Приговор

— Ты так ничего и не рассказала, — в конце застолья сказал брат. — Чем думаешь заниматься?

— Попробую писать книги, — ответила Вера. — У меня прорезался литературный дар, теперь его нужно развивать. Есть и другие таланты, но о них говорить рано. Не знаю, когда смогу вас навестить, но буду звонить. Вам теперь не до поездок, но я надеюсь, что и от вас будут звонки. А отсюда поеду к родителям. Через несколько дней буду в таком месте, где нет сотовой связи, так что пока мне не звоните.

— Болтаешь лишнее, — недовольно сказал глюк, когда встали из-за стола. — Лучше промолчать, чем говорить то, во что не поверят. Предупреди брата, что уедешь завтра с утра. Я не стал говорить из-за развода... Смотрел я сегодня ночью твою работу. Ты должна закончить к завтрашнему дню. Если поедешь поездом, через четыре часа будешь в Дмитрове и успеешь пообщаться с родителями и договориться в клинике.

Валентин расстроился, когда узнал, что она утром уезжает, но не стал отговаривать. У него все мысли были о Светлане, к тому же завтра он должен был идти на работу. Начальство обещало отпустить на два-три дня, но только после рождения ребёнка. Ночью Вера привычно возилась с "икрой", а утром глюк подтвердил, что программа больше не работает.

— Часть ночи ты спала, так что обойдёшься без дневного сна, — сказал он, — просто раньше ляжешь спать. Теперь в память твоей души можно записать содержимое мозгов пятидесяти человек, и останется место.

— Зачем так много? — удивилась она.

— Во-первых, я уже записал в твою голову больше знаний, чем их у трёх профессоров, — объяснил глюк, — и это только земные знания, да и то не всё. А сколько всего нужно записать! А во-вторых, я не потерял надежды заполучить тебя в жёны, а для долгой жизни нужно много памяти. Её нельзя достраивать, поэтому приходится всё делать за один раз. Если активировать память у того, кто перенёс клиническую смерть, ему было бы мало пользы. При смерти в душе создаётся столько памяти, чтобы можно было записать содержимое мозга, а жить без резерва...

— Второй день не делаю даже утренней гимнастики, — пожаловалась Вера. — То ты заставлял заниматься, а сейчас самой неприятно пропускать занятия.

— Не бери в голову. Это хорошо, что у тебя появились полезные привычки, но сейчас занятия ничего не дадут. После десяти дней лежания в коме придётся восстанавливать форму.

Электричка в Москву отправлялась в десять часов с минутами, поэтому Вера проводила брата на работу, позавтракала и, тепло простившись с остальными, поехала на вокзал. В Москве почти не пришлось ждать поезда на Дмитров, и в три часа она уже взяла такси и поехала к родителям.

— Сегодня не успеем в клинику, — прикинув время, сказал глюк. — Решай вопросы со своими стариками, а завтра нужно не только договориться с медиками, но и лечь в их стационар. Выбора у тебя нет. В городе шесть частных клиник, не считая зубной, но стационар есть только в центре "ИМК Клиника N1". Это солидный медицинский центр, он нам подходит, главное, чтобы тебя оттуда не выгнали. Больных принимают круглосуточно и без выходных, но нам нужно руководство, а оно не работает на износ. Поэтому идти к ним нужно часов в десять.

Вера не стала пользоваться домофоном, потому что дверь открыл один из жильцов. Он даже пропустил вперёд красивую женщину, наверное, чтобы полюбоваться на неё сзади. На звонок в квартиру открыла мать.

— Вы к кому? — спросила она, не узнав дочь.

— Неужели я так сильно изменилась? — спросила Вера. — Или у тебя проблемы со зрением?

— Дочка! — поразилась мать. — Как же так? Что ты с собой сделала?

— Давай поговорим об этом в квартире, — сказала она, протиснулась мимо растерявшейся матери в прихожую и сняла куртку. — Отец дома?

— Вера приехала? — спросил вышедший с кухни отец. — Ни хрена себе! А ну повернись.

Он повертел дочь, рассматривая со всех сторон.

— Рассмотрел? — спросила Вера. — Тогда я сяду на диван, а вы любуйтесь.

