Что я, дурак — злиться на каких-то идиоток, размахивающих железками быстрее, чем скалками?!

— Ой-о-о-о... — чуть не схватился за голову Ас и, вскочив с кушетки, заметался по комнате. — Бер... шеттов сын... да неужто ты их просто ПРОЧИТАЛ?! Всего лишь коснулся их эмоций, и этого хватило, чтобы забрать их злость на себя, а выплеснуть уже в двойном размере нам на головы... нет! Не могу поверить! Это просто невероятно!

— Да? — слабым голосом поинтересовался снизу Изумруд, рискнув приоткрыть один глаз. — Что именно невероятно?

Ас замер на середине шага и шальными глазами уставился на обессилевшего брата. Который, впрочем, выглядел уже гораздо лучше, чем всего пару минок назад, и совсем замечательно по сравнению с тем, в каком виде они притащили его сюда тремя оборотами раньше. Более того, он даже на локте приподнялся довольно смело, с любопытством изучая потрясенное лицо Алого. А смотрел так внимательно и живо, что Ас со всей ясностью понял: проклятый Изумруд уже почти восстановился, однако так и не понял, что же с ним произошло.

Найдя взглядом первый попавшийся стул, Ас в изнеможении рухнул на него и неподвижно уставился на Бера.

— Что? — непонимающе моргнул тот.

— Бер...

— Ну что?! — вконец растерялся Изумруд. — Да что я такого сделал-то?! Что ты на меня так смотришь?!

— Мы в полной заднице, — наконец, механическим голосом сообщил ему "радостную" новость Ас. — Причем, в такой глубокой, что я даже не знаю, как будем из нее выбираться.

— Хочешь сказать, опять я виноват?!!

— Нет, — устало вздохнул Алый и потер гудящие виски. — Но проблема с тобой определенно серьезная. Прости за голову. Я не понимал, что происходит. Ты не виноват. Но что нам теперь делать, я, например, просто не представляю.

— Ас, ну что такое? — жалобно переспросил Бер, с трудом приняв сидячее положение и подвинувшись к брату поближе. — Клянусь, я не понимаю! Что произошло-то?!

— Ничего особенного. На меня некстати пытались напасть. Я защищался. Ты, увидев это, вспылил, и мы тебя всем миром потом успокаивали. К счастью, все-таки угомонили. Чудом. Дом не пострадал, лошади не поранились. Сад не сгорел. Так что, в общем и целом, все прошло относительно благополучно. Потом Алым я велел убираться по домам. Девушки выжили — Раэрн забрал их с собой, пообещав, что все уладит. Тебя принесли в дом. Остальные завалились спать, чем и занимаются до сих пор. Это — если в общих чертах.

— Да? А я тут тогда при чем?!

— Ты — Изумруд, — все тем же механическим голосом отозвался Ас. — Маг. Эмпат. Ты чувствуешь чужое настроение и способен его изменить. Кроме того, ты чувствуешь его настолько сильно, что можешь сам ему поддаться. И если только потеряешь над собой контроль, способен так усилить чужие эмоции, что им поддадутся все окружающие. Причем, кажется, тебе все равно, какие это будут эмоции. Если кто-то рядом с тобой крупно порадуется, ты, сам того не понимая, осчастливишь всех вокруг. Если кто-то всерьез позлится, из-за тебя толпа начнет впадать в неистовство. А если кто-то кого-то вдруг искренне возненавидит...

Ас пристально посмотрел на замершего Изумруда.

— Это будет настоящая война.

Бер звучно сглотнул.

— А теперь представь, что рядом окажемся мы: я, Ван, Гор со своей Тенью. И представь, что будет, если следом за тобой мы тоже потеряем контроль. Я — над Огнем, Ван — над молниями... как это едва не случилось сегодня.

— Вот демон, — побледнел Изумруд, уставившись в ответ диковатыми расширенными глазами. — Ас... я ведь не хотел... я даже не думал... я почти ничего не помню!

— Это-то и погано, — тяжело посмотрел Алый. — Рейдану хоть помнишь?

— С-с-с-трудом.

— Так вот, сегодня было гораздо хуже. Кажется, твои силы все еще растут, брат. И, кажется, это сулит нам грандиозные проблемы. Но самое плохое знаешь в чем?

— Нет. Меня убивать пора, наверное?

— Дурак, — бесстрастно отозвался Ас на мрачную шутку брата. — Самое плохое в том, что на каждую такую вспышку ты тратишь силы: и свои, и наши. А резервы у нас, как сам понимаешь, далеко небесконечны. И если мы истратим их на такие глупости...

Бер окаменел.

— Если мы вдруг разбазарим их за какие-то жалкие пару месяцев... да еще не выполним того, что обещали... кто от этого пострадает?

— Гайдэ!

Ас хмуро кивнул.

— Мы больше не сможем ей помочь. И мы напрасно потратим то время, которое она нам подарила. Зря уничтожим те резервы, которые она нам дала. Мы не сделаем того, что обещали. И не сможем ее защитить, когда для этого настанет время. Потому что если мы истратим все сейчас, нас некому станет подпитывать. В конце концов, даже Знаки истощатся и не сумеют нас удержать в этом мире. Гайдэ сейчас далеко. Она может не почувствовать опасности. А если она придет слишком поздно и обнаружит вместо нас с тобой только ржавую горку пустых доспехов...

Бер до крови прикусил губу и сжал кулаки, после чего резко встал и отошел к окну, за которым уже начали появляться первые звезды.

— Вот поэтому я тебя и ударил, — тоскливо закончил Ас, ставя на стол пузырек с "синькой". — Но что теперь делать, понятия не имею. Закрыть тебя от всего мира у нас вряд ли получится, да и не проживешь ты всю жизнь взаперти. Выходить с тобой на улицу вместе? Не знаю. Боюсь, если что случится, даже мне тебя не сдержать. Сегодня Ван и Гор вдвоем едва справились — вон, до сих пор отсыпаются и восстанавливаются. Уверен, их тоже зацепило. А ведь они, как и ты, без Амулетов. Значит, в любой миг тоже могут сорваться. И если подобное будет происходить всякий раз, когда ты на кого-нибудь слишком пристально посмотришь... если хотя бы раз кто-то из нас не удержится и все-таки поддастся... не знаю, Бер. Честное слово, я впервые в жизни действительно не знаю, что делать.

У Бера потемнело лицо, а пальцы сами собой сжались в кулаки.

— Значит, я должен получить это дурацкий Амулет, — стиснув зубы, прошептал он несколько синов спустя. — Ас, я просто должен. Любой ценой. Иного выхода нет. Проще самому тогда убиться, чем смотреть, как вы день за днем истощаетесь в попытках меня остановить. Если этого не сделать, то или я сам сгорю, когда в следующий раз поддамся чужим эмоциям, или же мы когда-нибудь сгорим все вместе... демон! Будь проклята эта сила! Оказывается, быть магом — это действительно страшно!

Ас тяжело вздохнул и, подойдя, положил руку ему на плечо.

— Ничего, брат. Мы что-нибудь придумаем. Не знаю как, не знаю когда, но мы достанем для тебя подходящий амулет. У магов ли, у Главы ли твоего Клана... честно или нечестно, но достанем. Клянусь. Ты только постарайся раньше времени не истощиться. И постарайся без причин отсюда не выходить.

— Спасибо, брат, — опустил голову Изумруд. — Кажется, теперь вам придется запирать меня в подвале. А то и связывать, как Гора, если уж у меня не выходит себя контролировать. Блин. Какая же это задница! Ты совершенно прав. Что я потом скажу Гайдэ?

— А что ты можешь ей сказать?

— Мне будет стыдно, брат.

— Тогда тебе придется сделать так, чтобы стыдиться не пришлось. А для этого знаешь, что надо?

— Нет, — вздохнул Бер.

— Тебе придется сделать так, чтобы по возвращении сообщить ей лишь одно: "я справился, сестра". Думаешь, она не оценит?

Изумруд слабо улыбнулся, но не стал оборачиваться, когда Ас, ободряюще хлопнув его по плечу, быстро вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Какое-то время просто стоял у закрытого окна, следя за тем, как медленно появляются на потемневшем небе яркие южные звезды. Затем опустил взгляд на правую ладонь. Бережно коснулся пальцами проступившего на коже белого шестилистника и неслышно прошептал:

— Я сделаю это, Гайдэ... клянусь, я сделаю что угодно, чтобы тебя не разочаровать...

— Итак, какие у нас планы? — выжидательно оглядел братьев Ван, когда следующим утром все собрались в холле. — К Главе Клана нам идти только через два дня. По улицам болтаться нежелательно. Бера вообще из дома выпускать нельзя. Но есть что-то надо. И Амулеты искать тоже придется. Ваши варианты?

Скароны, рассевшиеся кто куда нашел, дружно призадумались. Ас — у единственного окна, выходящего в сад, Адамант и Изумруд — в креслах по обе стороны двери, Сапфир — осторожно присев на последней ступеньке лестницы.

— На разведку мы вроде решили, что пойдем только ночью, — обронил в воцарившейся невеселой тишине Гор. — Насчет Бера согласен — его опасно отпускать в свободное плавание. Но и мы с вами не самые хорошие гуляки. Я бы предпочел вообще до темноты отсюда не выходить.

— С едой проблем не будет: Раэрн обеспечит всем необходимым, — мрачно сообщил Ас, кивнув в сторону своего изуродованного нарукавника, терпеливо ожидающего починки на подоконнике. — Но нам нужен кузнец. И, желательно, опытный маг, с которым можно было бы уточнить насчет временного амулета. Хотя бы для Бера.

— Вряд ли такой найдется. Бер у нас — слишком редкий экземпляр, чтобы надеяться на то, что ему подойдет простая защита. Думаю, Лин правильно сказал — меньше, чем на Амулет Главы Клана, можно не рассчитывать.

— Ага. Так мне его и дали! — язвительно отозвался Изумруд, разом насупившись и непримиримо сложив руки на груди. — Или предлагаете прийти к нему и бросить вызов? Дескать, отдавай, мерзкий узурпатор, мое законное имущество!..

— Может, так и придется сделать, — спокойно сказал Ас, заставив Бера поперхнуться. — Но это — крайний случай. Затевать тут войну нам совсем ни к чему. Сперва надо все проверить и досконально выяснить. Возможно, Глава Клана найдет другой выход из положения.

— Ну да, конечно. Больно надо ему — вникать в наши трудности!

— Ну, он же не захочет, чтобы кое-кто разнес ему тут половину квартала? — усмехнулся Ван. — Так что это в его интересах.

— В его интересах будет прихлопнуть нас побыстрее, чтобы не мешались под ногами, — проворчал Бер. — В это я поверю гораздо быстрее, чем в то, что кто-то вдруг озаботится нашими трудностями. И вообще, я вовсе не уверен, что хочу снова вступать в Клан!

Гор странно покосился.

— Почему?

— А зачем мне это надо? — раздраженно фыркнул Изумруд. — Что для меня лично может сделать Клан, чего не смогу для себя сделать я сам?

— Найдет тебе Амулет.

— И все, — кивнул Бер. — Ты прав. Но это — еще не повод, чтобы мы разделились.

Адамант странно наклонил голову.

— А кто тебе сказал, что нам придется разделиться?

— А ты разве не слышал, о чем говорили вчера Алые?

— Слышал. Немного. Но о чем конкретно сейчас говоришь ты?

— О том, что в каждом Клане свои законы, так?

— Так, — спокойно кивнул Адамант.

— Но при этом никакого родства между воинами разных Кланов нет и никогда не было, так?

Гор снова вынужденно согласился.

— Верно. И что?

— А то, что, по большому счету, вступив в их ряды, подчиняться мы станем ТОЛЬКО Главам своих Кланов, так?

Скароны выразительно переглянулись.

— А как же тогда Гайдэ? — наконец, мрачно заключил Изумруд. — И как же наша клятва? От нее что, придется отказаться? А если Главы Кланов не примут Ишту за Хозяйку? Если откажут ей в помощи? Мы что, тоже отвернемся и откажемся? Тоже дружно скажем ей "нет"?

— Глупости говоришь, — поморщился Ван. — Гайдэ мы никогда не бросим. Скорее, из Кланов выйдем, чем откажемся от сестры.

— Тогда зачем в них вообще вступать? — задал резонный вопрос Бер, с крайне серьезным видом оглядев нахмурившихся братьев. — Мы сюда зачем приехали?

— За Амулетами и разъяснениями, — задумчиво согласился с братом Ван. — За тем, чтобы научиться управлять своими силами.

— Так что нам мешает сделать это сейчас?

— Ты о чем? — удивленно повернулся Ас.

— Скарон-Ол — город не только воинов, но и воинских Школ, — многозначительно напомнил ему Изумруд. — Причем, большая их часть находится именно здесь, во Внешнем Городе. Для таких чужаков, как мы. Так скажите мне: если учиться мы можем, не подключая к этому Кланы... если амулеты мы можем просто спереть из Дворца (если уж красть, то, согласитесь, надо красть самое лучшее)... то зачем нам сдались сами Кланы?

Ван чуть не подавился.

— Погоди... ты же сам накануне нам все уши прожужжал, что тебя туда тянет и все такое прочее! Что нам надо кого-то найти и срочно пообщаться! А теперь, выходит, на попятную?!

— Я не хочу зависеть от Клана, брат, — поразительно серьезно посмотрел на него Бер. — Вчера я много думал над тем, что случилось. Вспоминал о том, что произошло и как вели себя Алые... и знаешь, что я заметил? Что эти самые Клановые не сделали ни единого движения, чтобы нам помочь. Ни один из них не заступил дороги этим ненормальным просто потому, что они были выше их рангом! Они просто не посмели вмешаться! А Раэрн собственную сестру не смог удержать от глупости! Хотя явно понимал, что она Асу — не соперник! А все почему? Потому что она — Первая! И вот когда я об этом подумал... когда вспомнил о том, что говорил когда-то Лин... знаешь, брат, я вдруг решил, что НЕ ХОЧУ оказаться в таком же положении, как он. И НЕ ХОЧУ безоговорочно подчиняться Главе Клана, искренне веря в то, что он НЕ УМЕЕТ ошибаться. Скажи: неужели тебя эта их фразочка совсем не насторожила?

— Ну...

— А меня насторожила! Ты только вдумайся! "Глава Клана не может ошибаться"... но это же бред! — возмущенно вскинулся Бер. — Глава Клана — человек! Смертный! Такой же, как ты или я! Считать, что он не умеет ошибаться, по меньшей мере, глупо! А они тут в это верят! Причем, все поголовно! Впрочем, хрен с ними — пускай верят во что хотят! Но Я-ТО в это верить не обязан! Не должен! И не буду!

Гор усмехнулся.

— Да тебя пока никто не заставляет. Еще неизвестно, чем все это обернется, хотя насчет Школ я готов с тобой согласиться — одно другому не мешает. Ас, что там Раэрн говорил насчет них? Кто там преподает?

