Попытка номер два. Часть Ii

— И когда же ты её получишь? Я не собираюсь тут весь день сидеть — меня потом Дурсли ужина лишат же, как минимум.

— Не волнуйся, мне надо проверить только одну вещь. И это не займёт много времени, — ответила Гермиона, направляя на Поттера свою палочку из грецкого ореха с сердцевиной из сердечной жилы дракона. — Обливиэйт!

Расширившиеся от удивления глаза Гарри резко потеряли свою осмысленность.

— Всё же сработало? — удивилась Гермиона. — Вот и ладушки — одной головной болью меньше.

Стерев, а точнее, заблокировав отдельные куски воспоминаний, в которых фигурировала она настоящая и Тайная комната, единственная подруга Гарри Поттера смущённо поблагодарила его за прогулку и экскурсию, после чего они попрощались недалеко от дома номер четыре по Тисовой улице, пообещав писать друг другу.

Дождавшись, когда мальчик скроется из виду, девочка убедилась, что хвостатых наблюдателей по-прежнему не видно, после чего набросила на себя заклинание незаметности и уселась на лавочку, раздумывая над дальнейшими планами на лето. При этом она из любопытства воспользовалась заклинанием тонкого слуха, желая убедиться, что в доме из-за её появления не случится ничего необычного. О, она сразу поняла, как же оказалась права в своём предположении, когда расслышала проклятия Вернона Дурсля, звук смачной затрещины с перекатыванием по полу чего-то лёгкого, вскрик голосом Гарри, ещё один удар об стену, как будто что-то в неё швырнули...

— Посиди пока в чулане, мальчишка! Будешь знать, как от работы отлынивать и без спросу сбегать допоздна! И ужина не получишь!

М-да... Быстро просмотренные обрывки воспоминаний не передавали целиком всю картину "заботы" о национальном герое. На секунду у девочки возникло желание вернуться к Дурслям, и... быстро прошло — не ей сейчас ломать планы Великого Светлого Волшебника. Скорее уж оный её сломает и не заметит.

Стон Гарри отвлёк её от размышлений, а после следующих звуков она всецело сконцентрировалась на происходящем в чулане.

— Козёл! — прохрипел Поттер. - За что мне это! Я же ничего не сделал!!!

До девочки донёсся треск разрываемой ткани и пыхтение с резкими шипящими вздохами, когда от боли перехватывает дыхание. И всё усиливающиеся всхлипывания, явно переходящие в тихий плач.

— Гермиона... — сдавленно доносился до неё голос Гарри. - За что?! Я же думал, что ты мой друг. Только ты и Рон. Я бы никогда никому не рассказал... Почему? За что мне это?! Родителей убили, Дурсли и меня скоро убьют, единственная подруга — стерва, способная непонятно на что... Если ещё и Рон...

Оная вздрогнула от неожиданной боли и разочарования, прозвучавших в голосе Поттера. А потом вздрогнула ещё раз, когда ощутила со стороны дома номер четыре ощутимый ток магии. Несколько секунд она озадаченно смотрена в сторону этого дома, а потом до неё резко дошло — Поттер! Настолько сильные переживания стали причиной зарождающегося стихийного выброса.

Именно зарождающегося. Если у обычных детей они начинаются, или просто происходят, то выброс Гарри зарождался, всё сильнее усиливая ток магии от него. Гермионе стало страшно — она просто растерялась. С одной стороны, сдохнет — и ладно, хотя и немного жалко пацана, с другой — вдруг выживет, ведь это же грёбаный Мальчик-Который-Выживает. Тогда его начнут проверять, а на нём следы обливиэйта и её прочего творчества. И ей станет очень нехорошо.

Плюнув на всё, девочка рванула к Поттеру. Усыпив с одного взгляда Дурслей, отчего те опустились на пол прямо там, где их застало воздействие девочки, Гермиона рванула дверь чулана.

Открывшееся ей зрелище заставило судорожно сжать зубы да прошипеть сквозь них пару ругательств — Дурсль так избил Гарри, что на том места живого не было. И при этом мальчик умудрился перевязать себе грудь, пытаясь утянуть, видимо, треснувшие или сломанные рёбра.