— Больше тридцати не дашь, — сказал отец. — Весь жир ушёл, и задница аккуратная. Мордашка красивее, чем была в восемнадцать. Это пластика? А ты, мать, хотела сосватать ей нашего соседа! С такой внешностью можно заарканить олигарха.

— Я не делала никакой пластики, — ответила Вера. — Голодала два месяца и много занималась спортом.

— И как же Василий тебя отпустил? — спросил отец. — Неужели он такой дурак?

— Он умный, но любит другую. И потом развод предложила я, он только не стал упираться. Развелась бы в любом случае.

— А на какие шиши жить? — спросила пришедшая в себя мать. — Или нашла ему замену?

— Деньги есть, — сказала Вера. — Да, кстати, это вам. В конверте сто тысяч.

— Баксов? — спросил взявший конверт отец.

— С баксами подождёте, — засмеялась она. — Пока берите деревянными. Папа, неужели ты не можешь меньше курить? Прямо шибает в нос! Поговорили несколько минут, а во рту такой привкус...

— В меньшей комнате не воняет, — равнодушно ответил он, пересчитывая пятитысячные купюры. — Откроешь форточку, и не будет даже пахнуть. Прекрасно знаешь, с каких лет я курю. Мне без разницы, десять лет продлится жизнь или пять, если в ней нет смысла. Дети самостоятельные, а внуков мне уже не нянчить. Когда работал, мог помогать сыну, а тебе была не нужна моя помощь. Сейчас сидим на пенсии, которой хватает впритык, так что и в этом из меня помощник хреновый.

— Зачем же раньше времени себя хоронить? — сказала Вера. — Деньгами я помогу, а внуки у тебя ещё будут. Светлана вот-вот родит, может, и я когда-нибудь...

— Валентин далеко, — ответил отец, — он не будет возить сюда внуков, разве что показать. У него есть один дед без занятий и с большой пенсией, так что будет кому нянчиться. А ты своих не привезёшь из-за курева. И потом, дочка, дело не во внуках, а в самой жизни. Умирать не хочется, но и жить такой жизнью...

Он бросил конверт с деньгами на стол и ушёл в спальню.

— Не трогала бы ты его, — сказала мать, вытряхнула из конверта деньги и тоже стала их считать.

— Хороший совет, — поддакнул глюк. — Ты не изменишь отца, можешь сделать только хуже. Не забыла, что сегодня нужно раньше заснуть? Иди в свою комнату разбирать вещи, незачем этим дышать.

Остаток дня Вера провела в комнате, которая когда-то была детской, вышла только на кухню поужинать. Мать попыталась хоть что-то выяснить о её планах, ничего не добилась и ушла смотреть телевизор, а отец к ней не заходил.

— Ты не очень рада воссоединению с семьёй, — заметил глюк. — Вы долго не общались, и твои старики сильно изменились. Прежних отношений у вас больше не будет.

— Всё я понимаю и уже давно с этим смирилась, — отозвалась Вера. — Меня сейчас больше беспокоит завтрашний день. Чувствую, что пошлют меня с этой комой!

Предчувствие не обмануло, и утренний визит в клинику окончился ничем. Приложив усилия, Вере удалось попасть к руководству, но на этом её успехи и закончились.

— Я не знаю, с какой целью вы это говорите, и не хочу знать! — сказал администратор. — Человек не может сам впасть в кому и тем более по желанию из неё выйти! И для чего такое может быть нужно?

— А если я вам это продемонстрирую? — спросила Вера. — Например, вызову кому на три минуты.

— Продемонстрируйте, — согласился он. — Три минуты — это немного, я готов ими пожертвовать, чтобы вы избавили меня от своего общества!

После демонстрации он уже не смеялся, наоборот, побледнел, но помогать отказался наотрез.

— Я не знаю, как это у вас получилось, но мы не положим вас в свой стационар! Вы должны понимать, что никто не будет брать на себя ответственность за вашу жизнь и рисковать репутацией клиники! Десять дней — это не три минуты. А если вы после этого срока останетесь в коме? И как вам обеспечить тайну лечения? Надеть на лицо маску? Я прошу вас покинуть клинику и больше не обращаться к нам с такими просьбами.