— Обычно кто-то из Младших Кланов, — задумчиво отозвался Алый. — Магии у них практически нет (вернее, нет боевой), большая их часть работает в кузнях или по смежным профессиям. Оранжевые изучают телепорты, Коричневые экспериментируют с землей и адароновыми шахтами, Голубые управляют ветрами, Серые — металлами... а те, кто к магии вообще не приспособлен... их еще называют Белыми... чаще всего, целиком посвящают себя искусству боя. От рождения до самой смерти. Именно они основывают воинские Школы, в которых обучается большая часть чужаков.

— Раэрн сказал, что они — одни из лучших по "чистому" бою, без магии, — так же задумчиво припомнил Ван. — Считаешь, что нам стоит на этот счет полюбопытствовать?

— Но нам важнее именно те, кто может научить управляться с магией, — возразил Гор.

— К таким нас пока не пустят. А если и пустят, то придется открывать лица.

— Верно. Отсюда вывод?

Ас прикусил губу и надолго замолчал.

— Не знаю, — наконец, ответил он. — Чтобы идти в такую Школу, нам нужны хорошие средства, а их не так уж много. Но обучение без магии нам тоже абсолютно ни к чему. Что мне, просить Раэрна, чтобы провел нас в Старый или хотя бы в Новый Город? Искать учителей там? И всем подряд раскрываться, рискуя напороться на неприятности?

— Но раскрываться так и так придется, — снова возразил Гор. — Ты же собрался к Алым — значит, увидишь Главу Клана. А если хоть заикнешься про свой Амулет или он что-то почует, рано или поздно правда все равно выплывет наружу. К тому же, мы ведь хотели выяснить его возможности? Да и насчет Невирона стоило бы поставить вопрос как можно раньше... а будучи в масках, много ли мы там наобсуждаем? И много ли нас будут слушать?

— Предлагаешь подождать до разговора с Главой?

— Пожалуй, да, — кивнул Гор, одновременно прислушиваясь к настроению Тени. — Думаю, много мы в обычных Школах не приобретем. А вот если удастся убедить хотя бы один Клан в том, что с нами они получат больше пользы, чем без нас, вот тогда имеет смысл спрашивать у них про учителей и амулеты. Любые. Хотя бы на время, пока не найдем мага, которые сделает их под заказ. А еще я думаю, что нам действительно стоило бы сделать пару ночных вылазок в город, чтобы получше оглядеться. Вчера не получилось, потому что все слишком вымотались, но у нас есть еще две ночи, прежде чем принять окончательное решение. В конце концов, если Кланы не помогут, всегда есть возможность несанкционированного взлома.

— Чего? — озадаченно моргнул Ван.

— Одно из словечек Гаэдэ... Выкрасть, говорю, можем попробовать, как и предложил Бер. К тому же, в данном вопросе я с ним полностью согласен: если уж воровать, то сразу — королевскую казну. Чего мелочиться? Поэтому Дворец предлагаю осмотреть как можно раньше. Вдруг потом времени не будет?

— Придется проигрывать все варианты, — неохотно кивнул Ас. — Но начинаем с Алых. Я сегодня же ставлю задачу перед Раэрном. Днем прошу его притащить сюда хорошего кузнеца, а вечером пробуем вылезти на разведку в поисках подходов к Главе его Клана. Чем Айд не шутит — вдруг Бер окажется прав? И вдруг действительно иного варианта не останется? Терять Гайдэ ради Клана я тоже абсолютно не намерен. И если из-за этих Амулетов нас поставят перед выбором...

Тени мрачно переглянулись.

— Тогда я пошел отсыпаться, — первым поднялся Ван, прихватив из неразобранной с вечера сумки подсохшую булку. — Ас, тебе придется встречать гостей. Гору, наверное, следовало бы пообщаться со своей Тенью и выяснить, не знает ли она коротких дорог в местном лабиринте, а Бер... ну, думаю, Бер и ночью отоспится, так что ему сейчас — самое время караулить. Вы согласны?

Изумруд только крякнул на такую наглость, Гор удивленно хмыкнул, а Ас скупо усмехнулся и поднялся следом.

— Короче, вы слышали. Я пошел встречать Раэрна... вон, как раз его дейри у калитки замаячила... а ваша задача — обдумать все еще раз и к вечеру подготовить свои вопросы. Бер, идем — поможешь мне потрошить наших дорогих гостей на предмет воинских Школ. Ван, а ты отсыпайся — тебе вчера больше всех досталось.

— Спасибо, брат! Родина в моем лице тебя не забудет!

— Я тоже пойду, — хмыкнул Гор, поднимаясь с кресла. — С братом хочу пообщаться, пока есть возможность. А то вдруг вы мне потом не дадите? Пока, Ас. Пока, Бер. Постарайся держать себя сегодня в руках.

— Ну вот, так всегда, — недовольно насупился Изумруд, провожая уходящих скаронов сердитым взглядом. — Вроде бы ни в чем не виноват, а расхлебывать все равно мне приходится. И где справедливость, я спрашиваю?

— Не бурчи, — насмешливо отозвался Ас, подходя к дверям. — Будет и на твоей улице праздник... когда-нибудь... быть может... в каком-нибудь необозримом будущем...

Бер пренебрежительно фыркнул, но ворчать послушно прекратил. После чего на всякий случай проверил защитные амулеты на шее, в который раз за утро оценил свои резервы, тяжело вздохнул и приготовился держать себя в руках. Все-таки прав брат: еще одного такого испытания на прочность они могут не выдержать. Всего один срыв и...

"Я справлюсь, — твердо напомнил сам себе, ощутив слабое покалывание на правой ладони. — Обязательно справлюсь с этим дурацким даром. А иначе не стоило и воскресать".

— Глава 9 -

В Невироне, как я уже говорила, Тварей обитало немало. И простых, помельче, и таких, как этот напугавший нас взрослый самец, вышедший с наступлением ночи на охоту. Причем, говоря об испуге, я ничуть не преувеличиваю: только коренным невиронцам здесь абсолютно нечего опасаться — благодаря "меткам" они могут чувствовать себя спокойно в любом месте Долины. А вот чужаки... с нахально украденным "благословением" Айда... посреди ночного леса...

М-да.

Надеюсь, вы понимаете, какие чувства я испытала в тот момент.

Конечно, в благонадежности своей "метки" я уже успела предварительно убедиться, потому что в одну из самых первых наших с Лином вылазок намеренно полезла на рожон. К первой попавшейся фанре — мелкой, нестрашной и совсем неопасной. А затем еще к стокке — большой, толстой и определенно сердитой. Правда, рассердилась она только после того, как я (ради чистоты эксперимента) выволокла ее за хвост из логова, готовясь в любой момент воспользоваться Эриолом. Но тогда все прошло благополучно: Твари не обратили на меня никого внимания. Ни первая, ни вторая. И Лина не тронули, потому что в его гриву мы заранее вплели такой же полезный шнурок. Ну, и остальным, конечно же, повязали, чтобы жить в Невироне спокойно.

Более того: весь долгий месяц нас действительно никто не тревожил. Ни днем, ни ночью. Мы путешествовали по Невирону, как по самой обычной стране, едва не забыв, что это, собственно, вотчина некромантов. А благодаря искреннему радушию и невероятному гостеприимству местных жителей, ночевали не в лесу, а преимущественно в деревнях, на сеновалах и в сараях, под надежной защитой (как звучит, а?) святилищ Айда. Но даже с учетом этого факта вокруг нас было так неприлично тихо, что я, грешным делом, уже начала подумывать, что Тварей тут, вопреки досужим домыслам, не так уж и много. Или что они все сосредоточены возле границы со Степью, будучи приученными не толкаться возле оживленных трактов. Все-таки не встретить ни одной за целый месяц — это серьезный повод усомниться в прежних выводах, согласитесь?

А вот сегодня — такой неприятный сюрприз. Которого, кстати, я не только не ждала, но и почему-то совершенно не почувствовала. Впрочем, ладно я — мои Знаки спят беспробудным сном и вполне могли не отреагировать. Но Лок? Мейр? А Лин, в конце концов?! Почему не поняли они?! Почему не предупредили?! Не почувствовали?! Почему появление этого гада стало для нас ТАКОЙ неожиданностью?! Угу, блин, неожиданность... детская! Сотни этак на полторы килограммов живого веса, почти с метр в ширину и метра под два в длину! С зубами, когтями и почти неуязвимой броней из прочного хитина. Без адарона такого не одолеть. Но адарон сейчас далековато — чтобы его достать, надо суметь допрыгнуть до повозки и раскурочить все дно, успев в считанные мгновения напялить брони, похватать оружие, а лишь потом вступать в бой.

Как считаете, кахгар будет ждать, пока мы соберемся?

Вот именно. Правда, один он для нас неопасен. Одного я завалю без проблем. Сама. Даже без чужой помощи. Но вот с Невироном после этого придется спешно распрощаться.

Стоит ли оно того?

Не знаю.

А выбор-то делать надо уже сейчас...

Я едва не застонала с досады.

Черт! Ну, как же мы его пропустили?! Как прохлопали ушами?! Фантомы, блин! Элита Фарлиона! Лучшие из лучших — и так облажались! Вот же он — кахгар! Самый настоящий! Не бред, не глюк и не привидение! Стоит напротив, сволочь, скалится нахально, а мы только-только от шока отходим! Как дураки, ей богу. Просто срам какой-то. Так привыкли полагаться на свои способности, что первый же промах надолго выбил нас из колеи. Но кто ж мог знать, что так получится?! Кто мог знать, что Твари тут какие-то особенные?! Он ведь особенный, правда? Если уж его ни Знаки, ни хварды, ни шейри не ощутили? Обычного мы бы непременно засекли еще на подходе. Это железно. Обычный не сумел бы подкрасться к нам белой полярной лисичкой. Да еще так, чтобы НИКТО этого не понял и не встревожился. Отсюда вывод?

Я прикусила губу.

Черт.

Кажется, мы чего-то не учли. Кажется, мы далеко не все узнали о местной нежити. И, кажется, это наш первый, но поистине грандиозный и ОЧЕНЬ серьезный прокол, потому что стоящий напротив кахгар точно не совсем обычный. Вернее, он ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ необычный. Но, что самое ужасное, еще неизвестно, сколько тут бродит таких вот "необычных" Тварей. Если "метки" окажутся против них бесполезными или если у "благословения" Айда есть какой-то срок годности, о котором мне не сказали, вот тогда, как говорится, нам каюк. Придется срочно уносить ноги, да еще так, что пятки будут в спину влипать. Потому что одно дело — простые чужаки на территории Невирона, а совсем другое — я, Ишта. Да еще не ахти какая опытная в обращении со своими Знаками. Пусть они и спят сейчас, пусть их невозможно засечь ни одному жрецу, даже если мы вдруг нос к носу столкнемся, но кахгар — не жрец. Ему не надо брать меня за руку, чтобы почуять аромат моей силы. Достаточно просто подойти и хорошенько обнюхать.

А еще мне очень не хочется думать на одну крайне неприятную тему. В частности о том, что мы могли в своей беспечности... не зная некоторых особенностей местных Тварей... не заметить кого-то еще. Скажем, другого кахгара с такими же способностями. Или еще кого покруче. Мало ли кто тут бродит в ночи? Мало ли, как хитро научился скрывать Темный Жрец следы присутствия своих созданий? Если уж мы целого кахгара ушами прохлопали...

Боже.

Нет. Точно не хочу об этом думать!

Я краем глаза проследила за тем, как привычно поднимаются и окружают своих лошадей циркачи. Как относительно спокойно низкорослые лошадки косятся на страшную нежить, даже не думая лягаться или визжать от страха. Как горят удивлением и почти что восторгом глаза племянников господина Ридоласа (еще бы! никогда в жизни настоящего кахгара не видели!). Подметила, как одновременно с этим дружно напряглись мои парни. Ощутила, как с тихим рыком прижался к моим ногам Лок. Увидела бесшумно скользнувшего за наши спины Лина, готового по первому знаку сменить обличье и разорвать кахгара на куски. С неудовольствием констатировала, что им с большим трудом удается изображать вселенское спокойствие, а потом решительно тряхнула головой и негромко сказала:

— Лок, сидеть. Дедушка, не двигайся, пожалуйста. Ничего страшного. Он нас понюхает и сразу уйдет.

На меня обратились сразу несколько шальных взглядов.

— Айд мудр и милосерден, — твердо сказала я, разглядывая шумно дышащую Тварь, замершую от нас на расстоянии всего десятка шагов. — Он не допустит плохого.

— Покажите ему "метки", — неожиданно подал голос господин Ридолас. — Он их чует, но не видит. Покажите.

Мы поспешно закатали рукава, последовав примеру циркачей, и послушно продемонстрировали Твари одинаково черные, сплетенные из толстой кожи шнурки. Лин и Лок, разумеется, демонстрировать ничего не стали, но от них этого и не требовалось, потому что в деревнях (для того, чтобы нежить не утаскивала скотину прямо из коровников и овчарен) на стены наносились особые охранные заклятия, как бы сообщающие нежити, что именно эти животные неприкосновенны. Если же встреча с Тварью происходила на пустынной дороге, как сейчас, например, то людям было достаточно лишь обозначить свои права на животных. В данном случае, просто их окружив. И нежить, по идее, должна была оставить чужое имущество в покое. Но если вдруг она оказывалась слишком голодна, чтобы устоять перед соблазном, то разоренный хозяин имел полное право обратиться в город за компенсацией, каковая, к слову говоря, ему немедленно выплачивалась. Так что в любом случае крестьяне ничего не теряли, кроме времени на приобретение новой лошади или коровы. Ну, и собственных нервов, конечно, потраченных во время неаппетитного зрелища поедания своего любимого коня (козла, пса или еще кого) голодной Тварью, так не вовремя решившей выбраться из темного леса.

При виде наших "меток" кахгар недовольно заворчал, однако с места не сдвинулся. Так и принюхивался, гад, заставляя гулять по нашим напряженным спинам целые толпы холодных мурашек. Бояться мы его не боялись, это точно. Но проблем из-за дурной Твари могло возникнуть... миллион. Причем, совершенно ненужных проблем. Лишних. Тех, которые нам тут совсем ни к чему.

Почувствовав на себе пристальный взгляд нежити, я поспешно опустила глаза и, пользуясь спинами братьев, как прикрытием, осторожно спрятала левую руку за спину. А когда кахгар сделал медленный шаг навстречу, вообще засунула ее в карман. Поближе к мягкому месту и, конечно же, к Локу, от которого совершенно правильно несло мокрой псиной. А еще — к Мейру, который тоже пах довольно специфически. Правда, несколько иначе, чем человек, но мне было все равно. Главное, чтобы прикрыл на минутку.

Кахгар сделал второй шаг, не отрывая от нас внимательного взгляда.

Я сжала зубы и совсем опустила голову. Парни дружно сдвинулись, прикрывая меня своими телами, и ощутимо подобрались, почти одновременно кинув напряженные взгляды на оставшуюся в стороне повозку.

Тварь шагнула снова, наконец, оказавшись у самого нашего носа и отгороженная от лакомого куска (это я о себе, кто не понял) лишь тревожно застывшим Роданом. Секунду принюхивалась к его лицу, жарко дыша несусветным смрадом. Потом опустила морду к его левому запястью. Обнюхала разом взмокший шнурок. Оглядела Эррея. Мейра. Жмущегося к моим ногам хварда, который рычал уже не переставая. Наконец, снова повернулся ко мне, полностью игнорируя замершую неподалеку труппу Дула, и медленно, настороженно, как-то очень настойчиво потянулся влажным носом.

Я затаила дыхание, машинально нащупывая рукоять Эриола.

Кахгар угрожающе надвинулся на Родана, вынудив его прижаться ко мне мокрой от пота спиной. Потом недобро навис сверху, ненадолго открыв уязвимую точку над грудиной... я даже почувствовала, как дернулись руки у нашего "дедушки"... жаль, до кинжала было не дотянуться, а то не ушел бы, гад... точно бы не ушел...

А кахгар вдруг шумно вдохнул, чуть не заставив меня матюгнуться, с недовольным ворчанием открыл кошмарную пасть и вдохнул снова, уже не отрывая от меня горящего взгляда. Потянувшись еще дальше, почти коснулся носом моей груди, отчаянно рискуя схлопотать полметра железа в ту самую уязвимую точку... властно отодвинул плечом Родана... не обратил внимания на привставшего Лока... не заметил недобро оскалившегося Лина, в любую минуту готового вернуть себе истинный облик... наконец, учуял что-то, урод: насторожился, глухо зарычал...

И тут над моей головой кто-то громко, противно каркнул. Так внезапно, пронзительно и мерзко, что мы аж подпрыгнули от неожиданности. И едва не шарахнулись от пролетевшей сверху невнятной тени, почти задевшей крылом мои светлые волосы.

Кахгар вздрогнул тоже и, к моему немалому удивлению, вдруг подался назад, отыскивая растерянным взглядом гнусного возмутителя спокойствия. Родан при этом чуть не упал, Лок задрожал от скопившегося внутри дикого напряжения. Лин отчетливо скрежетнул удлинившимися зубами. А изрядно упитанный ворон, оглушительно каркнув снова, тяжело вспорхнул на ветку точно над моей головой, пристально уставился на Тварь сперва одним круглым глазом, потом вторым. Наконец, негодующе каркнул в третий раз — скрипуче и совсем уж противно, после чего кахгар как-то странно втянул ноздрями резко загустевший воздух, секунду подумал, заколебался, а потом медленно, очень неохотно отвернулся.

Нервно сглотнув, я осторожно скосила глаза наверх и в сторону, чувствуя, как заполошно колотится сердце и как стремительно немеют кончики пальцев, судорожно вцепившиеся в рукоять Эриола. Однако это действительно оказался всего лишь ворон — крупный, тяжелый, размером почти с гордого орла. С такой же величественной осанкой. Длинным блестящим клювом. Совершенно черный от ноздрей до кончиков крыльев. Наглый. Откормленный. И с такими крупными, почти что совиными глазами, что мне даже почудилось в них что-то знакомое.

Кахгар, тоже подняв голову, шумно выдохнул в сторону нахальной птицы и странно вильнул гибким хвостом, как будто раздумывал: допрыгнет дотуда или нет? Но потом, видно, все же решил не уподобляться гигантскому кузнечику — отвернулся, недовольно рыкнул, а затем медленно, величаво, с царственной неторопливостью скрылся в кустах. Позволив нам первый раз за почти бесконечно долгую минуту нормально вдохнуть и отереть с лиц внезапно выступившую испарину.

"П-повезло, — дрогнувшим голосом сказал Лин, когда опасный гость полностью исчез из виду. — П-повезло, что вран его отвлек. Мне уже показалось..."

"Мне тоже, — с невольной дрожью призналась я, осторожно оглядывая притихший лес. — Но, кажется, "метки" все-таки работают. Он даже на Лока не обратил внимания".

Сидящий у моих ног хвард прерывисто вздохнул и измученно опустился на подрагивающие лапы. Судя по всему, для него это было еще более трудное испытание, чем для всех остальных. Нежить для хварда — самый страшный и ненавистный враг. Кровный враг. Непримиримый. С которым они издавна сражались до последнего вздоха и последней капли крови. Такими уж их создали. А он, бедняга, сегодня только молча сидел, с отчаянием глядя на то, как какая-то Тварь собирается меня сожрать. Терпел из последних сил, страдал, беззвучно выл, не зная, как выдержать этот трудный бой с самим собой. Но все-таки справился, сдержался, сумел устоять на месте. Хотя обессилел за это недолгое время так, как и в Хароне не всегда выматывался.

Наткнувшись на полные неподдельной паники зеленые глаза, я быстро опомнилась, стряхнула недолгое оцепенение и тут же присела на корточки, поглаживая вздыбленную шерсть хварда и шепча в мохнатое ухо всякие глупости. Лаская его, успокаивая, помогая прийти в себя. До тех пор, пока запоздало возникшая дрожь в мохнатом теле не сошла постепенно на нет, а сам он с тихим стоном не уткнулся в мои колени.

— Все хорошо, Лок. Успокойся, все в порядке. Он ушел.

Оборотень только слабо заскулил, испуганно прижавшись ко мне всем телом, словно не веря, что опасность миновала. И лежал в этой позе так долго, будучи не в силах успокоиться, что его пришлось поднимать чуть ли не силком. И собственноручно отводить к повозке, огибая оставленные Тварью следы, как противопехотные мины.

Боюсь, в тот миг он действительно находился на грани. Кажется, опасная близость кахгара всерьез вывела его из равновесия. Еще бы немного, и он бы перекинулся. Нежити не хватило совсем немного времени, чтобы спровоцировать импульсивного хварда на опрометчивый поступок. Если бы не ворон...

Опустившись на траву рядом с обессиленным оборотнем, я украдкой покосилась на спокойно расходящихся циркачей, уже начавших заниматься привычными делами, а потом — на дерево, где сидел наш спаситель-вран. Нашла его сразу, несмотря на темень и то, что его черное оперение почти терялось во мраке. Нашла так, словно бы знала, куда надо смотреть. Получила в ответ очень пристальный, подозрительно разумный взгляд и чуть вздрогнула, внезапно похолодев от непонятного предчувствия. Но не успела оформить его в четкую мысль, как птица тяжело сорвалась с ветки и, хрипло каркнув напоследок что-то невразумительное, смазанной тенью унеслась в темноту. В сторону, противоположную той, куда ушел недовольный кахгар.

— Ну, Гайка... — тихо шепнул мне Родан, неспешно приковыляв и грузно опустившись по другую сторону от измученного хварда. — На этот раз он был БЛИЗКО.

— Очень близко, — так же тихо согласилась я, с трудом успокаивая грохочущее сердце. — Но "метки" все-таки работают. Даже на мне. Теперь в этом можно не сомневаться.

— Знаешь, я больше не хочу проверять их работу ТАКИМ способом!

Я вздохнула.

— Извини. Но я его даже не ощутила.

"И я, — дрогнувшим голосом сообщил пришедший в себя Лин. — Они тут какие-то неправильные. У них нет ни дейри, ни запаха, как у наших. Как призраки, в самом-то деле. Боюсь, я даже не смогу вас предупредить, если появится кто-то еще. И боюсь, на самом деле я зря вас уверял, что вокруг нет ни одной Твари. Рано мы обрадовались. Наверное, у меня что-то не так с носом?"

"Нет, мой хороший. Это у них что-то не так с аурой".

"Мне все это ужасно не нравится" — нервно вздрогнул шейри, пугливо покосившись по сторонам.

"Никому из нас не нравится, — хмуро отозвалась я. — Но работать надо. Если я прикажу, ты сможешь научиться видеть их заново? Так, чтобы больше ни одна Тварь не сумела подобраться к нам незамеченной?"

Лин, отставив в сторону нарождающуюся панику, задумчиво махнул коротким хвостом.

"Наверняка".

"Тогда видь. Я хочу знать, где и когда нас снова найдут неприятности".

"Мне надо увидеть ВСЕХ Тварей, которые есть поблизости?" — зачем-то уточнил Лин.

Я беспокойно покосилась на раздавленного, откровенно пришибленного хварда, запоздала поняла причину его глубокой депрессии (кажется, он действительно не почуял Тварь и теперь искренне переживал на этому поводу), а потом решительно кивнула.

"Да, Лин. Всех, кто есть в радиусе дневного перехода. Думаю, мы слишком рано расслабились и много чего упустили в отношении местной нежити. Вероятно, Жрец нашел какой-то способ сделать их невидимыми для обычных поисковых заклятий и чуткого нюха хвардов. Думаю, вы ВСЕ его не узнали. И ВСЕХ он умудрился обвести вокруг пальца. Даже меня. Поэтому, друг мой, я хочу, чтобы ты перестал переживать по этому поводу и научился видеть их любыми — старыми, новыми, с заклятиями или без. С этими непонятными умениями или без оных. С защитой или без нее. Я хочу, чтобы ты научился находить их всегда и везде, несмотря ни на какие уловки. Ты понял?"

"Да, Хозяйка, — чуть изменившимся голосом отозвался мой персональный демон и ненадолго прикрыл глаза. После чего вытянулся струной, настороженно повел носом и вдруг так резко обернулся, испуганно округлив пожелтевшие от тревоги глаза, что у меня что-то неприятно сжалось внутри. — О, нет! ГАЙДЭ!!!"

Я постаралась не выдать своей тревоги.

"Что, Лин? У тебя получилось?"

"Аллар всемогущий... Гайдэ... Гайдэ, это что-то невероятное!"

"Что именно?"

"ОНИ!" — чуть не взвыл шейри, разом растеряв недавно обретенную уверенность.

Я сжала челюсти и как можно спокойнее посмотрела:

"Кто ОНИ, Лин? Ты о Тварях?"

"ДА! ГАЙДЭ, ЭТО ПРОСТО КОШМАР!!"

"Говори".

Голос Лина чуть не сорвался на визг.

"Они... они повсюду! Сотни! Тысячи! Миллионы! ГАЙДЭ! ОНИ ВЕЗДЕ! ПРОСТО ВЕЗДЕ!!! Я никогда в жизни столько не видел! И ВСЕ ОНИ сейчас за нами следят! ВСЕ! Понимаешь?!!"

Я сделала глубокий вдох. Выдох. Снова вдох. Потом медленно поднялась с земли, обошла ничего не понимающих братьев. Ободряюще похлопала по плечу Эррея. Улыбнулась господину Дулу. Успокаивающе кивнула Родану. Мельком сжала руку Мейра, искренне радуясь тому, что под платьем не видно, как сильно у меня подрагивают коленки. Потом подошла к мелко вибрирующему "коньку" и ласково провела рукой по холке.

— Успокойся, мой хороший. Все нормально. Все в порядке. Тебе ничего не грозит.

"ТЕБЕ ГРОЗИТ!" — на меня в упор уставились два круглых, насмерть перепуганных глаза.

Блин. Нам только демона-паникера в отряде не хватало! С его-то способностями впадать в неконтролируемую истерику... ох, мама. Нет. Только не это. Хватит того, что мое сердце уже в пятках. А если он вдруг начнет вопить благим матом и метаться по лесу, завывая раненым бизоном, нам точно крышка.

Я требовательно положила левую ладонь ему на лоб.

"Тихо, Лин. Хватит трястись. Успокойся. Встань ровно. Погаси глаза. И скажи мне еще раз: где они? Где Твари, которых ты нашел?"

"Везде, — убито прошептал Лин, послушно перестав дрожать и спрятав за полуопущенными веками неестественный блеск своих странных глаз. — Под землей, в траве, на деревьях, в небе... они ПОВСЮДУ! Но я НИ ОДНОЙ до этого мига не видел и не чувствовал. ВООБЩЕ! И Лок не чувствует. И Мейр. НИКТО. Как будто их нет. Как будто они вовсе не существуют. Я не могу этого понять. Все странно. Неправильно. Такое впечатление, что они даже не Твари в полном смысле этого слова, а только Тени тех Тварей, которые тут некогда обитали! Но они все видят, Гайдэ. Они постоянно следят за нами. Следуют по пятам. Они все слышат, чувствуют. Понимают. И они не узнают тебя только потому, что твои Знаки ОЧЕНЬ хорошо спрятаны!!!"

Я прикрыла глаза.

Так, спокойствие... только спокойствие. Дело у нас, конечно, не житейское, но если я сейчас брякну какую-нибудь глупость, то станет гораздо хуже. Причем, всем нам. Особенно, ни в чем не повинным циркачам, которые могут оказаться нежелательными свидетелями нашего разоблачения и с которыми потом придется срочно что-то делать. Нет, трупов мы, конечно, постараемся избежать, но кто знает, во что конкретное выльется эта правда. Вдруг они все-таки отреагируют неадекватно? Вдруг Мейр был прав насчет "стукачей"? И вдруг после этого нам придется прибегать к крайним мерам?

Так что спокойнее... как можно спокойнее... нас ведь еще не сожрали? Нет. Не попытались сцапать? Тоже нет. Не арестовали, не загрызли, не раскрыли... значит, все не так страшно, как кажется на первый взгляд. И, значит, никакого повода для истерики нет. По крайней мере, я ОЧЕНЬ стараюсь в это поверить.

"А что это за Твари, Лин? — ровно спросила я. — Знакомые нам или какие-то новые?"

"По всякому, — механическим голосом отозвался напряженный, как струна, демон. — Но на деревьях от них все черно. На каждой ветке. На каждом листе кто-то есть. И на земле тоже. И в кустах. Только они маленькие очень, с твою ладонь. Маленькие копии тех, обычных Тварей, которых мы знаем и которых уже убивали. Они — как Тени. Как призраки, духи. Но мне почему-то кажется, что стоит им только захотеть, и они тут же станут настоящими".

"Хочешь сказать, что сейчас они только наблюдают, но в любой момент из Теней могут превратиться в обычную нежить?"

"Да, — неслышно прошептал Лин, измученно прижимаясь к моей руке. — Я не знаю, как это вышло. Не знаю, почему их ТАК много. Но мне страшно представить, если в один прекрасный день ВСЕ ОНИ оживут".

У меня предательски дернулась щека.

"Думаешь, мы поэтому не почуяли кахгара?"

"Наверняка. Скорее всего, он был таким же призраком, как все остальные. Но потом что-то привлекло его внимание, и он ожил. Пришел, принюхался, ушел. А теперь снова стал Тенью. Я даже вижу его!"

"Где?" — все так же неестественно ровно спросила я, стараясь вы выдать собственных чувств.

"Слева от тебя. В кустах. На самом деле он никуда не делся. И он следит за тобой, Гайдэ. Следит неотрывно, как будто действительно узнал".

Я осторожно покосилась на совершенно пустые кусты, в которых вообще ни черта не видела, кроме сочной зеленой листвы, и нахмурилась.

"Лин, а ты уверен, что такое бывает?"

"Нет, — с несчастным видом отозвался шейри. — Но я вижу их ВСЕХ. Как ты мне приказала. Весь лес кишит ими, насколько хватает глаз. И они то оживают и бегут на поиски добычи, то снова превращаются вот в ЭТО!"

"Может, ты видишь просто дохлых Тварей?" — неуверенно предположила я.

"Они и так дохлые! Они не могут умереть по-настоящему! Когда мы их убиваем, они всего лишь уходят в Тень! Так всегда было! Но здесь их научились не просто призывать, а дали возможность свободно переходить туда и обратно! Понимаешь?!!"

Вот уж когда я отложила ненужные переживания в сторону и заметно нахмурилась.

"Подожди, Лин. Я не совсем поняла. Ты имеешь в виду, что ЭТИХ Тварей мы уже не сможем нормально убить? Раз они свободно меняют форму?"

"НЕТ! Мы не сможем их убить просто потому, что они и так мертвы! Но, в отличие от обычных Тварей, эти — действительно НЕЖИТЬ! И их действительно нельзя уничтожить, потому что, как только мы отправим их в Тень, они тут же вернутся обратно! Теперь понимаешь?! Их даже кормить не надо, когда они в состоянии призраков! Им не надо спать! Не надо есть! Днем они дремлют, не боясь солнца и не забираясь в свои норы — на Теней не действует яркий свет! Зато ночью они просыпаются и снова бодрствуют! Вот почему им не нужно столько людей на прокорм: они едят, только когда живые! А здесь таких очень мало! Они почти все — ТЕНИ! Самые настоящие Тени! Призраки! Чувствующие себя среди живых совершенно свободно! Как дома!!!"

"Хреново, — наконец, растерянно осознала я масштаб происходящего вокруг гадства. — Это что же... получается, они следят за каждым нашим шагом? С самого начала?! Неузнанные, незаметные и невидимые? Причем, невидимыми и нематериальными они остаются до тех пор, пока не случится что-то, что заставит их воплотиться в реальность, как сделал тот кахгар? И их много... так много, что нам и шагу нельзя ступить без того, чтобы об этом не узнали. Да еще наверняка слышат, о чем мы говорим. Видят все, что тут творится... хотя бы по ночам, раз уж днем любят поспать. Просто идеальная охрана для Невирона. Чудовищная армия, о которой никто за пределами гор не подозревает. Быстрые, как Тени. Неподвластные обычным заклятиям. Практически неуязвимые. Вечные. Неузнаваемые. Хорошо защищенные от поисковых заклятий магов и чуткого нюха оборотней. Но всегда готовые ожить по первому зову... о боже! Лин! Это что же получается?!!"

Шейри прерывисто вздохнул.

"Они могли видеть, откуда мы взялись"...

"Они могли видеть, кто мы такие! — пораженно сообразила я. — Могли почувствовать лишнее. Могли слышать наши разговоры. Они повсюду. Как шпионы. Вернее, они здесь ВМЕСТО обычных шпионов! С такими соглядатаями некромантам просто не нужна никакая армия! И это значит..."

"Что нам надо немедленно убираться, — мрачно посмотрел на меня Лин. — Если все так, то хоть одна Тварь наверняка уже дала знать Жрецу о том, что тут появились чужаки. И о том, что наши "метки" были украдены".

Я сильно вздрогнула, начиная откровенно нервничать.

"Они что, не работают?!"

"Работают — горят каким-то странным синим пламенем, если на них посмотреть так, как смотрят Твари. И так, как смотрю сейчас я. На вас на каждом они работают. И каждого обозначают, как "своих"... всех, кроме тебя".

Я вздрогнула снова.

"Почему кроме меня? Что со мной не так?!"

"Твоя "метка" светится красным, — очень тихо сказал демон. — Как и моя. Но что это значит для них — я не знаю".

Я прикусила губу и, медленно, как во сне, вернувшись к повозке, аккуратно присела на самый ее краешек, полностью проигнорировав готовящийся ко сну лагерь. Напрочь позабыв про кахгара, циркачи уже вовсю кипятили воду для каши. Кто-то разделывал свежее мясо. Кто-то доставал крупу. Мальчишки со смехом носились вокруг загадочно мерцающего костра. Господин Ридолас самолично проверял готовность варева в весело булькающем котелке. Девушки о чем-то оживленно разговаривали, попутно растягивая над местом будущей ночевки плотный тент от возможного дождя. Шига методично вбивал к землю деревянные колышки, работая громадным кулаком, как кувалдой. Брит уже стоял наготове с мотком веревки, чтобы закрепить "крышу" примитивной палатки на этих самых колышках. Мейр и Эррей, слегка отойдя от шока, тоже принялись обустраивать для себя нечто похожее. Родан, вопросительно поглядывая в мою сторону, так и сидел на земле, успокаивая разнервничавшегося Лока. Дей странно хмурился, пристально изучая кусты, где пару минок назад исчезла странная Тварь, а я... я тупо молчала, с трудом собираясь с мыслями и тщетно пытаясь себе представить, что совсем близко от нас таятся сотни и тысячи невидимых Тварей, способных в любой миг перекинуться в свой второй облик. Многочисленные. Вездесущие. Молчаливые. Внимательные и незаметные.

Однако именно этим по-настоящему страшные.

"Но тогда почему они не набрасываются? — наконец, спросила я, медленно подняв глаза на пришибленного демона. — Почему они, если все знают, до сих пор нас не тронули? Почему не накинулись? Почему позволили целый месяц гулять в блаженном неведении?!"

"Не знаю, — устало качнул головой Лин. — Я вообще уже ничего не понимаю. Никогда ничего подобного не видел и понятия не имел, что такое вообще возможно. Может, они следят не за всеми подряд? Может, у них нет приказа нападать на тех, на ком висит "метка"? Может, Жрец их каким-то образом контролирует и запрещает нападать без разрешения?"

"А могут ли они быть настолько разумными, чтобы понимать, что на нас висят ЧУЖИЕ "метки"? — как-то отстранено, все еще пребывая в прострации, обронила я. — Достаточно ли они умны, чтобы не просто видеть и фиксировать факты, но еще и сознавать, ЧТО ИМЕННО видят? Может, они — как роботы: подчиняются одной единственной заложенной программе? Скажем, с ходу жрать тех, у кого нет опознавательного знака? А всех остальных пропускать беспрепятственно, даже если "метки" чужие? И даже если чужаки спустились с небес, аки ангелы сизокрылые? Наверняка ведь такой "программы" в них никто не закладывал? Иначе нас бы сожрали еще на подлете. А мы безобразничаем тут больше месяца. Разнюхиваем, смущаем народ, выведываем и откровенно шпионим. Причем, совершенно безнаказанно и почти в открытую".

Ненадолго замолчав, я еще раз прокрутила в памяти последние слова Лина и напряженно добавила:

"Знаешь, я не думаю, что Жрец, если уже узнал о нас, упустил бы такую хорошую возможность со мной расправиться. Согласись, если бы он выяснил, кто я такая, здесь бы уже пылала сама земля. Нас скрутили бы в один миг, потому что от такого количества Тварей отмахаться нам при всем желании не удастся. Однако этого не произошло. Нас никто не останавливает. Не мешает. Нас даже кахгар сегодня отказался жрать. Поэтому мне кажется, что на самом деле все не так страшно. Что мы нигде не облажались. Поэтому ПОКА о нас никто не знает. Кстати, посмотри-ка в соседнем леске — там такая же история с Тенями?"

Лин послушно повернул голову, а потом странно фыркнул.

"Абсолютно".

"И Тварей так же много?"

"Может, еще больше, чем здесь. И в той деревне, кстати, которую мы покинули, они тоже есть. К самой околице подобрались, хотя внутри пока чисто. Видимо, вплотную к людям они не лезут. Как будто что-то их сдерживает".

"Святилище, — без тени сомнений кивнула я. — Святилище некроманта, которое играет там роль защитного круга. И его заклятия, которые не дают нежити врываться в дома, хотя леса вокруг деревень ими буквально кишат. Но тогда получается, что высокая концентрация Тварей — это не парадокс, не нонсенс и не экстраординарное событие, как мы с тобой едва не решили. Тени в Невироне действительно повсюду, как нам и обещали. Причем, не только вокруг нас, а по всей Долине вообще. Ну, за редким исключением. Города ты, наверное, отсюда не видишь?"

"Нет. Прости: они слишком далеко".

"Все равно. Я почти уверена, что права. И почти уверена, что нас, если и видели, не приняли за врагов. Тем более, ты же — демон".

"Был демоном", — педантично поправил меня шейри.

"Без разницы. Твою природу они должны чувствовать. Твою силу, возможно, тоже. Вы же все призваны из Тени. Так что в какой-то мере твое появление могли воспринять, как должное".

Лин с сомнением покачал головой.

"Вряд ли. Здесь — не моя территория".

"А они что, думаешь, умеют отличать одного демона от другого? — хмыкнула я, слегка успокоившись. — Или с ходу могут сказать, как выглядит демон Жреца? Брось. Твари не настолько умны, чтобы разбираться в подобных вещах. А местные Твари, если даже и умеют оживать, как Тени, по сообразительности вряд ли сильно отличаются от тех, которых мы с тобой уничтожали в Фарлионе. Так что, полагаю, за нами следят точно так же, как за всеми остальными. Окружают таким же вниманием, как любого, кто рискует оставаться за пределами деревень на ночь. Посматривают, вынюхивают, ищут подвох... и, кажется, человеческую речь абсолютно не понимают".

Лин задумчиво огляделся, тоже начиная проникаться моим спокойствием.

"Ты полагаешь, они действительно не соображают, про что именно мы говорим?"

"А цепные псы возле хозяйской двери понимают?"

"Ну, интонацию точно чуют".

"Так и пускай чуют, — фыркнула я. — Мои Знаки скрыты. Дей своей аурой не светит. Мейр с Локом только повадками на людей не похожи. У Лока в зверином облике обычная волчья аура. У Мейра в человеческом — обычная человеческая. Остальные — люди. Мы не магичим. Мы почти всегда ночуем в деревне и прячем вторую ипостась оборотней за плотно закрытыми дверьми. Вспомни: Мейр ни разу не разоблачался в лесу. Мы ни разу не рискнули отпустить на волю Лока. Мы ни в каком месте не прокололись с "легендой". К тому же, никого не убиваем, Тварей не видим, ведем себя, как все... одна непонятка — "метки" разные. Но, может, именно в этом причина сегодняшнего чэпэ? Может, их цвет — это какой-то дресс-код? Я же не знала, у кого их добывала. Может, синий — это для простых смертных, а красный — какой-то особенный? Или наоборот? Может, кахгар именно поэтому решил припереться и поэтому же таращился только на нас с тобой? Из-за того, что наши "метки" — красные?"

"Красный в Невироне — цвет Айда, — тихо напомнил шейри. — Цвет крови. Цвет боли. Так должны помечаться жрецы".

"Гм. А помечены им почему-то только ты да я. И мы оба с тобой на жрецов не больно-то походим. К тому же, я сильно сомневаюсь, что те пуганые дураки, с которых ты снимал эти "метки", были некромантами. Ты бы их тогда почуял, верно?"

"Конечно, — вынужденно согласился он. — Магами эти трусы точно не были. Уж ауру некроманта я бы точно ни с чем не перепутал. Да и не сунулся бы к ним раньше времени".

"Значит, красный не обозначает жрецов, — задумчиво заключила я. — Получается, что он обозначает что-то другое. Может, готовящуюся жертву?"

Лин нервно переступил копытами.

"Понятия не имею. Циркачи истинного цвета наших с тобой "меток" не видят, поэтому узнать, что они думают по этому поводу, я не могу".

"Тоже верно. Но если подумать, то будущую жертву не отпустили бы посреди ночи в кишащий Тварями лес. Наверняка ее пометили бы только накануне жертвоприношения, а не на полгода раньше".

"Здесь жертвоприношение может случиться в любой день, — сухо напомнил местные порядки демон. — Помнишь, что в трактире говорили? В прошлом году Важный День пришелся на зиму. В позапрошлый — на первый день весны. Еще год назад — на середину лета... когда это случится снова, знают только жрецы".

"Да. Но людей-то предупреждают заранее. Чтобы жертвы приготовили, зловредных шпиенов или несогласных с политикой "партии" отыскали; наконец, денежек для откупа собрали... а мы с тобой что-то не видели никакой паники в деревнях и не слышали ни словечка по этому поводу. Значит, версия с жертвой маловероятна. Но тогда что? И почему именно красный? — озадачилась я. — Красный цвет всегда как маркер. Его видно издалека. Это словно флаг. Что им можно обозначать?"

"Что-то очень важное".

"Согласна. А что?"

"Может то, что мы, наоборот, НЕ ПОДХОДИМ для жертвы? — осторожно предположил шейри. — Может, это просто значит, что нас нельзя трогать?"

Я рассеянно пошевелила пальцами ног: а что? Может, и так. Хотя и в этом случае интерес кахгара ко мне представляется весьма сомнительным. Что он, усомнился в решении жреца, навесившего на возможную "не-жертву" такую странную метку? Что-то плохо верится. Остается думать, что он пришел всего лишь уточнить, кто мы такие, или же просто искал, чего бы пожрать на халяву. Но отчего-то вдруг засомневался, подошел ближе, заподозрил неладное... а потом вдруг отступил. Сам. После того, как ворон на него три раза сердито каркнул.

Кстати, что за ворон? И откуда так вовремя взялся? Почему, наконец, он кажется мне знакомым?

Я крепко задумалась.

Странно... все это очень и очень странно. Неправильно. И с "метками", и с кахгаром, и с этими непонятными Тварями-Тенями. Но в любом случае хорошо, что мы о них узнали. Будет, что сообщить Фаэсу по возвращении. Надо, чтобы Валлион был готов к такому повороту событий и уже сейчас начинал искать способ преодолеть эту непонятную невидимость. Так что даже хорошо, что так вышло. И хорошо, что Лин у нас такой умница. А то ходили бы и дальше в неведении, ни сном ни духом не подозревая, что Невирон прячет в себе такую страшную армию. Подумать только — Твари-Тени. Почти такие же, как та, которой я со злости вышибла передний зуб... ох ты ж, мать моя!

Я чуть не подпрыгнула от неожиданной мысли.

ЗУБ!

Вот оно что!

Ведь кахгар мог почуять именно его! И поэтому сперва сильно удивиться, а потом подойти поинтересоваться! Не ради Знака, не ради шнурка, а ради чего-то знакомого! Ведь частичка такой же... нет, не такой же, но на порядок более опасной Твари... жила во мне уже больше года! Растворенная, почти позабытая, однако так никуда и не исчезнувшая! Как я могла забыть?! Зуб ведь тянет на себя всю окрестную энергию! Поэтому вполне мог вызвать некие возмущения в эфире, которые наверняка ощущают местные Твари! И кахгар тоже мог их почуять! А почуяв, скажем, прийти проверить, кто это тут такой необычный завелся! С виду вроде двуногий, а внутри — с частичкой Тени! Той самой, которая обладает редким умением МЕНЯТЬ свойства магических предметов! Таких, например, как сделанная каким-то некромантом "метка"!

Бли-и-и-н...

"Ты думаешь?" — с сомнением переспросил Лин, на всякий случай тоже меня обнюхав, когда я торопливой скороговоркой выдала ему эту сумасшедшую идею.

"Не знаю, — переведя дух, честно призналась я. — Но другого объяснения пока не вижу. Если не Знаки и не Эриол (а мы его с тобой сто раз уже проверяли!), то остается только это. А тебя он не заметил потому, что, по сути, мы с тобой почти одно целое. Ты поклялся, что не просто принадлежишь мне, а фактически будешь мной. Моя жизнь — теперь твоя жизнь. Моя смерть будет означать и твою гибель. Может, в этом и есть причина, а? Как считаешь? Это бы все объяснило".

Лин растерянно шевельнул ушами.

"Не знаю... наверное... я никогда не думал на эту тему".

"А пора бы начать думать нестандартно, — рассеянно заметила я, окончательно успокоившись и принявшись корректировать наши ближайшие планы с учетом открывшихся данных. — Давно уже пора... ладно. Давай перекусим, отдохнем, хорошенько поразмыслим... а ты, заодно, присмотришь за Тварями и сразу подашь сигнал, если кто-то снова надумает нас навестить".

"Да? А ты что будешь делать?" — с подозрением покосился шейри.

"Спать. Вместе с Роданом. И когда дотянусь до его наглого уха, то начну рассказывать на ночь страшные сказки. Так, чтобы он до утра не заснул и вместе со мной мучился жуткой мигренью".

-Глава 10-

Разговор с Раэрном много времени не занял. Убедившись, что на этот раз он явился один, а проблему с сестрой благополучно (правда, не сказал, каким именно образом) уладил, Ас наскоро обсудил вопрос с покореженной броней, но потом все же согласился, что в нынешней ситуации лучше будет доверить ее Алому. Тот, в свою очередь, обязался уговорить знакомого кузнеца на срочную работу, и вернуть драгоценный адарон уже к вечеру, не заставляя важного гостя самолично выбираться на ставшую опасной улицу и не требуя от него даже платы за хлопоты.

Деньги, правда, Ас все равно отдал — садиться на шею малознакомому родичу он вовсе не собирался. И пусть они взяли с собой далеко не все, чем владели, пока средств вполне хватало. А потом, поразмыслив и решив, что пока из дома действительно лучше не выходить без веских причин, неохотно принес свой доспех и еще неохотнее позволил его забрать. После чего накрепко запер калитку и наружную дверь и до позднего вечера занимался тем, что вместе с братьями ровнял и усиливал защиту дома, чтобы даже в случае катастрофы за его пределы не улетело ни крохи их необычной магии.

Поздним вечером, как и обещал, вернулся Раэрн. Снова один и снова с доспехом Аса под мышкой. Правда, чего ему это стоило и какими словами он убеждал незнакомого мастера взяться за нелегкую работу, никто не узнал. Но зато глаза его засветились законной гордостью, когда оставшийся довольным Ас не поскупился на похвалу. А потом еще и скулы порозовели, потому что придирчиво изучившие обнову братья тоже одобрительно кивнули. Но вот когда предусмотрительный Алый поставил на стол целую корзину с продуктами, приобретением которых тоже озаботился заранее, из глотки Бера внезапно вырвался такой ликующий вопль, что Раэрн невольно дернулся и поспешил отступить подальше, чтобы не затоптали.

— Во сколько обошлось? — испытующе посмотрел на него Ас, когда осчастливленный Изумруд на пару с Сапфиром и голодным Адамантом уволокли провизию на кухню.

— Не слишком много, господин. Но мастер Карой сказал, что наплечник вскоре придется менять. Доспех у вас старой работы — сейчас таких уже не делают, хотя крепеж все еще очень надежный. Он также заменил пару ремней, поправил ворот, а с наплечника снял мерку. Через три дня будет готов. Так что если пожелаете, господин...

— Спасибо, Раэрн. Что насчет мага?

— Я передал вашу просьбу, — коротко наклонил голову Алый. — Человек абсолютно надежный, не проболтается. Если пожелаете, завтра он будет здесь. Однако предварительно сказал, что вряд ли сумеет помочь вам с амулетами. Когда я описал, какого примерно уровня требуется артефакт... и поинтересовался, к кому еще я мог бы обратиться с этим вопросом... увы. Боюсь, мой лорд, во Внешнем Городе нет таких умельцев.

Ас прикусил губу.

— А во Внутреннем?

— Разве что Глава Клана, господин, — тяжело вздохнул Раэрн. — Да и то вряд ли — мы все-таки боевые маги. Разрушители, а не созидатели. Поэтому если не нашлось мастеров здесь, в Клане тоже искать бесполезно. Один только вижу вариант — если в закромах господина Аро отыщется что-то подходящее.

— Но ты и в этом не уверен? — быстро покосился на него Ас. — Так?

Раэр виновато опустил голову.

— Боюсь, что да.

— Почему?

— Я видел ваш Огонь, господин, — тихо пояснил скарон, кинув настороженный взгляд в сторону кухни, откуда доносились громкие голоса. — На вас висит Амулет Власти, но даже он не способен погасить его полностью. Сильнее, чем Амулет Власти, в Скарон-Оле нет защиты от Огня. А судя по тому, что здесь случилось вчера... простите, мой лорд. Но мне кажется, вашим друзьям понадобятся точно такие же Амулеты. А чтобы их получить, вам придется проходить Испытание.

— Что за испытание?

— Испытание на силу, господин, — вздохнул Раэрн. — Его уже больше двух сотен лет не проводили, потому что не было подходящих кандидатов. Вы ведь знаете — Скарон-Ол уже долгое время живет без Владык. Впрочем, нет... вы ведь, наверное, и этого не помните, верно?

Ас криво усмехнулся.

— Считай, что нет.

— Это плохо, — огорчился Алый. — Тогда вы бы сразу поняли, что иного пути нет. А так мне придется вам заново объяснять и уговаривать, чтобы во время встречи с Главой Клана вы не просто открыли лицо, но и озвучили перед всем Кланом свое законное право.

— Какое еще право?

— Пройти Испытание Властью и стать новым Главой Алых.

Ас вздрогнул, будто его ударили, и отшатнулся.

— Что?! Раэрн, да ты спятил!

— Амулет дает вам такое право, — пожал плечами тот. — То, что он вас принял, означает, что по силе вы являетесь мастером того же уровня, что и господин Аро. Это Амулет Клана, мой лорд. Специально созданный для магов вашего круга. Поверьте, только у такого рода Амулетов есть способность забирать на себя Огонь тех, кто находится уровнем ниже. За то его и зовут Амулетом Власти. А в Рейдане вы сумели забрать на себя силу нас троих, помните? Когда вышли из себя и едва не сожгли там дом? Ведь на самом деле это была не ваша настоящая сила, господин. На самом деле вы всего лишь забрали ее у нас и подчинили себе. А уж потом воспользовались так, как посчитали нужным. Поэтому я уверен в своих словах. И поэтому не мог ничего перепутать.

Ас растерянно замер и недоверчиво уставился на совершенно спокойного собрата.

— Что значит, забрал? Вашу магию?! Я что, стал таким же, как Бер?!

— В некотором роде — да, мой лорд, — кивнул Раэрн. — Вернее, вы были таким изначально, и это — очень большая редкость. Маги, подобные вам, рождаются не чаще, чем раз в сто лет. И, как правило, достигают самого высокого положения, так как способны управлять не только чужими силами, но и дейри. Амулет Власти лишь позволяет раскрыть эту необычную способность. Но сложность в том, что он принимает далеко не всякого носителя — скажем, если бы на тот момент, когда вы им воспользовались, ваша сила оказалась меньше, чем у нас троих, Амулет бы вас уничтожил. Прикоснуться к нему имеет право лишь равный. Именно поэтому Регэ назвал вас в Рейдане "Владыкой". И именно поэтому я вчера просил у вас разрешение это сделать.

— Твою мать, — с чувством сказал Ас, машинально ухватившись за кроваво-красную капельку медальона на груди. — Это что же получается? Если мне даже этого сомнительного сокровища не хватает, чтобы угомонить свои способности... то придется отбирать у самого Аро, чтобы хоть как-то выжить?! Потому что сильнее вы просто не придумали, а слабее мне уже не подойдут?!

— Боюсь, что так, мой лорд.

— Дерьмо!

Раэрн виновато вздохнул.

— Демон! А ты точно уверен, что другого пути нет?

— Откуда у вас этот Амулет, мой лорд? — вместо ответа спросил Алый.

— Без понятия. Сколько себя помню — всегда был... хотя нет — на пару месяцев отдавал его Гайдэ. Ей тогда был нужнее. Но потом пришлось забрать, иначе от вас, дураков, осталась бы только горстка сухого пепла.

— Кому? — ошарашенно замер скарон.

— Сестре, — нахмурился Ас. — Ты уже ее видел, в Рейдане. Собственно, благодаря ей вам пришлось перековывать себе оружие. Думаешь, это имеет какое-то значение?

— Мой лорд... — у Раэрна вдруг непонятно расширились глаза. — Господин, неужели вы отдали Амулет Клана женщине?! И он ее принял?! О Лойн... но тогда...

Ас фыркнул.

— Долго же до тебя иногда доходит. Да, Гайдэ — моя кровная сестра. Вернее, она всем нам приходится сестрой. И все мы обязаны ей жизнями. Впрочем, это тоже не очень верно, потому что если бы не она, быть бы нам до сих пор... — он вдруг осекся и надолго задумался, не заметив того, как побледнело лицо Раэрна и как мелко задрожали его пальцы, сжавшиеся на поясе.

— А ведь верно, — спустя несколько минок, с удивлением осознал Ас. — Амулет проснулся после того, как она подержала его при себе. С учетом ее прошлого и настоящего, всех Знаков, дурацкого зуба, Тени и всего остального... да и Лин мог свою роль сыграть... рядом с этими двумя "талантами" все магические предметы имеют свойство кардинально меняться... скажи-ка, Раэрн, а близость Тени могла повлиять на свойства Амулета?

Алый уставился на него огромными, страшновато горящими глазами.

— Ч-что, мой лорд?

— Тень, говорю, — нетерпеливо повторил Ас. — Могла ли ее близость... ну, скажем, благодаря одному неуравновешенному Адаманту... повлиять на мой Амулет или изменить его свойства так, что он начал делать то, что делает со мной сейчас?

— Ну... если Амулет находился в Тени достаточно долго...

— Ста лет хватит?

Раэрн поперхнулся и воззрился на Аса совершенно дикими глазами.

— Сколько?!

— Ну, или чуть больше.

— Д-да...

— Очень интересно, — вдруг хищно прищурился Ас и, резко отвернувшись, в задумчивости уставился на открытую дверь кухни, за которой Бер, судя по доносившейся оттуда возне, снова порывался утащить последнюю несъеденную плюшку. — Значит, если Лин прав касательно наших возможностей... и если ты тоже прав насчет Амулета, то получается...

— Судя по твоему лицу — хреново все получается, — хмуро закончил Гор, выходя из кухни. — Извини, я случайно услышал ваш разговор и, видимо, все-таки с тобой соглашусь. Потому что тогда получается, что проблема у нас совершенно одинаковая. И никакие обычные амулетики нам точно не подойдут. Зря ты рассчитывал на простых магов и Младшие Кланы.

Ас прикусил губу.

— Если бы не Тень...

— Нам бы хватило перстней или глупых висюлек на шею.

— А если бы не Гайдэ...

— Мы бы вполне обошлись простыми побрякушками, — так же хмуро подтвердил Гор. — А в итоге ВСЕМ нам теперь придется идти к Главам своих Кланов и требовать у них то, без чего нам просто не прожить. Так, Раэрн? Ты ведь именно это сейчас хотел сказать?

Алый побледнел еще больше и быстро кивнул.

— Да... господин...

— Чудесно, — мрачно переглянулись друг с другом скароны. — Это что же, получается, нам надо вызывать Глав Кланов на поединок? Потому что добровольно со своими Амулетами они вряд ли расстанутся? А потом еще думать, как отсюда слинять, потому что в случае победы на нас непременно попытаются повесить их функции?

— Ну-ка, ну-ка... что это там на нас собираются повесить? — с нескрываемым подозрением осведомился Ван, выглядывая из кухни. — Надеюсь, не веревки на шеи?

— Ас, я не понял — у нас что, опять проблема? — высунул следом нос активно жующий Изумруд.

— Да, — тяжело вздохнул Ас. — Очередная. В довершение к тому, что у нас есть очень замечательный ты и твоя замечательная, хотя и абсолютно ненормальная, сила.

Бер поперхнулся, но быстро взял себя в руки и подозрительно серьезно посмотрел.

— Знаешь, иногда я даже рад, что в этом мире есть что-то, что заставляет тебя хмуриться больше, чем я. Чем нам это грозит?

— Ничем хорошим. Скорее всего, очередными сложностям с местным населением; не исключено, что крупным мордобоем; и, как я понимаю, продолжительной беготней.

— Короче, как всегда: сплошная развлекуха, — кивнул Бер, торопливо заглотив последний кусок. — Мало нам было вчерашних сюрпризов. Так, ладно. Я пойду приведу в порядок оружие и ваши брони, а потом ты нам все расскажешь и подробно объяснишь правила игры. Все-таки лучше заранее знать, чем именно нас собираются бить по головам. Не так ли?

Ас, не удостоив неугомонного брата даже взглядом, отвернулся. Ван и Гор одинаково мрачно проводили умчавшегося на второй этаж Бера глазами, после чего дружно посмотрели на нервно поежившегося Раэрна и сухо велели:

— Рассказывай...

Ночью Скарон-Ол преобразился: почти целиком погрузившись в темноту, где лишь изредка виднелись крохотные точки освещенных окон, он совсем не выглядел мирным и спокойным. Скорее, наоборот, его правильнее было бы сравнить с притаившимся в засаде хищником, истинную сущность которого можно разглядеть только приблизившись к нему вплотную и с холодком заглянув в недобро горящие глаза.

Сейчас такими глазами у города стали зловеще красные отблески дейри Алых, занявших львиную долю Старого Города. Они были повсюду, над каждым домом, куда ни посмотри. Над каждой крышей и каждым зданием, красноречиво показывая, что соваться к их обладателям посреди ночи равносильно самоубийству. И особенно много их собралось сейчас возле молчаливой громады Дворца Четырех Владык, возле которого, наряду с красными, отчетливо виднелись ярко синие, изумрудные и изредка — почти сливающиеся с чернотой ночи зловещие ауры Адамантов.

— Ночная смена, — шепотом прокомментировал происходящее Бер. — Точно в полночь. Можно время сверять. И чего там охранять, когда никого внутри нет?