И тут девочка с сожалением поняла, что Гарри был тогда полностью прав — она бессердечная стерва. И даже не заметила, когда стала такой. Впрочем, это сейчас несущественно — надо успокаивать героя.

— О, Боже, Гарри, прости! — рухнула рядом с ним на колени Гермиона.

— Т-ты? — От удивления Гарри даже привстал, сразу же, правда, болезненно застонав.

— Тише, молчи! — закрыла ему рот ладонью девочка. — И не шевелись! Он тебе, похоже, отбил всё, что мог, и сломал рёбра. Сейчас, у меня были зелья.

Гермиона убрала руку от губ мальчика, проговорила пару заклинаний, поведя палочкой над телом пострадавшего, и стала вовсю рыться в своей бездонной сумочке, уже не обращая внимания на то, с каким выражением продолжал на неё смотреть Поттер. Как и начавшее спадать возмущение магии. Наконец, она нашла искомое.

— Пей по очереди и залпом — вкус отвратный. — Гермиона выставила ряд бутылочек, а первую, уже открытую, поднесла ему ко рту.

— Почему?.. — Продолжение его вопроса потерялось при глотании зелья, когда Гермиона просто-напросто сжала его челюсть так, чтобы можно было влить в рот Гарри содержимое склянки, а затем аналогичным мануальным способом заставила проглотить влитое. И пока мальчик собирал мысли в кучку, она повторила этот процесс с остальными бутылочками.

— Сама не знаю. Считай, испугалась, что на твоём трупе найдут следы моих заклинаний, — ответила на давно прозвучавший вопрос Поттера Гермиона, смотря при этом куда угодно, но не на Гарри. — Я ведь просто хотела, чтобы ты забыл о том, что случайно узнал. Но на тебя сейчас не действуют, или же почти сразу спадают, любые заклинания из ментальных.

Гарри, переставший чувствовать боль, явно начал приходить в себя. И в первую очередь это выразилось в его вопросах, только вот девочка была не расположена отвечать на них.

Суровый тон отказа девочки разбился о хитрую змеиную усмешку губ мальчика.

— Нет, Гермиона. Немного не так. Ты не можешь избавиться от меня, и не можешь стереть мои воспоминания о тебе настоящей. Так что ты расскажешь мне всё, что я хочу узнать, или можешь бежать из Англии прямо сейчас.

Лицо девочки заледенело настолько, что стало похоже на безэмоциональную маску.

— Итак, какой твой положительный ответ?

Если бы взглядом можно было убивать, то мальчик рисковал не то, что умереть, а просто-на просто испариться.

— Ты меня шантажируешь? — как-то озадаченно уточнила она.

— Ага. У тебя научился. В этом плане ты очень хороший образец для подражания.

Девочке очень сильно захотелось стереть эту самодовольную ухмылку с лица Поттера.

— Ну, сам напросился, — злобно оскалилась она ему в ответ. — В тебе просыпается крестраж Волан-де-Морта.

Видя непонимание на лице оппонента, она поспешила исправить пробелы в его знаниях.

— Крестраж — это кусок души, который нужен для того, чтобы с его помощью создатель оного мог вернуться к жизни после своей смерти. Или, если по-простому, ты превращаешься в того, кто пытался убить тебя десять лет назад. Содержит все воспоминания оригинала на момент своего создания.

— А... А... — ошарашенно что-то пытался произнести Гарри.

— Ахренеть? — ласково предположила Гермиона. — Абалдеть? Апупеть?

Гарри лишь помотал головой из стороны в сторону на эти её предположения.

— А... как так? — смог произнести он через некоторое время.

Однако ответ Гермионы был прерван самым неожиданным образом — сквозь открытую дверь чулана пролетела сова, села рядом с Поттером, и протянула оному лапку с привязанным к ней посланием.

— Гарри, не сме... — попыталась она остановить потянувшегося за письмом мальчика, но так и не успела предотвратить получение им письма. — Да в кого ж ты такой импульсивный?!