— Облом, — констатировал глюк. — Можно было попробовать дать взятку, но решает не он один, поэтому вышло бы очень дорого. Не расстраивайся, попробуем действовать по-другому. Тебе, в общем-то, не нужен врач, достаточно опытной медсестры.

— А если со мной что-нибудь случится? — спросила Вера.

— Что с тобой может случиться? — удивился он. — Чистоту и массаж тела она обеспечит, питание тоже будет, а если возникнет опасность для жизни или кто-нибудь попытается воспользоваться твоей беспомощностью, я прерву запись. Потом придётся уничтожить память и создавать её ещё раз.

— Второй раз не смогу, — отказалась она, — раньше свихнусь. Ладно, врачи не подошли, где будем брать медсестру?

— Посмотрим объявления, — решил глюк. — Здесь есть интернет-кафе?

— Есть компьютерный клуб, а в нём интернет, — ответила Вера. — Я не помню адрес, но это и неважно, потому что поеду на такси.

Вскоре она уже сидела в кафе клуба и просматривала объявления медсестёр.

— Опытная медсестра ставит капельницы, делает уколы и выводит из запоя, — читала Вера. — Вызов на дом нам не нужен, а по телефону позвоним. Всего шесть объявлений. Запомнил телефоны?

— Запомнил, — ответил глюк. — Выходи на улицу, будем звонить.

— И здесь у нас нет выбора, — сказал он после её звонков. — Только двое умеют делать массаж, и только одна из них живёт в квартире одна. Бери такси, поедем уламывать.

Медсестрой оказалась крепкая женщина лет пятидесяти.

— Проходите в комнату, — пригласила она. — Ко мне домой приходят редко, обычно я сама езжу по вызовам. Садитесь и рассказывайте, в чём у вас нужда.

— У меня к вам не очень обычное предложение, — сказала Вера. — Мне нужно десять дней пролежать в коме в вашей квартире. От вас потребуется обеспечить телу чистоту, делать массаж и внутривенное питание. О том, чем вы будете со мной заниматься, следует молчать. За работу получите авансом миллион, а когда выйду из комы, доплачу столько же. Если не верите, можно составить договор у нотариуса.

— Действительно необычное предложение, — спокойно ответила медсестра, — и самое необычное в нём — это ваши слова о коме.

Пришлось и ей демонстрировать свои способности.

— Удивительно! — сказала медсестра, когда Вера очнулась. — Если бы мне кто-нибудь об этом сказал, не поверила бы. Это не йога? Я когда-то видела фильм, в котором йоги проделывали что-то похожее. Не скажете, для чего это вам?

— Вам не нужно это знать, — отказалась Вера. — Так что вы решили? Десять дней не очень обременительной работы и два миллиона.

— Очень заманчиво, — согласилась медсестра, — но что мне делать, если вы не выйдете из этого состояния?

— Я обязательно из него выйду, — твёрдо сказала Вера. — Возможно, десяти дней будет мало, и я пролежу у вас ещё день или два, но за это доплачу. Я плачу такие деньги не за вашу работу, а как компенсацию за риск. Риска нет, но я этого не докажу, поэтому приходится тратить деньги.

— Кишечник чистили? — спросила она.

— Хорошо почистила и не завтракала, — ответила Вера, — да и ужин был чисто символический.

— Аванс у вас с собой?

— Держите карточку, — сказала Вера, — на этой бумаге написан код. В вашем доме возле "Пятерочки" есть банкомат, так что можете проверить. Будем составлять договор?

— Я вам верю, — ответила медсестра. — Карточку проверю позже. Если обманули, вызову скорую помощь и скажу, что моей клиентке стало плохо. Пусть тогда с вами возятся другие. Вот вам лист и бумага. Пишите расписку на миллион. Не забудьте указать паспортные данные и срок выплаты, а я пойду готовить вам кровать. Займёте мою спальню, а я переберусь сюда.

Вера написала расписку, после чего вошла в очень маленькую комнату, разделась и легла в кровать.

— Надеюсь, что я об этом не пожалею, — сказала ей медсестра и укрыла вторым одеялом. — Так будет теплей. Не беспокойтесь, я выполню свою часть уговора, лишь бы вы очнулись.

— Ну что, поехали? — спросил глюк, и Вера привычно отдала ему управление телом.

Очнулась она на девятый день. За единственным окном спальни было темно, а тело было немного онемевшее, как будто она его отлежала. Сильной слабости не чувствовала, но двигалась с трудом. Откинув оба одеяла, села на кровати, свесив ноги.

— С возвращением, — сказал глюк. — Как видишь, живая и даже почти не похудела. Правда, тобой несколько раз пользовался брат нашей хозяйки, но я не стал из-за такой мелочи прерывать запись. Можешь себя не щупать, я пошутил. Тебя лапала только медсестра, когда делала массаж, а ей хватает мужиков.

— Ну тебя, с такими шутками! — сердито отозвалась Вера. — Всё сделал?

— А ты попробуй что-нибудь вспомнить. Что замолчала?

— Не мешай, — ответила она. — Здорово! Всё вспоминается мгновенно и со всеми подробностями! Сейчас вспомнила, как в первый раз пришла в студию, и пережила это как наяву!

— Только не вспомни свои постельные упражнения с Василием, — предупредил он. — Не удержишься и полезешь, но не сейчас. Всё получилось, и теперь у тебя абсолютная память, да ещё намного более быстрая и ёмкая, чем у человека. Осталось научить тебя ею пользоваться. Я записал, как это сделать. Пока ты считываешь информацию только последовательно одним потоком.

— Нашла, — сказала Вера. — Просто, но непонятно.

— Поймёшь, — сказал глюк. — Там всё упирается в тренировки. Чем больше вкалывать, тем быстрее добьёшься успеха. Когда вернёшь себе форму, перелью в твою память всё, что хотел дать из наших знаний. Учти, что в память твоей души мне доступа нет, поэтому буду писать в мозг, а через несколько дней записанное начнёт копироваться в душу. Пока не освоила параллельное чтение памяти, это только задел на будущее. Мелодию вспомнишь, но не сможешь сделать анализ, хотя всё, что для него нужно, уже есть в твоей памяти. Когда приедем, нужно купить инструмент и заняться пока земными мелодиями. С книгами проще, но и там будут сложности с языком. Придётся менять названия и имена, которые для вас слишком... неблагозвучные. У нас много понятий, которых нет в ваших языках, поэтому кое-что будешь менять, а по остальному дашь пояснения. Заодно потренируешься в земных языках, их в твоей памяти шесть. Земные знания я продолжу записывать, хотя ты теперь можешь делать это самостоятельно. Я приготовил программы для блога, так что займёмся и этим. Месяца два-три потрудишься в поте лица, а потом начнёшь сверкать.

— Хочется есть, — сказала Вера. — Живот прилип к спине.

— Не подумал предупредить твою медсестру, — с досадой сказал он. — Ты девять дней голодала, поэтому выйдешь на нормальное питание за пять дней. Сегодня будут соки. Сейчас пятый час, так что ложись и постарайся уснуть. Если не получится спать, займись памятью, тогда быстрее пройдёт время. Через два часа можно будить хозяйку. Надо с ней рассчитаться и ехать к твоим старикам. Сегодня ты слишком слабая, а завтра можно вернуться домой.

Она не стала заниматься управлением памяти, а погрузилась в свои воспоминания. Вспоминалось не всё, но вспомнившееся было точным повторением жизни.

— Это естественно, — ответил на вопрос глюк. — Зачем мозгу запоминать всю жизнь? Сначала запоминается всё, но со временем многое начинает забываться. Из раннего детства сохраняется совсем немного, а из последних лет — примерно пятая часть. И смотришь ты эти воспоминания намного быстрее, чем они были в реальной жизни. Посмотрела своё кино? Уже шестой час, поэтому поднимайся и начинай приводить себя в порядок. Если разбудишь хозяйку, она только обрадуется тому, что ты очнулась, и второй порции денег. Оденься и немного подвигайся, а то будешь ходить, как зомби. И выше нос! Прежняя жизнь осталась в прошлом, и сейчас мы с тобой выходим на финишную прямую.