— Держи себя в руках, — мрачно зыркнул в его сторону Гор, на всякий случай показав закрытый перчаткой кулак. — Мы насчет тебя не для того передумали, чтобы ты испортил нам всю обедню.

Изумруд моментально закрыл рот, выразительно повращал глазами и знаками показал, что все понял, больше не будет и вообще, намеревается вести себя тише воды, ниже травы. Иными словами, будет нем как рыба, послушен как пес, бесшумен как летучая мышь и осторожен, как никто в целом свете.

Гор чуть сузил глаза и сдвинулся в сторону, чтобы брат не загораживал обзор. Правда, крыша, на которой притаилась вся четверка, была относительно ровной, так что лежать на ней было вполне удобно, однако покрывающая ее черепица отличалась неприятно гладкой поверхностью. Поэтому, чтобы не соскользнуть в самый неожиданный момент, приходилось очень внимательно следить за тем, куда ставишь ногу и за что хватаешься. А ввиду отсутствия лун, сделать это было довольно затруднительно. Только и света, что от изредка проглядывающих сверху крупных южных звезд. Но и тот Бер на две три умудрился загородить собой.

Надеюсь, Ас хорошо подумал перед тем, как согласился взять его с собой?

Кинув в сторону Изумруда еще один предупреждающий взгляд и молча напомнив о том, с каким условием он был выпущен из дома, Адамант с удовлетворением увидел ответный кивок и успокоился. Кажется, порядок: Бер себя контролирует. И помнит о том, какая у него задача. Кроме того, ночных гуляк по Скарон-Олу болталось совсем немного, а здесь — в Старом Городе — и вовсе никого. Так что, быть может, Ас был не так уж не прав, когда поддавался умоляющему взгляду этого несносного, неуравновешенного и обладающему отвратительным даром убеждения стервеца. У которого, к тому же, у единственного была возможность использовать свой дар, не всполошив все окрестности.

Ладно.

Убедившись, что в ближайшее время с Бером проблем не предвидится, Гор пристально взглянул на самый обычный, ничем не выделяющийся дом на противоположной стороне улицы. Всего два квартала от Дворца. Такой же аккуратный и неброский, как и соседние. Абсолютно ничем от них не отличающийся. С добротной каменной оградой, самым обычным засовом на входной двери и полным отсутствием охранных заклинаний на пороге.

— Ас, ты уверен, что это здесь?

— Да. Главе Клана Алых незачем иметь решетки на окнах.

— Конечно, — тихонько фыркнул Ван, бесшумно подобравшись к брату с другой стороны и выглянув наружу следом за Гором. — Кто в здравом уме туда сунется?

— Только мы — четыре идиота, которым больше нечего делать, — с готовностью поддакнул Бер, но получил в награду сразу три хмурых взгляда и снова послушно заткнулся.

— Все-таки я ждал от него большей... осмотрительности, — скупо заметил Ван, внимательно оглядывая особняк. — А тут ни охраны, ни собак, ни даже простого сторожа. Этажа, правда, три, но для Главы целого Клана, на мой вкус, как-то маловато. Даже если учесть, что он не нуждается в роскошных апартаментах. Кстати, до этого момента я был готов поклясться, что Главы обитают во Дворце.

— Во Дворце они иногда бывают, — так же тихо отозвался Гор. — Но он предназначен совсем не для них. Поэтому основный прием ведется все равно здесь, а там — лишь для особо важных послов. Или когда требуется провести совет всех Кланов.

— Это тебе брат подсказал? — не утерпев, снова встрял Бер.

— Он. А ты закрой рот и следи за улицей.

Изумруд тяжко вздохнул, но послушно отвернулся и снова принялся глазеть на соседние проулки, куда со всех сторон (если смотреть внутренним зрением, конечно) буквально изливались нескончаемые алые потоки чужой дейри, от одного вида которой понимающему человеку становилось сразу не по себе. А Бер хорошо понимал, что в самом средоточии Алых они рискуют как никогда в жизни. И что если их только здесь засекут...

Он зябко передернул плечами, чувствуя себя голым без привычной брони. Но куда деваться? На разведку в полном доспехе не пойдешь и по крышам с легкостью горного козлика не попрыгаешь. То скрипнет где не надо, то зашуршит, то зашелестит чешуей... короче, пришлось идти, считай, нагишом. Только и того, что оружия на себя навешали сколько могли.

— Ладно, что делаем? — нарушил воцарившееся молчание Гор. — На Дворец уже посмотрели: с нахрапу туда не пробиться. На поиски обходных путей нужно время и силы. А у нас проблема и с первым, и со вторым. Остается, правда, вариант с крышей, но там сперва надо охранные заклятья посмотреть. Так что, в любом случае, это не сегодня. Ас?

— Я его чувствую, — задумчиво отозвался Алый, мельком тронув Амулет на груди. — Аро у себя дома. Не знаю, откуда, но я уверен, что он там. И не один. А вместе с ним и Амулет. Тот самый, про который говорил Раэрн.

— Спереть хочешь, благородный ты наш? — усмехнулся Гор.

— Сначала просто посмотреть, — не принял шутки Ас.

— И как собираешься это делать?

— Просто... Ван, Бер — вы остаетесь здесь и следите снаружи. Если что не так — тихо уходите и не смеете раскрываться. Мы ненадолго. Гор, ты со мной. Думаю, способности твоего брата нам сегодня очень пригодятся.

Едва заслышав о вылазке, Бер возмущенно вскинулся, собираясь что-то возразить, но тут же схлопотал от Вана сочный подзатыльник и в третий раз огорченно сник. После чего буркнул что-то невразумительное, отполз на противоположный край крыши и сердито нахохлился. Тогда как Ас с Гором, обменявшись понимающими взглядами, почти одинаково хмыкнули, низко пригнулись и двумя стремительными тенями перескочили на соседнюю крышу. Оттуда — еще на одну. Затем на третью, четвертую... удалившись на приличное расстояние и отыскав место, где крыши домов почти соприкасались друг с другом, одним гигантским прыжком перебрались на другую сторону улицы. Бесшумно приземлившись, ненадолго застыли, напряженно прислушиваясь к звукам ночи и тщательно выискивая признаки угрозы. Наконец, слаженным движением скользнули прочь и, не производя ни звука, пропали в темноте.

Как ни странно, в доме Главы Алого Клана, несмотря на поздний час, все еще горел свет. Правда, только на втором этаже — там, где окна выходили на юг и, к тому же, были завешены плотными шторами, но Ас все равно не рискнул подходить слишком близко и удовлетворился тем, что остался на соседней крыше, одновременно с этим прислушиваясь к своему встрепенувшемуся Амулету.

— Ничего не понимаю, — сказал он через пару минок, почувствовав, что его нагнал Гор. — Такое впечатление, что чем ближе я подхожу, тем больше он нагревается.

— Это плохо? — тут же насторожился Адамант, почти слившей с крышей в единое целое.

— Кто б тебе сказал? Я чувствую только то, что в доме есть Алые. Причем, сильные Алые. Но не более того.

— В Рейдане Амулет тоже почувствовал людей из твоего Клана.

— Я помню. Поэтому ближе мы не пойдем.

Гор поправил на лице маску Фантома и очень осторожно выглянул за край крыши.

— Охранных заклинаний действительно нет. Нигде, даже на первом этаже. Но на втором мой брат чувствует несколько неплохих артефактов.

— Не высовывайся там особо, — буркнул Ас, не торопясь присоединяться к брату и все еще крутя в руке Амулет. — Пусть твой брат ловушки лучше поищет.

— Да нет их там, — с удивлением отозвался Гор. — Ни ловушек, ни охраны, ни западни. Я же сказал! Только трое Алых в своих постелях на третьем этаже, совершенно пустой двор вместе с первым этажом, да один бодрствующий тип на втором. Зуб даю, что это и есть милейший господин Аро собственной персоной. Наверное, у него там кабинет.

— Откуда знаешь?

Гор уже привычным движением переключил зрение и посмотрел на дом через Тень. Но брат не ошибся: чужие дейри обнаружились только наверху, хотя было похоже, что их обладатели давно спят. Плюс, еще одну он нашел на втором этаже — как раз там, где в окне еще горел свет. Причем, все живые в этом доме являлись магами. Алыми. А единственный неспящий мужчина обладал настолько широкой дейри, что Гор почти не сомневался, что видит Главу Клана. Правда, пристально его изучив, он все-таки не удержался и, скосив глаза, мысленно сравнил с Асом. А потом задумчиво поскреб затылок и вынужденно признал, что, кажется, они зря сюда пришли.

— Почему? — нахмурился Ас, когда Адамант растерянно моргнул и обозначил свое отношение к этой прогулке.

— Да, понимаешь ли, брат... может, я, конечно, и ошибаюсь, но...

— Что? — совсем насторожился тот.

— По-моему, твоя дейри сильнее, — наконец, озадаченно сообщил Гор и испытующе посмотрел на изумленно замершего брата. — И у меня такое нехорошее ощущение, что его Амулет, каким бы хорошим он ни был, тебе вряд ли поможет.

Ас нахмурился.

— Не понял. Что ты имеешь в виду?

— То самое, — развел руками Адамант. — Я посмотрел через Тень сперва на него, потом на тебя. Издалека было плохо видно, а брата я просить не рискнул, но сейчас... вблизи... знаешь, оказывается, его Амулет светится гораздо слабее. А что это может значить еще, кроме того, что он нам не подходит?

— М-мать... — клацнул зубами Алый, с раздражением покосившись на окно. — Ты уверен?

— Я посмотрел дважды. Один раз — так, второй — через Тень. И оба раза увидел одно и то же.

— Шетт! А почему я тогда не увидел?!

— Ты видишь то, что есть сейчас, на данный момент времени. Тень видит то, что должно быть или скоро будет. А если верить ей, то через сравнительно небольшой промежуток времени Амулет Аро тебе уже не поможет. Что значит — мы пришли сюда не по адресу и ты напрасно собирался лишить его любимого украшения.

Ас устало опустился на крышу и уперся лбом в пыльную черепицу.

— И что теперь? Все зря, получается?

— Ну... поговорить-то с ним тебе никто не мешает. Может, для тебя просто понадобится два Амулета вместо одного? А Беру вообще — десять? Кто знает, что придумали местные маги, чтобы справиться со своими способностями? В любом случае, никто, кроме истинных скаронов, нам ничего толкового не подскажет. Поэтому надо идти туда, брат. И надо говорить с ним открыто. На худой конец, нагло залезать во Дворец и пошарить там наугад, надеясь, что повезет найти что-то стоящее.

— Тоже не выход, — тяжко вздохнул Ас. — Раэрн сказал, что попасть туда днем можно любому, но — лишь с разрешения Главы Клана. А ночью — сам видел, что там сейчас творится. И это опять возвращает нас к Аро. Если бы мы были в Кланах, проблем бы не возникло. Но поскольку "Алый" я только по ауре... да и слова Бера насчет разделения никак не идут у меня из головы... не знаю. Даже Раэрн считает, что это рискованно, а он своего Главу лучше знает.

— Тогда, может, попробовать через его сестру?

— Она-то тут при чем?

— Ну как же? Попросим через Раэрна, чтобы что-нибудь выяснила. Если что — с отцом поговорит...

— Он ей не родной отец, — буркнул Ас, отвернувшись.

— Да какая разница? В свой род принял? Принял? Имя новое дал? Дал. Насколько я понял, раньше она была "Рашей", а еще раньше — просто "Ша". А теперь, когда поднялась, получала новое имя, как и положено Алой Первого рода. Или не слышишь, как звучит: Аро, Ада, Аша...

Ас поджал губы.

— Нет.

— Что, не хочешь? — удивился Гор.

— Нет. Она мне ничем не обязана.

— Как это ничем? Брат, ты что?! А кто ей шкуру вчера не стал портить, хотя сама напрашивалась?! А кто из-под удара Бера ее вытащил?! Она, между прочим, по их законам, обязана тебе так же, как и Раэрн!

— Нет, — в третий раз отрезал Ас и тут же осекся, заслышав звук открывающего окна.

Гор, отреагировав лишь мигом позже, тоже умолк, упав на крышу ничком, и затаился. В черных масках, черных одеждах и с надежно закрытыми аурами заметить их было практически невозможно. Однако Асу, осторожно изучающему вышедшего на балкон человека, все равно показалось, что а-сат Аро что-то заподозрил.

Глава Алого Клана оказался весьма немолод, однако рослая фигура, могучая стать и грубое лицо с резкими, довольно неприятными и жесткими чертами буквально кричали о том, что их обладатель не просто очень силен даже в свои шестьдесят с лишком лет, не просто уделяет много времени физической форме, но еще и как маг остается пугающе могущественным. Седеющие волосы, заплетенные по традиции в длинную косу, абсолютно не умаляли этого впечатления. А искусно выполненная адароновая броня, которую он не снял даже перед сном, еще больше подчеркивала это впечатление. В то время как пылающая всеми оттенками красного аура, которую он даже не думал скрывать, охотно демонстрировала всем желающим, что Глава Алых отличается довольно тяжелым характером, крутым нравом и твердостью принимаемых решений, изменить которые порой были не в силах даже Главы трех других Старших Кланов.

Остановившись возле низких перил, господин Аро вперил неподвижный взгляд в темноту и пристально оглядел близлежащие крыши. Затем зачем-то посмотрел наверх, странно нахмурился. Наконец, задумчиво тронул спрятанный под броней Амулет своего Клана, и от этого движения у Аса едва не задымилась рубаха.

— Шетт! — беззвучно ругнулся он, шарахнувшись прочь и торопливо убрав свой собственный артефакт подальше от кожи. — Гор, уходим!

Адамант быстрее молнии отпрянул от края крыши, но, вопреки доводам разума, не последовал за братом, а напротив — ухватив его за руку, заставил остановиться, после чего еще и навалился сверху, закрывая то ли от звезд, то ли от выступивших на мгновение из-за туч лун, а то ли от острого взгляда господина Аро, который, как почувствовав что-то, с нехорошим выражением лица уставился именно в эту сторону.

— Замри! — свистящим шепотом велел Гор в самое ухо Аса. — Не двигайся, брат прикроет!

Ас стиснул зубы, чтобы не зашипеть ядовитым змеем, но все-таки смолчал, хотя артефакт жегся немилосердно. Более того, в какой-то момент странно дернулся, задрожал, а потом отдался в груди непонятной тянущей болью. Причем, двойной болью, если не сказать, что тройной. Как будто в этот миг там билось не одно, а целых три сердца. И все три почему-то отчаянно болели. За себя. За тот Амулет, который был надет на господине Аро. И за что-то еще непонятное, чему Ас не смог с ходу подобрать определение.

— Отец? — вдруг донеслось до обоих встревоженное. — Отец, что случилось? Почему у тебя Амулет так горит?

Снаружи что-то зашумело и громко хлопнуло. Потом послышался шорох быстрых шагов. Наконец, кто-то нетерпеливо отдернул тяжелую штору, звякнув кольцами на карнизе, и все тот же голос обеспокоенно повторил:

— Отец? Что ты тут делаешь?

