Джонни Оклахома- 2

Сергей Шкенёв "Студенческая мантия с кровавым подбоем" (Джонни Оклахома — 2)

Пролог

В жизни ректора Императорского Университета случается не так уж много неприятностей, и в основе своей она состоит из необременительных обязанностей и увлекательного отдыха от оных. Но сегодня почтенный гросс-магистр граф Артур фон Юрбаркас пребывал в предчувствии крупных проблем, и размышлял о способах их избежания. Деканы факультетов, застывшие в почтительных позах, безуспешно ожидали начальственных указаний.

Наконец, после долгого молчания, ректор соизволил разомкнуть губы:

— Господа, я созвал вас на совет. Да, вы не ослышались, именно на совет.

Опытные магистры, съевшие не один десяток собак на околонаучных и внутриуниверситетских интригах, сразу загрустили, хотя не все позволили эмоциям отразиться на лице. Объявление о сборе совета означало желание гросс-магистра если и не уйти от ответственности, то хотя бы сделать её коллективной, разделив возможное наказание пропорционально заслугам перед самим ректором.

— Итак, господа, — продолжил сэр Артур, — можем ли мы отказаться принять на обучение прибывших из Груманта студентов?

— Если только девушку, — с сомнением протянул декан погодного факультета. — Да и то, глядя правде в глаза, это сделать очень и очень трудно.

— Почему же? — поинтересовался ректор. — Что нам помешает?

— Отсутствие в уставе Университета прямого запрета на обучение женщин. А ещё наш отказ может бросить тень на репутацию Его Императорского Величества, не указавшего в приглашении желательный пол будущих студентов.

На мгновение всем показалось, что в кабинете похолодало, и тени в углах приобрели форму Шестиугольной Башни, в которой последние три сотни лет располагался Секретариат Особых Дел при канцелярии Его Императорского Величества. Неприятное место, куда очень легко попасть, но откуда почти невозможно выбраться.

— Император не может ошибаться! — сэр Артур с укоризной посмотрел на декана погодного факультета. — И если он не обозначил в своём приглашении нежелательность женского присутствия в Университете, то мы не имеем права отказать виконтессе Оклендхайм по этой причине.

— Именно так я и собирался сказать с самого начала, сэр Артур!

— Собирались, но не сказали, — отмахнулся ректор. — И вообще мне нужны идеи, а не бесполезные слова. Господа, у кого есть идеи?

Декан факультета бытовой магии, румяный толстяк с розовой лысиной профессионального прожигателя жизни, задумчиво произнёс:

— А не является ли эта виконтесса родственницей известного преступника графа Оклендхайма, уличённого в геноциде гномьего населения на территории королевства Грумант, отягчённого использованием запрещённых методов ведения войны?

Гросс-магистр хлопнул ладонью по столешнице:

— Ваши слова сами по себе тянут на коронное преступление, магистр фон Зальца, и нам лучше сделать вид, будто они никогда не были произнесены вслух. Его Императорское Величество повелело считать выступление гномов в Груманте мятежом против законной власти, а для подавления бунта, как известно, не существует запрещённых методов. Мало того, среди наших будущих студентов есть тот самый риттер фон Тетюш, вместе с упомянутым графом Оклендхаймом уничтоживший... разгромивший... хм... принудивший к миру маскирующиеся под регулярный хирд банды обнаглевших коротышек.

Фон Зальца поморщился, но не стал возражать гросс-магистру. Вместо этого он попросил:

— А нельзя ли огласить весь список прибывающих студентов?

Сэр Артур пожал плечами, и бросил на стол сложенный вдвое лист бумаги:

— Читайте вслух.

Декан кивнул, забрал список, и огласил:

— Первым у нас обозначен виконт Джонни Оклендхайм. Этот тоже родственник старого графа?

— Единственный сын и наследник. Но вы не отвлекайтесь!

— Вторым, то есть второй, идёт его жена, леди Ирэна Оклендхайм.

— Жена? — удивился декан погодного факультета. — Но общежитие нашего Университета не предназначено для проживания семейных пар, а студенты первых двух курсов не имеют права снимать жильё в городе. Это древняя традиция, господа.

— Вот как? — оживился ректор. — Тогда это послужит неплохим поводом для отказа. Впрочем, мы ещё вернёмся к обсуждению данного вопроса. Продолжайте, Иоахим, продолжайте!

Обращение к подчинённому по имени явно свидетельствовало об улучшении настроения гросс-магистра. Вырисовывалось решение проблемы, а выполнение невысказанного пожелания Его Императорского Величества приобрело все шансы на осуществление. Не зря повелитель так морщился, передавая список? Значит, он был недоволен, и долг каждого подданного заключается в том, чтобы причин императорского недовольства становилось всё меньше и меньше.

— На третьем месте записан полковник грумантской пограничной стражи Карл Гржимек. Странно...

— Наш Университет не обучает военных.

— Прошу прощения, тут указано, что упомянутый полковник находится в отставке, и к дальнейшей службе не пригоден по причине тяжёлой болезни.

— Этого ещё не хватало! — возмутился всё тот же декан погодного факультета. — Он не заразный?

