Сказочник

— Надо поесть. Я не знаю, что ты любишь, поэтому тут все на мой вкус. — Негромкий, низкий голос Кхона выдернул ее из полудремы. — Заснула? Все равно надо поесть.

Она оглядела стол. Больше половины блюд были ей незнакомы.

— Начни вот с этого, — перед ней появился большой лист, на котором лежал маленький кусок чего-то. — Завернуть надо и вот этим полить. — Она не отрываясь смотрела на ловкие сильные пальцы — вот они виртуозно заворачивают лист и подносят к ее рту непонятный сверток. Послушно откусила кусок, и в небо тут же ударил пряный, чуть кисловатый вкус. Едят молча, сосредоточенно, как будто после тяжелой работы. Простыня впитала влагу с тела, сидеть в ней неприятно, но и развернуться, выставив на показ свое тело она тоже не может. Кхон мельком глянул на нее, нахмурился и замысловато шевельнул пальцами. Простынь моментально высохла и нагрелась.

— Давай спать. Ты устала. — Он встает, и снова воздвигается над ней горой. От моментального воспоминания, каким бережным и нежным может быть это огромное тело, ее бросило в краску. Попытку встать самостоятельно пресекли в зародыше, и на кровать положили очень бережно. — Все разговоры и вопросы — завтра.

Она молча закрыла глаза и уснула быстрее, чем поняла, что послушалась беспрекословно.

Он проснулся оттого, что проснулась она. Раньше он никогда не спал ни с кем в одной постели, и от того, что у лежащего рядом тела изменилось дыхание, проснулся моментально.

— Доброе утро, — не открывая глаз поздоровался он.

— Доброе утро, — немного хрипловато прошептала она. Замешательство, неловкость, и снова ожидание чего-то страшного.

— Выспалась?

— Вполне, благодарю, милорд.

— Кхон. Еще раз услышу "милорд", в мышь превращу. — Он подгреб мягкое сонное тело под бок и зарылся носом в ее волосы.

— Страшный маг, — пробормотала она, немного расслабляясь.

— Великий и ужасный. Сказочник.

— Что это значит? Сказочник?

— Это значит, что мой основной профиль — праздники и развлечения.

— А не основной?

— Не основной — боевой маг высшей категории. — Он с удовольствием уловил ее эмоции — огромное удивление и нотка гордости. — Только куда интереснее основной профиль, поверь мне. — И тут же, без перехода:

— Чего ты боишься?

— Боюсь? — ее снова накрывает липкий кошмар и ожидание боли.

— Да. Вот сейчас.

— Ннничего, — а уже не страх, а безнадежное ожидание.

— Саэта. Я чувствую. Скажи.

— Ты ничего ночью не заметил? — как прыжок в ледяную воду.

— Заметил. Но не понимаю, почему ты этого боишься. — Замешательство, огромное и бескрайнее. — Важно, что ты сейчас со мной. И до конца моих дней. То, что было до меня — в прошлом. И наказывать за твое прошлое тебя никто не будет. — Спокойно, размеренно, с поглаживанием по спине. И плотину беспокойства и напряжения прорывает слезами, горечью, обидой, и она взахлеб начинает рассказывать, давясь слезами:

— Год назад. Тард и его брат.... Они сначала... со мной... и не так... как ты! А потом... потом он говорит — если не хочешь, чтобы все знали, выйдешь за меня, и через пару лет, так и быть, оставлю тебя в покое! А я ничего, ничего, не могла сделать! А ты когда меня... забрал, я только и думала, что будет! Это же больно ужасно, и стыдно, и мерзко! А мужчинам всегда надо, чтобы первый! А я... а что я могла сделать?! Они держали меня и смеялись только, ждали, что я плакать буду, а я не могла, не могла! — Хрупкое тело колотит от рыданий, и он только крепче прижимает ее к себе, убеждаясь, что укоротит свою жизнь на год, но спокойного посмертия не видать ни Тарду ни его брату.

— Все, все, тшшш, — он покачивает ее в руках, стирает слезы с опухших губ, массирует закаменевшие плечи. — Хочешь, ты все это забудешь? Я наложу новые воспоминания, как за тобой ухаживал, и ты согласилась выйти за меня? А все остальное забудешь?

— Нет. Лучше без магии заставь меня все забыть. — В глазах решимость пополам с отчаянием.

— Договорились. — Он осторожно целует припухшие соленые губы, и отстраняется. — Сегодня я покажу тебе наш дом. Не весь, только наше крыло. В этом доме живет уйма народа, и я не уверен, что тебе это понравится. Но в моем, то есть, нашем крыле, никто не ходит без разрешения. Я всех запугал.

— Страшный маг, — слабо хихикнула она, и он тоже тихо фыркнул ей в шею. — Отпусти меня. Мне надо встать.

— Сейчас, — он нехотя отстраняется, и тут же чувствует ее смущение — они оба в чем мать родила. — Я не смотрю. Вот халат, — искомое подлетело к девушке и настойчиво распахнуло объятия.

— Кхон.... — Он слышит, как она останавливается, и слегка поворачивает голову. — Спасибо тебе. — Негромко и очень серьезно. Он только головой качает.