Ас замер, безошибочно узнав этот мягкий, грудной, поразительно бархатистый голос. Машинально сжал горячий Амулет, страшась того, что он вдруг засветится, как однажды в Рейдане, а потом прикрыл глаза, сосредоточился и почти увидел, как в кабинет ворвалась растрепанная, но вооруженная Аша, а затем выскочила на балкон, тем самым отвлекая господина Аро от созерцания пустой улицы.

— А теперь пошли! — все тем же страшноватым шепотом велел Гор, отпуская брата и потихоньку отползая все дальше. — Амулет не трожь — он может привлечь внимание. Молчи. Сейчас все успокоится.

"КАК?!" — хотел было возразить Ас, которого уже словно жгли раскаленными углями. Но Амулет действительно вдруг затих. Так же внезапно, как и нагрелся. А потом и тревога куда-то незаметно ушла. Вместе с немилосердной болью. Причем, так быстро, что он осознал это, лишь услышав хрипловатый голос из дома:

— Дочь моя? Что ты тут делаешь?

— Мне показалось, отец...

— Все в порядке, — абсолютно спокойным голосом ответил господин Аро и, судя по тихому шороху занавески, вернулся в комнату. — Просто вышел подышать. Тебе не спится?

Что ответила девушка, они уже не услышали: едва дождавшись, пока луны снова скроются за набежавшей тучкой, ловко соскользнули с крыши и нырнули в спасительную тень соседнего дома. После чего выскочили за угол, миновали еще три дома, перемахнули через ограду и, взобравшись по стене, как пауки, оказались на знакомой крыше с братьями. Слегка запыхавшиеся, взъерошенные, малость шальные, но целые, невредимые и никем не замеченные.

— Ну что? Нагулялись, герои? — мрачно встретил их Бер, недовольно посверкивая зеленоватыми глазами. — Наигрались в шпиенов, а? Отыскали приключения на свои задницы?

Гор только хмыкнул и ободряюще хлопнул сердитого Изумруда по плечу, а Ас, только-только отойдя от шока, лишь через пару мгновений сообразил, кому именно обязан так вовремя посетившим его спокойствием. И кого именно должен поблагодарить за то, что а-сат Аро столь необоснованно и удивительно кстати вдруг позабыл про свои подозрения. Причем, настолько кстати, что совершенно упустил из виду незримых наблюдателей и не обратил внимания на два смазанных силуэта, выскочивших несколькими синами позже из тени его ухоженного палисадника.

— Спасибо, Бер! — выдохнул Ас, запоздало осознав свой промах. — Шетт... прости. Это было очень вовремя.

— То-то же, — для вида фыркнул польщенный Изумруд и кинул в сторону дома а-сата Аро выразительный взгляд. — А то "Бер дурак"... "дурак Бер"... "давайте оставим его дома"... если б не я, чтобы с вами сегодня было?! Скажи спасибо Вану, что нашел способ меня успокоить!

Ас только виновато вздохнул, мысленно благословив ту решающую минуту, когда все-таки поддался на уговоры настойчивого до отвращения Изумруда и взял его с собой. Словно сам Лойн в ухо нашептал, что Бер им сильно пригодится. Он и пригодился. К счастью.

Ас знаком показал, что понял, осознал ошибку и учтет на будущее, крепко сжал плечо брата. После чего кинул последний взгляд на погрузившийся в темноту дом Главы Алого Клана и шепотом велел:

— Уходим. Больше нам тут нечего делать... хотя нет. Пожалуй, на обратном пути взглянем на Дворец поближе. Я хочу кое-что проверить.

— Глава 11 -

Недолго поразмыслив, я все-таки решила обождать с откровениями до конца ужина, чтобы мои бравые Фантомы не дай бог не подавились или не приставили к моему нежному горлу нож, настойчиво требуя сваливать отсюда как можно быстрее. А то неровен час — позабудут, кто и зачем их сюда приволок. Дергаться начнут не по делу. Тревогу ненужную забьют, потом еще и угрожать надумают... какие-то нервные они стали в последнее время. Совсем-совсем неспокойные.

А мне до зарезу нужно добраться до Пирамид. Взглянуть на них своими глазами, тщательно изучить, потрогать и, если потребуется, даже на зуб попробовать, чтобы понять, что это за дрянь и как с ней бороться. Ведь не зря же они расположены в строго определенной последовательности? Не зря же города, в которых они находятся, так тщательно охраняют? Сердцем чую, что, проникнув туда, мы узнаем много важного. Ведь, возможно, это и есть слабое место Невирона.

Надо только сделать так, чтобы побратимы тоже об этом задумались. И осознали, что на данный момент серьезной опасности для нас нет. Жаль, что обсудить этот вопрос вслух нет никакой возможности, а мыслеречью из нас двоих, к сожалению, владеет только Лин. Но я потом дополню, если потребуется, переговорю с братиками поодиночке и сделаю все, чтобы быть убедительной.

Впрочем, за Мейра и так можно не волноваться — он, хоть и упрямый, верит мне почти безгранично. Эррей тоже давно научился прислушиваться к моему мнению, что особенно ярко проявилось после Рейданы. С Деем у нас вообще никогда и никаких проблем не случалось — из всей девятки Фантомов он был самым покладистым, и мое слово порой значило для него гораздо больше, чем мнение Его Высокопреосвященства Георса. Кстати, именно он первым поддержал мое решение об отправлении скаронов на историческую родину. Первым же заявил, что, как маг, категорически возражает против присутствия в Невироне четырех неуравновешенных чародеев с непонятными способностями. И первый же высказался "за", когда я волевым решением оборвала бесполезную дискуссию и заявила, что Тени ни под каким соусом туда не пойдут. Даже если в короткие сроки отыщут свои Амулеты и каким-то чудом переберутся через неприступные невиронские горы. Поэтому насчет Дея я тоже несильно переживала: он меня не подведет. Точно так же, как и Лок. А вот Родан... наш дико упрямый, своевольный, вечно боящийся за мою персону Родан... мог доставить нам немало хлопот. Поэтому его я принялась обрабатывать сама, не перекладывая это трудное дело на плечи Лина. И, как только пришло время укладываться спать, змеей вползла в нашу общую повозку, нахально устроившись у него под самым боком.

Как и следовало ожидать, после той гнусной выходки, за которую я жестоко мстила ему на протяжении последних трех дней, к моему появлению Хас отнесся более чем настороженно. То есть, беспокойно заерзал и довольно нервно поинтересовался, чего мне вдруг от него понадобилось. Пришлось со смешком напомнить, что я — "девушка", которой негоже коротать ночь на улице. К тому же, подходящего места для этой самой "девушки" снаружи никто, собственно, не обустраивал. Более того, после Харона я всерьез опасалась спать на чужой земле, совершенно не желая, чтобы моя сила неожиданно проснулась. Ну и наконец, в моих глазах он сейчас не друг, а очень даже "дедуля", так что никакого урона моей девичьей чести не случится. Если, конечно, из нашей повозки не будут всю ночь доноситься неприличные звуки.

Родан на такое объяснение неожиданно смутился.

Я же нагло отодвинула его к стенке и удовлетворенно плюхнулась рядом, отчего он смутился еще сильнее и, кажется, даже мило порозовел. Раньше-то мне ничто не мешало спать на сеновалах рядом с шейри и Локом, считавших своим долгом греть мою спину ночи напролет. Но сегодня с нами были посторонние, которым это могло показаться странным. Так что я ничем не рисковала, совмещая приятное с полезным, и, терпеливо дождавшись, пока народ снаружи угомониться, принялась за свое черное дело.

В самый первым миг, когда его заалевшего уха коснулся мой интимный шепот, Родан испуганно вздрогнул. Потом тревожно дернулся, явно не понимая, что на меня нашло. Затем, кажется, покраснел уже весь (жаль, что в темноте плохо видно) и наверняка подумал о нехорошем. Но стоило мне упомянуть о Тварях, как изрядно перенервничавший Хас мгновенно обратился в камень — холодный, неподвижный и мрачный. А еще через миг он уже сам придвигался ближе, стараясь не упустить ни единого словечка и с каждой минутой каменея все больше.

Всерьез опасаясь громкого негодующего вопля, я заранее сгребла его в охапку и на всякий случай прижала к тюкам, чтобы не вздумал делать глупости. Говорила быстро и четко, постоянно напирая на логику. Настойчиво талдычила про Лина и его сильные крылья. Про горы, через которые нам перелететь — раз плюнуть, и над которыми, в отличие от Степи, не было никаких ловушек. О том, что у нас действительно имелись пути отступления, а также заранее продуманные запасные варианты, не потерявшие своей актуальности и по сей день. Мы могли в любой миг вернуться, несмотря даже на близость Тварей. Да, пускай мы ничего об них не знали. Пускай некроманты преуспели в этом вопросе гораздо больше, чем мы думали. Да, это был крайне неприятный сюрприз... но все же обошлось? Мы, слава богу, живы, здоровы, не разоблачены. К тому же, Лин теперь прекрасно видит местную нежить, постоянно ее отслеживает и предупредит, если заметит подозрительную активность. Так что повода для паники нет. Повода бросать все на полпути, так и не узнав самого главного, тоже. Мы должны остаться... просто должны... и закончить эту работу, как положено. Хотя бы потому, чтобы по возвращении у нас имелось что предъявить в качестве весомого доказательства. И чтобы все это было не зря: этот громадный риск, наши общие усилия и даже мой внезапный отъезд, при воспоминании о котором до сих пор все переворачивалось в душе.

Когда я изложила свои аргументы и с беспокойством принялась ждать ответной реакции, Родан надолго замолчал. Так надолго, что я даже заподозрила неладное и едва его не встряхнула, чтобы не томил. Как-то тревожно было не слышать закономерного "ты спятила?!!" или "нет, мы немедленно возвращаемся!!". Тревожно, в первую очередь, потому, что это никак не вписывалось в характер вспыльчивого и слегка повернутого на моей безопасности Хаса.

Но вот он, наконец, вздохнул и, повернув голову, пристально посмотрел в упор.

— Ты и правда считаешь, что это ТАК УЖ необходимо? — подозрительно тихо спросил Родан, глядя мне прямо в глаза.

Все еще ожидая от него неприятных сюрпризов, я настороженно кивнула.

— Да. Сейчас мы знаем намного больше, чем подопечные да Миро. Но все же недостаточно для того, чтобы строить относительно Невирона серьезные планы.

— Думаешь, это реально — строить сейчас какие-то планы? — с ноткой вполне объяснимого сарказма поинтересовался Хас.

— Вполне, — так же настороженно отозвалась я. — Пока, как мне кажется, все идет неплохо.

— ЭТО ты называешь неплохо?!

— Могло быть хуже, — возразила я, слегка успокоившись: кажется, разговор входил в нормальное русло. Родан не паниковал, не вопил, не рвал на себе волосы. И вообще, пока что вполне адекватен. Гм. Пожалуй, даже слишком адекватен для тех новостей, которые я ему сообщила. — Причем, намного хуже. Но, по большому счету, за то время, что мы путешествуем, вокруг нас абсолютно НИЧЕГО не изменилось. Понимаешь? Ничего! Все осталось по-прежнему. Потому что Твари были, есть и будут ходить вокруг нас кругами. Точно так же, как делали это вчера, позавчера и седмицу назад. Просто теперь мы об этом знаем. Только и всего.

— ОНИ нас сейчас слышат? — внезапно встрепенулся он.

— Нет. Лин говорит, что поблизости никого. Он контролирует периметр. И думает, что "метки" держат большинство из НИХ на определенном расстоянии. От соблазна, наверное?

Родан странно дернул щекой, а потом снова задумался.

— Ты полагаешь, что сможешь отсюда выбраться? — наконец, напряженно спросил он, кажется, что-то для себя решив.

— Мы все можем. В любой момент. В противном случае я бы в Невирон даже не сунулась.

— А ты... не боишься?

Я усмехнулась.

— Боюсь, конечно: я, если ты не знал, тоже живая. И в склонности к самоубийству никогда замечена не была. Просто, кроме нас, с этим делом никто не справится и никого, кроме нас, да Миро сюда больше не пришлет. Поверь, мне тоже неспокойно, Род. И я все время помню о том, что дома нас ждет Фаэс. Что там остались Ас с ребятами, которые вынуждены оставаться в неведении, каждый день надеясь на лучшее. Да, у нас был только месяц сроку. Как крайний вариант — два. Я все это помню и все прекрасно понимаю. Даже те многочисленные возражения, которые ты (почему-то!) все еще не озвучил. Но я хотела тебе сказать вот что, прежде чем ты все-таки примешься меня отговаривать: превышать оговоренные сроки мы в любом случае не станем.

— Неужели? — странно хмыкнул Родан.

— Конечно. Я не настолько гадкая, чтобы заставлять близких мне людей сходить с ума от беспокойства. Поэтому мы сделаем здесь максимум того, что вообще возможно, постараемся добиться того, что планировали. Но если вдруг у нас не получится или здесь станет слишком жарко, мы немедленно возвращаемся. Однако даже если все пройдет по плану, мы возвращаемся тоже. Причем, не позднее, чем через месяц. И не позднее, чем за пару дней до истечения данного нам срока. Просто потому, что не имеем никакого права заставлять ребят понапрасну переживать. И потому, что им сейчас приходится намного тяжелее, чем нам.

Хас вздохнул.

— Согласен. Только понять не могу, как Ас вообще на это согласился?

— Это было необходимо. Но ты прав, — кивнула я. — Мы с ним действительно почти поругались. Да только по-другому, к сожалению, не получилось. Не вышло привести сюда весь наш отряд "рыцарей ночи". Хотя, знаешь... иногда как подумаю о том, как это выглядит... аж самой становится нехорошо. Боюсь, такими темпами меня очень скоро начнут считать исчадьем ада, а вас — моими верными слугами, которые скрывают лица за черными масками только потому, что там вместо лиц — звериные морды. Да еще рога под шлемом спрятаны. И копыта сапогами закрыты.

— Какие копыта? — искренне опешил Родан.

— Да так... есть в нашей мифологии такое мнение, что Повелитель Тьмы непременно должен иметь длинные рога, страшную харю и кривые волосатые ноги с копытами, как у козла. А еще полагают, что он — мастер обмана, гений коварства и вообще, самый гнусный тип в Подземном мире, который находит немалое удовольствие в том, чтобы мучить людские души после смерти.

— Ну... у нас тоже считается, что Айд повелевает миром мертвых.

— А пытки он уважает? — прищурилась я.

— Э... нет... вроде. Просто следит за порядком. Наверное. Я не знаю — еще не успел туда добраться.