— Представления не имею. Что это вообще за заболевания — гомофобия и похвальная тяга к линчеванию?

— Первый раз слышу, — покачал головой главный целитель Университета в ранге майор-магистра. — Но если тяга похвальная, то вряд ли его заболевание является заразным. Скорее всего, это свойственная военным деформация личности, выражающаяся в болезненном стремлении к хвастовству. Вы же знаете наших вояк, господа, и не думаю, что грумантцы хоть чем-то от них отличаются.

— Тогда ладно. Продолжайте, Иоахим.

— Спасибо за разрешение, — раздражённо бросил фон Зальца, но продолжил чтение. — И далее в списке риттер фон Тетюш, отличившийся при подавлении недавних беспорядков. Хладнокровный палач и убийца.

— Что, прямо так и написано? — удивился ректор.

— Простите, сэр Артур, это моё собственное мнение. Когда вкладываешь приличные деньги в такое надёжное предприятие, как гномий хирд, а потом никому не известный риттер... Обидно, сэр Артур!

— Пустое, Иоахим. Забудьте про потери и продолжайте чтение.

Фон Зальца посмотрел на бумагу и тут же поднял удивлённые глаза:

— Норваец?

— Кто норваец? — не понял главный целитель. — Откуда им тут взяться? Да скорее небо упадёт на землю, чем в нас благословенный Небесными Богами приют возвышенной науки ступит нога грязного северного варвара.

— Вынужден вас огорчить, майор-магистр, но скоро сюда ступят целых две ноги.

— Каким образом?

— Последним в этом списке указан норвайский рикс Вован Безумный из рода Синяя Борода.

Главный целитель мельком бросил взгляд в окно, будто бы проверяя целостность так и не упавшего на землю неба, и крикнул:

— Такого не может быть, потому что этого не может быть никогда!

Ректор опять хлопнул ладонью по столешнице:

— Это воля императора, и мы обязаны её выполнить!

— Но...

— Но император дал понять, что не желает видеть в Университете ни убийц-риттеров, ни грязных варваров, ни больных полковников, и тем более не желает видеть отродье преступного графа вместе с его девкой!

Неожиданно подал голос скромный секретарь ректора, с самого начала молча стоявший за высокой конторкой у двери в кабинет:

— Экселенц, невысказанные пожелания Его Императорского Величества довольно просто выполнить, если дословно следовать существующим указам и отданным официально распоряжениям.

— Каким образом? — сразу заинтересовался главный целитель, всегда подозревавший, что на самом деле Университетом руководит этот невзрачный бумажный паучок, а не его редко появляющееся на рабочем месте начальство. И к мнению статс-секретаря Джованни Моргана стоит прислушаться.

— Всё очень просто, господа. Более чем просто.

— Изволь пояснить, Джованни, — гросс-магистр поощряющее кивнул, разрешая говорить. — Не стесняйся.

Тот поклонился ректору, и улыбнулся:

— Нам же приказано принять студентов из Груманта, не так ли? И что нам мешает поселить их в общежитии согласно традициям, и сделать вид, будто ничего не происходит?

— А что-то должно происходить?

— Дуэли, экселенц. Единственная женщина среди шести с лишним сотен великовозрастных лоботрясов... Да будь это даже бородатая гномка, за её внимание и благосклонность развернётся настоящая война. И кто, как вы думаете, станет первой жертвой той войны?

— Дуэли, между прочим, запрещены эдиктом покойного императора Джорджа Четырнадцатого.

— Но не на территории Университета, экселенц. Я со всем тщанием изучил текст эдикта, и там говорится о запрете поединков на людных улицах, площадях и рынках. Если позволите, то я могу прочитать студентам несколько лекций по законодательству империи, упомянув данный запрет как образец неправильного толкования воли императора его необразованными подданными.

— И ты думаешь, они поймут намёк?

— Умные поймут, а дуракам достаточно взять их в качестве примера для подражания. А в случае с варваром и объяснений не потребуется — северное побережье империи постоянно страдает от набегов норвайских дружин, и само существование рикса является достаточным поводом для его убийства. Тем более, что при правильном толковании закона оно убийством и не будет.

— А остальные двое?

— Неужели дворяне не вступятся за соотечественника?

— За норвайца?

— За виконта Оклендхайма, экселенц!

— Любопытно... — гросс-магистр на мгновение задумался, а потом на его лице появилась улыбка. — И кого, мой любезный Джованни, ты видишь главным исполнителем этого плана?

Деканы заволновались, и фон Зальца выразил общее мнение:

— Такое дело нельзя доверить человеку неблагородного происхождения. Нисколько не сомневаюсь в способностях почтенного статс-секретаря, но в Императорском Университете обучаются исключительно дворяне, так что некоторые вопросы ему никак не решить. Это мы с вами, господа, способны оценить острый ум, образованность и стремление к самосовершенствованию, а у юных дебилов... простите, у юных дворян превыше всего ценится древность рода и количество марок в сундуках. Увы, Джованни не может похвастаться ни тем и ни другим.