Гарри же, не обращая внимания на её возмущение, вскрывал доставленное ему письмо. Однако содержимое оного его очень сильно разочаровало.

"Дорогой мистер Поттер!

Мы получили донесение, что в месте Вашего проживания сегодня вечером в двадцать часов восемнадцать минут были применены заклинания "Вулнера санентур" и "Эпискеи".

Как Вам известно, несовершеннолетним волшебникам не разрешено вне школы использовать приёмы чародейства. Ещё одна такая провинность — и Вас исключат из вышеупомянутой школы согласно Указу, предусматривающему разумное ограничение волшебства несовершеннолетних (1875 г., параграф С).

Также напоминаем, что любой акт волшебства, способный привлечь внимание не умеющего колдовать сообщества (магглы), является серьёзным нарушением закона согласно Статута секретности Международной конфедерации колдунов и магов.

Счастливых каникул!"

— "Счастливых каникул!" — передразнил он вслух окончание письма. — И что мне с этим делать?

Гарри озадаченно посмотрел на Гермиону. Девочка посмотрела на него своим фирменным взглядом, сочетающим в себе фразы "Я лучше знаю" и "Что за глупый вопрос?".

— Уже ничего. Забей. Раз не сказано, что тебя накажут, то это просто предупреждение. В крайнем случае, если спросят, посмотри в глаза вопрошающему, и вспомни, как этот морж тебя избил, включая всю гамму ощущений и эмоций. Гарантирую — вопросов к тебе не будет.

— А заклинания?

— Скажешь, что жизнь заставила выучить. Тем более, что они не запрещены. — Гермиона тяжело вздохнула перед тем, как озвучить окончание своей фразы. — Я тебя им научу.

Девочка поднялась с колен, на которых продолжала сидеть с момента своего появления в чулане, и протянула мальчику руку.

— Пошли отсюда, пора нам прийти к обоюдному соглашению.

Гарри, внимательно посмотрев на предложенную помощь, осторожно встал сам. Девочка демонстративно фыркнула на подобную самостоятельность.

— И куда же?

— Туда, куда министерские совы не прилетают. Только я твоим Дурслям память подкорректирую.

Быстренько обработав родственников Поттера, причём Гарри внимательно наблюдал за тем, как она склоняется над каждым телом, после чего оное, будто зомби, пошатываясь и запинаясь, медленно перебирается на диван или кресло, Гермиона достала из своей неизменной сумочки обычную перьевую ручку и протянула её мальчику.

— Это порт-ключ. Возьмись за неё и не отпускай.

Гарри с опаской коснулся кончика ручки своими пальцами.

— А его не засекут?

— Этот? Да ни в жисть. Величие гения.

Стоило прозвучать фразе-активатору, как Гарри прочувствовал всю гамму ощущений от желудка, свободно болтающегося по всему телу. А Дурсли, очнувшись в пустом доме, радовались тому, что удачно сплавили в летний лагерь мелкого урода, да ещё и бесплатно.

Глава 4. Немного о проклятиях и осторожности

Однажды, в одной далёкой и широко известной школе, одним солнечным шотландским утром, когда сквозь распахнутые створки окна до владельца кабинета доносились трели неведомых обычным людям представителей семейства птичьих, а огненный феникс, считающийся фамильяром директора школы, что-то им долго и заковыристо, хотя и столь же мелодично, отвечал в доступных им терминах и понятиях, к директору школы чародейства и волшебства Хогвартс деликатно зашла его заместитель Минерва МакГонагалл. Она же декан факультета Гриффиндор по совместительству.

Стоило директору только лишь взглянуть на выражение лица волшебницы, как его отличное настроение перестало быть таким отличным, а чашечка Эрл Грей вприкуску с любимым лакомством, которые Альбус как раз держал в руках, стали причиной лёгкого чувства неловкости. Впрочем, оное он никак не продемонстрировал, спрятав за открытой улыбкой.

— О, Минерва, здравствуй. Может, чайку?

Заместитель директора не смогла удержаться от того, чтобы не продемонстрировать своего отношения к поведению начальства, поджав губы.

— Альбус, у нас близится катастрофа! — Минерва не позволила сбить себя с главной темы своего появления в кабинете директора.

Всю серьёзность своего отношения к словам женщины Альбус продемонстрировал тем, что поставил чай на стол да отложил кусочек мармелада, сцепив в замок ладони у себя перед лицом. Блик очков-половинок стал невербальной просьбой к пояснению прозвучавшего заявления.

— Уже прошла половина месяца после завершения учебного года, а у нас до сих пор висит вакансия на должность профессора ЗОТИ! А ведь новому преподавателю нужно будет вникнуть в предыдущие учебные планы, составить свои, ознакомиться со школой и имеющимися учебными материалами, составить график дополнительных консультаций для семикурсников, заявить список литературы для всех курсов и прочее. А мне нужно верстать бюджет на следующий год, но без конкретных цифр на его зарплату и затрат на учебные пособия я не могу к нему даже подступиться — сам же знаешь, что стоит хоть на пару кнатов не освоить имеющиеся средства, как совет попечителей норовит их урезать! А ты тут сидишь и просто пьёшь!

Последнее прозвучало, как обвинение. Директор же окинул взглядом то, в распитии чего его обвинили, и так же грустно вздохнул.

— Минерва, я уже разослал приглашения на эту должность нескольким кандидатам, и пока жду ответа. На настоящий момент ответил только лишь Гилдерой Локхарт. Минерва?

Однако Минерва застыла с приоткрытым ртом, и перестала реагировать на внешние раздражители.

— Минни? — сделал ещё одну попытку дозваться женщину директор. Результатов это не принесло, чем директор Дамблдор поспешил воспользоваться, вернувшись к остывающему чаю. Впрочем, счастье было недолгим — примерно на половине чашечки заместитель директора вернулась в реальность.

— Альбус, ты предложил должность профессора ЗОТИ Локхарту?! — радостно-неверящим тоном переспросила она. — И он согласился?

— И довольно быстро. Я даже этому немного удивился.

— Подумать только, у нас в школе будет преподавать обладатель Ордена Мерлина третьей степени и Почётный член Лиги защиты от тёмных сил! — От избытка чувств Минерва прижала руки к груди.

— Минни? — с подозрением в голосе попытался обратить на себя внимание волшебницы директор.

— Альбус, мы просто не можем ждать ответа от других твоих кандидатов! Надо брать... в смысле, соглашаться с тем, что есть!

— Это ещё почему? Вполне можно подождать до конца этого месяца...

— Но Альбус, он же может... — осеклась Минерва. — Я же тогда с бюджетом не успею! Мне ещё же надо будет перепроверить все заявки от Аргуса, и с Помоной решить по ассортименту полученного урожая с теплиц на продажу... Если это отложить на полмесяца, то понадобится твоя помощь.

Теперь уже на пару мгновений замер в кресле и Альбус. Но, в отличие от своего зама, своего отношения к подобной перспективе он больше никак не продемонстрировал.

— Хорошо, думаю стоит его пригласить на послезавтра на собеседование. Как думаешь?

— Лучше на завтра, — уверенно сместила сроки его заместитель.

Директор с подозрением во взгляде поверх своих очков-половинок пристально посмотрел на декана Гриффиндора, но, что бы он там ни хотел увидеть, успеха не добился — Минерва МакГонагалл встретила его интерес со всей неприступностью, присущей народу Шотландии, невозмутимо выдержав любопытство начальства. Альбус был вынужден отвести взгляд, так как пауза стала ощутимо затягиваться. Директору явно не хотелось идти на поводу своего зама, поскольку сомнения по поводу Локхарта в роли преподавателя у него присутствовали, причём обоснованные — результаты его в бытность учеником альма-матер, мягко говоря, не радовали. Но вот, полистав пару его книжек, Альбус был вынужден признать, что в основе всех художественно-приукрашенных историй явно лежат реальные случаи.