— Я, как ни странно, тоже. Но при этом знаешь, что любопытно? В вашем Учении про Айда написано крайне мало. Не самого хорошего, не самого лестного... однако нигде, никто и ни в одной книге не говорит, что он кого-то там мучает или измывается над умершими. Хоть по собственной прихоти, а хоть для того, что это, дескать, способствует очищению и дает искупление грехов. Про него, если что и говорится, то только то, что живет в ночи, вечно противостоит Аллару, строит козни, развлекается со своими Тварями, забирает к себе нечистые души... а что он там с ними вытворяет — молчок. Тогда как у нас на каждом углу расписывают царящие в аду страсти, типа огненных рек, в которых люди заживо горят и все никак не могут рассыпаться пеплом; горячих сковородок, которые лижут те, кто любил приврать; кипящих котлов с маслом, в которых варятся грешники... и тому подобное. Как будто были те, кто все это испытал и увидел, а потом вернулся и рассказал живым. Чтобы, значит, боялись, перестали грешить и зареклись нарушать божьи заповеди.

Родан пожал плечами.

— Вера из чувства страха — это не вера.

— Я тоже так считаю. Но у вас, как ни странно, даже Айд никого не тащит силком к себе в услужение.

— Человеку дана свобода воли, — отозвался Хас. — Так записано в Учении.

— У нас в Библии тоже много чего написано. И, тем не менее, свободы выбора она не оставляет. А есть еще такие учения, последователи которых искренне считают, что блаженная жизнь настанет лишь тогда, когда они истребят всех, кто не верует в их бога.

— А вот это уже глупо, — фыркнул Хас. — Я, конечно, не святой и не жрец, но, по-моему, незачем пытаться уничтожать тех, кто тебя не понимает. Потому что это — не победа. Это — простое убийство: тупое, кровавое и ни для чего, кроме удовлетворения твоих амбиций, не нужное. Аллар не требует ни от кого из нас преклонения. Айд, хоть и повелевает мертвыми, не требует тоже. Они борются друг с другом, это правда. Они стараются перетянуть на свою сторону наши души. Но бездумно истреблять тех, кто за ними не пошел... глупо, Гайдэ. Честное слово, это — чисто человеческое стремление, тогда как боги от подобных решений, как мне кажется, слишком далеки.

Я вздохнула.

— Какой ты временами мудрый... сразу видно, что общался и со жрецами, и с верующими, и с теми, кто, наоборот, не верит ни в черта, ни в бога. Мне, вот, целый год потребовался, чтобы начать хоть что-то понимать. А ты — р-раз, и сказал то, до чего я уже дошла, но пока еще для себя не озвучила.

— А ты в Аллара веришь? — неожиданно спросил Хас.

Я пожала плечами.

— Не знаю. Год назад сказала бы, что точно нет. Полгода назад уже бы засомневалась. А сейчас... честное слово, не знаю.

— Ты придешь к пониманию, — поразительно уверенно сказал Родан, ничуть не огорчившись. — Когда-нибудь сама придешь и сама выберешь свой путь.

— Угу. Если меня не поторопят.

— Боги не торопятся, Гайдэ, — вдруг усмехнулся он как-то странной, совсем не свойственной ему усмешкой. — Боги лишь выбирают наилучший момент для осуществления своих планов. А уж как ты в них впишешься — лишь от тебя зависит. И станешь ли ты их орудием — тоже.

Я вздохнула.

— В том-то все и дело, Род: не хочу я быть ничьим орудием. Не хочу становиться марионеткой. Ни Аллара, ни Айда, ни даже Лойна... если он, конечно, еще жив и хоть что-то помнит.

— Тогда что же ты хочешь?

— Понятия не имею. На данный момент, пожалуй, только одного — чтобы меня, наконец, оставили в покое.

Хас странно покосился и послушно замолчал, а потом с сожалением посмотрел на мои короткие волосы и с еще большим сожалением тронул светлую прядь.

— И не жалко тебе? Такое богатство и — под нож?

— Отрастут еще, — усмехнулась я, отбирая у него прядку. — И вообще: не о том думаешь, "дедуля". Тебе давно пора спать, а не любоваться собственной "внучкой". Да и покряхтеть бы напоследок не мешало. И покашлять, заодно. Чем надрывнее и страшнее, тем лучше. Не забыл еще свои прямые обязанности? Или мое присутствие мешает адекватно мыслить?

Он грустно вздохнул.

— Язва ты, Гайка. Ох, и язва же ты стала.

— Жизнь такая, — в том же тоне отозвалась я и, наконец, отвернулась. — Трудная и гораздая на неприятные шутки. Если не язвить, кажется, что ты ей поддался и готов пойти по тому пути, что уготовано. А мне никогда не нравилась предопределенность. И дурацкие штампы не нравились тоже. Понимаешь?

— Нет.

— Это не страшно, — я устало закрыла глаза. — Не все иногда понимается с первого раза. А некоторые вещи вообще лучше не знать и не помнить. Поэтому спи, "дедушка". Спи спокойно. И пусть тебе приснятся хорошие сны.

Поутру в лагере царило непривычное оживление. Циркачи, ни разу не вспомнив о вчерашнем происшествии, вели себя так, словно бы ничего не произошло — весело переговаривались, бодро жевали вчерашнюю кашу, проворно сновали по опушке, собирались, умело сворачивали "палатку". А вот Фантомам внешняя беззаботность давалась на порядок тяжелее — недавний визит Твари и ошеломляющие новости насчет наших неживых "соседей" заставляли их все время оглядываться по сторонам, беспокойно ерзать и по сто раз переспрашивать Лина, задавая одни и те же вопросы.

Впрочем, я их хорошо понимаю — сама полночи не спала, обдумывая неприятные известия. И всю голову себе сломала, пытаясь убедить себя в том, что поступаю верно. Тогда как они еще по темноте перебрались поближе к нашей повозке (вернее, к оружию, до которого могли теперь дотянуться в любой момент), на всякий случай проверили намертво законопаченное днище, а поутру встретили меня таким тревожным молчанием, что мне стало по-настоящему стыдно.

Боже... как отчаянно они переживали! Как беспокоились, страшась, что не сумеют меня уберечь! За это утро Лок даже в кусты не рискнул отойти надолго! И все время вился у меня в ногах, выражая готовность накинуться на первую же Тварь, посмевшую высунуть наружу голову. Он и за водой со мной пошел! Тяжелое ведро в зубах потащил, чтобы я, если что, не была связана неудобной поклажей! А остальные вообще ходили по пятам как привязанные, неотрывно следя за каждым моим шагом.

Эх, парни, парни...

Забираясь в повозку к девушкам, я тяжело вздохнула.

Вы уж простите меня, парни. Пожалуйста. Не сказать вам о нежити я не могла. Но и повернуть назад без явных признаков угрозы тоже не посмею. Слишком многое поставлено на карту и слишком еще многое остается неясным. Ведь мало выяснить, что Невирон наводнен Тварями-Тенями, мало их увидеть и распознать. Нужно еще понять, как их уничтожить. Ведь если мы планируем что-то делать с Невироном, надо готовиться к тому, что вся эта армия нежити будет выставлена против нас.

Кого "нас"? Честно говоря, пока не знаю — немного страшновато думать на эту тему. Но Фантомы и рейзеры там будут точно. Хасы и Орденцы, я полагаю, от них тоже не отстанут. Появится ли возможность привлечь к этому Скарон-Ол, еще неясно, но по некоторым признакам (если, конечно, Алые не соврали), хотя бы на Рубин мы можем рассчитывать. А если братикам удастся привлечь еще какой-нибудь Клан...

Нет. Об этом думать пока рано.

Я с сожалением отставила последнюю мысль в сторону — какой смысл гадать, не имея на руках никаких фактов? Что же касается других возможных союзников, то тут, конечно, в первую очередь следует думать о Валлионе. Но если насчет Фаэса я была твердо уверена, что сумею его убедить, то кое-кому другому простых слов будет недостаточно. Тут уже потребуются веские доказательства и достоверные факты, без которых на глаза Его Величеству Эннару Второму лучше не показываться. Ни Гаю, ни, разумеется, Гайдэ. Особенно, Гайдэ, потому что невозможно сказать, как изменилось его отношение ко мне после последнего доклада господина да Миро.

Вдруг, узнав о том, что я — Ишта, он решит, что оно того не стоит? Вдруг моя дерзкая выходка разозлила его слишком сильно? Вдруг он подумает, что мой обман никакому прощению не подлежит? И вдруг уязвленное самолюбие напрочь убьет едва зародившиеся чувства, которые он имел неосторожность мне показать?

Впрочем...

Признаться, я все еще не уверена, что это были именно чувства, а не мимолетное увлечение. Если честно, я вообще ни в чем не уверена. Я в такой растерянности, что просто не знаю, как быть дальше. И боюсь даже представить, что произойдет, если я все-таки рискну показаться ему на глаза.

В последнюю нашу встречу он поразил меня до глубины души, это правда. Эннар Второй вдруг открылся с такой неожиданной стороны, что в это просто не верилось. Тогда, в Оранжерее, он был совсем другим. Он, кажется, в первый раз показался мне без привычной маски. И этим так резко выбил меня из равновесия, что я и сейчас не могу прийти в себя. Как ни стыдно признавать, меня уже долгое время терзают упорно возвращающиеся сны — волнительные, беспокойные и чарующие. Я не могу забыть о том, что было. Не могу забыть его глаза. Я раз за разом пытаюсь оценить случившееся с точки зрения логики, отчаянно сомневаюсь, уговариваю себя не думать и не гадать. Тщетно повторяю, что не сошла с ума и не влюбилась, как наивная дурочка...

Но все равно упорно возвращаюсь мыслями к тихому островку Эйирэ и тому странному вечеру, когда впервые за долгое время сердце дало тревожный сбой, и когда впервые в жизни мимолетное прикосновение мужчины оставило на нем глубокую, сладко ноющую рану, от которой я, как ни старалась, даже в Невироне не смогла избавиться.

Признаться, это так странно.

Так дико.

И абсолютно нелепо — думать, что мои сомнительные достоинства заметил такой выдающийся человек, как Эннар Второй. И это при том, что я совсем не планировала привлекать его внимание. Я играла, обманывала, хитрила, скрывала правду, носила мужские костюмы, нагло нарушала все законы и традиции, временами вообще вела себя совершенно не так, как подобает благородной леди. Особенно дома. Особенно тогда, когда меня никто не видел и я могла хотя бы недолго побыть раскованной и свободной. Немного дикой, конечно, и далеко не такой чопорной, как на людях.

Но ему неожиданно понравилось.

Почему? И как это стало возможным?

Не знаю.

Будет ли это слабое чувство долговечным?

Не знаю тоже.

Скорее всего, нет. Ведь я хорошо понимаю, что мой внезапный (слишком внезапный!) отъезд стал для него сродни предательству. Что открывшаяся вскоре после этого правда об Иште могла принести с собой и смертельную обиду. Фактически ведь я обманула его. А затем уехала с подарком, который не должна была брать. Который не был для меня предназначен, потому что априори означал мое согласие остаться и продолжить едва завязавшиеся отношения. Этот подарок я получила лишь благодаря чуду Эйирэ, внезапно проснувшейся эмпатии, которой король, как известно, тоже подвержен, и лирическому настроению, которое никогда не длится долго. А Эннар Второй — человек гордый. Очень гордый. И очень жесткий. Поэтому, несмотря даже на попытку стать мягким и внимательным, у него вряд ли получится оттаять до конца. Тем более, когда повода для этого больше нет. Когда МЕНЯ рядом нет и, скорее всего, больше не будет. Вряд ли за это время он смирил уязвленное самолюбие. И вряд ли способен простить мой обман. Он всегда стремился подавить всякие чувства, искренне полагая, что лишние эмоции делают его уязвимым. Так что, скорее всего, мое возвращение уже ничего не изменит. И, вполне вероятно, на Королевском Острове уже вовсю шумят новые балы, блистают роскошными нарядами новые дамы, торжествуют новые впечатления, новые эмоции, увлечения...

А я в это время мешу ногами дорожную грязь, наряжаюсь в какие-то обноски и каждый миг с грустью понимаю, что сама во всем виновата. Потому что променяла возможность наслаждаться блаженным покоем на сомнительное удовольствие посмотреть вблизи на неприступный и зловещий Невирон.

Наверное, я все-таки дура?

Задав себе этот сложный вопрос, я так и не смогла на него ответить. Но, видимо, все-таки ответ будет "да". Кто в здравом уме отказывается от счастья, когда оно само плывет тебе в руки? И кто посылает к Айду увлеченного тобой мужчину, променяв его на никому непонятный долг?

Я тяжко вздохнула.

— Что-то не так? — тут же подсела ко мне Дия, испытующе заглядывая в лицо. — Гайка, ты с вечера выглядишь испуганной. Это из-за Оберегателя?

"Из-за кого?" — чуть не брякнула я от неожиданности, но потом вспомнила, что это она о кахгаре, и поспешила помотать головой.

— Нет, конечно. Просто грустно стало.

— О доме думаешь? — понимающе кивнула Лика, тоже подобравшись ближе.

— Обо всем. И о доме тоже. Я в первый раз от него так далеко. И в первый раз совершенно не знаю, что будет дальше.

— Это ничего, — убедительно отозвалась Дия. — Поначалу всегда тяжело. Но потом быстро привыкаешь, и тогда начинает казаться, что всю жизнь так жила.

Я только криво улыбнулась: по-моему, самое страшное как раз и есть — когда ты ко всему привыкаешь и начинаешь искренне думать, что так всегда было. Когда врастаешь в эту постылую жизнь, перестаешь замечать неудобства, больше не стремишься от них избавиться и видишь только то, что можно рассмотреть прямо перед собой. Просто потому, что все остальное тебя уже не интересует. И потому, что когда висишь на ниточках, как Буратино, то выполняешь только то, что требует от тебя кукловод. И уже больше ничего, никогда не сумеешь изменить, так как однажды уже согласился на роль послушной марионетки.

Не хочу для себя такого.

Не могу жить так, как живут большинство.

Не собираюсь с этим мириться и буду рвать опутывающие меня ниточки каждый раз, когда они попытаются захватить меня в невидимый плен. Хватит уже исполнять чью-то непонятную волю. Хватит быть послушной куклой в чужих руках. Я пришла сюда не для того, чтобы стать пешкой в какой-то большой игре. Поэтому-то и стараюсь действовать непредсказуемо. Поэтому и прусь к черту на рога, наплевав на опасность. Поэтому и королевский замок променяла на пыль чужих дорог... ненавижу штампы. И терпеть не могу, когда все идет по накатанной, к этому мерзкому "жили-поживали и добра наживали". Не мое это. Честное слово, не мое. Поэтому я просто не могу встать на полпути, сойти с дистанции и усесться на пенек в ожидании заслуженных лавров.

Глупо, вы скажете?

Наверное, да.

Но я уже просто не могу по-другому: познав истинный вкус свободы, я больше никогда от нее не откажусь. И ни за что не остановлюсь на середине пути, потому что, наконец-то, поняла, что значит быть по-настоящему стойкой. И что значит доводить свои дела до логического конца.

Полный текст находится тут: https://prodaman.ru/Lisina-Aleksandra