— Спасибо за лестный отзыв о моих умственных способностях, сэр Иоахим! — Морган поклонился декану. — Но именно эти способности говорят, что ничем руководить, и, тем более назначать главного, не нужно. Всего лишь требуется исполнять обязанности, точно следуя букве закона. Будь что будет, и свершится чему суждено!

Собравшиеся на совет учёные мужи оценили цитату из рукописного наследия Небесных Богов, и наградили статс-секретаря аплодисментами. Не зря же ораторское искусство ценится в империи гораздо выше привычной магии, и почти наравне с недавно открытыми и малоизученными боевыми магическими способностями.

И тут же о тайном разделе имперской науки вспомнил ректор:

— А если студенты из Груманта выкажут явные способности к обучению? Самым успевающим и талантливым мы обязаны предложить продолжить образование на... Ну, вы поняли, господа?

— Они не успеют проявить свои способности, экселенц, — твёрдо пообещал Джованни. — Гарантирую, что через шесть месяцев в Университете не останется ни одного чужака. Кто желает заключить пари, господа?

Глава 1

Столица империи произвела на Ивана Смирнова двойственное впечатление. С одной стороны, после провинциальной и полудеревенской Лютеции город поражал размерами и обилием колоссальных сооружений, а с другой... Даже воздух Лунгдума имел горький привкус роскошного упадка и великолепного загнивания. Это ощущение усиливали памятники ушедших эпох, часто представляющие собой лишь развалины с пасущимися в зарослях мелкого кустарника козами. Попадались мраморные дворцы с дубовыми брёвнами на месте недостающих колонн, приспособленные под рынки ипподромы и стадионы, и многое другое, незаметное местному жителю, но бросающееся в глаза чужеземцу. Тем более человеку из иного мира и времени, родившемуся в момент развала куда более великой Империи.

Видимо, рикса-демона посетили похожие мысли, так как Вова покачал головой и заметил:

— Ещё одни Лужники с торговлей трусами вразвес по оптовым ценам.

Ивану нечего было ответить, и он просто кивнул. Ну да, любая империя это, прежде всего, император. Всё держится на его личности, и если не подготовлена достойная смена, то государство уходит в никуда вместе с человеком. Рано или поздно, но уходит. Порой агония растягивалась на века, но чаще всего крушение происходило мгновенно. Что значат для истории какие-то сорок-пятьдесят лет?

— Улицы тут широкие, — норвайский рикс оценивал город с точки зрения захватчика. — Такие баррикадами сразу не перегородишь, и если пустить конницу... Лучше, конечно, мотопехоту при поддержке танков.

Риттер фон Тетюш поддержал разговор лёгкой подначкой:

— Да чего мелочиться, надо сразу "Градами" отработать.

— Что бы ты понимал в захвате городов! После "Градов" здесь только развалины и пожарища останутся, а добыча где? Мы, норвайцы, без добычи не можем. Это мелкие грумантские дворянчики могут нищенствовать без ущерба для здоровья, а настоящие варвары без золота болеют и впадают в меланхолию. Неужели ты хочешь, чтобы я впал в меланхолию?

Риттер покачал головой, намекая на присутствие рядом полковника Гржимека, не посвящённого в тайны пришельцев из другого мира. Вова намёка не понял, и громко возмутился:

— И вообще это не грабёж, а святое право на трофеи. Что с бою взято, то свято! Альфа и омега любого вооружённого конфликта.

— Всё равно грабёж.

— Молчал бы уж, бессребреник. Нищий не тот, у кого мало чего есть, а тот, кому мало чего надо. Что, согласитесь, не отменяет разумную экономию.

— И поэтому стражнику на воротах вместо въездной пошлины ты дал в рыло?

— Если бы я безропотно заплатил, меня бы приняли за самозванца. Норвайцы платят только за выпивку и закуску, остальное они берут сами.

Виконт Оклендхайм придержал коня и обернулся с вопросом:

— За комнату в приличной гостинице норвайские традиции позволяют платить?

— Зачем нам в гостиницу? Мы вроде как в Университет приехали поступать, так что жилплощадь пусть предоставляет местная администрация.

Рыжая ведьма поддержала Ивана:

— Вова, неужели ты думаешь, что я заявлюсь в ту богадельню в дорожной одежде?

— А чо, нормально выглядишь, — пожал плечами рикс. — Какого чёрта ещё надо?

— Чего надо? — фыркнула ведьма. — Может быть в Норвае и принято ходить каждый день в костюме для верховой езды, но приличные грумантские женщины должны иметь минимум двенадцать платьев. И желательно, чтобы гардероб обновлялся процентов на восемьдесят каждый месяц.

Вова почесал бритый затылок:

— Дорого. Неприличные женщины обходятся гораздо дешевле.

— Триппер магической медициной не лечится, — хихикнул риттер фон Тетюш. — Исключительно традиционными способами, и очень дорого.

— Вот же... — озадаченно пробормотал Вова и надолго замолчал.

Тем временем Иван решил навести справки самым простым способом — не покидая седла ухватил за шиворот ближайшего прохожего с наиболее смышлёной физиономией, и спросил: